"Пробный камень" - читать интересную книгу автора (Власов Александр Ефимович)

Два председателя

Кирилл Кириллович поздно возвращался из соседнего колхоза. Он почти не смотрел на изученную до самой маленькой колдобины дорогу. Руки привычно и плавно поворачивали, где надо, баранку. Вмонтированный в машину приемник наигрывал какую-то мелодию.

Неожиданно приемник умолк, и вместо мелодии зазвучал настораживающий голос диктора. Он сообщил, что в ряде районов к утру ожидаются заморозки. Кирилл Кириллович не встревожился. Скотные дворы в колхозе добротные — в самые лютые морозы зимой не подводили. А на полях не было ничего такого, что могло бы пострадать от резкого понижения температуры.

До Светлячков оставалось не больше километра, когда Кирилл Кириллович почувствовал беспокойство. Вспомнились ему ящики с рассадой на столе правления. Вот для кого страшен заморозок!

— Не было печали, так эти чертенята накачали! — вслух ругнул он ребят и нажал на тормоза.

Машина остановилась посреди дороги, а Кирилл Кириллович откинулся на спинку и несколько минут сидел неподвижно, обдумывая; нужно ли что-нибудь предпринимать и если нужно, то что? Если рассаду высадили в грядки, то беда! Привыкшая к комнатной температуре, она погибнет в открытом грунте. Только дымовые костры могут спасти ее.

— Поднять бы тебя с теплой постели, — сердито проворчал Кирилл Кириллович, подумав о Вадиме Степановиче, — да послать сейчас на остров, чтобы знал, как затевать такие истории!..

Он и еще ворчал что-то нелестное для Вадима Степановича, но машина, будто сама собой, тронулась с места и свернула на проселочную дорогу, которая вела к реке.

Кирилл Кириллович давно уже не сердился на Вадима Степановича, хотя и продолжал при встрече делать недовольный вид. И к затее ребят он относился без прежнего раздражения. Отмежевавшись от них на словах, в действительности он не меньше самих семиклассников хотел, чтобы все прошло удачно, и старался способствовать этому любым путем. Накануне их отъезда на остров Кирилл Кириллович зашел в столовую и заключил с директором тайное соглашение: что бы ребята ни привозили из овощей, принимать безоговорочно и платить независимо от сорта по высшей ставке. Убытки колхоз брал на себя.

Белые пятна освещенных луной палаток Кирилл Кириллович разглядел издали и немного успокоился: хоть сами под крышей — не замерзнут! Потом он увидел и рощу, и кухню на опушке.

Никакого движения на острове он не заметил и, выключив мотор, не услышал ни звука.

— Спят великие хозяева! — с напускным неудовольствием проворчал он, выходя из машины. — А вот я вам подъемчик сейчас сыграю!

Но ни кричать, ни сигналить Кирилл Кириллович не стал. Взошел на пригорок. Ни справа, ни слева — ни одной лодки. Все они виднелись на том берегу.

— Окопались, робинзоны! Хоть штурмом их бери!

Он спустился к воде, попробовал ее рукой, заранее поежился, озорно засмеялся и стал раздеваться. Плыл Кирилл Кириллович по-солдатски: на боку, работая одной правой рукой, а в левой держал над головой узелок с одеждой и ботинками. Выбравшись на берег острова, он попрыгал, стряхивая с себя воду, растер грудь и оделся.

Ни ящиков с рассадой, ни каких-нибудь других предметов около палаток не было. «Неужели успели высадить?» — подумал он и подошел к первой палатке. У входа на брезенте висела пустая консервная банка и оструганная палочка. Крупная надпись на листе бумаги предупреждала: «Без стука не входить!» Такую же надпись и с таким же приспособлением для стука увидел он и на второй палатке. «Девчата!» — решил Кирилл Кириллович.

В третью палатку, не имевшую никаких надписей, он заглянул и, распахнув пошире полог, чтобы внутри стало посветлее, долго стоял у входа, сдерживая дыхание и приглядываясь. Ящиков с рассадой нигде не было видно. Спокойно спали мальчишки — сопели носами.

И в последней палатке с приоткрытым пологом Кирилл Кириллович ящиков не обнаружил. Зато он приметил другое, что заставило его задуматься. Пустовали две кровати. Одна была аккуратно застелена, а вторая — с примятой подушкой и откинутым на сторону одеялом. Кто-то уже спал на ней, но ушел недавно.

Минут пять поджидал Кирилл Кириллович хозяина кровати. За это время он вспомнил, что ребят было двадцать семь, а кроватей со склада выдали по семь штук на палатку. Одна кровать оказалась лишней, но где же мальчишка, который спал на второй кровати? Вдруг сбежал? Встал, когда все заснули, взял лодку и махнул домой.

Как личную потерю воспринял Кирилл Кириллович это неприятное предположение. Стоит появиться одному дезертиру — вся дисциплина пошатнется. Трудно будет Борису Кравцову совладать с остальными. Дурной пример заразителен. Одному то не понравится, другому — это. Обидятся — и в лодку! И развалится вся бригада.

Захотелось Кириллу Кирилловичу разыскать среди спящих Бориса Кравцова и поговорить с ним о своих опасениях. Он уже и спички нащупал в кармане — посветить в палатке, но что-то удержало его. Вероятно, все та же рассада. Надо было узнать, не высажена ли она, а уж тогда заодно и подымать тревогу.

Помнил Кирилл Кириллович, что на плане острова грядки были указаны где-то за рощей у болота. Туда и направился он по залитой лунным светом опушке. Обогнув рощу, он сразу же увидел Бориса. Тот неподвижно сидел у верхнего конца грядки и задумчиво смотрел на туман, выползавший из камышовых зарослей. Два ведра стояли рядом.

Во всей позе Бориса была такая озабоченность, что острая жалость кольнула Кирилла Кирилловича. Не слишком ли он прижал Бориса своими денежными расчетами? Он хоть и комсомолец, а мальчишка мальчишкой!

Чтобы не испугать его неожиданным появлением, Кирилл Кириллович остановился. Меньше всего человек пугается, когда первый замечает другого и думает, что сам остался незамеченным. Так и поступил Кирилл Кириллович. Он повернулся к Борису боком и медленно пошел от рощи к болоту, чтобы тот смог увидеть и узнать его. Боковым зрением Кирилл Кириллович уловил какое-то движение и понял, что Борис взглянул в его сторону. Тихо посвистывая, Кирилл Кириллович сделал еще с десяток шагов и услышал насмешливый голос:

— Ночная ревизия?

Кирилл Кириллович повернулся к Борису.

— А-а! Это ты, председатель!

«Дуется еще!» — подумал Кирилл Кириллович и подошел к Борису, сел рядом с ним.

— Не спится, председатель?.. Я тоже, когда выбрали первый раз, ночами не спал.

— Да я уже спал! — с фальшивой беспечностью сказал Борис. — Забыли одну грядку полить… Вспомнил, когда в кусты сбегать захотелось… Ну и принес пару ведер.

— Вот-вот! — подтвердил Кирилл Кириллович. — Я тоже, бывало, все сам хотел… Дня не хватало — ночи прихватывал. А утром — как чумной. Голова не варит. Где уж тут колхозом руководить?.. Бросил я ночные вахты…

Обидными показались Борису эти воспоминания. Может, ничего похожего и не было у Кирилла Кирилловича. Придумал, чтобы не прямо, но достаточно ясно сказать: не так ты, парень, делаешь!

— Ну и сегодня зря не спите!.. Сказали: ни ноги вашей на острове — и держите свое слово, а то будете завтра как чумной!

— Нужда заставила! — засмеялся Кирилл Кириллович. — А ты колючий!

— Будешь колючим! — не удержался Борис. — Четыре тысячи висят! Это вам не пустячок!

— Давай меняться? — предложил Кирилл Кириллович. — У тебя четыре и у меня четыре… только миллиона.

Промолчал Борис. Шутить ему совсем не хотелось. Он ждал, когда Кирилл Кириллович скажет, что за нужда привела его сюда ночью и как он попал на остров.

— Вы на лодке?

— Нет, на машине.

— А через реку как?

— Вплавь.

— Ну да?

Борис потрогал рубашку на плече Кирилла Кирилловича. Она была чуть влажной.

— Раздевались?

— В одежде и утонуть недолго.

Борис поверил и, как тогда, когда получил в подарок кухню, опять почувствовал некоторое расположение к Кириллу Кирилловичу. Не всякий способен вот так, ночью, раздеться и переплыть через реку. Было в этом поступке что-то такое, что сближало их — двух председателей. Борис тоже, если б случилась нужда, и поплыл бы, и в огонь полез.

— Где у тебя рассада? — спросил Кирилл Кириллович.

— У девчонок в палатках.

— Вот и отлично! — Кирилл Кириллович даже вздохнул с облегчением. — Тут, понимаешь, по радио передали… Я и решил предупредить тебя, как сосед соседа: к утру ожидается заморозок.

— Что-о?

Борис вскочил, точно собирался броситься куда-то сломя голову.

— В палатках не померзнет, — успокоил его Кирилл Кириллович.

— А это? — Испуганными глазами Борис обвел грядки с луком, редисом и салатом. — Теперь погибнет все!.. А я еще, дурак, полил их! От воды на морозе хуже!

— Эти силу набрали — выстоят, — сказал Кирилл Кириллович. — Переживут два-три градуса… А когда рассаду высадишь, обязательно заготовь для костров хлама всякого, чтобы дыма побольше… И сводку погоды слушать надо… Хочешь, выделю тебе транзистор?

— Да есть у нас, даже два!.. Слушать некогда было!

— Ну, тогда у меня все. — Кирилл Кириллович встал. — Заходи по-соседски, если совет потребуется или еще что… Мы, председатели, хоть и ругаемся часто, и обогнать друг друга норовим, а когда туго кому-нибудь, обиды забываем…

Борис проводил ночного гостя до лодок и даже предложил перевезти через Стрелянку, но Кирилл Кириллович отказался. Пока они беседовали у грядок, на луну наползла туча. Не захотел он, чтобы Борис один возвращался в лодке на остров — еще случится что-нибудь.

— Лодку я там вытащу на песок, ты не беспокойся, а вы завтра заберете ее.

Он оттолкнулся от берега и сел за весла. Борис постоял у воды, но тьма сгущалась. Лодка словно растворилась в реке.

Кирилл Кириллович со спокойной душой отчалил от берега. Растроганно вспоминал он озабоченную фигуру Бориса, сидевшего около грядок между двух ведер. Кто знает, может, из таких вот парней и вырастают настоящие хозяева?

Какой-то шумок заставил Кирилла Кирилловича опустить весла. Справа ритмично побулькивала вода. Кто-то греб, приближаясь к острову со стороны Светлячков. В темноте проступили очертания лодки. Чтобы не столкнуться, Кирилл Кириллович выставил весло и мягко отвел в сторону нацеленный в борт нос чужой лодки. Потеряв скорость, она поплыла боком и сошлась с лодкой Кирилла Кирилловича.

— Здорово! — с усмешкой произнес он, узнав в гребце Вадима Степановича. — Прогулочку затеял? Не поздно?

Вадим Степанович был удивлен и смущен неожиданной встречей, но сумел ответить в том же шутливо-грубоватом тоне:

— А тебе какое дело?.. И нечего, как пирату, ночью по реке шастать!.. Ты же сказал: ноги твоей здесь не будет!

— Дались вам мои ноги! — вспылил Кирилл Кириллович, услышав второй раз один и тот же упрек. — Поворачивай к берегу!.. Да не к тому, не к острову! Делать там нечего!

Вытянув на берег обе лодки, друзья, продолжая шутливо переругиваться, сели в машину. По дороге домой Кирилл Кириллович рассказал о своем разговоре с Борисом.

— Жалко его стало, — признался он. — А потом подумал: жить без заботы — что петь без охоты.

— Что ж ты раньше возражал? — спросил Вадим Степанович.

Но Кирилл Кириллович не ответил на это, а продолжал свою мысль:

— В Прибалтике, что ли, попробовали летом через ребят продавать газеты и журналы… Не знаю, что вышло, а мысль интересная… Им бы еще мороженое дать: торгуйте! Тут и соблазн, с одной стороны, а с другой — отчитайся копеечка в копеечку!.. Или вот телеграммы разносить… Тоже, слышал, поручали подросткам… Учись людям радость доставлять, а если горе — с душой приди, с участием и сочувствием. Все легче кому-то будет…

— По-моему, ты совсем разные вещи в одну кучу свалил, — возразил Вадим Степанович. — Непедагогично!

— В одну! — согласился Кирилл Кириллович. — Куча эта жизнью называется, а твоя педагогика до нее пока не добралась! Иногда школа стоит рядом с родильным домом, а вы все еще уверяете ребятишек, что их приносит журавль на капустную грядку.

Вадим Степанович от души расхохотался:

— Я же и виноват остался!