"Неистовый маркиз" - читать интересную книгу автора (Невилл Миранда)

Глава 6


За восемь лет своего пребывания в Лондоне — причем уже три года он являлся маркизом — Кейн ни разу еще не переступал порога этого аристократического бастиона. И вот теперь он поднимался по ступенькам знаменитого клуба «Уайтс», — впрочем, поднимался с совершенно невозмутимым видом, стараясь скрыть свое волнение.

— Маркиз Чейз, — представился он швейцару, взявшему у него шляпу и плащ. — На встречу с мистером Комптоном и мистером Айверли, — добавил он погромче.

Его слова привлекли внимание джентльмена в гвардейской униформе, вышедшего откуда-то из дальних комнат. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Наконец Кейн проговорил:

— Неужели Бардсли? Я ведь не видел тебя со времен учебы в Итоне. — Он едва заметно улыбнулся, вспомнив о том, что его-то учеба закончилась вместе с детской влюбленностью в горничную, когда отец решил, что развратные устремления Кейна — следствие его общения с аморальными юными сверстниками. Конечно же, отец ошибался, поскольку большинство сверстников Кейна, включая Бардсли, были низкорослы, прыщеваты и наивны. Однако теперь перед маркизом стоял рослый, статный офицер.

Бардсли промолчал, и Кейн продолжил:

— Впрочем, сейчас припоминаю, что мы однажды с тобой все-таки встречались, не так ли? Кажется, лет шесть назад…

Бардсли по-прежнему молчал; он никогда не отличался разговорчивостью. И они не обменялись ни словом, когда отец Бардсли, виконт, привел своего младшего сына в бордель миссис Рафферти, чтобы тот потерял свою невинность. Возможно, именно поэтому Бардсли сейчас испытывал неловкость. Во время той встречи он был клиентом, тогда как Кейн помогал вышибалам поддерживать порядок в борделе. «Но все же странно, что Бардсли так смущен, — думал Кейн, приближаясь к двери, ведущей в главный зал. — Ведь прошло столько лет…»

Открыв массивную дверь, Кейн вошел в просторный зал и тотчас же почувствовал на себе пристальные взгляды — было очевидно, что для многих его появление стало неожиданностью. В зале пахло кожей, спиртным и сигарным дымом. И конечно же, ни одна женщина не могла появиться в этом мужском убежище. Разумеется, клуб «Уайтс» не имел ничего общего с заведением миссис Рафферти, хотя некоторые из завсегдатаев клуба одновременно являлись клиентами этой почтенной дамы.

Остановившись недалеко от порога, Кейн обвел взглядом зал. Тут собрались представители того мира, к которому он принадлежал по праву рождения и от которого был отлучен по воле своего родителя. Но никто не поднялся и не заявил, что он здесь лишний, в том числе — и дух его отца.

А пригласившие Кейна джентльмены, сидевшие в глубоких кожаных креслах, с улыбкой приветствовали его.

— Давайте отправимся сразу на обед, — сказал Комптон. — Деловая часть встречи будет чуть позже.

— Да, конечно, — кивнул Айверли.

Разумеется, Кейн понимал, что эти двое не жаждали провести весь вечер с ним. Возможно, они уже жалели о том, что пригласили его.

Обед был посредственный, однако вино оказалось отличное; говорили же исключительно о книгах. Собеседники Кейна со знанием дела и весьма одобрительно отзывались о пьесах, которые он купил на аукционе.

— Очень разумно с вашей стороны, что вы отказались от Афры Бен, — заметил Айверли. — Состояние томов не слишком хорошее, а цены были непомерно высоки.

Кейн вежливо улыбнулся:

— Я не могу приписать себе эту заслугу. Миссис Мертон сообщила мне то же самое и отговорила от покупки.

На самом же деле Кейна не слишком интересовали разыгрываемые в этот день книги. Выслушав миссис Мертон — она действительно отговаривала его от этой покупки, — Кейн продолжал торг и в конце концов все же приобрел несколько томов. Что же касается Джулианы, то она была сильно не в духе — это происходило на следующий день после их ужина с вином. Но в конце аукциона маркиз все-таки поднял ей настроение, развеселив какой-то своей шуткой.

— Я не могу представить, что кто-то мог бы их купить, — добавил Айверли. — Женщина-драматург не может создать ничего хорошего.

— Твоя предубежденность абсурдна, Себастьян, — сказал Тарквин Комптон. — Я ничего не знаю о миссис Бен, но знаю, что дядя Хьюго весьма высокого мнения о миссис Мертон.

Айверли насмешливо хмыкнул. Маркиз же мысленно согласился с Комптоном. Те знания, которые дала Кейну Джулиана всего за несколько дней — включая удивительный разговор о переплетных материалах, — позволил и ему иметь свое собственное мнение о книгах, так что он мог бы даже поспорить с некоторыми опытными коллекционерами. И чем больше узнавал он о книжном деле и библиографии, тем чаще забывал о своей репутации распутника.

Время от времени им кивали проходившие мимо их стола джентльмены, также решившие пообедать.

— А вон идет этот болван Бардсли. Знаете, я вчера хорошенько отделал его в боксерском клубе у Джексона. Едва не вышиб ему мозги, если, конечно, они у него имеются.

— Тарквин, неужели? — удивился Себастьян Айверли. — Ты действительно способен побить такого гиганта, как Бардсли? Ведь сам-то ты больше похож… на мужчину-модистку.

Комптон весело рассмеялся.

— Уверяю тебя, если бы я был модисткой, лондонские дамы не ходили бы в таких кошмарных шляпках. — Он повернулся к Кейну. — А вы боксируете?

— Да, иногда. Но особой любви к этому не испытываю.

Комптон окинул маркиза оценивающим взглядом.

— Вы выглядите неплохо, мне кажется. Вам бы хорошо как-нибудь зайти к «Джентльмену Джексону» и надеть перчатки. Ради спортивного интереса, разумеется.

Не почувствовав подвоха в этом предложении, Кейн его принял. Но для начала ему следовало изучить правила джентльменского боя. И он прямо сказал об этом Комптону.

Тот пожал плечами и пробормотал:

— Возможно, вы правы. Но мы поговорим об этом позже, поскольку наш друг Себастьян отказывается проявлять интерес к каким-либо спортивным мероприятиям. Скажите, Чейз, вы пойдете с нами к сестрам Берри? Там очень интересная компания, и даже наш приятель Себастьян это признает.

Кейн кое-что знал о мисс Мэри и мисс Агнес Берри. Эти леди часто принимали в своем доме на Норт-Одли-стрит светил политики и искусства.

— Да, пожалуй, — ответил маркиз.

Почему бы и нет? «Очевидно, сегодняшние новые впечатления еще не закончились», — сказал себе Кейн. Он ни разу еще не посещал салон этих дам и сейчас испытывал даже некоторое волнение, впрочем, весьма приятное.

Тут Айверли обвел взглядом столовую и проворчал:

— Похоже, и наследник Тарлтона здесь обедает. Причем вместе с Гилбертом.

Проследив за взглядом Айверли, Кейн увидел двоих мужчин, сидевших за столом в дальнем углу. Одного из них он сразу узнал — Джулиана разговаривала с этим человеком в зале аукциона как раз перед своим фиаско с книгой Аретино.

— А кто он, этот темноволосый? — спросил Кейн.

— Мэтью Гилберт. Известный книжник. У него безупречный вкус, — проговорил Айверли. — Несколько лет назад я часто покупал у него книги.

— А может, наследник Тарлтона охотится за «Бургундским часословом»? — в задумчивости пробормотал Комптон.

Айверли пожал плечами:

— Все зависит от того, насколько глубоки его карманы. Я и сам думаю принять участие в торгах, и мне интересно, каковы шансы конкурентов.

— В таком случае вам следует выяснить, каковы размеры его личного состояния, — ответил Комптон.

Пока коллекционеры беседовали, Кейн наблюдал за человеком, сидевшим рядом с Гилбертом.

— А этот сэр Генри Тарлтон довольно загадочная личность, — продолжал Комптон. — Не был в Лондоне довольно долго. А воспитывался где-то в Вест-Индии, если не ошибаюсь.

— На Ямайке, кажется, — сказал Айверли. — Говорят, там очень перспективные плантации. А вы, Тарквин, наверное, думаете, что сразу же за Лондоном уже начинается какая-нибудь американская глушь, — добавил Айверли с усмешкой.

Комптон тоже усмехнулся:

— Совершенно верно, мой друг. Я как-то раз отправился в Кенсингтон. Так вот, даже там, в пяти милях от Лондона, — сплошная деревенская глушь. Ходят слухи, — продолжал Комптон уже серьезным тоном, — что отец Генри Тарлтона женился на какой-то богатой креольской наследнице.

Айверли негромко рассмеялся.

— Если верить слухам, то любой, кто оказался в колонии, сделался богачом.

— Но почему этот наследник должен что-то покупать на аукционе? — вмешался в разговор маркиз. — Ведь все это принадлежит ему, не так ли?

— Старик Тарлтон умер в долгах, — ответил Комптон. — И, насколько я знаю, именно суд решил устроить распродажу.

Кейн молча кивнул; ему вспомнились слова лорда Хьюго об опасности библиофильства. Вероятно, многие из коллекционеров оказывались на грани банкротства из-за своей страсти к книгам.

— Дело в том, что у Тарлтона не было прямых наследников, так как сын его умер еще раньше. И детей у сына не было, поскольку он так и не женился. Но тут возникает проблема… Якобы какой-то дальний родственник заявил, что сын все же женился, но тайно. И не исключено, что теперь судебные исполнители могут начать расследование.

— Отсутствующий наследник? — спросил Кейн. — Как драматично…

— А Генри Тарлтон, появившийся в Лондоне, сразу объявил, что намерен идти по стопам своего дяди, следовать традиции великого Тарлтона. В общем, повел себя довольно глупо и вызывающе. — Комптон нахмурился и посмотрел в другой конец зала, где сидели Мэтью Гилберт и наследник. — Да-да, он выглядел очень глупо, когда задал вопрос о завещании. А суд назначил распродажу, чтобы удовлетворить кредиторов.

— Бедняга наследник… — пробормотал Айверли. — Если бы не долги покойника, он мог бы заполучить все его книги без всякой распродажи. Я бы на его месте чувствовал себя ужасно.

— А почему вы интересуетесь «Бургундским часословом»? — спросил Кейн.

— Из-за переплета, — ответил Айверли. — Я коллекционирую королевские переплеты. Эта книга когда-то была переплетена специально для Генриха Восьмого.

Комптон громко рассмеялся.

— Вот видите, Чейз! Себастьян всегда судит о книге по переплету…


Как она была права, рассматривая свое присутствие на аукционе Тарлтона как редкую удачу. Джулиана никогда не была бы приглашена на вечер сестер Берри, если бы не встретила на аукционе мисс Агнес Берри. Сестры частенько заходили в ее книжную лавку и были очень неплохими клиентами, но приглашение к ним на вечер… Ах, об этом Джулиана могла только мечтать. Впрочем, она прекрасно понимала, что за приглашение ей следовало благодарить маркиза Чейза, число покупок которого все возрастало.

Сейчас она была счастлива, что проведет вечер вдали от своих убогих комнат. Дважды за последние дни Джулиана просыпалась ночью с ощущением, что внизу, в лавке, что-то движется. Она убедила себя в том, что это у нее от нервов, но, вспоминая об этих шорохах, она невольно вздрагивала.

Среди людей, приходивших в этот вечер в дом сестер Берри, Джулиана узнала нескольких, в том числе лорда Спенсера. И она очень обрадовалась этой встрече. Как хорошо, что она надела сегодня свое новое платье, весьма элегантное, как ей казалось. Хотя слишком уж глубокое декольте немного ее смущало.

«Интересно, что подумает о моем платье Кейн?» — спрашивала себя Джулиана. Она боялась встречи с ним после того, как продемонстрировала свою глупость. Но, увидев его сейчас, тотчас поняла, что он не придает случившемуся ни малейшего значения. Словно и не было того вечера. Маркиз пребывал в своем обычном расположении духа, а накануне он приобрел несколько довольно дорогих книг, которые позволили ей заработать небольшие комиссионные и оправдать покупку нового платья. У них складывались вполне удовлетворительные деловые отношения, и, следовательно, ее не должно беспокоить, что он думал о ее внешности.

Да и ей самой не стоит думать о своем внешнем виде. Главное сейчас — получше рассмотреть гостей сестер Берри. Одна из хозяек уже представила ее некоторым из них, но сейчас эти люди отошли в сторонку, и Джулиана оказалась в одиночестве неподалеку от пианино, стоявшего в углу гостиной. К сожалению, она не имела опыта общения в светском обществе, но на этой вечеринке, судя по всему, собрались самые разные люди — не только представители высшего света. Что же касается одежды, то здесь можно было видеть и самые модные наряды, и просто респектабельные. Но как же ей побеседовать хотя бы с некоторыми из этих людей?

Когда появился Мэтью Гилберт, она вздохнула с облегчением. О, какая удача! Вот кто мог бы представить ее некоторым потенциальным клиентам, находящимся в этой огромной гостиной. Гилберта сопровождал мужчина довольно броской наружности, лет тридцати с небольшим. Он был невысок, не выше среднего роста, но отличался необыкновенно широкими плечами. На нем был синий вечерний костюм, а его коротко подстриженные светло-золотистые волосы резко контрастировали со смуглым лицом, сильно загоревшим в результате длительного пребывания на солнце. Должно быть, этот джентльмен долго путешествовал где-то в южных странах.

И почему-то он показался знакомым.

— Миссис Мертон, — сказал мистер Гилберт, приблизившись, — позвольте представить вам сэра Генри Тарлтона.

Джулиане было очень любопытно познакомиться с наследником Тарлтона, о котором чего только не рассказывали знакомые книжники. Он вежливо улыбнулся ей, сверкнув белизной зубов — ослепительных на фоне загорелого лица.

— Миссис Мертон, я попросил Гилберта познакомить нас, поскольку мы с вами в каком-то смысле бывшие соседи, — проговорил Генри Тарлтон.

— Но вы, сэр Генри, большую часть жизни провели в Вест-Индии, не так ли? Скажите, вы часто посещали Англию?

Джулиана подумала, что, возможно, видела его во время одного из своих визитов в Уилтшир, но она не была в этом уверена. Тут мужчины переглянулись, после чего Гилберт, извинившись, отошел, оставив ее наедине с Тарлтоном.

— Мы с матерью провели несколько лет здесь, в Англии, — сказал сэр Генри. — Мой отец умер, но она полагала, что я, как наследник сэра Томаса, должен получить английское образование. Мы с ней несколько раз бывали в Уилтшире, и мне кое-что известно о мистере Фиттерборне. Очень сожалею, что я так и не познакомился с ним.

— Ваш дядя и мой опекун были не в таких отношениях, чтобы наносить друг другу визиты, — заметила Джулиана.

— Одобряю вашу сдержанность, миссис Мертон, — ответил сэр Генри с грустной улыбкой. — Мне хорошо известна репутация моего покойного дяди. Он умел наживать себе врагов.

Открытость и доброжелательность сэра Генри понравились Джулиане. Тоже улыбнувшись, она сказала:

— Ваш дядя и мистер Фиттерборн часто сталкивались на почве коллекционирования.

— Я знаю, — кивнул собеседник. — Сейчас многие говорят о так называемой библиомании, но боюсь, что для моего дяди это была настоящая беда. Вероятно, в каждом коллекционере он видел конкурента.

— Да, возможно, — согласилась Джулиана.

Ее опекун не слишком отличался от Тарлтона. В свои детские годы она ни разу не видела в доме деда каких-нибудь его друзей или знакомых — только продавцов книг. Неудивительно, что она вышла замуж за первого же попавшегося мужчину. Других просто не было.

— Похоже, что мистер Фиттерборн и мой дядя и впрямь были соперниками. Но это не означает, что мы с вами не можем быть друзьями, — продолжал сэр Генри. — Полагаю, у нас с вами много общих интересов.

— А вы коллекционер? — спросила Джулиана.

— Да, в какой-то степени. И мне прискорбно видеть, что книги моего дяди идут с молотка. Однако я надеюсь приобрести хотя бы несколько томов.

— Понимаю ваши чувства, сэр Генри. Я испытывала такие же чувства, когда распродавалась библиотека моего опекуна. — Джулиана закусила губу; ей пришло в голову, что говорить на эту тему не очень-то вежливо с ее стороны.

Но она напрасно беспокоилась. Снова улыбнувшись, сэр Генри проговорил:

— Я знаю, что мой дядя купил библиотеку мистера Фиттерборна. Это, должно быть, очень вас огорчило. Вероятно, на распродаже есть несколько томов, которые вы хотели бы приобрести… из сентиментальных соображений. И если так, то я охотно уступил бы вам эти книги.

Джулиана давно уже привыкла к тому, что ей ненавистно само имя Тарлтона. Но сейчас она с удивлением поняла, что этот Тарлтон совершенно не похож на своего родственника. Сэр Генри прекрасно ее понимал. И ей, вероятно, следовало воспользоваться его любезностью. Что же касается Кейна, то он, наверное, согласится не взвинчивать цену против нее, не станет с ней соперничать.

— Книги Шекспира ин-кварто были любимейшей частью коллекции, — сказала Джулиана. — В особенности «Ромео и Джульетта».

— Да-да, великолепный экземпляр, — закивал сэр Генри. — Оставлю его для вас и воздержусь от претензий на эту книгу.

Джулиана даже разрумянилась от удовольствия. «Похоже, наследник Тарлтона — настоящий джентльмен», — подумала она.

— Благодарю, сэр Генри. Эта книга принадлежала дочери мистера Фиттерборна, и она всегда мне очень нравилась.

Сэр Генри с улыбкой поклонился.

— Рад, что доставил вам удовольствие, миссис Мертон. Хочу как-нибудь зайти к вам в лавку. Я слышал, у вас очень интересный подбор книг. — Снова поклонившись, он отошел.

Джулиана в задумчивости смотрела ему вслед. Где же она его видела? Наверное, все-таки не в Уилтшире. Но где же тогда? И тут она вдруг вспомнила… Ей почему-то казалось, что она видела его в своей лавке. Но если так, то почему же он не упомянул об этом?

Тут к ней снова подошел мистер Гилберт.

— Спасибо, что познакомили меня с сэром Генри, — сказала Джулиана. — Очень надеюсь, что он станет моим клиентом. Вы представляете его интересы на распродаже, не так ли?

— Сэр Генри просил меня об этом, но я был вынужден отказаться. Мне было бы немного затруднительно представлять его на аукционе. Дело в том, что у меня уже есть несколько клиентов. Но вы, миссис Мертон, могли бы помочь мне. Вы готовы взять на себя его заявки? Естественно, вы получите комиссионные в полном объеме.

— Это очень любезно с вашей стороны, но я ангажирована маркизом Чейзом. Он является моим клиентом.

— Стало быть, Чейз настроен серьезно? Я-то полагал, что ваши покупки были сделаны в ваших собственных интересах.

Неужели Гилберт действительно полагал, что толщина ее кошелька столь внушительна? Джулиана пробормотала в ответ что-то невразумительное, а Гилберт продолжал:

— Возможно, вы захотите расторгнуть свое соглашение с маркизом. Ведь Тарлтон скорее всего является более выгодным клиентом. Видите ли, я слышал… Как бы это выразиться… Говорят, Чейз не слишком надежен. Так что же?..

Джулиана задумалась. Она испытала искушение последовать совету Гилберта. Возможно, маркиз действительно не собирался становиться серьезным коллекционером. А вот Генри Тарлтон…

Джулиана со вздохом пожала плечами и пробормотала:

— Пока не знаю, что вам ответить. Я подумаю…

— Да, пожалуйста, подумайте. И дайте мне знать, что решили. Вы позволите зайти к вам завтра? Я мог бы взглянуть на книги, о которых мы говорили раньше.

— Конечно, заходите. Буду рада. — Джулиана улыбнулась при мысли о том, что ей, возможно, удастся избавиться от самых непривлекательных изданий.

— Я приду до начала аукциона, если это вам будет удобно.

— Хорошо, — кивнула Джулиана. — Если дверь не будет открыта, позвоните, и я спущусь.

— Надеюсь на наше будущее сотрудничество, миссис Мертон.

Тут Гилберт чуть наклонился к ней, и Джулиана тотчас же вспомнила о своем слишком откровенном декольте. А затем вдруг подумала о маркизе Чейзе. Он совершенно не походил на мистера Гилберта. Но хорошо это — или плохо? На этот вопрос она не могла бы ответить.

А Гилберт заглянул ей в глаза и с улыбкой проговорил:

— Очень приятно, миссис Мертон, беседовать с молодой леди, интересующейся книгами. — Его светло-серые глаза блеснули, и он добавил: — Таких, как вы, не так уж много.

— Вы правы, сэр. Нас не так много.

— Но я уверен, что ни одна из дам не сможет похвастаться такими же знаниями и таким же безупречным вкусом, как у вас.

— Ах, что вы, мистер Гилберт… — улыбнулась Джулиана. — Вы просто льстите мне.

— Нет-нет, я никогда не льщу! — возразил Гилберт с горячностью. — Все, что я сказал, — чистейшая правда!

— Никогда не льстите? — Джулиана снова улыбнулась, на сей раз лукаво. — А если клиент с гордостью демонстрирует вам «сокровище», которое обнаружил в какой-нибудь провинциальной лавчонке? Разве вы не говорите ему, что он приобрел чрезвычайно редкий и ценный том?

Гилберт весело рассмеялся, потом уже с серьезным видом проговорил:

— Должен признаться, что я не всегда столь откровенен, как сейчас. Но разве нам, книготорговцам, не позволительны некоторые маленькие грешки?

— Означает ли это, что со мной вы всегда откровенны? Или вы откровенны только в данный момент?

— Когда мы с вами получше узнаем друг друга, мы сможем прекрасно ладить, — уклончиво ответил Гилберт.

— Да, конечно, — кивнула Джулиана.

Ей было трудно сохранить подобающее леди выражение сдержанности. Ах, какой замечательный вечер! Она не только заполучила — пусть только в перспективе — прекрасного клиента! Но это был весьма уважаемый джентльмен — влиятельный, знающий, серьезный книжник. Да и мистер Гилберт казался очень приятным собеседником. Конечно, у него не было сверкающих глаз и неотразимой улыбки, но это, наверное, даже к лучшему. Такой мужчина едва ли мог вызвать у нее… опасное томление. И вообще, это был человек, достойный всяческого уважения.

Внезапно по телу ее словно прокатилась горячая волна. И тотчас же над ухом прозвучал знакомый голос:

— Моя дорогая Джулиана, что вы с собой сделали?!

Этот человек подкрался совершенно бесшумно — словно кошка. Резко развернувшись, Джулиана увидела сверкающие голубые глаза и расплывшиеся в улыбке губы маркиза.


Поначалу этот вечер показался Кейну не слишком интересным. Да и гости были одеты не так нарядно, как, например, на вечерах Харриет Уилсон. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, ведь люди, находившиеся в доме сестер Берри, пришли сюда вовсе не на поиски партнера на ночь. Однако блеск в глазах мисс Мэри Берри — когда Тарквин Комптон представлял его одной из хозяек — свидетельствовал о том, что эта леди не такой уж «синий чулок». Во всяком случае, она смотрела на него с улыбкой и явным любопытством. А через некоторое время представила его группе гостей, среди которых были поэт, два политика, художник, а также писательница — автор готических романов.

Само собой разумеется, что разговоры здесь велись интеллектуальные. Во всяком случае, не такие, как на вечерах Харриет Уилсон. «Что ж, если так, то буду вести себя надлежащим образом и не стану нарушать установившиеся обычаи», — решил Кейн.

Какое-то время он разглядывал гостей, а затем увидел в дальнем углу Джулиану. Он уже познакомился с богатством ее волос, иначе мог бы и не узнать миниатюрную красавицу в черном платье из мягкого бархата, прекрасно облегавшем ее изящную аппетитную фигуру. Черная бархатная ленточка на шее была ее единственным украшением, подчеркивавшим белизну кожи. А едва заметные веснушки у носика лишь добавляли ей очарования.

Да, она была очаровательна. Пожалуй, даже прекрасна. И, судя по выражению ее лица, она понимала это и наслаждалась произошедшей с ней переменой.

Глядя на нее, улыбающуюся, Кейн и сам невольно улыбался. Но лишь до тех пор, пока не увидел, кому она улыбалась. Улыбалась же она мужчине, глазевшему на нее с нескрываемым восхищением. И это был книготорговец Мэтью Гилберт.

Кейн нахмурился, ему вдруг сделалось не по себе. Как же так?.. Ведь именно он обнаружил этот сверкающий бриллиант, скрытый от взоров мужчин ужасным бомбазиновым платьем. А сейчас это сокровище оказалось открытым для всех.

Нет, Джулиана Мертон принадлежала только ему, Кейну. В нем пробудился инстинкт охотника, и он направился к добыче. Приблизившись, с улыбкой произнес:

— Моя дорогая Джулиана, что вы с собой сделали?!

Она резко развернулась и пробормотала:

— О, милорд, такая неожиданность… Я действительно не ожидала встретить вас здесь…

— Но надеюсь, вы рады меня видеть. — Он поднес к губам ее руку и добавил: — Не забывайте, что вы должны называть меня Кейном.

— Да, милорд… — Она смутилась.

— Разумеется, я всегда рада видеть своего клиента.

— Только клиента — и все? — Он заглянул ей в глаза.

Она бросила тревожный взгляд на Гилберта и резко отдернула свою руку. Торговец же смотрел на маркиза с явным неодобрением.

— Милорд, позвольте представить вам мистера Гилберта, — сказала Джулиана.

Мужчины посмотрели друг на друга как два боевых петуха, готовившихся к схватке. Впрочем, Кейн был абсолютно уверен, что он сможет одолеть этого соперника — и физически, и любым другим способом. Судя по всему, Гилберт был умен, зато на редкость самодоволен.

— Добрый вечер, лорд Чейз. — Гилберт сдержанно кивнул. — Мы с миссис Мертон говорили о книгах. У нас с ней много общих интересов.

— Как и у меня с ней, — сказал маркиз.

— Так вы решили стать коллекционером? — осведомился Гилберт.

— Совершенно верно, мистер Гилберт. И миссис Мертон дает мне прекрасные советы.

— Очень рад за вас. Вряд ли вы сможете найти лучшего наставника, — ответил Гилберт. — Знаете, я как-то раз имел честь продать несколько книг вашему уважаемому отцу. А леди Чейз продолжает оказывать мне честь своим вниманием. Именно она добавила много прекрасных томов к библиотеке вашей семьи. Впрочем, вы об этом, конечно, знаете.

Разумеется, Кейн ничего об этом не знал. Но интересно, что же знал о его матери этот мистер Гилберт?

— А что коллекционирует леди Чейз? — спросила Джулиана.

— Спросите у мистера Гилберта, — ответил Кейн. — Ведь он книготорговец.

— Леди Чейз утверждает, что имеет самую лучшую коллекцию религиозных работ в графстве, — ответил Мэтью Гилберт. — И, судя по всему, она права.

Кейн скрестил на груди руки и внимательно посмотрел на торговца. Леди Чейз, его мать, уже много лет не была в Лондоне, и весьма сомнительно, что она молилась за спасение душ обитателей этой современной Гоморры. В Лондоне ее почти никто не знал, но было очевидно, что этот человек знал. Возможно, неплохо…

Интересно, что мать рассказала Гилберту о нем, Кейне? Единственное, чего он по-настоящему боялся, — это встречи с человеком, знавшим истинную причину его изгнания и#769;з дому.

Джулиана почти сразу же поняла, что маркиз чем-то встревожен. Он стоял с независимым видом, с насмешливой улыбкой на губах, однако в позе его чувствовалась какая-то напряженность. Судя по всему, именно она расстроила его, спросив о леди Чейз.

Стараясь как-то загладить свою вину, Джулиана с улыбкой сказала:

— Лорд Чейз может стать настоящим коллекционером. У него врожденный вкус.

— Врожденный? — переспросил Гилберт, и в его тоне послышалось явное презрение.

Джулиана смутилась. Очевидно, она неудачно выразилась. А маркиз вдруг опустил руки, и она заметила, как сжались его кулаки.

— Ну… я хотела сказать, что лорд Чейз очень быстро во всем разбирается и в некоторых случаях проявляет удивительную проницательность, — поспешно проговорила Джулиана. — Представляете, мистер Гилберт, я купила несколько отличных книг по его предложению.

— В самом деле? — удивился Гилберт. — Очень интересно… Значит, он поддерживает семейную традицию? А какие именно книги ценит более всего?

Джулиане ничего на ум не приходило. Почти ничего. Вспомнилось лишь одно название: «Неистовый любовник».

— Я предпочитаю держать в секрете вкусы моих клиентов, — ответила она наконец.

Тут Кейн улыбнулся, и на сей раз его улыбка была настоящей — искренней и веселой. Взглянув на нее, он сказал:

— Спасибо, дорогая моя. Я очень ценю такую осмотрительность у своих дам.

А сейчас ей захотелось влепить ему пощечину, но она удовлетворилась уничтожающим взглядом.

— Лорд Чейз любит шокировать, — объяснила Джулиана мистеру Гилберту.

— Это еще один его врожденный талант? — осведомился торговец.

— Нет, ошибаетесь, — процедил Кейн. — Я долго и упорно трудился, прежде чем научился шокировать таких, как вы.

— Да, я слышал об этом, — кивнул Гилберт. — И еще кое о чем…

Мужчины ужасно раздражали Джулиану своей пикировкой. Временами ей казалось даже, что они вот-вот пустят в ход кулаки. К счастью, конец этому положило появление Тарквина Комптона.

— Добрый вечер, Гилберт, — сказал он, приблизившись. — Кажется, вас ищет лорд Спенсер.

Гилберт кивнул и поспешно удалился — ведь его хотел видеть весьма влиятельный и очень богатый коллекционер.

— Спенсер и в самом деле его ищет? — спросил Кейн. — Или вы просто прискакали на белой лошади, как спаситель?

Комптон взглянул на маркиза вопросительно:

— И кого же я спас?

«Меня», — подумала Джулиана. Кейн же рассмеялся и проговорил:

— Боюсь, я не по душе мистеру Гилберту.

Комптон с усмешкой закивал:

— Да-да, разумеется. Я сразу же это заметил. И мне показалось даже, что вы вот-вот нанесете ему удар в челюсть. Скажите, вы всегда бьете тех, кто вас не любит?

— Если возникает такая необходимость.

— Вы серьезно? Но я не могу позволить, чтобы в гостиной сестер Берри началась потасовка.

— Почему же? Потому что вы будете испытывать неловкость из-за того, что привели меня сюда?

Мистер Комптон приосанился — он был очень высокий мужчина — и посмотрел на маркиза сверху вниз.

— Потому, лорд Чейз, что я обожаю наших хозяек, а им потасовка очень не понравилась бы. — Внезапно выражение его лица изменилось и он добавил: — Хотя я с удовольствием посмотрел бы на Гилберта, лежащего на полу.

Джулиана вздохнула с облегчением, заметив, что мужчины улыбнулись. А Комптон продолжал:

— Видите ли, Мэтью Гилберт… немного жестковат.

— Я бы выразился не столь деликатно, — пробурчал Кейн.

— Он весьма образованный и приятный мужчина, — заявила Джулиана с раздражением; ей ужасно не понравилось проявление мужской солидарности.

Мистер Комптон поклонился ей и с улыбкой проговорил:

— Приношу свои извинения, миссис Мертон. Я ведь не сказал вам «добрый вечер».

Джулиана сделала книксен.

— Всегда рада видеть вас, мистер Комптон. Надеюсь, лорд Хьюго здоров?

— Да, конечно. Но немного устал. Поэтому он и отсутствует сегодня, хотя всегда получает удовольствие от таких собраний. Зато вы, миссис Мертон, в расцвете лет. Позвольте заметить, что у вас удивительно элегантное платье. Вам очень идет черный цвет, пусть даже он несколько необычен для вечернего платья.

Джулиана невольно улыбнулась:

— Благодарю вас, сэр. Вы очень любезны.

— Могу я предложить вам что-нибудь из напитков? Может, вина?

— Нет, спасибо, сэр.

Комптон коротко кивнул и отошел, оставив Кейна и Джулиану вдвоем. Какое-то время оба молчали, наконец Джулиана, нахмурившись, проговорила:

— Вы провоцировали мистера Гилберта, но и он вел себя не лучшим образом. Я очень сожалею, что он заговорил о ваших родителях. Должно быть, вы… огорчились?

— Ничего страшного, дорогая. У меня были огорчения и похуже.

— А со мной он был необычайно любезен, — продолжала Джулиана. — К тому же этот человек может оказаться весьма полезным. — Разумеется, она не собиралась говорить о том, что мистер Гилберт предложил ей расстаться с маркизом.

— Он восхищался вами, дорогая, — заявил Кейн.

— Ну что вы… — смутилась Джулиана.

Маркиз наклонился к ней и тихо, почти шепотом, проговорил:

— Именно поэтому он мне и не понравился.

Джулиана почувствовала, что краснеет. Похоже, маркиз снова флиртовал с ней. Какой же сегодня удивительный день! Да-да, за один вечер она получила столько новых впечатлений, сколько не получала за долгие годы.

— Знаете, Кейн, сегодня я чудесно провела время. Например, встретила сэра Генри Тарлтона. И он хочет взглянуть на мои книги.

— Наследник Томаса Тарлтона? — спросил Кейн без особого интереса.

Джулиана кивнула:

— Да, именно он. Сэр Генри очень расстроен, что книги его дяди продаются.

Кейн пожал плечами:

— Что ж, возможно. — Конечно, он мог бы сейчас пойти к этому сэру Генри и выяснить, что тот знал о «Бургундском часослове». Но Тарлтон подождет. У него, Кейна, имелись совсем другие планы на сегодняшний вечер.

Внимательно глядя на Джулиану, он с усмешкой проговорил:

— Вот что, моя дорогая… Если вы сегодня счастливы, то и я тоже. Между прочим, вы замечательно выглядите. Полагаю, многие женщины в Лондоне захотели бы выцарапать вам глаза, если бы услышали то, что сказал вам Комптон. Множество дам из высшего света, а также полусвета готовы на все, только бы услышать от него комплимент.

— Какой вздор! — воскликнула Джулиана. И тут же спросила: — А почему?

— Потому что он имеет прекрасную репутацию. Говорят, он обладает безупречным вкусом.

Джулиана скептически хмыкнула, и Кейн невольно улыбнулся; ему было приятно, когда удавалось рассмешить миссис Мертон — слишком уж серьезно она все воспринимала.

— Поверьте, Кейн, — проговорила она, — прежде я никогда не слышала от него комплиментов по поводу моего платья. Очевидно, мой обычный наряд не отвечает его вкусам.

— А вот черный бархат отвечает. Но почему черный цвет?

— Так легче оставаться в трауре. Мне очень повезло, когда я обнаружила это платье в комиссионном магазине на Кондуит-стрит.

— У миссис Тиммс? Я знаю многих актрис, которые посещают ее.

— Актрис? Вы думаете, что мое платье могло принадлежать одной из актрис?

— Очень сомневаюсь.

— Слава Богу… — Джулиана вздохнула с облегчением.

— Не актрисе, а скорее куртизанке, — тут же добавил маркиз.

Джулиана тихонько ахнула.

— Но почему вы так считаете?

— А вы не задумывались, дорогая, о том, каким образом у миссис Тиммс могло появиться такое необычное платье?

— Нет, не задумывалась. Но она была очень рада продать его мне за вполне умеренную цену.

— Подозреваю, что от него отказалась Белла Старр. Ее покровитель, сэр Мордред Мортон, всегда настаивал, чтобы его любовница одевалась в черное.

Джулиана сморщила веснушчатый носик.

— Это так мрачно…

— Мортон был бы счастлив услышать эти ваши слова. Он ужасно гордится этой мрачностью. У него все в черном цвете. Черные ливреи на его слугах, черные кареты, и даже пищу ему подают только черного цвета.

— Но это, должно быть, серьезно его ограничивает, — заметила Джулиана. — Я имею в виду выбор блюд.

— Вы правы. Приглашения пообедать с Мортоном не слишком котируются.

— Но что же бывает черного цвета? — с улыбкой спросила Джулиана. — Могу вспомнить лишь виноград.

— И еще икра, — ухмыльнулся маркиз.

— И черная смородина! — подхватила Джулиана, включаясь в игру. — Только она бывает не круглый год.

— Кроме того, маслины.

— И шоколад.

— Не забудьте про сливы.

— А подгоревшее мясо?..

— Да-да, конечно. И еще — подгоревшие тосты, — сказал Кейн. — Наверное, именно поэтому он недавно уехал в Баварию. Теперь он может есть просто черный хлеб — совершенно не подгоревший.

— А также черный пудинг.

— Да, разумеется. Он как-то раз говорил мне, что немцы славятся своей мрачностью.

— И он оставил свою любовницу здесь?

— Совершенно верно. И она поспешила избавиться от черного платья.

— Что ж, я очень рада, — кивнула Джулиана. — Потому что она едва ли носила это платье, раз так быстро от него избавилась.

— Я тоже очень рад, — с улыбкой сказал Кейн. Потом вдруг стал серьезным и внимательно посмотрел на нее.

Взгляды их встретились, и Джулиана, явно смутившись, опустила глаза. Судорожно сглотнув, она пробормотала:

— Прошу прощения, но мне нужно еще кое с кем поговорить.

«Пока еще не готова», — подумал Кейн. Да, судя по всему, миссис Мертон не собиралась бросаться в его объятия. Но ничего страшного. Он, маркиз Чейз, очень любит охоту, так что будет даже приятно растянуть удовольствие.