"Смерть на рыболовном крючке" - читать интересную книгу автора (Гоуф Лоуренс)

Глава 5

Боковым зрением мальчик заметил прерывистый ярко-оранжевый сигнал поворота и оглянулся, едва «Эконолайн» остановился у края тротуара.

Фургон появился с неожиданной стороны. Изобразив полное безразличие, он сделал попытку отойти в сторону, но в этот момент водитель улыбнулся и помахал рукой, подзывая его.

Мальчик заколебался. Он не любил фургонов, да и житейская мудрость подсказывала держаться от них подальше. Особенно неприятно оказаться позади фургона: возникает ощущение полной беззащитности. Но на этот раз дела его шли не блестяще, нужны были деньги, очень нужны. И потому, пытаясь скрыть беспокойство, он пересек улицу и направился к сверкающей машине.

Человек, сидевший в ней, оперся локтем на раму, глядя на подходившего мальчика, и, когда он подошел, открыл дверцу. Первое, что увидел мальчик, заглянув в машину, — несколько ярких обложек развлекательных журналов. Когда его глаза привыкли к полутьме салона, он заметил повсюду нелепый красный плюш и зеркальную спинку кровати.

Мэнни вынул сигару изо рта.

— Привет, — сказал он. — Меня зовут Шанс, и я настроен заняться любовью. — Он похлопал по сиденью рядом с собой. — Забирайся сюда, приятель, и давай поговорим.

Мальчик пристально посмотрел на Мэнни, как бы оценивая его. Перед ним был сорокалетний мужчина ростом примерно в пять футов с небольшим и с двадцатью фунтами лишнего веса. Лицо вялое, землистого цвета, с водянистыми голубыми глазами. Редкие волосы зачесаны с трогательной надеждой скрыть лысину. Большой нос. Маленький рот. Руки, неспокойно лежавшие на руле, были мягкими и белыми, как руки женщины. Мальчик, уцепившись за дверь, забрался наконец в фургон.

Мэнни тут же рванул машину так резко, что мальчик, чтобы сохранить равновесие, схватился за приборный щиток. Фургон между тем с каждой минутой увеличивал скорость. Мальчик уже на ходу захлопнул дверь фургона. Мэнни протянул к нему ладонь, в которой лежала купюра, сложенная в такой маленький квадратик, что невозможно было разобрать ее достоинство.

— Это сотня, — сказал Мэнни.

В голосе его было что-то, что заставило мальчика поверить. Инстинктивно, не задумываясь, он схватил маленький квадратик, как форель хватает наживку в горной заводи, открытой Уиллоусом.

Мэнни взмахнул пустой алюминиевой трубкой.

— Хочешь сигару, малыш?

Мальчик отрицательно качнул головой. Его мысли были слишком заняты деньгами. Маленький квадратик был так туго свернут, что он боялся, разворачивая, порвать его. Сжав губы, он потянул за хрустящие ровные края.

Не доезжая до Броутона, Мэнни резко свернул налево, не притормозив и не дав сигнала поворота, просто перерезал перекресток по диагонали, как бы не заметив двух рядов движущихся машин. Фургон занесло на повороте, и передняя машина из крайнего ряда включила фары, осветив фургон. Мэнни искоса посмотрел на нее, выругался, но ноги с педали не снял. Вскоре они миновали перекресток и устремились в Броутон, где по обе стороны дороги плотно стояли припаркованные машины.

— Куда мы едем? — спросил мальчик, напряженный как стрела.

— Мы почти приехали, — ответил Мэнни. Он быстро взглянул в зеркальце заднего обзора. Никто их не преследовал. Слегка нажав на тормоза, он повернул по узкой дороге вправо вниз.

Мальчик нахмурился. Он был готов что-то сказать, когда внезапно бумажка начала разворачиваться в полутьме, медленно раскрываясь, словно цветок, распускающий лепестки. Это действительно была сотня. Первый трехзначный заработок! Он положил купюру на колено и попытался разгладить морщины на лице Роберта Бордена, изображенного на купюре.

В это время еще один фургон запрыгал по узкой дороге. Свет фар заметался в ночи. Мэнни перешел на вторую передачу, и они, повернув на круто уходящую вниз асфальтовую дорогу, подъехали к автостоянке, расположенной у стены многоэтажного дома.

Свет флюоресцентных ламп отражался в эмали капота и прозрачном ветровом стекле.

Мэнни затормозил и осторожно, как уж, протиснулся в щель, образовавшуюся между бетонной стеной и забором автостоянки. Переведя фургон в нейтральное положение и дернув аварийный тормоз, он повернулся и, неожиданно просунув руку между сиденьем и белыми брюками мальчика, схватил его за ягодицы и сильно сжал. Мальчик выгнул спину, пытаясь освободиться от цепких рук, и пронзительно вскрикнул.

— Тише, — предостерегающе зашипел Мэнни.

— Скажите, что я должен сделать, — спросил в страхе мальчик.

Мэнни взглянул на него с любопытством.

— А что тебе хотелось бы сделать?

— Все, что вы захотите…

Мэнни сам лгал достаточно часто и потому легко мог распознать правду, когда приходилось ее слышать. Он понимал, что «Эконолайн» стал в этот час чем-то вроде исповедальни.

Он играл роль священника, а мальчик — кающегося грешника, готового искупить недостатки своего характера, испорченного генами и приправленного долей невезения.

Он смотрел на мальчика, оценивая его незащищенность и силу его страха. Пепел от сигары упал на разноцветный галстук. Мэнни сжал мальчугана еще сильнее и продолжал сжимать, пока тот окончательно не понял, кто здесь хозяин. После этого он отпустил его, сказав:

— Перебирайся назад, малыш.

Мальчик кивнул и поднялся с места. Увидев, что он оказался в узком проходе между сиденьями, Мэнни всадил нож ему в поясницу.

Сила удара и небольшой вес швырнули мальчугана на пол около кровати. Он открыл было рот, чтобы крикнуть, но помешал Мэнни, набросившийся на него сверху. И все же он почувствовал, как потные пальцы толстяка вцепились в его волосы, ткнув лицом в серебристое покрывало. Он ощутил во рту вкус металла и собственной солоноватой крови.

Мэнни попытался вытащить нож из спины, но тот так прочно застрял, что он стал варварски крутить его. Мальчик при этом извивался и корчился от боли. Наконец нож выпал. И сразу кровь фонтаном хлынула из раны. Мэнни снова попытался воткнуть нож в спину своей жертвы, но попал в кость. Мальчик, собравшись с силами, лягнул убийцу. Зеркальная спинка кровати при этом разлетелась, обдав нападающего и жертву дождем серебристого стекла.

Но несмотря на это, Мэнни продолжал бить ножом измученное тело снова и снова, бормоча что-то непонятное себе под нос. От обилия крови даже воздух, казалось, стал красным. Наконец Мэнни почувствовал усталость. Но и это не остановило его.

К счастью, мальчик в конце концов издал горловой режущий ухо звук и окончательно обмяк.

Утомленный, Мэнни прислонился к стенке, обитой красным плюшем. Дыхание его было частым, поверхностным и неровным. Он задыхался, чувствуя головокружение и неустойчивость, как после тяжелой тренировки. Выронив из рук окровавленный нож, он закрыл глаза.

Когда сердце успокоилось настолько, что можно было различить отдельные удары, он вытер кровь со стекла своих часов и увидел, что с тех пор, как он присвоил фургон, прошло чуть больше двадцати минут.

Он вернулся на водительское место и над перчаточным отделением нашел полную коробку салфеток «Клинекс». Крышка коробки была украшена изображением различных животных. Мэнни пришлось использовать, наверное, более сотни салфеток, чтобы стереть кровь с рук и лица. Затем он стащил пиджак. Весь перед рубашки оказался залит кровью. Он снял ее и, развернув фургон задом, покинул стоянку.

Пока он гнал, его руки словно приросли к рулю. Крови не было, но руки были мокрыми. На этот раз от пота. В ушах раздавался слабый потрескивающий звук, напоминавший доносившийся издалека смех.

Мэнни слушал несколько мгновений, а затем сам рассмеялся. Слезы текли по его щекам, но он хохотал. Хохотал так громко, что сам испугался своего смеха. Но прекратить смеяться не смог…