"Маттимео" - читать интересную книгу автора (Джейкс Брайан)

11

День занимался сырой и пасмурный. Огромные темные тучи внезапно сгустились, придя с запада, и яркие ветвистые молнии прорезали тяжелеющий небосклон. Из-за далекого горизонта Золотой Равнины прикатились глухие раскаты грома, и первые крупные, как буковый орех, капли дождя упали на землю. Холодная влага и страдальческий вопль малыша Ролло, звавшего маму, разбудили наконец барсучиху Констанцию. Повсюду рядом с ней просыпались остальные обитатели Рэдволла и вставали, шатаясь и охая, под тяжелыми струями дождя.

Матиас, приложив к гудящей голове лапу, другою теребил Констанцию:

— Скорей поднимайся, нужно увести всех с дождя под крышу. Кажется, минуту назад тут кто-то плакал?

— Мама, мама, вставай!

Констанция проснулась окончательно, когда над головой ударил раскат грома и молния зигзагом осветила окружающую картину.

— Это малыш Ролло, он там, у северных ворот!

Подгоняемые новой чередой бушующих раскатов, Констанция и Матиас бегом устремились к тому месту, где у маленькой низкой дверцы, прорубленной в каменной стене, плакал Ролло. Он сидел на земле рядом с неподвижной фигуркой миссис Летти Полевкинс, пытаясь растормошить ее:

— Мама, ну мама, пожалуйста, проснись, я сейчас совсем промокну!

Голова Воина начала проясняться под дождем.

— Василика, сюда! Отведи малыша в дом. Мы должны выяснить, что здесь произошло.

Василика выскочила наружу и подхватила малыша Ролло, закрывая его своим телом от дождя.

— Вот так, вот так, Ролло, пойдем со мной. Матиас и Констанция позаботятся о твоей маме.

Долговязая, испачканная грязью фигура замаячила в потоках дождя — Бэзил спешил к ним на помощь.

— Ох, бедная моя старая головушка. Привет, что тут у вас стряслось?

Констанция опустилась на траву рядом с несчастной полевкой:

— Она мертва! Матиас, кто мог это сделать? Матиас прижался лбом к стене. Слезы застилали ему глаза и стекали, смешиваясь с дождевыми струями.

— Кто же еще, кроме этого гадкого лиса с его разбойничьей шайкой. И я попался на их обман, они провели меня! Подлые трусы!

Слабый стон донесся из-за распахнутой стенной двери. Матиас тотчас выпрямился и подбежал к ней, но створка вдруг качнулась назад. Из-за двери, шатаясь, вышел Джон Черчмаус, по виску его струилась кровь. Матиас поддержал его и прислонил к мокрой стене.

— Джон, как ты? Что произошло? Черчмаус бормотал нечто невнятное:

— Остановите… остановите их… Назад, миссис Полевкинс… Держись, Гуго… ты их задержал… Кровь… ничего не вижу… Где Гуго, где Гуго?..

Он рухнул без чувств прямо на Матиаса.

Констанция пришла им на подмогу и одной лапой подхватила бессильное тело Черчмауса.

— Я отнесу Джона в дом. Матиас, Бэзил, поищите монаха Гуго!

И огромная барсучиха торопливо пошла прочь сквозь завесу дождя.

Воин вместе с зайцем обошли в отчаянных поисках весь цветник.

Выдра Винифред, выбежав из-за колокольни, столкнулась с Матиасом.

— Никаких следов Гуго? — спросила она.

— Совсем никаких, Винифред. Должно быть, он преследовал их дальше. Эй, Бэзил! Пойдем поищем в лесу за воротами.

Капли дождя гулко шлепали, разбиваясь о лиственный полог леса. Видимость была плохой из-за поднявшегося среди деревьев тумана.

Матиас ползал по глинистой земле, обшаривая кусты и заросли папоротника.

Внезапно он застыл на месте:

— Ты что-нибудь слышишь, Винифред? Какой-то приглушенный звук долетел до них сквозь шум дождя.

— Туда. Скорей! — Выдра указала направление.

Продираясь через подлесок, они кинулись к тому месту, откуда доносился звук.

Это был Бэзил. Он скорчился на сырой земле, прижимая что-то к своей груди и судорожно всхлипывая.

Словно свинцовый комок подступил к горлу Матиаса, когда он опустился на колени рядом с зайцем. Винифред отвернулась, не в силах смотреть. Маленький толстый повар Рэдволла, мертвый, безвольно распластался по земле, не чувствуя капель дождя, стучавших по его любимому щавелевому листу, все еще зажатому в колечке хвоста. Бэзил прижимал к себе его неподвижное тело, не скрывая струящихся по щекам слез.

— Гуго, дружище, что они с тобой сделали?

Винифред опустилась на колени рядом. Она молча стала счищать глину и комочки земли с промокшей рясы и когда-то незапятнанно-белого фартука монаха, потом вдруг не выдержала и расплакалась.

Бэзил медленно встал и поднял Гуго, едва устояв на подкосившихся лапах.

— Вы дадите мне право отнести старого друга назад, в аббатство?

Матиас все еще стоял на коленях на голой земле.

— Это твое право, Бэзил. Винифред, скажи всем, что я скоро буду в Большом Зале.

Проводив взглядом удалявшихся друзей, Матиас поднял с земли лист щавеля, который выпал из бессильно повисшего хвоста монаха Гуго, и прижал его к губам, молча поминая своего товарища.

В Большом Зале аббатства был разожжен очаг. Все сушились, растирая полотенцами свои шкуры, от которых поднимался густой влажный пар. Сестра Мей из местного лазарета переходила от одного к другому, раздавая снадобья из трав. Многие сидели на каменном полу, сжав лапами виски, чтобы облегчить мучительную головную боль. Матиас в сопровождении Бэзила вошел в зал и постучал клинком меча по каменной колонне, призывая всех к вниманию:

— Аббат, Констанция, Винифред, Джесс, королева Клюва, Кротоначальник и ты, Бэзил, пойдемте со мною вниз, в Пещерный Зал. Все остальные оставайтесь здесь, согревайтесь и позаботьтесь о тех, кто нездоров.

Войдя в Пещерный Зал, Матиас и все остальные расселись вокруг большого стола. Воин оглядел собравшихся:

— Итак, видел ли кто-нибудь из вас, что происходило прошлой ночью? Может ли кто-нибудь пролить свет на это ужасное дело? Я прошу от вас точных ответов, и, пожалуйста, не нужно никаких догадок.

Наступило молчание, затем заговорил аббат:

— Мы вынуждены подождать, пока Джон Черчмаус придет в себя настолько, чтобы он смог разговаривать. Других двоих свидетелей всего происшедшего больше нет с нами.

Белка Джесс тихо поднялась с места:

— Я схожу в лазарет, посмотрю, как поживает мистер Черчмаус.

— Это самое верное, Джесс, — оживился Бэзил. — Действовать — вот что сейчас нужно. Так, с чего мы начнем? Аббат сложил лапы под широкими рукавами своей рясы:

— Для начала вот что, Бэзил. Полагаю, все мы знаем, кто учинил здесь это страшное дело.

— Хр-р, я хор-рошо знаю! — взревел Кротоначальник. — Те обтрепанные мошенники, лисы и прочий сброд, они наколдовали, чтоб нам уснуть.

— Что они там, теткин хвост, наколдовали! — фыркнула выдра Винифред. — Это было сильное снотворное снадобье. Нам следовало помнить, что лисам опасно доверять, нельзя было впускать их сюда.

Матиас тяжело хлопнул лапой по столу:

— Довольно! Прошу вас, не нужно никаких упреков и обвинений. Итак, вы считаете, что нам подсыпали снотворного. Ладно, это проясняет дело. Я вспоминаю, что лис предложил всем выпить тост. Он мог подбросить нам в питье травы или порошка в любой момент, пока мы смотрели представление.

— А-а, вот что он сделал, мерзкая гадина! — воскликнул Амброзии Пика. — И потом начал вертеть своим плащом все быстрей и быстрей. Мои старые глаза закрылись сами собой.

Собравшиеся разом загомонили.

— У меня тоже. Это последнее, что я помню.

— Ну да, говорю же вам, нас загипнотизировали.

— Лунный Звездарис, как бы не так! Это больше похоже на колоссальное свинство, каково?!

Наконец обстоятельность Кротоначальника взяла верх.

— Ур-р, так что же он натворил потом?

— В этом весь вопрос. — Матиас тяжело вздохнул. — Мы не храним сокровищ и ценных вещей, которые можно было бы украсть. Только вот этот меч и наш большой гобелен. Меч — при мне, и гобелен, насколько мне известно, тоже висит на месте в Большом Зале, я видел его собственными глазами сегодня утром. Что же лис сделал потом?

Воробьиная королева Клюва встряхнула крылом:

— Эти гадкие червяки, наверное, приходят с северных равнин. Все гадкие — с северных равнин. Они туда удирают, открывают маленький червячный ход в северной стене.

— Знаете, похоже, вы правы, — поддержал ее Бэзил. — Когда перестанет барабанить проклятый дождь, я попытаюсь пройти по их следу. Однако боюсь, не так уж много следов останется после этого ливня.

— Думаю, братьям и сестрам следует проверить всю утварь на случай, если что-нибудь пропало, — предложил аббат. — Кротоначальник, не соберешь ли ты из своих кротов похоронную команду, чтобы выкопать рядом две могилы? Бэзил, может быть, ты найдешь какие-нибудь следы у северных ворот? Остальные, когда стихнет дождь, помогите внести со двора столы и прочее имущество в дом. Лучшее, что мы сейчас можем сделать, — это поскорее восстановить в аббатстве нормальный порядок. Матиас решительно поднялся:

— Прекрасно, пусть так и будет. Пожалуй, я схожу в лазарет, взгляну, как там Джон.

Сестра Мей и миссис Черчмаус позволили Матиасу войти в палату для больных при условии, что тот будет вести себя тихо. Джон Черчмаус лежал бледный и неподвижный, но дыхание его было ровным.

— Как он? — шепотом спросил Матиас. Миссис Черчмаус улыбнулась:

— Спасибо, Матиас, он жив и постепенно приходит в себя.

Джон медленно открыл глаза и огляделся. Он попытался приподнять голову, но Матиас уложил его обратно на подушку.

— Не волнуйся, дружище, полежи пока здесь. Но если хочешь поговорить, то, может быть, расскажешь нам, что ты помнишь о прошлой ночи.

В глазах Джона бисером блеснули слезы.

— У меня и у монаха Гуго кубки были уже полны, поэтому мы не дали им долить в них эля. Бедняжка миссис Полевкинс была слишком поглощена заботами о своем сынишке и не успела присоединиться к тосту. Да, Матиас, нет никакого сомнения, вас всех чем-то опоили, но даже мы с Гуго отчасти попали под чары этого лиса с плащом. Когда мы увидели, что происходит, то бросились за ними и попытались их остановить. Нас было всего трое — Гуго, миссис Полевкинс и я.

— Но что же все-таки происходило, что они делали, Джон? — Все внутри Матиаса похолодело от ужасных предчувствий, когда он задал этот вопрос.

Джон разразился рыданиями:

— Наши дети, Матиас. Они похитили моих Тима и Тэсс, бельчонка Сэма, Синтию Полевкинс и твоего Маттимео!

Матиас положил лапу на сотрясавшиеся плечи Василики. Он словно онемел от горя. Мысли о сыне теснились у него в голове — строгий выговор, который он сделал ему, и двойное наказание за провинность. Теперь его увели. У Матиаса было такое чувство, будто вместе с сыном вырвали половину его сердца. Он любил Маттимео. Ему так радостно было узнавать самого себя и Василику в поступках и даже в маленьких проказах сынишки. Бедная Василика. Даже теперь она старается быть мужественной и утешает миссис Черчмаус.

Матиас прижал ее крепче:

— Не горюй, Василика, я верну нашего сына. Я верну их всех. Скоро он снова будет спать в своей постели в привратном домике, вот увидишь.

Миссис Черчмаус вновь принялась ухаживать за Джоном, а сестра Мей выскользнула из палаты, спеша передать печальную весть белке Джесс. Василика поднесла Ролло к окну палаты. Она смотрела на дождь.

— Я не смогу вернуться в наш привратный домик, пока там нет Маттимео, — сказала она. — Я останусь в аббатстве и буду заботиться о Ролло.

Матиас встал с ними рядом, глядя в окно, за которым моросил дождь. В его глазах сквозь отчаяние и боль холодной молнией блеснули гнев и жажда отмщения.