"Страсть сжигает все преграды" - читать интересную книгу автора (Грэхем Линн)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

— Будь ты кошкой, mia сага, ты бы урчала, как мотор. — Запечатлев дразнящий поцелуй на лбу, Вито выпрямился. Полностью одетый, он сто ял у кровати, излучая волны отвратительной энергии, и улыбался, поглядывая на нее. — Полагаю, ты не собираешься сердиться и ради разнообразия позавтракаешь со мной?

— Нет. — Эшли лежала неподвижно. Она чувствовала, что, если попытается сесть, скорей всего, тотчас же вернет все съеденное вчера.

— Встретимся позже. — Вито засмеялся и вышел из комнаты с ленивой грацией хорошо поохотившегося хищника.

В прошлый раз тошнота почти не мучила ее. Врач в больнице сказал, что отсутствие неприятных ощущений могло быть признаком нестабильной беременности. Четыре года назад его слова принесли ей мало утешения. А частая и ужасная тошнота, от которой она страдала теперь, должно быть, показывала, что у нее самая стабильная беременность, какая только бывает!

Появилась Прия, принесла сухое печенье и чашку травяного чая. Очень трудно было есть лежа, но Эшли постаралась. Пожилая женщина озабоченно бормотала, мол, надо показаться доктору, однако Эшли пропустила ее слова мимо ушей. Утренняя сцена превратилась в рутину с тех пор, как Прия застала ее в ванной выворачивающей наизнанку содержимое желудка. Немного подумав, Эшли сделала ее партнером по тайному сговору. Прия помогала скрыть ее состояние от всех остальных в доме. Эшли пришлось признаться, что однажды она уже потеряла ребенка. И теперь она не хотела напрасно пробуждать у Вито надежду. Прия поняла такой мотив. В ее культуре мужчин во все времена защищали от огорчительных переживаний. Это долг женщины.

О да, без всяких сомнений, она беременна. И не нужны ни анализы, ни осмотры, чтобы подтвердить этот факт. Грудь уже налилась и стала необыкновенно чувствительной. Эшли могла поклясться, что юбки стали неприлично тесными. Может быть, к третьему месяцу она раздуется, как шар, хмуро размышляла Эшли. И как долго она надеется хранить свой секрет?

Вито каждую ночь делил с ней постель. Каждую ночь он любил ее. И каждый полдень он тоже любил ее. И ей это нравилось. Потому что она наслаждалась его постоянной жаждой в ней, с этим он ничего не мог поделать.

Жалость к себе затопила Эшли. Она сморгнула слезы. Ей должно бы быть стыдно. Еще месяц назад ей надо было сказать, что, возможно, она беременна. И тогда, очень похоже, он бы оставил ее в покое. Будь у нее хоть капля гордости, она бы уцепилась за первый же предлог, позволяющий держать его на расстоянии. Но беда в том… да, беда в том, что она так счастлива, хотя, наверно, просто обманывает себя. Еще никогда прежде она не чувствовала себя такой счастливой. Она постаралась забыть, что у них просто сделка, а не нормальный брак. Каждый день она принимала таким, какой он есть.

Но завтра они возвращаются в Лондон. Медовый месяц кончится. А впереди ее ждет только выкидыш. И определенно, когда он случится во второй раз, Вито поймет, что стену лбом не прошибешь, и позволит ей уйти. Но с другой стороны, ведь она могла бы и скрыть от него потерю. Вдруг это случится, когда он будет за границей… Или вообще не случится. Эшли, словно защищаясь, положила на живот ладони. Она до боли в сердце хотела иметь ребенка. И ее страшило, что нет способа сохранить и Вито и бэби. Она уйдет и родит свое дитя где-нибудь в таком месте, где все деньги и влияние Кавальери не смогут найти ее. Где-нибудь вроде Луны^или Марса, мелькала у нее безумная мысль.

Только к ленчу она спустилась вниз. Такая красивая в зеленом, как ее глаза, платье, что захватывало дух. Внутренний свет с необыкновенной яркостью освещал ее очаровательное лицо. И Вито запнулся в разговоре, который вел по телефону. Он схватил ее руку и поцеловал в середину ладони, а потом с явным нежеланием снова вернулся к разговору.

— Должно быть, виноват здешний воздух, — пробормотал он, положив трубку. Темные глаза мечтательно погрузились в ее искрящуюся красоту. — Ты с каждым днем становишься все великолепнее.

— Ты очень впечатлительный. — В этот момент Эшли походила на кошку, только что съевшую большой кувшин сметаны. Она изучала его взглядом, и чувство собственницы пробежало по жилам и ударило в голову. Она тоже не могла оторвать от него глаз. В атмосфере сгустился мощный электрический заряд и воспламенил ее, словно наполнив энергией высокого напряжения.

— Madre di Dio, ты хочешь убить меня, — Прошептал он, загипнотизированный ее чувственной улыбкой.

Эшли положила в рот виноградину, прекрасно сознавая эффект, какой производит на Вито. Так неужели она для него всего лишь женщина, которая дает лучший секс, какой он имел? Эшли любила его. Во второй раз она хотела устроить все лучше. Наслаждаться сегодня, даже ценой горьких сожалений завтра. Если это единственное счастье, какое суждено ей за всю жизнь, она готова с жадностью ухватиться за него двумя руками.

— Я хочу есть, — сказала она.

— Это наш последний день, — с явным сожалением напомнил он. — Ты говорила, что хотела бы еще раз увидеть слонов.

На прошлой неделе питомник слонов в Пина-велле очаровал ее. Он запомнил. Безукоризненный компаньон и любовник. Веселый, внимательный. И еще мужчина, который однажды бросил ее, который думает о ней самое плохое, который женился на другой женщине… Он все еще не упоминал о ней, хотя Эшли несколько раз и подталкивала его к такому разговору. Иногда, вот как сейчас, эти две противоположные точки зрения на характер Вито мучили ее. И в то же время она боялась слишком глубоко заглядывать в прошлое, которое могло снова разделить их.

— Я сделала снимки слонов и всегда могу посмотреть.

— Тогда постельные игры на время отложим. Нам надо поговорить, — натянуто выдавил Вито.

Он выглядел серьезным. А в те дни и минуты, когда он становился серьезным, Эшли начинала нервничать. Аппетит моментально пропал. Она размазывала еду по краям тарелки.

— Почему разговор так пугает тебя?

— Мы снова начнем ругаться.

— Совсем не обязательно, — проворчал он.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя ребенком, который ждет у дверей кабинета директора школы.

— Я не хочу заставлять тебя так чувствовать, но мы должны научиться быть друг с другом максимально честными.

— Зачем утруждать себя? — раздраженно спросила Эшли. — Еще несколько месяцев — и я уйду… Или нет?

У Вито на щеках заходили желваки.

— Да, конечно. Но почему бы не попытаться поладить друг с другом сейчас?

— Ты никогда не бываешь удовлетворен, правда? — будто выстрелила вопросом Эшли, тоже натянутая как струна. — Ты хочешь соскрести прекрасную гравюру для того, чтобы лучше рассмотреть трещину. Я пытаюсь дать тебе то, что ты хочешь, а тебе все мало! Я знаю, это только иллюзия, что мы сейчас на правильном…

— Иллюзия? — Мрачные потемневшие глаза впились в нее.

— Конечно, иллюзия. — Эшли покраснела и гордо вздернула подбородок. — Я всего лишь даю хороший товар за твои деньги! — бросила она.

Вито побледнел. В отчаянии Эшли хотела крикнуть, что она так не думает, но — поздно. Он встал из-за стола, глаза потускнели от отвращения. Этот взгляд будет жить в ней до самого смертного часа.

— Когда мне нужна проститутка, я иду к проститутке. Но ты определенно заслуживаешь премии за свой энтузиазм! — Издевательским жестом он бросил перед ней на стол крохотный кожаный футляр.

Он вскочил в машину, стоявшую перед домом, покатил по подъездной дорожке и скрылся с глаз. Дрожащими руками Эшли открыла футляр. На ладонь выкатилось кольцо с безукоризненным темно-синим сапфиром. Эшли понимала, какой это совершенно исключительный камень, высочайшего качества, стоивший тысячи и тысячи фунтов. И от этого понимания ей стало еще хуже. Вито готовился сделать ей особый подарок, не такой, как обручальное кольцо или свадебное, которые нужны просто ради соблюдения приличий. Слезы заливали лицо.

Он вернулся после девяти вечера. Эшли ждала его в гостиной. Когда он появился на пороге, она вскочила и бросилась к нему.

— Я сказала, не подумав, прости меня. — Ей вовсе не хотелось, чтобы голос звучал так умоляюще, но при виде его хмурого лица ее охватила паника. Она дорожила тем, что они пережили. Она не вынесла бы потери.

— Забудь об этом, — ледяным тоном сказал он. — Ты получаешь то, что заслуживаешь. И поскольку плачу тебе я, то имею право рассчитывать на искренность.

— Где ты был весь день?

— Ты спрашиваешь как настоящая жена. Вито, я люблю тебя, пожалуйста, не обращайся так со мной, едва не вырвалось у Эшли. Но она была не готова для такого признания. И если он еще раз уйдет в таком настроении, то она никогда и не будет готова, с отчаянием подумала Эшли. Так проявлялась его власть, приносившая ей мучения в самой жестокой и утонченной форме.

Он наполнил свой бокал и предложил выпить ей. И когда она решительно отказалась, скучным голосом спросил:

— Почему ты не ложишься спать? Мы завтра уезжаем рано утром.

— Я не думаю так, как сказала.

— Расслабься, твой маленький братик уже давно в безопасности.

— Я не поэтому пытаюсь убедить тебя.

— Не поэтому? Тогда может быть еще только одно объяснение. Не правда ли? Тебя пугает угроза проводить ночи без сексуальных оргий? Ответь мне, — грубо потребовал он. И Эшли запоздало подумала, что Вито совсем не радует первый вечерний бокал вина. — Скажи мне, учитывая бесконечный опыт с моим полом, я действительно так хорош, что ты готова ползать и просить?

Кровь до единой капли отхлынула от ее лица, и бледность стала пугающей.

— Я… я и правда не знаю. У меня, кроме тебя, никого не было, — прошептала Эшли, потрясенная и подавленная его жестокостью.

— Это заявление свидетельствует не в твою пользу, сага. Четыре года назад я видел тебя на улице в объятиях того подонка. Видел собственными глазами, — в бешенстве подчеркнул он. — Если б я вышел из машины, то убил бы тебя!

— Ч-ч-четыре года назад? — запинаясь, повторила она. — Ты видел меня со Стивом… на улице?

— Тебе надо, чтобы я написал это на бумаге? — насмешливо спросил он.

— Но, значит, ты…

— Вернулся, получив от тебя отказ на свое предложение? — с ледяной горечью закончил он. — Да. В те дни я оказался настоящим просто филей, за что и был наказан. Вот и все.

— Но ты не мог ничего видеть… Наши отношения со Стивом совсем не то, что ты думаешь. — Эшли дрожала с головы до ног.

— Он держал тебя в объятиях, и потом ты спала в его квартире.

И вдруг у нее перед глазами вспыхнул день, когда Вито мог ее видеть. В тот день она поняла, что беременна. Она расплакалась в баре студенческого союза, и Стив быстро вытащил ее на улицу. По дороге в квартиру, которую он снимал, она рассказала, что случилось. И Стив попытался утешить ее.

— Ради Бога, он только обнял меня, и все. Он просто хотел поддержать и успокоить меня, потому что я чувствовала себя такой несчастной из-за ребенка, из-за тебя!

— Отмечу порядок, в каком ты сказала. Ужас сначала перед ребенком, потом передо мной.

Что-то треснуло в душе у Эшли. Эта трещина стала последней каплей в ее состоянии. Она, спотыкаясь, прошла по комнате и вцепилась в лацканы его пиджака. Совершенно неожиданно ее охватила лихорадка.

— Это было в тот день, когда я узнала, что беременна, и готова была лезть на стену! — выкрикнула она. — И ты смеешь говорить мне, что сидел где-то рядом в машине и позволял Стиву делать то, что должен бьи делать сам? Вместо этого ты шпионил за мной, мечтая подтвердить подозрения о несуществующих обстоятельствах? Как ты смеешь говорить мне об этом сейчас? Как ты смеешь? Неужели тебе не стыдно признаться, что ты был так близко и в последнюю минуту струсил?!

— Я не струсил! — процедил Вито сквозь стиснутые зубы. Ее взрыв явно удивил его.

— Ах так, не струсил? — Эшли нападала на не го с такой яростью, будто физическое превосходство было на ее стороне. — Конечно, ты струсил. Ты не любил меня, Вито. Ты не доверял мне. Ты ставил свою гордость выше меня!

— Это…

— И потом, как венец всего, ты уехал и женился на другой женщине, хотя еще принадлежал мне! Думаешь, я когда-нибудь забуду или прощу тебе это? Ты в долгу передо мной, Вито… Ты в долгу передо мной за то, что каждое утро просыпаешься без ножа между ребрами!

Боль и отчаяние навалились с такой силой, что Эшли боялась, что и в самом деле, ударит его теперь, когда она наконец узнала, почему он четыре года назад ушел от нее. Ошибочное, толкование увиденного, глупое и банальное, почти смешное недоразумение сломало ей жизнь и пустило по ветру надежду на счастье. А Вито сохранил холодную голову. Он ухитрился смягчить для себя удар, который едва не стер ее в порошок. Этот удар почти не затронул его жизнь.

— Я не любил ее. — Признание было сделано явно нехотя.

Наконец-то ее горькие страдания отомщены. Но ирония случившегося заключалась в том, что Эшли не стало лучше. Вито любил ее, но все равно женился на Карине. Значит, Вито недостаточно ее любил. Еще один прилив вновь ожившей ярости пришел ей на помощь.

— Хочешь, Вито, еще поговорить? Хочешь продолжать устанавливать взаимопонимание? — дрожащим голосом спросила Эшли. — Ты не любил ее, но ты женился на ней…

— Тебе я был не нужен, — хрипло пробормотал он.

— О, какой же ты дурак! — Эшли захохотала. — Ты не можешь даже понять, когда женщина любит тебя? Я сказала, пока мне не стукнет двадцать пять лет, ни замужества, ни шести детей… Я не отказывала тебе!

Вито озадаченно смотрел на нее.

— Dio, — глухо пробормотал он.

Эшли вдруг почувствовала страшную усталость.

— Я иду спать, — сообщила она.

— Эшли, — остановил он ее. Мрачная улыбка обострила черты, лицо словно потемнело. — Тебе никогда не приходило в голову, что мы оба вино ваты в том, что приняли такое поспешное и дурацкое решение?

— У тебя выбор был шире, чем у меня.

— Я просил тебя выйти за меня замуж, потому что это был для меня единственный выбор, — спокойно возразил он. — Я не мог оставаться в Лондоне, а в Италию мог взять тебя с собой только как жену.

— Ты не просил меня выйти за тебя замуж. — Эшли печально посмотрела на него. — Ты сказал, что нам надо пожениться.

— Я сказал так, как видел эту проблему.

— И все твое поведение… Ты предъявил ультиматум. Список требований, которые нужны тебе и которые я должна принять.

— Ты это увидела в таком свете? — Вито невесело засмеялся. — Я знал, что ты не хочешь выходить замуж, а это единственное, что я мог тебе предложить. Цветы и сердце показались бы тебе еще более смехотворным предложением. И не потому, что я был не расположен к этому… Наши отношения приняли форму совершенно мне незнакомую, вышли за пределы моего опыта. И тогда я узнал, что моему отцу осталось жить несколько месяцев…

— Ты говорил, что он болен, но не сказал, что он умирает! — с осуждением воскликнула она.

— Тебя вроде бы это совсем не интересовало.

Эшли вспыхнула, вспомнив свое обиженное, оборонительное состояние в тот день после визита матери Вито. Ко всему, что касалось его семьи, она не испытывала добрых чувств.

— Я и так был сердит и огорчен, — сдавленным голосом признался Вито. — Отец просил меня жениться на Карине, хотя я уже рассказал ему о тебе! Здесь наши разногласия достигли очень высокого накала. Это было единственное из того, что он просил перед смертью и чего я не мог сделать…

— Я не знала, — потрясенно пробормотала Эш ли, поняв, что в желании жениться на ней Вито приходилось противостоять гораздо большему, чем просто возражения семьи.

— А если бы знала, что бы это изменило для тебя? Ты сказала тогда, что любишь меня, — насмешливо продолжал Вито. — Но тебе надо бы знать, что поддерживать отношения на таком большом расстоянии невозможно…

— Может быть, я просто хотела иметь право выбора! — возразила Эшли.

— Может быть, я бы и дал тебе право выбора, — Вито иронически вскинул темную бровь, — но ты с такой оскорбительной очевидностью показывала, что не рассматриваешь нашу связь как постоянную. Ты без конца повторяла: «Если я встречу другого… Если ты встретишь другую!»

— Я считала себя слишком молодой, чтобы давать какие-либо обещания. — Эшли вздернула подбородок, обретя силу в свежем приливе злости. — Я не хотела чувствовать себя связанной…

— И поэтому ты заставляла меня чувствовать себя клиентом на одну ночь! — в бешенстве бросил он.

— Я думала, что мне так и нужно вести себя!

— Ты боялась упустить лучшую перспективу за следующим углом. — В улыбке Вито соединились гнев и презрение. — А оказалось, за углом ничего нет.

— В моем списке приоритетов мужчины значились в самом низу. И когда сейчас я слушала тебя, то точно поняла почему! — возмущенно заметила она. — Я предложила тебе открытые отношения зрелых людей, и ты не сумел с ними справиться!

— А как бы, интересно, справилась с ними ты, если б однажды вечером, уходя, я бросил в дверях, что встретил другую?

Ее выразительное лицо моментально отреагировало на эту перспективу.

— Ты не знала самого главного о том, как быть зрелым человеком, — с убийственной язвительностью продолжал Вито. — Ты хотела меня, но не желала иметь никаких обязательств по отношению ко мне. Ты мне давала только секс, чертовски глупые споры и ссоры!

— Б-б-большое спасибо! — Голос дрогнул, и Эшли вытаращила глаза, чтобы спрятать слезы горькой обиды.

— И единственная причина, почему теперь я вернулся к этому разговору…

— …потому что ты отвратительный, жаждущий подавлять тиран, который никогда не думает о моих чувствах! — выкрикнула она, выбежала из комнаты и помчалась по лестнице вверх, прыгая через две ступеньки.

Вито вышел в холл и насмешливо бросил ей вслед:

— Кстати, в лондонском доме в ванных нет замков. Что ты будешь делать?

В ответ Эшли хлопнула дверью и бросилась на кровать. Стычка полностью опустошила ее. Она смотрела в потолок и, услышав тихий стук в дверь, приготовилась к очередному раунду. Но на пороге появилась Прия. Увидев ее, Эшли мысленно посмеялась над своим предположением, будто Вито станет стучать в дверь собственной спальни.

— Надеюсь, я не обижу вас, — озабоченно проговорила Прия, все еще держась за ручку двери, — если скажу, что вы могли на лестнице упасть и повредить бэби…

— Вы правы… — простонала ^Эшли, — но в ту минуту я забыла про бэби…

— Это не мудро. Женщина не может забывать о том, что она носит ребенка, — твердо возразила Прия. — Самое правильное — спокойствие и осторожность. Когда я вас увидела, то страшно испугалась, что вы упадете.

— Я больше не буду. — Эшли досадовала на себя, что опять позволила гневу взять верх. Увидев в дверях Вито, она напряглась.

Прия поклонилась и быстро вышла.

— Чего ты хочешь? — спросила Эшли, в ужасе подумав, что он мог услышать их разговор. Но его лицо оставалось бесстрастным.

— Пожелать тебе спокойной ночи, — ответил он.

— Спокойной ночи!

— История гинекологических болезней вашей матери, миссис ди Кавальери, несомненно, представляет интерес… — начал доктор.

— Браун, — еще раз напомнила она ему, чувствуя себя дурой, когда доктор Бекет с выражением мученика закатил глаза. — Я хочу, чтобы никто не знал о моей беременности, — смущенно добавила она, выходя из комнаты, где одевалась.

— Как я уже говорил, неудачи вашей матери сильно подействовали на ваше воображение, — сказал доктор Бекет. — Откровенно говоря, меня больше беспокоит ваше настроение, чем состояние вашего здоровья. Анализы у вас точно такие, какие и должны быть в первые три месяца беременности. И, как я уже объяснял вам, прием таблеток в пер вые три недели беременности не принес ни малейшего вреда ребенку. Но вам немного не хватает веса. К счастью, эта проблема скорее всего, будет решена сама собой, когда прекратится тошнота. Не будете ли вы добры сесть?

— Что-то все-таки не так? — Эшли, затаив дыхание, села.

— Вы абсолютно здоровы. — Врач тяжело вздохнул. — Если вы пройдете сканирование, как я предложил…

— Я не хочу никакого лишнего влияния на ребенка.

— Если вы собираетесь быть моей пациенткой, я категорически отказываюсь выслушивать любые возражения, — твердо сказал он, — вроде того, что вы не хотите, чтобы кто-нибудь знал о вашей беременности. Боюсь, что гораздо раньше, чем вы ожидаете, скрыть это будет довольно трудно. Видите ли, вы ждете не одного ребенка, а двух… Сестра!

Эшли чуть не упала со стула. Чтобы не потерять сознание, опустила голову к коленям. Близнецы — она не могла поверить в это! Двойняшки!

На улице ее ждал Джош.

— Что ты здесь делаешь?

— Разве так приветствуют старых друзей? — Он проводил ее в поджидавшее такси. — Ты была такая напуганная, когда по телефону просила порекомендовать тебе кого-нибудь, что я забеспокоился.

— Я беременна! — выдохнула она.

— Поздравляю, голубушка! — воскликнул водитель такси.

— Двойняшки! — трагически прошипела Эшли на ухо Джошу. — Такого в моей семье не бывало.

— Зато случается в семье Вито.

— Во мне они долго не задержатся.

— Ты и вправду огорчена, — наконец признал он.

Джош повел ее в роскошный ресторан, где она излила ему все накопившееся на сердце с носовым платком в одной руке и стаканом минеральной воды — в другой.

— А почему ты не поделишься своими страхами с Вито?

Законный вопрос, но как она могла быть откровенной с человеком, который собирался отнять у нее ребенка? Во всяком случае, обстоятельства заставляли ее соблюдать осторожность. И ее мучил страх, что она не сможет долго скрывать свое состояние. Ей придется оставить Вито гораздо раньше, чем она планировала.

— Я не могу тебе сказать.

— Он плохо к тебе относится? — Джош встревоженно схватил ее за руку.

Она сделала большой глоток воды. По правде говоря, он относился к ней очень хорошо, но не как к жене. Практически после последнего вечера в Шри-Ланке прекратились всякие сексуальные отношения. Они прожили в Лондоне уже десять дней, в ее распоряжении была собственная спальня. Вито на пять дней летал в Милан и даже не предложил ей поехать с ним. «Секс, чертовски глупые споры и ссоры…» Очевидно, разум в нем взял верх над животными инстинктами. Лучшее, что теперь он вроде бы мог предложить ей, — это вежливый остроумный разговор и ужасающе заботливое отношение. Но, по мнению самой Эшли, он обращался с ней очень плохо.

— Нет, он очень добр. — У нее снова задрожали губы. — Он убивает меня своей добротой. У нас не бывает ни одного спора, ни даже крохотного, незначительного разногласия. Он соглашается со всем, что бы я ни сказала. Страсть умерла.

— Некоторые мужчины с трудом могут приспособиться к беременности жены…

— Вот так так! Кого мы видим!

Джош совершенно спокойно отпустил руку Эшли и посмотрел на ухмылявшегося юнца, стоявшего возле их стола.

— Привет, Пьетро, — холодно проговорил Джош.

— Скажите, тетя, надо ли мне рассказать о нашей встрече дяде или лучше сохранить этот маленький секрет? — насмешливо сказал Пьетро.

— Убирайся, мелкий подонок, — с подчеркнутой грубостью осадила его Эшли. — Или я заставлю тебя подавиться собственными зубами!

Щеки Пьетро мгновенно вспыхнули.

— Считайте, что окончания фразы вы не слышали.

— И остальные слова тоже, — сказала Эшли.

Джош явно испытывал неловкость.

Эшли видела Пьетро только мельком на свадьбе. Единственный сын вдовой старшей сестры Вито, он нес на себе печать материнского обожания, всепрощения и слишком больших денег. Она знала, что ее брак с Вито Пьетро воспринял как собственное поражение. Когда он травил Тима, то вовсе не предполагал, что сестра Тима станет женой его дяди. И он заранее невзлюбил ее.

Эшли озабоченно взглянула на часы.

— Мне пора идти.

Когда она вернулась домой, Вито вышагивал по холлу. Она побледнела, как вор, схваченный за руку на месте преступления.

— Ты собирался вернуться только завтра!

— Надо ли мне искать под кроватью? Или в буфете? — насмешливо спросил он.

Эшли непонимающе Посмотрела на него.

— Я имею в виду — твоего любовника? — добавил он. — Я шучу.

Шутка не развеселила ее. Вито показался ей усталым и раздраженным.

— Добро пожаловать домой, сага. Я так сильно скучал без тебя, — с иронией в голосе сказал он.

— Прости. — Эшли покраснела, и плечи ее сникли от чувства подавленности.

— Меньше всего я бы хотел сейчас услышать твои извинения. Dio, кто я такой? Тюремный надзиратель, при виде которого ты сжимаешься от страха?

Бремя секрета сковывало ее. Что он сделает, если она сейчас бросится ему в объятия? Вряд ли ему понравится такое выражение чувств теперь, когда он больше не находит ее желанной. Как она и предвидела, страсть перегорела. И когда Вито перестал даже спорить с ней, Эшли поняла, что их отношения сели на мель. Он ушел наверх, а она осталась внизу, в роскошной гостиной.

— Мистер Аньели, мадам.

Эшли подняла глаза от журнала и нахмурилась. Кто? Прислуга обычно не представляла визитера, пока не убеждалась в том, что его готовы принять… За одним значительным исключением. Членов семьи. И через минуту, ухмыляясь, в дверях появился Пьетро.

— Вито наверху, если он тебе нужен. — Эшли одарила его холодным взглядом. Каждая ее мышца напряглась.

— Вы, должно быть, думаете, что я дурак. — Пьетро подошел к ней. — Он в Милане.

— Он наверху. — Эшли резко выпрямилась.

— Вы так хотите! — засмеялся он.

Он достал сигарету и закурил.

— Я бы предпочла, чтобы ты здесь не курил, — спокойно заметила Эшли.

Темные глаза без выражения уставились на нее. Пьетро был очень красивый юноша, но что-то пугающее сквозило в его холодном взгляде.

— Если думаете, будто я собираюсь слушать, что дешевая уличная девка позволит или не позволит мне делать в доме моего дяди, то вы еще глупее, чем кажетесь.

— Пьетро, я бы хотела, чтобы ты ушел. — Эш ли судорожно вздохнула. .

— И не подумаю. Вы добились своего, пробрались сща, верно? Мне бы не хотелось разбить о скалы новенькую брачную лодку, — насмешливо продолжал он. — А я могу, поверьте. Джулия говорит, что он очень ревнивый… чуть не устроил сцену во время приема по случаю обручения. Мне трудно это представить. Я знаю дядю как очень выдержанного человека, занятого банковскими делами, а не траханьем.

— Убирайся вон! — дрожащим голосом выкрикнула она.

— Вы слишком чувствительная, как и тот маленький прохвост, ваш брат. Я устроил ему приятное развлечение, правда? — Пьетро самодовольно ухмыльнулся. — Мои друзья поучили его немножко. Он получил хороший урок. Вам бы лучше не повторять его ошибки. Думаю, в ближайшем будущем вы будете очень мило вести себя со мной.

Эшли почувствовала тошноту. Ведь Пьетро подросток, такой же, как Тим, убеждала она себя. Но его похвальба тем, что он избил ее брата, по-настоящему потрясла ее.

— Так мне сказать дяде Вито, что во время ленча вы плакали на плече у доброго доктора и держали его за руку, или промолчать? — ехидно поинтересовался он.

— Говори ему все, что считаешь нужным, — бросила она.

— Но, понимаете ли, — Пьетро состроил гримасу, — если уж я начну говорить, то могу выболтать все. Я могу сказать ему, что в прошлый раз вы взяли деньги за то, чтобы отбрить его…

— Что? — хриплым голосом перебила его Эшли.

— Мне об этом сказала мать. Это не секрет в нашей семье. — Он явно наслаждался ее потрясенным видом. — Вы взяли чек на кругленькую сумму, а дядя получил Карину как утешительный приз.

— Я не воспользовалась этим чеком! — У Эшли внезапно закружилась голова.

— Дядя Вито очень гордый человек… Не думаю, что он обрадуется, узнав, что его прогнали за сумму…

— Ты мерзкая маленькая свинья! — взорвалась Эшли. — Неужели тебе не приходила в голову мысль, какое горе ты принесешь своей бабушке? Как ты испортишь ее отношения с Вито?

Он обозвал ее непристойным словом.

Эшли смутно помнила, что случилось потом. Ее тошнило, и потемнело в глазах, она пошатнулась, чувствуя, как темнота окутывает ее. Она откинулась на спинку софы и услышала сдавленный крик Пьетро. Когда она подняла словно плавающую в тумане голову, то не поверила своим глазам. Вито одной сильной рукой прижал племянника к стене и осыпал его стаккато итальянских слов. Он тряс Пьетро, как терьер трясет крысу, прежде чем откусить ей голову.

— Вито, ты искалечишь его! — крикнула Эшли.

— Ты посмел войти в мой дом и угрожать моей беременной жене? — Вито перешел на английский. — Когда я закончу с тобой, ты пожалеешь, что не умер!

На секунду у Эшли мелькнула мысль, что Пьетро может и в самом деле пожалеть. И вдруг ее словно громом поразило. Вито сказал «моей беременной жене». По барабанным перепонкам застучали гудящие палочки. Темнота поглотила ее.