"Джеймс Хеллборн - Разрушитель Миров" - читать интересную книгу автора (Багрянцев Владлен Борисович)

Глава 28. Альбионцы на курорте

Джеймс Хеллборн стоял на берегу озера и размышлял о вечном. Впрочем, как и всегда.

Это было типичное альбионское озеро. Его берега были украшены нежно-пломбирным снегом, но озеро и не думало замерзать. Его поверхность шипела, пузырилась и дышала горячим паром. Время от времени в сумеречное альбионское небо стреляли гейзеры.

— Оставь надежду всяк, сюда входящий;

Тут в Ад врата — их дух неистребим!

Но сладок дым! И быть не может слаще:

Ведь этот дым — родного дома дым.

— продекламировал Хеллборн и снова погрузился в размышления. К сожалению, высокие думы не успели наполнить его так, чтоб из горла хлынуло. Бесцеремонное вторжение нового участника этой драмы прервало полет мыслей на старте. И без того бурные воды горячего озера раздвинулись, и на берег выползло очередное альбионское чудовище. Одно из тех чудовищ, которое… Но не будем забегать вперед.

— Привет, — сказал монстр.

— Этого не может быть! — удивился Хеллборн.

— О чем ты? — не поняло чудовище.

— Ты не умеешь разговаривать! — воскликнул Джеймс. — Титанисы разговаривают, попугаи разговаривают, даже люди умеют говорить! Но ты ведь не титанис, ты — первозверь! А первозвери не разговаривают! Промежуточная форма между ящерами и млекопитающими…

— Сам ты промежуточный, — обиделось альбионское чудовище. — И болтаешь слишком много. Хуже титаниса, честное слово. Пожалуй, я тебя съем.

— Не надо меня кушать, я хороший, — испугался Хеллборн и проснулся в холодном поту.

В холодном поту… Какая ирония. Он все еще был в тропиках. В трижды проклятых жарких тропиках. И никакой надежды в ближайшее время вернуться в Альбион.

Хеллборн вздохнул, натянул штаны и выбрался из пещеры на относительно свежий воздух.

— Не спится, герр Рузвельт? — спросил его пожилой человек, сидевший на неказистой лавочке и дымивший трубочкой.

— О чем вы, герр Брейвен? — удивился Джеймс. — Уже пять часов утра. Пора вставать. Рабочий день начался.

— Рабочий день? — ухмыльнулся собеседник.

— Неужели на острове не найдется какой-нибудь работы? — развел руками Хеллборн. — Не люблю сидеть без дела.

— Записывайтесь в легион, — в очередной раз предложил герр Брейвен.

— Я подумаю об этом, — не в первый раз ответил Хеллборн.

Из соседней пещеры выглянула Мэгги. Зевнула и спряталась обратно. Минуту спустя показалась снова, в легкомысленном халатике и с полотенцем в руках.

— Доброе утро, — бросила она на ходу. — Пойду окунусь в озеро.

— Ваша подруга будет иметь здесь успех, — посмотрел ей вслед господин Брейвен. — У индусов в целом и у сикхов в частности очень популярен культ женщин-воительниц…

— Она мне не подруга, — сердито пробурчал Хеллборн.

— Кого вы хотите обмануть, герр Рузвельт? — вежливо улыбнулся Брейвен. — Я же видел, как вы друг на друга смотрите.

— Случайная интрижка, — надулся альбионец и поспешил сменить тему разговора. — Вы так и не рассказали мне, где потеряли руку.

Пожилой человек машинально дотронулся до левого рукава своей пижамы.

— Там, откуда вы пришли, явно не хватает хорошего воспитания, — заметил Брейвен. — Разве это вежливо — задавать собеседнику подобные вопросы?

— Там, откуда я пришел, у многих чего-то не хватает, — парировал Хеллборн. — Руки, ноги, глаза или просто куска мяса, вырванного из тела. Мы — викинги, военная каста Белголландской Империи и Ее Доминионов! Yster mense in staal skepe! И подобные вопросы никого не смущают.

— Когда-то и я был железным человеком, — неожиданно легко продолжил Брейвен. — Только на другом конце света. «Овеянные славой, всегда вперед идем, мы — папские зуавы, крещенные огнем!»

Джеймс Хеллборн взглянул на собеседника под другим углом, с уважением и опаской одновременно. Брейвен тем временем расстегнул свою рубашку и спустил ее с левого плеча. Хеллборн нервно сглотнул. Пусть он успел насмотреться на рубленные конечности по обе стороны экватора, но зрелище все равно было не из приятных.

— Видите, герр Рузвельт? — спокойно спросил пожилой апсак. — Они специально так сделали. Отрезали руку вместе с нижней половиной татуировки. А верхняя половина осталась. На память. Половина татуировки, не половина руки. Узнаете?

— Доводилось видеть, — как можно более равнодушно признался Хеллборн. И опережая следующий вопрос Брейвена, добавил: — Нескольких даже похоронил.

— Где, если не секрет? — заинтересовался собеседник.

— На Гранатовых островах, где же еще? — развел руками «герр Рузвельт».

Эта маленькая гнусная война 1936 года между белголландцами и апсаками прекрасно ложилась на его легенду.

— «В империи виксов десять тысяч островов!» — понимающе кивнул Брейвен.

— А этот островок мы пропустили! — Хеллборн изобразил возмущение и якобы от души впечатал правый кулак в левую ладонь.

— Не только вы, — заметил апсак. — Но теперь у вас будет достаточно времени, чтобы поближе с ним познакомиться. Война затянется надолго…

«И мы так на это рассчитывали!!!»

На берег их выпустили не сразу — продержали на борту корабля еще целые сутки. «Карантин», — коротко объявил халистанский капитан. Что ж, тем лучше. Они успели тщательно все обсудить и обо всем договориться. И даже кое-что рассмотреть через иллюминатор.

Каттумаржабль совершил посадку на поверхность маленького озера, где-то в глубине загадочного Острова Черепов. Достаточно далеко от моря. А может быть и нет — стандартные тропические джунгли и горная цепочка в добрых полкилометра заслоняли горизонт.

Потом им все-таки разрешили сойти на берег и передали с рук на руки субедар-полковнику Горацию Брейвену.

— Я занимаюсь иностранными подданными на этом острове, — представился новый знакомый, белый седой европеец лет 60-ти с лишним, потрепанный жизнью (минус одна рука), но еще вполне крепкий на вид.

— Нельзя ли поточнее? — вежливо спросил Хеллборн.

— Старший офицер халистанской контрразведки, — охотно сообщил господин Брейвен.

Ничего удивительного, славной Империи Сикхов вот уже не первый век верой и правдой служили тысячи европейцев.

— Мы не могли бы получить доступ к радиосвязи? — затянул старую песенку «капитан Селкер», он же Мэнс Эверард. — Мы должны связаться с начальством и доложить…

— Сожалею, но это невозможно, — печально улыбнулся субедар-полковник.

— Но почему?!!! — хором возмутились фальшивые белголландцы и японцы.

— Этот остров — абсолютно секретный военный объект, — спокойно объяснил господин Брейвен. — Он может сыграть очень важную роль в текущей войне. Мы не имеем права им рисковать. Всякая связь с внешним миром — и радиосвязь, и передвижение военных машин — строго ограничены. Как союзники Великого Халистана вы удостоитесь на острове самого почетного приема, но вернуться домой, или даже просто поговорить с домом, сможете еще очень и очень не скоро.

Заговорщики разыграли целый спектакль. Разумеется, единственный зритель (Горацио Брейвен) его не оценил.

— Не может быть и речи. Не в ближайшее время. Разумеется, я организую вам встречу с губернатором, но не рассчитывайте на его помощь.

— Мы что, в плену?! — возмущалась Мэгги.

— Ни в коем случае, моя госпожа, — старый офицер и джентельмен приложился к ручке. — Вы совершенно свободны и вольны делать все, что угодно. Разумеется, в пределах этого острова.

— И все-таки… — не успокоился южноафриканец Керрдок.

— Еще раз (они уже проделывали эту процедуру) запишите ваши имена, звания, личные номера, — шеф местной контрразведки протянул им бумагу. — При первой же возможности мы сообщим в Абиссинию о вашем чудесном спасении. Да, и ваши документы нам тоже понадобятся.

— Они остались в сейфе на «Демоне Смерти», — грустно улыбнулся «капитан Селкер». — Вы же знаете, так положено. У нас остались только личные опозновательные жетоны…

(Они успели изготовить их в оружейной мастерской трофейного дирижабля перед тем, как подняться на борт халистанского корабля).

— Этого будет вполне достаточно, — неуверенно кивнул субедар-полковник.

— У меня еще есть жетон АБВЕРа, — «спохватилась» принцесса Кам Бик Фай.

— Великолепно! — просиял господин Брейвен. — Этот превосходный документ снимает все наши проблемы. Взамен вы получите эти жетоны почетных гостей.

Он выдал каждому гостю никелированную пластинку на цепочке. На них уже были выбиты имена и фамилии. Успели приготовить за те сутки, что мы прохлаждались на борту «Берд-оф-Прей», понял Хеллборн.

— Этот документ дает вам право на бесплатное питание в столовой для европейских офицеров — их много на нашем острове, вы успеете с ними познакомиться; на получение новой одежды на гарнизонном складе (извините, только полевая униформа Армии Хальсы — последний писк моды!); и, конечно, вам будет предоставлено достойное жилище. Всегда держите жетоны при себе. Новые гости здесь редкость, а военная полиция свирепствует. Вот, вроде бы и все. Отправляйтесь прямо сейчас в офис главного квартирмейстера, он поможет вам с квартирами и всем остальным.

— И это все? — удивился Хеллборн.

— Заглядывайте ко мне минимум раз в день, — добавил субедар-полковник. — Я за вас отвечаю. Обязательно приходите завтра в офицерский клуб, дабы влиться в местное общество. Вот теперь действительно все.

Квартиры, расположенные у подножия давешней горной цепочки, превзошли все ожидания.

— Когда-то это были пещеры туземцев, — объяснил халистанский квартирмейстер, почтенный даффадар-майор Джахангир-Хан, говоривший по-французски с забавным акцентом. — Аборигенам… гм… пришлось уйти отсюда. Мы дополнительно укрепили их бетоном — они также послужат убежищем, если кто-то вздумает нас бомбардировать. В них тепло и уютно, вы сами можете убедиться. Все наши старшие офицеры проживают здесь. Желаю спокойной ночи!

Хеллборн, как самый многоопытный, тщательно осмотрел все предоставленные пещерки. Никаких признаков подслушивающих устройств. Но они все равно не стали рисковать и собрались снаружи, на узкой площадке. Еще раз тщательно все обсудили.

— Разведка и тщательный сбор информации, — подвел итоги совещания Джеймс Хеллборн. — Мы не можем здесь долго задерживаться. У меня складывается впечатление, что халистанцы действительно дорожат секретами этого островка, и поэтому не поспешат сообщить в Абиссинию о нашем спасении. Но если все-таки сообщат…

Они успели обсудить это еще на борту каттумаржабля. О, да, абиссинеры будут приятно удивлены:

— Капитан Ари Селкер? Сорока лет, весь в шрамах?

— Нет, лет тридцати, с гладким лицом…

— Капитан Рудольф ван Зайин? Тоже сорок с лишним лет, и еще два с лишним метра роста?

— 26–27 максимум, метр восемьдесят…

— Лейтенант Вердонк? Он же погиб в Порт-Султане 14 февраля!

Штабс-капитан Рузвельт? Он должен быть на другом конце планеты!

Принцесса Кам Бик Фай?! Как она вообще оказалась на борту «Демона Смерти»?!!!

Красота, да и только.

Явившись в офицерский клуб (бунгало! деревянное бунгало в белголландском колониальном стиле!!!) на следующий день, они обнаружили только старого/нового знакомого, господина Брейвена.

— У сикхов сегодня религиозный праздник, — объяснил старый контрразведчик. — Посты, молитвы и все такое. Поэтому европейские офицеры заняты втрое против обычного на постах и в патрулях. Но я не позволю вам скучать!

Хеллборн видел старого мерзавца насквозь.

«…Все контрразведчики делятся на три группы, Джеймс. Одни сразу бьют в морду. Другие будут долго и изощренно насиловать тебе мозги. Уже через несколько минут ты забудешь, с чего начался разговор — и о чем вообще этот разговор…»

Сейчас он их разговорит, заболтает и попробует поймать на противоречиях. Или разузнать какие-нибудь глубокие секреты и потаенные желания. Или что-то в этом роде.

У Хеллборна, Мэгги и Эверарда уже был богатый опыт маскарадов; Беллоди кое-чему научился в Порт-Султане и Харбине. Слабым звеном оставался новый игрок команды — Саймон Керрдок, но южноафриканский подводник на первый взгляд неплохо играл роль тупого абиссинского расиста. Лиха беда — начало!

И Джеймс постарался перебросить мяч на половину Брейвена.

— …возможно, нам не положено этого знать, но в чем соль этого острова? — уже через несколько минут спросил Хеллборн.

— «В чем соль»? — переспросил Брейвен. — Вы говорите, как настоящий викторианец!

(В настоящее время разговор шел по-голландски, на «имперском недерландсе», хотя игроки в меру испорченности пытались изображать акценты своих «родных» доминионов. Кажется, им это удавалось).

— Все началось ровно десять лет назад, — субедар-полковник устроился поудобнее и сложил руки на груди. — Хотите послушать эту историю?

— Я пока пойду покурю на свежем воздухе, — равнодушно заявил Керрдок, хотя ему очень хотелось остаться. — Потом расскажете.

Все правильно, за столом находилась дама, поэтому даже белголландский чурбан не мог позволить себе дымить сигарой в комнате. (Сигарами поделился добрый квартирмейстер). Горацио Брейвен задумчиво посмотрел Керрдоку вслед и продолжал:

— Так вот, десять лет назад в нескольких километрах к югу от Цейлона, в нейтральных водах, халистанская подводная лодка подобрала шлюпку с умирающим английским моряком. Бедняга блуждал в море уже много дней. Когда-то шлюпка была набита до отказа, но теперь он остался один — без товарищей, еды и воды. При нем нашли только клочок карты Индийского океана с отмеченными координатами неизвестной земли…

— Очень трогательно, — цинично усмехнулся Хеллборн, — но в любом порту таких историй можно наслушаться по сто штук за гульден.

— Мне рассказали ее заслуживающие доверия люди, — спокойно ответил Брейвен.

Джеймс промолчал, только поджал губы.

— Так или иначе, еще несколько дней или даже часов — и англичанин бы умер или же добрался до цейлонского берега. Халистанцам просто повезло. Больше того, субмарина находилась в свободном патруле, поэтому халистанский капитан решил навестить точку, указанную на карте. Там действительно обнаружился остров, на других картах прежде не обозначенный. Не обозначенный и теперь.

— Просто повезло, — хмыкнула Мэгги. — Но почему о находке не поведали Urbi et Orbi? Десять лет назад Халистан мог преспокойно водрузить над островом свой флаг и войти в клуб колониальных империй.

— Слишком близко от границ уважаемой Восточно-Индийской Конфедерации, — иронию в голосе Брейвена можно было черпать ложками. — Но была и другая причина. Английский моряк все-таки умер, еще по дороге на остров. Но перед смертью он много бредил о здешних чудесах и ужасах. И того, и другого обнаружилось в избытке…

— Золотые рудники? Алмазы? Нефть? — широко осклабившись, предположил Джеймс.

Он продолжал играть роль и делать вид.

— О, да, нефти на острове как раз хватает, чтобы заправлять базирующиеся здесь морские и воздушные корабли, — улыбнулся в ответ субедар-полковник. — Но не более того. Однако, это не все…

Брейвен сделал паузу и потянулся за фужером апельсинового сока.

— Аборигены? — вспомнил Эверард. — Здесь были аборигены?

— Совсем темные дикари каменного века, — сообщил шеф контрразведки. — Нечто вроде андаманцев или никобарцев. Они разделены на несколько враждующих племен, поэтому великая формула divide et impera работает безотказно. Одних удалось вытеснить из этой уютной долины. Другие шпионят для нас в обмен на стеклянные бусы. Особый интерес они могут представлять только для совсем скучающих этнологов. Кстати, один из них на острове сейчас работает. Халистанец, разумеется. Познакомитесь с ним попозже.

— Тогда в чем дело? Если это не секрет, — на всякий случай уточнил Хеллборн.

— Халистанские лидеры уже тогда смотрели в будущее, — несколько загадочно сказал Брейвен. — Адмиралы и генералы Хальсы решили, что остров может послужить прекрасной базой для рейдеров и разведчиков в грядущей войне. Так и случилось. За десять лет все было тщательно подготовлено и построено. Арсенал, эллинг для воздушных аппаратов, подводная пещера для ремонта и заправки субмарин, береговые батареи и все остальное. Работники и необходимые механизмы прибывали на подводных лодках, бОльшая часть необходимых материалов была добыта на острове. За десять лет можно многое успеть, если работать не покладая рук. Самым большим секретом является само существование острова, а раз уж вы здесь очутились — скрывать от вас больше нечего.

«Продолжает пудрить нам мозги», — подумал Хеллборн, но решил повременить с новыми вопросами.

— Так что, у хозяев остров сегодня праздник? — спросил тем временем Беллоди. — А что они празднуют?

— Юбилей героической гибели одного из халистанских пророков, — немного неуверенно сообщил Брейвен. — Вот уже пятнадцать лет на службе у халистанского императора, но так и не смог во всем разобраться. Возможно, у вас получится!

— Если я перейду в их веру, мне разрешат покинуть остров? — лениво зевнул Хеллборн.

— Вы можете попробовать, — пожал плечами собеседник, — но я бы вам не советовал. Сикхи не потерпят подобной неискренности. Конверсия в сикха заметно отличается от принятия ислама или христианства. Вы ведь кальвинист?

— Нет… то есть да, конечно, — поспешно ответил Хеллборн.

Он специально запнулся. Это тоже было частью представления.

Чуть позже, когда им удалось остаться с Брейвеном наедине, Джеймс непринужденно объяснил свою оговорку:

— Вообще-то я греко-ортодокс, но моим колегам-абиссинерам, Селкеру и Ван Зайину, об этом знать необязательно. Конечно, быть православным — это не значит быть греком, но им это все равно может не понравиться. С тех пор как риксгальтер ван Сток объявил крестовый поход против эллинизма…

— И как вас угораздило? — удивился старый контрразведчик.

— Долгая история, — небрежно отмахнулся Хеллборн.

— У нас будет много времени, — напомнил Брейвен. — Как я уже сказал раньше, боюсь, вам придется надолго задержаться на Острове Черепов.

— В таком случае, рано или поздно вы услышите мою историю, — вздохнул Хеллборн. — Вы лучше расскажите, где и как вы потеряли левую руку?

Тогда Брейвен уклонился от прямого ответа. Но вот, прошло всего несколько часов — и Хеллборн знает все. Похоже, беглый апсак не особо дорожил этой тайной.

— Странно, я почему-то принял вас за англичанина.

— Из-за фамилии? — хохотнул Брейвен. — Да, мой прапра… прадед перебрался в Америку из Англии, спасаясь от Кровавой Бесс.

Настоящий альбионец Джеймс Хеллборн должен был на месте прикончить негодяя, посмевшего оскорбить великую королеву и святую покровительницу Альбиона. Но белголландец Лоренс Рузвельт только понимающе кивнул. Потом снова покосился на пустой рукав Брейвена.

— Инквизиция? — на всякий случай уточнил Джеймс.

— Так точно, — кивнул субедар-полковник. — И совершенно незаслуженно. Меня оклеветали. В конце концов все-таки разобрались, поэтому жизнь мне сохранили. Извинились, отправили в почетную отставку и дали неплохую пенсию. Но я уже не мог доверять своим вождям. Поэтому забрался в трюм первого попавшегося корабля, идущего в Европу. И вот, уже в Лиссабоне, я стою на площади королевы Терезы… знаете это место?

— Дипломатический квартал? — кивнул Хеллборн. — Да, приходилось бывать.

— …я стою без гроша в кармане — все пришлось отдать капитану, который согласился вытащить меня из Америки — стою и задумчиво изучаю таблички на воротах посольств и консульств. Как можно дальше от Северной Америки и католических церквей! Французы не захотели связываться с инвалидом, ваши соотечественники — тоже, а вот халистанцы мной заинтересовались. Десять лет непорочной службы — и вот, пять лет назад я приехал сюда на подводной лодке, и с тех пор торчу на острове. Прекрасное место, чтобы встретить старость, доложу я вам!

— Спасибо, обнадежили, — поежился Джеймс. — Неужели нет никакого способа?… Стать сикхом, записаться в Халистанский Иностранный Легион…

— Рассказать мне об устройстве вашего чудесного гидрожабля, — подхватил господин Брейвен.

ЗАМЕЧАТЕЛЬНО!

Ничего замечательного в этом не было, но Хеллборн все равно был доволен собой. Совсем крошечная, но все-таки победа. Он предвидел этот вопрос, и поэтому подготовился. И товарищей подготовил.

— Вы шутите, полковник, — Джеймс изобразил возмущение.

— Ничуть, герр Рузвельт.

— Ну-ну. К чему были эти разговоры о почетных гостях и союзниках? — продолжал «возмущаться» Хеллборн. — Быть может, и никакого режима секретности нет? И наше положение — мое и моих товарищей — действительно стоит называть пленом? Вы задержали нас только потому, что хотите узнать побольше об устройстве нашего секретного оружия?!

— Вы не должны так сердиться, капитан Рузвельт, — примирительным тоном сказал Брейвен. — Я всего лишь делаю свою работу. И между прочим, все прежде сказанное о режиме секретности было правдой. Обратите внимание, я всего лишь вежливо спросил…

— А что потом? — «вскипел» Джеймс. — Если я откажусь отвечать? Отрежете мне руку?!

— Нет-нет, — вздрогнул старый апсак. — Халистанская разведка подобными вещами не занимается. Сикхи слишком щепетильны. Только поэтому я согласился носить халистанскую униформу.

— Сейчас вы в пижаме, — не удержался от смешка Хеллборн. Брейвен только улыбнулся и пожал плечами.

— Мои начальники предвидели это, — уже более спокойным тоном продолжал Джеймс. — Я ведь мог оказаться в гостях не только у добрых халистанских союзников, но и у наших фабриканских противников. Или даже у ваших бывших земляков-апсаков. И все равно бы ничего не смог им рассказать. Если вы пригоните на остров целый новый гидрожабль — я покажу вам, на какие кнопки нажимать. Только и всего. Его внутреннее устройство, принцип действия и т. д. — мне неизвестны. И никому из моих товарищей — тоже.

— Странно, они сказали мне то же самое, — усмехнулся субедар-полковник. — Как будто сговорились.

— Мы просто читали одни и те же служебные инструкции, занимались на одних и тех же курсах, — скорчил гримасу Хеллборн.

— Да, разумеется… — покивал головой Брейвен. — Но если вы вдруг что-то вспомните…

— Увы, это невозможно.

— Не стану настаивать. Ладно, мне еще нужно успеть на доклад к губернатору. Не прощаюсь с вами, герр Рузвельт, мы еще неоднократно встретимся.

— Аминь.

«Господи, какая нелепая ситуация, — подумал Джеймс, — делать вид, что ты защищаешь якобы незнакомые тебе вражеские секреты. Только бы не переиграть!»

Озеро представляло из себя почти идеальный круг, километра полтора в диаметре. Метеоритный кратер? Эти геологические тонкости Хеллборна пока не интересовали.

«Полумесяц» почти отвесной горной гряды (500 метров плюс-минус над уровнем моря) охватывал примерно треть берега с южной стороны. У самого подножия — квартиры-пещеры для старших офицеров, два яруса. Здесь мы уже были и даже переночевали.

Чуть выше — еще несколько пещер. «Дворец» губернатора, служебные помещения. Но туда не подойти.

— Вы можете гулять, где угодно, — несколько раз по ходу вчерашнего разговора повторил Брейвен. — Кроме тех участков Camp-de-Lac, куда вас не пустят часовые.

— Камп-де-Лак?

— Озерный Лагерь, — кивнул апсак. — Разве не красиво?

Да, халистанцы слишком долго были соседями Французской Индии. Гугенотские короли рассматривали Халистан как великолепный буфер против фанатичной Дурранийской империи, поэтому магараджа всегда мог рассчитывать на французские деньги и французское оружие. Вся элита сикхов говорила по-французски и получала образование в Париже.

А сегодня Халистан настолько окреп, что решил освободить многострадальную Индию от своих вчерашних французских друзей…

На вершине хребта — шпиль радиостанции. Разумеется, никто не собирается «звонить» в БАР-БАРский ГенШтаб. Наоборот, Хеллборн с удовольствием отправил бы в эфир сигнал «всем-всем-всем кораблям и цеппелинам Альянса». Совмещение приятного с полезным — подпалить гнездо белголландских союзничков и убраться отсюда куда-нибудь подальше. Например, в Альбион. Но увы!

К радиостанции ведет узкая тропинка, а также канатная дорога. Сильная охрана. Несколько промежуточных постов. Часовые расставлены так, что любой из них постоянно видит двух-трех своих товарищей. Это удалось выяснить уже на второй день.

Но были еще две канатные дороги, которые вели к береговым батареям и обзорным площадкам. Одной из них Хеллборну разрешили воспользоваться.

Оказавшись на вершине, он снова осмотрелся. Почти безоблачно, слабый ветерок. Не так душно, как внизу.

Так и есть, море по ту сторону гор. До него примерно три километра джунглей. Пусто, чисто. Никого и ничего. Джеймс развернулся на север.

Вот озеро, как на ладони. На его поверхности в настоящее время покачиваются два каттумаржабля и несколько лодок. Лодки красть бесполезно — куда плыть, на другой берег? Все озеро расположено внутри халистанской базы.

Воздушные корабли? Охрана слабая. Захватить «Берд-оф-Прей» — не проблема. Проблема захватить его полностью заправленным и подготовленным. А если корабль заправлен и подготовлен — это значит, что весь экипаж уже на борту. 50–60 человек.

Подводные лодки? Это не здесь. Камп-де-Лак — только часть халистанской колонии. Большая или малая — неясно.

Что еще мы видим на северном берегу озера? Деревянные бунгало — солдатские бараки, склады, другие служебные помещения. Забор — полоса колючей проволоки в три ряда, в два человеческих роста. А за ним — непроницаемая стена тропических джунглей. Пальмы, эвкалипты и прочая зелено-деревянная мерзость.

Размеры острова?

— Вы не поверите — он огромен, — спокойно сообщил между делом полковник Брейвен. — Но давайте поговорим о чем-нибудь другом.

Туземцы каменного века и ничтожные запасы нефти, загадочные чудеса и неизвестные ужасы.

Ах, да, ко всему вышеперечисленному нужно прибавить постоянную угрозу разоблачения.

Условия задачи понятны, но учебника под рукой нет и подсмотреть решение невозможно.

Джеймс Хеллборн тяжело вздохнул.

— Любуетесь пейзажем? — спросил кто-то у него за спиной. Альбионец обернулся. Коротышка-европеец, скорей всего — южанин, в в халистанской форме. Хм, как и все до сих пор встреченные им люди. Это была очень военная база.

«Странное дело, — подумал Джеймс, — за последние часы я как будто стал гораздо лучше говорить и понимать по-французски! И в ближайшее время у меня будет еще много возможностей попрактиковаться».

Новый собеседник, впрочем, судя по акценту, был испанцем. Разговорились.

Лейтенант Карлос Ла-Камиса-Роха оказался ровесником Хеллборна-Рузвельта. Отец пропал без вести на фронтах Первой мировой. Потом пришли солдаты Альянса и разрезали побежденную прогерманскую Испанию на полудюжину мелких государств. Тяжелое детство в комнате без игрушек. Для послевоенной Европы — даже не обычная, а просто банальная история.

Поэтому повзрослевший Карлос с превеликим энтузиазмом встал под знамена кастильского диктатора Мендисабаля, обещавшего возродить великую Испанию. Но Мендисабаль умер, отравленный врагами, его дело потерпело поражение, и Карлосу в числе прочих солдат Визиготского Фронта пришлось спешно покинуть Испанию. И вот он здесь.

— Нас много здесь таких, — рассказывал кастилец. — Солдат проигравших армий и погибших империй.

«Как и в любом иностранном легионе, — подумал Хеллборн. — Кто бы сомневался!»

И уже рука об руку с новым приятелем он направился к оставленному где-то внизу, под горой, офицерскому клубу. (Дежа вю. Или «постоянство как первый шаг на пути к совершенству»?). Сегодня там соберется куда больше народу. С некоторыми из них — своими новыми соседями — он уже успел познакомиться. В ближайшие дни круг знакомств следует расширить и закрепить.

Дым не стоял стобом, и пьяные песни не звучали.

Халистанцы прислали на остров отборных европейских наемников в запредельном смысле этого слова — трезвенников и флегматиков. Это Хеллборн выяснил почти сразу. Конечно, встречались среди них и порочные люди. Это он выяснил чуть позднее.

Хеллборн ненадолго задержался у стойки — радио голосом белголландского диктора озвучивало последние новости. С Британией покончено, правительство эвакуировалось в Южную Америку. Италия и Франция пока еще держатся. Халистанцы вошли в пригороды Дели. Абиссинеры вышли к турецкой границе. На других фронтах «тяжелые и продолжительные бои». Интересно, сколько в этом правды? Неужели все настолько плохо? И что, черт побери, происходит в Скоттенбурге?!

— Razreshite ugostit' vas, gospoda? — спросил Джеймс, приблизившись к одному из столиков.

— Здесь выпивка бесплатная, господин хороший, — не совсем дружелюбно ответил один из грядущих собеседников. — И нет ничего крепче красного вина.

— Ну зачем так сразу? — вмешался другой. — Человек к тебе со всей душой, а ты его обидеть хочешь… Присаживайтесь, прошу вас… простите, не знаю вашего имени-отчества.

— Имени-отчества? — не сразу сообразил Джеймс Хеллборн. — Позвольте представиться. Штабс-капитан Лоренс Рузвельт.

— А как имя вашего почтенного батюшки? — уточнил собеседник.

— Питер, — сообщил «капитан Рузвельт».

— Лоренс сын Питера… Лаврентий Петрович, значит! — подытожил новый знакомый. — Очень хорошо. Теперь наша очередь. Подполковник Лашманов, Владимир Андреевич. Честь имею. Вот этот сердитый субъект, — «сердитый субъект», столь неприветливо отвечавший Хеллборну, ярко вспыхнул лицом, — надпоручик Новосельцев, Евгений Петрович. А вот этот скромный русский интеллигент, — полковник указал на третьего офицера, до сих пор скромно молчавшего в противоположном углу, — капитан Гольтяков, Юрий Алексеевич. Ну, за знакомство!

«Да, так положено, — продолжал вспоминать Хеллборн, пригубив предложенный фужер. — Хм, это не вино, это виноградный сок какой-то. Кислота для отпугивания тропических болезней. Напиться невозможно. Просто физическии и технически невозможно. И это хорошо».

Джеймс еще раз окинул взглядом новых знакомых. Интересно, почему полковник Горлинский называл их «ржавые люди на земле»? Надо будет обязательно спросить. Если только старик все еще ждет его в Альбионе.

Последняя русская революция катапультировала в эмиграцию тысячи офицеров бышей императорской армии. Судьбы их сложились по-разному, но парижские таксисты в настоящий момент Хеллборна не интересовали. Вот эти, с которыми он сидел за одним столом — совсем другое дело.

«А как бы я поступил на их месте, если бы у товарища Ника Ливермора получилось провернуть маленькую грязную революцию в Альбионе? Так бы и поступил, наверное».

Люди, чуть ли не с младенческих лет носившие военную форму, они умели только воевать и убивать, и дабы заработать пресловутый кусок хлеба, подались на службу первому встречному иностранному флагу. Или не первому. Все-таки, это был не самый плохой флаг — оранжевый штандарт Империи Сикхов. Даже жаль, что сикхи выбрали неправильную сторону в этой войне…

— Лоренс Рузвельт? — переспросил полковник Лашманов. Он был старше других не только по званию, но и по возрасту. Потрепанный жизнью, но еще крепкий солдат с печальным лицом. Вот уже действительно, железный человек, только слегка покрытый налетом ржавчины. — Вы ведь, белголландец, верно?

Это и так было очевидно, но русский офицер пытался быть старомодно-вежливым.

— Так точно.

— Из какого доминиона, если не секрет?

— Новая Голландия, Владимир Андреевич. — «Кажется, я правильно к нему обратился и ничего не перепутал!»

— А позвольте спросить, где вы научились так хорошо говорить по-русски? — прозвучал новый вопрос.

— У меня мама была русская, — заявил Хеллборн. — Она была санитаркой в Порт-Жемчужном. А мой отец был лейтенантом морской пехоты ВИК из второй волны вторжения. Там они и познакомились.

— Вот оно как бывает… — протянул надпоручик Новосельцев.

— Да, — кивнул Джеймс. — Я сын войны. Я появился на свет вперед ногами, и женщина закричала…

— Не стоит, — поморщился Лашманов. — Я думаю, мы все читали эту пьесу.

— Дрянь пьеса, — неожиданно заговорил «тихий интеллигент» Гольтяков. — Мне у Шекспира куда больше альбионские пьесы нравятся.

«На что он намекает?» — на всякий случай насторожился Хеллборн.

— Не будем про Шекспира, — решительно заявил полковник Лашманов. — Честное слово, мы чертовски рады встретить в такой глуши соотечественника!

— Вам приходилось бывать в России? — спросил «грубиян» Новосельцев, и в его глазах промелькнула та самая вселенская тоска.

— Форт-Элизабет считается? — неловко улыбнулся Джеймс. — На материке — никогда.

— Неважно, — отмахнулся Лашманов. — Конечно, считается! Еще как считается! Ну, еще раз, за встречу!

Это была прекрасная легенда. Полковник Горлинский мог бы гордиться своим учеником! А субедару Брейвену теперь можно спокойно объяснить, почему это викинг из белголландской военной касты вдруг стал православным ортодоксом: «Так мама настояла, а отец не возражал».

Просто чудесная легенда! А эти русские такие сентиментальные, констатировал Джеймс Хеллборн минут двадцать спустя, когда они беседовали о всякой всячине, как будто сотню лет знакомые друзья. Теперь, если дойдет до дела, у одного из них может рука дрогнуть… или прицельный глазик заслезиться… ХА-ХА-ХА!

Коварный альбионец был невероятно доволен собой. И никто не мог испортить ему настроение. Даже мерзкий голос в другом углу комнаты, заявивший по-немецки с нижнесаксонским акцентом:

— Здесь столько месяцев не было живых женщин, что даже эта желтая обезьяна за бабу сойдет. Ха-ха-ха! А что? Две сиськи, три дырки… Или пять? Ха-ха-ха!

Хеллборн медленно повернулся на звук голоса. Бросил взгляды по сторонам. Нет, Мэгги здесь не было, иначе бы мерзавец не посмел так распускать язык. Джеймс оторвался от стула и решительно зашагал в том самом направлении. Новые товарищи не успели его удержать, поэтому поспешили последовать за ним.

Не только испанским и русским офицерам пришлось внезапно покинуть родину после очередной революции. Были и другие. Как этот, громкоголосый. Как его? Обер-лейтенант Фриц Канонфуттер.

— Вы не могли бы придержать язык, когда говорите о даме, которая, к тому же, является высокопоставленным союзным офицером? — поинтересовался Хеллборн, нависнув над бывшим кайзерастом.

— А то что? — поинтересовался обер-лейтенант, поднимаясь на ноги и в свою очередь нависая над Хеллборном. Он был примерно на голову выше альбионца, и на полторы головы шире в плечах.

— А то я сделаю тебе больно, — пообещал Хеллборн.

— А может не стоит… — попытался вклиниться между ними давешний испанец Карлос.

«Какая нелепая ситуация», — загрустил Джеймс.

— Ха-ха-ха! — внезапно расхототался немец и хлопнул Хеллборна по плечу. — Мне нравится этот парень! Садись с нами, я тебя угощаю!

«Точно, и такая предсказуемая».

— Здесь выпивка бесплатная, — вспомнил Джеймс. — И все равно нет ничего крепче виноградного сока.

Обер-лейтенант расхохотался в два раза громче.

— Нет, мне определенно нравится этот парень!

«А ведь он играет, — внезапно понял Хеллборн. — Притворяется. А его неведомый сценарист не стал напрягать фантазию и привлек на службу штампы и стереотипы. Якобы тупой громила, восхищенный храбрым малышом… ну и так далее. Зачем? Почему? Черт с ним, почему бы не подыграть? В ближайшие минуты заняться все равно нечем…»

И вот уже все наличные столы были сдвинуты в более-менее правильный круг а-ля столовая короля Артура, и тосты загремели с новой силой, и разговоры приняли совсем возвышенный характер.

— …но что мне нравится в вас, в виксах, это как вы расправились со своими красными мятежниками! — восклицал Канонфуттер.

— О, да, — оживился Хеллборн, — я тогда еще был совсем зеленым курсантом, но успел принять в этом участие! Как сейчас помню, нас подняли по тревоге… «Открывайте огонь!» «Капитан, но на мачте красный флаг!» «Конечно, идиот! Но это не наш красный флаг! Там нет «И.Х.С.» и полумесяца, а только коммунячие Крест и Молот! Утопите мерзавцев!!!» И мы их утопили! Дьявол, это была славная битва!

Настолько славная, что беллголландцы даже сняли про это цветной фильм. И англичане тоже. И даже русские, но только черно-белый — «Броненосец «Восемнадцать Провинций». И акценты расставили по-другому. Джеймс все эти фильмы посмотрел. Это если не считать тщательного изучения мемуаров и документов. Ведь ему надо было играть роль!

— А вот у нас не получилось, — погрустнел обер-лейтенант.

— Зато получилось у Антанты, — заметил Лашманов. — Иногда я жалею, что у фабриканцев не хватило сил добраться до Петрограда. Хотя и грех это. Сами не смогли разобраться, чего тогда на чужаков надеяться…

— Тогда все очень устали от войны, — заметил Хеллборн.

— Кроме апсаков и белголландцев, — парировал Новосельцев. — Всю войну размахивали нейтралитетом, явились под занавес на все готовенькое…

— Да, мы — морские шакалы, океанские гиены! — охотно подхватил Джеймс, и подобная самокритика сумела погасить потенциальный конфликт в зародыше. И остаток вечера прошел в теплой и дружественной обстановке. Но совершенно нерабочей.

На следующий день Брейвен познакомил Хеллборна с самим губернатором острова и обещанным «скучающим этнологом».

— Разрешите представить, герр Рузвельт, это генерал-заминдар Джавахарлал Неру. И профессор Гаверал Роканнон.

И тот, и другой не были сикхами, а обычными индусами. Ничего странного, ведь сикхи составляют едва 20 процентов от всех граждан халистанской империи. Тот же картирмейстер Джахангир-Хан — мусульманин. Про европейцев и говорить нечего — а ведь это не только офицеры-наемники, но и достаточно влиятельная община промышлеников, финансистов и судовладельцев.

Джеймс попробовал поднять вопрос о возвращении «домой», но генерал-заминдар Неру поспешно сослался на дела и удалился. Брейвен тоже. Хеллборн остался наедине с этнологом Роканноном.

— Господин Брейвен сказал мне, что вы историк, — заметил новый знакомый. Высокий, седой человек, лет 50 плюс-минус. Еще один потасканный жизнью старый, но крепкий боец.

— Совершенно верно, — кивнул Хеллборн, но тут же указал пальцем на свою униформу (пусть и подаренную халистанскую). — Ни дня не работал по профессии. Только в студенческие годы немного копал пирамиды Матарама и Шривиджайи.

— Поэтому я и заинтересовался этим островом, — признался Роканнон. — Постройки, здесь обнаруженные, навели первых исследователей на мысль, что здесь когда-то правила одна из этих древних индонезийских империй. Но нет!

— Постройки? — переспросил Джеймс.

— Вы обязаны взглянуть на эти прекрасные храмы! — воскликнул собеседник. — Мне требуется свежий взгляд. Я перебрал все возможные варианты.

— Разве их не могли построить аборигены? — предположил Хеллборн.

— Только не эти дикие люди каменного века, — покачал головой Роканнон. — Нет, это просто невозможно. Они не могли настолько деградировать.

— Тогда кто? — заинтересовался Джеймс и напряг память. — В прежние века здесь проплывали самые необычные флоты… Сингалы царя Паракрамабаху? Монголы Кублай-хана? Белые кхмеры Джаявармана? Чжурчжени Пусяня Ваньну? Китайцы 1421 года?

— Похоже, вы не пропускали ни одной лекции, — с уважением посмотрел на него индиец.

— Еще как пропускал, — легкомысленно рассмеялся Хеллборн. — Толстые книжки люблю читать. Бывало, сидишь на «телефонном дежурстве», ночь длинная, спать нельзя, заняться нечем… Так как, нравятся вам мои предположения? Кого я еще забыл? Тайцы короля Наресуана? Морские крестоносцы Раджендра Чола? Уж не альбионские ли египтянцы? — Джеймс снова рассмеялся, на этот раз натужно.

— У вас найдется несколько свободных дней, господин Рузвельт? — задумчиво посмотрел на него господин Роканнон.

— Я надолго застрял на этом острове, — с тоской заметил «герр Рузвельт». — Режим секретности, военное положение. Вы можете мной располагать.

— Тогда я обязательно свяжусь с вами в ближайшие дни. Был рад знакомству.

— Взаимно, — раскланялся Хеллборн.

В самом деле, что он теряет? Загадочные чудеса и неизвестные ужасы? Быть может, за воротами военного лагеря он быстрее найдет решение — как выбраться с этого островка.

Возвращаясь в пещеру-квартиру, Хеллборн наткнулся на Мэгги. Она снова шла к озеру, облаченная в легкомысленный халатик (переделанный из халистанской форменной рубашки).

— У меня ничего нового, — только и сказала она.

Да, они продолжали наблюдать и собирать любую полезную информацию.

— Аналогично, — признался он.

— Плечо больше не беспокоит? — внезапно спросила Жемчужина.

— О чем ты? — не сразу вспомнил Джеймс. — Ах, да…

Странное дело, шрам от пули абиссинера остался, но боль, действительно беспокоившая в первые сутки, совершенно улетучилась. Хеллборн смутно понимал, что в его рассуждениях и наблюдениях присутствует какой-то логический изъян, но в настоящий момент не мог его обнаружить.

— Нет, совершенно не беспокоит.

— Тогда спокойной ночи, — сказала она и удалилась, даже не дождавшись ответа.

Джеймс задумчиво посмотрел ей вслед.

К завтраку на следующее утро Мэгги не явилась. К обеду тоже. Ближе к вечеру Хеллборн по-настоящему забеспокоился. Он не был уверен, стоит ли поднимать тревогу — возможно, она что-то затеяла в интересах общего дела, и преждевременная тревога может все погубить — как это уже случилось однажды. «А после всего она назовет меня дураком!» Но потом кто-то из халистанских аэронавтов нашел ее халатик, зацепившийся за поплавок каттумаржабля. Уверенный в худшем, Хеллборн принялся настаивать на водолазном обследовании дна озера. Халистанцы не согласились.

— Ночью опасно, можем зря потерять людей. Если ваша подружка нырнула вчера вечером, торопиться все равно некуда, — хладнокровно заметил губернатор Неру, лично прибывший на место развернувшихся событий. Они стояли на берегу втроем — Неру, Брейвен и Хеллборн, в круге света корабельного прожектора, в некотором отдалении от остальных солдат и офицеров.

— Она не моя подружка, — нахмурился Хеллборн. — Госпожа Кам Бик Фай — высокопоставленный офицер союзной армии и член королевского дома одного из доминионов Белголландской Империи. Пропала без вести на территории вашей военной базы. Просто великолепно! Мало того, что вы фактически удерживаете нас в плену, так еще и никак не заботитесь о нашей безопасности. Вот оно, халистанское гостеприимство и понимание союзнического долга!

Теперь уже генерал-заминдар нахмурился, но ответить ничего не успел. Брейвен тоже был рядом, и Хеллборн понизил голос, так что его могли слышать только губернатор и старый апсак:

— Или вы утащили ее в подвалы своей контрразведки, господин Брейвен? Дабы побольше узнать о секретах нашего гидрожабля?

Брейвен покраснел, губернатор нахмурился еще больше. И неизвестно, как далеко мог бы зайти этот разговор, если бы к ним не присоеднился новый участник драмы.

— Разрешите доложить, господин губернатор?

Сперва Хеллборну показалось, что перед ним один из местных туземцев. Он еще ни одного не видел, но примерно так себе и представлял («нечто вроде андаманцев или никобарцев»). Маленький, смуглый, грязный, почти голый.

— Это капитан Властислав Освета, наш лучший разведчик и следопыт, — представил его Брейвен.

«Чехословак? — удивился Хеллборн. — Наверно, бывший австрийский офицер».

— Девушку похитили туземцы, — сообщил капитан Освета. — Из клана Летучей Мыши.

— Они действительно так себя называют? — машинально уточнил Джеймс.

— Нет, — смущенно улыбнулся следопыт, — это мы присвоили племенам произвольные имена. Просто чтобы отличать их друг от друга.

— Похитили? Зачем?! — спохватился Хеллборн.

— Зачем мужчины похищают женщин? — развел руками капитан Освета.

Из всех присутствующих покраснел только старый католик Брейвен.

— Как им вообще это удалось?! — взорвался Джеймс. — Где были стражники?! Разве лагерь никем не охраняется?!

— Они перелезли через забор, — поведал чехословак. — Только и всего. Эти дикари могут быть очень хитры и изобретательны. Мои осведомители говорят, что Летучие Мыши следили за девушкой с первого дня.

— Что вы предлагаете, капитан? — наконец-то заговорил губернатор Неру.

— Летучие Мыши — отпетые ублюдки. Их поселок расположен в самом сердце Мясорубки. Они так просто ее не отдадут, — сообщил следопыт. — Но несколько крепких ребят могли бы их уговорить… Нам стоит отправиться прямо на рассвете.

— Хорошо, — кивнул генерал-заминдар. — Я на вас рассчитываю. Это дело чести, — он покосился на Хеллборна. — Халистан рассчитывает на вас.

— Я вас не подведу, мой генерал, — чехословак вытянулся по стойке «смирно». Прямо в своем нелепом туземном «костюме» и боевой раскраске. Со стороны это выглядело просто ужасно.

— Хорошо. Можете приступать к подготовке экспедиции немедленно. Я отдам необходимые распоряжения. Спокойной ночи, господа. — И губернатор Неру величественно удалился. Брейвен последовал за ним.

— Мясорубка? — вспомнил Джеймс.

— Не самое удачное название, — признался капитан Освета. — Но переход через Мясорубку никогда не обходился без потерь. Никогда.

— Это что, страшилка для новичков? — ухмыльнулся Хеллборн. — Что там у вас? Дикие люди, дикие звери?

— Всего понемножку, — уклончиво отвечал следопыт. — Вам приходилось бывать в джунглях?

— Я викинг! — гордо заявил Джеймс, как будто это все объясняло. Но на всякий случай добавил: — Джунгли ЮВА лежат в моем кармане, рядом с кормом для голубей и мелкими монетами.

— Где? — удивился капитан Освета.

— Это была цитата из классической новоголландской литературы, — «Рузвельт» посмотрел на собеседника с легким презрением.

Чехословак пожал плечами.

— Извините, пан Рузвельт, время не ждет. Вы сможете найти меня в офицерском клубе. Надо собрать добровольцев и приготовить снаряжение. Честь имею.

Хеллборн остался на берегу один. Голову наполняли странные мысли.

Что для него вообще значит эта китаянка?

Случайная интрижка?

Боевой товарищ?

Могущественный союзник в текущей войне?

«Двадцать лет назад за косоглазую жену тебя могли вышвырнуть из приличного общества! А теперь затрахай ее до смерти, Джимми-бой!»

Вот только скольких союзников он в свое время предал?

Смерть скольких боевых товарищей он равнодушно наблюдал?

За что он сражается?!

С тех пор, как они поднялись на борт «Амазонки», у них оставался только Харбин. Но харбинское волшебство как будто испарилось. Только ли потому, что уединиться было негде и некогда? Или по какой другой причине?

Стоит ли тащиться за ней в джунгли? А вдруг это опасно?

Ха-ха-ха! «Корм для голубей и мелкие монеты…» Он вышел живым из полярных джунглей Альбиона!!!

И еще одна гнусная мыслишка посетила его голову: «За воротами лагеря я смогу понять, что на самом деле скрывают здесь халистанцы».

Джеймс Хеллборн громко сплюнул в спокойные воды озера и зашагал в ночь.

— Я иду с тобой, — немедленно заявил Беллоди.

— Я тоже, — подхватил южноафриканец Керрдок. — Я начинаю задыхаться здесь. Боюсь натворить какую-нибудь глупость и выдать всех нас.

— Оставайся в лагере, Мэнс, — поспешно предложил Хеллборн, прежде чем Эверард успел открыть рот. — Кто-то должен остаться и держать руку на пульсе. К тому же, ты вроде как старший офицер экипажа, «капитан Селкер», и твой поход в джунгли будет выглядеть несолидно и подозрительно.

Тихий американец не стал спорить.

Когда Хеллборн, Беллоди и Керрдок вернулись в офицерский клуб, набор в команду добровольцев уже завершился. Джеймс окинул их взглядом. Вызвались все его новые русские друзья; болтливый немец Канонфуттер; два испанца: лейтенант Карлос Ла-Камиса-Роха и сержант Касадор Форрахес; а также индийский ученый Роканнон со своим халистанским помощником.

— Заодно полюбуемся на здешние пирамиды, — подмигнул он Хеллборну.

— Я благодарен вам, господа, — заявил Хеллборн, — но это все?! Почему бы губернатору не послать батальон солдат или воздушный корабль…

— Там, куда мы направляемся, воздушный корабль бесполезен, — заявил Властислав Освета. — Вы сами сможете в этом убедиться. Что же касается батальона, то генерал на это не пойдет. Он не имеет права оголять базу. Не забывайте, мы находимся в состоянии войны!

Джеймс и не собирался об этом забывать.

Еще несколько часов было потрачено на сон, а на рассвете маленький отряд оставил Камп-де-Лак и углубился в джунгли Острова Черепов.

На первый взгляд, в джунглях не было ничего необычного. Пальмы, эвкалипты, разноцветные птички, юркие зеленые ящерки. И только когда они удалились от ворот лагеря на два с лишним километра, Освета показал «белголландским» гостям дерево, украшенное сразу двумя человеческими черепами:

— Дорожный знак. И таких здесь много. Поэтому первопроходцы не стали ломать себе голову с выбором имени для острова.

Хеллборн равнодушно пожал плечами. В Порт-Султане насмотрелись. И там была добротная работа белых людей, а не чернозадых туземцев.

Сами туземцы повстречались несколько часов и километров спустя, когда отряд переходил вброд мелкую и ленивую речушку. Метрах в пятидесяти ниже по течению плескались в воде аборигены. Точнее, аборигенки, прищурился Хеллборн. Действительно, было в них нечто никобарское. Маленькие, черненькие, вроде бы люди, но нетрудно принять за обезьян… Особенно с точки зрения альбионца.

Увидев белых людей в униформе (в том числе капитана Освету, он избавился от своей туземной маскировки), туземки радостно закричали и приветственно замахали руками. И не только руками. Иные из благовоспитанных офицеров и джентельменов покраснели, а кое-кто даже отвернулся.

— Все никак не привыкну к этому языческому разврату, — смущенно пробормотал полковник Лашманов.

— Они приглашаю нас спариваться, — на всякий случай объяснил чешский следопыт.

— ???!!! — не понял Хеллборн.

— Эти племена слишком долго жили на этом острове в изоляции от внешнего мира, — пояснил не менее смущенный Роканнон. — Инбридинг, инцест, вырождение. Им требуется приток свежей крови. Инстиктивно они понимают это. Вот и пытаются… вы понимаете… — смуглый индиец ухитрился заметно покраснеть и замолчал.

— Хотите попробовать? — спросил капитан Освета. — Вам обязательно понравится!

Саймон Керрдок закашлялся, как будто его внезапно поразил вирус туберкулеза. Еще бы, отстраненно подумал Джеймс, у них в Южной Африке связь с черными еще недавно приравнивалась к зоофилии. Да и абиссинеры недалеко ушли. Вот мы, викинги («мы, викинги?!» — с ужасом подумал альбионец), гораздо терпимее…

— Властик, нам еще предстоит переход через Мясорубку, — строго заметил Новосельцев.

— Вот именно, — кивнул капитан Освета. — Как знать, когда еще раз доведется! Кто идет со мной?

«Он шутит?!» — перестал что-либо понимать Хеллборн.

Однако следопыт и не думал шутить. Похоже, на этом острове творились странные дела, но они были в порядке вещей.

— Две сиськи, пять дырок… — довольно заржал Ганс Канонфуттер. — Не впервой. Alles Marsch!

«Здесь столько месяцев не было живых женщин», — вспомнил Хеллборн. Да, тогда немец определенно играл написанную для него роль. Плохо играл.

Кроме тевтонского громилы за следопытом последовал испанский сержант Фооррахес. Остальные сочли за благо воздержаться.

— Привал, — скомандовал Лашманов. Он был здесь самым старшим по званию, но звание роли не играло — командиром экспедиции считался самый опытный джунглепроходец Освета. Русский подполковник, впрочем, числился первым заместителем. — Расположимся вот там, на пригорке. Сможем одним глазом следить за… хм… и за тропинкой тоже.

— Я не понимаю, они и в самом деле собираются ЭТО делать?! — развел руками Хеллборн.

— Не все так просто, — заметил Лашманов. — Знаете поговорку про чужой монастырь?

— Что-то припоминаю, — неуверенно кивнул Джеймс.

— Это часть политики, — продолжал полковник, — с местными племенами надо поддерживать дружеские отношения. Лишняя война халистанцам сейчас ни к чему. Даже самая маленькая.

— Вот уж действительно — поддерживать отношения, — проворчал Хеллборн.

— Политика — грязное дело, — хохотнул Новосельцев.

— А эти дикарки им головы не отрежут, когда вдоволь наиграются? — неожиданно выпалил Керрдок.

— Вряд ли, это относительно миролюбивое племя, — успокоил его Роканнон.

— К тому же, — добавил Лашманов, — наши благородные сикхи не догадались открыть в гарнизоне, пардон, бордель. Вот и приходится солдатикам…

Хеллборн повернулся спиной к разыгравшейся оргии и разложил на траве оружие, полученное вчера вечером в арсенале Камп-де-Лак. Слишком торопились двинуться в путь, не было времени как следует рассмотреть. Знакомые модели, халистанские копии французских систем. Полуавтоматическая винтовка «ла-рошель» и револьвер «думдум» 49-го калибра. Джеймс задумчиво откинул барабан. Годится, с таким можно и на титаниса.

Беллоди присел рядом.

— Не нравится мне все это, — сказал Реджи, просто чтоб заполнить паузу.

— Ну почему? — возразил Хеллборн. — Попробуй, тебе обязательно понравится!

Беллоди покраснел.

— Или ты хранишь кому-то верность?

Беллоди покраснел еще больше.

— В нашем посольстве в Харбине я познакомился с одной шифровальщицей, — промямлил младший лейтенант.

— В самом деле? — заинтересовался Хеллборн. — И как это я не заметил? Где же я был в это время? Ах, да… Рассказывай, я хочу услышать подробности!..

Не прошло и часа, как они снова двинулись в путь.

Еще через несколько часов и километров, Освета и Роканнон развернули карту и о чем-то заспорили. Победил следопыт, чья правота была неохотно признана этнологом.

— Как-нибудь в другой раз, — грустно кивнул индиец и повернулся к Хеллборну. — Капитан Освета прав. Нам нельзя терять время. Мы пройдем только через одну крепость, и далеко не самую интересную. Другие попробуем навестить на обратном пути.

Солнце клонилось к закату, когда они пришли к Обрыву. Именно так, с большой буквы.

— Позвольте, — попытался уточнить Хеллборн, — как далеко нам еще идти?

— Около двух дней пути, — сообщил чехословак.

— Что-то не сходится, — хладнокровно констатировал Джеймс. — Получается, всего три дня пути. Принцессу похитили менее двух суток назад. Где сейчас похитители? Они вообще добрались до своего поселка? Или они еще в пути, как и мы? И откуда мы знаем, что ее похитили именно эти, как их, Летучие Мыши? Если до их поселка добираться целых три дня — сколько добиралась информация в обратном направлении?

— Какие-то нелепые вопросы, герр Рузвельт, — надулся капитан Освета. — Дикари могут передвигаться гораздо быстрее, чем мы. Информация не добиралась из поселка. Мои шпионы видели их не в поселке, а в дороге. Людей из клана Летучей Мыши, несущих связанную женщину с необычной кожей и короткими черными волосами. Я ответил на все ваши вопросы?

— Да, пожалуй, — буркнул Хеллборн и снова посмотрел с Обрыва вниз. — Странно, я был уверен, что мы все еще находимся примерно на уровне моря.

— Так и есть, — кивнул следопыт. — А эта долина, куда мы должны спуститься — гораздо ниже уровня моря.

— Что-то не сходится, — снова повторил альбионец. — Я бы ожидал увидеть в таком провале… не знаю даже, полумертвое соленое озеро, вроде Мертвого моря. Или что-нибудь похуже.

— Этот остров еще ждет своих исследователей, которые смогут объяснить все его загадки, — сказал подошедший Роканнон. — Если бы не война… Будем надеяться, что после войны его откроют для ученых всего мира.

Капитана Освета только хмыкнул. Хеллборн ничего не ответил. Только бросил еще один взгляд на раскинувшийся перед ним океан джунглей. Который «плескался» у подножия отвесной каменной стены высотой в метров 800, и, казалось, убегал за горизонт. Точнее, в полосу бледно-молочного тумана, горизонт заслонявшую.

— Между прочим, это и есть Мясорубка, — обронил Освета.

«Что там у вас? Дикие люди, дикие звери?»

«Всего понемножку».

— Пойдемте, герр Рузвельт, — предложил Роканнон. — Взглянем на крепость, пока еще не слишком темно.

Хеллборн подчинился.

Крепость стояла здесь же, на голой скале, прямо над Обрывом. В ней доблестные халистанские легионеры и примкнувшие собирались остановиться на ночлег.

У первого же каменного столба Джеймс остановился, как вкопанный. Как еще один вкопанный столб.

— Что скажете? — поинтересовался Роканнон.

Хеллборн ответил не сразу, поэтому индиец продолжал:

— Мы назвали его Chateau-de-Crane, Замок Черепа.

— Что я вам там говорил? — пробормотал Джеймс. — Сингалы, тамилы, китайцы? Да этой крепости как минимум несколько тысяч лет!

— Я тоже так думаю, — кивнул Роканнон. — Крепость начиналась там, — он махнул рукой в сторону, откуда они только что пришли, — но бОльшую часть за долгие века поглотили джунгли. Только здесь… здесь какой-то мертвый камень. Но даже здесь время и дожди потрудились на славу.

— Не только дожди, — заметил альбионец и задумчиво поскреб щетину (сикхи не брились, и почти все наемники-европейцы отращивали бороды. Но короткие). — Тут была битва. Вот этот участок, как мне кажется, был разрушен прямым попаданием… из пушки? из катапульты?…

Хеллборн и Роканнон бродили по древним развалинам, пока солнце окончательно не утонуло в гигантской впадине. И даже после этого, пока рассерженный капитан Освета не велел им экономить батареи ручных фонариков.

Джеймс долго ворочался и не мог уснуть. Мертвая крепость неизвестного народа едва не заставила его забыть о цели похода. Циклопические плиты, совершенно безумные фрески, нечитаемые надписи… Этот затерянный мир мог бы составить конкуренцию Альбиону!

Ну следующее утро отряд понес первые потери — к счастью, в переносном смысле.

— Господин Роканнон останется в крепости со своим помощником, — заявил капитан Освета.

Впрочем, так и было задумано. Наблюдатель в промежуточной точке.

— Если мы не вернемся в назначенный срок, он сообщит об этом в Камп-де-Лак, — добавил следопыт. — А мы продолжаем!

— Туземцы обычно спускаются — и поднимаются здесь, — капитан Освета показал на свисавшие с обрыва лианы. — Но мы не станем понапрасну рисковать.

Что ж, они не зря тащили на себе все это снаряжение.

Чехословак разбежался и сиганул с обрыва первым. За ним последовали остальные.

— Это еще вопрос, какой способ рискованнее, — пробурчал Хеллборн, ныряя в бездну. Через несколько мгновений у него над головой раскрылся купол парашюта.

— Постарайтесь спланировать во-о-он к той прогалине, — объяснил им Освета перед тем, как они бросились в пропасть.

И Джеймс постарался. Он уже давно не прыгал с парашютом, но это как велосипед — один раз пробуешь и никогда не забудешь. К счастью, прыжки с парашютом являлись обязательным этапом подготовки во всех элитных военных академиях — вредное влияние прошлой Мировой и заполонивших небеса дирижаблей…

— Берегись! — отчаянный вопль одного из спутников вернул Хеллборна к действительности.

Альбионец обернулся на крик и увидел, как на него пикирует НЕЧТО. Увы, НЕЧТО заходило со стороны солнца, поэтому рассмотреть его в деталях не было никакой возможности. Но и общей картины (смазанного черного пятна) было достаточно, чтобы Хеллборн попытался принять меры. Нелепую идею открыть зенитный/заградительный огонь из револьвера он поспешно отбросил и решил ограничиться внезапным натяжением одной из парашютных строп. Получилось — его курс изменился, а неведомый летающий враг просвистел мимо. Уже над самыми верхушками зеленых деревьев противник взмахнул крыльями (крыльями?!) и принялся снова набирать высоту. Но тут ему не повезло.

Затрещала пулеметная очередь. Фантастическое чудовище (теперь Хеллборн смог рассмотреть его получше и решил пока не верить своим глазам) издало непередаваемый свисторев, разбросало вокруг себя буро-малиновую взвесь и ринулось к земле.

Оказывается, идея с заградительным огнем была не так уж и нелепа. Джеймс поискал глазами стрелка — хотя и так все было понятно, у них в отряде был только один пулеметчик. Фриц Канонфуттер был невероятно доволен собой.

— Видели?! — прогремел в небесах над джунглями его торжествующий вопль. — Все видели?! Deutschland uber alles!!!

Не всем повезло приземлиться точно на указанной прогалине, поэтому общий сбор занял некоторое время. Другим — напротив, не повезло рухнуть точно в центр ее (прогалины). Тому самому летающему монстру. Джеймс едва успел отстегнуть парашют и бросился на место падения «пикировщика». Он должен был все тщательно рассмотреть.

Потрясенный увиденным, он не сразу понял, что стоит над трупом уже довольно длительное время, а вокруг него успели собраться все остальные спутники.

— Крупный урод, — хладнокровно заметил Новосельцев. — Я таких еще не видел.

— Я видел и покрупнее, — авторитетно заявил Освета, — но тех нам не удавалось сбить.

— А он съедобный? — неожиданно для всех спросил Керрдок.

— Еще какой! — оживился Освета. — Пальчики оближешь! Если только религия вам не запрещает кушать мясо летающих млекопитающих.

— Он млекопитающий?! — наконец-то разлепил губы Хеллборн. — Ну, конечно… ПОЧЕМУ НАС НИКТО НЕ ПРЕДУПРЕДИЛ?!

— А вы бы поверили?! — ухмыльнулся Новосельцев.

— Не знаю, — честно признался Джеймс. — Это и сейчас похоже на какую-то глупую шутку. Я ко всему был готов, но стать жертвой диснеевского персонажа — это перебор.

— Как вы сказали?! — удивился Лашманов. — Хм, вот что значит свежий взгляд!

— Какого еще персонажа? — не понял Канонфуттер. — Я эту вашу голливудскую гадость не смотрел и смотреть не собираюсь!

— Напрасно, Фриц, — снова ухмыльнулся Новосельцев. — Посмотри — в слезах утонешь. На сентиментальных тевтонцев действует безотказно.

— Пошел ты… — беззлобно откликнулся немец.

— Только после вас!

Короче говоря, на земле покоился мертвый летающий слон, обтянутый серой морщинистой кожей.

Возможно, его далекие предки были слонами. В смысле, обычными слонами. Или мамонтами. Гигантами, уверенно шагающими по земле.

Этот же был размером с крупную собаку — или жеребенка альбионского пони. Каждая нога была увенчана… да, присоской, понял Хеллборн. Можно схватить этими присосками добычу или взобраться с их помощью по отвесной каменной стене. Хобот — короткий и тонкий. Как нос у комара. Таким только кровь пить. И огромные, просто гигантские уши-крылья.

— У него есть какое-то имя? — поинтересовался Джеймс.

— Настоящие ученые сюда еще не добрались и его не систематизировали, — хохотнул капитан Освета. — А мы называем его «мушкетер».

— Странное прозвище, — удивился Хеллборн.

— «Испорченный телефон», — пояснил чехословак. — Первый офицер-сикх, повстречавший его, выпускник американского Форт-Кортеса, аккуратно записал в своем блокноте: «Mosquito-Elephant», «слонокомар». Затем это имя сократили до «мosquitant». А потом кто-то неправильно расслышал… Его доброе имя, — следопыт ухмыльнулся, — пытались восстановить, но было уже поздно. Прозвище прилепилось.

— И много здесь таких… хм… диснеевских персонажей? — Хеллборн посмотрел в сторону джунглей.

— Предостаточно, — Освета проследил за его взглядом. — И теперь мы должны быть вдвойне острожны!

И они были. Но это не всегда помогало. Уже четыре километра спустя толстый пожарный шланг обхватил Хеллборна за ногу и потащил его в кусты.

«Гигантская змея?!» — с некоторым ужасом подумал альбионец, пытаясь излечь револьвер. Выстрелить он, однако, не успел. Пожарный Шланг как будто предвидел такое развитие событий, поэтому приподнял добычу в воздух, а потом от всей души уронил обратно на твердую почву. Несколько раз подряд. Джеймс выронил оружие и на некоторое время потерял способность кристалльно соображать. В некоторое чувство его привели многочисленные выстрелы спутников.

— Идиоты, вы же попадете в меня, — почти спокойно сказал Хеллборн, в то время как над ним свистели пули. Вряд ли его кто-нибудь услышал. Потом Джеймс увидел в воздухе над собой почти летящего капитана Освету — это был хороший прыжок — сжимающего занесенный для удара гигантский мачете. Чехословак приземлился где-то в кустах по ходу движения похищенного Хеллборна. Мгновение спустя оттуда послышался душераздирающий рев и показался фонтан крови. Джеймс понял, что его больше никуда не тащат, но рев тем временем только нарастал. «Странно, — отстраненно подумал альбионец, — разве змея может так кричать?» Потом его перепрыгнул сержант Форрахес, вооруженный слонобойным штуцером. Слонобойным? Это как будто был намек. Грянул выстрел, за ним второй. Потом наступила тишина.

Минут десять спустя частично пришедший в себя Хеллборн расматривал нового обитателя Мясорубки. При этом он говорил вслух, то ли сам с собой, то ли с окружающими. Это был один из проверенных способов успокоиться и окончательно прийти в себя:

— Это напоминает мне родную Новую Голландию. И, разумеется, проклятый Новый Альбион. Материки, которые миллионы лет были отрезаны от внешнего мира, в результате чего эволюция отправилась в свободный полет по волнам фантазии. Кенгуру, утконосы, вомбаты… (он чуть было не сказал «древесные медвежата») …коала, ехидны и так далее. В Тасмании мы видим сумчатых дьяволов и сумчатых тигров; на острове Комодо — гигантских драконов; на острове Флорес — крошечных человечков; в Новом Альбионе — верблюдонтов, саблезубых кошек, титанисов, торопливцев и так далее. Что же мы видим на острове Черепов? Летающих слонов — раз, слоноконду — два… — тут он запнулся.

— Слонопарда — три, — подсказал ему Освета, — слонопотама — четыре…

— Я даже не хочу знать, кто это такие, — расстроился Хеллборн. — Хватило и слоноконды.

Этот слон был гораздо крупнее летающего, но все еще меньше «обычных» слонов. Килограмм двести в нем будет, прикинул Джеймс. Если не считать длинного — нет, не так — длинннннного хобота! Восемь с половиной метров!

— И это еще не самый крупный, — не преминул заметить капитан Освета.

Из приоткрытой пасти убитого чудовища торчали клыкобивни. Слон-хищник. Черт знает что. Хватает добычу хоботом, потом душит, затем неторопливо съедает.

— Надеюсь, и этот съедобный? — снова спросил Керрдок.

— Да. Но нам некогда его готовить. Будем и дальше обходится консервами.

— Халистанская империя могла бы больше выиграть, если бы продавала здешних животных в зоопарки мира, стригла деньги с иностранных ученых и богатых туристов, — проворчал Хеллборн.

— Магараджа решил иначе, — пожал плечами капитан Освета, — а нам-то что? Мы наемники, нам и так хорошо платят.

«Как бы не так», — подумал Джеймс, но не стал развивать опасную тему. Даже самый высооплачиваемый легионер мог заработать в тысячу раз больше, если бы только рассказал об этом острове кому-нибудь во внешнем мире. А если сделать хорошие фотографии или отрезать голову мертвой слоноконды… И за десять лет никто не попытался?! Интересно, сколько времени в Камп-де-Лак находятся его спутники? А солдаты-халистанцы? Есть ли здесь ротация? И как им удается сохранять секретность? Одно дело сикхи, преданные до гроба своему магарадже, и совсем другое дело — иностранные солдаты удачи…

— Давно вы здесь? — как можно более равнодушным тоном спросил Хеллборн, когда они снова двинулись в путь.

— Одиннадцать месяцев, — охотно отвечал капитан Освета. — До этого на острове служили только халистанцы.

Понятно. 11 месяцев — не так уж и много. Секретность не пострадала.

Пока на острове не появился альбионский шпион Джеймс Хеллборн, ухмыльнулся он про себя.

Черт побери, осталась ничтожная малость — выбраться с этого острова.

— Между прочим, спасибо, — вспомнил неблагодарный альбионец.

— За что? — не понял следопыт.

— За спасение меня от этого монстра, — пояснил Хеллборн.

— На здоровье, — пожал плечами чехословацкий капитан.

К счастью, до самого вечера слоны-убийцы и другие чудовища им не встречались. Зато зарядил дурацкий тропический ливень, затянувшийся на добрых три часа. И уже на закате капитан Освета внезапно развернул свой отряд в другую сторону.

— Это помет слонопарда, — указал следопыт на ряд пахучих холмиков, украшавших узкую тропинку. — Будет лучше, если мы обойдем его стороной.

— Помет? — не понял Хеллборн.

— Слонопарда, идиот! — сердито отвечал Освета. — Он здесь недавно прошел.

Джеймс не стал спорить, только поудобнее перехватил винтовку.

— Хм, — заметил капитан Освета некоторое время спустя, — стоило отклониться от обычного маршрута на какую-то сотню шагов и на тебе… Кто знает, что еще валяется в этих джунглях?

— Что это? — удивился шедший за ним Канонфуттер.

— Ты что, слепой? Это воздушный корабль!

— Цеппелин? Чей? И как давно он здесь лежит?

— Да откуда мне знать?! — удивился Освета. — Я его в первый раз вижу. Но думаю, нам стоит подойти к нему поближе.

Такого воздушного корабля никто из членов отряда никогда раньше не видел.

— Он давно здесь лежит, — предположил Лашманов. — Небось, разбился еще в прошлую войну.

— Необязательно, — возразил кто-то. — Он мог разбиться и просто так.

— Просто так такие дырки не появляются, — подполковник указал на пробоины в металлическом корпусе. — Его обстреляли.

— Первый раз вижу такую модель, — не постеснялся признаться в своем невежестве Хеллборн. — Какой странный гофрированный корпус.

— А это вообще дирижабль? — заметил Карлос. — Вдруг это самолет?

— Самолет? Где его крылья, хвост?!

— Отломились, — преположил испанец.

— Черта с два! Это же чистое «веретено», гондола дирижабля.

— Ты видишь крепления для баллона?!

Хеллборн не принял участие в разгоревшемся споре.

— Что вы пытаетесь рассмотреть? — спросил его Новосельцев.

— Ищу опознавательные знаки, разумеется, — поведал Джеймс. — Кто здесь мог летать в прошлую войну? Французы, испанцы…

— Немцы, корейцы, — подхватили спутники.

— Секретная машина? Одиночный прототип?

— Все может быть. Заглянем внутрь? — предложил Освета.

В недрах корабля царили хаос, разрушение и вездесущие джунгли в лице лиан и разбежавшихся ящерок. Сквозь многочисленные пробоины и трещины в корпусе пробивался свет заходящего солнца.

— Ну и ну, — заметил опытный артиллерист Беллоди. — Это что? Пусковые установки для ракет? Или для сброса глубинных бомб? Больше на катапульту похоже.

— Так это и есть катапульта, — ухмыльнулся Новосельцев. — Для сброса глубинных бомб.

Хеллборн снова не стал слушать спорщиков и решительно направился в переднюю (предположительно) часть корабля. Угадал. Это действительно был нос. Нечто среднее между пилотской кабиной и капитанским мостиком.

Шедший за ним Керрдок принялся издавать звуки, напоминающие поспешное глотание убывающего воздуха. Хеллборн обернулся в его сторону, потом проследил за взглядом южноафриканца. В одном из кресел сидел человек. Точнее, там когда-то сидел человек. Сейчас это был скелет в лохмотьях.

— Обычная история, — хладнокровно заметил Фриц Канонфуттер и принялся непринужденно копаться в останках.

— Что ты делаешь?! — изумился Хеллборн.

— Вот! — победно объявил немец. — Что это по-вашему, герр Рузвельт?

Когда-то это было частью униформы, понял Джеймс. Одежда истлела, но эта золотая эмблема сохранилась. Хеллборн даже удивился — почему она не сверкнула в последних лучах солнца? Неважно. Ее просто надо как следует почистить.

— Это может стоить кучу денег, — предположил обер-лейтенант, вертя эмблемку в своих огромных ладонях.

— Не беспокойся, я ее тебе верну, — Хеллборн отобрал у него находку. Странно. Никогда не видел ничего подобного. Стилизованный орел, распростерший крылья, сжимает в лапах кружок с латинскими буквами «R.P.Q.R.». Что бы это значило? Что-то очень знакомое, на языке вертится…

— На пульте много чего написано, — обратил внимание Керрдок. — Это нам поможет? «Occidens», «оriens», «porro», «inclino»…

— Латынь? — узнал подошедший капитан Освета. — Апсаки?!

— Как бы не так, — отозвался Хеллборн. Он увидел еще кое-что. К переборке была прикреплена металлическая (медная? бронзовая? когда-то позолоченная?) табличка. Джеймс аккуратно протер ее рукавом. Становилось совсем темно, поэтому он достал из кармана фонарик. Его спутники столпились вокруг.

На табличке красовалось животное, напоминающее волка. Нет, это была волчица — к ее сосцам приникли два человеческих детеныша. Над волчицей повисли все те же буквы «R.P.Q.R.», а под ней — еще две строчки:

=BELLONA MINOR=

=Classis Regnum Romanum=

— Что это за хрень? — удивился Канонфуттер.

— Это? Это имя корабля и его национальная принадлежность! — расхохотался Хеллборн.

— Что за бред? — возмутился Освета. — «Флот римского царства»?!

— Друзья мои! — воздел руки Джеймс. — Восславим святого Уильяма Оккама и его бритву! Скорей всего, это действительно апсакский корабль. Больше некому. Из глубин северо-американского материка порой вылетают удивительные вещи. Но на вооружении АПСАФ он никогда не состоял. Паписты — извини, Карлос — продали или подарили цеппелин своим ручным каперам. А продырявил его кто-то из наших (конечно, «герр Рузвельт» имел в виду виксов) во время войны 1913 года. Я почти уверен, что у пиратов на острове была тайная база. И корабль совсем немного не дотянул. Что же касается римской волчицы, римского орла и «римского царства» — мы знаем, что пираты любят приписывать себя к флотам вымышленных государств. Мол, мы не бандиты, а солдаты на службе. Не то что бы им это помогало при встрече с длинной рукой закона. Вот и все. Возьми свою пиратскую побрякушку, Фриц. Даже самый сумасшедший коллекционер не даст за нее больше сотни гульденов.

— Тоже деньги, — проворчал тевтонец.

— Если его сбили ваши белголландцы, — заговорил обычно молчаливый Гольтяков, — то почему они не обнаружили остров?

— Откуда мне знать? — развел руками «герр Рузвельт». — Его могли подстрелить далеко отсюда, где-нибудь над океаном. Даже поврежденный корабль мог пролететь много километров. Или же это было взаимное самоубийство. И обломки нашего цеппелина покоятся где-то за соседним кустом.

Это простое и ясное объяснение успокоило и удовлетворило всех.

Кроме самого Хеллборна. Но он не торопился решать еще и эту головоломку.

— Заночуем на корабле, — принял решение Освета. — Здесь будет так же безопасно, как и в любой другой точке Мясорубки. Первым будет дежурить…

— Интересно, а вдруг пираты все еще на острове? — задумчиво пробормотал Лашманов.

— Вряд ли, — покачал головой Хеллборн. — Столько лет прошло…

— Только не говори, что мы заблудились, — проворчал Фриц на следующее утро, когда «Младшая Беллона» осталась далеко позади.

— Ты пытаешься меня оскорбить? — усмехнулся чехословак. — Тебе придется постараться! Слышите? Это водопад. Он уже совсем рядом. Просто мы выйдем к нему с другой стороны. А оттуда до поселка Летучих Мышей уже рукой подать. Вот, я же говорил! Что за черт?…

— Стоило отойти на сто шагов в сторону? — ухмыльнулся Новосельцев. — Только не говори, будто никогда этого не видел!

— Но я действительно никогда ее не видел! — капитан Освета был премного изумлен. — Видите скалу? Я всегда обходил ее с западной стороны! Неудивительно, скала ее заслоняла…

— Но что это? — вопросил Лашманов. — Совершенно непохоже на здешние древние развалины, в которых так любит копаться наш друг Роканнон. Очень, очень современная постройка.

— Пиратская база! — загорелись глаза Беллоди.

— Вряд ли, — поспешил усомниться Хеллборн. — Если только они ее не перестроили. Стекло и бетон…

Капитан Освета принял очередное командирское решение:

— Чужой объект на халистанской территории. Мы обязаны провести расследование. За мной!

Река протекала по левую руку от них, по диагонали, с юго-запада на северо-восток. «Я всегда переправлялся чуть выше», — объяснил следопыт. На каком-то этапе воды реки падали вниз с тридцатиметрового обрыва. На самом краю обрыва, подобно кинжалу, разрезающему течение, возвышалась зловещая серая скала. А с восточной стороны к скале прилепилось загадочное прямоугольное сооружение из стекла и бетона.

— Электростанция? — почти одновременно предположили сразу несколько голосов.

— Вот сейчас и выясним. Группами по два человека. Лашманов и Гольтяков — первая группа. Ван Зайин и Вердонк — вторая. Рузвельт и Новосельцев — третья. Четвертая, пятая… Вы заходите отсюда, вы — отсюда. Вперед!

Они старались действовать осторожно, но выстрелы со второго этажа ясно дали понять, что маленький отряд обнаружен.

«А вот будет забавно, если здесь успели высадиться наши», — подумал Хеллборн, и на этот раз он имел в виду альбионцев. Ну или какую-нибудь другую из армий Альянса.

— Черт побери! — воскликнул чехословацкий капитан. — Я успел их рассмотреть! Это Желтые Крысы!

— Еще одно племя каменного века с дурацким названием? — уточнил Джеймс. — А откуда у них огнестрельное оружие?

— Однажды они перебили сразу три наших патруля, один за другим. Но патронов у них немного осталось. Мы должны покончить с ними! Вперед! Действуем по-прежнему плану! Фриц, прикрой!

Тевтонец принялся поливать бетонный кубик длинными очередями.

— Liver turckx dan paus!!! — заорал Хеллборн и на всякий случай первым бросился в атаку. Назначенный напарником Новосельцев не отставал.

Ворвавшись внутрь через распыленную стеклянную дверь, они обнаружили пейзаж, и в самом деле достойный современной электростанции. Цистерны, трубы и шипение с гудением где-то на заднем фоне. Новые выстрелы не вписывались в эту стройную картину, но тут уж ничего нельзя было поделать.

— Ложись!

— Справа!

БАНГ!

— Осторожно!

— Убей его!

БАНГ!

— СТРЕЛЯЙ!

БАНГ-БАНГ-БАНГ!!!

Все как всегда, и в кои-то веки Хеллборн даже не потрудился задать себе вопрос — за что он в настоящее время сражается.

Желтые Крысы, в свою очередь, сражались из рук вон плохо. Например, один из них поспешил опустошить свою трофейную винтовку, но продолжал упрямо щелкать спусковым крючком, даже когда Хеллборн подошел к нему вплотную. Похоже, бедняга-абориген даже не мог себе представить, что огненная палка требует перезарядки. Подобное невежество не заслуживало ни малейшего снисхождения, и Хеллборн хладнокровно застрелил дикаря.

— Кажется, это был последний, — заметил Джеймс, оглядываясь по сторонам.

В горячке боя они с напарником оторвались от своих спутников спустились на два этажа ниже. Цистерны, гудящие механизмы, стеклянная стена и водопад за ней.

— Все-таки интересно, кто ее построил? — задумчиво пробормотал Хеллборн, рассматривая один из пультов, украшенный разноцветными кнопками и лампочками. — Да уж конечно, не эти троглодиты. Будь я проклят, ни одной цифры или буквы. Черточки какие-то… Дьявол! Сто тысяч треугольных китов!

Он узнал эти черточки. Все-таки есть какая-то польза от издержек классического образования!

— Ладно, пошли отсюда, — альбионец повернулся к Новосельцеву. — Возмож…

Слова застряли у него в глотке — русский офицер стоял по ту сторону массивного пульта управления и почему-то целился в него из револьвера.

— Я пойду, а вы останетесь здесь, мистер Хеллборн, — спокойно сообщил надпоручик.

— Как ты меня назвал?! — Джеймс перевел свое удивление на другой уровень.

— Лейтенант Джеймс Хеллборн, — уточнил Новосельцев.

— Суб-коммандер, — машинально поправил его альбионец — похоже, притворяться не имело смысла. — Вы не могли бы…

— С удовольствием, — кивнул русский. — Вам привет от Надежды Стеллер.

— Это как-то слишком мелодраматично, — заметил Хеллборн. — И почему именно от нее, Евгений Петрович?

— Глупая ошибка, Джеймс, — объяснил Новосельцев. — Глупейшая! Мы прослушивали ту квартиру.

— Не может быть! — возмутился альбионец. — Я проверил ее трижды!

— А надо было — четырежды! — поучительно заметил русский.

— Между прочим, а кто это «мы»?! — спохватился Хеллборн. — Русский общевоинский союз? Белая Гвардия? Заморская армия России? Партия имперского возрождения?!

— Нет, всего лишь советская военная разведка, — признался Новосельцев.

— Так ты красный шпион?! — продолжал удивляться Джеймс. — А я-то принял тебя за честного белогвардейца! А Гольтяков и Лашманов тоже?

— Они — «честные» белогвардейцы, — ухмыльнулся советский резидент. — Но я пообещал им возвращение на родину и полное искупление грехов. Они работают на меня.

— И Фриц тоже? — уточнил Хеллборн.

— Ладно, хватит, — оборвал его Новосельцев. — Мы и так заболтались. Не мог отказать себе в удовольствии. Последний вопрос. Зачем ты возвращался на разбитый дирижабль?

— Куда? — переспросил Джеймс. — Ах, ты об этом… Вот нелепость. Я действительно потерял фонарик. А ты совершаешь большую ошибку.

— Ты прав, — согласился Новосельцев и выстрелил Хеллборну прямо в лицо.

Мгновение спустя Джеймс Хеллборн был все еще жив и невредим, а его изображение посыпалось на бетонный пол дождем из сверкающих осколков.

— Не понимаю, зачем они поставили здесь это зеркало? — удивился коварный альбионец.

Новосельцев грязно выругался, поменял прицел и выстрелил снова.

И снова Хеллборн не пострадал, а прямо в воздухе, между ним и советским шпионом, выросла какая-то загадочная паутина.

Русский не поверил своим глазам и выстрелил еще раз. И еще. Не стоило ему этого делать — очередная пуля вернулась рикошетом прямо в ключицу. Новосельцев выронил оружие и рухнул на пол.

Хеллборн осторожно потрогал паутинку.

— Бронестекло… — благоговейно прошептал он. — Немудрено было не заметить. Какая тонкая работа!

Джеймс приподнял свою винтовку и обошел пульт. Раненый Новосельцев пытался уползти от него, оставляя за собой традиционный кровавый след.

— Лучше сразу пристрели, я тебе все равно ничего не расскажу, — злобно прошипел русский.

— А я уверен, что все-таки расскажешь, — убежденно заявил Хеллборн. — Только чтобы потянуть время.

— У тебя его нет, — Новосельцев угостил оппонента своей привычной ухмылкой.

Хеллборн обернулся — по металлической лестнице спускались сразу несколько человек. Лашманов, Гольтяков, Канонфуттер…

— Убейте его! — заорал Новосельцев. — Стреляйте, идиоты!

«Идиоты» подчинились.

Хеллборн едва успел укрыться за одной из гигантских цистерн. Свинец застучал по стальному цилиндру.

— Дикарь может убежать! — продолжал кричать Новосельцев, явно в расчете на других участников экспедиции.

«А много ли у меня шансов против двух винтовок и пулемета? — задумался Джеймс. — Где же Беллоди и все остальные?! Неужели советские шпионы их убили?!»

Выстрелы на какое-то мгновение стихли.

— Айн момент, — послышался голос Фрица.

Что-то мелькнуло в воздухе, и рядом с Хеллборном упала «ананасная» граната. Джеймс едва успел покинуть свое переставшее быть безопасным укрытие — и только ради того, чтобы попасть под новую серию выстрелов.

Лопнувшая граната и пулеметная очередь совместными усилиями взорвали бронестеклянную стену позади него.

Хеллборн даже не стал тратить время на принятие решения — просто как следует оттолкнулся и нырнул в бушующий водопад. Он уже летел вниз, а у него за спиной продолжали греметь новые выстрелы.