"Шумеры. Забытый мир" - читать интересную книгу автора (Белицкий Мариан)

Некогда здесь был густонаселённый край

А теперь, следуя за «календарём археологических открытий», перенесёмся в один из самых неприветливых уголков Месопотамии — в Телль–аль–Мукайяр, откуда в 1625 г. делла Валле вывез кирпич с надписью. В 1835 г. через эти места проезжал Джеймс Б. Фрэзер. Потрясённый зрелищем разбросанных среди пустыни бесчисленных холмов с руинами, Фрэзер посвятил этому путешествию книгу, в которой высказал предположение, что поразившая его пустыня некогда представляла собой «прекрасный, цветущий и густонаселённый край».

О поездке в Мукайяр мечтал Раулинсон, однако осуществить это желание ему помешала работа над расшифровкой Бехистунской надписи. Раулинсон подал идею исследовать мукайярский холм своему коллеге, британскому вице–консулу в Басре Д. Е. Тейлору, который страстно увлекался археологией. Когда Британский музей по рекомендации Раулинсона предложил ему взять на себя руководство археологическими раскопками в Мукайяре, он с радостью согласился. В начале 1854 г. Тейлор прибыл на место. Он знал Мукайяр по описаниям, однако то, что он увидел, произвело на него ошеломляющее впечатление: усеянная холмами пустыня напоминала бурный океан. Между холмами, поднимая песчаные вихри, носился ветер; там же, откуда ветер сдул песчаный покров, обнажились какие–то обломки, части разрушенных зданий. Сомнений быть не могло — перед ним огромный город, погружённый в глубокий, вечный сон, город, который ему предстояло разбудить. С чего начать поиски? Опытный глаз из множества холмов выбирает один, расположенный в северной части этого района. Его очертания напоминают трёхэтажное здание, причём третий этаж, как легко заметить, на 5–6 м смещён по отношению ко второму. Угадываются даже колонны и лестница, идущая вдоль склона. Тейлор руководит раскопками, производимыми местными жителями. Постепенно возникают остатки стен, колонн, лестниц. По словам старожилов, над третьим этажом когда–то возвышался огромный дворцовый «зал», который ещё помнят их отцы и деды. Прежде всего Тейлор пытается найти надписи о том, кто строил этот храм. Подобные надписи вавилоняне обычно размещали на наружных углах стен. И Тейлор находит все четыре. Перед ним храм бога Нанны (вавилонского Сина) города Ура. Эта весть вскоре облетела весь мир: найден библейский Ур.

Это были годы величайших археологических открытий, когда люди, казалось, уже привыкли к сенсациям. Но такому сообщению трудно было поверить. Из надписей следовало также, что храм восстановил во славу бога луны Нанны вавилонский царь Набонид, что начали его строительство царь Ур–Намму и его сын, царь Шульги, что в годы, предшествующие царствованию Набонида, многие цари строили «дом Нанны — Сина».

Между тем работы продолжались. Было раскопано довольно большое здание из крупного кирпича. Стены его сохранились настолько хорошо, что здесь поселились рабочие Тейлора. После того как была выкопана шахта, появилась возможность обследовать фундамент зиккурата. Это расположенное в нижних слоях раскопа, сложенное из плоско–выпуклого кирпича огромное сооружение свидетельствует о незаурядном мастерстве зодчих древности. В западной его части обнаружили два кувшина с табличками, каждая из которых была заключена в глиняный «конверт». Когда работы уже близились к концу, Тейлор нашёл ещё два таких кувшина, несколько конусов, покрытых клинописными знаками, и много других предметов, относящихся к различным эпохам.

Как ни странно, но после удивительных открытий Тейлора Ур более шестидесяти лет прождал очередного археолога. В 1918 г., когда ещё шла война, сюда по поручению Британского музея приехал офицер разведки, проходивший службу в Багдаде, Кэмпбелл–Томпсон. Ему удалось собрать кое–какой, довольно скромный археологический материал. А через год здесь начал вести раскопки Г. Р. Халл. Халл раскопал часть восточных стен «района храмов», занимавшего платформу, представлявшую собой неправильный четырёхугольник, самая длинная сторона которого — 400 м. Здесь находились храм Нанны, зиккурат и ещё несколько храмов. Проведённые Халлом измерения показали, с каким размахом строили зодчие древности. Кроме храмов Халл раскопал городские стены и жилые дома. Затем он приступил к раскопкам стен большого сооружения, которое назвал дворцом Ур–Намму. Среди развалин дворца Ур–Намму были обнаружены две головы из диорита — фрагменты изваяний эпохи Шульги и множество глиняных сосудов.

Однако наиболее интересные памятники старины были обнаружены в Уре за двенадцать экспедиций (1922–1934), которыми руководил Леонард Вулли, один из выдающихся археологов. О замечательных открытиях Вулли мы будем подробно говорить в последующих главах, а пока лишь отметим, что благодаря его изысканиям Ур поистине ожил, превратился в один из наиболее изученных городов древности.

Если прежде археологи стремились как можно больше раскопать и изучить, то теперь перед ними возникла новая и, может быть, более сложная задача — уберечь от разрушения памятники старины. Вырванные у пустыни драгоценные реликвии, оказавшись без защитного покрова, каким являлся для них толстый слой песка, с ужасающей быстротой разрушаются под губительным воздействием солнца и дождей. Поэтому учёным приходится сейчас не только решать загадки прошлого, но и ломать голову над тем, как сохранить освобождённые от песка древние сооружения. Иногда предпринимаются попытки реставрировать отдельные здания, хотя строительный материал, применявшийся в древнем Двуречье, чрезвычайно усложняет эти работы. Тем не менее реконструкция зиккурата в Уре идёт успешно. Группа иракских специалистов ведёт наблюдение за тем, чтобы этот памятник шумерского зодчества был восстановлен максимально близко к его первоначальному виду.

Раскопки ведутся также в ближайших к Уру населённых пунктах — Телль–эль–Обейде и Эреду.

Руины древних городов, скрытые под песками курганов Абу–Шахрейн, неподалёку от Ура, заинтересовали ещё Тейлора. Его внимание привлёк многогорбый трапециевидный холм посреди мёртвой пустыни, возвышающийся над окрестностями на 12 м, со склонами, обращёнными на четыре стороны света. Трудно поверить, что несколько тысячелетий назад здесь шумело море, а город располагался на берегах пресноводной лагуны, оставившей после себя единственный след — раковины речных улиток, которые сейчас находят в песке пустыни. В столице бога Энки, Эреду, Тейлор — он в то время не знал, в каком именно шумерском городе оказался, — раскопал большого базальтового льва и остатки здания из плоско–выпуклого кирпича. Его внимание привлекли также развалины высокого сооружения, венчающего руины города.

Несколько более тщательно обследовал Эреду Кэмпбелл–Томпсон. Он нашёл базальтового льва, частично уже засыпанного кочующими песками, раскопал основание лестницы, расположенной вдоль юго–восточной стены и ведущей на верхние этажи зиккурата. Приехавший сюда через год Халл обнаружил кирпичи с печатью Амар–Зуэна, третьего правителя династии Ура, и более древние, с печатью Ур–Намму. Халл раскопал также пять жилых домов, состоящих из нескольких строений, и фрагменты двух городских улиц. На стенах домов сохранилась штукатурка, кое–где разрисованная широкими (7,5 см) красными и белыми полосами.

Пожалуй, нет другого места на земле, где условия работы археологов были бы так тяжелы, как в Эреду. Здесь почти беспрестанно неистовствуют песчаные бури, а когда ветер стихает, нещадно палит солнце. «Холм хранит свои тайны в сердце безводной пустыни. Природные условия делают продолжительные археологические работы здесь почти невозможными», — с сожалением писал в 1928 г. Стефен Лэнгдон, археолог, прекрасно знающий Двуречье. Песчаные бури поднимаются внезапно, и через несколько мгновений становится совершенно темно; песок образует сплошную стену, сквозь которую никакому, даже самому бывалому и знающему пустыню путешественнику не пробиться. Становится нечем дышать; крупные острые песчинки проникают всюду, засоряют глаза, душат. Горе человеку, чьи нервы не выдержат такого натиска! Беда, если он, полузадушенный, попытается бежать! После того как буря утихнет и песчаные вихри улягутся, он может оказаться так далеко от лагеря экспедиции, что без посторонней помощи будет не в состоянии вернуться к своим. Случалось, что затерявшихся, обессиленных людей обнаруживали только через много часов и далеко от Эреду, хотя до бури они находились в каких–нибудь 100 м от основания холма.

Но Эреду влечёт к себе. В 1946–1949 гг. здесь по поручению правительства Ирака работала группа иракских учёных: Надж аль–Азиль, Фуад Сафар и Мухаммед Али Мустафа. В экспедиции принимал участие Сетон Ллойд. У Эреду было вырвано немало тайн. Но какой самоотверженности и твёрдости духа потребовало это от археологов! Казалось, все песчаные бури объединились против учёных: то, что вчера было раскопано, сегодня снова оказывалось под слоем песка; песок не щадил и базу экспедиции; в борьбе с ним приходилось прибегать к помощи современной техники. Любопытна в этом смысле история базальтового льва: более ста лет назад он был раскопан Тейлором, затем, спустя семьдесят лет, его вновь нашёл Халл, а теперь иракские учёные обнаружили его под полутораметровым слоем песка! Напомним, кстати, что фрагменты такой же фигуры льва были найдены в 2 км от Эреду. Каким образом очутились там обломки чёрного базальта, неясно (может быть, их «перенесли» туда кочующие пески?). Большинство учёных считают, что эти львы составляли пару, охранявшую вход в храм бога Энки в эпоху третьей династии Ура.

Судя по данным археологии, цари третьей династии Ура строили в Эреду много и с размахом. Кирпичи с надписями Ур–Намму, Шульги и Амар–Зуэна говорят о том, что эти правители, разрушив старые здания — преступление, которого им не могут простить современные археологи, — соорудили на их месте высокую, укреплённую каменной стеной платформу площадью 300 м², а на ней уже возводили храмы. При помощи глубоких шахт археологи добрались до разрушенных шумерскими строителями более ранних культурных слоёв. Снимая одно напластование за другим, исследователи дошли до слоя, отражавшего деятельность строителей эпохи Джемдет–Насра и Урука IV. Под ним находились ещё более глубокие слои со следами строительных работ, что говорит о чрезвычайной древности всей постройки. Всего было вскрыто 17 слоёв, представляющих собой последовательные этапы строительства храма в честь бога Энки. Что же касается населённости этого района, то следы деятельности людей обнаружены в 19 культурных слоях. На холме, расположенном в километре к северу от центральной платформы, Фуад Сафар раскопал два больших дворца, построенных из высушенного на солнце плоско–выпуклого кирпича. Наружные стены этих строений имеют толщину 2 м 60 см, внутренние — 1 м 30 см. Произведённые Сафаром измерения показали, что план эредских дворцов, воздвигнутых в первой половине III тысячелетия, полностью совпадает с планом дворца «А» в Кише. В жилом районе были обнаружены прекрасно сохранившиеся стены одного из домов, даже своды над некоторыми дверными проёмами, а размер окон легко угадывался. Сохранилось и большинство боковых помещений, окружавших центральный зал. В одном из них имелась лестница, которая вела на крышу. Из многочисленных мелких находок следует назвать глиняную модель парусника, почти идентичную серебряному кораблю из «царских гробниц» Ура. Найденная в развалинах дворца шестнадцатисантиметровая алебастровая статуэтка мужчины напоминает фигуры на стеле Эаннатума. На голове у мужчины высокий конусообразный шлем, глаза и оружие сделаны из перламутра и лазурита. К сожалению, на статуэтке нет надписи, указывающей, чьё это изображение.

Археологические раскопки в Эреду, продолжающиеся по сей день, полностью подтвердили догадку учёных о том, что этот город является одним из самых древних поселений в южной части долины Двуречья, что именно здесь появились первые шумеры, здесь было их первое царство и отсюда они двинулись дальше, на север и восток, на завоевание всей долины Тигра и Евфрата.