"Деньги - не проблема" - читать интересную книгу автора (Леонард Элмор)

7

— Привет! Все настроены повеселиться? Ну что же, давайте послушаем. Никакой халтуры и самодеятельности. Юмор самой высшей пробы.

Конферансье комического шоу в бейсболке с огромным козырьком пользовался большим успехом. Сегодня вечером половина столиков большого зала с приглушенным освещением была заполнена, что совсем неплохо для открытия.

— Сейчас я имею удовольствие приветствовать возвращение во Дворец комедии Марка Рибли малышки, которая смешит так лихо, что я спросил себя: «Рич, почему такая потрясающая малышка, как Дебби, снисходит к нам со своим выступлением?» И в моем усталом мозгу молнией блеснул ответ: «Да потому, что она чудачка, паренек». Эта малютка быстро набирает популярность. Вы все еще с нами? Да? Итак. Смотрите и слушайте! Дебби Дьюи из Детройта!

Она появилась из двери посередине сцены в своем серо-зеленом тюремном наряде, рабочих башмаках до щиколотки и белых носочках. Ее костюм был встречен аплодисментами. Сейчас следовало бы указать на конферансье в бейсболке, который покидал сцену, и прокричать, перекрывая шум: «Ричи Барон! Да! Сейчас он кое-что услышит!»

Но она не стала кричать. Когда зал успокоился, она сказала:

— Привет. Да, я Дебби Дьюи. — И повернулась, демонстрируя себя в профиль. — Восемь — девять — пять. Три — два — девять. — И снова обратилась лицом к публике. — Это был мой номер в исправительной колонии, где я отбывала срок за вооруженное нападение при отягчающих обстоятельствах. Истинная правда. Я навещала маму во Флориде и натолкнулась на бывшего мужа… своим «бьюиком-ривьера».

Она замолчала, пережидая оживление в зале.

— Он был взят напрокат, но свое дело сделал.

Аудитория смехом подзадоривала ее продолжать. Но Дебби не слишком спешила.

— Я остановилась у светофора на Коллинз-авеню, в Майами, когда дорогу начал переходить Рэнди, мистер Великолепие, в солнечных очках и белой яхтсменке. Тут как раз передо мной загорелся зеленый. — Кое-кто засмеялся в радостном предвкушении. — Полицейскому, который меня арестовал, я сказала: «Я имела полное право ехать на зеленый». — Снова раздался смех, и она покачала головой. — Рэнди — это особый случай. Он казался этаким обаятельным, веселым, истинным духом свободы. Много вы знаете людей, у которых живет и свободно летает по дому летучая мышь? — Дебби вскинула плечи, втянула голову и замахала в воздухе руками. Затем подняла глаза, замерла в настороженной позе и снова встряхнула головой. — После того как летучая мышь вдруг пропала, я стала подозревать, что Рэнди — змея. Были и другие факты… Например, старая змеиная кожа, которая валялась на полу в ванной. Словом, когда я поняла, что летучей мыши больше нет с нами, я подумала: «Боже ты мой, он же сожрал ее».

Раздался сдержанный смех, но не настолько единодушный, как она рассчитывала.

— Но привычка линять — еще полбеды. — Дебби подождала, пока отсмеются те, кто знал другое значение этого слова. — Потом я узнала, что одновременно со мной у него есть еще одна жена, и это меня не слишком устроило. Как и то, что он пользовался моими кредитными карточками и, прежде чем сбежать, обобрал меня дочиста. Так что когда я увидела, как он переходит дорогу… я подумала, эх, полуторку бы мне. Груженную металлоломом. Чтобы сделать все как следует. Действовать лучше наверняка. Или повторить попытку — я потом над этим думала, — как только Рэнди избавится от гипса. Но меня осудили, приговорили, и я стала одной из шестисот леди, составлявших контингент женской исправительной колонии. За двойным забором с колючей проволокой.

Дебби приподняла край своей юбки, словно собралась присесть в реверансе.

— Это последняя тюремная модель. Вы можете себе представить шестьсот женщин, носящих одинаковые платья? Еще нам выдали джинсовый комплект — рубашку, пиджак и штаны с белым кантом. Можно носить пиджак с платьем, если нравится такое сочетание. Еще нам выдали белье и два безразмерных лифчика… Я не шучу. Чтобы лифчик хоть как-то держался, приходилось завязывать лямки узлом, и так до самого освобождения.

Дебби сунула руку за ворот платья, чтобы подтянуть лямки, и почувствовала, что аудитория на ее стороне. Особенно женская часть.

— Я хотела подложить что-нибудь в чашечки, но нам выдавали только по четыре пары носков. Платья все-таки были нескольких размеров — маленькие, средние, большие и экстра. — Она снова приподняла края юбки. — Это — маленькое. Я как-то сказала интенданту, славному такому парню: «Почему бы вам не выдавать побольше маленьких размеров, даже миниатюрных, а особо крупных женщин не селить в мужском блоке?» Как вы догадываетесь, крупные дамы любят устанавливать свои порядки. Например, может случиться такое…

Дебби запрокинула лицо, зажмурилась, начала гладить ладонями грудь и плечи.

— Представьте, что блаженствуете в душе… намыливаетесь с головы до ног хозяйственным мылом… Вода успокаивает, уносит весь негатив, и тут вы слышите голос: «М-м-м, до чего ты хорошенькая, с головы до ног». И вы моментально догадываетесь, что увидите перед собой, открыв глаза.

Дебби повернула голову и посмотрела вверх, словно глядя на человека ростом по меньшей мере футов семь.

— «Привет, Рубелла, как дела, девочка?» Рубелле приходилось напоминать о том, что она девочка. «Хочешь, угощу тебя коктейлем? У меня есть немного лака для волос, а у тебя не осталось, случайно, „сэвен-ап“?» Или: «Хочешь, чтобы я сделала тебе прическу? Дай мне дюжину шнурков для ботинок, и я наращу тебе волосы».

Дебби с робкой надеждой посмотрела вверх. Затем обвела зал серьезным взглядом.

— А если вы не смогли придумать, как отвлечь трехсотфунтовую сексуальную хищницу, вас поимеют. Буквально. Любым способом, каким вздумается Рубелле.

Кажется, у нее получалось, и она почувствовала себя более свободно. Публика смеялась и ждала продолжения.

— На самом деле пристают и насилуют не так уж часто. Знаете эти фильмы о женских тюрьмах, такие как «Шикарные девчонки в тюряге», где заключенные ходят в этаких хорошеньких костюмчиках? На самом деле ничего похожего. В женских тюрьмах образуются семейные группы. Старшие дамы, сидящие обычно за убийство, они — матери. Да, именно так. Роль отца берет на себя какая-нибудь мужеподобная аборигенша. Есть сестры и, так сказать, братья. И конечно же парочки. Даже в тюрьме любовь носится в воздухе. Если кто-то из цыпочек находил меня привлекательной, я говорила: «Я бы не прочь, милая, но должна признаться, что у меня положительная реакция на СПИД». И это действует до тех пор, пока какая-нибудь птичка не улыбнется в ответ и не скажет: «И у меня тоже, лапочка». Нет, моя главная проблема в тюрьме была… Как вы думаете какая?

— Жратва! — выкрикнул мужской голос.

— Жратва — это отдельный разговор, — отозвалась Дебби. — Но все же это не ужас номер один.

— Очереди, — произнес другой мужской голос.

Дебби с улыбкой поднесла ладонь к глазам и всмотрелась в аудиторию.

— Вы тоже побывали там? Вы знаете про очереди! И что делают с теми, кто пытается пролезть не в свой черед… Место в очереди можно купить, в столовой достаточно пары сигарет, — и она выходит, а ты занимаешь ее место, это в порядке вещей. Но если кто-то попытается пройти вперед просто так… Знаете, с той поры как я вернулась домой, я все свои покупки делаю ночью, чтобы не стоять в очереди. Если приходится покупать что-то днем, то я беру ровно столько предметов, чтобы пройти через экспресс-кассу, — не больше десяти. Я слежу, как впередистоящая женщина выгружает тележку, и считаю ее покупки. Если у нее их больше десяти, даже на одну, я прихожу в неистовство, уличаю ее громогласно, требую, чтобы ее поставили в очередь в обычную кассу. Я знаю свои права. Если эта нахалка взяла сверх положенного один «тик-так» или упаковочку «джуси фрут», она вылетит из очереди, даже если мне придется выпихнуть ее самой.

Дебби приняла вызывающую позу. Она на мгновение расслабилась, но тут же снова напряглась.

— А если какой-нибудь деловой тип пытается влезть впереди меня? Вы знаете, как это бывает: «Вы не против, если я пройду вперед, — у меня всего одна покупка». Против ли я? Да стоит ему только попытаться пролезть вперед, как я выхвачу заранее припасенную опасную бритву… Миг — и я снова в старой компании леди, обвиненная в новом нападении при отягчающих обстоятельствах. Хочу сказать — если вы не стояли в тюремных очередях, вы вообще в них не стояли! Но и это было не самое худшее. По крайней мере, для меня.

Дебби обвела комнату взглядом. Публика притихла в ожидании.

— Скажу вам, что кое-кто из моих соседок по спальне был осужден за убийство первой или второй степени: Бренда, Да Донна, Лакванда, Таниша, знакомая вам Рубелла, Шанника, Танника, Пам, две испорченные кимберлийки и Бобби Джо Ли, игравшая пару сезонов за «Дельфинов» Майами, пока не узнали, что она вообще-то женщина. С этими дамами не слишком приятно иметь дело, если только вы не за рулем «бьюика» с запертыми дверцами. Вот наступает вечер, пора смотреть телевизор. Угадайте, кто решает, что смотреть? Я или Рубелла, которая размером со вселенную? Я или домохозяйка из провинции, которая семь раз выстрелила в своего мужа и сказала полицейским, что приняла его за взломщика? В три часа дня он с кошелкой, полной покупок, вошел через кухонную дверь. — Дебби помедлила. — В тюрьме самым худшим для меня была комедийная программа, которую смотрели мои соседки по спальне каждый вечер по местному кабельному телевидению. Отгадайте, какую именно?