"Смерть на рыболовном крючке" - читать интересную книгу автора (Гоуф Лоуренс)

Глава 4

Джек Уиллоус двигался вдоль реки против течения несколько часов, но так и не встретил по-настоящему рыбного места. После полудня он начал уставать и вдруг подумал, не потерял ли он зря время. Но уже через несколько минут вышел на широкий, хорошо расчищенный участок леса. Солнечный свет ослепил его, заставив зажмуриться. Он оказался в нижней, самой широкой части заводи, которая была примерно шестидесяти футов длиной и тридцати шириной. Справа раскинулся луг, напоминавший вытянутый овал с выгоревшей травой, пересыпанной мелкими маргаритками.

Джек сбросил рюкзак и, вынув банку «Блэк Лэйбл», опустил пиво в холодную воду, ввинтив банку в золотой песок, чтобы не унесло течением. Вернувшись на берег, он сел на камень, сбросил болотные сапоги и снял влажные носки. Вытянув ноги, огляделся вокруг.

Вдали, с одной стороны заводи был крутой обрыв, на вершине которого теснились развесистые кедры. Передняя часть обрыва была покрыта ярко-зеленым пушистым мхом, сверкающим на солнце, и несколькими случайно возникшими на склоне меч-папоротниками.

Уиллоус выжал носки и положил их на гальку подсушить, завернул твидовые брюки, подошел к краю воды и поболтал в ней ногой, проверяя температуру. Потом медленно вошел в заводь. Казавшаяся неподвижной вода напоминала увеличительное стекло, сквозь нее Уиллоусу хорошо были видны песчаные водовороты вокруг ступней. Стоя в воде, он увидел примерно в шестидесяти футах от себя отвесную скалу, напротив большой, как дом, валун, похожий на половинку яйца. В узком ущелье между скалой и яйцеподобным камнем стремнина шумно пенилась, будто кипела. Ниже, в узком проливе заводи, вода была настолько глубока, что казалась черной.

Он нагнулся, сложил ковшиком руки и, зачерпнув воды, напился. Утолив жажду, медленно вышел из воды и, собрав свои вещи, направился к лугу с пожелтевшей травой, пересыпанной нежными маргаритками. За полчаса он разбил на лугу палатку, выкопал яму для костра и собрал достаточное количество хвороста, чтобы огонь не затух до утра. Закончив работу, достал из воды банку «Блэк Лэйбл», вынул из пакета сыр, черный хлеб и свежие фрукты.

Когда с едой было покончено, он лег на траву, положил под голову рюкзак и поставил на грудь холодное пиво, которое балансировало при каждом вдохе. Цветы вокруг, на фоне безупречно голубого неба, мягко покачивались. Он глотнул последний раз пива и закрыл глаза. Земля показалась мягкой, как перина, и его накрыл сон.

Спал он несколько часов. Разбудил его дятел, стучавший по большому пню, стоявшему на краю луга. Он поднялся и, широко раскинув руки, потянулся. Птица, почувствовав движение, ворча, переместилась на самую дальнюю сторону широкого пня и, пока он возился, разводя огонь, продолжала слегка постукивать.

Когда огонь разгорелся настолько, что перестал искрить, Уиллоус взял котелок, пошел к краю заводи и наполнил его до краев холодной чистой водой.

И, хотя стояли ранние сумерки, он заметил тройку форелей. Одна из них промышляла как раз выше порогов, а две другие находились ниже по течению. Он наблюдал за рыбами несколько минут, затем отнес кофейник к огню и поставил на переносную решетку. Котелок имел старомодную форму и был покрыт темно-голубой эмалью с кремовыми крапинками. Уиллоус хранил этот котелок с юности. Эта была его бесценная собственность, одна из тех вещей, которые с течением времени не только не становились старыми и бесполезными, а наоборот, почему-то казались все более необходимыми.

Сидя на корточках, он достал из кожаного чехла удилище Харди и осторожно установил его. Катушка, снабженная старой шелковой леской и тридцатью ярдами нейлонового шнура, тоже была от Харди.

Приведя в порядок снасти, Джек снова надел носки, болотные сапоги и пошел к самой крутой части заводи, внимательно осматриваясь.

Стоя по колено в воде, Уиллоус увидел четырех утонувших ос, продержавшихся на поверхности лишь несколько минут. Теперь он знал, что если рыба и не прикормлена, то, по крайней мере, познакомилась с определенным меню. Он открыл алюминиевую коробку для приманки и выбрал «Вестерн Би» — «Западную пчелку» — на крючке под номером восемь. Приманка, напоминавшая осу, была достаточно яркой. Тело искусственной осы было сделано из чередующихся ободков оранжевой и черной синели с прямыми, расправленными крыльями натурального рыже-коричневого цвета. Уиллоус прикрепил приманку так, чтобы она держалась на воде.

Уверенный в том, что удилище пристроено правильно, Уиллоус поднялся вверх по течению. Дымка раннего летнего вечера размывала четкость контуров окружающих предметов. Идти навстречу обманчивому сумеречному свету было рискованно, и Уиллоус медленно двигался по заводи, пока не погрузился в воду до бедер.

Позади него берег, заросший травой и низкорослым кустарником дикой ламинарии, круто поднимался вверх. В этом ограниченном пространстве Уиллоусу надо было добраться до форели. Он раскрутил и забросил удочку.

Сорок футов лески, выпрямившись в воздухе, зависли на некоторое время, но вскоре опустились.

«Пчелка» легко упал на воду неподалеку от Уиллоуса. Бросок был закончен. Уиллоус опустил удилище.

Форель продвигалась в темноте, подобно светящейся молнии, ударяясь об обманчивый узел из пера, нити и острой стали.

Уиллоус сделал подсечку. Удочка согнулась, леска натянулась, разбрасывая вокруг мелкие брызги, которые блестели в воздухе подобно мельчайшим алмазным частицам. Рыба подпрыгнула. Уиллоус опустил конец удочки, пытаясь держать леску ненатянутой. Рыба прыгнула снова, изгибаясь и переворачиваясь подобно куску ожившего неона. Затем ушла на дно заводи, чтобы отдохнуть и набраться сил. Уиллоус ударил по толстому концу удочки ребром ладони. Рыба быстро всплыла и устремилась к нему. Он увидел черно-оранжевую приманку в углу ее рта, но рыба, сверкнув чешуей, помчалась вверх по течению, доплыла до упавшего кедра в начале заводи и исчезла.

Он осторожно вышел из воды и вернулся на берег. Леска плыла вниз по течению, постепенно раскручиваясь. Теперь он смог почувствовать вес форели. Но кроме форели за ней тянулось еще что-то, тугое и неподатливое.

Намереваясь вытянуть это «что-то», Уиллоус постепенно увеличивал натяжение лески. И вдруг человеческая рука с широко расставленными, распухшими пальцами медленно поднялась из воды и тут же плюхнулась обратно.

Уиллоус стоял остолбенев, не веря собственным глазам. Скорее всего это было только причудливое сплетение ветвей и ничего более. Но едва он поднял удочку, как рука появилась снова — отекшая и неправдоподобно белая, — и удочка сломалась.

Уиллоус медленно смотал леску. Рука осталась на дальней стороне заводи, у крутого обрыва. Чтобы добраться до нее, он должен был подняться вверх по течению, за пороги, найти переход через них и вернуться обратно.

Он оставил удочку на берегу и начал подниматься вверх, шурша сапогами по гравию.

В начале заводи ему предстояло войти в лес, чтобы обойти гигантский овальный камень, пройти густой кустарник и перешагнуть через упавшие деревья…

Вернувшись к реке, он удачно воспользовался естественным мостом из двух вырванных с корнем пихт, которые перегораживали заводь. Деревья лежали параллельно, и щель между стволами была заполнена песком, галькой и небольшими, плотно спрессованными камнями. При других обстоятельствах Уиллоус остановился бы, чтоб получше рассмотреть этот естественный мосток, но перед его глазами неотступно стояла мертвая рука, поднимающаяся из воды и падающая с тихим всплеском.

Расставив для равновесия руки, он пересек заводь, вскарабкался на скалистый заросший склон, на корточках съехал к его основанию и наткнулся на труп.

Девушка была обнажена. Она лежала на спине, и только лицо ее было в воде. Длинные белокурые волосы медленно струились по плечам и небольшим грудям. Ее тело так безобразно распухло, что имело вид надутой резины. На третьем пальце левой руки поблескивало золотое колечко с бриллиантом. На верхней части руки синело пятно. Наклонившись, Уиллоус понял, что это была татуировка.

Левая ступня девушки выступала над поверхностью воды, и часть большого пальца была обглодана. Теперь Уиллоус понял, откуда взялись утонувшие осы.

Ледяная вода между тем попала в его болотные сапоги и добралась до ног. С сильно бьющимся сердцем он осторожно вышел из воды. Пороги и отвесные стены скал, словно сговорившись, мешали ему вытащить тело. Он собрался было броситься за помощью, но вскоре понял, что именно это и невозможно сделать до утра.

Постоянно спотыкаясь в сгущающихся сумерках, он отправился обратно на луг. Еще недавно пылавший костер превратился в груду раскаленных углей. Эмалированный котелок, над которым витали клубы пара, шумел и свистел на решетке. Уиллоус толкнул его ногой изо всех сил, и он, кувыркаясь, покатился по траве и склонившим головки цветам. Уиллоус подложил в костер кленовых чурок и разворошил горячую золу. Горсть искр тут же вспыхнула. Палатка, освещенная разгоравшимся пламенем, казалась в темноте голубым треугольником. Он копался в рюкзаке в поисках фляги с виски «Катти Сарк», нашел ее и, отвинтив металлическую крышку, сделал несколько глотков.

Ночное небо было до предела напичкано звездами. Где-то в темноте разбуженная сова издавала монотонно низкие и одновременно свистящие ноты. Поднявшийся над заводью туман безмолвно плыл, укрывая луг. И река, словно пьяница, бессвязно бормотала что-то непонятное.

Уиллоус с огорчением вспомнил форель, которую пришлось бросить, темную воду, омывающую ее серебристую чешую, и труп погибшей девушки… Он еще глотнул виски, думая о том, сколько времени она могла пролежать в воде и каким образом погибла. И впервые пожалел, что оставил свой револьвер в багажнике «олдсмобила».

Снова где-то ухнула сова. Похолодало, и Уиллоус подбросил в огонь еще одну чурку…