Глава 4 Торговцы Поля

Тяжесть кошеля с монетами укрепляла уверенность Галента в своих силах. Удачно проведенное дело обогатило его, несколько недель безбедной жизни обеспечены. Галент мог позволить себе развлекаться и вести распутный образ жизни, ходить в оперу и на выставки последних технических новинок, а мог просто запереться дома и плавать в наркотических снах. Как того ждали "новые хозяева" — преступные бароны не были глупцами и с легкостью выявили бы внезапно обогатившегося человека.

Пожелай Галент стать частью распутного района, ему бы потребовалась легенда, чтобы скрыть профессию, чтобы завести нужные связи. Он же был далек от простых человеческих слабостей, значит, и для спокойной жизни ему требовалась только одежда да чуть осмотрительности.

Сорить деньгами направо и налево — не умно, но для чего-то деньги же должны были использоваться. Иначе, зачем он обворовал тот публичный дом? Украденного хватило бы, чтобы оплатить услуги мага, который подсунет перца под нос церковных ищеек. Значит, и деньги нужны были отступнику лишь для того, чтобы Церковь навсегда о нем забыла.

А для такого, казалось бы, простого плана требовались огромные капиталовложения. Галент знал это и рассчитывал начать свою маленькую войну, будучи во всеоружии.

Церковь еще не успела поймать его за хвост, неизвестно, что священники замышляют. Вот это Галент и намеревался выяснить, а заодно и разжиться барахлом на рынке.

Старое Поле предлагало множество вариантов, чтобы принять участие в экономической жизни Города. На улицах района можно купить все, вплоть до взрывчатки и запретных зелий. Насчет взрывчатки Галент еще сомневался, но зелья продавались, это он знал наверняка. С церковными жрецами необходимо бороться их же оружием, магические зелья помогут уравновесить шансы в возможной схватке.

Но чтобы экипироваться всем необходимым, надо знать, у кого купить нужный товар. Будучи вовлеченным в преступное сообщество это было бы просто сделать, но Галент сомневался, что беглого монаха возьмут в какую-либо организацию.

Галент приглядывался к бандитам, которых в районе, казалось, было больше, чем блох на собаке. Даже на улице ремесленников встречались вооруженные кто дубинками, а кто и короткими клинками головорезы. Некоторые прятали под теплыми плащами арбалеты или короткоствольные ружья.

У цеховиков имелась своя охрана, своя маленькая армия. Да и каждый кузнец мог при желании одной левой уделать сотню таких как Галент, но они все равно вынуждены откупаться от группировок. Кроме силового воздействия преступные бароны могли просто перекрыть поступление ресурсов мастеровым, не говоря уже о поджогах и других саботажах. Цеховики понимали это и безропотно платили.

Галент видел, в каком супе варятся жители района, они уже давно приспособились к своему существованию. Сам же монах являлся новым элементом этого, по сути, упорядоченного мира. Он вклинился в эту вселенную и теперь от его действий зависел баланс в районе. Примкнет ли он к одной из организаций, станет ли действовать самостоятельно — выбор Галента станет фактором, из-за которого история района, а может и Города изменится. Ирония заключалась лишь в том, что Галент сам не знал, как поступить с выкраденным у церковников богатством.

Свобода оказалась весьма специфическим товаром.

Выбрав подходящую лавку, Галент купил несколько замков, отличающихся как надежностью, так и сложностью механизма. Механиста, казалось, ничуть не удивил странный покупатель, купивший сразу несколько запорных устройств. Мало ли зачем "порядочному" жителю Поля понадобились замки. Добрый мастер даже не поскупился разрекламировать товар коллеги:

— Если вас, гражданин, интересуют… специфические механизмы, то обратитесь к мастеру Делану, лавка которого расположена в квартале от моей. Эмблема — синяя цапля.

Механист заговорщически подмигнул Галенту, приняв того за простачка, который пытается защититься от суровых господ бандитов.

— Всенепременно воспользуюсь вашим советом! Сообщите мастеру, что я к нему зайду.

Галент едва справился с искушением и не ухмыльнуться. Лишние приметы оставлять ни к чему, пусть его серый образ таким и остается. А к мастеру Делану следует зайти этим вечерком, если "специфические" механизмы были такими, какими их себе представлял Галент, то они обязательно пригодятся. Обезопасить подходы к жилищу с помощью ловушек не будет лишним.

Купленные замки Галент сложил в холщовый мешочек, который позаимствовал в магазине одежды. Естественно, он не заплатил, считая ниже своего достоинства платить за это рванье вообще.

Книжная лавка располагалась в стороне от улицы цеховиков, которая славилась любовью к огню и, значит, пожарам. До магазина еще следовало дойти, а тяжелая ночь сказывалась на самочувствии отступника.

"Если не отшлепать организм, то я потеряю хватку" — подумал Галент и отправился на поиски питейной.

Кроме алкоголя в подобных, довольно опрятных к слову, забегаловках можно испробовать редкие напитки, настойки на травах и тому подобные радости гурмана. Галент немного разбирался в травах, опять же сказывалось его прошлое, и знал, что некоторые лесные плоды обладали стимулирующим эффектом. Конечно же, их можно найти и в Городе, они продавались легально и пользовались популярностью.

Галенту не пришлось долго искать место, где он сможет отдохнуть. Старое Поле славилось своими питейными заведениями и гостиницами. Всякий мог найти ресторанчик по своему вкусу, каждый хозяин пытался так или иначе выделиться, привлечь клиентов, а значит, и заработать. Галент, конечно же, думал только согреться и отогнать усталость с помощью горячего напитка, большего ему не надо было.

— Ну, разве что пирожок… какой-нибудь, — пробормотал Галент, заходя в небольшой кабачок.

Нарисованная на вывеске чашка черного напитка привлекала любого, кто желал просто отдохнуть и насладиться кофейный ароматом. Галент давно мечтал распробовать этот бодрящий напиток, теперь же у него появилась такая возможность.

Кабачок оказался небольшим, часть его залов располагалась в полуподвальном помещении, оформленном в стиле фермерского дома. Мебель выглядела грубовато, но прочно, что напоминало о прелестях загородной жизни. Пузатые бочонки с пивом готовились насытить сотни глоток этим вечером. Одетые в плотные льняные рубахи и короткие юбчонки розовощекие девушки обслуживали немногочисленных клиентов. Они, естественно, привлекали больше внимания, чем все бутафорские снопы и другие художественные пасторали на стенах.

Идеальная атмосфера для уставшего от каменно-металлического Города жителя.

Галенту плевать было на попытки хозяина кабачка изобразить в своем заведении островок загородного духа. Его внимание больше привлекали девушки, которые казались столь юными и столь соблазнительными, что на миг Галент забыл о своей усталости. К счастью, монашеская выучка взяла свое. Галент сумел смирить плоть, словно был приверженцем аскезы. Он занял дальний от входа столик, который предназначался для одного человека. Общаться с пропойцами он не собирался, по крайней мере, в данный момент.

Обольстительная девица тут же перелетела из-за стойки к Галенту и приняла его заказ. Отвесив дежурную улыбочку, она удалилась, а отступник успокоился. Первое впечатление оказалось обманчиво, эти девушки были далеко не гулящими. Самые обыкновенные женщины, которые мужчин воспринимали как клиентов бочонка с пивом, а не похоти.

"Я совершенно не знаю этой жизни" — промелькнула хмурая мысль у Галента.

Легко было ошибиться в мотивах окружающих людей, психология обывателей отличалась от монашеской. Иной мир, иные законы. И чтобы не попасть впросак, Галент должен был изучить этот мир. Или, как вариант, полностью разорвать с ним контакты.

Девушка принесла заказанное Галентом кофе и парочку румяных пирожков. Все это стоило немалых денег, немалых для бедняка, кем казался Галент в своей одежонке. Конечно, есть заведения и попроще, где за медяк можно и упиться до потери сознания, и наесться до отвала каши, и полапать за вымя беззубую девку.

Конечно, не стоило привлекать к своей персоне внимание, но Галент подумал, что его никто не запомнит. Он же не собирался систематически приходить сюда.

Спокойно выпив кофе, прожевав вкусные пирожки, оказавшиеся весьма сытными, Галент ушел из кабачка, заодно разменяв серебряную монету. Одна задача была выполнена, меди хватит на первое время, не пришлось даже обращаться к менялам. Здоровая паранойя заставляла Галент часто "оглядываться".

Кофе вскоре возымело действие, хотя на вкус оказалось той еще гадостью. По крайней мере, сон смело лавиной возбуждения, Галент почувствовал, как его сердце забилось быстрее, качая кровь по жилам. Эффект от напитка оказался поразительным, но Галент опасался, что частое его употребление может вызвать зависимость, а значит и ослабление основного его инструмента — тела.

В редких случаях Галент готов был воспользоваться даже "эссенцией Ушка" — той еще отравой, которую потребляют инквизиторы, чтобы уничтожать барьеры разума. Проще говоря, активировать боевое безумие. Некоторые бывшие братья Галента заканчивали свои дни в лечебнице, прикованные к кроватям. Некоторым особо отличившимся монахам даже подрезали сухожилия, чтобы они не могли никому причинить вреда. Зависимость от "Ушка" оказывалась сильнее любых оков.

Церковь не пыталась сохранить своих служителей, они были для нее даже не разменными фигурами в игре. Галент не представлял, как сравнить то пренебрежение, с которым Церковь относилась к своим верным подданным.

Проклятое прошлое не давало покоя Галенту. Каждый раз, когда его мысли возвращались к Церкви, он нервничал. Он начинал реагировать на любой шорох, на любое движение на краю видимости. Галенту казалось, что его окружают враги, что пройдет еще минута и все, конец — его в цепях потащат на соборную площадь, где сооружен костер. Тот самый костер, специально для него. И мрачный палач сначала поглумиться над жертвой, а уже потом прикует его к столбу. Толпа же будет потешаться над мучимым…

Галент остановился и вынырнул из потока людей. Он скрылся в подворотне, пытаясь перевести дух и успокоиться. Монашеские практики чуть помогали вернуть концентрацию, но спокойствие оставило Галента. Прошлое оказалось настолько сильнее настоящего, что Галенту привиделись холодные камни родного монастыря вместо домов Старого Поля. Район исчез, и на его место из тьмы воспоминаний вынырнули образы ушедшего.

Церковь умела отравить умы людей, умела поглотить всю их жизнь. И даже еретики, вырвавшиеся, казалось бы, из лап догматного зверя, не могли спокойно спать по ночам. Воспоминания изводили их. Служители культа пытались управлять с помощью страха, применяя все возможные средства для этого. Даже магию.

Эта мысль чуть отрезвила Галента. Быть может его пытались околдовать? Ведь жрецы, так или иначе, могли влиять на умы горожан. Что им мешало нанести свой удар издалека, заставить Галента, например, раскаяться и приползти с повинной назад.

Галент почувствовал, что до такого вполне могло дойти. Страх оказался иррационально сильнее всех доводов рассудка. Он чуть было не поддался и не бросил свою жизнь в костер. Отцы только о том и мечтали, чтобы отступник сам приполз назад просить прощения. Такая тема для молитвы, такое назидание остальным! Галент разозлился, и ярость смела последние крохи страха.

Может его и не околдовывали, но сам страх был создан Церковью. Это не вызывало сомнений. Только с Галентом она просчиталась, его страх выплеснулся в агрессию, в желание противостоять всему, что напоминало о прошлой жизни.

Теперь Галент мог бы без зазрения совести прирезать любого проповедника, выменивающего отпущение грехов на звонкую монету. Страх стал основой его гнева, а гнев выжег все моральные запреты. Но Галент не стал поддаваться сиюминутному желанию пойти и натворить лихих дел. Нет, он будет действовать осторожнее, так, чтобы Церковь никогда не смогла справиться с ним, поймать его.

Злорадная усмешка исказила лицо отступника, который теперь мечтал как можно скорее воплотить свои желания в реальность.

Эту ночь Галент посвятит цеховику, у которого были "особые" механизмы для защиты дома. Следующую, быть может, знакомством с местными организациями. И это знакомство обязательно обогатит его. Галент готовил стратегию войны со своим прошлым. Не имея возможности отбросить отвратительные воспоминания, он желал уничтожить их основу.

Церковь стала его идейным врагом еще тогда, когда он был послушником. Но теперь, обретя иллюзию силы, относительную свободу, Галент мог проповедовать свои идеи с помощью природной хитрости и ловкости. Нет ничего лучше запаха мертвого врага — фраза, запомнившаяся отступнику, и теперь ставшая его догмой.

Церковь давно начала гнить изнутри, но свою мерзость она преподносила как святость. Аморальные поведения священников, садизм жрецов, душегубство инквизиции — все это теперь считалось нормой. Конечно, Галент не стремился спасать Город от такой ужасной организации, как Церковь. Ему вообще было плевать на свой родной каменный дом, в котором он обитал с миллионами таких же людишек и представителей других рас. Галент просто желал выдавить гнойник, который мешал ему жить спокойно. О большем он и не думал.

Лихорадка замыслов вскоре отступила, и Галент остался один на один с не решаемой задачей. Он замыслил бороться с такой могущественной и многолюдной организации. Шутка ли, справиться с ней? Но у Галента имелось огромное преимущество перед своим врагом — ему нечего было терять.

Дом, кое-какие денежки, одежда да инструменты, ну, и жизнь — это все, что было у Галента. О своем будущем он думал далеко не в красочных тонах. Даже если попытаться найти спасение вне стен Города, Галент все равно имел мало шансов на выживание. Дикари, как известно, славились своими коврами из скальпов. Пополнять коллекцию язычников, Галент не собирался, уж лучше броситься в объятия зомби, чем поселиться среди лесных жителей.

Примирившись с незавидной судьбой, Галент решился бросить вызов своей бывшей хозяйке-организации. Конечно, формально он этого делать не будет, но все его действия с этого момента будут направлены на ослабление позиций Церкви. Тем более Церковь обладала несметными богатствами, которые довольно хреново охранялись — Галенту ли это не знать.

Если выбрать целью какой-нибудь неброский с виду храм, то там можно наскрести столько денег, что все бедняки Города будут год жить, не зная голода. Не меньше! Проблема была лишь в утилизации награбленного. И до Галента находились смельчаки, рискнувшие хапнуть золотишка у организации, но их неизменно отлавливали и вешали. После нескольких месяцев пыток огнем, водой и плетьми, конечно же.

Как Церкви удавалось отыскивать воров? Да все просто. Каждый скупщик так или иначе связан с преступными синдикатами, которым было проще сдать вломившихся в храм идиотов, чем общаться с инквизицией. Но ведь золото, оно всегда оставалось золотом.

— Особенно, когда его переплавишь, — хмыкнул Галент.

Так его не смогут вычислить, если он учтет все мелочи. Награбленное, например, следует продавать как можно дальше от района, в котором он проживал. Неизменно хранить инкогнито, тщательно "смотреть по сторонам", прежде чем обращаться к барыгам. Ну, и не следовало сорить деньгами, особенно после крупного дела. Необходимо, как большая рыба, уйти на дно и там затаиться. Терпение, к счастью, Галенту было не занимать. Плети наставников, грубые руки старших братьев — это либо сломает личность, либо закалит ее. Галент стал тверже в своих убеждениях.

Прошло не менее получаса, прежде чем Галент смог немного вырваться из замкнутого круга размышлений. Он планировал, разрабатывал стратегию, старался систематизировать всю доступную ему информацию. Как бывший инквизитор, боевой брат он неплохо разбирался в тонкостях жизни преступного мира, конечно, этих знаний было недостаточно, чтобы с ходу стать его частью. Галент и не стремился быть частью чего-то, он желал находиться "над".

Похоже, именно по этой причине отступник поселился на крыше.

Зимний день близился к концу, холодное солнце вскоре должно будет скрыться за горизонтом, и на Город опуститься ледяная мгла. Снега, как полагал Галент, не будет, значит, он сможет вполне безопасно прогуляться этой ночью до мастерового.

Углубившись в подворотню, Галент нашел удобный путь наверх. Трубы водоснабжения хоть и немного жгли кожу, но были прекрасной лестницей для тех, кто предпочитает свысока смотреть на мир. Дома Поля были увиты трубами, словно своеобразными украшениями. Железный вьюн, поселившийся на каменном древе.

Верхние этажи многих домов соединялись крытыми галереями или переходами, так что некоторые микрорайоны напоминали клетки, в которых заперты люди. Галенту же это играло на руку, такая прекрасная дорога, которой мало кто пользуется. Желающих сломать себе шею или свалиться с крыши почему-то не так много. Многоэтажные дома привлекали воров редко, так как из-за высокой плотности населения на квадратный метр там сложно действовать тихо. Да и что брать у живущих в однокомнатных инсулах граждан? Только одеяла да ложки.

Добравшись до своего дома, Галент потратил несколько часов, разбирая и собирая купленные механизмы. Замки оказались не такими сложными, как он полагал, достаточно было понять принцип действия и все — отворяй любую дверь. Некоторые замки можно было открыть дикарскими методами — сломать, сбить, спилить, но с некоторыми приходилось повозиться. У Галента имелось несколько позаимствованных из полицейского архива, куда инквизиция приходила по одному делу, отмычек.

Галент в тот раз отлучился на несколько минут, словно искал путь к отхожему месту. Туалет он не нашел, зато проник в незапертое помещение, где хранились изъятые у преступников вещички. Отмычки, словно сами потребовали у Галента, чтобы он их захватил с собой. И правда, если поразмыслить, что могут сделать с этими элегантными инструментами грубые ручищи городовых…

Галент немного попрактиковался с замками, используя отмычки. Для новичка у него получалось вполне неплохо, возможно делу помогал могучий ум и ловкие пальцы отступника. Конечно, универсальных способов взлома не существовало, но Галент надеялся, что уже на месте сможет разобраться с незнакомым устройством. Его руки словно сами знали, как механизм будет реагировать на те или иные манипуляции. Галент ощущал незаметные вибрации, работал на пределе прочности отмычек и ни разу не ошибся.

Такой результат следовало закрепить!

Дождавшись, когда свет окончательно померкнет, Галент, взяв все необходимое, вышел из своего дома на дело.

Безоблачная ночь властвовала в Городе и мешала Галенту, он-то мог действовать и на слух, и на ощупь. Зрение же требовалось как второстепенное чувство, без него вполне можно обойтись, а тут его наоборот могли заметить во время работы. Погода вносила коррективы в план Галента, если раньше он планировал сразу после захода вломиться в дом к честному труженику, то теперь вынужден будет дожидаться середины ночи. В это время сон хватает и утаскивает в кровать даже самых последних грешников, мучимых совестью. Ничто и никто не помешает Галенту, если он будет действовать тихо.

До дома цеховика бывший монах добрался за полчаса, воровская дорога оказалась прямее, чем дорога внизу. Возможно, через сотни лет Город вырастит настолько, что его улицы будут располагаться друг над другом, люди станут жить на нескольких уровнях, некоторым даже посчастливится никогда не увидеть солнца.

Галента позабавила эта мыслишка, но потом он вспомнил о канализации, которая стала приютом для множества людей и нелюдей, объединенных как бедностью, так и какими-то "темными" идеями.

Город будет расти скорее вверх, его рост нельзя уже остановить. Центральные районы когда-нибудь станут соперничать с горами, а прибрежные все так же уничтожаться морем. Зато канализация будет всегда, ей не страшны землетрясения, не страшны потопы, тамошний люд давно приспособился к довольно специфическим условиям обитания. Поговаривали, шепотом, конечно же, что это и не люди вовсе — либо поднятые злой магией трупы, либо полуразложившиеся тела, полные паразитов.

Галент зарекся пользоваться канализацией, как дорогой. Слишком странное это место, полное всевозможных опасностей и зловредных существ. Инквизиторы, участвовавшие в облаве на культы язычников из канализации, лишь на неделю задерживались на этом свете, а рассудок теряли сразу же! Что там с ними происходило, что творили язычники или еретики, никто не знал. Галент и не желал узнавать, некоторые тайны уничтожали всех любопытных, не обращая внимания на чины и личные качества.

Да и на поверхности было достаточно тайн, которые только и ждали любопытного носа Галента. В каждом доме жил не просто человек, прячущий свои денежки, там жила целая история, за которой можно было наблюдать. Особенно если наблюдатель прятался в тени.

Галент не увлекался вуайеризмом, но возможность хоть так прикоснуться к чужой жизни распробовал. Он никогда не сможет познать радость семейной жизни, постоянного достатка, но он мог наблюдать за чужими успехами, как, например, за мастером.

Цеховик оказался довольно могучим на вид мужчиной, который смог бы одной левой согнуть Галента в бараний рог, а зубами перекусить подкову. Такому дяденьке лучше не попадаться на глаза, если копаешься в его тайниках с золотом.

С заходом солнца цех механистов запрещал трудиться, опасаясь разрушительных пожаров, но многие мастера нарушали запрет. Прибыль приятна и потребна всем и даже тем, кто держал монополию в своих руках. Тем более что у механистов монополии на производство не было. Существовали эльфы, существовали городские службы, были даже так называемые "свободные творцы". Прибыль цеха постоянно уходила, так что многие мастера пытались заработать лично для себя, работая над сторонними заказами. Ушли уже те времена, когда эта организация держала мастеров в ежовых рукавицах.

Мастер Делан несколько часов корпел за верстаком, освещенный пламенем небольшой керосинки, Галент наблюдал за ним сквозь щель в ставне. Мастер явно не спешил идти спать и был чем-то недоволен, постоянно поминал мужские и женские половые органы. Галенту взгрустнулось, что он не захватил с собой дощечки, на которой можно было записать некоторые особо витиеватые выражения. У цеховика было воображение поэта!

Мысленно Галент хихикал, вслушиваясь в слова заработавшегося мастера. Неизвестно, что у Делана шло не так, но ругательства ему помогали мало, так как он вскоре закрыл мастерскую и удалился в спальню на втором этаже.

Прождав для верности еще час, Галент нагло влез в дом.

Трогать хозяина и его золотое добро, Галент не планировал, ему нужны были только смертоносные игрушки, которыми владел мастер. Но никто не будет против, если Галент прихватит что-нибудь сверх необходимого. Ну, кроме владельца мастерской, конечно. Это премия за риск.

Открыть ставни было плевым делом — они запирались на щеколду. Без лишнего шума Галент крючком из проволоки открыл ставни, затем окно и проник в мастерскую. Ночного света было достаточно, чтобы не натыкаться в темноте на мебель. Да и за время наблюдения Галент запомнил расположение предметов в комнате. Без светильников работать несподручно, и Галент решил потом изготовить нечто, похожее на компактный фонарь. Как это сделать, он не знал, но сама идея показалась ему интересной.

В некоторых домах совершенно невозможно ориентироваться, не имея источника света. Даже чувствительные глаза отступника не могли разглядеть все те мелочи, которые усеивали пол мастерской. Делан всяко не отличался чистоплотностью и делал уборку хорошо, если раз в три месяца. Галент старался двигаться осмотрительно, но все равно вынужден был наступать на стружку, мелкие детали и другой мусор. Шорох казался оглушительным, в ином случае Галент не рискнул бы работать в таких условиях.

Живущие в постоянном шуме люди или привыкают, или теряют слух. Галент надеялся, что его "клиент" из второй категории, да и возраст у мужчины был уже седой. Даже занятия тяжелым ремеслом не смогли сохранить упругость кожи Делана, он походил на смешного пса. Разве что размером превосходил Галента раза в полтора.

Верстак не заинтересовал вора, так как там было бессчетное множество непонятных деталей, назначение которых совершенно неясно. Это механист, быть может, узрит нечто осмысленное в мешанине шестеренок, валов и шурупов. Галент же видел только железный хлам. Его внимание больше привлекали развешенные по стенам самострелы, оставленные мастером или ради вдохновения, или для доработки. В любом случае эти инструменты убийства были целью Галента. Даже его познаний хватит, чтобы устроить простейшие ловушки из сворованных орудий.

С десяток небольших арбалетов стали собственностью Галента, но на этом он не остановился. Перенеся украденное ближе к окну, он принялся обшаривать ящики в мастерской Делана. Вскрывать их он не решился, лишний шум мог выдать его, но многие ящики стояли открытыми. Вот там-то Галент и смог поживиться — запасные детали, непонятного назначения устройства, острые железки — все сменило своего хозяина.

За полчаса работы Галент стал счастливым обладателем двух мешков железок. Естественно, все это он утащить не мог, часть пришлось оставить.

"Выбросить бы все это на улицу… ну, да ладно, не буду нервировать кузнеца" — мрачновато мыслил Галент, облегчая свою ношу.

Ревизия украденного помогла уменьшить барахло до одного мешка, который можно было бы втащить на крышу. Была бы только веревка…

"Которой нет… демоны…"

Галент посмотрел по сторонам, но механист хранил только коротенькие толстые канаты, с помощью которых, очевидно, перетаскивал тяжелые заготовки. Кронштейны и системы блоков как раз украшали потолок. В ящиках стола так же не удалось сыскать веревку, там хранились только чертежи. Галент раза два прошелся по комнате, постоянно рискуя разбудить механиста, но так и не нашел ничего подходящего. Наконец, он остановился на проволоке, с помощью которой можно было как-то закрепить мешок и поднять его.

"Или лучше связать сами арбалеты да их детали?" — думал Галент и решил взять с собой только то, что сможет утащить.

Связав проволокой самое ценное, Галент собрался уже уходить, но остановился.

Уйти? Так просто?! Это не интересно! Ведь кроме… ну, да, дорогих, но все же вполне доступных орудий он не смог найти ничего ценного. Из-за этого Галент чувствовал неудовлетворенность.

Поглядев в сторону лестницы, ведущей в спальню механиста, Галент решился на риск. У него могло получиться проскочить у самого носа Делана, пошарить в его карманах и уйти довольным собой. Вот это смогло бы удовлетворить его взыскательный вкус. Галент начал получать эстетическое удовольствие от той ловкости, с которой проникал в чужие обиталища. Банальное воровство, ограбление стали чем-то некрасивым для тонкой души Галента.

"Столь тонкой, что я нагадил на инквизиторский стол", — Галент улыбнулся.

Ему не терпелось попробовать себя в рискованном деле. Ведь то, что он делал раньше, было хорошо распланированным актом. Постановкой, в которой он — режиссер — не предусматривал никакой импровизации. Теперь у него выдался шанс испробовать самого себя, он сможет убедиться в своих достоинствах или выявить недостатках.

Для начала Галент выбрался на улицу, таща с собой часть награбленного. Проволоку с арбалетами он закрепил на трубе, которая располагалась над окном механиста. Если мастер и проснется, то Галент успеет убежать, заодно захватив хотя бы часть награбленного. Ну, он надеялся, что сможет сбежать. Медведь Делан вполне мог заломать его и сдать городовым, а те в свою очередь — инквизиции.

Неоправданный риск, но Галент хотел позабавиться, а раз так…

Вернувшись в мастерскую, Галент обшарил верстак механиста, взял от туда несколько бумаг, которые спрятал за пазухой. Если все пройдет удачно, Делан обвинит в воровстве коллег, покусившихся на его тайны, как творца! Вор как всегда пытался отвести глаза от своей персоны.

Направившись к лестнице, Галент тщательно изучил каждую ступеньку, освещенную ночным светилом. Похоже, что мастер недавно ремонтировал лестницу, доски были плотно пригнаны друг к другу, запах свежераспиленного дерева еще ощущался, значит, предательских скрипов можно было не опасаться. Ловушек вор так же не заметил, если они и были, тогда он последний дурак.

Осторожно ступив на первую ступеньку, Галент "попробовал" ее. Плотное дерево, прогибов не ощущалось, можно было идти дальше. Держась ближе к стене, где тени обретали плоть, Галент направился на второй этаж, глядя во все стороны. С каждым шагом страх сжимал его сердце, воровал дыхание из груди. В висках оглушительно стучало, Галент воспользовался старой считалкой-молитвой, которой "успокаивались" братья во время медитаций. Помогло, но не сильно. Галенту требовалась концентрация на текущей ситуации, а не на своих мыслях.

Одновременно вор анализировал все, что слышали его уши, что видели глаза и что осязали конечности. Мозг работал с мощностью паровика водонапорной станции, обрабатывая поступающую информацию.

Делан, к счастью для Галента, не удосужился обезопасить дом сложными ловушками. Лишь одна ступенька чуть выпирала вверх, по сравнению с другими. Галент осмотрительно переступил через нее. Возможно, эта ступень была просто чуть крупнее других, но, скорее всего, под ней скрывался некий охранный механизм. Делан был мастером и наверняка работал не только над сторонними заказами. В своем доме он мог установить множество хитрых устройств, но почему-то этого не сделал. Из-за уверенности в своей безопасности, полагал Галент.

Достигнув второго этажа, Галент прислушался. В спальне слышался тяжелый болезненный храп хозяина. Промелькнула параноидальная мысль — это запись на бобине, а на самом деле Делан стоит с карабином за дверью и ждет незваного гостя! Конечно же, это было не так, но воображение, подстегнутое страхом, пыталось интерпретировать легкие шорохи, как движения затаившегося тяжелого мужчины. Галент заставил себя поверить голосу рассудка — эти шумы рождались в остывающем нутре паровой машины, которую установил Делан в подвале помещении. Направление и характер шорохов указывали на справедливость этого предположения. Да и записанный голос заметно отличался от реального. Епископы любили выступать перед паствой с помощью граммофонов, Галент знал, как искажает механика голос.

Второй этаж представлял собой обычное жилище — кухня, спальня, санузел (о, цеховик-то не бедный) и нечто вроде гостиной вместе с библиотекой и кабинетом. Туда-то Галент и направился, ступая по краешку ковра.

На месте хозяина Галент обязательно приготовил бы какую-нибудь ловушку под ковром. Сделал ли это Делан, выяснять вору не хотелось.

Кабинет не имел двери и сразу же соединялся с коридором, там было темно и недостаточно света из-за закрытых окон, но заметить стеллажи и массивные стулья можно было даже так. Галент потрогал ладонью пол перед собой — гладкое и прочное дерево, довольно шумное, если топать по нему во весь рост. Галент присел и по-гусиному прошел в кабинет.

В центре располагался темный от ночных красок стол, вырастающий из пола на бронзовых фигурных ножках. Морды львов украшали углы стола, такие же морды можно было рассмотреть и на хозяйском стуле.

"Тоже мне царь зверей"

Галент направился к столу, открыв глаза как можно шире. Все равно света было недостаточно, вору пришлось на ощупь изучать и стол, и его содержимое. Сверху лежали бумаги, закрытые чернила, несколько перьев — их Галент зачем-то захватил с собой. Перстень с гербом, судя по всему, таким же львиным нашелся рядом с письменными принадлежностями. Личная печатка мастера? Что может быть лучше! Эта штучка могла и пригодится, Галент захватил перстень с собой.

Ящики стола были закрыты, и чтобы добраться до их содержимого, потребовалась помощь отмычек. Пришла пора Галенту испробовать свои навыки в открывании замков. Раньше ему ни разу не посчастливилось работать в экстремальных условиях с отмычками. Никогда раньше он и не пытался воровать под носом у мирно храпящего хозяина.

Нервы были ни к чему, и Галент сконцентрировался на звуках, которые рождались от соприкосновений инструмента с механизмом. Металл звякал об металл. Вор работал отмычками и делал это до того неуверенно, что провозился, казалось, час! Или мастер Делан творил шедевры, или Галент просто недоучка. Второе вероятнее.

Справившись, наконец, с замком первого ящика, Галент открыл его и пошарил внутри. Бумаги, бумаги, бумаги… шкатулка! Внутри лежало что-то на ощупь похожее на камни, быть может, драгоценные. Не думая, Галент ссыпал камешки себе в карман. Взглянув в сторону окна, Галент убедился, что восход еще не скоро, он решился позабавиться и со вторым замком.

Набравшиеся опыта руки справились чуть быстрее, но внутри не оказалось ничего интересного. Папка с бумагами, может, что-то типа бухгалтерии и ничего более. Галент тихонько ругнулся и плюнул в папку, закрыл ящик и возжелал проникнуть своим инструментом в скважину третьего замка, но его грубо прервали.

Позабытый хозяин неожиданно громко закашлялся и заворочался на кровати. Галент окаменел. Что будет, если мастер проснется? Тот его сразу убьет или же сдаст городовым, предварительно переломав все конечности вору? Оба варианта вели к одному финалу — смерти. Но если мастеровой сам избавиться от грабителя, то Галент умрет сразу, если же нет… в голове у Галента пронеслись воспоминания о тех несчастных, которых инквизиторы приглашали в гости. Галент часто присутствовал во время пыток и боялся оказаться на месте мучимого. Это был самый настоящий ужас, ни один нормальный человек не способен перенести такие пытки. И уж тем более обречь кого-нибудь на них.

Делан громко ворочался на кровати, покашливал и шмыгал носом, наконец, пробормотав что-то, он поднялся и заковылял по направлению к коридору.

Галент отпрянул сначала налево, потом направо, но так и не нашел убежища, в котором смог бы спрятаться. Наконец он, перебежав тихонько к шкафам, спрятался среди книг. Если Делан направится в кабинет, маловероятно, что он заметит постороннего. Зажигать свет в такой час было бы неосмотрительно, цеховое начальство следило за неэффективным расходованием энергии. А вот свечу Делан мог зажечь, но ее света не хватило бы, чтобы осветить весь кабинет и, значит, Галента. Вор был в относительной безопасности, но его сердце продолжало неистово колотиться в груди.

Делан же вышел из спальни и сонно прошлепал куда-то в сторону туалетной комнаты. Как и у любого мужчины, чей возраст уже грозил старческой немощью, тело механиста выработало свой ресурс. Многие органы начали работать неэффективно, как, например, мочеполовая система. Неудивительно, что Делан поднялся среди ночи и отправился пожурчать в туалет.

Галент понимал это умом, но душа его норовила покинуть хрупкую телесную оболочку и сбежать куда-нибудь в безопасное место.

Цеховик что-то задерживался в туалете, постоянно кряхтел, словно работал на каменоломне. У него явно были какие-то проблемы, а значит, и уснуть сразу он не сможет. Это плохо, весьма плохо. Галент оказался заперт в чужом доме, не имея выхода. Разумным было бы именно сейчас, пока руки Делана заняты отростком, проскользнуть в мастерскую и выбраться на свободу. Но Галент боялся пошевелиться, чем-то выдать свое присутствие. Он нервничал и понимал, что в таком состоянии может наделать уйму ошибок.

Вор принял решение остаться в своем теневом убежище и дождаться, пока хозяин дома не вернется в спальню. Через полчаса он все равно захрапит и не сможет расслышать шорохов, издаваемых гостем. Галент постарался успокоиться, сосредоточиться. Он закрыл глаза и стал глубоко дышать, усилием воли замедляя удары сердечной мышцы. Галент взял кинжал, провел пальцем по лезвию, удостоверился в его остроте. Этот нехитрый способ придал ему сил и вернул спокойствие. Ничто не справится со сталью, которая с легкостью вонзится в разморенную ото сна плоть. Делан ничего не успеет заметить, не сможет среагировать на угрозу.

Галент не имел ничего против убийства, считая его необходимым пусть и шумным способом устранения врагов. В своем церковном прошлом ему приходилось присутствовать и при более страшных, даже отвратительных актах лишения жизни. Сердце Галента не будет трепетать, если ему придется с кем-нибудь расправиться. Это был вопрос выживания и только. Никакой агрессии, никакого садистического удовольствия, ни боевой ярости, просто ледяная как сталь необходимость.

Делан прекратил пытки своей плоти и, громко ворча, тяжело потопал назад по коридору. Галент затаился, ожидая, как мастеровой сейчас войдет в кабинет, заметит его и умрет. Но Делан спас себе жизнь, выбрав иное направление — он вернулся в спальню и завалился на постель. Его тяжелое дыхание слышалось еще несколько минут, затем стало успокаиваться и вскоре сменилось на разудалый храп.

— Не хотел бы я оказаться с ним в одной казарме, — пробормотал Галент, но нож не убрал.

Чтобы уж точно обезопаситься, он решил выждать с полчаса, заодно обследовать до конца стол. Не покидать же этот богом забытый дом ни с чем? Галент не мог позволить себе уйти, не вознаградив себя за стойкость.

В ящиках не оказалось ничего интересного, без света в бумагах невозможно было разобраться. Галент обследовал и стоящие поблизости комоды, но внутри хранились лишь какие-то вещи, тряпки и, опять же, бумаги. Искать тайники времени уже не было, Галент решил уходить, окинув взглядом напоследок весь кабинет.

Кроме книжных шкафов его ничего не заинтересовало, Галент решил взять пару книг, стоящих на уровне его глаз. Очевидно, что это были самые любимые, часто используемые книги мастера. Возможно, что в них сыщется какая-нибудь полезная информация, а не только текст порнографического содержания. Некоторые братья развлекались, почитывая такие книженции. Обычно, они были гораздо тоньше, отпечатаны на плохонькой бумаге, но однажды Галент увидел настоящий фолиант, украшенный золотом и каменьями. Название этого чуда гласило — "Фривольный роман".

Захватив книги, Галент крадучись направился к выходу.

Покинуть дом не составило труда, хозяин от всей души рычал на свои кошмарные сны и не обращал внимания на неслышные шажки вора.

Выбравшись из мастерской, Галент забрал арбалеты и поднялся на крышу. До дома он добрался раньше, чем рассветные лучи разбудили горожан.