"Туман. Квест «Похититель Душ» 1" - читать интересную книгу автора (Демин Ник К.)

4

Доказать, что с ребенком ничего не было — не представлялось возможным. Я еще раз обшарил все тряпки, которые валялись в подвале, но ничего не нашел. Весь пыльный и грязный. Я сидел на полу с тоскою глядя на гугукающего ребенка. Его я тоже осмотрел, но ничего странного и незаметного не заметил, ребенок как ребенок. Оставался вариант, что та тетка выронила этот клятый артефакт пока неслась ко мне или он был у неё с собой и потерялся при плавании вольным стилем по канализации в сторону реки.

— Вот было бы так… — и меня на несколько мгновений посетили сладостные видения: — Мне блажилось будто бы я нахожу артефакт и спасаю до кучи и тетку, вернее не так. Тетка передает мне артефакт, а сама гибнет вместе с ребенком, и пусть их потом найдут, судебному магу по истечении пяти дней уже затруднительно что-то предположить, а уж на седьмой — восьмой день, вообще только общее и выловишь. А я бы уже с артефактом не растерялся!

Дальше моё сознание умудрилось обдумывать сразу два потока моих фантазий. Первый лихорадочно прикидывал, кому бы и как я сплавил эту вещицу, какие бы меры принял для обеспечения своей безопасности, и сколько бы денег за неё мне дали. Почему то конкретная сумма в моих мечтах не фигурировала, рисовалась «куча денег». Причем именно кучей, такой здоровенной, выше моего роста. Я аж застонал от вожделения. А в башке прокручивался второй план, будто бы я придумал способ, сдать артефакт Его величеству, и меня не закопали, как слишком много знающего, а наоборот — наградили. Я представил высокие потолки богато убранных залов; себя, всего фильдеперсово выряженного, в каких то немыслимых чулках, бантиках, рюшечках, в парике, что то среднее между французскими придворными, времен какого-нибудь из Людовиков, и лавочником Гийомом, гонявшего нас от дверей черного хода своего дома. Мне блажилось, будто я первейший советник короля, что занимаюсь прогрессорством, чем и должно заниматься порядочному, образованному человеку, попавшему из нашего продвинутого просвещенного времени к дикарям в Средневековье. Мне мечталось о высоких постах, о богатстве, о власти. Казались какие-т люди, которые раболепно гнули спины предо мной. Тут же, как водиться, отдельной строкой шли все обидевшие меня в этом мире, все несчастья которые я могу им принести, в нынешнем своем положении; представлялись их изумленные взгляды, когда они выясняли из-за чего несчастья преследуют их, и я открывал свое инкогнито. Красивых девушек, очарованных моим умом и красотой, пышную свадьбу с очаровательной, богатой и знатной девицей, до безумия влюбленной в меня…

Вот такой, в целом, бред, более приличествующий сексуально неудовлетворенному подростку, чем состоявшемуся мужчине, которым я являлся. Еще скажу, что в дальнейшем, только лишь я вспоминал этот простой момент своей жизни, то сразу же старался отвлечься, поскольку мне становилось стыдно и немного противно. Противно не за сами мечты, они то как раз нормальны, а за то, что это были слюнявые мечты идиота, не подкрепленные абсолютно ничем.

В общем мысль моя блуждала довольно таки долго, не отвлекаясь на хныканье голодного детеныша, который постоянно хотел жрать, затекшие ноги, холодную стену за спиной и вопли на улице. Вопли на улице… Вопли на улице!?

Выглянув и оценив обстановку, я направился домой не обращая особого внимания на плачущих девиц, которых загоняли в большую серую карету. Тут же стоял мелкий тип с погонялом Шмыга, поминутно кланяющийся и униженно улыбающийся высокому, статному офицеру, брезгливо глядящему на сие действо.

Дяденька, отпустите пожалуйста, — кричала одна из них, — я больше не буду.

Даже у меня эта фраза вызвала ухмылку, чего уж говорить о солдатиках, их здоровенный гогот слышался на всю округу. Кто то плакал, кто то ругался, но утрамбовали всех. Двое солдат оправились вместе с каретой, в качестве охраны, остальные остались с командиром. Шмыга, начал юлить еще больше. До меня доносились обрывки фраз:

… как верноподданный Его Величества…

… я не мог смотреть на творимое бесстыдство…

… в соответствии с Указом наисправедливейшего…

… награда…

… верных помощников…

… такой блюститель нравственности, как я… и подобная мура.

Офицер выслушивал все это, благосклонно кивая головой, потом негромко спросил что-то. Шмыга запнулся в ответе. А потом что-то ответил вполголоса и нехотя, потом впрочем начал по видимому оправдываться, энергично махая руками. Офицер остановил его, бросив кошелек на мостовую. Заткнувшийся Шмыга, коршуном налетел на него и видимо был счастлив. Счастлив до того самого момента, когда солдаты схватили его и начали прилаживать к старой вывеске, ввиду отсутствия в нашем квартале фонарей и виселиц. Напрасно то взывал в спину уходящему офицеру с тройкой солдат, размеренной поступью они шли о чем то переговариваясь. Затянув петлю, Шмыгу отпустили, его тело затрепыхалось. Двое солдатиков, приладив на грудь дощечку с общим письмом, побежали вдогон уходящим.

Я, вылезший из подвала с большой корзиной, проходил рядом, когда двое выскочивших любопытных кумушек подбирали в грязи под ногами монеты из мешочка Шмыги и обсуждали надпись «Сутенеру малолетних». Равнодушно посмотрев на это безобразие, я направился дальше.

Что ж, каждому свое и Шмыга тоже получил заслуженную награду. Еще совсем недавно он жаловался и одновременно хвастался, попивая пиво у Пабло. Жаловался на несправедливость жизни, когда «…эти шлюхи еще смеют требовать у меня денег! И за что?! За то что я кормлю, пою их и не даю загнуться от холода? Да без меня они бы в два счета померли на ноже какого-нибудь забулдыги, занимаясь тем же самым. Ничо! Я нашел на них управу! Переселю их на государственный кошт, да еще и денег на этом заработаю, а себе новых учениц наберу. Да и поистаскались те…». Вот так, справедливость есть на свете, только однобокая. То есть, награда тебя не минует, только заключается в том, останешься ты в живых или нет.

Мысли снова свернули на проторенную дорожку:

Насрать на Шмыгу, мне с собой бы разобраться, а то соседями будем.

Я еще раз попробовал разложить все по порядочку, хоть это наверняка уже надоело читателю:

Если я сдамся властям, но не сумею представить доказательств своей невиновности и украденную вещицу — мне каюк.

Если же это удастся…Нет, мне не в этом случае, мне в любом случае каюк, поскольку я умудрился совершить все мыслимые и немыслимые ошибки. Так что выбирать не из чего, мне остается одно — линять из города, аккуратно завершив все свои дела и по возможности не оставив даже следа. А что для этого нужно? Правильно! Деньги! А где их взять? А вот это уже вопрос. Банки, как я уже упоминал — заблокированы «до окончания беспорядков», к тому же вытаскивать их в чужом городе, все равно, что повесить табличку: «Вот он я, придурок!». Объясню почему дело в том, что как мелкоуголовный тип, я стоял на учете в местных отделениях полиции. Пусть не сидел, ввиду отсутствия доказательств (я всегда был предусмотрительным и свидетелей не оставлял), но засветился. И если после моей предположительной гибели в банке всплывет такой тип… дальше объяснять не буду, сами понимаете. Есть немного наличности, закопанной в лаборатории, но этого слишком мало. Была мысль: когда я рассылал свои снадобья один из черных магов очень уж хотел встретиться с хозяином по поводу приобретения рецепта одного моего продукта. Предлагал достаточно много, но не настолько, чтобы ежеминутная прибыль перебила, пусть небольшие но стабильные поступления от продажи. Видимо пришло время вернуться к этому делу.

Ужас пришел в город, или я уже это говорил? Не помню. На самом деле не совсем пришел ужас, город стал безопасным, по ночам ходили только патрули, площадь виселиц никогда еще не работала так плодотворно. Ужас пришел в Голодные кварталы, где размещались самые криминализированные элементы нашего общества и, конечно, криминалитет делал все, чтобы исправит данное положение. Воры превратились в ищеек, до которых далеко королевским прокурорам, были обшарены все малины, все скупщики краденого поставлены на уши. А этот треклятый светоч так и не находился. Искали все: светоч, женщину, ребенка. Герольды, из ненужных шутов, в нашем районе, превратились в важных надутых персон, сопровождаемых отделением из шести егерей. За информацию, о любой из пропаж обещались огромные деньги, по крайней мере, если бы я знал что-нибудь такое, то сдал бы не задумываясь.

Пересказывались слухи, распространялись сплетни. Я сам слышал как одна женщина на рынке, рассказывала другим о новых способах казни:

— …и не просто вешают, али на кол сажают, а заставляют прыгать с крыши, пока не попадут на кол…

Окружающие от ужаса округляли глаза и уходили сокрушенно покачивая головами.

Эти объявления породили множество доносов, большинство действовали из принципа «вдруг угадаю», вторая половина под шумок решала свои личные проблемы, сдавая богатых родственников и вступая во владение наследством, избавляясь от нелюбимых мужей, и радуясь смерти старинных врагов. Бывало, что только что упомянутые смертельные враги встречались в пыточной, понимая что оба успели написать по доносу, а иногда и висели рядышком на виселице. Да, по одному уже не вешали. Как сказал Лорд — прокурор: «Надо быть экономней!». Никто из жителей не мог спать спокойно, мне же лично все это напомнило, годы великих чисток времен И.В. Сталина, про которые я читал. Честно скажу, на своей шкуре испытывать это не очень хочется.

И в этой атмосфере всеобщего предательства, я отправился в Зеленый квартал на встречу с волшебником. Или магом. Ну не знаю, не понимаю разницу.

Большое помещение, шесть стосвечовых люстр в общем зале, магические светильники в кабинетах, пусть дорого и ненадежно, в отличии от тех же свечей, но престижно. Мостовая перед главным входом, удобные проходные дворы со стороны черного — все сделано для удобства посетителей. Я уже не упоминаю такую в сущности мелочь как отличная кухня. Что я еще забыл упомянуть? Ах да! Конфиденциальность! Именно на этом зарабатывает хозяин заведения. Оглядев здание с фасада, я двигаюсь к главному входу, ощущая себя побирушкой. Молодой человек с доброй улыбкой останавливает меня:

— К сожалению свободных мест сегодня нет, рекомендую вам пройти дальше по улице. Прекрасное заведение у хромого Берлучи под названием «Павшая лошадь»…

Я тоже знаю это заведение, не менее, а пожалуй что и более фешенебельное чем это. Мысли молодого человека нарисованы на лице малярной кистью: отвадить попрошайку без эксцессов и попутно нагадить ближайшему конкуренту. Он нагибается и доверительно говорит:

— Тем более, что у Хромого сегодня огромные скидки.

Я робко улыбаюсь и через силу тихо блею:

— Меня должны ждать.

Ровно секунду молодому человеку требуется, чтобы изменить линию своего поведения:

— Да? Вы не можете мне сказать имя пригласившего вас чтобы я уточнил у метрдотеля?

Протягиваю бумажку, переданную мне с посыльным, улыбка молодого человека делается настолько приторной и сладкой, что уже кажется липкой.

— Да-с, совершенно верно, господин предупреждал, Вас ждут-с. Пройдемте туда.

Флегматичный вышибала, все это время ненавязчиво маячивший за спиной человека, пожал плечами и отправился на свой пост около дверей, молодой отправился со мной, а на его месте тут же нарисовался другой, точно такой же. Проводив меня к входу немного в стороне от парадного, молодой человек стукнул условным стуком. Дверь открылась, я зашел, как оказалось прямо в комнату. Сидевший в глубоком кресле перед камином человек во все глаза уставился на меня. Резко поднявшись, он обошел вокруг меня несколько раз, бормоча: «Неплохо. Придумано. Неплохо. А главное совершенно безопасно. Сразу видно. светлая голова у этого недоучки. Самое интересное, что на нем не наложено никаких заклятий.». Завершив разглядывание, он снова уселся в кресло и подозвал меня велением руки и предложил занять соседнее кресло:

— Я понимаю, что Вам все равно, но мне не нравиться смотреть снизу вверх, — извиняющимся тоном проговорил он.

Я сел на краешек кресла в неудобной позе, сложив руки на коленях.

— Меня интересует тот продукт, который Вы предложили мне прошлый раз. Я провел ряд опытов и оценил все преимущества предложенного порошка. Разумеется заклинание регламентирующее изменения человека или животного, но слово-ключ, запускающее заклинание, я думаю значительно ускорит подбор вариантов.

— К-какое слов? — все еще неживым голосом спросил я.

Волшебник удивился:

— Разумеется, Мутабор.

Я секунду соображаю, откуда же здесь взялось слово из детских мультиков моего мира. Потом до меня доходит, что слова мутаген и мутабор, для пользователя не несут никакой смысловой нагрузки, поэтому подобрав по смыслу что то похожее, он и озвучил данное слово, словно непонятное, но действенное заклинание.

— Мутабор, так мутабор, — я смиряюсь. Надеюсь, что на моем лице незаметно внутренних терзаний моей души и сказка о халифе — аисте не получит здесь своего продолжения. Шутка.

Волшебник о чем-то говорит, и я выныриваю из своих дум:

— … скажу честно, меня привлекает секрет изготовления данного порошка, а не его покупка. Разумеется я понимаю, что Вам желательно быть монополистом в этой области, но, к сожалению, ничего не получится, — он делает глоток вина.

Это все настолько поражает меня, что я скриплю:

— Почему?

— Вы не маг! — торжествующе говорит черный. — Вы неплохой алхимик, но ваши магические силы настолько малы, что Вам приходиться пользоваться покупными амулетами, — и он указывает пальцем мне на грудь.

Пока я лихорадочно вспоминаю, что же там у меня болтается, тот продолжает:

— К тому же будь Вы действительно сильным магом, то попытались бы сам разгадать тайну порошка, а не подсовывали её мне. О, разумеется, я не хочу умалять ваших достижений. Откопать в старых манускриптах упоминание о порошке изменений, провести колоссальные исследования по его получению, снарядить и добыть нужные инградиенты на все это нужно время, феноменальное упрямство и немалые вложения. Но сейчас Вы в тупике…

Я выслушивал абсолютно логичные но в корне неверные выводы этого мага, старательно поддакивая в нужных места, восхищаясь его гением и так далее.

— Шизофреник, — думал я. — Только у больных шизофренией встречаются такие безупречные логические построения исходящие из одной изначально неверной предпосылки.

Я продал ему секрет порошка, так еще этот сумасшедший начал возникать:

— Мне кажется, что вы пытаетесь меня напарить, — задумчиво говорит он мне. — Дураку ясно, что ничего хорошего из такого дерьма не выйдет…

Я понимаю, что надо сдерживаться, но поневоле начинаю язвить:

— Значит из дерьма летучей мыши может получиться, что то ценное, а из остатков травы — нет?

— Конечно, — удивленно и даже не обращая внимание на мой повышенный тон отвечает он. — Как мы все знаем, экскременты летучей мыши очень важны при приготовлении ряда зелий и декоктов. Мало того, они используются и в магии…

— Довольно, — прерываю я его.

Чувствую, что моя легенда трещит по швам, но еще раз повторяю:

— Достаточно! Мне нужен один ответ — Вы берете секрет или нет?

Скажу, что ответа я ждал с такой внутренней дрожью, что мне становилось плохо. А маг между тем жевал губами и явно думал, причем совсем не о том. Поскольку, обошел вокруг меня и сказал восхищенно:

— Все таки вы очень хороший алхимик, так подчинить и так управлять пусть сумасшедшим, но человеком.

Меня охватило отчаяние. Этот звезданутый гений никогда не определиться. Хотелось уйти, но я остался на месте, изображая из себя истукана. Потому что если уйду, то он может решить, что я и хозяин одно и тоже лицо. Несмотря на весь трагизм ситуации — инстинкт самосохранения работал, надо просто выждать и в любом случае сваливать из города.

Маг вскочил и начал кружить вокруг меня, я сидел не шевелясь, смирившись с неудачей и обдумывая свои дальнейшие действия. Наконец маг уставился мне прямо в глаза, от злости я не моргая в ответ уставился на него.

— Нда, — еще раз сказал он. — А мне уже всякая чушь в голову лезет.

О выпрямился. Уселся в кресло и сказал:

— Хорошо. Я беру у Вас секрет.

Я обрадовался.

— Я не буду платить пока не проверю рецепт полностью. Предлагаю такой вариант, вы передаете мне рецепт, после проверки я плачу вам запрошенную сумму. Вы согласны?

Внутри все опустилось:

— Нет. Такой вариант меня не устраивает, — механически ответил я. — Я собираюсь покинуть город, к тому же что вам помешает не выплатить мне деньги? Предложите другой варрант.

Он предложил порядка пяти вариантов, а сошлись мы на самом простом, чего я и не ожидал. Он выдавал мне аванс и чек на оплату через семь дней, заверенный представителем банка с указанной на нем услугой, в случае обмана с моей стороны он блокировал выплату. Делать было нечего и я согласился. Магическая подпись и все такое, а самое главное достоинство — на предъявителя.

Добравшись до Пабло, я устроился за столом выпросив у него письменные принадлежности и кусочек бумаги, мне очень не хотелось терять в банках с таким трудом заработанные деньги. На секунду задумался и начал вдохновенно строчить, поминутно макая перо в чернильницу. Подошедший знакомец из мелких грызунов (осведомителей), которых никто не трогает, поскольку стучат они в обе стороны, поздоровался, устраиваясь за моим столиком:

— Привет. Как дела то?

— Да просто замечательно, — рассеяно ответил я и поднял на него затуманенные глаза:

— Как правильно пишется — «находясь в здравом уме и трезвом рассудке» или «трезвом уме и здравом рассудке»?

Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, и схватив кружку с пивом, постарался устроиться подальше от меня. Я пожал плечами и остался дорисовывать писульку.

Между тем забегаловка наполнялась, посетители вели себя очень пристойно, обсуждая циркулирующие слухи:

— Слышали, Шмыгу удавили.

— Да ты чё?! Давно пора! А за что?

— Говорят блядей своих сдал государству, и награду за это захотел, вот его и наградили. Сначала серебром, а потом петлей.

— А ты откель знаешь?

— Откель, откель! Баба видала, да выскочила с Клавкой с соседнего дома. Серебро под тухляком и насобирала.

— Да врешь поди?

— Вру?! А пью тогда на что?

Веселый смех и обсуждение переноситься на другое:

— Слышал? Вроде бабу нашли? — вполголоса говорил седой бугристый вышибала, присев рядом со мной.

— Да нет, — вмешивался один из тех, кто всегда все знает. — Бабу то давно нашли, нашли одного из убивцев, который видел, как баба что-то передавала кому-то.

— Так чё она в сговоре была, — недоверчиво спрашивает только что подсевший за стол, судя по одежке, мелкий сводник.

— Ага! — радуется неизвестно чему осведомленный. — Теперь тот, кто видал, болтается на Центральной площади.

Я вместе со всеми ахаю и удивляюсь, не выделяясь ни молчаливостью, ни страхом, ни излишним любопытством. Посидев с часик для приличия, подымаюсь к себе.

Деньги, немного есть, план есть, тянуть не будем — линяем из города. Карп ко мне наведается в конце недели, это правило такое у него, значит чтобы не рисковать, уходить будем за два дня до назначенного срока. Почему? Он стопудово будет трясти результат, а любой человек со свежими синяками привлекает внимание стражи. И потом, я себя люблю сытым, богатым и здоровым. Ладно ребенок привык или это мои опыты так подействовали? На секунду меня пронзает шальная мысль, остаться здесь и будь, что будет! Но я тут же прихожу в себя, мысленно даю себе пощечину, прерывая надвигающуюся истерику, и укладываюсь спать.