"Высокий, тёмный и голодный" - читать интересную книгу автора (Сэндс Линси)

Глава 11

Бастьен снова нажал на кнопку лифта, раздраженно постукивая ногой. Он не привык так долго ждать, поэтому стал нервничать: ведь этот лифт обслуживал только пентхаус. По желанию можно было остановиться на любом этаже, но только если у тебя был специальный ключ. Кроме того, лифт можно было разблокировать лишь из самих апартаментов. Поэтому понять нынешнюю задержку Бастьен не мог.

Когда он уже было решил вернуться в свой офис, позвонить наверх и узнать, в чем дело, лифт подъехал, и со звонком открылись двери. Вздохнув с облегчением, Бастьен ступил внутрь и, нажав на кнопку пентхауса, принюхался. Внутри витал легкий аромат приготовленной пищи. "Должно быть, уже прибыл заказ Терри", — подумал мужчина, когда двери закрылись, и кабина поехала наверх. Он надеялся, что парень с доставкой только что поднялся и находился до сих пор в квартире: ему не хотелось, чтобы Терри платила за еду.

Когда Бастьен вышел из лифта, прихожая была пуста. Следуя за голосами, он направился в гостиную, ожидая увидеть Терри и Криса, вкушающими пиццу или китайскую еду. Вместо этого он обнаружил своих гостей, которые бегали по комнате, огибая заполонившие ее цветочки и хромированные тележки.

— На этом нет счета, — Винсент открыл серебристую крышку тележки, возле которой стоял, подождал, пока рассеется облако пара, затем посмотрел на содержимое. — Зато есть салфетка. На ней написано "К.С".

— К.С.? — уточнила Терри, а затем начала копаться в стопке бумаг. — К.С., К.С., К.С… — бормотала она, делая ударение на первой букве: — К… Вот! Кухня Сильвии![63] — Девушка пересекла комнату, чтобы передать Винсенту один из листочков. Кузен Бастьена взял страницу и принялся отрывать кусок скотча с мотка, который был у него в руках, затем прикрепил счет к теплой хромированной крышке.

— А здесь на тарелке надпись "Б.Д.", — сообщил Крис, изучая другую тележку.

— Б.Д. — пробормотала Терри и начала снова ковыряться в бумагах. — Б. Д. Я видела "Белла Донна" или "Белла Дольчи", или что-то похожее минуту назад. Вот. Вероятно, это.

— Я искренне надеюсь, что это не "Белла Донна",[64] - развлекаясь, сказал Бастьен, привлекая всеобщее внимание.

— О! Ты вернулся, — Терри заставила себя улыбнуться, но он знал, что лишь для того, чтобы сделать ему приятное. Казалось, она была чем-то расстроена.

— Хм… — Бастьен вошел в комнату. На каждом шагу ему приходилось обходить цветы. — Или вы перестарались с заказом, или прибыли образцы от поставщиков.

— Образцы, — вздохнув, сказала девушка и взмахнула руками, показывая на беспорядок в комнате. А потом начала извиняться: — Мне так жаль! Я должна была лучше подготовиться. Быть более организованной. Но они прибывали один за другим… Раз, раз, раз…

— Раз, раз, раз… — серьезно согласился Винсент.

— Все происходило так быстро. Я едва успевала расписаться для одного, как тут же перед моим носом появлялся кто-то еще.

— Прямо перед носом, — кивнул Крис. — Они облепили ее как мухи: слева, справа и спереди…

— Да, — настала очередь Терри кивать. — Крис стоял возле панели и занимался разблокировкой лифта, Винсент показывал посыльным, куда отвозить тележки, а работники кейтеринга просто подавали мне свои блокноты с ручками, отрывали счета и передавали мне. Но их всех было так много… — Она беспомощно помахала пачкой документов. — Мы даже не знаем, что с чем шло.

Бастьен закусил губу, чтобы сдержать улыбку, которая так и норовила заиграть на его лице. Он не думал, что сейчас девушка правильно поняла бы его веселое настроение. Терри выглядела совершенно измотанной. И очаровательной. Но Бастьен был уверен, что она не оценит, если он именно сейчас скажет ей об этом, поэтому решил держать свое мнение при себе.

— Бастьен, я даже не знаю, как мы сможем все это съесть. Тут так много еды! — Терри с сожалением оглянулась вокруг, а потом снова посмотрела на него, показала ручку и стала причитать: — Я правда не хотела, но в такой суете получилось так, что я украла ручку!

— Две ручки, — сказал Крис, указывая на ту, которая оттягивала ей воротник рубашки, куда девушка, видимо, прицепила ее спешке.

— Три, — поправил Винсент, подошел к Терри и вытащил еще одну, которую та положила себе за ухо.

Да уж. Услужили! Их комментарии произвели такой эффект, что Терри стала казаться еще более несчастной. Пройдя вперед, Бастьен отодвинул своего двоюродного брата с дороги и потянул ее к себе, чтобы успокоить.

— Все в порядке, малыш. Мы со всем этим разберемся. И не нужно все есть — мы просто понемножку попробуем. И начнем как раз с этого. Если нам что-то не понравится, то не придется даже искать нужный счет.

— Но тебя здесь не было, а я подписала каждый документ. Я должна убедиться, что тележки вернутся к их хозяевам.

— Мы со всем разберемся, — повторил Бастьен и с настойчивостью повел ее к дивану. Он остановился, чтобы убрать в сторону несколько бумажных цветов, морщась при этом. — Как здесь оказались все эти штуки? — спросил он, как только усадил Терри.

— Один из парней по доставке задел ящик, находившийся под столом, — объяснил Винсент.

— А другой взял коробку и хотел переставить ее в сторону, но споткнулся, и цветы разлетелись по комнате, — закончил Крис. — К счастью, все они были нами забракованы. Но Терри мудро поступила и после этого инцидента заставила нас передвинуть коробки с удачными экземплярами.

Бастьен кивнул:

— Может, пока их стоит вообще убрать отсюда? Мы же не хотим, чтобы они пострадали, если что-то из еды упадет. Не после того, как мы столько времени потратили на их изготовление.

— Я займусь этим. — Винсент наклонился, чтобы подобрать открытые коробочки из-под салфеток, и начал убирать их в пакеты, в которых их сюда принесли. А Крис сразу же стал поднимать перекошенные цветочки с пола и складывать их обратно в коробку, из которой они упали. Чтобы пододвинуть их ближе и достать, ему иногда приходилось пользоваться костылем

Бастьен повернулся к Терри и увидел, как она, сидя на диване, наклонилась вперед и собирает цветочки с ковра. Через некоторое время она оставила эту затею и сползла на пол, чтобы было легче до них добраться. Пробежалась глазами по комнате, заполненной тележками, и, как только выпрямилась, чтобы бросить кучу неудавшихся цветочков в ящик, на ее лице появилась тревога.

— Бастьен, а каким образом мы собираемся выбирать изо всей этой еды?

— Два за раз, — просто сказал он и присоединился к Терри, присев на корточки. Ответ казался ему достаточно логичным. — Мы положим два образца рядом, откусим по кусочку от каждого, решим, который из них лучше, а те, которые не понравились, отнесем в холл.

Она кивнула в ответ на его предложение, но затем сказала:

— А что если какое-то блюдо лучше у одного поставщика, а что-то еще — у другого?

Бастьен об этом не подумал. Немного поразмыслив, он ответил:

— Основное блюдо — самое важное. Мы сравним его у каждого из поставщиков по методу "два за раз". Непонравившиеся отправим в холл, а оставшиеся еще куда-нибудь. Это позволит нам сразу избавиться от половины. А затем начнем сравнивать другие блюда.

— Братец, куда лучше отнести их, чтобы они не пострадали? — Винсент поднял пакеты со всеми салфетками и мотками.

— В кабинет? — предположил Бастьен. И внезапно понял, что это хорошая идея. — Да. Винсент, положи пока все это в шкаф в кабинете.

Актер кивнул и направился туда.

— Я отнесу их и пойду прогуляюсь, поищу себе ужин. После всех этих разговорах о еде у меня разыгрался аппетит. Я не долго. Постараюсь как можно быстрее вернуться на случай, если вам понадобится моя помощь с чем-нибудь.

— Спасибо, кузен, — крикнул Бастьен ему вслед. Даже учитывая все проблемы, которые разом навалились на его голову из-за появления дорогого кузена, Винсент был хорошим человеком. Он всегда появлялся в нужный момент. Помимо этого, Бастьен напомнил себе, что одно время они были близки просто как родные братья. И вдруг ему стало так жаль, что эти отношения были прерваны.

— Вот и все, — произнес Крис некоторое время спустя, когда последний цветочек приземлился в коробку. — Этот мусор тоже вынести из комнаты?

— Я спущу их в офис, — решил Бастьен, затем взглянул на Терри: — Милая, почему бы тебе не принести несколько тарелок и столовых приборов.

Ее глаза сделались круглыми, как блюдца. Она стояла, уставившись на него. Бастьен почувствовал ее невысказанное удивление.

— Что случилось?

— Ничего, — пискнула Терри и помчалась в направлении кухни.

— А что делать мне? — спросил Крис.

Бастьен собирался сказать: "Да в твоем-то состоянии? Ничего!", но вовремя спохватился. Человек был в плохой форме, но все же старался сделать все возможное, чтобы помочь: и делая цветочки, и убирая сейчас весь мусор. Учитывая ту полосу невезения, которая у него началась — квартира разгромлена, на самого свалился унитаз, сломана нога, опухло лицо из-за укуса пчелы — Си Кей вел себя вполне прилично, даже весело болтал. Бастьен уже начинал думать, что, возможно, недооценил парня и на самом деле стал лучше к нему относиться.

— Крис, просто отдохни немного, — сказал он. — Если ты не против, мы бы не отказались от твоей помощи в дегустации блюд.

— Да я не возражаю, — заверил его редактор и после некоторых колебаний отправился к стулу.

Бастьен заметил удивленный взгляд молодого человека в ответ на свой почти дружелюбный тон голоса. Это заставило его осознать, с каким раздражением и пренебрежением он относился к Си Кею с самого начала. На мгновение ему стало не по себе, но затем он пожал плечами. Бастьен не собирался открыто показывать свои чувства. На самом деле, он просто не давал парню шанса. А сейчас дал. Но стоит ли корить себя за прошлое? Ему и так есть о чем беспокоиться. Прежде всего, из головы не выходила мысль, почему Терри так уставилась на него, когда он всего лишь попросил ее принести посуду. Это его озадачило.

А на кухне Терри что-то бормотала про себя, пока вытаскивала тарелки из шкафа: "Он назвал меня милая". Улыбка коснулась ее губ. "Милая…" Девушка вспомнила, что недавно Бастьен назвал ее малышом, но в тот момент она была настолько расстроена, что не могла с уверенностью сказать, было ли это на самом деле. "Милая и малыш. Малыш и милая. Ласковые слова. Он на самом деле имел это в виду?" Трудно было сказать. Некоторые люди говорят подобные нежности каждому, от собак до продавцов в магазине за углом.

Но она не думала, что Бастьен относится к подобному типу людей.

"Милая…" Терри смаковала слово, пока собирала столовые приборы, затем положила их на тарелки, взяла всю посуду и поторопилась в гостиную. Она спешила, потому что не хотела что-либо пропустить.

— Значит, "Кухня Сильвии"? — Терри посмотрела сначала на Криса, потом на Бастьена, и оба мужчины кивнули. Винсент вернулся чуть раньше, но не мог пробовать еду и помочь на деле, поэтому ему стало скучно просто сидеть и наблюдать за ними. Он ушел в середине таинства дегустации.

— Я бы так сказал, — ответил Бастьен.

— Я тоже, — согласился Крис. — В целом они лучшие. Хотя я до сих пор считаю, что "Белла что-то там" делает лучшую запеканку.

— А мне она вообще не понравилась. К тому же, ее нет в списке меню, — отметила Терри. — Черт! Ее даже нет в их счете. Я думаю, ее случайно положили.

— Да. Должно быть так, — произнес Бастьен. — Хотя я сам ее не пробовал. В ней что-то такое, что я просто не могу…

— Зато мне понравилась, — Крис подошел к тележке "Белла…" и посмотрел на еду. — Если никто из вас не будет, могу я доесть остальное?

— Да ради Бога! — Терри рухнула на диван, смеясь.

— Да. Давай, — усмехнулся Бастьен. — Ешь. Ты заслужил это, помогая справиться со всей этой бестолковщиной.

— Ну, Винсент же не мог помочь. Кроме того, это намного веселее, чем делать цветочки, — заметил Си Кей, забирая с тележки целую тарелку с запеканкой. Он взял ложкой небольшой кусочек, бормоча что-то от удовольствия, пока пережевывал.

— Тьфу! Как ты можешь есть это? Она же ужасная. Я даже не могу смотреть на тебя, — на лице Терри появилось отвращение, и она прикрыла глаза блокнотом, который использовала, чтобы отмечать, на каких тележках пища вкусней.

— Я заберу это с собой в комнату, поэтому тебе не придется страдать, глядя на меня — сказал Си Кей. — В любом случае, меня беспокоит нога. Пойду полежу и посмотрю телевизор, пока буду есть. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — одновременно сказали Бастьен и Терри.

Через мгновение Бастьен приподнял за уголок блокнот, которым Терри все еще прикрывалась.

— Он ушел. Теперь можешь смотреть.

Улыбнувшись, она опустила записную книжку и вздохнула:

— Ну, по крайней мере, с этим мы разобрались.

— Да. — Бастьен устроился рядом с ней на диване, затем повернул голову в сторону и сказал: — Сделай мне одолжение.

— Хм… — Терри вопросительно на него посмотрела.

— Не спрашивай, какая беда случится дальше, — он усмехнулся. — На сегодняшний день я уже достаточно на них насмотрелся. А это даже не моя свадьба. — Бастьен покачал головой и рассмеялся: — После всех этих трудностей день бракосочетания пройдет без сучка, без задоринки. Я не знаю, как Кейт и Люцерн выдерживают это последние шесть месяцев. Я едва выдержал неделю.

— Я знаю, — Терри тоже засмеялась. — Последние несколько дней были напряженными. Когда я брала отпуск и летела сюда, то действительно надеялась, что буду помогать Кейт справляться с различными мелочами, возникающими в последнюю минуту. Думала, что буду выполнять какие-то простые поручения или что-то подобное. Я не рассчитывала заниматься глобальными проблемами, такими как цветочки из салфеток или выбор новой кейтеринговой фирмы.

Покачав головой, она нагнулась, чтобы заглянуть в ящичек с десертами "Кухня Сильвии". Все три десерта, предложенные к свадьбе, были надкусаны, но вторые образцы оказались нетронутыми. Терри поразмышляла и выбрала бисквитное пирожное, потом взяла ложку и устроилась на диване.

Бастьен покачал головой, когда увидел, что она берет кусочек.

— Я удивлен, что в тебя до сих пор что-то влезает. Мы ничего другого не делали, кроме как ели в течение нескольких часов.

— Да, ты прав, — смеясь, согласилась она, наполняя вторую ложку. — Но на самом деле, мы всего лишь надкусывали то тут, то там.

— Хм…

Терри залезла в середину пирожного, пытаясь достать кусочек пропитанного ликером бисквита. Ей это удалось, и она проглотила сладость, мурлыкая от удовольствия. Затем заметила, что испачкала костяшки пальцев взбитыми сливками, пока расправлялась с пирожным.

Даже не задумываясь, она поднесла руку к губам и слизнула белую пену.

— Кроме того, — добавила она, — это же десерт. Для него всегда есть место. Ты тоже должен попробовать.

— Хммм…

Бастьен смотрел на нее. Просто смотрел. Терри внезапно почувствовала себя неловко, но старалась не обращать на него внимания, пока отламывала еще кусочек бисквита. И снова вымазала палец в сливках. Когда она повернула руку и стала подносить ко рту, Бастьен поймал ту на полпути и притянул к своим губам. И лизнул ее палец.

Терри замерла, удивленно моргая, когда через ее тело пробежала дрожь. Как только Бастьен отпустил ее руку, женщина прокашлялась и опустила голову, обратив все свое внимание на десерт. После некоторого колебания она снова взяла ложкой кусочек. На самом деле, она не осознавала, что ее руки стали трястись, пока с ложки не соскользнула приличная порция крема — на подбородок, а потом на грудь, чуть ниже шеи.

Смущенно бормоча что-то себе под нос, Терри положила ложку на блюдечко и принялась вытирать сначала подбородок, а затем грудь. И снова Бастьен поймал ее за руку и удержал. Его глаза на мгновение встретились с ее, затем он наклонился и быстро пробежался языком по ее подбородку, удаляя свидетельство ее неловкости. Пока Терри отходила от потрясения, он прижался ртом к ее груди и сделал то же самое, но значительно медленнее, проводя языком там, где было пятно крема, чтобы удостовериться, что не осталось ни капли.

Когда он поднял голову, Терри, пристально смотрела на него.

Ее сердце колотилось в груди, как у испуганного зайчонка. В теле внезапно наступило опустошение. Как же она хотела, чтобы он ее поцеловал!

Как будто почувствовав ее желание, Бастьен наклонил голову, чтобы сделать это. Небольшой вздох соскользнул с губ Терри, когда он прижался к ней своим ртом. Она почувствовала вкус взбитых сливок, но на его языке они были намного вкуснее.

Женщина неудержимо задрожала, когда поцелуй закончился. Десертная тарелка просто тряслась в ее руках. Увидев это, Бастьен забрал тарелку, взял ложку и запустил ее в десерт, набирая вишню, крем и взбитые сливки. Терри ожидала, что он сам съест все это, но Бастьен протянул руку, предлагая ей. К сожалению, он сделал это как раз в тот момент, когда она своей нервно трясущейся рукой пыталась убрать с лица прядь волос. Их руки столкнулись в воздухе, опрокидывая ложку и все содержимое Терри на грудь.

— О! — Они оба уставились на то, что непреднамеренно сделали. Кусочек бисквита приземлился на возвышенность ее правой груди, а теперь медленно сползал вниз, исчезая за вырезом белой рубашки.

— Я думаю, ты права, — внезапно сказал Бастьен.

— Права? — голос Терри дрожал. — Насчет чего?

Когда он ответил, его голос сделался ниже, став хриплым и сексуальным:

— Насчет того, что для десерта всегда есть место.

Его взгляд метнулся к ее лицу и задержался там на мгновение, давая ей возможность помешать тому, что он собирался сделать. Но Терри просто смотрела. Она сходила с ума. Ее сердце бешено подпрыгивало в груди, как шарик для пинг-понга. Он не имеет в виду… Он не сделает…

Но он сделал.

Наклонив голову, Бастьен приблизился к ее груди и принялся слизывать остатки упавшего десерта. Затем расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и раздвинул ткань, продолжая устранять остатки крема.

Терри не могла сдержать вздох, который соскользнул с губ, как только кончик его языка оказался между ее грудей. И как она разочаровалась, когда все закончилось. Бастьен поднял голову и выпрямился. Терри чувствовала, что ее тело стало клубком смятения и желания. Но к ее ужасу, он вел себя так, как будто ничего не случилось. Он даже не взглянул на нее, а сосредоточился на десерте, который держал в руках, зачерпнул еще одну ложку заварного крема и вишни и отправил себе в рот.

Терри молча наблюдала. Ее взгляд скользнул к своей распахнутой рубашке, а затем переместился на лицо мужчины, на котором отразилась странная озабоченность. Бастьен проглотил свой десерт, наполнил еще одну ложку и поднес к губам девушки.

Терри колебалась, но потом открыла рот и позволила ложке скользнуть внутрь. Бастьен ждал и наблюдал, пока она медленно, даже чувственно, жевала и глотала. Затем он опустил ложку и зачерпнул еще немного густого десерта.

По праву эта порция должна была достаться ему, раз уж они решили разделить сладкое на двоих. Поэтому Терри была удивлена, что вместо того, чтобы отправить десерт себе в рот, Бастьен направил ложку к ней. Но она еще больше была шокирована, когда он остановился на полпути и сознательно опрокинул содержимое ей на грудь.

Терри ахнула и резко выпрямилась, что способствовало тому, что липкая смесь стала быстрее стекать вниз по ее левой груди.

— Ты сделал это нарочно!

Бастьен усмехнулся:

— Так вкуснее, — сказал он невозмутимо, затем наклонился, чтобы поцеловать ее.

Удивление Терри сменилось удовольствием. Его язык скользнул по ее губам, и через мгновение она даже забыла, что по груди растекается крем.

Однако Бастьен помнил. Через несколько мгновений он прервал поцелуй, и его губы двинулись по ее подбородку к горлу. Он быстро добрался до груди, ставшей пристанищем для десерта, и с большим трудом заставил себя сосредоточиться исключительно на устранении беспорядка, который сам натворил.

Терри запустила руки в волосы мужчины. Его язык скользнул по краю белого кружевного бюстгальтера, и ее дыхание стало прерывистым. Как бы там ни было, теперь на ее рубашке было расстегнуто еще больше пуговиц, оголяя грудь так, что препятствием для поцелуев был один лишь маленький кружевной кусок материи. Но это не остановило Бастьена. Его язык снова опустился в ложбинку между ее грудей, следуя за дорожкой из крема и слизывая ее.

Удостоверившись, что слизывать было больше нечего, мужчина опять выпрямился, поднял тарелку и начал набирать еще одну ложку. Сидя на диване, Терри удивленно поглядывала на Бастьена. "Конечно же, он…" Она отмахнулась от своих мыслей и попыталась отогнать фантазии, как только он наполнил ложку десертом. Бастьен поднес ложку к ее губам.

— Что случилось? — спросил он совершенно нормальным голосом. Казалось, на него не повлияло то, что он делал несколько мгновений назад.

— Ничего.

Осознав, что голос перешел на писк, Терри открыла рот, чтобы принять десерт и избежать дальнейших расспросов.

Она прожевала и проглотила кусочек тортика, затем стала ждать, пока Бастьен зачерпнет кусочки вишни, заварного крема и бисквита. Он очень добросовестно, с большой заботой и вниманием выполнял свою задачу. Но вместо того, чтобы поднести ложку к собственному рту, он снова задержался над ее грудью, поднял бровь, как бы спрашивая разрешения. Терри просто закусила губу и посмотрела на него, не желая говорить "нет" и будучи не в состоянии сказать "да".

Бастьен улыбнулся и опрокинул все то, что было в ложке, на ее обнаженное тело. Терри задержала дыхание и стала наблюдать, как разноцветная смесь скользит по коже. Но на этот раз Бастьен перевернул ложку прямо под кружево бюстгальтера, и струйка стала стекать по ее животу к поясу джинсов.

— После этого тебе понадобится душ, — виновато сказал он, убирая ложку и блюдце в сторону, и добавил, повернувшись к Терри: — Но я ценю твою жертву, принесенную во имя моего кулинарного наслаждения.

Он взглянул на ее лицо и уже не мог оторваться. Лицо Терри было искренним и выразительным, и Бастьен мог прочесть на нем противоречивые чувства: волнение, ожидание, беспокойство, страх. Его сердце сжалось. Он хотел успокоить ее, сказать, что все будет в порядке. Это было бы прекрасно. Но он сам чувствовал тревогу, когда размышлял о том, что должно было произойти. Он не собирался только слизывать десерт с кожи Терри, он надеялся заняться с ней любовью. А бисквитное пирожное — всего лишь уловка.

Решив, что лучший способ убедить их обоих — показать, чем рассказать, он снова ее поцеловал. Сначала Терри была неподвижной и не отвечала на его ласки, боясь собственных страхов, как предположил он. Но затем она открылась ему навстречу и обняла за плечи. Он скользнул языком к ней в рот и сразу почувствовал вкус вишни, крема и ее самой. Это сочетание заставило его застонать от удовольствия. Бисквит на самом деле был намного вкуснее на ней, чем на холодной, жесткой ложке. А наиболее восхитительным был у нее во рту.

После нескольких минут поцелуев, разжигающих страсть, Бастьен оторвался ото рта женщины и быстро провел губами по ее щеке к уху. А отсюда направился вниз, к горлу и груди. Он на мгновение остановился в затененной ложбинке между ее грудей, проводя языком, пока Терри не зашевелилась под ним, выгибаясь и вздыхая от удовольствия. Бастьен спустился с дивана и встал на колени между ее ног, разведя их в стороны, чтобы ему было удобно достать до живота и тех сладостей, которые его здесь ожидали.

Заварной крем и сливки оставались на его языке, когда он слизывал их с ее тела. Он сначала не торопясь удалил все, что осталось от десерта, а потом принялся ласкать кожу языком, совершая круговые движения. Бастьен видел, как напрягаются мышцы на животе Терри, как участилось ее дыхание, став маленькими короткими вздохами. Он улыбнулся и закрыл глаза от удовольствия, которое получал, слыша эти тихие бормотания и стоны. Она выгнулась, неосознанно призывая его следовать по тропинке из крема и дальше вниз.

Терри была очень отзывчивой, и ее естественный отклик все больше усиливал его желание. Бастьен продолжал следовать по вишневой дорожке к ее аккуратному пупочку, потом дотронулся кончиком языка до маленькой впадинки, затем еще раз, прежде чем спуститься ниже, к поясу джинсов.

— О-о-о! — застонала Терри, а Бастьен открыл глаза, чтобы взглянуть на ее выгибающееся тело. Она казалась ему невероятно сексуальной, несмотря на то, что по-прежнему была одета. Рубашка была распахнута, но грудь все еще сокрыта кружевным бюстгальтером. Бастьен решил, что настало время это исправить. Терри была к этому готова. Они оба были готовы.

Поднявшись, он перешел обратно на диван, прижал девушку к себе и снова поцеловал. Ее рот открылся, чтобы полностью захватить его губы. И ему понравилось, как она ногтями провела по его коже и прижалась еще ближе. Затем Бастьен приступил к выполнению поставленной задачи. Он распахнул рубашку, медленным, ласкающим движением дотронулся до спины, чтобы найти и расстегнуть застежку бюстгальтера. Ему было трудно сосредоточиться: сначала поддался первый крючок, потом второй. Готово!

Продолжая целовать Терри, Бастьен убрал руки со спины и положил их ей на плечи, чтобы стянуть белую рубашку, в которую она была одета. Женщина что-то протестующее пробормотала, когда он опустил ее руки, чтобы рубашку было легче снять. На какое-то мгновение Бастьен стал опасаться, что реакция Терри может означать то, что она собирается его остановить, но когда она нетерпеливо пошевелила руками, чтобы рукава быстрее соскользнули, а затем снова начала обнимать его и прикасаться к нему, он понял, что ее недовольство было вызвано вмешательством в ее занятие, а не тем, что он ее раздевал.

Справившись с застежками, Бастьен сосредоточил свое внимание на кружевном бюстгальтере. Он не стал отвлекать Терри, чтобы снять бретельки с плеч, он просто взялся пальцами за мягкие чашечки ее лифчика, приподнимая кружевной материал до тех пор, пока ее груди полностью не упали к нему в руки, как сочный плод падает с дерева. От удовольствия он закрыл глаза: грудь была теплой и мягкой. Терри гортанно застонала. Она выгнулась ему навстречу, ее пальцы сжались и почти болезненно дернули его за волосы, но Бастьен не возражал. Он сам довел ее до этого. Он заставлял ее трепетать, содрогаться, стонать и кричать. И он хотел большего.

Проигнорировав стон ее разочарования, Бастьен отпустил грудь и стянул бретельки бюстгальтера с плеч. Он был вынужден прервать поцелуй, чтобы сделать это. И как только клочок кружев был небрежно отброшен в сторону, мужчина ошеломленно посмотрел на то, что открылось его взору. Груди Терри были округлыми и полными, соски цвета корицы сейчас были возбуждены и просто требовали его внимания. Вместо того чтобы вернуться к поцелую, Бастьен ответил на этот зов. Он наклонил голову и взял торчащий сосок в рот.

В его голове завертелось столько идей, которые он хотел воплотить в жизнь. А это было только начало…