"Инкассатор: Черные рейдеры" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей Николаевич)

Глава 3

Подполковник Анатолий Иванович Шевцов, руководитель особой группы следователей с Петровки-38, был отозван из отпуска. В Краснодарском крае, где он намеревался пробыть две недели, утешаться теплым морем ему пришлось всего пять дней.

Хоть он не любил эти выезды и ехал не ради развлечения, а для того, чтобы отоспаться и подлечиться, все равно был разозлен таким поворотом дел.

В санаторий МВД телеграмма пришла как раз тогда, когда Шевцов намеревался съездить в горы – в Пятигорск и Минеральные Воды.

За свою тридцатилетнюю карьеру следователя он мог припомнить только два случая, когда его отзывали из отпуска, и то это было еще в советские времена. Первый раз при Брежневе в 1979 году, будучи молодым старлеем, он был срочно командирован в Донецк, где украинские коллеги не смогли справиться с серийным маньяком, наводившим ужас на жителей республики. Дело было закрытое, и в прессу информация не попала. Но население восточной Украины боялось выйти на улицу. Поскольку насилия и убийства продолжались и во избежание народного гнева, Москва направила целую группу следователей и экспертов в подмогу украинским коллегам. Впрочем, кроме опыта розыскной деятельности и премии, особых успехов Шевцов тогда не добился. Схватили нескольких подозреваемых, начали их разрабатывать и шить дело, но оказалось, что в сети разыскников попали вовсе не те люди. В итоге вплоть до перестройки маньяк разгуливал на свободе.

Второй раз его, отдыхающего в Крыму, просто вызвали по телефону. Это было в 1983 году. Тогда, при Андропове, пытались навести порядок в сфере торговли и прикрепили Шевцова к группе сотрудников КГБ. В его задачу входило разбирать дела о хищениях на станции «Москва-товарная». Хоть дела шли успешно и ежедневно выявлялись десятки нарушений законодательства, этот вызов из отпуска закончился не совсем успешно. После смерти Андропова работа группы оказалась не нужна, а многие дела так и не были доведены до суда. Стране не нужно было знать, что в ней процветает коррупция. Впрочем, через пять лет, став майором, он был назначен следователем по особо важным делам, и опыт не прошел зря.

Вспоминая свою биографию, Шевцов усмотрел в этом вызове дурной знак и, знакомясь с оперативными сводками, переданными ему генерал-майором Калининым, проклинал судьбу за то, что на него повесили все это.

«Да тут полная бурда», – подумал про себя Шевцов и машинально потянулся за сигаретами, а потом, опомнившись, отдернул руку, – он так раздосадовался, что забыл, что находится в кабинете у генерала.

– Да ты кури, Шевцов, – разрешил Калинин и подвинул подполковнику пепельницу. Генерал сидел рядом и так же, как и его подчиненный, изучал последние сводки, сопоставляя факты с картой.

– Товарищ генерал-майор, да это полная чепуха, и я не вижу связи между этими событиями!

– И с Аганесяном тоже не видишь?

– Пока нет, товарищ генерал-майор, прошло всего два дня. Дознаватели ничего не выяснили.

А вдруг дочь Ашота просто уехала куда-нибудь? А на особняк напали какие-нибудь отморозки?

– Зря ты так думаешь. Вот скажи мне, а как так получается, что Ашот сидит, а его компаньон на свободе? – задал вопрос генерал.

– Не знаю, надо проверить. Мне, товарищ генерал-майор, непонятно только одно – как Ашот мог перевозить такую крупную партию наркоты. Ведь Ашот и Аганесян были дружны.

– Я, поверь, тоже не понимаю. Но, с другой стороны, все можно объяснить. Вот смотри, Анатолий Иванович, какая может быть зацепка. Ашот последнее время пытался легализоваться и все больше уходил от криминальных дел. Более того – последние три года он не занимался нелегальным бизнесом. А наоборот, работал с акциями, занимался строительным бизнесом, как говорится – все путем! А вот Аганесян наоборот. Есть за ним серьезные грешки. Да и при себе он всю бандитскую хевру оставил, не постеснялся их охранниками своей особы оформить.

– Товарищ генерал-майор, но ведь Аганесян тоже пытался легализоваться?

– Правильно, – кивнул Калинин. – Но! Во-первых, это Ашот его в долю взял. Во-вторых, его братва продолжает заниматься нелегальной продажей наркотиков. Конечно, – посетовал генерал, – у нас нет доказательств причастности Аганесяна к травке, но тем не менее.

Шевцов слушал слова генерала рассеянно, всем видом своим показывая, что это ему неинтересно. «И в самом деле, – подумал Шевцов, – нечего мне делать, как еще «братками» заниматься. Это же такое пекло!»

– Я понимаю, о чем ты думаешь, Шевцов, – читая выражение лица подполковника, заметил Калинин. – Да, все это неприятно, но что делать – это наша с тобой работа. Кроме тебя, Анатолий Иванович, мне не на кого положиться. Я тебя прошу: здесь нужна деликатность, как бы дров не наломать и не спровоцировать «братков» на войну. Да и кроме того, – генерал поднял указательный палец вверх, – там уже обо всем знают и опасаются, чтобы ситуация не вышла из-под контроля. Сам понимаешь, докладывать президенту о том, что у него под окнами сейчас развернется бойня наподобие тех, какие устраивали в столице солнцевские и люберецкие ребята, не хотелось бы, – озабоченно произнес генерал. – Меня тревожит, что Аганесян имеет большие связи в мэрии и правительстве да еще собирается баллотироваться в депутаты. Поэтому, сам понимаешь, с наскоку здесь ничего не выйдет.

– К прокурору надо идти с доказательством вины Аганесяна, – заметил Калинин. – А пока у нас только подозрения, догадки.

– Короче, – все, что произошло, нужно детально изучить. Но проблема в том, что у нас нет времени. Сам понимаешь, не хотелось бы подвергнуться критике мэра, министерства, да и самого, – генерал выдержал паузу, – президента...

Все, о чем только что сказал начальник, для Шевцова не было в новинку. К сожалению, при работе всякое случалось, но сегодня любое сырое дело прокуратура отметает. А для суда это и вовсе благодатная почва. Любой мало-мальски грамотный адвокат разобьет в суде обвинения прокуратуры, если не будет серьезных доказательств.

– А сколько у нас времени? – спросил Шевцов.

– Не знаю, просто не знаю. Но через неделю нужно отчитаться перед министром.

– Понимаю, – участливо произнес Шевцов и только желваки в который раз напряглись на его скулах. – Поэтому давай построим работу так – ты связываешься со мной напрямую и получаешь инструкции от меня непосредственно. У тебя есть, кстати, люди, которые могут помочь в расследовании этого дела?

– Да, есть! – уверенно отрапортовал Шевцов.

– Кто?

– Майор Кудрин.

– А еще? Одного оперативника тебе будет мало.

– Пока не знаю, товарищ генерал-майор.

– Я бы предложил тебе в помощь капитана Наседкина.

– Мне кажется, он еще недостаточно опытен для таких дел.

– Наседкин очень амбициозный парень, пусть выполняет черновую работу. Трех человек для вашей группы будет достаточно.

– Слушаюсь, товарищ генерал-майор, – отчеканил Шевцов, поняв, что спорить бесполезно. Он подумал, что от судьбы не уйдешь, вляпался так вляпался... – Разрешите идти?

– Да, конечно.

Когда Шевцов встал и отправился к выходу, генерал его неожиданно окликнул:

– Анатолий Иванович, постой!

Шевцов остановился и непонимающе посмотрел на генерала.

– Ну, постой и не злись на меня, старика. Не серчай за то, что отпуск сорвал. Сделаешь эту работу, в долгу не останусь. В отпуск еще съездишь! И не на Черное море, а отправим тебя куда-нибудь в Египет или в Эмираты.

– Да мне, в общем-то, и в нашем Отечестве неплохо, – живо отреагировал на предложение Шевцов.

– Ладно, ты не суетись и ничего не бойся! – генерал дружелюбно похлопал Шевцова по плечу. – Я тебе вот что еще хочу сказать. Хватит тебе в подполковниках ходить. Следователь ты опытный. Сделай эту работу и получишь полкана. Но это не все. При успешном окончании дела, заберу тебя в Министерство, к себе.

В ночь с пятницы на субботу в доме, где проживал Филатов, было неспокойно. Мощный магнитофон до двух часов ночи исторгал из себя звуки возможно и приятные молодым людям, но весьма угнетавшие человека иного возраста, который надеялся выспаться.

Вчера, около 23 вечера, позвонил Барулин и попросил, несмотря на выходной, встретить в аэропорту и доставить в гостиницу одного богатого индуса, как выразился Барулин, «серьезного инвестора», который заинтересовался работой фирмы и почти созрел для того, чтобы заключить выгодную сделку. Однако Филатов был неспокоен – события настораживали и заставляли задуматься: нападение на Барулина, нервозное поведение Марчука и Барулина как-то складывались в одну цепочку, но без каких-то выводов. Нападение могло быть просто случайностью, а проблемы фирмы – у кого нет эти проблем! Тем более, что Филатов был далек от всего этого и занимался лишь своим делом. С другой стороны, редактор «Московского полдня» Дмитрий Светлов просто так Филатова бы не просил. У этого проныры всегда было отменное чутье на события. В момент назревания какого-то конфликта Светлов и попросил его быть ушами и глазами в этом деле.

В квартире было необычайно душно и это несмотря на то, что вечером прошел дождик и, казалось, что Москва ожила вместе с долгожданной прохладой. Однако вся эта природная благодать куда-то улетучилась, а, значит, завтра будет жаркий денек...

Филатов раскрыл окно, и комнату заполнили грохочущие звуки старенькой «Don't worry, be happy» – соседи по площадке продолжали веселиться.

В дворике в наступившей тишине были слышны пьяные звуки и признания; в любви. Внизу спорили несколько молодых людей, а две девушки пытались их разнимать. Вдруг в наступившем затишье кто-то голосом пьяным и полным отчаяния стал будоражить ночное пространство: «Маша! Маша!». И дальше произносилась тирада, которую в полном объеме можно было включать в какой-нибудь сериал: «Маша! Мария! Я знаю, что ты меня слышишь! Я люблю тебя, и если ты сейчас же, сука, не выйдешь, я разобью окна или убьюсь сам».

На лавочке послышался смех, и, видимо, девушка – предмет любви молодого человека – решила, наконец, откликнуться на тираду молодого человека.

– Ваня, не будь тряпкой и не делай глупостей! Ты же знаешь, этот вопрос давно решен. Мы с Сашей все решили, ну чего ты там заводишься?

После этих слов внизу снова грянул общий смех и неудавшийся донжуан, проглотив слова девушки, достал сигарету и закурил.

Филатов невольно улыбнулся, наблюдая за этой картиной. «Обычная история, – подумал он. – Жаль парня. Стоит ли из-за женщин так убиваться?» В этот момент Филатов вспомнил свою жизнь и то, что, несмотря на успех у женщин, предпочитал оставаться холостяком – ни тебе семейных скандалов и проблем, ни разборок. «Сам себе режиссер»... – усмехнулся Филатов.

Время от времени дворовый донжуан замолкал, очевидно, ожидая ответа, и, наверное, весь дом разделял его нетерпение. Но она не выходила. Может быть, она уже крепко спала или была не одна. Возможно, Маша накрыла голову подушкой, чтобы не слышать призывных воплей. Или, наоборот, внимала этим воплям, горделиво упиваясь своей властью над несчастным чудаком. Он кричал, но она не откликалась. И в какой-то невесомой дремоте около четырех утра Ваня, кажется, добился своего хотя бы частично. Где-то хлопнула дверь, застучали по ступенькам каблучки, и молодой женский голос заговорил негромко, возбужденно и сердито. Возможно, она ему выговаривала, как, мол, не стыдно среди ночи орать на всю улицу, будить людей и привлекать внимание соседей. И, вообще, он может надрывать голосовые связки сколько угодно, но их отношения кончены, кончены! Потом он ей что-то сказал, она засмеялась, послышались и стали удаляться шаги – ее звонкие и его глухие. Тут же включилась неподалеку звуковая сигнализация: у-у, у-а, у-и! Видимо молодой человек решил выместить свою злость на чужом авто. Через какое-то время звуки сигнализации стали слабеть, и Филатов погрузился было в приятную дремоту, как в квартире зазвенел телефон, и мужской голос в трубке произнес: «Доброе утро, Юра. Это Барулин. Помнишь, как договаривались? Индус прилетит через два часа. Поторопись!

Приятно потянувшись в кровати, Филатов решил, что еще несколько минут полежит. Он любил вставать не торопясь. При этом Филатов всегда вспоминал слова одного российского теннисиста, который в интервью сказал, что очень важно утром правильно потянуться, почувствовать свои ноги, руки, максимально прогнуться всем телом, до боли в суставах. А затем только вставать.

Через пять минут Филатов ставил чайник на кухне. Затем умылся, побрился и, пока чайник закипал, успел покачать пресс и подтянуться пятнадцать раз на импровизированном турнике, сделанном между дверными косяками в комнате. «На утреннюю пробежку уже не остается времени», – с досадой решил Филатов. – Да и пока доберешься до аэропорта, можно застрять в какой-нибудь пробке», – подумал он.

С этими мыслями он пошел на кухню, где следовало заварить кофе и сделать бутерброд... Филатов невольно выглянул в окно, где ночью разворачивалась жизненная драма и весь дом стоял на ушах. Он посмотрел на лавочки внизу, – дворик был пуст, а о том, что на этом месте кто-то был, напоминали лишь пустые бутылки из-под вина. «Сейчас набегут бомжи и о том, что здесь гуляла молодежь, не останется и следа», – подумал Филатов и увидел, как из подъезда вышла знакомая фигура мужчины и направилась прямиком к лавочке. Филатов вспомнил, что не мешало бы проверить масло в служебной «Волге». Да и руль как-то непонятно водит. Следовало бы в автомастерскую заглянуть, а то чем черт не шутит. С этими мыслями он сделал себе кофе, намазал масло на бутерброд и положил сверху пошехонский сыр. Но есть не хотелось. Сделав несколько глотков кофе, он услышал короткий звонок в дверь.

У двери стоял сосед и давний приятель Серега, и Филатов подумал с досадой, что только его сегодня и не хватало.

– А, Юра, здравия желаю, – с беззубой улыбкой до ушей отрапортовал сосед и даже представил руку к виску для большей убедительности в его армейской выправке.

– Здравствуй, Сергей, – меланхолично поздоровался Филатов, – ты чего это по утрам людей беспокоишь?

– Да я это вот, – начал, заплетаясь, оправдываться сосед, – дело у меня к тебе есть, – подытожил он.

– Что-то я ни хрена не понял, чего ты хочешь? – теряя терпение, процедил Филатов. – Да и потом, чего ты козыряешь? Ты в армии служил?

– А что, Юрка, что-то не так?

– Да все так, – Филатов улыбнулся растерянности собеседника. – Просто к пустой голове руку не прикладывают. Понял?

– Я, Юрка, – начал было оправдываться Сергей, – да ну ее эту армию! – быстро закончил сосед и опустил вниз глаза.

– Ладно, заходи, но у тебя есть минута времени, я сейчас уезжаю. Говори, чего хотел, – закрывая за соседом дверь, спросил Филатов.

– Юра, мы ж с тобой друг друга пацанами знали, – начал Сергей, – ты понимаешь, моя грымза у меня всю получку отняла, а трубы горят.

– И поэтому ты побираешься, бутылки как бомж по утрам собираешь? – ухмыльнулся Филатов.

– А ты откуда знаешь? – озираясь по сторонам, удивленно спросил Сергей.

– А чего тут знать! Во-первых, ты не раз уже был на этом замечен. Во-вторых, я просто выглянул в окно и увидел тебя внизу возле лавочек. Вот и все.

– Да, блин, понимаешь, спасу нет никакого! Вчера пива попросил, а она мне кукиш показала. Заначку мою нашла... – обидчиво изрек Сергей.

– И что теперь?

– Дай мне, Юрка, рубликов пятьдесят. Ты же знаешь, верну.

– Пятьдесят, говоришь? И что ты на них купишь? Чернил каких-нибудь.

– Да ладно, не трави душу, – взмолился Сергей. – Дай, и я отцеплюсь от тебя.

– Ладно, Сергей, – в этот момент Филатов пошарил по карманам и достал деньги. – Нет у меня пятидесяти, держи сто рублей. – Филатов протянул Сергею новенькую бумажку.

– Юрка, по гроб жизни буду благодарен! – держа в руках купюру, радостно произнес сосед.

– Не стоит, Сергей, – ответил Филатов, всем своим видом показывая, что ему нужно уходить.

– Я все понял, Юрка, уже ухожу! – кланяясь и пятясь к двери, произнес сосед.

– Слушай, Юрка, – Сергей как-то неожиданно преобразился и хитровато посмотрел на Филатова, – у Генки из соседнего двора, ну, помнишь, в нашей школе два года учился, – день рождения сегодня. Приглашает. Может, заглянем к нему? Я его вчера встретил, о тебе говорили. Я сказал, что ты герой, поучаствовал. Он тебя помнит, удивился, что все мы рядом живем. Ну, ты как сделаешь свои дела, так и приходи. Да я могу тебя подождать.

– Нет, спасибо, Сергей, – уклончиво отказался Филатов. – Дел в самом деле много. Еще неизвестно, попаду ли я сегодня домой. С машиной возни много. Да и потом, Сергей, что-то мне не очень хочется.

– Настроения нет, понимаю, – сочувственно произнес Сергей. – Ох, Юрка, знаешь, какая у тебя самая главная проблема? Баба тебе нужна. Нормальная баба, конечно, не такая как у меня! Хотя и моя когда-то была ничего – лет пять, а потом как с цепи сорвалась, – с грустью в голосе сказал сосед. – Я ведь ей все делал, на руках носил, а она...

– Ладно, Сергей, извини, я опаздываю, – не без раздражения произнес Филатов.

– Эх! – тяжело вздохнул Сергей. – Пойду я.

Когда дверь за соседом захлопнулась, Филатов тяжело вздохнул, заметив про себя, что отделался от назойливого собеседника малой кровью, и посмотрел на часы – времени оставалось ровно столько, чтобы собраться. Филатов заглянул на кухню, сделал несколько глотков кофе, который уже совсем остыл, и начал собираться в дорогу.

«Боинг» медленно заходил на второй круг и Раш Сингх выглянул в окно иллюминатора. Через пять минут самолет зайдет еще раз, чтобы приземлиться на посадочную полосу в «Шереметьево-2». «Погода в Москве замечательная, а передавали, что будет дождь, – подумал про себя индийский бизнесмен, – Вообще никогда не надо верить прогнозам. Особенно тех, которые касаются России».

Раш Сингх был молодым, уверенным в себе бизнесменом. В свои 35 лет он много чего достиг – работал с отцом в одной крупной Бомбейской компании и мог гордиться доверием своего предка. Конечно, у него в стране было заведено продолжать дело отцов, но, если сравнивать его со сверстниками, он, безусловно, был лучшим из них. И прежде всего потому, что дело свое очень любил. «Это ведь счастье, когда ты делаешь то, что тебе по душе», – думал Сингх. Он знал в совершенстве не только фармацевтику, которой занимался уже много лет, но и медицину, которая была научной базой отцовского производства. Недавно на предприятии отца он открыл опытную фармацевтическую лабораторию, куда были приглашены специалисты со всей Индии. Ее открытие позволило сделать шаг к тому, чтобы занять лидирующие позиции не только в Индии, но и на всем Азиатском рынке. Раш Сингх радовался, что у него получилось продолжить дело отца. И отец не мог нарадоваться на своего отпрыска – он катастрофически старел и переживал за компанию, которую тянул уже сорок лет. Теперь это была мощная корпорация – «Фримагнетикиндастриел», – занимающаяся высокотехнологическим оборудованием для фармацевтической промышленности.

Раш Сингх вспоминал, что корпорация начиналась с небольшой аптеки отца в небогатом районе Бомбея и до сих пор невероятно, как из всего этого получилось серьезное производство, претендующее на мировые рынки.

Для этого были все предпосылки – его страна переживала настоящий экономический бум, и делать бизнес только в родном городе было уже невыгодно. А Россия – загадочная страна, которая привлекала своим огромным рынком сбыта. В глубине своего сознания Раш Сингх уже представлял, как в Москве и других крупных городах северной страны строятся небоскребы «Фримагнетикиндастриел». «Возможности огромные – да и специалистов в России хватает» – давно пришел к такому выводу индус.

Вообще к России в семье Сингха был давний пиетет – эту страну любили. Шутка ли сказать! Еще в конце восьмидесятых, после известного приезда Горбачева, или «Горби», в Индию, народы двух стран породнились. Раш Сингх оказался в Москве по студенческому обмену – в Первом медицинском институте. Советское образование ценилось в Индии, а любовь отца к этой стране решила судьбу молодого индуса. Вместо Кембриджа он оказался здесь, в Москве. И не жалел об этом. Приветливые люди, отзывчивые коллеги и красивые девушки – все это оставляло приятные воспоминания о российской столице.

Конечно, сейчас все изменилось, и было время, когда, казалось, Россия не устоит после всех потрясений, но это было уже позади. Даже недавно многие отговаривали Раша Сингха связываться с этой страной – дескать, здесь происходят теракты и гибнут люди, вспоминали Чечню. Но, где этого нет? В Индии тоже гремят взрывы и есть своя «Чечня» – Кашмир, где ежедневно происходят теракты.

Он вспомнил, что был очевидцем и ГКЧП, и расстрела Белого дома в Москве в 1993 году, но это не коснулось его лично ни коей мере.

Но было еще одно обстоятельство, стоявшее выше всех этих размышлений, которое грело душу и одновременно терзало индуса.

Это было в 1992 году, когда Раш Сингх совсем потерял голову из-за любви и даже был на грани исключения из московского института. Он влюбился по уши, как мальчишка. Это было первое и последнее подобное чувство. А девочку звали Леной, и училась она в том же вузе, только курсом меньше. Не сказать, чтобы она была красавицей. В общежитии при институте было много девушек, по внешним данным, не уступавшим и даже превосходившим Лену. Но Лена была особенной.

Он встретился с ней в вестибюле института. Это было зимой перед сдачей сессии. Леночка стояла и кого-то ждала. Как оказалось, она ждала своего парня, а он не пришел. Раш Сингх тогда уже освоился в России. Сносно выучив язык и довольно бегло говоря по-русски, он решил познакомиться с девушкой.

Конечно, он тогда был смешон – с нахлобученной на голову большой и теплой лисьей шапкой и в серой болоньевой куртке – он совсем не походил на московского франта, но все же тогда ему удалось проводить Леночку домой.

Оказалось, что она коренная москвичка. Живет недалеко от института и предпочитает ходить на учебу пешком. «Да и с транспортом тогда было тяжеловато», – вспомнил Раш Сингх». Но от предложения встретиться еще раз девушка мягко отказалась.

Эта встреча, казалось, перевернула все. Он не спал ночами, пропускал лекции, ждал ее в вестибюле несколько дней. Но она не появлялась. Однако через неделю они встретились случайно, на студенческом КВНе – такой забавной русской игре, где, хоть он не понимал всех шуток и каламбуров, почему-то было всем весело.

Он посещал все выступления факультетской и университетской команд и на одном из выступлений встретил Леночку. Оказалось, что она приболела, но, будучи заядлой болельщицей, не могла пропустить это мероприятие. Кроме того, в КВН участвовал ее парень (имя его Раш Сингх уже не помнил). И она пришла, чтобы поддержать своего бойфренда.

Однако, разругавшись с ним после выступления, она ушла под ручку с Сингхом. Тогда он не понимал, что она это сделала в отместку, чтобы насолить своему приятелю. Но как позже оказалось – это было начало их отношений. Они встречались около двух лет. И потом, когда стоял вопрос о том, как строить отношения дальше, отец Сингха запретил ему даже думать о Леночке. У предка оказались свои планы на судьбу сына, а ослушаться отца означало самые тяжелые последствия.

Тогда Сингха решил остаться в Москве, но Леночка не поддержала этой идеи. То ли она боялась более глубоких отношений, то ли еще чего-то. Для Раша это было трагедией, он тогда не знал, что делать. Но в итоге отцовская воля оказалась сильнее. Он приехал в Бомбей, женился на женщине, которую ему нашла семья и которую он не любил. Хотя, как говорят русские, «стерпится – слюбится». «Вот такая история», – хлопнув себя по ноге, мысленно подытожил Раш Сингх. Он любил своих четверых детей, которых родила ему индийская жена, и вряд ли видел свою жизнь иначе. И, тем не менее, воспоминания, нахлынувшие неожиданно на Раша Сингха, сильно взволновали его. Ему даже грезилось, что сейчас, в аэропорту, он случайно встретит Лену. А как себя вести в такой ситуации, он не знает...

За этими мыслями Раш Сингх не заметил, как объявили посадку и пассажиры двинулись к выходу.

Город встретил его приветливым солнцем, почти таким же ярким, как в Бомбее. Было утро, и еще не везде погасли ночные фонари. Он постоял несколько минут, глядя в большое окно. Вдруг Сингху стало так тоскливо, что он подумал, может, он зря прилетел сюда и, пока не поздно, нужно взять обратный билет. Но через несколько секунд взял себя в руки – его пребывание здесь ограничится всего двумя днями, так что опасаться нечего.

Он собрался, забрал чемодан и, пройдя русскую таможню, оказался в зале перед выходом в город. А вот и давний приятель отца, господин Барулин. Он вспомнил семейные фотографии и удивился, что Сергей Барулин почти не изменился. Это было приятным сюрпризом для Сингха.

– Glad to meet you, – с приветствием по-английски обратился Барулин. – Excuse me, are you Mr Rush Singh?

– Yes, I am, но давайте все-таки говорить по-русски! – с улыбкой попросил индийский гость.

– Конечно, конечно, – радуясь заладившемуся разговору, воскликнул Барулин. – Как долетели?

– Нормально, и даже выспался, – почти без акцента ответил индиец.

– Вот и хорошо! – Барулин был сама любезность, и стоявший рядом Филатов не переставал удивляться, как, с утра хмурый и молчаливый, Барулин неожиданно сотворил с собой такое превращение.

– А как ваши дела? – спросил у Барулина индус. – Кстати, я вам привез презент от отца, но, к сожалению, он в сумке.

– Ах да, – замешкался Барулин, – я очень благодарен Вашему отцу и, конечно же, не останусь в долгу перед ним за оказанное содействие.

– Ну, что Вы, не стоит, – смущенно ответил Раш.

– А вообще, все в порядке, никаких изменений в нашей программе не предвидится, – продолжил разговор Барулин. – Сейчас, я думаю, нам надо заселиться в гостиницу. Там же можно будет и переговорить, а завтра посетить нашу фирму. Кстати, хочу представить нашего коллегу, – Барулин обратил внимание индуса на скромно стоявшего рядом Филатова. – Это наш коллега, водитель, Юрий Филатов.

После того как Раш Сингх обменялся с Филатовым рукопожатием, москвичи погрузили чемоданы индуса в машину.

– Куда поедем?

– Я забронировал номер.

– И где? – с явным интересом спросил индиец.

– В гостинице «Белград».

– В «Белграде»? – удивился Раш Сингх.

– А что, Вас не устраивает место? – виновато спросил Барулин.

– Ну, что Вы, место замечательное, в центре Москвы, я эти места хорошо знаю, только ведь это... как это по-русски сказать, закрытое, запрещенное здание, – вертелось у индуса на языке.

– А, вот Вы о чем? – улыбнулся Барулин. – Да, в самом деле, в советские времена туда селили далеко не всех – гостиница была закрытой. Но сегодня это современный четырехзвездочный отель, куда трудно попасть по другим причинам – уж больно место популярное, а вместимость небольшая. Кстати, неподалеку от нее находится Экспоцентр, о котором говорил мне ваш отец. Он просил, чтобы я показал Вам это место. Так что, господин Сингх, надеюсь, что в «Белграде» Вам понравится!

Филатов подъехал к гостинице без десяти девять, зашел в фойе и, сев в кресло, начал ждать индуса. Они договорились на девять, и еще было время, которое можно было убить, глазея на постояльцев этого шикарного заведения.

Филатов подошел к рекламному стенду, где описывались все прелести проживания в отеле, – оказывается здание было построено в 1973 году, хотя вид у него был современный. И все благодаря недавней реконструкции, после которой в 232 номерах все было отделано по высшему разряду. А если прибавить к этому замечательный вид на старую Москву – то становилось понятно, почему в этой гостинице нет отбоя от желающих.

«Да, гостиницы Москвы наверняка не уступают западным», – решил Филатов, внимательно рассматривая интерьер – гипсовые колонны, статуи и электронные стенды, а в углу целый экзотический сад. «Сколько же стоит удовольствие провести здесь сутки?» – заинтересовался Филатов и, не скрывая своего любопытства, подошел к стеклянной перегородке с надписью «Reception», за которой сидело несколько приятной наружности девиц, в обязанности которых входило принимать гостей и бронировать места.

«Да, цены, конечно, немаленькие, даже и не мечтай», – отметил про себя Филатов и подумал с грустью, что его кошелек не предназначен для проживания в «Белграде».

Наблюдая за всем этим, он не преминул посмотреть и на обслуживающий персонал – девчонки здесь были как на подбор – стройные и красивые. Филатов удивился, наблюдая, как одна из них бегло болтает с иностранцем на английском языке.

Походив несколько минут и сунув свой нос в разные уголки гостиницы, он с удивлением посмотрел на часы и заметил, что индус опаздывает. Филатов решил подойти ближе к лифтам, чтобы у входа встретить индийского бизнесмена.

Однако ни через пять, ни через десять минут Раш Сингх не появился в этом фойе.

Филатов внутренне согласился еще подождать его минут пять – мало ли что может случиться!

Но вскоре и эти пять минут прошли. Филатов начал волноваться. А вдруг перепил вчера и позволил себе некоторые вольности. Впрочем, Филатову было по большому счету все равно – ведь служба идет, поэтому он мог спокойно просидеть здесь целый день. Однако в «Фармацее» уже ждут и волнуются, а если прибавить к этому московские пробки, то он может услышать кое-что неприятное в свой адрес. И все-таки любопытство вкупе с нарастающим беспокойством сделали свое дело.

Филатов подошел к администратору, как раз освободившемуся от одного назойливого гостя, который не мог найти в карманах паспорт и только мешал представителям гостиницы работать.

– Извините, – произнес Филатов спокойным тоном. – Тут такое дело, – начал он издалека. – С одним из проживающих у вас гостей я договорился о встрече в вестибюле двадцать минут назад. А его нет.

– Мужчина, а чего вы так волнуетесь? Может быть, он просто проспал... – улыбнулась младший администратор – девушка лет двадцати пяти, с беджиком на груди, на котором было написано «Нина Ковалева».

– Ниночка, я все понимаю, но очень переживаю за вашего постояльца. Может быть, он вышел куда-нибудь или уехал. Ведь наверняка все это можно выяснить по телефону. Будьте любезны, узнайте это для меня! – просящим тоном произнес Филатов.

– Ладно! – согласилась девушка.

– Заранее спасибо!

– Кстати, а как зовут вашего приятеля, и какой у него номер?

– Зовут Раш Сингх. Он приехал из Индии, а что касается номера, так, если не ошибаюсь, 310-й.

– Так, триста десятый, – девушка заглянула в журнал регистрации и несколько раз провела своими тонкими пальцами по нескольким страницам. – Да, есть такой постоялец, не отрывая головы от журнала отметила Нина Ковалева.

– Подождите минутку там, – она указала Филатову на мягкие кресла в вестибюле, а сама взяла телефонную трубку и позвонила на третий этаж в номер, где находился индус.

Филатов не воспользовался предложением девушки, а стал медленно ходить из стороны в сторону, дожидаясь результатов звонка. Однако ждать пришлось еще пять минут, которые показались целой вечностью.

– Мужчина, подойдите сюда, – подозвала его администратор.

Филатов был весь внимание и почувствовал, что что-то произошло.

– Вы знаете, его телефон не отвечает, а персонал на этаже не может до него достучаться. Кстати, ваш приятель просил разбудить его в семь часов, но наша сотрудница так и не достучалась до него в это время и решила, что он немножко загулял.

В это момент Филатов понял, что нужно действовать как можно быстрее.

– Девушка, – со всей серьезностью обратился он к сотруднице гостиницы, – вы понимаете, мой индийский друг серьезно болен и не открывает, потому что ему, возможно, нужна срочная помощь. А я знаю, как ему помочь, – чуть не взмолился Филатов. – Нужно срочно открыть дверь, иначе у вас будут неприятности.

Видно было, что девушка не только поверила Филатову, но и сильно испугалась. В случае если в самом деле пострадает репутация гостиницы, она, возможно, получит взбучку от своего начальства.

– Хорошо, идите, справа лифт. Подымайтесь на третий этаж, а я сейчас позвоню нашей сотруднице, чтобы та открыла дверь.

Филатов услышал последние слова уже вдогонку, и, игнорируя лифт, сразу поднялся по лестнице и преодолел несколько пролетов за считанные минуты.

Поднявшись на третий этаж, он застал там испуганную дежурную по этажу, которая рылась в ящичке с электронными карточками-ключами.

– Где 310 номер?! – буквально влетев в зал, с ходу спросил Филатов.

Невысокая женщина лет пятидесяти пяти, которых жильцы гостиницы чаще называют бабусями, или «Шапокляками», была сильно напугана тем, что в ее дежурство случилось что-то непоправимое. К страху добавилось и то, что в этой спешке она никак не могла найти нужные ключи, хотя несколько часов назад она наблюдала их в положенном месте. И, ожидая справедливый гнев со стороны вбежавшего Филатова, она вся как-то скукожилась, насторожилась, ожидая услышать оскорбления в свой адрес.

– Я спрашиваю вас, где 310 комната?! – теряя терпение, но не повышая голоса, еще раз спросил Филатов.

– Милый мой, вон там, справа, идите туда, – испуганно затараторила женщина. – Сейчас и ключики вам поднесу! – заверила работница гостиницы незнакомца.

Филатов, не говоря ни слова, быстрым шагом пошел в нужном направлении. И подойдя к дверям, сильно дернул за ручку. Двери и в самом деле были заперты. И Филатов на секунду задумался, стоит ли ему их ломать.

Его решительность попасть в номер любой ценой была остановлена бегущей к нему дежурной по этажу, которая умоляла его не ломать двери.

– Молодой человек, вот карточка, – закричала она, и ее голос наверняка разбудил многих постояльцев на этом этаже.

Филатов вставил карточку в двери и потянул за ручку. В номере «люкс» на первый взгляд ничего не предвещало плохого. Вещи находились на месте, а в углу стояли дорогие туфли постояльца. Филатов кинулся в комнату, где увидел лежащего на кровати индуса.

Филатов знал, что делать. Быстрыми и резкими движениями он перевернул бизнесмена на спину и первым делом прощупал пульс. «Слава богу», – подумал про себя Филатов. Пульс прощупывался. Кроме того, Раш Сингх дышал, что было обнадеживающе. Осмотрев индуса, Филатов понял, что это не алкогольное отравление, а, скорее всего, побочное действие клофелина или еще какого-нибудь подобного вещества. Возможно, что это был клофелин с небольшой дозой алкоголя.

Все это время за действиями Филатова наблюдала дежурная, которая стояла у входа в комнату, опершись на дверной косяк.

– А вы что стоите? – повысив тон, приказал ей Филатов. – Вызывайте «скорую», видите, человеку плохо!

Не проронив ни слова, женщина пробкой вылетела из номера, чтобы вызвать медиков на свой этаж. Это и нужно было Филатову, чтобы тщательно осмотреть апартаменты класса «люкс» индийского бизнесмена.

Через несколько минут женщина появилась в номере снова, сказав Филатову, что выполнила его поручение.

Дожидаясь медработников, Филатов решил расспросить дежурную:

– Скажите, вы не помните, выходил ли постоялец куда-нибудь из номера?

– Конечно, выходил, – обиженно заметила женщина.

– В котором часу?

– Где-то в девять.

– И куда?

– Ну, это мне не известно, скорее всего, в ресторан, перекусить.

– А в котором часу он вернулся в номер?

– Где-то в одиннадцать, – заметно нервничая, ответила женщина.

– А был ли он пьян?

– Если и был, то немного, – с опаской посмотрев на лежащего индуса, ответила дежурная.

– Та-ак, – размышляя вслух, обдумывал происходящее Филатов.

– Еще, уважаемая, вопрос. Был ли он один или еще с кем-нибудь?

Было заметно, что при этом вопросе женщина занервничала и покраснела.

– Вроде не один.

– Вот как, – удивился Филатов. – А с кем же?

– Гм... гм, – дежурная откашлялась и вновь потупила глаза.

– А вы, случаем, не в милиции работаете? – виновато спросила дежурная по этажу.

Этот ответ рассердил Филатова. Он понял, почему работница гостиницы не собирается отвечать на его вопрос. Но он должен был знать подробности того вечера, поэтому не собирался делать никаких скидок этой женщине, несмотря на ее преклонный возраст.

– Вы, понимаете, о чем вы говорите, – сорвался Филатов. – У вас тут человек умирает, а вы пытаетесь торговаться со мной. – Не выйдет, уважаемая!

– Я здесь при чем? – огрызнулась дежурная.

– А при том! – снова на повышенных тонах заговорил Филатов. – Притом, что у вас здесь под носом чуть не убили человека.

– Да, что вы такое говорите, – запричитала женщина, и Филатов понял, что слегка перегнул палку и дежурная сейчас разрыдается.

– Ответьте мне на вопрос, кто был с вашим постояльцем? – спокойно спросил Филатов.

– С ним была женщина.

– Какая женщина? – не выдержал Филатов.

– Одна из тех, кто постоянно находится у нас в баре, – дипломатично ответила дежурная.

– Иными словами, проститутка? – спросил Филатов.

Дежурная ничего не ответил, а только кивнула в знак согласия.

– Хорошо, последний вопрос. Сколько она здесь провела времени?

– Вот об этом совершенно точно могу сказать. – Заметно оживившись, заметила дежурная. – Около десяти-пятнадцати минут, а потом она ушла.

– Вам не кажется, что девушка уж очень быстро ушла? – не без издевки спросил Филатов.

– Вы знаете, – доверительно заметила дежурная, – мне вообще показалось, что она его только проводила сюда.

Через несколько минут в дверях появились представители «скорой помощи», и после осмотра дежурный врач приказал носильщикам перенести Сингха в машину.

– Насколько это серьезно? – спросил Филатов у молодого врача, которому на вид было лет тридцать.

– Обычное дело для этих заведений, – улыбнулся медик и серьезно добавил, – здесь это часто происходит, сами понимаете – гостиница!

– Когда вы его сможете выписать? – спросил Филатов, когда на его глазах бизнесмена погружали на носилки.

– А мы и не собираемся его держать у себя.

– Как это? – недоуменно спросил Филатов.

– А так, отравление несильное. Прокапаем капельницу и отпустим. Организм у него здоровый, проблем не будет. Понимаете, это может случиться с каждым, человеческий организм отвергает инородное. То же самое и у вашего приятеля. Тут все зависит от общего состояния пострадавшего, и от того, сколько он принял на грудь до этого. Клофелин, смешиваясь с алкоголем, дает реакцию. Могут быть и побочные эффекты в виде головной боли, даже галлюцинаций, но, как правило, все это проходит быстро. Денек ему нужно полежать в полном покое. Вот собственно и все – подытожил доктор.

– А куда вы его повезете?

– В токсикологическое отделение третьей городской больницы. – Вы, кстати, посмотрите у него документики, паспорт – они нам пригодятся для оформления.

Через несколько минут Филатов извлек из кармана пиджака заграничный паспорт Раша Сингха и бумажник. Бумажник он оставил себе, сказав медицинской бригаде, что сейчас догонит их, а также то, что он на машине.

Ему нужно было тщательно осмотреть комнату еще до прихода милиции. Филатов хотел это сделать и раньше, но ему помешал приезд «скорой помощи», кроме того, неловко было проводить осмотр в присутствии дежурной по этажу. Ведь официально он не был ни родственником, ни коллегой потерпевшего. Улучив момент, когда дежурная по этажу вышла, чтобы проводить медработников, Филатов залез в каждый закуток комнаты и через несколько минут понял, что все находится на месте. По крайней мере, деньги, кредитные карточки остались в комнате, значит, это не было банальным ограблением.

Филатов тяжело выдохнул и вспомнил, что надо поспешить за Рашем Сингхом в больницу и бегом устремился к лестнице, крикнув на ходу дежурной, чтобы она закрыла номер Сингха и никого не впускала.

Спустившись по лестнице, он заметил, что бригада милиционеров ожидает лифт, чтобы подняться в злополучный номер на третьем этаже. Но, к счастью, для Филатова, он смог пройти незаметно для них и для администрации.

Шевцов был явно не в духе, и это чувствовалось в его поведении и жестах. Он нервничал – за последние двадцать четыре часа не удалось сделать ничего, а тут еще Наседкин успел «отличиться».

– Ты мне все-таки скажи, как ты умудрился упустить клофелинщицу?

– А что я должен был сделать? – недоуменно ответил Наседкин. – За что я мог ее задержать?

– А ты не пробовал допросить ее, узнать подробности того вечера? Опросить свидетелей?

– Да о чем вы говорите, Анатолий Иванович, никто ничего мне не показал!

– А ты взял и так просто ушел, да?

Наседкин решил не отвечать на этот вопрос своего шефа – атмосфера накалялась и надо было переждать грозу. Поэтому он спокойно смотрел вниз, потупив глаза.

– Ты зря ухмыляешься, Наседкин, мне такие работники не нужны. И поверь мне, я не буду с тобой долго церемониться. Вышвырну и еще пинка под зад дам.

Шевцов распылялся не зря – промахов в самом начале расследования и халатности по отношению к своим обязанностям он не терпел.

Он сам прошел хорошую школу оперативной работы и еще будучи молодым офицером числился как аккуратный и исполнительный следователь. А учитывая важность дела, которое находилось на контроле свыше, Шевцов понимал, что любое расхолаживание в работе приведет к волоките.

Было и еще одно обстоятельство, из-за которого он не мог смириться с проколом Наседкина. Его не покидало ощущение, что подчиненный ему капитан милиции слишком заинтересованно относится к этому делу.

Обстоятельства расследования были не только деликатными, как предупредил генерал, но и очень привлекательными для криминальной среды. Поэтому Шевцов боялся хоть малейшего контакта своих работников с криминалитетом, не говоря уже и о том, что интересы правоохранительных органов и бандитов могли как-то пересекаться. Это не значит, что он подозревал Наседкина, но он всегда подчеркивал, что во всем нужна бдительность. «Где те герои знаменитого фильма «Место встречи изменить нельзя»? – подумал про себя подполковник. – Вышли все...» – пессимистически посетовал он и вспомнил кадр из фильма, где Шарапов оставляет на письменном столе уголовные дела.

«Да, тогда бы с ни с кем не миндальничали», – размышлял Шевцов.

– Давай еще раз прокрутим то, что ты мне написал в рапорте, – немного успокоившись, попросил Шевцов. – Что тебе ответила Марина Жвычко об обстоятельствах того вечера?

– Как я написал в рапорте...

– Да забудь ты про свой, рапорт! – нервно перебил его Шевцов.

– Жвычко показала, что ничего индусу не подсыпала, что некоторое время беседовала с ним в ресторане гостиницы, а потом провела его до этажа.

– А кто она, откуда? Как попала в это заведение? Все ли у нее в порядке с документами?

– Приехала на заработки с Украины. Торговала на рынках в Химках, в Лужниках, но со временем что-то не сложилось с хозяином и перешла на работу в гостиницу. В общем, обычная история.

– Она индивидуалка?

– Нет, судя по тому, как за нее заступаются, – она работает в бригаде.

– А что же, на этаже никто не дежурил, когда она повела индуса? – Шевцов решил разузнать все до мелочей.

– Дежурила Зинина Валентина Петровна.

– Хорошо, а что, дежурная по этажу тоже ослепла? – начиная снова заводиться, спросил Шевцов.

– Нет, она не может точно сказать, видела ли она именно эту путану, или же это была другая девочка.

– То есть получается, что и спросить не у кого? Так?

Наседкин ничего не ответил, а только нервно теребил ручку в руках.

– Ну, хорошо, скажи, Наседкин, а почему ты так быстро отпустил Марину?

– Анатолий Иванович, поймите, это глухой номер. Ну, приведите вы мне хоть один пример, чтобы мы уличили в чем-нибудь путан. Это невозможно.

– Ты во сколько появился в гостинице?

– Где-то в начале одиннадцатого.

– И что дальше?

– А то, что там работала оперативная бригада, вызванная администрацией гостиницы.

– И какие результаты?

– К сожалению, товарищ подполковник, никаких! – уверенно ответил Наседкин.

– Ну что, капитан, пора нам с тобой на пенсию, точнее, мне, – заключил Шевцов. – Но я – то уйду, имея выслугу, а тебе еще служить и, поверь мне, хорошую характеристику я тебе не дам.

Минуту помедлив, Шевцов, у которого сегодня эмоции и настроение сменялись через каждые пять минут, спросил:

– А что экспертиза?

– Ничего не показала. Пальчиков нет.

– И на посуде?

– И на посуде.

– А документы, деньги вы не искали?

– Все посмотрели, результата никакого, – устало ответил Наседкин.

– А ты знаешь, что меня уже с утра начали долбать со всех сторон? Звонили из индийского посольства, дескать, гражданин нашей страны стал жертвой. Оттуда о нем самые лестные характеристики. А вот что касается всех нас, то оказалось, что мы помешали крупному инвестиционному проекту в Москве. Представители индийского посольства настаивают на проведении серьезного расследования.

Но это полбеды! По линии Министерства тоже стали напрягать. Оказывается, «ваш подчиненный Наседкин, превышая свои полномочия, оказался в гостинице и не содействовал следствию».

После короткой паузы Наседкин выпрямился, козырнул и решил выйти.

– А тебя, между прочим, я никуда не отпускаю. Мне твой рапорт ни о чем не говорит, так что сядь! – Шевцов был полон ярости, но смог сдержать себя.

– Я хочу отметить, Анатолий Иванович, что разговор со мной в таком тоне считаю недопустимым. Я хоть и подчиняюсь вам, но оставляю за собой право жаловаться в высшие инстанции. Вы не цените работу подчиненных.

– А как же тебя, мил человек, оценить? Поговорив с проституткой, ты ее отпускаешь, хотя для нас это единственная зацепка в этой истории. А дальше еще лучше – ты приехал туда, можно сказать, раньше других, а сведений не добыл. Кроме того, возникает еще один вопрос – а что ты делал рядом с гостиницей в это время? Как так получилось, что ты оказался там вовремя? Что скажешь? – разнервничался Шевцов.

– Это мои оперативные наработки, Анатолий Иванович.

– Интересно, ты работаешь сам. Почему я был не в курсе всего?

– Поверьте, я просто не успел вас предупредить.

– Ну, что же, очень будет интересно узнать, что ты реально наработал в то утро? Может быть, я и в самом деле излишне категоричен с тобой, Наседкин, – сменив гнев на милость, спросил Шевцов.

– Дело в том, что там до появления оперативников побывал представитель фирмы «Фармацея» некий Юрий Филатов. Он сейчас работает там водителем.

– Так, это интересно! – оживился Шевцов. – Но что ты этим хочешь сказать?

А то, что, помимо ночной бабочки, этот Филатов тоже мог быть причастен к отравлению. По сути, он первым оказался в гостиничном номере Раша Сингха и он же отвез индуса в гостиницу. Естественно, у него была уйма времени, чтобы замести следы.

– Ну и что, ты с ним поговорил? – оживился Шевцов.

– Нет, не успел, к сожалению, у меня не было такой возможности. После того, как он побывал в больнице, сразу уехал в неизвестном направлении – может на работу, а может быть, еще куда-нибудь. Тем более, что в больнице сразу появились работники посольства. Считаю, что Филатов может быть очень ценным свидетелем.

Когда Филатов поднимался по лестнице в подъезд, он вдруг ощутил, что устал, как собака. И все, что он хочет – это плюхнуться в кровать и забыться крепким сном. Однако он не мог совладать с мыслями о происшедших за последние дни в его жизни событиях. Если нападение на Барулина он поначалу воспринял как несчастный случай, то происшедшее с индийским бизнесменом навевало на другие размышления. Однако для того, чтобы анализировать цепочку этих событий, нужно было ответить на самый главный вопрос – кому это нужно?

Но Филатов не мог на него ответить. Все происходило по определенному сценарию, а вот кто стоял за ним – оставалось тайной для испытанного бойца. И это злило Филатова, тем более, что помочь ему в этом не мог никто – ни новый знакомый Барулин, ни Дмитрий Светлов, старый приятель и прожженный журналист. Больше всего его раздражала история с индусом, к которой Филатов проявил максимум внимания, но снова остался немым свидетелем происходящего.

Он медленно шел по лестнице и, подойдя к двери своей квартиры, на мгновение остановился. Он уже взялся за ручку двери, как вдруг понял, что в его жилище кто-то есть. Затаив дыхание, он прислушался, осмотрелся и в этой тишине услышал только биение своего сердца. Однако тишина была обманчива. Его насторожила осыпавшаяся у двери штукатурка, на которой он заметил отпечаток чьих-то туфель. Нет, в этой ситуации он не корил себя за то, что двери у него самые обычные, без наворотов и прочих элементов безопасности, не двойные или железные, как у многих жильцов его дома. Капиталов он не нажил, обстановка в доме у него была спартанская, поэтому квартирных воров ему нечего было бояться. Настораживало другое, исходящее из предыдущего, – то, что если это не воры, то значит, другие, более опасные, люди.

Конечно, можно было сейчас уйти, а затем проследить, кто оказался в доме, но какая-то неведомая сила толкнула Филатова в помещение. Если это бандиты, то наверняка они встретили бы его у подъезда и там бы нанесли удар. Так делаются грамотно продуманные нападения в Москве на известных людей и малоизвестных граждан мегаполиса.

Однако, если этого не произошло, то могли быть и другие варианты – это работа непрофессионалов, или же людей, которые хотят его предупредить. Когда его рука провернула несколько раз ключ и потянулась к выключателю, он снова подумал, стоит ли заходить в квартиру. Поэтому, включив свет, он инстинктивно прижался к стене в коридоре, минимизируя возможный выпад противника или выстрел. Привыкнув к искусственному свету, за несколько секунд он понял, что это не квартирные воры и не акция устрашения, после которой по квартире специально разбрасываются вещи, а все-таки что-то другое. Он снова прислушался, стоя у входной двери. Осмотрелся – все было на первый взгляд спокойно. Но он знал наверняка, что кто-то в доме есть, и решил дождаться, когда незнакомец или незнакомка как-то проявят себя. И этот самый незнакомец не заставил себя долго ждать. Неожиданно из кухни послышался мужской голос, который уверенно приказал оставаться на месте и не предпринимать никаких действий.

Когда Филатов потянулся к выключателю, чтобы вырубить незнакомца, тот еще раз предупредил:

– Не стоит этого делать!

Через секунду из кухни выплыла грузная фигура крепкого, но не толстого человека, который нацелил дуло пистолета на Филатова. Неожиданный гость был одет в кожаную куртку и джинсы – но не по-бандитски, а как-то уж тривиально.

Несколько секунд оба молчали. Первым заговорил гость:

– Я капитан милиции Наседкин Сергей Петрович, московский уголовный розыск, – он достал удостоверение, будучи в десяти шагах от Филатова.

Конечно, это была формальность, но подойти и разглядеть фотокарточку и удостоверение он не мог.

Филатов мог определить принадлежность человека к тем или иным спецподразделениям, но этот, несмотря на декларируемую им принадлежность к органам, вел себя довольно развязно, да и одежда на нем как-то не сидела.

Странно, но в этой ситуации Филатов расслабился – не убивать ведь его пришли, а, скорее всего, разобраться. Впрочем, в приходе этого человека было много неприятного.

Как человек, представившийся капитаном милиции, посмел проникнуть в его жилище? Где соответствующее постановление прокурора? Да и зачем представителю власти идти таким путем, когда все можно сделать иначе? Больше всего Филатов не любил таких визитов, за которыми стояли или просьба о сотрудничестве, или наглые, ничем не прикрытые разговоры и допросы. И хоть на такие удочки он попадался крайне редко, знал, что большинство из таких приводов – это зацепка для того, чтобы повесить на тебя какое-нибудь не расследованное дело. «Скорее всего – это из-за индуса, – начал догадываться Филатов. – Вот шакалы, уже успели все пронюхать! Однако не встречать же непрошеного гостя хлебом-солью».

– Какого черта? – раздраженно спросил Филатов, когда милиционер приблизился к нему на несколько шагов.

– Без глупостей, – отреагировал тот на реплику хозяина дома.

– Что это значит, и что вы делаете в моей квартире?! – возмутился Филатов. – Где санкция на обыск или арест?

Но его собеседник явно был настроен гнуть свою линию и очень уверенно показал Филатову жестами, чтобы тот стал у стены и поднял руки за голову.

– Я спрашиваю, где санкция, где протокол задержания и обыска?

– Я смотрю, ты шибко умный, советую помолчать, а то сейчас шмальну, будешь знать, – огрызнулся милиционер и достал из кармана наручники.

– А это зачем?

– Затем, потом узнаешь!

Филатов ощутил в этот момент, что он мог бы запросто справиться с ним, но понял, что это только все усложнит, поэтому подчинился требованиям милиционера.

Через несколько минут Наседкин закрыл двери, а ключи положил себе в карман. Чему Филатов не удивился, поняв, что прав, наверное, Светлов, когда говорил, что за происходящим в НИИ стоят серьезные люди. Ехали, как ни удивительно, долго. Филатов подумал, что это делается специально, чтобы запутать возможных преследователей. Или они везут его на конспиративную квартиру. Однако они подъехали к Петровке, и Филатов понял, что все гораздо серьезней, чем он думает.

В кабинете было просторно и пусто. В правом углу стоял шкаф с разными документами и книгами по законодательству. Обычная обстановка кабинета следователей на Петровке. «Прямо как в кино! Стулья хоть не прибиты к полу?» – подумал Филатов и, не скрывая удовольствия, пошатал стул и убедился, что нет.

Минут десять никто не появлялся, и Филатов стал нервничать.

– Меня зовут Анатолий Иванович Шевцов, – я следователь по особо важным делам. Вы, наверное, уже догадались, почему вы здесь.

– Представьте себе, нет.

– Вы же взрослый человек, Филатов, прошли Афганистан, Чечню.

– А это вы своими грязными лапами не трогайте! – взревел Филатов и дернул прикованные с стулу наручники с такой силой, что деревянная основа стула заскрипела и казалось, что лопнет от напряжения.

– Ну, зачем вы так?

– А что я должен вам «спасибо» сказать? Вытащили чуть ли не посреди ночи как собаку. Держите меня здесь. По какому праву?

– А вот по какому! – нарочито грубо начал разговаривать Шевцов. – В 22.30 в отеле «Белград» представитель индийской компании «Трико. ЛТД» был накачан наркотиками в комнате проживания. При этом у него исчезли документы, деньги. А он сам обратился в посольство, – серьезным тоном подытожил следователь.

– А я здесь причем?

– А притом, Филатов, что вечером прошлого дня вы отвозили его в отель, а сегодня утром приехали забирать.

– Ну, и что из этого следует? – раздраженно спросил Филатов.

– Представитель индийской фирмы в Москве впервые. У него, между прочим, сорвалась крупная сделка. А все, кого индус знает в этом городе, – это вы и ваш приятель Барулин.

– А наркотиками я его накачал? – раздраженно заметил Филатов. – А кто администрацию вызвал, может, ваши сотрудники?

– Это, сами понимаете, ни о чем не говорит!

– А что о чем говорит? – язвительно переуточнил Филатов.

– А то, Филатов, что в последние дни, – вступил в разговор майор Наседкин, – ты со странным постоянством оказывался в гуще криминальных разборок. Скажи, это ты случайно, от нечего делать? А может, «дурку» перед нами гнать не будешь? Сразу предупреждаю, этот номер у тебя не пройдет!

– А мне нечего скрывать, я уже несколько дней работаю в «Фармацее», однако сам не могу разобраться в том, что там происходит. Ведь я простой шофер.

– Так уж простой! По-моему, у тебя работы-то особой в Москве не было? На какие такие доходы проживаете, гражданин? Или есть что-то криминальное за душой? – не унимался Наседкин.

– Ладно, капитан, давайте по существу, – прервал разговор своего подчиненного подполковник Шевцов. – Расскажите, Филатов, как вы встретили гражданина Индии, проводили его в гостиницу, а на следующий день приехали за ним. Причем меня интересует точное время в подробностях.

И еще меня интересует: где вы были в ночь с 20 на 21 августа, то есть перед вашей встречей с гражданином Индии во второй раз.

– А у самого гражданина Индии вы не пытались ничего спросить? – язвительно заметил Филатов. – Вместо того, чтобы выхватывать человека ночью из дома? Когда я просил вызвать «скорую помощь» Рашу Сингху, я не видел там ни одного милиционера!

– А это не твоего ума дело, – оборвал Филатова Наседкин. – Вот посидишь немного и подумаешь о жизни. Может быть, чего умного в следующий раз нам скажешь. Кстати, вот бумага, вот ручка. Просто напиши все, как было.

– Ничего я писать не стану. Если я арестован, ведите меня в камеру! – неожиданно предложил Филатов.

– Не понял? – спросил Шевцов. – Вы понимаете, что, отказываясь сотрудничать со следствием, вы заставляете нас в соответствии с законодательством задержать вас. И, возможно, надолго.

– Ведите меня в камеру! – прокричал Филатов.

– А ты меня, Филатов, на понт не бери, я и не таких видал. А может, ты и прав – посидишь немножко! Остепенишься. А потом сам придешь и все расскажешь. Только вот что – пока я добрый, ты можешь выхлопотать себе чего-нибудь. А может, и вовсе сидеть не будешь?

– Ведите в камеру! – в третий раз и еще громче проревел Филатов.

– Ладно, – раздраженно отозвался следователь и нажал тревожную кнопку, после чего двери открылись и в проеме показался тюремный старшина, который через полминуты увел Филатова в камеру.