"Галактика Сенситивов 1" - читать интересную книгу автора (Абердин Александр)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

(Выдержки из ознакомительной лекции, прочитанной Руните на борту "Молнии Варкена" Бэкси)

Как только основная часть тойро-сурина была завершена и Сорки вместе со своими присными, а также всеми остальными нашими гостями помчался осматривать сокровища, свалившиеся на его венценосную голову, я решил позаботиться о завтрашнем дне и выбрать подходящую льдину для бракосочетания. Я мог бы поручить это важное дело Нэксу, но его андротелу, андротелу Бэкси и всем их мониторам и без меня хлопот было предостаточно, ведь теперь уже они должны были вместе с Сорки готовить поляну нашим гостям и вручать им подарки. Вот тут-то мне и пришла в голову мысль задействовать для этого Микки. Всё равно он болтался без дела, так как вся территория императорского дворца была наводнена не только гвардейцами Сорквика, но и полевой жандармерией, уж больно много драгоценностей валялось чуть ли не под открытым небом.

Микки, всё время отиравшийся возле своего сюзерена, тотчас вложил в руки графа фрай-Ларрикана, начальника охраны императора, тяжелый энергопульсатор и сунул ему кулак под нос для вящей убедительности. Мой бывший робопилот стал во дворце фигурой номер один и дрючил придворных просто нещадно, чем снискал ещё большее уважение Сорквика. Тот тоже был не в восторге от того, что возле его трона отирается столько бездельников. Кроме того Микки заменял ему не только телохранителя, но ещё и целую дюжину секретарей, умудряясь при этом не забывать про свой горячо любимый Тернигор и тернигорцев. А ещё он не был лизоблюдом и я сам однажды видел то, как он взял императора за шиворот и бесцеремонно оттащил его от открытого настежь окна, выходящего на площадь Роантидов, а когда Сорки попытался ему что-то вякнуть, он и ему сунул кулак под нос. А вообще-то Микки при дворе полюбили. Он никогда не отказывался давать толковые советы и не был жлобом, ну, а что касается его любви к дисциплине, так разве это плохо?

У меня и мысли не возникло, что мой бывший напарник может взять и заехать мне в ухо, да, и вчера, во время свадебного пира он куда больше времени провёл со мной, спаивая народ, чем со своим подопечным. Однако, не смотря на то, что он передал бразды правления охраной императора Торни Ларрикану, я не поленился догнать Сорквика и, придержав его за локоть, негромко спросить:

— Сорки, ты не станешь возражать, если я возьму "Золотого Лорда" и слетаю с Микки на Галанардиз?

Император посмотрел на меня с прищуром, почесал мочку уха и усмешкой спросил меня вместо ответа:

— Я что, по-твоему, похож на маленького мальчика которому даже во дворце нужна нянька? — Скосив глаз на Микки, он сказал ему строгим голосом — Граф, поможешь Верди и быстро тащи его обратно во дворец. Свадебный пир не продолжится до тех пор, пока он и Рунита не сядут во главе стола.

Микки, одетый в белоснежный парадный мундир адмирала флота империи Роантир, весь увешенный множеством орденов и медалей, лихо взял под козырёк и гаркнул:

— Есть помочь принцу Веридору и немедленно вернуться во дворец, сир. Ждите нас к столу ровно через час.

Мы вышли из здания государственного совета прямо в парк и быстрым шагом пошли по широкой, тенистой аллее к "Золотому Лорду", стоящему на берегу озера. Всю дорогу Микки молчал. Он вообще в последнее время стал жутко молчаливым и говорил только тогда, когда к нему обращались с каким-нибудь вопросом. Таким он нравился мне ничуть не меньше, чем прежним болтуном. Меня даже не выводило из себя то, что он навесил на себя столько цацек. К тому же я прекрасно знал, что все эти ордена и медали он заслужил в настоящих боях, а не вырезал ножницами из жести. Легонько касаясь его руки, я спросил:

— Микки, почему я не вижу на твоей груди того ордена, который мы с тобой добыли при обороне Джомина? Мы ведь тогда с тобой дрались, как черти.

Мой бывший робопилот повернул своё лицо ко мне и с грустной улыбкой ответил:

— Напарник, я не могу носить "Рыцарский крест" потому, что в том бою от наших рук погибло четыре робопилота и семь а-людей. Сам понимаешь, вольно или невольно, я стал для них палачом и поэтому они зря наградили меня.

На Джомин тогда наехала целая эскадра космических пиратов с Раномана и не начни мы их мочить по-настоящему, они запросто подвергли бы эту планету горячей бомбардировке, ведь до этого на этой планете вынесли смертный приговор пяти раноманским вожачкам. То, что Микки так же остро переживал гибель а-людей и боевых роботов, как я переживал гибель нескольких десятком пиратов-круда, заставило меня лишь молча кивнуть ему головой в ответ. Мы тогда не были ни в чём виноваты, пираты наседали на нас очень яростно и в наших рядах тоже были потери от их ракет с горячими боеголовками, да, и не все наши ребята успели сдать биопробы в штаб. Я тогда схватил такую дозу облучения, что чуть живьём не сварился, благо хоть Микки я успел телепортировать в корабельную стасис-кладовую и его мозги не изжарились. Помолчав пару минут, я всё-таки не выдержал и сказал своему напарнику даже не надеясь на то, что это его утешит:

— Ну, что же, наверное это правильно, Микки. Я тоже не люблю награды только потому, что в любой войнушке, даже самой хорошо спланированной, гибнут, порой, круда, а-люди и роботы. Ты не прав только в одном, дружище, если бы мы не стали их тогда мочить всерьёз, они устроили бы на Джомине кровавую баню. Ты же знаешь, Микки, все раноманцы были смертниками и перед ними стояла только одна задача, сжечь Джомин дотла. И если кому-то из них не повезло, то они сами вынесли себе смертный приговор.

— Да, всё так и было, напарник… — Спокойно ответил мне Микки — Но это я был их палачом, а палачи не должны носить наград, полученных за свою работу. Понимаешь, Верди, хотя я и не успел увести наш крейсер из-под удара полностью и вы с Равом чуть не сгорели от радиации, мы все дрались отменно и мне вовсе не жаль тех жестяных мудаков, которых мы замочили. Ты тоже не должен жалеть раноманских круда, все они были ублюдками, но, тем не менее, нам с тобой не следует никогда надевать те "Рыцарские кресты". Мы хорошо сделали свою работу и остались при этом живы, но всё равно та война была неправильной, жестокой и бессердечной. Рав тогда легко отделался и я рад, что он привёз тебе святой воды очищения от греха. Я очень горжусь тем, что воевал с ним бок о бок.

К "Золотому Лорду" мы подошли молча, хотя мне и хотелось сказать Микки очень многое. Я не сделал этого только потому, что мысленно возблагодарил Великую Мать Льдов за то, что она послала мне в напарники робопилота с такой чистой электронной душой. До этого момента я хотел просить Велимента быть свидетелем моего запечатления на льдах Галана, но после нашего разговора изменил своё решение, хотя и не люблю так поступать. Гвардейцы, стоящие на посту возле императорского шатла, взяли перед нами на караул и их командир чётко доложил пилоту императора о том, что всё в полном порядке. Когда мы поднимались по траппу, я широко улыбнулся и сказал Микки:

— Напарник, завтра утром ты выйдешь вместе с нами на лёд и будешь нашим годойоном. Справишься?

Микки рассмеялся и радостно воскликнул:

— Напарник, для твоей жены я готов бить в самый большой барабан-годо хоть целый год подряд! Какой разговор, конечно справлюсь! Надеюсь, ты дашь мне синий годо?

Старинный синий барабан-годо я выменял как-то у одного архо из клана Тегинов Баанрийских, отдав за него два полных его сапога керумских огневиков. Для тех, кто понимает толк в драгоценных камнях, это целое состояние, но для меня этот синий барабан имел куда большую ценность, ведь на нём стояло клеймо мастера-круда из моего клана. Пирон Тегин, наверное, счёл меня сумасшедшим, а себя самым ловким пройдохой, но ему было неведомо то, что этот барабан, изготовленный великим мастером Золдером Мерком, самым лучшим учеником бесспорно величайших из всех мастеров-годоархонов Варкена, Таланов Дерзких, стоит, как минимум, втрое дороже. Не знал Пирон и того, что уж кто-кто, а я-то имею возможность грести огневики лопатой каждые пять лет, ведь у меня есть постоянная лицензия на их добычу. Хотя синий годо и имел такую цену, я не счёл для себя возможным отказать Микки и потому сказал:

— Лады, но если ты пробьёшь мембрану, пеняй на себя, я тебя там во льду и закопаю. Договорились?

Бравый граф-андроид не счёл мою угрозу слишком уж серьёзной и тотчас пожал мне руку. Я и раньше подозревал, что Микки втихаря барабанил на синем годо, а теперь мои догадки полностью подтвердились. Ну, что же, зато теперь я был уверен в том, что он не лажанётся, когда наступит время стучать в барабан. Мы вошли, Микки по хозяйски положил свою громадную шляпу и шпагу, сверкающую от бриллиантов, на низкий, широкий шкаф с боескафандрами и деловито сел в кресло первого пилота. Включив бортовой компьютер и запустив программу подготовки к старту, он протянул руку к своему пилотскому бару, выудил из него литровую банку и бросил её мне. Я сел в кресло второго пилота и включил аппаратуру связи, хотя на Галане ещё не было ни одного космодиспетчера, всегда готового попить пилотской кровушки.

Зато над Галаном уже висело дюжины три спутников наблюдения и связи, поставленных на суточную орбиту. Микки тут же связался с южными полярными спутниками и вывел картинку Галанардиза на главный экран. "Золотого Лорда" он поднял в воздух в своей обычной манере, очень быстро и совершая при этом целую серию противоракетных маневров, что не помешало ему за минуту с четвертью выйти на низкую орбиту и через три минуты снова войти в атмосферу уже над Галанардизом. Он ничуть не хуже меня знал о том, какая именно льдина мне была нужна и потому, осмотрев гляциологическую картинку, сразу же сделал правильный выбор. Спустившись на высоту двадцати километров, он показал мне огромный ледник, спускающийся в океан Талейн на берегу залива имени императора Рилквида, главного полярного исследователя Галана, первого достигшего Южного полюса. Кивнув головой в сторону ледника, Микки сказал:

— Верди, эта льдина должна тебе понравиться. Она, конечно, немного великовата, но только не для тебя, да, и держится она на одном только честном слове. Ну, что она тебе подойдёт, напарник, или посмотрим другую.

Я жестом попросил его спуститься пониже и внимательно просканировал выбранную Микки льдину с помощью сверхзрения. Льдина действительно была хороша, семнадцать километров в длину и одиннадцать в ширину. Вскоре из неё должен был получиться великолепный столовый айсберг. Чтобы я смог осмотреть место завтрашнего запечатления получше, Микки спустился ещё ниже и завис над льдиной на антигравах, открыв люк и спустив трапп. Хотя на Галанардизе в это время года царила полярная ночь, я вышел наружу, немного побродил по льдине и вернулся обратно на корабль. Льдина была просто высший класс, но погода была отвратной. Над заливом императора Рилквида прочно обосновался циклон и потому дул сильный ветер и с неба сыпалась мелкая ледяная крупа. В пилотской рубке меня ждала большая кружка отличного горячего грога и плед с электроподогревом. Отказавшись от пледа я хлебнул грога и сказал:

— Спасибо, граф, ты выбрал для нас отличную льдину.

— Не за что, напарник, ты подарил мне настоящую жизнь и теперь я даже не знаю, как мне тебя благодарить. — Глухим голосом ответил мне Микки.

Мой старый друг впервые сказал мне о том, какие чувства он испытывает в результате перемен. Несколько дней назад, незадолго до того, как я попросил мамочку Бэкси заглянуть в Хроники и найти в них ответ на мучавший меня вопрос, у меня состоялся с ней долгий разговор о судьбе Микки. Она была очень довольна тем, как галанцы отнеслись к первому на этой планете а-человеку. Особенно ей импонировало то, что некоторые тернигорские красотки то и дело проникали в спальную своего графа и бывали очень расстроены из-за того, что им не удавалось добиться от него хотя бы нормальной эрекции. На ласки, поцелуи и петтинг Микки хватало, а вот для нормального секса он не очень-то годился. Бэкси тогда сказала мне:

— Верди, мальчик мой, андроиды не всегда были такими валухами. Когда-то в древности, когда мы называли их синтеттами, они учили нас, интари, искусству любви. Если ты хочешь, чтобы твой жестяной друг был счастлив, я могу сделать так, что он не будет отличаться от обычного человека ничем, кроме того, что в его башке будут фурычить крошечные кристаллики, а не та овсяная каша, которую люди называют мозгами. Тебе стоит только приказать мне сделать это.

В разговорах с Нэксом и Бэкси меня больше всего бесило, порой, то, что они всегда пытались выставить меня каким-то замшелым рабовладельцем. Поэтому и в тот раз я тотчас запустил в монитор Бэкси подушкой и сердито рявкнул:

— Бэкси, заткнись во имя девственности Матидейнахш! Я терпеть не могу твоей дурацкой почтительности. Тоже мне рабыня нашлась. Если ты можешь сделать так, что когда в очередной раз в спальню Микки просочится маркиза Инейра и он вдует ей так, что её придётся отдирать от спинки его кровати клещами, я буду просто на седьмом небе от счастья!

Добрая мамочка Бэкси вздохнула и тихо сказала:

— Верди, сделать это не сложно. Мне только нужно будет провести кое-какие исследования. Сам понимаешь, мальчик мой, в нашей базе информации есть множество пробелов, но это пустяки по сравнению с тем, как на такое поведение Микки посмотрят галанцы и особенно Сорки. Прежде, чем я передам нашему бравому вояке всю информацию, необходимую ему для полной реконструкции, ты должен поговорить с императором и добиться от него разрешения.

С Сорки я поговорил ещё вчера вечером и его величество пришел в восторг только при одной мысли о том, что он сможет вместе с Микки подпаивать баб и укладывать их в койку. У него был весьма своеобразный взгляд на мужскую дружбу, а мой бывший напарник, явно, уже стал его закадычным корешом и правой рукой в делах отнюдь не государственных. Кажется, при дворе снова пышным цветом расцвёл самый махровый феодальный фаворитизм. Поэтому, когда я услышал от Микки слова о счастье и второй жизни, то сразу же сказал:

— Эй, старина, дай мне слово, что ты не станешь серчать на меня за то, что я подглядывал за тобой в замочную скважину. — Не дожидаясь его ответа, я продолжил — Сам понимаешь, мне очень важно знать, как ты устроился в новой жизни и как к тебе относятся галанцы. Ну, в общем Бэкси сейчас работает над тем, чтобы ты смог обзавестись нормальным человеческим телом. Как она собирается это сделать я не знаю, ведь все реаниматоры на дух не переносят, когда кто-то пытается засунуть внутрь а-человека. Эта сволочная машина, видимо, не хочет, чтобы её путали со слесарной мастерской. Кажется, мамочка Бэкси намерена каким-то образом вправить мозги медицинской машине, да, и тебе заодно. Я полагаю, что она намерена написать чертовски сложную поведенческую программу для тебя и всех твоих потомков. Такую, благодаря которой все а-люди Галана смогут стать теми, кем они были в глубокой древности, — учителями простых людей по части искусства любви. Ну, как, Микки, тебя устраивает такая перспектива? Я рассказал об этом Сорки и он пришел в восторг, но я всё же советую тебе прежде, чем ты займёшься собой, испросить у него на это разрешение по всей форме.

Микки минуты две молчал, а потому, уже пролетая над океаном Талейн, чуть слышно прошептал:

— Святой Станислав, неужели я и мои дети будем точно такими же, как а-люди древней Терры?

Я насмешливым голосом поправил его:

— Бери больше, Микки, ты и твои детишки будете точно такими же, как синтетты Интайра. Хотя я знаю об этом мире всего ничего, они, судя по некоторым замечаниям Нэкса и Бэкси, были существами куда более высшими, чем мы, ничтожные, самовлюблённые и эгоистичные людишки. Так что мне будет очень приятно вернуться на Галан через год и посмотреть на то, каким вы его сделаете.

Во дворец мы вернулись даже раньше, чем обещали. Там во всю шло приготовление к очередному этапу свадебных торжеств. Сорки, Нэкс и Бэкси сидели на тронообразных креслах в зале приёмов и одаривали гостей, число которых, похоже, утроилось за последнее время, подарками просто сказочной роскоши. Они, словно бы состязались в том, кто кого переплюнет и хотя к услугам императора была предоставлена государственная сокровищница, трюмы "Молнии" были ещё достаточно полны, а потому Сорки, явно, проигрывал моим посаженным родителям.

"Молния Варкена", ведомая твёрдой рукой Нэкса в прямом, а не переносном смысле, как это бывало ранее, менее чем за семь минут доставила нас с Рунитой и тысячами пассажиров на борту к заливу императора Рилквида. В Роанте было в это время двенадцать часов дня, но над Галанардизом стояла кромешная тьма. Небо было затянуто тучами, дул сильный порывистый ветер, а температура за бортом была тридцать семь градусов ниже нуля по стандартной шкале. На этом бесхозном континенте такое случалось не часто. Это было лёгким морозцем для меня, но вызвало ужас у Сорки и нескольких десятков галанцев, находящихся в навигационной рубке. Бэкси, Нэкс и Микки, сидевший в кресле оператора связи голым по пояс, относились к этому, как к неизбежному, а потому помалкивали, я, откровенно говоря, вибрировал и лишь Рунита была абсолютно спокойна и невозмутима. Её, явно, совершенно не пугала ни ночная темень за кокпитом навигационной рубки, ни ураганный ветер, ни лютый мороз.

Моя жена уже была одета в свадебный кимон, целиком изготовленный из золотой канители, платины, бриллиантов и керальских огневиков. Наряд этот весил без малого полцентнера, был невероятно жестким и неудобным, а потому гораздо больше походил на рыцарские доспехи, нежели на обыкновенное свадебное платье невесты. Увы, но такова варкенская традиция и наряд варкенской невесты должен быть роскошным, богатым, но жутко неудобным и тяжелым. Рунита в нём не могла даже толком сидеть, а потому просто прислонилась к подлокотнику командирского кресла, в котором сидела Бэкси, одетая в длинное бальное платье с глубоким декольте.

Мамочка Бэкси обняла Руниту за талию и, держа её за руку, что-то тихо говорила ей. Моя жена сосредоточенно кивала головой и так же тихо отвечала ей короткими фразами. В отличие от наших гостей, одетых очень нарядно, — мужчины были в черных смокингах, а дамы в бальных платьях, я был облачён в одну только белую тунику жениха, под которой на мне была надета белая полотняная набедренная повязка-ихон. На лёд я должен буду выйти в одном ихоне, а наш годойон Микки босиком и в одних только широченных фиолетовых шальварах-годолайтарах, подпоясанных широкими поясом из некрашеной кожи скального прыгуна, богато расшитом золотом, драгоценными камнями и увешанным различными кривыми барабанными палочками-ойтонами. Таков был традиционный варкенский наряд барабанщика-годойона в любом клане.

Микки держал в руках здоровенный семигранный барабан-годо, гранёный корпус которого был покрашен в ярко-синий цвет, а все металлические части блестели позолотой. Если приглядеться к синему годо повнимательнее, то было видно, что его лак покрыт тонкой сеточкой кракелюр, словно старинная картина. И это не мудрено, ведь этому барабану было уже добрых тридцать тысяч лет и потому я над ним так трясся. Наш славный годойон Микки прижимал барабан к своей груди так трепетно и нежно, словно он был круда клана Мерков Антальских. Даже Сорквику он не позволил прикоснуться к синему годо, сердито буркнув, что расстроить этот инструмент способен любой дурак, а вот вернуть ему прежнее звучание сможет далеко не каждый и он не намерен долбаться с барабаном-годо несколько часов прежде, чем он снова станет звучать так, как надо.

Сорквик насупился, но дулся не более пяти минут, так как Нэкс приволок ему пластиковую погремушку точно такого же вида, на которой я давал побарабанить всяким любителям ритуальной варкенской музыки. Пожалуй, нужно родиться варкенцем для того, чтобы понять разницу между грохотом этого пьезоэлектрического чудовища и настоящим пением барабана-годо, от которого душа то уходит в пятки, то выпрыгивает наружу. В Микки, похоже, после того, как в роботехнической лаборатории изготовили его поликристаллический мозг, вселилась душа какого-то варкенского круда, которую Великая Мать Льдов послала обратно в мир людей. Когда я рано утром заглянул на свой корабль, то услышал как он репетировал и сразу же понял, что он прирождённый годойон, которого обстоятельства рождения заставили стать боевым робопилотом.

Не выпуская посадочного шасси, Нэкс подвесил "Молнию" на антигравах в самом центре выбранной нами льдины и зажег все прожектора. Настала пора нам с Рунитой выйти на лёд и завершить наше варкенское бракосочетание церемонией запечатления, — архоматейдом. Я поднялся из кресла первым и поклонился своим посаженным родителям, которые должны были вывести меня из корабля на лёд. Затем встала Рунита и поклонилась Сорквику. Император взял её под руку и степенно повёл к выходу, хотя ему вовсе не улыбалось выйти из теплой, уютной навигационной рубки в жуткую морозную и ветреную ночь. За него я нисколько не волновался, как не волновался за дюжину тех галанцев, которые должны были установить на льдине светильники и резной, золоченый помост для Микки и его синего годо.

На всех моих друзьях была надета вместо исподнего варкенская мягкая броня, в которой можно спать прямо на льду, да, к тому же, все они прошли через варкенский реаниматор, а потому лёгкий морозец не был им страшен. Другое дело Рунита, ведь на ней под золотым панцирем не было надето даже ночной рубашки, а я не имел права согреть бедняжку. Однако, мою жену лютый мороз и сумасшедший ветер, который резко усилился, похоже, нисколько не пугал. Чтобы не тащить на себе золотую броню, она просто заставила свой свадебный кимон лететь над полом, а сама только делала вид, что перебирает ногами. К тому же от золотого кимона веяло теплом, словно от горячей печки.

Мы спустились по эскалатору носового траппа на лёд, я сбросил с себя свадебную тунику, ей было суждено, как и всему остальному остаться на льдине, а мои друзья выстроились широким кругом и принялись вбивать в белоснежный наст двухметровые золотые ритуальные светильники. Их было ровно семь штук. Цифра семь вообще является для нас, варкенцев, священной. У Великой Матери Льдов было семь мужей и семь раз она в муках рожала своих дочерей. Ровно семь заветов она оставила своим прекрасным дочерям и потому обелиск-ойон тоже имеет семь граней. Микки взобрался на свой золочёный помост, поставил синий годо на подставку, взял в руки самые большие барабанные палочки-ойтоны и встал наизготовку. Уж его-то совершенно не беспокоили ни мороз, ни ветер.

Сорквик, не входя в круг, в котором стояли мы с Рунитой, зажег светильники и мои друзья вернулись на борт "Молнии". Мой космический корабль поднялся немного вверх и отлетел чуть в сторону, разворачиваясь правым бортом и наклоняясь ко льду одним крылом, чтобы нашим гостям была лучше видна через иллюминаторы церемония архоматейда. Прожекторы погасли и я, бросив последний взгляд на свою "Молнию", увидел как прильнули к стайларовым иллюминаторам сотни наших гостей. Микки, взмахнув руками, словно сокол-чар крыльями, с силой ударил барабанными палочками по мембране синего барабана-годо, отчего он отозвался торжественно и гулко, после чего начал быстро выбивать ритмичную мелодию, посвященную Великой Матери Льдов. Я подошел к Руните, встал перед ней на колени, сложил пальцы в клятвенный замок нерушимости своих слов, громко и напевно произнёс по-варкенски первую фразу ритуала:

— Рунита Роантир, дочь славного дома Роантидов Галанских, до тех пор, пока стоят Вечные Льды Галана, я, Веридор Мерк, трао из клана Мерков Антальских, буду любить и оберегать тебя, делить с тобой все беды и радости, достаток и нищету, вечно хранить верность тебе одной и исполнять все твои желания, чтить тебя, как саму Матидейнахш. Аймо!

Рунита прижала руки к груди, сделала быстрый, лёгкий поклон-кивок и ответила мне звонким, чистым и поющим от восторга голосом, перекрывая ритмичную барабанную дробь и громкое завывание ветра:

— Веридор Мерк, трао из клана Мерков Антальских, до тех пор, пока стоят Вечные Льды Галана, я, Рунита Роантир из дома Роантидов Галанских, навеки прихожу в клан Мерков Антальских по влечению своего сердца и став твоей женой буду любить и всегда ждать тебя, растить твоих сыновей и дочерей, делить с тобой все беды и радости, достаток и нищету, чтить тебя, как чтила Матидейнахш всех своих мужей, вечно хранить тебе верность, муж мой. Аймо!

Рунита не стала называть имени какого-либо одного мужа Матидейнахш, говоря мне о почтении, а упомянула их всех сразу, беря на себя огромный груз ответственности. От этих слов моё сердце застучало, словно барабан-годо и я распластался перед ней на льду, касаясь его лбом. Медленно приподнявшись, я поцеловал босую ножку своей жены, а потом край её золотого кимона, температура которого была несколько выше той, которая сейчас была на экваторе. Выпрямившись, я с благоговением поцеловал её руки, сухие и горячие, словно два язычка пламени. Рунита достала из широкого рукава кимона овальную шкатулку и с поклоном протянула её мне. Открыв шкатулку, я вынул из неё собранную заколку-архо, поцеловал её и протянул своей жене. Она взяла заколку, а я снова сплёл пальцы рук в клятвенный замок и громко сказал:

— В знак своей покорности тебе, жена моя, я прошу тебя скрепить мои волосы этой заколкой-архо и заплести их в такое количество косичек, сколько достоинств ты открыла во мне. Я клянусь тебе, что ничья рука не распустит моих волос и не снимет с моей головы твою заколку-архо. Ты вправе спросить с меня столько раз, во сколько косичек ты заплетёшь мои волосы и ни разу я не буду вправе отказать тебе в чём-либо. Если же я хоть единожды изменю своим клятвам, которые я даю тебе сейчас, давал раньше или дам в будущем, то пусть косички, сплетённые тобой из моих волос, обратятся в разящие бичи для меня и для всех круда, трао и архо Мерков Антальских и пусть Великая Мать Льдов поразит нас всех своими сверкающими ледяными молниями. Аймо!

Рунита приняла из моих рук заколку-архо и воскликнула:

— Муж мой, пусть каждая косичка, сплетённая мной из твоих волос, увеличит твою Силу, твою любовь ко мне и славу великого клана Мерков Антальских! Аймо!

Фактически на этом была окончена первая фаза церемонии архоматейда. Моей жене осталось сделать только одно, преодолевая холод, ветер и неудобства, создаваемые золотым кимоном, заплести мои волосы во множество косичек. Я встал, повернулся лицом к Микки, который временно прекратил бить в барабан и подмигнул ему. Он ответил мне лёгким кивком и широкой улыбкой. Снова опустившись на колени, я сел на лёд скрестив под собой ноги и мысленно коснулся огромной ледяной глыбы, охватив её своим сверхзрением и послав телекинетический импульс к тому месту, где она ещё соединялась с ледником не смотря на глубокие трещины. Тотчас раздался громкий хруст и льдина качнулась, готовая сорваться в океан Талейн, чего я никак не должен был допустить.

Мысленно погладив льдину, словно живое существо, я заставил её остановиться и быстро успокоил качку. Сделать это мне удалось без какого-то особого усилия. Силы у меня уже были не те, что прежде и я просто слегка приподнял льдину в воздух. Мне показалось, что так оно будет надёжнее. Рунита, тем временем, тоже опустилась на колени и встала за моей спиной. Я всем телом чувствовал, как от золотого кимона исходит тёплая волна. Моя жена, явно, не собиралась мёрзнуть на этом пронизывающем ветру, а потому кимон работал, словно электрическая грелка.

Микки снова улыбнулся, но теперь уже не мне, а Руните и она, по всей видимости, подала ему какой-то знак, отчего он часто-часто закивал головой. До этой минуты наш годойон бил в барабан так, словно он отбывал повинность. Впрочем, иного быть и не могло, ведь он действовал согласно строгой инструкции брачной церемонии, в которой всё расписано буквально до каждого жеста и слова. Теперь уже ничто не связывало его рук и он мог устроить для нас маленькое представление. Барабан-годо, хоть маленький, размером с литровую банку из-под пива, хоть самый большой, который мог иметь в диаметре до двадцати метров, имеет форму граненого, сильно вытянутого семигранного купола. К его семигранной металлической обечайке, охватывающей корпус, изготовленный из музыкального кедра, обладающего дивными резонансными свойствами, прикреплены два больших серебряных кольца, в которые спокойно пройдёт рука взрослого мужчины. Ещё одно кольцо прикреплено к острому концу резонатора годо.

Играть на барабане можно тремя способами: держа его под мышкой, если это малый барабан; повесив на плечо на широком ремне, если барабан-годо имеет средний размер; или установив на подставку из трёх шестов, ну это в том случае, если ты имеешь дело с большим барабаном. Мой синий годо работы мастера Золдера, был вообще-то непонятно каким. Для большого годо он был маловат, хотя и имел в диаметре один метр семьдесят сантиметров. Для среднего же размера он был слишком велик, что ни говори, а длина его резонатора была два с половиной метра. Играть на нём можно было только либо держа его на ремне, либо ставя на стракану. Микки решил играть именно так, поставив синий годо на шесты, что давало ему известную свободу действий.

У нас на Варкене искусству игры на барабане-годо учатся десятилетиями и хороший годойон котируется куда выше опытного ягана. К тому же игра на годо это привилегия круда, а эти заносчивые типы фиг расскажут кому-либо о своих цеховых секретах. Хотя об искусстве годойонари написано сотни книг и существует множество аудио и видеозаписей, научиться играть на годо по самоучителю крайне сложно. Я занимаюсь этим вот уже добрых двести лет и не могу сказать о себе, что стал вполне приличным годойоном. Не знаю как сделал это мой друг Микки, но он сделал это и уже по тому, как он стал танцевать вокруг синего годо и бить по нему барабанными палочками-ойтонами, выточенными из морской кости, я мог смело сказать, что он настоящий мастер этого дела. Великие Льды Варкена, что он начал вытворять! Перепрыгнуть через годо, верхняя грань которого находилась на высоте четырёх метров и при этом в пируэте выбить бешеную дробь, для него было парой пустяков. Мембрана моего любимого годо просто пела от восторга, встречаясь с ойтонами.

Наслаждаясь звуками барабана-годо и подбадривая нашего годойона громкими возгласами, Рунита первым делом расчесала мои волосы, стянула их на затылке и скрепила гребнями, замкнув их кольцом. Потом она быстро подрезала концы волос ножницами и сожгла излишки в бешено пляшущем на сильном ветру пламени светильников. Затем она воткнула в мои туго стянутые волосы длинную спицу, чтобы отбрасывать на них косички, надела на пальцы специальные крючочки и принялась за работу. Микки играл в сумасшедшем темпе и его ловкое, мускулистое тело металось ничуть не менее резко, чем языки пламени в светильниках. Первую косичку моя жена заплела мне в считанные секунды и отбросила её вперёд, мне на лицо, сильным и резким движением, отчего она чувствительно стеганула меня по носу, а затем медленно сползла на спицу.

Я тут же почувствовал, как мощный импульс энергии пронзил меня от крестца до самого мозжечка и по всему моему телу разлилась какая-то благодатная истома. Это было, воистину, восхитительное ощущение, которое я ни с чем не мог сравнить. Отдалённо оно напомнило мне то ощущение, которое я однажды уже испытал в Равеле, в тот день, когда Рунита заплела мои космы в три толстые косы. Моя жена заплетала мне волосы примерно в том же темпе, что лупил в барабан Микки, а он делал это со скорострельностью хорошего галанского пулемёта. Косички хлестали меня по лицу примерно через каждые шесть секунд и каждый раз меня пробивало от крестца и до затылком разрядом неведомой энергии. Только теперь я понял то, почему во время архоматейда вокруг новобрачных собираются такие огромные толпы народа. Видимо, всем остальным архо и трао тоже перепадало от щедрот нашей небесной повелительницы Матидейнахш.

Когда Рунита спускалась по эскалатору на льдину, у меня всё внутри так и сжалось от боли. Я очень боялся того, что моя нежная галанская девочка, этот цветок тропиков, замёрзнет на этом ледяном, пронизывающем ветру. Ага, как же! Уже через каких-то пять минут лёд вокруг нас подтаял и от большой лужи стал подниматься пар. Ветер, почему-то, утих. Скорее всего Рунита просто воздвигла вокруг нашей льдины псевдосиловой барьер и в этой огромной полусфере, в которую поместилась даже "Молния", температура стала быстро подниматься. Вскоре она достигла примерно двадцати восьми градусов выше нуля и лёд стал быстро таять. Через полчаса я уже сидел в луже чуть ли не по пояс, а над нами клубилось целое облако пара, в котором звуки барабана-годо сделались какими-то таинственными и загадочными. Когда примерно через три четверти часа последняя косичка была заплетена, я громко крикнул:

— Бэкси, родная, зажги прожектора! Ничего не видно!

— И подай мне платформу-антиграв! — Истошно завопил Микки — Я ни за что на свете не спущусь с помоста в эту лужу! Мне не хватало только поскользнуться и утопить синий годо.

Помахав своем у другу рукой, я крикнул:

— Правильно, Микки, ведь это теперь твой годо! Сними с него мембрану и я доверху наполню его драгоценными камнями за то, что ты так здорово играл на нём для нас.

Я встал на ноги и повернулся к Руните. Её лицо было мокрым, розовым от пара и очень довольным. Широко улыбаясь мне, она радостно воскликнула:

— Всё, Веридор Мерк, я закончила свою работу. Как и обещала Великой Матери Льдов, я заплела твои длинные космы в тысячу косичек, но желаний у меня будет куда больше. К тому же учти, Веридор Мерк, одно моё желание тебе придётся исполнять не одну тысячу раз. В твои волосы я вплела тонкие нити, свитые из платины и белого шелка, а концы косичек украсила серебряными шариками, так что у тебя будет самая музыкальная причёска-архо, любимый.

Рунита попыталась встать и выпрямиться, но у неё ничего не получилось. Её золотой кимон, будто заклинило. Протянув к ней руки, я помог ей подняться и раскрыл кимон словно золотую раковину, достав из неё розовую, смеющуюся жемчужину. Я боялся, что моя жена превратится в ледышку на этом холоде, а она выбралась из своего кимона горячая и распаренная. Шагнув к ней, я прижался к её лицу, к мокрому, горячему телу и беззвучно заплакал от счастья. По моему лицу текли слёзы, но их в этом пару можно было принять за струйки горячей воды. Стоя в тёплой воде, я поднял Руниту на руки и понёс её к траппу, где нас ждала Бэкси. Когда эскалатор стал поднимать нас вверх, она спросила меня:

— Шкипер, ты что, так и намерен оставить на льду золотые светильники и свадебный кимон? По-моему это будет слишком расточительно даже для тебя, мой мальчик.

Слабо улыбнувшись, я сказал в ответ:

— Бэкси, дорогуша, всё это станет призом для тех моряков, которые первыми найдут этот айсберг в океане. Именно об этом я намерен раструбить во всех портах Галана.

Наша заботливая мамочка покрутила пальцем у виска, скорчила презрительную физиономию и сказала:

— По-моему это всё провалится в тартарары, шкипер. В данную минуту та льдина, на которой Рунита заплетала твои патлы, висит на высоте четырехсот метров над океаном и сам черт не знает, кто её держит, ты или твоя женушка. Если всё оставить так, как есть, то льдина так грохнется об воду, что все эти сокровища достанутся рыбам.

Только услышав эти слова я понял, что до сих пор между делом, ненароком удерживаю льдину в воздухе. Усмехнувшись, я плавно опустил её на воду и легонько подтолкнул в сторону экватора. Уже в просторном тамбуре "Молнии" Бэкси проворчала притворно сердитым голосом:

— Ну, и семейка, дьявол меня побери! Один поднял в небо целый айсберг, другая вскипятила на нём ванну почти километрового диаметра, словно вздумала выкупать целую дивизию космодесанта. Чего, интересно, мне теперь ждать от их дочурки? Наверное, будет играть лунами вместо погремушек.

Рунита всплеснула руками и воскликнула:

— Мамочка Бэкси, ты испортила мне самый большой сюрприз! Я так мечтала сама рассказать об этом Верди.

Моё сердце от радости бешено заколотилось и я буквально рухнул на колени перед Рунитой, прижимаясь лицом к её розовому, благословенному животику. Бэкси обняла мою жену, похлопала меня по плечу и веселым голосом сказала:

— Рунни, девочка моя, да, этот парень, стоило вам оказаться наедине, и без твоих слов мигом бы узнал о том, что твоя яйцеклетка была оплодотворена во время вашего брачного полёта. Теперь, когда вы оба стали сенситивами такого уровня, между вами уже никогда не будет никаких тайн, что и будет мучить вас, если вы не станете любить друг друга изо всех сил.

Первой нас встретила у входа в лифт Серебряная Туника Руниты, беспокойно мечущаяся на столике. Это маленькое пушистое создание, обладающее телепатическими способностями, прекрасно чувствовало то, что творится снаружи и потому была вне себя от ужаса, ведь её подруга-симбионт была вынуждена стоять нагишом на льдине. Теперь ей хотелось только одного, — поскорее окутать Руниту теплом и заботой, но её подопечная сначала надела на себя мягкую варкенскую броню, затем золотые туфельки на высоком каблуке, после чего принялась строго выговаривать Пушистику за её страхи и лишь после этого позволила Серебряной Тунике одеть себя в длинное платье с рукавами-крылышками. За те несколько недель, что Пушистик была неразлучна с Рунитой, она очень выросла и теперь могла изображать из себя роскошные бальные наряды просто редкостной красоты.

На этот раз Пушистик поразила меня тем, что декольтированное платье Руниты, оставлявшее открытой её спину, было словно соткано из осенней узорчатой листвы. Ажурные листья мерцали, переливались разноцветными красками и медленно скользили вдоль её тела, создавая тем самым эффект нескончаемого листопада. Осмотрев себя в зеркалах лифта, Рунита телепортом достала из своей шкатулки, стоящей в спальной на Женской половине, живые бриллианты и с помощью телекинеза мигом создала себе роскошную причёску. Несколько мазков косметическим устройством и она превратилась в самую настоящую богиню любви. Я также быстро облачился в клановый наряд и когда она поманила меня к себе, встал подле неё. Теперь мою жену уже не смущало то, что в туфлях на высоченных каблуках она была чуть ли не на полголовы выше меня ростом. В моей голове, внезапно, мелькнула мысль, что отныне я буду всего лишь архо, состоящим при этой красавице. Ну, и пусть, я был бы согласен быть при ней и трао, лишь бы до самой смерти дышать запахом её волос и созерцать эту небесную красоту.

Не смотря на занятость, Нэкс и Бэкси успели подготовить "Молнию" к полёту на Галанардиз. На этот раз наши гости находились на уровне "А", все каюты которого были распахнуты настежь. Правда, Бэкси предусмотрительно убрала в трюм все ценности: редкие цветы, скульптуры, старинную мебель, мою коллекцию рыцарских доспехов и оружия. Из-за этого и мой рыцарский зал, и все каюты имели теперь такой вид, словно "Молния" была рядовым пассажирским лайнером. Зато Бэкси не поскупилась на выпивку и угощения. До тех пор, пока гости наблюдали через огромные, пятиметровой высоты и десятиметровой ширины, иллюминаторы за церемонией архоматейда, они их не очень то интересовали, зато когда мы вошли в рыцарский зал, заставленный столами с самыми редкими деликатесами галактов и отменной выпивкой, то на нас не сразу обратили внимания.

Не то что бы про нас забыли, как раз нет, именно нас-то все и вспоминали, громко выкрикивая тосты и здравицы в нашу честь, просто мы так долго находились порознь, что галанцы к этому привыкли. Наши друзья усердно налегали на шампанское и лакомились черной белужьей икрой, восхищались вкусом гейанского винограда и самумских дынь, поражались размерам ашхадских арбузов и удивлялись прочим гастрономическим редкостям. Выдержав паузу, мы подошли к Сорквику, которого потчевали хельхорскими устрицами Теффи и Рой До. На Галане тоже водились устрицы, но рядом с хельхорскими они просто выпадали в осадок. Первым заметил нас Теффи, а заметив громко завопил:

— О, великие небеса и звёзды, Рунни, сестрёнка, неужели это ты? Тебя просто не узнать, такая ты стала красивая!

Теффи не выдержал, встал перед моей женой на одно колено и поцеловал ей руки. Сорквик вёл себя куда проще. Он просто подхватил Руниту на руки и закружил её, радостно хохоча и вопя во всё горло. Понять смысл бессвязных слов его величества было крайне трудно, но по тому, что из его глаз в два ручья лили слёзы, он, явно, проявлял таким образом отеческие чувства. Когда Сорки, наконец, поставил Руниту на ноги, он радостно воскликнул:

— О, звёзды, наконец-то я имею такую дочь, перед красотой которой померкнут Небесные Сёстры. Рунни, деточка моя, как же мне жаль, что ты скоро покинешь Галан.

Императору вторил его сын, принц Тефалд:

— Да, Рунни, ведь мы с тобой так ни разу и не охотились верхом на дурзаланов, я не устраивал тебе пикников у берега горного озера и не ловил для тебя форели в ручьях Роанлаха.

Нас обступили со всех сторон и не было числа поздравлениям наших друзей. Нэкс вывел "Молнию" на такую орбиту, с которой был виден не только Галан, но и все три Небесные Сестры. Вход в навигационную рубку был открыт настежь и наши гости бегали туда по очереди, чтобы полюбоваться на эту картину. Увы, но любой праздник рано или поздно заканчивается и после двенадцати часов веселья наступило время возвращаться на Галан. Нэкс подтолкнул меня к креслу командира корабля и громко спросил меня:

— Ну, что шкипер, ты сам поведёшь "Молнию" в обратный путь или мы попросим Микки, чтобы он сделал это?

В этот момент мне в голову пришла одна фантастическая идея и я негромко отозвался:

— Погоди-ка, Нэкс, сейчас я соображу где мы находимся.

Секунды через три, проложив луч телепатической локации до самого Роанлаха, я телепортировал "Молнию" на ту самую горушку, на которой она стояла в последнее время. Нэкс громко крикнул:

— Дьявол тебя побери, шкипер, ты швырнул семьдесят пять миллионов тонн железа на тридцать с лишним тысяч километров! Ну, ты и здоров, парень, скажу я тебе.

После церемонии архоматейда Нэкс и Бэкси дали нам целых две недели отпуска, а Сорки подарил свой охотничий замок вместе с заповедником, куда мы и умчались тотчас, как только разобрали подарки наших друзей, на что ушло немногим более суток. Это было настолько увлекательное дело, что мы не успокоились до тех пор, пока не распаковали все коробки и свёртки. Только после этого, прихватив с собой несколько дюжин бутылок "Старого Роантира" и синюю шкуру, мы телепортом умчались в свой новый старинный замок.

О, это были самые чудесные дни, о которых я только мог мечтать. Мы провели их вдвоём, в основном нагишом и преимущественно в постели. Куда мы только не затаскивали своего мохнатого синего друга. И в лес, и на вершину ближайшего холма, и на берег лесного озера, но чаще всего мы занимались любовью в роскошной спальной. За всё это время нас всего лишь раз побеспокоили Теффи, Ларри и Вел, которые примчались в наш замок верхом на скакунах, ведя в поводу двух белоснежных красавцев, за которыми не смог угнаться бы и самый шустрый из всех снежных дьяволов. Весь следующий день мы охотились в степи, лежащей неподалеку, на стремительных дурзаланов.

Скакать на быстром, как ветер, скакуне мне понравилось, а вот стрелять из арбалета по изящным, словно статуэтки, красавцам, не очень. Зато в Руните, вдруг, проснулась Артемида и она завалила трёх крупных рогалей, в то время как я подстрелил всего лишь одного старого дурзалана, которому давно уже было пора попасть в зубы какого-нибудь хищника. Хорошо было ещё то, что мясо старого дурзалана ничуть не хуже, чем у молодого. После этого мы чуть ли не до утра жарили дурзаланов на костре по-галански и по-варкенски, пили "Старый Роантир" и поедали жаркое в жутких количествах. Слопав всё подчистую, эта троица уехала, оставив нас одних.

Две недели нашего медового месяца промелькнули, как одна минута и вскоре настал тот день, когда нам пришлось вернуться в Роант. Рунита почти сразу же отправилась во дворец, а я провёл с Нэксом и Бэкси трёхчасовое совещание. Мои друзья и самые лучшие во всей галактике специалисты по администрированию и планированию подготовили за это время весьма пространные рекомендации для Сорквика. Они были прекрасно осведомлены о том бардаке, который творился в галактике и учли все достижения галанцев, так что это были действенные рекомендации и следуя им мой тесть мог привести свой мир к богатству и процветанию. Жаль только, что Нэкс упустил самое главное, а Бэкси не ткнула его в это носом.

То, что сделали они, было прекрасным и, главное, вполне выполнимым планом. Правда, они не учли главного, Галан это планета сенситивов и именно это качество Сорки нужно было ставить во главу угла. Посидев над их докладом пару часов, я кое-что безжалостно выбросил и вставил в него несколько своих собственных идей, подкрепив их расчетами. Мои учителя, прочитав эти ремарки, согласились с ними, вот только Нэкс, покрутив головой, сказал мне:

— Верди, если Сорки сделает так, как ты говоришь, то это прикончит Центральное Правительство если не в первый же год, то в последующие пять. Это ясно, как Божий день.

В ответ на это я презрительно фыркнул и спросил его:

— Нэкс, и тебя беспокоит судьба этих дуболомов?

— Разумеется, нет. Меня волнует другое, а не захочет ли Сорки, прочитав твой опус, стать императором галактики. — С усмешкой ответил мне этот старый и мудрый правитель древнего мира, о величии которого говорят до сих пор.

Поговорив ещё с полчаса, мы отправились во дворец Сорквика. На ступенях дворца нас встретил министр двора и сразу же повёл кратчайшим путём в императорские покои. Император решил провести с нами чисто рабочее совещание и потому принял в домашнем, а не в парадном кабинете. Да, и одет он был в цивильное платье. Принц Тефалд, Игги и оба самых главных арланара были одеты точно так же, в строгие костюмы, пошитые по моде галактов. Поскольку я тоже решил не расхаживать по дворцу в своей пёстрой тунике и вырядился в двубортный костюм, то не выпадал из общего ряда. Так мне, всё-таки, было гораздо привычнее и к тому же я сразу настроился на деловой лад. Один только Микки вырядился в дворянской наряд золотой парчи с огромной шляпой и длинной шпагой, с которым очень диссонировал тяжелый импульсный энергопульсатор.

Настроиться на работу мне помогало и то, что домашний кабинет Сорквика, помещение хотя и довольно просторное, с высоченными потолками и большими окнами, выходящими в парк, оказался на редкость уютным. Никакого золота и пышной лепнины, никакой роскоши. Стены, обитые светло-синим шелком с серебристыми узорами, тёмная строгая мебель, в основном книжные шкафы, заполненные книгами, с которыми хозяин кабинета много работал, что было видно по закладкам, секретер, здоровенный двухтумбовый письменный со столешницей покрытой тёмно-синим фетром, весь заваленный бумагами, стол для заседаний, стоящий в центре кабинета и мягкие полукресла обитые светло-коричневой, лоснящейся кожей. Ну, и ещё несколько кадок с красивыми пальмами. В общем это был типичный рабочий кабинет крупного руководителя и чего в нём не хватало, так это современного пульта связи. Таких полно по всей галактике.

Граф фрай-Элькаторн, действуя в свойственной ему манере, деловой и решительный, быстро рассадил нас вокруг стола так, что Рунита оказалась на половине Роантидов, а сам Игги сел в удобное кресло рядом и тотчас уткнулся носом в газету "Вестник Роанта". Из этого мне, почему-то, сразу же стало ясно, что именно этот тип примет в разговоре самое живое участие. Устроившись поудобнее за овальным столом, я положил перед собой миниатюрный компьютер и деловито сказал, улыбаясь присутствующим широко и дружелюбно:

— Сорки, сегодня у тебя будет трудный день. Пожалуй, самый трудный за всю твою жизнь. Тебе предстоит принять ответственное решение и сказать, каким ты хочешь видеть свой мир через двадцать пять стандартных лет, всё таким же замшелым или стремящимся к прогрессу и процветанию. Честно говоря, старина, я тебе не завидую.

Такое начало разговора, когда собеседнику сразу же устанавливается самая высокая планка, я считаю самым правильным. Терпеть не могу, когда, по словам Нэкса, разговор начинается за здравие, а заканчивается за упокой. Уж лучше сразу расставить всё по своим местам и обозначить главную проблему. Сорквик степенно кивнул головой и промолвил:

— Ничего, Верди, Роантидам не привыкать. Я ведь далеко не первый император, перед которым жизнь ставит сложные задачи. Ну, а кроме того меня окружают умные и талантливые люди, отличные администраторы и организаторы.

Я снова улыбнулся, включил компьютер и сказал ему спокойным голосом, стремясь до минимума сократить вступительные речи и избавиться от несущественных мелочей:

— Тогда я начну с самого неприятного, Сорки. Первое, что тебя ожидает после снятия темпорального барьера, это огромная свора чиновников, посланных Центральным Правительством. Галан планета сенситивов, а к таким мирам в галактике особое отношение, Лекс сразу же старается согнуть их в бараний рог и даже Союз Сенситивов будет не в силах тебе помочь. Тебе в глотку вонзятся самые острые клыки, а к виску тебе будет приставлено очень страшное оружие. Цэпэшники прилетят на Галан только с одним желанием, задушить твой мир и так вцепиться в него своими когтями, чтобы ты никогда не смог вырваться и они прилетят во всеоружии. Их политика, Сорки, будет основана на грубом шантаже и если Галану будет нечего им противопоставить, то его ждёт участь сотен других миров сенситивов, на которых всецело властвуют эмиссары Центрального Правительства. Первым делом эти типы навесят тебе огромные долги за установку генератора искажения времени, а затем заставят взять кредит, чтобы ты смог расплатиться с моей конторой по-доброму. Галан находится под юрисдикцией Терилаксийской Звёздной Федерации и, представь себе, у Терилакса нет для тебя ни лишних денег, ни малейшего желания заниматься благоустройством твоего мира. Федеральное Правительство Терилакса можно понять, таких миров, как твой, у него висит на шее не одна тысяча и каждый правитель в этих мирах только и думает о том, как бы выбить для себя субсидии. Сейчас тебе кажется, что твой мир богат и хорошо обустроен. Я готов с тобой согласиться только потому, что дом Роантидов сумел сохранить Галан от экологических катастроф, войн, массовой нищеты и всех прочих неприятностей, преследующих переходные миры. Однако, даже в сравнении с моим суровым Варкеном, твой мир, Сорки, это довольно убогая дыра с красивыми пейзажами. Именно на это и будут рассчитывать эмиссары Центрального Правительства.

Сорквик натянуто улыбнулся и с глубоким, укоризненным вздохом произнёс:

— Веридор, ты совсем не берёшь в расчёт гордость галанцев и того, что Арлан Великий ещё в глубокой древности раскусил галактов, а наши арланары давно готовятся к этому.

Слова императора нельзя было назвать откровенной глупостью, но они поразили меня чудовищной наивностью и потому, зло зыркнув на него, я хмуро проворчал:

— Это ты не учитываешь богатого опыта цэпэшников, Сорки. Они и не таким деятелям рога обламывали. К тому же им плевать на гордость галанцев и на всё то, что понапридумывали за тысячелетия ваши хвалёные арланары. Уж ты поверь мне, старина, против этих типов существует только два вида оружия, — очень мощная военная сила и колоссальные деньги. Сейчас у тебя нет ни того, ни другого, но я собираюсь предложить тебе план действий на ближайшие двадцать пять стандартных лет, по которому ты сможешь сделать так, что Галан не только станет им не по зубам, но и сам сможет оттяпать у этих напыщенных болванов изрядный кус.

Император, а с ним и его присные, физиономии которых после моих слов резко скисли, мигом оживился, а Айеран с Раймуром широко заулыбались, словно поняли, о чём я собираюсь повести речь в этом уютном кабинете. Как я и ожидал, Игги тут же спросил о главном:

— Принц, что вы имеете ввиду, когда говорите о каком-то куске, который Галан, якобы, способен отгрызть у Центрального Правительства? Это просто метафора или вы имеете ввиду какие-то конкретные территориальные завоевания нашей империи в большой галактике. Будьте добры, объясните нам это.

Пока этот хитрый министр двора говорил, император благосклонно кивал головой, словно поддакивая ему, из чего я сразу же понял, что именно так эта парочка обтяпывала свои делишки с королями, герцогами и прочими губернаторами, играя в старинную игру, — "Плохой полицейский — хороший полицейский" или что-то вроде того. Ловкачи, нечего сказать. Едва не послав графу фрай-Элькаторну воздушный поцелуй, я слегка кивнул головой и сказал с улыбкой:

— Игги, не тошни. Я для тебя такой же принц, как и для Сорки. Мы все здесь одна банда, а потому прекрати со мной любезничать. Ну, а на твой вопрос я отвечу так, — у твоего императора, как у всякого нормального, здравомыслящего политика планетарного масштаба, просто физически не может не быть здоровых территориальных притязаний. Тем более, что ваша шайка, называемая домом Роантидов, уже не одно и не два тысячелетия выковывала самое страшное оружие против Галактического Союза и весьма преуспела как в стратегии, так и в тактике его массового применения на практике. Разумеется, я говорю о том, что при определённых условиях, которые я уже вкратце обрисовал, то есть имея кучу денег и очень мощный военно-космический флот, Сорки сможет запросто оттяпать у цэпэшников несколько десятков, а то и сотен звёздных систем в самых разных концах галактики. Я вполне ясно выразился, Игги?

Оба этих прожженных политика широко заулыбались, словно дети, получившие по большой конфете. Вот только простодушный главный арланар Раймур Озалис, похоже, так ни черта из моих слов не понял, раз растеряно спросил меня:

— Верди, о каком страшном оружие ты ведёшь речь? Если о наших атомных и термоядерных устройствах, так они не представляют для галактов никакой угрозы. К тому же наш император никогда не отдаст приказа о его применении.

Я скорчил такую физиономию, словно мне подсунули вместо витрума гейанский лимон. К тому же недозрелый, а Сорки, глядя на мою кислую мину, радостно заулыбался. Как и все нормальные люди, он любил лесть, а как крупный политик, любил лесть тонкую, а я как раз польстил ему очень тонко и умно. Сменив свою противную гримасу на понимающую улыбку, я пристально посмотрел на императора и слегка кивнул ему головой, словно бы говоря: — "Давай, старина, сейчас твой выход". Он понял мой намёк, важно кивнул и промолвил вкрадчивым голосом:

— Раймур, друг мой, Веридор говорит вовсе не о горячих бомбах. Он имеет ввиду куда более грозное и опасное для Центрального Правительства оружие, — закон дома Роантидов.

Сказав это, Сорквик многозначительно улыбнулся и замолчал, явно, предлагая мне сделать следующий ход, и я уже собрался было развить свою мысль, но меня опередил Раймур. Главный арланар, весьма далёкий от политики, хмуро буркнул:

— С чего это вы взяли, ваше величество, что закон дома Роантидов может быть опасным оружием? Галактический Союз, к вашему сведению, существует уже почти восемьсот тысяч лет и за это время его Центральное Правительство успело повидать многое. Не думаю, что гражданский кодекс империи Роантир, каким бы хорошим и разумным он не был, сможет хоть как-нибудь повлиять на политику в галактике.

На месте Раймура я бы точно промолчал. Сорквик не тот парень, которого можно критиковать огульно и он никогда не говорит прежде, чем тщательно взвесит каждое своё слово. Впрочем, ему не чуждо некоторое шапкозакидательство, но это только потому, что у него никогда не было серьёзных оппонентов и он привык к одним только победам. За Раймура я особенно не волновался, ничего мой тесть ему не сделает за его ворчание, а вот заставить этого гордеца хорошенько перетряхнуть все свои домашние заготовки, мне давно уже следовало. Хоть я и не очень хорошо разбираюсь в межзвёздной политике, но и мне было ясно, что таким доморощенным интриганам, как он, в ней делать нечего. Ворчливая реплика Раймура была полезна мне хотя бы тем, что она давала мне возможность хорошенько уесть обоих. Поэтому, невинно улыбаясь, я сказал как можно более мягким и примирительным тоном:

— Ну, уж, нет, Раймур, тут я с тобой не соглашусь. Точнее, не во всём соглашусь. Ты, разумеется, прав, говоря о том, что ребята с Лекса повидали всякого и научились за истекшие сотни тысяч лет сворачивать головы оборзевшим провинциальным политика. Но ты недооцениваешь главного, того, что закон дома Роантидов изложен очень просто и доходчиво, да, к тому же, за те годы, что прошли со времени его написания Арланом, Роантиды довели его до полного совершенства. Как говорится, Раймур, лучшее враг хорошего, но. Без этого вашего умения включать сенситивов он не стоит и рваной кредитки, а без денег, твоё величество, тебе никогда не раскрутить твой золотой закон в галактических средствах массовой информации. А потому, дорогой тестюшка, прежде, чем ты начнёшь вынашивать захватнические планы и лезть в чужие владения, тебе следует как следует разобраться со своим собственным хозяйством и начать ты должен с того, что просто обязан полностью перестроиться и перестать быть диким феодалом. Бьюсь об заклад, Сорки, Арлан в древности, наверняка, написал такую книжонку, которую никто и никогда не читал кроме вас, господ императоров, и о ней даже Теффи ничего не знает. Ну, может быть что-то об этом опусе может знать Игги, ведь должен же быть у этого талмуда хранитель. Ну, как, ребята, я прав или это мне просто померещилось?

Первыми переглянулись между собой оба главаря арланаров. Им, явно, впервые пришла в голову мысль о том, что у их императоров могут быть свои собственные профессиональные секреты. Затем, с явной опаской, переглянулись Сорквик и Игнес, а Теффи обижено поджал губы, ведь он ещё совсем недавно был без пяти минут император. Нэкс с Бэкси не переглядывались. Им это было ни к чему. Вместо этого мамочка Бэкси обиженно прощебетала мне прямо в ухо:

— Верди, паршивец, как это ты посмел не сказать мне о своей догадке! Выходит, что тот хитрый пекарь ещё в древности планировал экспансию Галана в большой галактике, а это совершенно меняет дело. Мы строили свой план развития этой планеты исходя из обороны, а Роантиды все эти пятьдесят тысяч лет думали о нападении. Нет, мне точно нужно будет срезать пучок хороших ивовых прутьев и надрать тебе задницу.

Поскольку эти слова мог слышать только я, не думаю, что Микки настолько успел проникнуться духом дворцовых интриг, чтобы сканировать все радиочастоты, то мне лишь оставалось выдержать паузу. Поскольку моя физиономия выражала в этот момент максимум доброжелательности, Сорквик не стал хмурить брови. Он просто медленно кивнул головой и сказал:

— Да, такая книга есть и она называется "Наставление государю". Она относительно невелика и в ней Арлан Гиз-Браде изложил основные принципы справедливости с точки зрения народа и справедливого руководства государством. Правда, в ней есть такие пассажи, которые сейчас, возможно, уже устарели. Во всяком случае лично я стараюсь быть менее циничным, чем того требовал Арлан Великий от императоров Галана. Но у нас, Роантидов, есть ещё одна секретная книга, Верди. Правда, у каждого императора она своя. По истечении пятидесяти лет правления, каждый император обязан написать сочинение под названием "Опыт правления" и, если получится, под конец своей жизни написать комментарии к нему, — своеобразное политическое завещание. Таким образом мы, Роантиды, передаём из поколения в поколение своим преемникам опыт и я считаю это хорошей традицией. А теперь ответь мне, зятёк, почему ты задал этот вопрос? Надеюсь, что не из праздного любопытства и не из желания поиздеваться над нами, жалкими провинциалами и отсталыми, дикими феодалами?

Свой вопрос Сорки задал пусть и не резким, но достаточно жестким тоном, хотя лицо его оставалось спокойным, а на губах играла лёгкая, насмешливая улыбка. Я тоже улыбнулся ему в ответ и беспечно воскликнул, всплеснув руками:

- Помилуй меня Великая Мать Льдов, Сорки, какие уж тут могут быть смешки и издевательства? Тут всё гораздо проще, старина. Нэкс и Бэкси подготовили для тебя обширный план модернизации Галана и если ты будешь следовать ему, то в течение двадцати пяти стандартных лет сумеешь поднять свою планету до уровня тех молодых аграрных миров, которого они достигают за тысячу лет. Только на мой взгляд этого будет мало. Галан встанет костью в глотке цэпэшников и они сделают всё, чтобы довести вас всех до ручки. Тут нужно действовать иначе. Смело и решительно, это во-первых. Ну, а во-вторых ты должен понять, Сорки, да, и вы все ребята, тоже, что Галан может существовать и процветать только как империя сенситивов. Впрочем, я потому и позволил себе показать свою проницательность, что скорее всего именно об этом и мечтал Арлан. Скажи мне, Сорки, в этом его "Наставлении государю" есть глава, в которой он говорит о политике дома Роантидов в отношении большой галактики и Центрального Правительства? Поскольку он выкачал из мозгов горе-сенситивов с Квинты всё до последней мыслишки, то злости на этих гадов в нём было для этого предостаточно.

— Да, об этом в "Наставлении " написана не одна глава, правда, не в самом трактате, а в комментариях к нему. — Подтвердил мою догадку Сорквик и добавил — Однако, Веридор, спешу тебя заверить, Арлан Великий никогда даже и не помышлял о конфронтации с большой галактикой. Он был миролюбивый человек и ненавидел войны.

Ну, об этом я знал ничуть не хуже Сорквика, так как общался с Арланом довольно долго. Будучи не в состоянии подобрать отмычки к моему ментальному щиту, этот тип часто беседовал со мной на самые разные темы для того, чтобы проверить меня на вшивость. Кивнув головой, я сказал:

— Сорки, "Наставление государю" и твой "Опыт правления" нам следует обнародовать, как на Галане, так и за пределами темпорального барьера, а вот эти его комментарии, спрятать под сукно и забыть о них. Желательно надолго, если не навсегда. И вот ещё что, Сорки, "Кодекс императора", который Арлан написал для своих арланаров, нужно тоже похерить. Ну, разумеется, не в том смысле, что предать его огню, а навсегда забыть о том, что арланарами могут быть только те люди, в которых сенситивные способности проявились сами собой и ещё те, кто этого достоин. Это самая настоящая сегрегация. Все галанцы отныне должны стать сенситивами и ты, папуля, должен издать соответствующий указ и стать первым, кого включат на полную мощность эти подпольщики.

Император натянуто улыбнулся и сказал:

— Боюсь, что это будет сделать весьма непросто, Верди, ведь мы так и не изжили в человеке множество пороков.

— А вам и не следует изживать их все, Сорки. Если ты говоришь о воровстве и прочих преступных наклонностях, так знай, в галактике есть только два мира, в которых чуть ли не все люди являются сенситивами, мой Варкен и Валгия. Так вот, старина, ни на Валгии, ни у нас преступников в обычном смысле слова нет и в помине, да, и вообще уровень преступников среди сенситивов почти в семьдесят раз ниже, чем среди обычных людей. Так что не забивай себе этим голову и пусть арланары включают всех подряд. Тебе, главное, нужно настрочить указ покрасивше, чтобы настропалить весь народ. Понимаю, тебе это кажется афёрой, но иначе нельзя. Вообще-то тебе нужно привыкать быть дерзким, весёлым и красивым.

Эти слова были восприняты всеми, как шутка. Первым рассмеялся Сорквик, а потом все остальные. Обстановка немного разрядилась и император спросил меня:

— Верди, как ты считаешь, когда будет снят этот твой темпоральный барьер и я первым делом заявлю, что Галан не станет платить денег за установку той штуковины, что ускоряла время в нашем мире, руководители твоей корпорации смогут с этим смириться? Или они тотчас пойдут на нас войной?

Как только Рунита услышала о том, что кто-то может пойти на Галан войной, глаза её грозно сверкнули, она фыркнув, словно рассерженная снежная пантера, гневно выкрикнула:

— Пусть только попробуют! Мерки встанут на защиту Галана все, как один, и плохо придётся тем, кто посмеет бросить вызов дому Роантидов и развязать войну против Галана.

Я улыбнулся, жестом указал всем Руниту и воскликнул:

— Вот видите, друзья мои, что говорит об этом женщина клана Мерков Антальских. Никакой войны не будет, ребята, а моим боссам придётся списать стоимость генератора по статье убытки или придумать для этого какую-нибудь другую статью. Однако, парни, вы не сможете во всём полагаться только на наш клан. Кое-что вам придётся делать самим, например, резко увеличить в империи рождаемость. Ну, вы тут все мужчины хоть куда и это вам не будет в тягость. — При этих словах лица моих галанских друзей вытянулись от удивления и я поторопился сказать им — Парни, то, что я вам сейчас говорю, это, так сказать, намётки моего плана модернизации вашего мира. В отличие от Нэкса и Бэкси, которые привыкли строить свои расчёты на основании голых фактов, науки и своего богатейшего жизненного опыта, я же в своих рассуждениях исхожу только из того, что дал мне клан, ну, и ещё из своего опыта вольного торговца. Дня через три, Сорки, я положу тебе на стол подробный план действий, а сейчас расскажу о самых главных его пунктах. Итак, ребята, начнём с самого важного. Сегодня в галактике на те миры, население которых составляет менее десяти миллиардов человек, даже вольные торговцы смотрят с насмешкой, а планетарные правители и вовсе с откровенным презрением. Население Галана сейчас составляет три миллиарда двести сорок два миллиона человек и вы должны увеличить его за двадцать пять стандартных лет как минимум в десять раз…

— Верди, а почему ты всё время говоришь об этом двадцатипятилетнем сроке? — Перебил меня Айеран.

Машинально побарабанив пальцами по столу, я ответил:

— Как только я уберусь с Галана, Айри, я тотчас поставлю вашу планету на карантин. У генератора искажения времени есть такая функция. Если техник-эксплуатационщик обнаружил сам или ему доложили наблюдатели, что ускоряемый мир втихую обзавёлся горячим оружием, то он обязан войти в контакт с главными правителями этого мира, предъявить им ультиматум, — мол разоружайтесь сами ребята, а затем поставить эту планету на карантин. Дальше правители уже сами должны решать, сжечь свою планету горячими бомбами дотла или разобрать их до последнего винтика. Когда генератор будет работать в режиме карантина, через темпоральный коллапсор к вам уже никто не сможет проникнуть. Даже я сам. Я просто не буду знать нужного темпорального кода. Сейчас время в вашем темпоральном коллапсоре бежит в сто раз быстрее, а когда я установлю карантин, скорость снизится в четыре раза. Так уж устроена эта чертова машина. В принципе если вы сможете создать дополнительный источник энергии достаточной мощности, ребята, то вам будет вполне по силам увеличить этот срок. Но это у вас вряд ли получится. Для этого вам придётся построить такой огромный термоядерный реактор, что я этот вариант даже и не рассматриваю. Ну, ладно, поехали дальше. Помимо того, Сорки, что ты должен как-то поспособствовать резкому увеличению рождаемости, мы поможем вам по части медицины. Покойников вы уже перестали хоронить и начали хранить их тела в морозильниках, а совсем скоро вы начнёте возвращать их к жизни. Нэкс уже начал работать над этим и через две недели к моему варкенскому реаниматору он добавит ещё четыре этих агрегата, каждый на двадцать восемь кушеток. Правда, эти реаниматоры будут выглядеть не так красиво, но работать они будут ничуть не хуже.

Моё сообщение о том, что Галан получит ещё четыре здоровенные медицинские машины, привело моих друзей в состояние, близкое к буйному помешательству. Они дружно вскочили на ноги, заорали и набросились на Нэкса. Как следует поколотив его по спине и подбросив несколько раз к потолку, они кое-как успокоились. Теффи, который до этого момента в разговор не вступал, заикаясь от волнения воскликнул:

— Но как он это сделал, Верди? Бэкси ведь говорила мне, что во всей галактике не наберётся и трёх тысяч миров, где умеют делать эти чудесные машины, и что реаниматор является невероятно сложным устройством. Неужели то, о чём ты нам сказал, действительно возможно. Бэкси говорила мне тогда ещё и о том, что для этого нужны специальные сверхмощные компьютеры, без которых реаниматор ничто и специальные материалы для изготовления наноинструментов.

Сокрушенно покрутив головой, отчего мои косички мелодично зазвенели серебряными шариками, я негромко сказал:

— Теффи, поверь, для меня самого это было самым настоящим откровением. Веришь, дружище, хотя я знаю этих электронных ребят не одно десятилетие, они всякий раз находят, чем им меня удивить. Вдобавок к этим четырём реаниматорам Бэкси приготовила ещё и десять миллиардов доз нановакцины. Это такой маленький доктор на цепочке, размером с дамскую пудреницу. Его вешают больному на шею, как медальон, тот достает из специального контейнера продолговатую лепёшку-капсулу, изготовленную из желатина, в которой находится несколько миллионов медицинских наноинструментов, глотает её и после этого довольно быстро выздоравливает. Нановакцина излечивает человека практически от всех болезней и даже омолаживает пациента, но полностью заменить медицинскую машину она, сам понимаешь, не в силах. Зато теперь у ваших врачей будет меньше забот.

Сорквик тут же добавил:

— К тому же я смогу урезать им бюджет и направить деньги на другие, куда более важные, проекты.

Посмотрев на него с иронией, я сказал:

— Да, уж, старина, что-что, а твой микроскопический бюджет это вообще особый разговор. До тех пор, пока вы будете отсиживаться за темпоральным барьером, господа, вам волноваться не о чем. Сейчас галанцы вполне довольны своей жизнью, но это не продлится вечно. Уже сейчас некоторые из них познакомились с кое-какими достижениями галактов, а после того, как темпоральный барьер исчезнет, для тебя, Сорки, наступят тяжелые времена. Если ты, конечно, не подготовишься к этому, как следует. И здесь мы вам тоже кое в чём поможем, подбросим некоторое оборудование.

Говоря о некотором оборудовании, я имел ввиду прежде всего те шесть саморазвертывающихся промышленных модулей, которые достались мне всего за несколько месяцев до этого полёта. Улучив свободный денёк, как-то раз я заскочил на Миару, искусственный астероид вольных торговцев, благо он дрейфует в большом космосе неподалёку от одного из моих постоянных маршрутов. Именно там мне и посчастливилось встретиться с одним космос-полковником из галактического корпуса наёмников. Этот парень чинил там своё десантно-штурмовое корыто. Его отряд возвращался с небольшой войнушки, в ходе которой им пришлось выкуривать нелегальных колонистов с одной молодой планеты. Те собирались прибрать её к рукам не смотря на строгое эмбарго Терилакса, а это весьма серьёзное преступление, ведь на этой планете планировалось установить генератор искажения времени.

Колонистов отряд Ганса Блюма вышиб с той планеты без особых хлопот и парням достались весьма неплохие трофеи. Кое-что они продали едва только стартовав с планеты, а вот с этими модулями им пришлось тащиться аж на Миару. Вообще-то это был мёртвый товар. Малые и средние саморазвёртывающиеся модули ещё можно продать, а вот большие никому и даром не нужны. Я бы их тоже ни за что не купил, но ко-полковник Блюм взял, да, и проиграл их мне в карты. Помыкавшись с ними целые сутки и не найдя покупателя на Миаре, как этого не смог сделать Ганс, я был вынужден затолкать эти громадные кубы, а ребро у каждого было целых сто двадцать метров, в трюм "Молнии", благо кормовой холодный трюм у неё был пустым вот уже почти двадцать пять лет. Они вошли туда так точно, словно их изготовители заранее знали размер моего трюма.

Теперь я был очень рад тому, что Ганс Блюм совершенно не умел блефовать. Каждый из этих шести модулей в считанные минуты разворачивался в довольно большой автоматический завод, который мог производить всё что угодно, начиная от энергетических конвертеров, вплоть до кулинарных комбайнов, прочей бытовой техники и даже некоторых видов оружия. Однако, самое главное достоинство этих заводов заключалось в том, что они могли использовать низкосортное сырьё, качеством даже похуже, чем то, которое производилось на Галане. Но не только эти модули я собирался оставить на Галане. Нэкс сделал тщательную ревизию своего хозяйства, как-то извернулся и сумел наклепать помимо тех четырёх суперкомпьютеров, на базе которых он сварганил реаниматоры, ещё добрых шесть дюжин компьютеров малость поплоше.

Всё то время, что мы с Рунитой провели в охотничьем замке, Нэкс и Бэкси вкалывали изо всех своих электронных сил и успели много чего сделать. Разумеется, всех проблем Галана это не могло решить, но теперь на суточной орбите этой планеты находилось уже добрых три сотни спутников, что дало Сорквику отличную систему связи, — это раз, навигации, — это два, и слежения за космическими объектами во всей звёздной системе три, да, плюс ко всему этому комплексный командный пункт управления всеми тремя этими системами. Всё это было прекрасно, но не решало главной задачи императора, — где взять денег в условии тотальной блокады. В том, что таковую вокруг Галана установят в случае отказа Сорки платить по счетам, я был уверен на все сто пятьдесят процентов.

Поэтому уже сейчас ему нужно было начать думать о будущем. Мне, кстати, тоже, поскольку я собирался покинуть Галан без всего того, чем я успел набить трюмы "Молнии" за последние несколько лет. Поэтому я не стал особенно вдаваться в подробности и вкратце обрисовал императору Галана то, на что способен сенсетив, если его загнать в угол, ну, в том смысле, что нормальному сенсетиву ничего не нужно иметь для того, чтобы жить припеваючи в комфортабельном жилище и иметь всё то, что имеют остальные люди благодаря своим заводам и фабрикам. Буквально всё, что нужно человеку для нормальной жизни, сенситив может изготовить даже без точных инструментов и специальных станков. Ему для этого нужна одна только Сила, ну, и ещё знания.

В общем для начала я просто прочёл Сорквику лекцию о возможностях сенситивов и договорился о новой встрече, уже вполне официальной, как с послом клана Мерков Антальских и не в его дворце, а на своем корабле. Для меня это было очень важно не столько потому, что я хотел видеть его в позе просящего, сколько из-за нашей клановой этики, ведь для варкенца отказать в просьбе круда, тем более не простому, а правителю, это хуже смерти. Император, который уже успел почерпнуть для себя из "Хроник" массу интересного, понял меня буквально с полунамека и тотчас отдал Игги приказ подготовиться к визиту на посольский корабль. Юридически все было тик-ток, не подкопаешься, ведь моя "Молния" была зарегистрирована в галактическом реестре, как посудина моего клана, а потому он вполне мог назвать ее посольским космическим кораблем. На этом мы и закончили тот разговор.

Ровно в полдень я поднял "Молнию" в воздух и повёл её к Роанту, к тому месту, где мы договорились встретиться с Сорквиком уже не как тесть с зятем, а как полномочный посол клана с императором союзного мира. Все необходимые для этого бумаги Бэкси уже состряпала и впервые за годы изгнания мне пригодилось то, что я был внуком отца-хранителя клана Мерков Антальских. Хотя на Варкене никто не наследует этой должности, я, как сендай, — прямо продолжатель главного рода, имел право в любой момент заявить о своих претензиях и тут уже мои собратья-клансмены должны были решать, гожусь я в отцы-хранители или нет. Всё по той же причине, как сендай я мог вести переговоры на каком угодно уровне и по любому поводу. Вплоть до объявления войны или заключения перемирия и никто в клане, даже Баллиант, уже не мог опротестовать моего решения. Я же не псих, чтобы взять и сознательно навредить своему клану.

Наша встреча была назначена на полдень и должна была произойти на большом пустыре в нескольких сотнях метров от Западной заставы, через которую мы уже въезжали однажды в Роант. Правда, пустыря там уже не было, как такового. Двое суток, днём и ночью на этом месте трудились несколько тысяч плотников, которые возвели большие трибуны для зрителей, а до этого поработали мы с Нэксом. Я начал с того, что телепортом вырыл на пустыре котлован диаметром в три с половиной километра и глубиной в пятьдесят метров, как велел мне мой электронный наставник. После этого я телепортом же приволок из Роанлахских гор несколько громадных базальтовых скал, сплавил их вместе, хорошенько, до предела, спрессовал и изготовил огромную линзу из самого отменного керамита, превратив, таким образом, пустырь в прекрасную посадочную площадку, способную выдержать вес "Молнии", так как грунты вокруг Роанта были довольно хилыми.

Затем за дело взялся Нэкс. Он пригнал к этому месту большую платформу-антиграв, на которой стоял мощный стасис-генератор, и обработал им посадочную линзу. Так на Галане появилась первая взлётно-посадочная площадка для космических кораблей малого и среднего тоннажа. Хотя она и не была оснащена специальными системами, на неё запросто мог сесть на тахионной тяге даже тяжелый крейсер. В довершении всего Нэкс установил вокруг посадочной площадки нарядную силовую изгородь, способную остановить тяжелый танк и мы отправились восвояси. Когда же я заходил на посадку, опускаясь на антигравах строго вертикально вниз, то увидел, что все трибуны буквально переполнены зеваками.

Сорки воспринял мои уроки по части пи-ара и газеты растрезвонили о нашей встрече на всю империю, так что народ прибыл не только из Роанта, но и ближайших к нему городов. По-моему тернигорцы прибыли всем своим личным составом, чтобы посмотреть на то, как их граф будет сопровождать императора на космический корабль принца Веридора Антальского. Когда я посадил "Молнию", Сорквика ещё не было. Он прилетел пятью минутами спустя на "Золотом Лорде". Микки посадил этот красивый кораблик, который чуть-чуть походил на мою посудину, только был почти в двадцать раз меньше, метрах в двухстах от неё.

Мы всё предусмотрели заранее и его величеству не пришлось топать пешком к траппу "Молнии", который упёрся в большой серебристый подиум, похожий в плане на огромного летящего скального сокола. Нэкс сделал для Сорки здоровенный трёхместный трон-антиграв и это серебряное сооружение, изготовленное в виде букетика из трёх лунных орхидей, ведомое Микки, плавно выплыло из багажного отсека "Золотого Лорда", подплыло к траппу шатла и его величество взошел на него весь исполненный величия. Теффи и Ларкид уже стояли на летающем троне и поджидали папашу. Мы с Рунитой, Нэксом и Бэкси заранее спустились по траппу и пока ждали Сорки, успели жестами поприветствовать его подданных. Айеран, Раймур и Игги поджидали нас в навигационной рубке.

На этот раз интерьер уровня "А" был совсем иным, как и интерьеры кают. На место вернулись не только все цветы, скульптуры и манекены в латах, но и добавилось кое-что новенькое. По моей просьбе Нэкс распаковал всю ту мебель и прочие детали интерьеров кают, которые я до поры, до времени хранил в трюме. Не то чтобы я хотел пустить своему тестю пыль в глаза, хотя дело не обошлось и без этого, просто мы с Рунитой решили хоть немного привести свой дом в порядок и потому обставили мебелью и прочей домашней утварью треть кают корабля на тот случай, если к нам, вдруг, приедут какие-нибудь гости. Увы, но обставиться полностью мы не смогли и большая часть кают имела весьма неприглядный вид.

Под звуки марша "Вперёд сыны Роанта", трон Сорквика медленно проплыл над малиновой ковровой дорожкой к серебряному соколу-чару. В небе в это время было не протолкнуться от огромных плазменных фантомов птиц, зверей и рыб, которых, стремясь порадовать народ, выпускал не только я, но и Рунита. Зрители уже хорошо знали что это за птица распластала свои крылья на коричневой, блестящей арене и потому в тот момент, когда лунная орхидея Роантидов и сокол-чар Мерков Антальских, наконец, встретились, они тотчас разразились оглушительными аплодисментами. Это был ещё один урок, который Бэкси решила преподать императору Галана. До этого дня его величество не очень-то любил показываться на людях, так как считал, что скромность украшает не только простого человека, но и самого императора.

Как всегда я был полностью согласен с мамочкой Бэкси. Галан не Варкен, Сорквик император многих народов, а не отец-хранитель клана, да, и галанцы не клансмены, а потому хорошее шоу делу не помешает. Тепло обнявшись друг с другом, мы все вместе ещё раз поприветствовали публику и стали подниматься вверх по эскалатору. На этот раз он двигался раза в три медленнее, чем обычно и на это тоже была своя причина. Как только летающий трон императора двинулся в нашу сторону, створки грузового шлюза распахнулись и из трюма плавно выплыла и легла на посадочную площадку огромная грузовая аппарель. Когда же мы начали подниматься, мониторы Нэкса, оседлавшие здоровенные погрузочные кары, принялись выгружать из трюмов "Молнии" громадные контейнеры, а из динамиков на трибунах Бэкси стала перечислять все то добро, которое клан Мерков Антальских передавал Галану и рассказывать о его предназначении.

Это была завершающая часть того шоу, которое я решил устроить в тот день. Похоже, что публике оно понравилось, раз аплодисменты не стихли даже после того, как мы поднялись в просторный тамбур пассажирского шлюза и направились к лифту. Сорквика вели под руки Рунита и Бэкси, отчего он сиял, словно новенький золотой роант. Ему тоже понравилось как само шоу, так и тот энтузиазм, с которым нас встретили его подданные. Когда мы поднимались в лифте на уровень "А", он повернулся ко мне и воскликнул весёлым голосом:

— Верди, ты был прав! Галанцам очень понравилось наше небольшое представление. Пожалуй, мне нужно будет придумать для них ещё что-нибудь вроде этой нашей встречи. О, это было великолепно. Как они скандировали наши имена.

В ответ я широко заулыбался и молча покивал ему головой в знак согласия. В голове я уже прокручивал сценарий следующего шоу, куда более помпезного, но его нужно было ещё хорошенько спланировать. Кое-что я для этого уже сделал, но всё должно было решиться именно сегодня за столом переговоров. Мы поднялись в ещё более просторный отсек, отделяющий навигационную рубку от уровня "А" пассажирского отсека, который я в шутку называл Площадью Навигаторов, хотя это был всего лишь самый обычный служебный отсек космического корабля, похожий на холл в офисе преуспевающей компании. Там нас уже поджидала хмурая троица. Похоже, что Айеран пытался пройти внутрь пассажирского отсека, но его охранная система устроила ему вздрючку. Все вместе мы подошли к массивному шлюзу и как только система слежения опознала меня и Руниту, его створки разъехались.

— Уай-данг! — Восхищённо воскликнул принц Ларкид, который шел рядом со мной — Верди, что это?

Этому мальчику, вымахавшему уже выше папаши, явно, очень понравился мой рыцарский зал и я громко сказал, легонько подталкивая юного принца вперёд:

— Это мой рыцарский зал, Ларри, и ты можешь его не только осмотреть, но и потрогать все эти доспехи руками, но только, чур, осторожно с оружием. Все эти мечи, секиры и булавы боевые и очень острые. Когда-то в этих доспехах я высаживался на далёких планетах. Не люблю, понимаешь ли, путешествовать под видом крестьянина или нищего. Если тебе что-то понравится, можешь забрать себе на память. — Как только принц Ларкид вошел в этот широкий отсек-коридор, шлюзы всех кают распахнулись и я продолжил свои разглагольствования — А это, Ларри, покои для моих друзей. Сегодня они обставлены так, как это и положено на корабле архо из клана Мерков Антальских и богатого вольного торговца. Не спорю, в галактике можно найти дворцы и побогаче, чем моя "Молния Варкена", но вряд ли они будут намного красивее и к тому же здесь есть много такого, что не по карману даже самым богатым людям галактики. Впрочем, друзья мои, я говорю это вовсе не потому, что хочу похвастаться. Возможно, вы не поверите мне, но вся та роскошь, которую вы здесь увидите, вполне доступна любому состоятельному галакту. Так что Сорки, ты имеешь возможность взглянуть на то, чем тебя постараются прижать к стене эти деятели из Центрального Правительства. Ведь первым делом они наложат негласное эмбарго на все те товары, которые ты захочешь поставлять галактам. Уж что-что, а это они умеют делать и я знаю что говорю, ведь я всё-таки вольный торговец.

Сделав такое вступление, я широким жестом предложил своим друзьям осмотреться. Принц Ларкид, забыв о том, что он, как-никак, сын дома Роантидов, радостно заверещал и бросился не к манекенам, одетым в блестящие рыцарские доспехи, а к шевелящемуся кусту плотоядных глазчатых орхидей с Костуманты, источавшим сладостный аромат. Микки, который высаживался вместе со мной в этом опасном мире, тотчас принялся рассказывать принцу о том, какие опасности подстерегают человека на Костуманте. Сорквик не стал выкобениваться и позволил Руните провести его по всем каютам. Моя жена была довольна ролью гида и подробно рассказала своему отцу и о трансформирующейся мебели с элементами искусственного интеллекта, и об умных бытовых машинах, заботящихся о человеке ничуть не хуже, чем мать о своём дитятке.

В конце концов она отвела наших гостей в наш маленький космический хольд и вот там-то, на его Женской половине глаза у Сорквика и его спутников чуть не вылезли из орбит от удивления. Да, оно и не мудрено, чего в ней стоило одно только декоративное панно из керальских огневиков в изголовье её кровати, которое запросто могло затмить собой Обелайр, заходящий в океан Талейн. Только в Общем помещении, войдя в ратан, император успокоился. Теперь уже я на правах хозяина дома рассадил всех в буане, а Рунита подняла из люка стол со столешницей из черного лакового дерева, инкрустированного серебром и подала на него сугубо варкенские деликатесы, под которые так хорошо пьётся кихой-ро. Поднимая свой агатовый стакан, я сказал императору:

— Сорки, меня так и подмывает приколоть тебя фразой из очень старого анекдота: — "Сынок, если хочешь так жить, то ты должен хорошо учиться". Но смех смехом, а в твоём случае всё обстоит как раз по другому. Если ты хочешь, чтобы твоему народу была доступна вся эта чепуха, то ты должен научиться заколачивать бабки. Вы, Роантиды, создали мудрую систему сбора налогов и берёте с людей деньги только тогда, когда они переходят из рук в руки, да, и то не всякий раз, а только при первой продаже товара. Эти ваши два ярлыка на каждой фиговине, — чистая цена товара и сумма налога на него, поступающая в казну, просто чудо. Да, и то, что империя не взимает налогов больше ни с чего, заменив их налогом с продаж товаров и услуг, я считаю высшим пилотажем, хотя Нэкс полагает, что это примитив. Спору нет, галанская мебель ручной работы, посуда, предметы быта и произведения декоративно-прикладного искусства пойдут в галактике нарасхват, а налоги на экспорт будут просто бешеные, вот только большого бюджета на этом ты не сделаешь. По мнению Бэкси, а его я не советую оспаривать никому, таким образом ты сможешь уже в первый же год срубить примерно сорок триллионов галакредитов. Деньги, на первый взгляд, неплохие. Однако, Сорки, это будет довольно нищенский бюджет для тридцати миллиардов галанцев. Для того, чтобы иметь солидный бюджет, тебе нужно научиться продавать такой товар, налоги с которого помогут увеличить твой бюджет раз в двадцать пять, как минимум.

Сорквик отпил пару глотков кихой-ро, бросил на зуб пластинку острого вяленого мяса и негромко сказал:

— Верди, насколько я знаю, галакредит примерно в семь раз дороже роанта. Сегодня бюджет всей империи составляет пятнадцать триллионов роантов, то есть всего чуть больше двух триллионов галакредитов. То, что Бэкси считает, будто мы сможем увеличить бюджет империи за каких-то двадцать пять стандартных лет, а это чуть больше семнадцати галанских, в двадцать раз, я ещё понимаю, но чтобы и эту цифру увеличить в двадцать пять раз, это уже слишком. Возможно, что ты знаешь рецепт чуда, Верди, тогда с твоей стороны было бы очень благородно сообщить его нам.

Я громко расхохотался и воскликнул:

— Сорки, да, нет тут никакого чуда! Пойми, сегодня самый ценный товар в галактике это даже не военные контракты отрядов архо, а услуги сенситив-менеджеров. Мои соплеменники народ жутко вредный и потому считают сенситив-менеджмент ниже своего достоинства. Это, видите ли, оскорбляет их чувства потому, что нужно постоянно проводить телепатическое сканирование всяких жуликов-круда. То ли дело целыми днями пьянствовать в казарме и время от времени скалить зубы. Ну, посуди сам, дружище, за одного тощего архо галакты платят максимум полтора миллиона галакредитов в то время, как контракт полудохлого трисенситива с той же Квинты тянет на три с половиной, четыре миллиона. Полисенситивы примерно того же уровня стоят уже семь миллионов, а за руссийского полисенситива наниматели без разговоров платят десятку. На Варкене тоже есть кланы, архо которых не гнушаются такой работой, а вот контракт менеджера-архо стоит не менее пятнадцати миллионов галакредитов. Так что никакого чуда здесь и близко нет, Сорки, одна только суровая действительность, практически всем крупным бизнесменам-круда большой галактики очень нужны сенситив-менеджеры. Без них они, как без рук.

Судя по тому, как вокруг императора, одетого в тёмно-зелёный генеральский мундир с золотыми галунами и бриллиантовыми эполетами, загорелись цветочки варкенского живого мха, сразу стало понятно, что моё сообщение привело его в восторг. Его кореша тоже были в приподнятом настроении от услышанного. Сдержанно улыбнувшись, Сорквик спросил:

— Веридор, чем занимаются сенситив-менеджеры и кто их основные наниматели?

Я неторопливо отхлебнул пару глотков кихоя, зажевал его кедрово-пряный вкус острым мясом и спокойно ответил:

— Сорки, я же уже говорил тебе, — читать мысли всяческого жулья и делать это так ловко, чтобы круда ничего не заметил. Галактические круда народ ушлый и они понапридумывали множество всяких антисенситивных детекторов, а также устройств, ставящих телепатические помехи. Ну, а основными нанимателями являются федеральные и планетарные правительства, крупные банки и промышленные корпорации. В общем нанимателей раз в двадцать больше, чем хороших, толковых сенситив-менеджеров. Правда, тебе нужно будет как-то умудриться подмять это дело под себя и заставить арланаров отстёгивать тебе минимум семьдесят пять процентов стоимости контрактов в виде налога. У нас на Варкене наши доблестные отцы-хранители об этом даже не задумываются, ведь для нормального архо обмануть свой клан это даже хуже, чем поссориться с женой. Позора будет куда больше, да, и ни одна женщина мужу этого не простит. Руссийцы тоже с этим как-то справляются, а вот как быть тебе, я даже и не знаю. Да, и вытолкнуть человека в большую галактику и заставить его ковыряться в чужих мозгах, тоже дело не простое.

Мой тесть фыркнул и сказал сквозь смех:

— Верди, не мели чушь. Ты ведь знаешь, что на Галане тоже существуют традиции и семья для любого галанца это святое. Так что я не вижу здесь никаких проблем. Ну, а что касается самой работы, так знай, для этих обормотов, которые зовут себя арланарами, нет большего удовольствия, чем заглядывать в чужие головы. Что же, Веридор Мерк, я очень благодарен тебе за твой добрый, дружеский совет.

Состроив скорбную физиономию, я приступил к претворению в жизнь своего плана. Горестно покачав головой, я с сокрушенным вздохом сказал:

— Если бы всё было так просто, Сорки. Увы, но по такой бешеной цене идут контракты сертифицированных сенситив-менеджеров. Сам понимаешь, я не специалист в этой области прикладного сенситивизма и мало что знаю о том, как именно готовят сенситив-менеджеров, хотя и знаю где. Так что галанские специалисты поначалу будут идти по цене не свыше пятисот тысяч галакредитов.

Цветочки живого мха вокруг императора тотчас посинели и он, посмотрев на меня с обидой, спросил:

— Тогда зачем ты развёл тут всю эту говорильню? Так бы сразу и сказал, что нам уготовано судьбой сколачивать для галактов табуретки и отливать из серебра ложки.

Виновато улыбнувшись, я быстро откликнулся:

— Сорки, я сказал тебе об этом только потому, что у меня есть на примете один специалист, который сможет наладить для тебя обучение арланаров этой специальности. Правда, тут тоже есть кое-какие трудности.

На этот раз император посмотрел на меня уже со злобой во взгляде и произнёс ледяным тоном сквозь зубы:

— Веридор, я отказываюсь тебя понимать. Недавно ты говорил нам, что поставишь Галан на карантин и никто, даже ты, не сможет пройти сквозь темпоральный барьер. Если это так, то зачем тебе нужно было рассказывать мне всё это? Неужели мы не нашли бы другой темы для беседы?

Сделав сердитое и обиженное лицо, я огрызнулся:

— Сорки, сколько раз мне тебе говорить, что ни один архо никогда в жизни не станет говорить того, чего он не сможет сделать? Ещё никто не обзывал меня трепачом. Если я говорю, что такой специалист у меня есть, то значит так оно и есть. Я ведь веду речь об одной девушке, которая работает в штате наблюдателей станции "Галан". Сама она не наблюдатель, а штатный планетолог станции, считает в твоей звёздной системе астероиды и всякие там кометы, но до этого она не только работала сама сенситив-менеджером в правительстве, но даже имела свою собственную компанию, занимающуюся подготовкой сенситив-менеджеров и продажей их контрактов. Потом у неё возникли трудности с роднёй и она была вынуждена бросить всё и стать сенситив-коммандос. На эту работу пристроил её я, мы ведь были с ней когда-то любовниками, кажется, в то время на Галане правил император Вальрад Смелый.

Рунита, услышав о том, что где-то поблизости находится моя, пусть и бывшая, любовница, сразу же сурово сдвинула брови. Однако, вспомнив о том, что император Вальрад умер добрых пятнадцать тысяч лет назад, успокоилась. Сорквик тотчас оживился и быстро спросил меня:

— О каких трудностях ты говорил, Верди, и что мне нужно сделать для того, чтобы эта девушка, о который ты говоришь, перебралась на Галан? Отвечай скорее, не порть мне нервы.

Посмотрев в потолок, я ответил:

— В общем ничего особенного не понадобится, Сорки. Для этой девушки нужно найти приличного мужа из дворян. Скажем, не паршивее барона, но чтобы родословная у него была длиной не менее двадцати, а ещё лучше, тридцати тысяч лет. Понимаешь, Анита Кассерд княгиня, она любимая внучка короля Михая Второго, бывшего правителя планеты Зелор, которого турнули с трона цэпэшники. Имущественный ценз не вводится. Этот барончик может быть даже нищим, но обязательно должен быть импозантным, хорошо воспитанным, ну, и всё такое прочее. Понимаешь, Сорки, когда через год Анита появится на Зелоре с мужем-дворянином, она получит ровно треть всего состояния своего деда, а это такие огромные деньги, что на них можно купить штук пять таких планет, как Галан и ещё на жизнь останется. Цэпэшники, надо отдать им должное, хорошо откупились от короля Михая. Он теперь один из богатейших людей в Сардийской Звёздной Федерации и продолжает получать с цены каждой проданной в ней бутылки вина свои четыре процента. Подумай и скажи мне, сможешь ли ты выдать эту девушку замуж. Можешь не торопиться.

Сорквик немедленно сделался очень серьёзным. Он расправил плечи, вперил в меня свой взгляд и спросил:

— Она что, страшна, как немытый гонзарг?

От этого вопроса я аж передёрнулся. Обиженно поджав губы, я проворчал недовольным тоном:

— О чём ты говоришь, Сорки. Анита не просто девушка редкостной красоты, она ангел во плоти… — Стукнув себя кулаком по колену, я не выдержал и воскликнул — Да, о чём тут вообще говорить! Это же космос-майор Анита Кассерд, самая красивая и отважная девушка во всём галактическом корпусе наёмников. Эх, Сорки, мало того, что она красавица, так она ещё и лучший боец отряда "Одинокие птицы Кайтана", ведь не зря же космос-полковника Роза Меллоун доверила ей пост начальника разведки. Её знает каждый человек, который хотя бы один раз в жизни брал в руки бластер и вставал в строй галактических солдат-наёмников, ведь о ней и её подвигах новобранцам рассказывает каждый второй сержант. К тому же она умная, образованная и просто очаровательная девушка, а ты говоришь, — немытый гонзарг. Эх, да что там говорить. — Повернувшись к своей мамочке Бэкси, я попросил её — Девочка моя электронная, покажи этим типам Аниту.

Бэкси улыбнулась и ратане быстро погас свет, а затем вспыхнул экран трёхмерного стереовизора и на нём появился большой, пустынный аквапарк. Волны в бассейне вздымались выписывая самые невероятные фигуры, а на них резвилась белотелая наяда с платиново-белыми волосами, точёной фигуркой и такими шикарными формами, что все мужики, сидящие в буане, застонали. Я же сидел на бортике бассейна и дирижировал волнами. Это был, пожалуй, второй раз в моей прежней жизни, когда я на время отказался от своего антисенситивного обета. Глядя на Аниту, я принялся рассказывать о ней дальше:

— Это мы праздновали нашу победу. Я ведь познакомился с Анитой двенадцать лет назад, когда проводил на Мадиаре свой отпуск. Она тоже отдыхала там, думая, что ей удалось сбить со следа наёмных убийц, которых послала к ней тётка Филомена, да, просчиталась. Ну, о том, кто такая Анита Кассерд мне было известно давно, хотя наши пути до того дня никогда не пересекались. В общем, я тогда помог ей расправиться с наёмными убийцами, а потом на целую неделю снял весь этот курортный астероид, чтобы она могла немного побыть в одиночестве. После этого она полтора года жила вместе со мной на "Молнии", а когда мы поняли, что никогда не поженимся и расстались, я устроил её на работу в нашу контору. Аните к тому времени надоело воевать, но ещё больше ей надоело прятаться от наёмных убийц, насылаемых роднёй, а выйти замуж она, ну, никак не могла, вот и согласилась спрятаться от любимых родственничков на станции наблюдения. Её дядюшки и тётушки, а их у княгини Кассерд добрая дивизия, с завидным постоянством разрушали все её матримониальные планы до этого времени и будут делать это и дальше. Так что, Сорки, если ты берёшься устроить её брак, то я могу смотаться за пределы темпорального барьера, тайком пробраться на станцию наблюдения и поговорить с ней по душам. Анита девушка покладистая, хотя и с характером, к тому же я её друг и моё слово для неё не пустой звук. Думаю, что она согласится с моими доводами и мы с ней найдём способ, как сделать так, чтобы она очутилась в темпоральном коллапсоре как раз в тот момент, когда генератор начнёт работать в режиме карантина.

Говоря об этом, я внимательно наблюдал за реакцией моих галанских друзей. Раймур, глядя на обнаженную Аниту во все глаза, нервно облизывал губы, Айеран вскочил на ноги, Сорки и Игги, переглянувшись пару раз, словно бы оцепенели, а Теффи подался вперёд, весь исходил слюнями и даже тихонечко подвывал, глядя на эту красотку. Юный Ларкид пока ещё стеснялся проявлять свои чувства, а потому сидел склонив голову и лишь изредка бросал быстрые взгляды на экран, от которых тотчас то краснел, то бледнел и лишь Микки всё было по барабану. На Мадиаре он выполнял чисто вспомогательную функцию и так как до массового побоища дело не дошло, то ему не о чем было вспоминать, а потому он сидел молча и никак не реагировал на этот видеофильм, тайком отснятый любопытной Бэкси через замочную скважину. Опытная сваха Бэкси, показав товар лицом, выключила супервизор. Сорквик недовольно поморщился, одарил меня вопрошающим взглядом, а затем попросил деловым тоном:

— Принц Веридор, расскажи мне немного о Зелоре, о Сардийской Звёздной Федерации и поподробнее о том, как дед княгини Кассерд, король Михай, лишился трона.

Один мой старый, добрый друг, Хансен Гризли, в таких случаях обычно говорил: — "Задайте мне вопросы и я тотчас скажу, какие планы вы вынашиваете". Поэтому я скорчил ехидную рожу и сам поинтересовался у этого хитреца:

— Сорки, а может быть мне вместо этого рассказать тебе о том, как всем нормальным людям в галактике, в том числе и на Зелоре, надоело Центральное Правительство со всеми его указами, а также свои собственные чиновники, по уши погрязшие в коррупции? Ну, так знай, если Анита прибудет на Зелор с красавцем мужем и они начнут рассказывать всем о том, что такое закон дома Роантидов и какие перспективы он сулит простым людям, бизнесменам и военным, то максимум через год они оба въедут в Букаристу верхом на белых скакунах и народ на руках внесёт их в президентский дворец вместе со скакунами, но уже как нового короля и королеву, а их дед будет упиваться своим торжеством. Зелор всего лишь три тысячи лет является президентской республикой и в обществе ещё жива память о тех днях, когда молодой король Михай железной рукой подавил сепаратизм и, заодно, сломил хребет казнокрадству.

Сорквик снова быстро переглянулся со своим пройдохой-министром, кивнул головой и буднично сказал:

— Ну, что же, Верди, этого для меня вполне достаточно. Я полагаю, что самой лучшей партией для княгини Кассерд будет не какой-то там паршивый барончик, а принц Тефалд. Он уже достаточно взрослый молодой человек и ему пора подумать о женитьбе. Думаю, что у княгини Кассерд также хватит рассудительности понять то, что под руку с ним она гораздо быстрее восстановит свои попранные права на трон, чем с каким-то обормотом.

Хотя я начал разыгрывать свой гамбит именно с таким дальним прицелом, мне пришлось притворно возмутиться:

— Сорки, чудовище! Ты бы сначала спросил у своего сына, нравится ему Анита или нет, а уже потом раскатывал губы на трон Зелора. Ведь это ему, а не тебе жить с этой девушкой.

Видимо, я был очень убедительным, раз его величество нетерпеливо отмахнулся от меня и прошипел:

— Принц Веридор, когда речь идёт об интересах империи, мой сын будет думать не о себе, а о них.

Только теперь Теффи, который был весь погружен в грёзы о белокурой красотке, встрепенулся и воскликнул, а точнее возопил во весь голос, словно умалишенный:

— Верди, молю тебя, сделай так, чтобы эта лунная красавица поскорее прилетела на Галан! Увидев её, я больше не смогу думать ни об одной женщине на свете.

Сердито махнув рукой, я прорычал:

— Ладно, черт с вами обоими, феодалы хреновы. Так уж и быть, Аниту я сюда заманю, а потом сами будете соблазнять её как троном Зелора, так и этим своим полоумным принцем.

Граф фрай-Элькаторн посмотрел на меня с укоризной и сказал вежливо, но с явным нажимом:

— Веридор, не будь слишком строг к Сорки и принцу Тефалду. Пойми же, наконец, Теффи действительно влюбился в эту девушку с первого взгляда. Разве ты не видишь этого? Ну, а что касается династических свойств этого брака, так оно и к лучшему. Если бы Теффи женился на какой-нибудь местной вертихвостке, то он хоть кому-нибудь, да, не угодил бы, а так уже никто не сможет бросить в него камень. Принцесса Анита внучка короля Михая, свергнутого негодяями из Центрального Правительства Галактического Союза и все галанцы будут мечтать о том счастливом дне, когда справедливость восторжествует и Роантиды помогут Кассеридам взойти на трон Зелора.

В одном Игги точно был прав. Если Теффи женится на Аните, тогда действительно уже никто не сможет бросить в него камнем. Она такому придурку этим же камнем голову и проломит. Чтобы это не было секретом для моих галанских друзей, которых мне удалось развести, как последних лохов, я поцокал языком, скорбно покивал головой и сказал:

— Бэкси, милочка, пусть Анита присоединится к нам хотя бы в виде голографического изображения.

Тотчас из буфета черного дерева вылетел небольшой монитор с голопроектором и стал моститься между Сорки и Тефалдом. Они шустро отодвинулись друг от друга и монитор с тихим жужжанием приземлился на диван. Пока Рунита наносила визиты своим новым подругам, мы с Бэкси добрых три часа мудрили над этой голограммой, стараясь сделать так, чтобы Анита была неотразима. Признаться, нам это удалось и когда моя бывшая любовница, одетая в пышное платье, села между отцом и сыном, то один глухо застонал, а второй задышал так шумно и сипло, словно у него случился приступ астмы. Сидя напротив них, я суровым голосом произнёс:

— Ну, что же, судари мои, раз Теффи втюрился в Аниту, как говорит Игги, с первого взгляда, то я позволю себе рассказать об этой девушке ещё кое-что. Да, Анита внешне похожа на сказочную фею или ангела, но я прошу вас не забывать о том, что она ещё и солдат, сенситив-коммандос. Для неё ничего не стоит пробежать триста километров с полной боевой укладкой. У неё от этого даже не собьётся дыхание и в бой она вступит такой свежей, словно только что проснулась и приняла душ. — С насмешкой посмотрев на Сорквика, его старшего сына и корешей, я добавил — Минимум пятерых таких лбов, как вы, ребята, она в три минуты превратит в груду вопящего от боли фарша и ещё посмеётся при этом. Она, вообще, убивает врагов без малейшего промедления и делает это, как правило, самым быстрым и экономичным способом. Черт возьми! Я ведь уже говорил вам, это же ко-майор Анита Кассерд! Не смотря на свои васильковые глаза, она пьёт "Ракетное топливо" прямо из канистры и умеет материться так, как это не снилось даже боцману Гонзеру, но в то же время нет девушки нежнее и трепетнее, чем она. Анита очень любит галанскую поэзию и умеет даже играть на сирафе. Вечерами она сидит в своей каюте одна и поёт старинные баллады об отважных рыцарях, которые умирали с улыбкой на устах и сжимали в руках платок, подаренный им их дамой сердца…

Тут я, конечно, малость приврал. Анита действительно весьма неплохо играла на сирафе, но пела она, в основном, солёные куплеты о тупых мужьях и их неверных женах, которые так любили исполнять на деревенских ярмарках бродячие музыканты. Тем не менее голографическое изображение Аниты, которое сидело скромно потупив взор, действительно взяло в руки сирафу и запело задушевную балладу о молодом рыцаре, отправившемся искать славы в честь дамы своего сердца. Эту балладу Ронбальд Зайнур написал лет пять назад и Анита, ну, никак не могла её знать, однако, Бэкси сочла это произведение величайшего из галанских поэтов наиболее подходящим и уместным. Она угадала. Глаза у Сорки тут же увлажнились и он восторженно прошептал:

— Теффи, сынок, эта девушка действительно настоящий ангел и если бы не моя забота об империи, то я сам бы предложил ей руку и сердце.

Тефалд в ответ на это глухо проворчал что-то неразборчивое и так зыркнул на своего папеньку, что чуть не посшибал с него своим взглядом эполеты. Чтобы сразу же внести ясность ещё в один щекотливый вопрос, я быстро сказал:

— Однако, судари мои, я должен предупредить вас вот о чём. Хотя Анита ещё ни разу не была замужем и у неё нет детей, она не так молода, как выглядит. Через два объективных месяца ей исполнится четыреста двадцать один год. Теффи, если тебя это не пугает, то я посоветовал бы тебе мысленно сбросить с её возраста все четыреста лет. Поверь мне, дружище, Анита такая восторженная девчонка, что ты никогда не дашь ей такого возраста. Да, и, вообще у галактов зрелый возраст наступает где-то после трёх тысяч лет, так что и я, и Анита для большинства галактических круда всё ещё молоды и поверьте мне…

— Верди, сынок, для моего сына будет только лучше, если его супруга будет обладать достаточно большим жизненным опытом. — Нетерпеливо перебил меня император и тут же живо поинтересовался — Кстати, что ты говорил на счёт торговли вином, к которой причастен король Михай?

Его величество, который слыл лучшим виноделом Галана, явно, уже начал мериться славой с Михаем Кассердом. Ему, видимо, казалось, что быть виноделом почётнее, чем виноторговцем. Ну, тут он заблуждался и потому я сказал:

— Сорки, дед Аниты за всю свою жизнь не продал ни одной бутылки вина. Просто ему принадлежит федеральный акциз на торговлю вином, названный королевским. Так что денежки текут к нему прямо из казны Федерального Правительства. А вообще-то он прославленный галабиолог и знаменит в научном мире тем, что на свои собственные деньги однажды организовал и возглавил экспедицию в соседнюю галактику. Не знаю, что они там нашли такого особенного, но и теперь, спустя пятьсот с лишним лет, о нём то и дело говорят по супервизио. Кстати о деньгах, Сорки. Как ты понимаешь, я здорово потратился на Галане. Не пойми меня превратно, но мне тоже нужно будет чем-то жить и уж коли я разгрузил трюмы "Молнии" подчистую, то мне хотелось бы приобрести кое-что взамен. Я тут, как раз, присмотрел для себя кое-какую монополию и хотел бы прямо сейчас, не отходя от кассы, поговорить о ней самым серьёзным и обстоятельным образом.

Голографическое изображение Аниты тут же испарилось, император нахмурился, а Теффи пылко воскликнул:

— Верди, после всего того, что ты сделал для Галана, дом Роантидов у тебя в неоплатном долгу! Поэтому ты можешь требовать для себя любой монополии.

Сорквик при этих словах скуксился ещё сильнее и Теффи, быстро придвинувшись к своему венценосному папаше незаметно но очень сильно двинул ему локтем в бок. Его величество, слегка поморщившись, поинтересовался у меня:

— И какой же монополии ты ищешь на Галане, мой любезный зять?

— Да, так, пустяки, твоё величество. — Сказал я с невинной улыбкой и добавил — Уж коли я когда-то ввёз в твой мир этих зелёных, мохнатых зверушек, то я хотел бы экспортировать их мех с твоей планеты. Разумеется, обработав его по методу Раймура Озалиса. — Подмигнув главному арланару, я спросил его напрямик — Рам, старина, я хочу выкупить у тебя патент на это изобретение и если его величество мне позволит заняться пушным бизнесом, то возьму тебя в долю вместе с твоим старшим братом. — Снова одарив Сорквика улыбкой, я спросил его — Ну, что ты на это мне скажешь, Сорки? Мы сговоримся?

Не успел император и рта открыть, как принц Тефалд опередил его и громко выкрикнул:

— Верди, друг мой, и всего-то? Тогда ты обратился не по адресу, ведь остров Равелнаштарам принадлежит мне, а не короне, и уж коли тебя интересуют равелнаштарамские барсы, то я дарю его тебе. Кстати, мой остров является Великим герцогством, но поскольку на нём так никто ещё и не обосновался, то как только мой венценосный отец издаст соответствующий императорский указ, то ты станешь, помимо Великого князя Роантида, ещё и Великим герцогом Равелнаштарамским.

На всякий случай Теффи ещё раз ткнул папашу локтем в бок и тот, наконец, вальяжно приосанившись, сказал:

— Веридор Мерк, ты, несомненно, заслужил право владеть островом Равелнаштарам и если мой сын решил его тебе подарить, то уже сегодня же граф фрай-Элькаторн подготовит все необходимые бумаги. Правда, я хотел бы обсудить с тобой и такой немаловажный вопрос, как ты намерен платить налоги? — Теффи при этих словах буквально взвыл, но его величество не моргнув глазом, продолжал разглагольствовать — Пойми, меня правильно, хотя мы одна семья, налоги должны платить все. Даже я с каждой бутылки "Старого Роантира", проданной за триста роантов, — семьдесят пять отдаю в казну империи.

Тефалду ничего не оставалось делать, как скрипнуть зубами, поморщиться, словно от зубной боли, и отвернуться в сторону, но тут он был не прав. Сдержанно кивнув головой, я невозмутимо сказал:

— Хорошо, Сорки, меня это вполне устраивает. Назови мне ту налоговую ставку, которую ты собираешься установить на производимый нами товар и положим тем самым конец нашим разговорам, а делу начало.

По-моему, самое ценное, что мой тесть вынес из начальной школы, так это умение быстро считать. Сложив губы дудочкой он на мгновение закрыл глаза, затем широко улыбнулся, глядя на меня с издёвкой, и скороговоркой выпалил:

— Я думаю, Веридор, что шкуры зелёных равелнаштарамских барсов, обработанные галанскими арланарами, и сенсетивные контракты низшего уровня являются примерно одинаковым товаром для галактов. Поэтому казне есть смысл установить на них точно такую же налоговую ставку, как и на услуги сенситив-менеджеров, то есть семьдесят пять процентов. Конечно, стоило бы установить на этот товар вменённый налог, так как моим чиновникам можно легко подсчитать общее количество барсов на острове, но я не буду спешить с этим.

От такой наглости у меня даже в глазах потемнело. Позеленев от досады, я громко выкрикнул:

— Ну, ты, император хренов! Да, ты хоть думай, что говоришь! Где это видано, чтобы казна забирала себе семьдесят пять процентов от стоимости товара? Нет, Сорквик, так мы с тобой ни о чём не договоримся. На хрена, спрашивается, мне вкладывать бабки в дело, которое не принесёт ничего, кроме головной боли? Или давай найдём компромисс, или я сегодня же уничтожу все запасы морской кости, которые я же и создал тогда, когда вас, галанцев, ещё и в помине не было.

Сорквик, не моргнув глазом сказал:

— Хорошо, сбрасываю двадцать пять процентов.

Воспрянув духом я произнёс вслух следующую угрозу:

— Учти, жулик, Анита мой давний партнёр и стоит мне сказать ей пару слов, как она тут же поставит крест на высшей школе сенситивного менеджмента. Я мог бы пригрозить тебе тем, что она откажется восстанавливать на Зелоре монархию, но это было бы враньём. Зато уж что-что, а отстоять мои интересы она не постесняется и устроит всем твоим планам обструкцию по высшему разряду. Она это умеет.

Император немного помрачнел и процедил сквозь зубы:

— Хорошо, я сброшу ещё двадцать пять процентов, гнусный вымогатель, но большего от меня ты не дождёшься.

Когда я пригрозил императору Галана тем, что расскажу о его сквалыжности Аните, он сдался и ввёл для моего товара точно такую же налоговую ставку, как на всяческие медицинские препараты, — двенадцать процентов. О таком налоге я мечтал всю свою жизнь, но вида не подал. Рунита, довольная таким завершением наших мирных переговоров, позвала нас к столу. Пока мониторы Бэкси накрывали на стол, мы вышли в наш маленький варкенский садик. После Галанардиза уже никто из моих галанских друзей, кроме принца Ларкида, уже не пугался свежего воздуха. Пока Рунита рассказывала своему папеньке о Варкене, Теффи утащил меня в самый дальний угол, к моей часовне, и там, прижав к гранитной стене, зашептал:

— Верди, я уже без ума от Аниты. Ты знаешь её, скажи мне, как другу, что я должен сделать для того, чтобы понравиться ей. Понимаешь, мне до смерти осточертели все эти роантские дамочки, которые так и норовят забраться в мою койку, но ещё больше меня бесят губернаторы, привозя в Роант на смотрины своих дочерей. Да, и все эти глупые гаураны, их дочери, тоже хороши. Стреляют глазками, а начнёшь с ними разговаривать, только и делают, что хихикают, как дуры. Анита совсем не такая. Она другая. Она настоящая лунная девушка из моих снов, Верди. Ну, что, ты мне поможешь завоевать её сердце?

Сделав вид, что задумался, я на самом деле задумался, хотя и считал до этой минуты, будто хорошо знаю, что делаю. Если признаться честно, я не очень-то и хорошо знал Аниту Кассерд. Нет, я знал какие блюда и вина она любит, какими духами пользуется и что ей нравится в сексе. Знал даже некоторые её сердечные тайны, но вот чего-нибудь такого, чем Тефалд мог зацепить её по-настоящему, я, признаться, не знал. Однако, малость подумав, я набрался наглости и заявил ему:

— Теффи, запомни раз и навсегда, Анита человек очень откровенный, искренний и терпеть не может фальши. Поэтому никогда не пытайся её надуть. Если она любит верховую езду, а ты терпеть этого не можешь, так и скажи ей об этом прямо, без всяких выкрутасов. Ещё она любит хороший секс и терпеть не может пошлости в постели. Но больше всего она любит блистать на балах и просто обожает роскошь. Пойми, она выросла в огромном дворце и с детства вокруг неё вились тысячи мужчин. Поэтому не обращай внимания на то, как она будет повелевать ими и даже не пытайся её к ним ревновать. Она, как и ты, тоже однолюб и ей противна даже сама мысль об адюльтере. И вот ещё что, Теффи, скажи, ты умеешь свистеть?

Принц Тефалд, слушавший меня очень внимательно, быстро кивнул головой, сунул в рот два пальца и свистнул так лихо и громко, что его папашу чуть не сдуло с каменной скамейки, на которой он мило беседовал с Рунитой и Бэкси. Замахав руками, я зашипел на него:

— Нет, ты точно сдурел, Теффи. Мы же с тобой не на скачках. Свистеть надо по другому, малость потише, но с переливами, именно в этом и заключается вся соль. Когда дело дойдёт у вас до постели, Анита обязательно начнёт учить тебя специальному кодовому языку свистов, который принят у "Одиноких птиц Кайтана", а это, поверь мне, очень сложный язык и чем быстрее ты его выучишь тем веселее будет ваше общение. Анита озорная, как маленький чертёнок, и любит пересвистываться на всяких балах и раутах. Чтобы тебе было проще освоить эту науку, я дам тебе на пару дней гипнопед и инфокристалл с мнемозаписью специального курса. Только ради всего святого, Теффи, не вздумай проболтаться Аните, что ты изучил птичий язык таким образом, иначе меня эти пташки потом заклюют. Скажи ей лучше, что у тебя хорошая музыкальная память. Ну, и последнее, дружище, упаси тебя Великая Мать Льдов в присутствии Аниты мямлить. Она сама человек очень решительный и потому терпеть не может мужиков, у которых на неделе семь пятниц. Так что если не хочешь разозлить её по-настоящему, будь всегда верен своему слову и лучше тебе признаться в своей ошибке сразу, чем потом юлить. Ну, а во всём остальном положись на Великую Мать Льдов, парень, в конце концов это она дарует тебе шанс встретить ту единственную, которая будет для тебя матидейтарой.

От дальнейшего разговора на эту тему меня освободила Бэкси, которая позвала нас к столу. За ужином, не смотря на ворчание Сорквика, я окончательно завербовал Раймура и он, как всегда крякнув, согласился перебраться на остров Равелнаштарам. Во всём остальном ужин на борту "Молнии" прошел в самой тёплой и дружеской обстановке. Сорквик всё время острил и подначивал меня, вспоминая о том, какую рожу я скорчил, услышав о ставке налога. Этот тип, оказывается, решил специально позлить меня за то, что я так долго мурыжил его вместо того, чтобы сразу же рассказать об Аните. Возможность иметь двух таких консультантов как она и Микки, он ставил куда выше каких-то там налогов.