"Туман. Квест «Похититель Душ» 1" - читать интересную книгу автора (Демин Ник К.)

Глава 2. Бегство

1

Сегодняшний день оказался богат на сюрпризы. Ввиду того, что я пришел поздно да и лег под утро из-за этого чудовища, доставшегося мне, начало дня я благополучно пропустил. Дело в том, что эта мелочь ничего не хотела жрать, да и затыкаться тоже. Чего только я не пихал ему в рот, он на секунду замолкал, а потом выплевывал и опять разряжался истошным воплем. «Канпета» помогла и мне и ему, он заткнулся, а я заснул почти счастливый, наконец то я нашел применение этому продукту. Так что очнулся я ближе к обеду, и спустился вниз. Пабло, давно уже переставший считать меня дармоедом, кивнул в сторону темной фигуры в углу:

— С утра ждет, — мой немногословный хозяин сегодня блистал красноречием, раньше для меня он бы ограничился в лучшем случае кивком в сторону ожидающего, а в худшем, просто «забыл» передать.

Кстати, я долго думал, зачем он разрешает селиться наркам в своем подвале, много платить они не могут, работать тоже. Нет сила у них есть, но объяснить, что именно ты от них хочешь — практически невозможно. Они способны только на самые простые действия и более менее нормально воспринимают только односложные приказы, коротенькие предложения. Если нужно напрячь мозги — то они могут застыть, как подвисший компутер. Я даже придумал себе романтическую истории, с разлученными родственниками, безутешными родными, потерянными детьми и так далее, в стиле сопливых мексиканских сериалов, но все оказалось гораздо проще и прагматичнее. Местный магистрат, читай городская администрация, подсуетился в этом направлении и выделил в своем бюджете статью расходов, называющуюся «Пенсион, для малоимущих и недееспособных горожан». Что уж законодатели вкладывали в это понятие изначально — сейчас тяжело понять, поскольку было это достаточно давно, лет за четыреста до моего появления здесь, да и когда под эту статью попали дрожащие — тоже неизвестно. Однако в настоящее время сложилась следующая ситуация:

Магистрат заобязал группу портовых купцов, которые в основном и пользовались услугами будущих дрожащих, периодически вносить платежи в этот пенсионный фонд. За многие десятилетия была определена сумма, которую купцам не жалко… вернее с которой купцы согласны расстаться скрепя зубы, понимая, что в противном случае потеряют больше. Вот так будет правильно.

Я взял пиво и подсел за столик:

— Ты искал меня?

— Ты Убогий?

Мне не очень понравилась эта игра в вопросы и ответы и я молча кивнул.

— Пошли. Ты разговаривал с Евглой, он просил передать.

Он протягивает мне маленький кусочек бумажки, на котором написано место и время. Все в лучших шпионских традициях этого мира. Парень не дожидаясь ответа встал и ушел, я же допил пиво и поднялся к себе, переодеться.

Нда, как заметно мое изменение статуса. Судя по всему моя легенда о юродивом и шизанутом налетчике, шарящемся в отбросах трещит по швам. Вскоре в это, наверное буду верить только я сам, а остальные, те кто ниже, осторожно поддакивать, ну а те кто выше, втихомолку посмеиваться, прикидывая не пора ли стричь этого барана. Переодевшись и взяв деньги, я спустился на улицу. Молчаливый паренек, в серой неприметной куртке и с расцарапанным носом, проводил меня проходными дворами к Требухе или колхозному рынку, как сказали бы в моем мире и указал на закусочную. Несколько грубосколоченных столов, три жаровни, на которых готовился немудреный фаст-фуд этого мира и бочонок с пивом. Прогулявшись по рядам в глубокой задумчивости, я остановился около торговца пирожками и, предусмотрительно не уточнив происхождение начинки, съел штуки три. Почувствовав сытость и приятную тяжесть в желудке, запил все это прохладной простоквашей, пошлялся часа три по рынку, наслушался сплетен и направился домой. Попутно я встретился с одним человечком, через которого собирался легализоваться в этом городе. Я не знаю, что именно мне принесет поставщик, но тем не менее было очень интересно. Я ожидал какого-нибудь громилу в стиле карповских мордоворотов, а пришел маленький трусливый серый человечек. Какая то мелкая сошка из отдела регистрации, которой случайно к рукам прилипло что-то ценное, но у которой не хватает не мужества, и дурости продать это за хорошие деньги:

— Вы принесли? — еле слышно шелестит он, пугливо озираясь по сторонам.

Чувство дискомфорта у меня значительно усиливается. Любой представитель власти, увидев такое чудо, обязательно подойдет и поинтересуется, что же такое происходит.

— Да, — краткость сестра таланта.

Я пододвигаю ему на край стола небольшой мешочек с заранее оговоренной суммой. Тот двигает мне завернутое в тряпицу, я беру, аккуратно разворачиваю и недоуменно смотрю на невзрачную поцарапанную оловянную бляху.

— Есть только такая… — голос срывается на писк и он какое то время смущенно откашливается, а потом продолжает. — Знаете, есть только такая, это один из варваров с края земли. Его здесь никто не знает, он пришел через новую границу, где был последний набег орков и все описания его потеряны. С этой штукой вы можете устроиться вполне легально… — и он встревожено смотрит на меня.

И чего смотрит, деньги я все равно уже отдал. Или он решил, что я навалюсь с громким криком: «Отдай мои деньги, гнусный обманщик»? Бесполезно. К.тому же мне была обещана помощь в легализации, но в чем она будет заключаться — не уточнялось. Подавив вздох разочарования, все таки я рассчитывал на более серьезную вещь, я все таки киваю подтверждая сделку.

Восставший духом продавец, начинает грузить меня ненужными подробностями, что-то про болезнь жены и детей, старшую дочь и её приданное и так далее. Прерывая прочувственный монолог на самом интересном месте, я говорю:

— Если появиться еще что-нибудь интересное, найдите меня через Кшиштофа, оплата будет достойной.

Получив оторопелый кивок головой, я покидаю забегаловку, чтобы немного прогуляться по рынку.

Знаете, до того как попал в реальные условия, моя наивность представляла собой нечто невообразимое. Я на полном серьезе считал, подобные времена раем. Раме в смысле отсутствия документов. Захотел назваться графом — назвался, захотел бароном — тоже добро пожаловать. А уж низки сословий — тех вообще никто не спрашивает. Все оказалось немного не так, вернее у нас может и так, а здесь далеко не так. Как мне объяснил профессор, в один из светлых моментов, паспортов здесь не было, так же как и одиночек. Здесь человек всегда принадлежал какой-либо группе или формации. Найти свободного человека не представлялось возможным. Ты всегда был чей то, исключение составляли искатели приключений и варвары, да и тем на границе вручалась охранная бляха, в которой указывалось, как и кем назвался человек. Поверьте на слово, потеря этой бляхи ни к чему хорошему не приводила.

Разумеется, такое было не во всех странах, но государства, подписавшие Великую Хартию Вольностей (в которой были перечислены все разрешенные вольности) придерживались её неукоснительно. Исключение составляли только полудикие баронства и королевства, ближе к горам. Однако что там и как там, я, к сожалению, не знаю.

И еще одно отступление — были, так называемые свободные города. Города, управляемые магистратами и назначенными королевскими наместниками, имеющие свои законы, не принадлежащие ни одному герцогу, графу и так далее. Там имело слово только собрание купцов, магистрат и собственно Его Величество.

Мне досталась самая простая бляха «пешего приезжего». Чаще всего в центральных областях такие пропуска получали пилигримы, пришедшие поклониться Единому в Первый Храм Города Единого, как еще иногда называли Лилу.

Прошвырнувшись, я зашел в один из банков, где мне капали небольшие денежки. Велико же было мое изумление, когда сильно смущенный невысокий человек начал мне заливать в стиле дефолта, про индексацию, оздоровление экономики, временные трудности и так далее. Чтобы развеять свои подозрения, я прошвырнулся по трем человеческим банкам, один из них королевский.

Во всех банках заморозили счета, как говорилось: «до особого распоряжения Лорда-хранителя королевских регалий». А это очень серьезно — нынешний король предпочитал не афишировать свой кабинет, свои намерения и так далее. Если была хотя бы малейшая возможность ввести противника в заблуждение, то он наворачивал такие комбинации, что, светлой памяти, Остапу Бендеру оставалось только позавидовать. В итоге к развязке получалось все очень выгодно, хотя возможно и не так, как задумывал Его Величество, правда что именно он задумывал — оставалось для всех тайной. Это один из многих факторов, по которому к его именованию со всем возможнейшим почтением добавлялось титулование — Мудрейший. Так Лорд-хранитель королевских регалий, он держал в своих руках финансовую королевскую печать, которой и подтверждал те или иные указы, по увеличению налогов, по новым пошлинам и другую очень непопулярную хрень. Поверху ставилась печать премьера, называвшегося здесь весьма неблагозвучно — Лорд последних дел, ассоциация с гробовщиками и могильщиками, просто напрашивалась. Ближний круг Его Величества состоял из восьми Лордов — хранителей. Ни у одного из них не было своего министерства, роль работников выполняли дворяне, которые и содержали необходимых специалистов, сами выплачивая им неплохие деньги.

Разумеется был и Кабинет министров и правительство, которое неплохо справлялось со всеми делам. Картинка выглядела так: Король, проснувшийся поутру в не очень хорошем настроении, повелевал — изыскать налоги на какую-нибудь хрень. Министерства начинали усилено шуршать, подготавливая всевозможные проекты, которые потом отправлялись во внутренний круг, где проходили проверку на предмет безопасности и просчитывания вариантов применения данного указа. Если все нормально, то Его Величеству подавалась записка, в которой были выжимки. Что за проект, кого затрагивает, плюсы, минусы, как долго может применяться и так далее. После вдумчивого изучения меморандума на тридцати-сорока страницах, король ставил свою визу и личную печать, после этого дороги назад уже не было. Да и подарком он тоже не был, периодически, в ответ на народные волнения, казнил с чистой совестью то одного, то другого министра, а однажды, во времена Крестьянского восстания Эриха Справедливого, было полностью повешено все правительство с очень знакомой для меня формулировкой «за несоответствие с занимаемой должностью». Как ни странно, это весьма способствовало продуманности в принятии решений. Да и несмотря на хлебность, люди не особенно стремились в правительство. Шли, разве что, твердые профессионалы, да никчемные болваны, привлеченные богатым жалованьем и открывающимися перспективами. Вторые, впрочем, очень быстро отсеивались теми способами, про которые я только что рассказал.

Конечно, мне многое было неясно при взгляде снизу, но тем не менее система работала, к тому же неплохо, судя по относительному благополучию жителей. Но опять таки — это сугубо мое мнение и я никому его не навязываю.

Видно в королевстве сдохло что-то очень крупное, раз происходит подобная фигня. В задумчивости походив по комнате, намутив еды, покормив и зарядив очередную канпету ребенку, я отправился бомжевать, поскольку именно там можно получит необходимую мне информацию.

Сидя на каменной приступочке, около доходного дома Джованни, одного из немногих «приличных» мест в нашем квартале, я дожидался компании около накиданных под окнами отбросов. Я уже перестал надеяться, когда вдали, аккуратно пробираясь через грузовые рыночные ворота появился профессор. Из-за того что он был один, я сделал вывод, что бабуля опять покатила Обрубка на пристань. Значит пришли новые корабли, а это уже новость. Подхватившись, я направился к профу, попутно цепляя все лучшее, ч то я смог добыть из этой мусороной кучи. Мой друг очень серьезно относится к порученной работе, поэтому я и решил сэкономить себе и ему время ну и подсобрал самые лакомые куски. Тем более сегодня был четверг и Хейм, мясник с крайних рядов, аккуратно отнес на помойку то мясо, которое считал «почти» хорошим, а рыночная проверка нет, если её не «убедят». «Убеждать» Хейм не хотел из-за патологической скупости, и раз в месяц (а иногда и два) окрестные бомжи, пришедшие первыми, радовали свои желудки мясными блюдами.

Ладно, я отвлекся, дождавшись профессора я задал ему интересующие меня вопросы, по странной ситуации сложившейся вокруг банков. Проф пожевал губами и, по водящейся за многими крупными учеными теоретиками привычке, начал издалека:

— Что Вы собственно знаете о нашем с Вами городе?

Вопрос поставил меня в тупик. На самом деле, я мог указать порядка двух десятков мест, подходящих для того, чтобы переночевать в не суровую местную зиму; знал несколько торговцев и ремесленников которые могли бы нанять таких как я и накормить, а то и сунуть мелкую денежку в удачный для них день; знал по каким дням можно подпитаться на помойке; знал с десяток лояльных стражников, и что еще нужнее знал нескольких садистов, которые не пройдут мимо бомжа, чтобы его хотя бы не врезать ему деревянной дубинкой. Я знал, что к только что сошедшему с корабля матросу любой королевской посудину, можно подкатиться под ноги, вереща полубезумную чушь и он кинет тебе монету, а от торговца я дождусь только смачного пинка. Еще я, разумеется, знал, что наш город столица и называется Лилу; что где-то в нем живет королевская семья, где-то здесь находиться большой морской порт, что мы обретаемся в районе речного порта, я знал как уйти от облавы в наших кварталах, помнил из прежней жизни кое какие малины и знаки, могущие мне помочь при общении с местным уголовным отребьем; мог выбраться на волю через несколько «неприметных» дырок в стене, которыми пользовалось большинство народа. Знал несколько постоялых дворов, где меня не выгонят, знал где находиться полигон бытовых отходов, пожалуй и все. Даже те районы города, которые сам я считал за приличные, считались таковыми лишь у нас. В остальном городе все эти места были неблагополучным, в которых проживали асоциальные элементы. Так что на вопрос своего знакомого я ответил честно:

— Ничего.

Со вкусом прищелкнув языком, проф выудил почти целую здоровенную рыбину из кучки кишок, видимо её начинали чистить, но потом засомневались и выкинули, и начал говорить:

— Так вот, молодой человек, Лилу — город с населением порядка четырехсот тысяч жителей, один из крупнейших торговых и ремесленных людских центров Верхней Гарпии, да и, пожалуй, всего Верхнего Передела, расположенный на реке Лилу, впадающей во Внутренне море Хорезма. Русло реки в этих местах разделяется на множество мелких проток, некоторые соединены каналами. Прибывшие впервые в эти места основали два отдельных города Ли и Лу, которые существовали отдельно друг от друга на протяжение трехсот лет. Дело в том, что эти воды были не приспособлены для провода барж, в Ли обосновались речные торговцы, а в Лу был построен порт, в который заходили корабли Хорезма. Не зря до сих пор это море носит название — внутреннее море Хорезма, когда то это государство было настолько велико, что все море находилось внутри его границ, здесь правда граница была тоненькой, и город возникший в отдалении создали как раз купцы из предгорьев, приезжавшие торговать. Да и сами названия: Ли — река, из языка Светлых Эльфов, лу — река из языка гарпий, то есть получается, город зовется река — река.

Город очень красив и с высоты птичьего полета напоминает гантелю. Выше по течению расположена одна половинка гантели, так называемый чистый город, на другом конце гантели — порт. Ручка гантели тянется вдоль реки и попутных каналов.

— Блин! Прямо экскурсовод! — подумал, впрочем не решаясь прервать старика.

— Так вот, в Ли, бывшем городе речников — проживает Королевская семья, находиться Кабинет министров, два университета, в одном из которых я имел честь некогда преподавать, — он гордо блеснул разбитыми стеклышками очков, — множество театров, объектов культурного наследия ну и так далее…

— Все это замечательно профессор, — взмолился я, — но меня интересуют нынешние реалии, а не «предания старины глубокой».

— Куда вы торопитесь, молодой человек, — строго блеснули на меня глаза профа из под разбитых стеклышек очков, — без этой вводной лекции вы не будете иметь полного представления о случившемся.

Я вздохнул, переубедить старого пердуна, если он втемяшил это себе в голову, не представлялось возможным. Осталось только смириться и дослушать до конца, надеясь, что он все таки выложит всю информацию. К тому же меня немного улыбнул сюр самой ситуации, когда два оборванных и вонючих бомжа, обсуждают политику, вопросы становления государства, а также его управления.

Дальше его понесло в такие дебри, что я просто начал отключаться, не прислушиваясь к внешнему шуму. Наконец мой слух уловил из его речи что-то подходящее:

— …так что у меня всего три варианта варианта: заговор в самой верхушке, среди Лордов-хранителей; похищение Королевских регалий; ну и наконец, похищение Светоча Империи.

Заметив мое повышенное внимание, он поторопился охладить мой интерес:

— Но Вы сами понимаете молодой человек, что все это совершенно невозможные вещи, — с этими словами проф самодовольно посмотрел на меня. — Вижу, что Вы сомневаетесь в моих словах, но из вышесказанного Вы сами можете сделать подобные выводы…

Его сольное выступление оказалось прервано, поскольку внимание аудитории, то есть мое, было перенесено на другой предмет. На площадь в сопровождении десятка невзрачных сереньких солдат выехали три герольда в королевских цветах, что обещало быть очень серьезным. Выехав в центр площади на помост объявлений, двое протрубили в круглые рожки, похожие на охотничьи, но обладающие очень поганым звуком, который было невозможно спутать ни с каким другим, а третий вышел на середину, развернул свиток и начал читать. Помост был установлен так, чтобы объявления, произносимые с него, было слышно в любой части рынка. Вот и теперь, тяжелые слова падали в толпу как камни в озерную гладь, вызывая круги, повторяющиеся, уходящие от центра к краям, пересекающиеся с другими такими же кругами:

В ночь, на восьмое славослова, была проведена попытка дворцового переворота гвардейским частями, расквартированными в нашем славном городе…

…некоторые Лорды-хранители, подкупленные Темными силами, захватили Королевскую чету с требованием об отречении…

…благодаря мужеству Его Величества, подлым предателям был дан достойный отпор…

…в беспорядках потеряны Королевские регалии…

…похищен Светоч Империи…

…венценосные братья осудили подобный инцидент и направили предложения о помощи…

…весь народ с болью в сердце наблюдает за событиями происходящими в столице…

После прочтения, главный из этих ходячих почтовых голубей свернул свиток, отступил полшага назад, дождался пока двое клевретов протрубят в свои шайтан-дудки, и отправились куда то еще.

Я повернулся к профессору, чтобы он мне растолковал более подробно о том, что я сейчас услышал и застыл. Клянусь! Я никогда более не видел такого пораженного лица. Удивление, неверие, страх, ужас, восхищение, жадное любопытство — казалось нет чувства, которое не нашло отображение на его физиономии. Заметив мою попытку заговорить, он поднял руку предупреждая мою речь:

— Мой друг, — сказал он торопливо, — мне требуется бежать. Прошу меня извинить.

И он исчез так ловко, словно гоблин на болоте или кошки на помойке.