"Деньги - не проблема" - читать интересную книгу автора (Леонард Элмор)

14

Библиотека Фрэна напомнила Дебби о доме, где прошло ее детство: ветхие панели и ряды книг в кожаных переплетах, которые никто не читает. Она сказала об этом Терри и коротко рассказала о себе.

Ее детство кончилось, когда ее отправили в школу Анны Арбор, откуда она приезжала домой лишь на каникулы, а лето, когда развелись ее родители, положило конец ее намерению пойти по стопам отца и приобрести самую что ни на есть идиотскую и скучнейшую в мире профессию. По правде сказать, она никогда особенно не хотела быть юристом. И вот она переключилась на психологию, но, возненавидев ее всей душой, занялась английской литературой, потому что любила читать и могла, по крайней мере, получить от нее удовольствие. Комедии эпохи Реставрации, эксцентричные пьесы типа «Любовь в ванне». Потом ей пришло в голову, что она могла бы играть на сцене. Нет, лучше танцевать. Пусть даже в кордебалете. Или сочинять юморески. Иди самой выступать с ними, потому что друзья считали ее забавной. Ее кумиром стал Голди Хон. И вот, наконец, ее цель определилась — непритязательные эстрадные номера. Шутки. Фарс. Водевиль. Со стриптизом. Можно было сделать неплохие деньги и на эротических танцах. Порочные мальчики суют в подвязки долларовые купюры… Но это было слишком рискованно, чревато неожиданными проблемами.

На похоронах отца она встретила его вторую жену, помощника адвоката, оказавшуюся довольно приятной женщиной. Они договорились перезваниваться. А мама, к которой уже тихими шагами подкрадывался старик Альцгеймер,[1] переехала во Флориду. После этого Дебби распрощалась с танцами, отдала маме туфельки с набойками, послушалась совета второй жены отца и начала блуждать в темных закоулках закона, проводя расследования, отложив на время свои выступления.

— Тут как раз в мою жизнь и вползла эта змея, что стоило мне трех потерянных лет и всех моих денег, — завершила свое повествование Дебби.

— Ты много чем занималась, и все же у тебя не было настоящего занятия, — заметил Терри.

— Теперь я хочу просто нормальной жизни, — сказала она.

Он сходил на кухню и вернулся в библиотеку, неся на серебряном подносе бутылку пива, двойной неразбавленный виски и ее обычную водку. Они сели на диван.

— Мне нужно кое-что тебе объяснить, — начала Дебби.

— Ты замужем, — сказал Терри.

— Нет.

— А раньше была? Поскольку ты уж выкладываешь мне все о себе…

— Едва не вышла однажды, но вовремя поняла, что мой парень намерен контролировать каждый мой шаг. Он учил меня, как одеваться, как причесываться, сколько косметики накладывать. Он покупал мне строгие деловые костюмы и пальто с хлястиками на спине. Он был врач, мама его обожала. За все время, пока я встречалась с Майклом, он засмеялся всего два раза, и мы посмотрели только один фильм.

— Какой?

— «Человек дождя». Ты такой жизнерадостный, потому что тебя отпустили с миром? Может, помолчишь минуту и займешься своим виски? — На этот раз он не стал ее перебивать, и она продолжила: — Я разговаривала с одним знакомым адвокатом, Эдом Бернацки. Я спросила, что ему известно о Рэнди.

— А почему ему должно быть известно?

— Эд очень популярен, он в курсе, что творится в деловых кругах, и не прочь посплетничать, только, конечно, не о своих клиентах. Его адвокатская контора защищает сейчас двух отцов детройтской мафии. Так называемой детройтской мафии. Когда Эд Бернацки употребляет этот термин, он всегда добавляет: «Если, конечно, подобная организация существует». Он позвонил, когда я ждала тебя на крыльце суда.

— Почему ты сразу не сказала?

— Не хотелось говорить об этом на улице или в баре, и за рулем тоже. Тут есть что обсудить. А потом уж ты решишь, все ли еще хочешь мне помогать.

— Рэнди состоит в мафии? — спросил Терри. — Если такая организация еще существует в чьем-то больном воображении.

— Это в Африке ты пристрастился к «Джонни Уолкеру» и заодно научился относиться ко всему так беззаботно? Словно ничто в мире тебя не колышет, — сказала она. — Нет, Рэнди не в мафии. Но у него есть негласный компаньон, который действительно очень близок к ее верхушке. Рэнди только играет в бандита. Это его новое амплуа. У него даже есть телохранитель, чистый гангстер, Эд назвал его Дуб. И знаешь, у кого он раздобыл этого парня? У Винсента Морако.

— Вот как? — произнес Терри.

— Именно так! Когда ты занимался сигаретами, разве не миссис Морако расплачивалась с вами?

— Да, но я как-то не думал, что она жена того самого Морако. Он старик, а она была совсем еще юной.

— Ты знаешь Винсента?

— Слышал о нем от Джонни. У него были связи.

— Вот слушай еще, — сказала Дебби. — Я хотела, чтобы Бернацки представлял меня в суде. Он сумел бы меня отмазать. Свести к условному сроку или трем месяцам отсидки. Да только он тогда занимался рэкетирами. Это было три года назад, и сейчас они наконец должны предстать перед федеральным судом: Тони Твинз, Тони Амилья и их босс Тони Верона. Им светит от двадцати пяти до пожизненного. В случае, если обвинение будет доказано.

— Эти парни, кажется, вечные.

— Первым двум за семьдесят. Всего было шесть обвиняемых по делу, эти три Тони и другие, о которых я прежде не слышала. Но у Вероны обострилась болезнь сердца, и он не смог предстать перед судом.

— Кажется, я начинаю догадываться, куда ты клонишь, — усмехнулся Терри.

— Я так и подумала, — сказала Дебби. — Оказывается, сигаретное дело связано с этим делом пятилетней давности. — Она отхлебнула водки, позволяя себе короткую передышку, прежде чем подвести жирную черту под сказанным: — Я поинтересовалась, могут ли тебя вызвать как свидетеля.

— Свидетельствовать против бандитов в федеральном суде? — спросил Терри, спокойно глядя на нее.

Ей захотелось расцеловать его.

— У тебя невероятная выдержка, Терр, даже если ты заранее догадался, к чему я клоню.

— «Свидетель обвинения», был такой неплохой фильм, — проговорил он. — С Чарлзом Лотоном и Марлен Дитрих… Но сейчас все звучит несколько иначе. Это ты сказала Бернацки, что я был замешан в сигаретном деле?

— Он спросил, что я делаю около суда. Я ответила, и тогда он сказал, что это дело еще не закончено.

— Он предположил, что меня могут вызвать?

— Ну, вообще-то я первая об этом заговорила, — сказала Дебби. — Я спросила Эда, существует ли такая вероятность, и он ответил, что если тебе до сих пор не пришла повестка, то есть шанс, что и не придет. Эд сказал, что государственный адвокат отказался показать ему список свидетелей, боясь, как бы клиенты Эда не добрались до них. Если хочешь, он попробует узнать, есть ли там ты.

— Ты назвала ему мое имя?

— Нет. Хотела сначала посоветоваться с тобой.

— Посмотреть, не ударюсь ли я в панику.

— Я знаю, ты не такой.

— Но ты все же немного сомневалась. Как, ты полагаешь, я поступил бы, получив повестку в суд? Спешно покинул город?

— Не знаю. Ты покинул бы?

Он не сводил с нее своего спокойного взгляда и не произносил ни слова. И она не могла понять, о чем он думает.

— Я просто рассказала тебе, чтобы ты был в курсе, если тебя все-таки вызовут, вот и все, — проговорила она. — Но вполне вероятно, что этого не случится, поэтому мы можем просто об этом забыть, и дело с концом. Нам надо обсудить ситуацию с Рэнди. Если он на короткой ноге с гангстерами, — а Эд говорит, что он начинает вести себя как один из них, — может быть, тебе захочется поскорее о нем забыть? Я не стала бы тебя за это осуждать.

— Ты не рассказала Бернацки о своих планах?

— Сказала только, что хочу вернуть назад деньги.

— И что он тебе ответил?

— Посоветовал забыть. И считать это житейским опытом.

— А что ты?

— Ты прекрасно знаешь, что я не отступлю, — сказала Дебби. — Со мной ты в этом деле или нет. — Она смотрела, как Терри допивает виски и вытирает губы тыльной стороной ладони.

— Если я решу отойти в сторону, ты сама поскользнешься и упадешь в его ресторане?

— Я не уверена, что это лучший вариант.

— Как насчет пообедать там и получить пищевое отравление?

— Неплохо.

— Чтобы вытошнило прямо на скатерть!

Они снова включились в игру.

— Лучше регулярно делать это в дверях ресторана, — подхватила Дебби. — Тогда к нему никто не пойдет, и его бизнес вылетит в трубу. Ресторанный бизнес.

— Или можно пойти прямым путем, — продолжал Терри. — Предложить Рэнди вернуть то, что он тебе должен.

— Как это мне самой такое в голову не пришло? — удивилась Дебби.

— Сколько ты зарабатываешь за год?

— А что?

— Просто ответь.

— Не меньше пятидесяти тысяч.

— Неплохо. Пускай это будет шестьдесят одна тысяча. Умножим на три, и тогда получится сто восемьдесят три тысячи, которые ты не заработала потому, что сидела на зоне. Добавь сюда те шестьдесят семь, на которые он тебя обобрал, и получается, что он должен тебе… да, двести пятьдесят тысяч. Можно поскользнуться, упасть и получить такую компенсацию?

— Ты это сам придумал?

— Слушай меня. Можно отсудить это законным путем?

— Если только сломать позвоночник и потерять навсегда способность ходить. Тогда можно получить и более того.

— Но двести пятьдесят — насколько это реалистично звучит? Сумеет он уплатить такую сумму без особого напряга? Когда мы поделим ее, у тебя все равно останется больше, чем он украл, почти в два раза.

— Но если мы пойдем этим прямым путем и нас вышвырнут пинком на улицу…

— Ну хорошо. Скажем, я поскальзываюсь и падаю в его ресторане, травмирую спину. Мы грозим обратиться в суд. Он говорит «нет» на двести пятьдесят, и тут мы объясняем ему, как можно списать всю сумму на его подоходный налог.

— Постой! Каким образом?

— Если он выпишет чек на счет Фонда маленьких сирот Руанды. Списание актива на благотворительность. — И Терри отхлебнул пива прямо из бутылки.

— Ты долго над этим думал?

— Священники главным образом и занимаются такими вещами: изобретают способы добывания денег. Надо и новый орга́н купить, и починить церковную крышу…

— Он все равно откажется платить.

— Не факт.

— Я знаю, что откажется.

— Давай все же поговорим с ним и посмотрим, что получится.

— Он напустит на нас этого своего Дуба, бандита, который у него служит.

— Ну, в этом я тоже кое-что смыслю, — ответил Терри, и от его тона Дебби сделалось не по себе.

Некоторое время спустя Терри уехал в автомобиле Фрэна за костюмом. Дебби предложила его подвезти, но он ответил, что хочет опробовать «лексус». «Кадиллаком» Мэри Пэт было решено воспользоваться завтра, когда они поедут повидаться с Рэнди. Терри сказал, что с удовольствием садится за руль. Отсутствие прав и незнание дорог его не особенно смущало. Не стоит беспокоиться, сказал Терри, он не заблудится, большой торговый центр по обе стороны Биг-Бивер, так ведь? Дебби сказала: он называется «Сомерсет», весьма претенциозно, там представлены «Тиффани», «Сакс», «Ниман-Маркус»,[2] и никаких «Сирс» или «Джей-Си Пенни».[3] Он согласился и тронулся с места. Очень уверенно.

Теперь Терри больше не играл в простодушие. Уверенность его была несколько зловещая, он не пытался изображать спокойствие — он был на самом деле спокоен.

Дебби отправилась на кухню, достала из морозильника одну из кастрюлек Мэри Пэт в затвердевшем целлофане, на котором было аккуратно написано фломастером «Цыплячья радость». Сейчас поглядим! Дебби повернулась к стойке, чтобы поставить кастрюльку, и ее взгляд упал на мачете. Тем утром они повели Джонни на кухню угощать кофе. Он все еще не выпускал из руки мачете, играл им, рассекая острием воздух. Терри сказал, что так недолго и порезаться, и Джонни положил нож на стойку. Они стояли, разговаривали, пили кофе. Терри рассказывал, что видел целые груды конфискованных мачете. Этот разговор напомнил ей вчерашний разговор с Терри, тоже на кухне. Он тогда рассказывал о головорезах хуту, которые пили банановое пиво. Она еще сказала, что не сможет забыть его слова. Так, надо вспомнить точно…

«Они сидели за столиком в пивной и пили банановое пиво, и я застрелил их из пистолета моей экономки».

Сидели и пили. Он не дал им шанса даже двинуться с места. «Вошел и сразу начал стрелять?» Нет, ответил он, сначала перекинулся с ними парой слов.

Но уже знал, что так или иначе убьет их.

Он говорил об этом так же спокойно, как сказал только что: «В этом я тоже кое-что смыслю».

Дебби припомнила его слова, готовя себе коктейль, после того как поставила кастрюльку в целлофане в раковину под горячую воду. Они испугали ее. Пусть даже не было никаких оснований полагать, что он захочет это повторить. Или что ему понравилось то, что он сделал. Или что рано или поздно ему придется снова на это пойти. Больше всего, пожалуй, ее беспокоило то, что он несколько лет прожил бок о бок с людьми, которые убивали своих соседей, потому что так им было сказано, а жертвы безропотно принимали свою смерть.

Он спросил: «Ты способна это понять?..» Словно подразумевал, что рассудком этого не постичь. Зачем он привез с собой мачете? Терри сказал, что на память… Дебби приказала себе не делать преждевременных выводов. Она даже не знает, что он точно имел в виду, говоря: «В этом я тоже кое-что смыслю».

Может, он просто имел в виду свое умение выпутываться из опасных ситуаций, вроде того как он справился с Джонни Пиджонни? Взял и вывернул ситуацию наизнанку. Если Рэнди начнет грозить, Терри сумеет его утихомирить.

Вот только Джонни далеко до Рэнди.

А Терри…

Она услышала, как открываются автоматические двери гаража, затем снова закрываются. Распахнулась кухонная дверь, и вошел Терри, на ходу доставая из пакета с надписью «Брукс Бразерз» новенький черный костюм. Он явно гордился своим приобретением — это Дебби увидела сразу. Держа костюм на весу, он нетерпеливо спросил, как ей нравится его обнова?

…Такого, как Терри, ей еще не приходилось встречать.

— Признай, что Мэри Пэт умеет готовить.

— Запеканки делать несложно. Бросаешь в кастрюльку всякой всячины и ставишь в духовку, — сказала Дебби.

— Чем вас кормили в тюрьме?

— На обед изо дня в день одно и то же: макароны с сыром, капустный салат, рисовый пудинг и три ломтика хлеба грубого помола, — ответила она. — А ты ведь не ешь насекомых или какой-то такой экзотики?

— Разве только они сами случайно залетят в рот. Я собираюсь позвонить Джонни, спросить, не захочет ли он завтра присоединиться к нам.

— Зачем? — спросила Дебби, которая не видела никаких оснований для этого.

— По-моему, ему это доставит удовольствие, — только и ответил Терри.