"Страсть сжигает все преграды" - читать интересную книгу автора (Грэхем Линн)

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Арнольд стучал кулаком себе в ладонь. Его обычно серьезное лицо сияло от удовольствия.

— Вот это удар! — воскликнул он, восхищенно качая головой.

— По крайней мере вы смелее, чем этот идиот! — прорычал Хант, поднимаясь с земли. — Забирайте свою жену и убирайтесь вон…

— Если они уйдут, я тоже уйду! — Все повернулись в сторону, откуда донесся дрожащий голос. Сильвия Форрестер в отчаянии смотрела на младшую дочь. — Могу я пока пожить у вас?

— Какого… какого дьявола? Что здесь происходит? — рявкнул Хант в ответ на невероятную смелость жены. — Сильвия, ты совсем выжила из ума?

— Мне надо было сделать это давным-давно… но не хватало духу. — Сильвия протянула Эшли дрожащую руку. — Куда это годится, если я не могу пойти на свадьбу собственного ребенка… Прости меня, Эшли, что я позволила ему так поступить с тобой.

— Мы всегда рады вам в нашем доме, миссис Форрестер, — ласково проговорил Вито.

— Подождите, в чем дело? — вмешался отец Эшли.

— Зовите меня Сильвия, — застенчиво попросила мать. — Вы очень добры…

— Он, черт подери, ударил меня! — загремел Хант, не веря своим ушам.

— И ты заслужил это, — по-прежнему дрожа и опираясь на руку Эшли, пробормотала Сильвия. —

А сейчас я расскажу ей, почему ты так с ней обращаешься. Она имеет право знать.

— Нет! — проревел Хант.

— Давайте войдем в дом, — предложил Вито.

Эшли в недоумении оглянулась и посмотрела туда, где в полном одиночестве остался отец. У нее голова шла кругом. Она никогда не думала, что мать сможет сделать что-то вопреки воле отца. Это казалось невероятным. И она даже вообразить не могла, о чем собирается рассказать Сильвия. И почему это до такой степени бесит отца.

— Сьюзен, по-моему, тебе и Арнольду лучше поехать домой, — вздохнула Сильвия. — Я позвоню вам позже.

Когда с явной неохотой сестра с мужем ушли, на пороге появился отец.

— Пожалуйста, не говори им, — попросил он. — Это не их дело.

— Ты вел себя так, что это стало делом Эшли. — Мать подняла залитое слезами лицо. — Из-за моей ошибки страдали все. Лучше бы ты развелся со мной. Но ты этого не сделал и в отместку больше двадцати лет пил из нас кровь.

— Сильвия… — Хант посерел и странно обмяк.

— У меня… у меня была связь, — запинаясь, начала Сильвия свое признание, стараясь ни с кем не встретиться взглядом, — и твой отец, Эшли, узнал об этом. Когда я поняла, что беременна… я сомневалась, что это ребенок твоего отца…

— Ох, милостивый Боже… — Эшли рухнула в ближайшее кресло.

— Твой отец знал… — Мать тихо плакала. — И когда… когда ты родилась с рыжими волосами, со всем непохожая на Сьюзен… понимаешь, мы оба поверили, что ты не можешь быть его ребенком… Мне было так стыдно… И я была так благодарна ему, что он согласился принять тебя как своего ребенка.

Но он оказался не способным справиться с таким позором, поняла Эшли.

— По-моему, Эшли неправильно вас понимает, — пробормотал Вито. — Вы не можете утверждать, что на не ребенок своего отца. Тим и Эшли похожи как близнецы.

— У т-т-того мужчины были светлые волосы, — сдавленно прошептала Сильвия. — Мы забыли, что у моей бабушки были золотисто-рыжие волосы. И пока не родился Тим, мы не понимали, что ошибаемся. А к тому времени отношение отца к Эшли уже страшно испортилось. Он продолжал вести себя так, будто она не его… По-моему, каждый раз, когда он смотрел на нее, он вспоминал того, другого мужчину.

Молчание длилось вечность. Отец Эшли сгорбился в кресле и закрыл лицо руками. Он напоминал человека, только что выслушавшего свой смертный приговор. Эшли была просто ошеломлена. Она смотрела на Вито, что он скажет или сделает в такой сложный момент. Сердцем она сочувствовала матери, но чуть позже испытала прилив неожиданной жалости к отцу. Признание матери сломило его, лишив всякого достоинства. Но Эшли поняла и гораздо большее. Отец, должно быть, с великой силой любил мать, если не развелся с ней. Но, к несчастью, он и наказал ее за свою любовь.

— Вы по-прежнему хотите уехать с нами? — спокойно спросил Вито у Сильвии. Эшли подавила почти истерический смешок. Подумать только, Вито сохранил самообладание в то время, как остальные на глазах у него потеряли всякий самоконтроль.

Опять наступило долгое молчание.

— По-моему… у Ханта и у меня есть о чем поговорить, — проговорила Сильвия и решительно встала, чем ошеломила младшую дочь.

— Мы пообедаем где-нибудь в ресторане, — совершенно спокойно сказал Вито, уводя Эшли из холла.

— Прости, но я не могу оставить отца, когда он в таком состоянии. — Сильвия с чувством обняла дочь.

— Твоя мать не оставит его, — сказал Вито, когда они шли к машине. — Он разбит по всем статьям. По-моему, эта сцена только расчистила атмосферу. Им обоим стало легче дышать. Правда всегда должна выйти наружу. Жаль, что этого не случилось раньше.

Эшли украдкой взглянула на него. Четкий профиль, казалось, еще сильнее заострился. Кожа туго обтягивала высокие скулы. Она ошибалась, думая, что этот эпизод не оказал на него влияния. Но Эшли не могла понять, почему он выглядит таким подавленным.

— Расскажи, как ты росла с таким отцом? С матерью, которая не защищала тебя? С зятем, который, очевидно, выбрал позицию стороннего наблюдателя?

У Эшли тряслись руки.

— Испуганной, — призналась она, — и одинокой.

Вито чуть слышно пробормотал бранное слово.

— Страдали все, — продолжала Эшли. — По-моему, Тиму было легче всех, потому что он парень и любимчик отца. Сьюзен, чтобы удрать из дома, вышла замуж за Арнольда. Всегда такая напряженная атмосфера… столько ссор. Я вечно боролась с отцом. Оглядываясь назад, я понимаю, как это было глупо, но он буквально кидался на меня. — И вдруг все, о чем она никогда не говорила, обрело голос. Воспоминания изливались словно сами собой. Постоянные замечания и унижение достоинства. Сарказм и наказание. И то, что Матери часто приходилось расплачиваться за ее вызывающее поведение, обостряло чувство вины. И стыд, что отец считал ее не заслуживающей ни внимания, ни сердечной привязанности.

— Ты все еще не рассказала мне, что он бил тебя. А он бил, я знаю, — мрачно напомнил Вито. — Я угадал по его лицу и по твоему. Мне хотелось как следует отделать его. Это принесло бы мне огромное удовлетворение.

— Нет! Он правда не бил меня, — запротестовала Эшли. — Не в том смысле, как ты подумал… Но… но я всегда боялась, что он ударит, потому что он так злился на меня. — Она с трудом сглотнула.

— Неудивительно, что в университете ты жаждала свободы. Ведь ее у тебя никогда не было.

— Никогда. — Эшли обрадовало, что он понял.

Он спросил, не хочет ли она есть. Желудок взбунтовался при одной только мысли о еде. Один или два раза она попыталась завязать разговор, но Вито замкнулся в себе. Хотя, что удивляться, знакомство с такой семейкой, как ее, — дело не слишком приятное. Сама же Эшли вдруг почувствовала полный покой. Нашлись ответы на вопросы, мучившие ее с детства. Она всего лишь была невинной жертвой материнской любовной связи. Отец вымещал на ней свою досаду.

Когда приехали домой, Вито удалился к себе, сказав, что ему нужно сделать несколько звонков.

— Я попрошу, чтобы ленч подали позже, — предложила она.

— Я не голоден, — резко ответил он.

Что случилось? Эщли не понимала, что с ним происходит.

Часом позже Эшли решила заглянуть к нему. Когда поднималась по лестнице, мимо нее прошел их шофер с двумя чемоданами. Нахмурившись, она вошла в спальню Вито. Он стоял у окна.

— Я не знала, что ты опять куда-то едешь, — чуть ли не обиженно проговорила Эшли.

— Я возвращаюсь в Италию. — Вито резко повернулся к ней. — Я не могу оставаться здесь.

— Ты уезжаешь? — Эшли побледнела как полотно. — Но ты говорил…

— Что хотел бы оставаться с тобой до рождения ребенка, — закончил он ее фразу. — Но мы оба знаем, что ты этого не хочешь.

— Не понимаю. — Эшли сцепила перед собой пальцы.

— По-моему, мне уже пора перестать биться головой о кирпичную стену и вместо этого просто выполнить твои желания. — Вито прерывисто дышал.

Час назад он пытался убедить ее, что ему необходимо оставаться рядом. Почему же такая перемена?

— Но я не говорила, будто хочу, чтобы ты уехал…

— Тебе и не надо было говорить, я знаю, какие чувства вызываю у тебя, — сказал Вито, всеми силами стараясь сохранить самообладание. — Настаивать при таком положении было бы полным безумием. Я не упрекаю тебя. Учитывая, как я поступил с тобой… — Голос сорвался. Он громко втянул воздух. — Да, ты очень терпимо относилась ко мне. Гораздо терпимее, чем я мог бы ожидать в сложившихся обстоятельствах. Но я должен смотреть в лицо фактам. Тебе будет удобнее, если я уеду…

— Если ты пытаешься повернуть все так, будто уезжаешь ради меня, то это тебе не удастся! — бросила ему Эшли дрожащим голосом.

— Хенесси будет счастлив, если я не стану крутиться возле тебя, — с мрачной убежденностью проговорил Вито.

— При чем тут Джош?

— Madre di Dio! — сердито воскликнул Вито и снова отвернулся от нее. — У тебя с ним роман. А я — помеха. Я заставил тебя выйти за себя замуж. Ясно, что в тот момент главным героем на сцене был он. Сейчас ты будешь свободна…

Милостивый Боже, она же совсем забыла, что Вито слышал," как Пьетро говорил про их с Джошем встречу. Эшли взглянула на Вито. Хмурый, невероятно напряженный, он, по ее мнению, совсем не походил на мужа, добившегося свободы.

Он, видите ли, дает ей карт-бланш!.. Господи милосердный, да как он посмел?

— У меня нет ни малейшего желания заводить роман с Джошем, — резко бросила она. — Я не ты, я не перелетаю от одного мужчины к другому.

— Я не перелетел в объятия Карины, — возразил Вито. — Я свалился к ней пьяный, в бессознательном состоянии.

— Прости, не понимаю? — изумилась Эшли.

— Да это неважно…

— Для меня важно!

— Я считал, что она мой самый близкий друг, — признался он. — И однажды вечером, вскоре после твоего визита в клинику, я поехал к ней на квартиру…

— И?

— Мне нужен был кто-то, с кем можно поговорить, но я жутко напился. — Темный румянец стыда пятнами лег на его скулы. — На следующее утро я проснулся в ее постели, абсолютно не представляя, как туда попал.

Эшли отвернулась, от этой картины у нее защемило сердце.

— Так я и женился на ней. Она любила меня. И я полагал, что воспользовался этим. Я считал своим долгом жениться на ней, — нехотя продолжал он. — Я думал, что у тебя есть другой мужчина, что ты сделала аборт… Отец был тяжело болен, и мать настаивала на скорой свадьбе. Какое-то сумасшествие. — Вито горько усмехнулся. — Я потерял тебя. Меня и вправду не заботило, что я делаю. В таком состоянии я и женился. Только после свадьбы Карина призналась, что в ту ночь ничего не произошло. Так что, видишь, сага… я вел себя как абсолютный дурак. Будь я в своем уме, сообразил бы, наверно, что в ту ночь был неспособен к страсти.

Получается, Карина поймала его в капкан единственным способом, каким могла.

— Я хочу быть полностью честным с тобой. — Губы сжались в жесткую линию. — Это не единственная причина, по которой я женился на ней. Она любила меня, и я хотел дать тебе понять, что способен жить и без тебя. Не лучшая причина для женитьбы… Во всяком случае, эта женщина заслуживала большего, чем я мог дать ей…

— Она сама сделала выбор.

— Она знала, что я не люблю ее, — лицо Вито скривилось, — но она питала надежду, что в конце концов полюблю. Она всюду развесила свои фотографии. Они заставляли меня чувствовать вину… Вот почему я так долго не снимал их. Она будто бы боялась, что я забуду о ее существовании, если не буду постоянно видеть ее перед собой.

Эшли покачала головой.

— Я пытался сделать ее счастливой, но мне не удалось. — Вито выпрямился. — Я не мог чувствовать любовь по приказу. По правде говоря, я не специалист создавать хорошие отношения… Я чертовски неловок!

— Вовсе нет. Если она знала, что ты не любишь ее, то, конечно же, могла предполагать, что возникнут трудности…

— Кто из нас так практичен при достижении желаний сердца? — На мгновение сверкающие глаза задержались на ней, потом он пожал плечами и отвернулся. — Четыре года назад я так сходил по тебе с ума, что готов был жениться в первую же неделю, как мы встретились. Ведь это тоже непрактично, правда? И вот поэтому теперь я уезжаю. Я не хочу твоей жалости.

— Почему я должна жалеть тебя? — спросила Эшли. — Ты жаждал мести, Вито. И ты определенно получил свое!

— Я никогда не хотел мести, — ответил Вито с хриплым смешком. — Я хотел тебя… Мне была нужна ты. Через несколько дней я уже понял, что по-прежнему влюблен в тебя!

У Эшли перехватило дыхание.

— Если бы я попросил тебя, ты бы не дала мне второго шанса. Ты ненавидела меня, — продолжал он, бледный и потерянный. — Я думал, что сумею заставить тебя полюбить меня…

Именно это он говорил два дня назад в спальне. Но она неверно поняла его слова. Он говорил, что по-прежнему любит ее, и спрашивал, может ли она простить то горе, какое он причинил ей, и снова полюбить его.

— Но ты же говорил, что хочешь только ребенка! — воскликнула Эшли.

— Я не хотел, чтобы ты догадалась, как безмерно нужна мне. А если бы родился ребенок, то я надеялся, используя его, удержать тебя. Я был уверен, что ты не оставишь ребенка.

— Ты прав.

— Один раз прав и бесчисленное множество раз не прав, — с жаром возразил он.

— Нет, — запротестовала Эшли с ласковыми нотами в голосе. — Когда ты понял, что я не лгала тебе насчет выкидыша?

— Разве это сейчас имеет значение?

— Имеет, — настаивала она, понимая, что ей тяжело будет удерживать его в таком подвешенном состоянии, но сейчас она хотела знать.

— После того, как в Шри-Ланке ты попала в аварию и я думал, что потерял тебя. Такой шок способен прочистить мозги, — криво усмехнулся он. — Я понял, что люблю тебя, и ни прошлое, ни настоящее не имеет значения. Мое собственное упрямство стало высочайшим барьером в наших отношениях. В тот момент я задал себе вопрос: раз ты никогда не лгала мне, зачем тебе лгать теперь?

— Тебе лучше распаковать вещи, я не хочу, что бы ты уезжал. — Эшли всю, трясло.

— Но я не могу жить с тобой так, как сейчас! Сегодня днем я понял, каким выгляжу в твоих глазах. Ты полагала, что я такой же, как твой отец…

— Никогда так не считала! — решительно возразила она, еще не готовая признаться ему, какой была бесконечно глупой. — Отец заставил меня бояться любви. Заставил меня бояться брака. Бояться, что я превращусь в подобие матери. Любовь к тебе ужасала меня четыре года назад! Тогда я не могла победить этот ужасный страх. А сейчас понимаю его причину и могу с ним справиться. Вито, ты не видишь перемены? У меня нет ненависти к тебе. Вито… я люблю тебя.

Мука в его напряженном взгляде, пока он пытался осознать услышанное, буквально убивала Эшли. Он шагнул к ней, протянул руки и крепко прижал к себе. Жаркую атаку его изголодавшегося рта она встретила таким же страстным требованием собственного. Эшли не могла насытиться им. Вито не мог насытиться ею. Прерывисто дыша, она погрузила соскучившиеся пальцы в пружинистую глубину его волос.

— Dio, как долго это тянулось, — простонал он. — Я бы отдал десять лет жизни, чтобы отнести сейчас тебя в постель!

— Такая жертва вовсе не нужна. — Эшли страстно прижимала его к себе.

— Мы не можем, — вздохнул он. — Бэби. Я читал в книге.

— В к-к-какой книге? — запинаясь, пробормотала она, вдруг почувствовав неловкость оттого, что забыла о всяких запретах.

— Если есть опасность выкидыша… никакого секса.

— Доктор сказал, что нет никаких оснований для беспокойства, — прошептала Эшли, вздрагивая от раскаленной добела страсти.

— Ты уверена? — прошептал он.

Способная думать только об одном, Эшли, раздразнивая, пробежалась пальцами по натянувшейся молнии его брюк. Наконец-то она могла проявлять свою жажду без всяких запретов. Прошло уже две недели после того, как они последний раз были вместе. И теперь она знала, почему он подверг себя мучительному воздержанию. Но сейчас он был невероятно возбужден.

— Dio, я бы умер, если бы снова потерял тебя, — судорожно выдохнул он.

— И не надейся, — задыхаясь, заверила она его.

— Ты и правда любишь меня?

— Страстно… безумно… навсегда… — Эшли утонула в бурной ласке его рук и рта. — Вито, шофер, должно быть, ждет тебя в машине!

Он увлек ее на кровать, глухой к любым прозаическим заботам.

— Не могу поверить, что ты простила меня, — простонал он ей в волосы.

— Это так, — заверила его Эшли.

— Я весь твой, — признался он. — Ревность ослепляла меня, потому я и причинял тебе страдания. Четыре адских года я сходил по тебе с ума, погрузился в работу, надеясь тебя забыть. И когда ты вошла ко мне в кабинет, я внезапно понял, что готов поменять местами небо и землю, лишь бы вернуть тебя. В ту ночь после оперы я поверил, что по-прежнему люблю тебя. Чувство завладело мной, и я потерял контроль…

— И я тоже, но так и должно быть. — Она обвела пальцами твердую линию любимого рта. — Ты снова соединил нас, как я могу простить тебе это? — поддразнивая, спросила она.

— Я никогда не прощу себе, что не был рядом с тобой, когда ты потеряла ребенка, — мрачно признался он.

— Я так хотела иметь ребенка. — Зеленые глаза на мгновение затуманились. — Потому что ты ушел. Это все, что у меня осталось…

— Не надо… — Он прижался лицом к ее груди. Она почувствовала влагу на его щеках и поняла, почему он вдруг затих.

Она гладила его по голове, успокаивая.

— Так бывает, Вито. Но это не значит, что так должно быть. — И, может быть, в этот раз ей опять не удастся доносить своих близнецов, с болью подумала Эшли. Но в любом случае от ее желания и беспокойства ничего не зависит. Наверно, завтра эти страхи снова будут мучить ее. Но не в эту ночь. Теперь время праздновать, сегодня они снова вместе. Сегодня время радости.

Но Вито не так легко отказался от мучившей его мысли. Он хотел знать все о ее первой беременности. Как она себя чувствовала, что делала и как случилось, что произошел выкидыш. И наконец она поняла, какое это счастье, если есть с кем поделиться своими тревогами. Прошлое вернулось, но сейчас оно казалось не таким горьким, как прежде.

— Я был совершенно раздавлен, когда ты отказалась выйти за меня замуж, — выдохнул он. — Но ты была права. Я эгоист, каких свет не видывал.

— Мне не следовало так быстро переезжать из квартиры. Я вела себя по-детски, считала это принципиальным, — печально пробормотала она. — Я просто не могла поверить, что так получилось: ты не вернулся и не стал разыскивать меня. Я ведь тогда бесконечно тебе верила.

— Я так люблю тебя, — Вито еще крепче прижал ее к себе. — Я никогда больше не обману твоих ожиданий.

— Уже обманываешь. — Когда он насторожился и посмотрел в зеленые глаза, она дразнящим движением провела рукой по его стройным длинным ляжкам. — Мне кажется, я что-то помню о парне, который дает сказочный секс… А сейчас я предлагаю чистое золото и никогда не позволю уходить от обязательств…

— Если ты хочешь, чтобы было так, — лениво пробормотал он.

— Да, хочу, хочу!