ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Итан и его семья жили в огромном двухэтажном особняке, построенном в викторианском стиле. Он стоял на невысоких холмах южного Техаса. Вокруг лежали пастбища, и все это очень напоминало декорации к старому фильму о Диком Западе — разве что скот был совсем настоящий да изгороди крепкие, а не по-киношному картонные. Джекобсвиль находился недалеко от Хьюстона, совсем близко от Виктории. Арабелле всегда нравился этот городок, она была знакома почти со всеми его обитателями.

     Старый элегантный особняк Хардеманов, со светло-кремовыми стенами, башенкой и причудливыми резными украшениями был достаточно красив, чтобы модные журналы время от времени помещали на своих страницах его фотографии. В нем хранились редкие вещи времен освоения Техаса, а также привезенные из Англии, потому что первый Хардеман приехал сюда из Лондона. Состояние Хардеманов было нажито давно, начало ему положил еще в девятнадцатом веке крупный скотопромышленник, воспользовавшись последствиями снежной бури, сгубившей половину всех ранчо на Западе. По правде говоря, сначала фамилия звучала как Хартмонд, но, поскольку их предок не получил классического образования, ее писали как придется, пока она не превратилась в Хардеман.

     Итан был очень похож на того старого Хардемана, чей портрет украшал камин в гостиной. Возможно, они вообще принадлежали к одному и тому же типу людей, думала Арабелла, разглядывая Итана и прихлебывая кофе, который он принес в ее комнату.

     — Спасибо, что пригласил меня, — поблагодарила она.

     — Места здесь хватает. — Он пожал плечами и посмотрел на высокий потолок. — Это была спальня моей бабушки. Помнишь, мама о ней рассказывала? Она дожила до восьмидесяти лет, та еще старушка! Когда-то, в двадцатые, это была настоящая женщина-вамп, а ее мать прославилась как ярая суфражистка. Одна из тех, что боролись за избирательные права женщин, — пояснил он.

     — Молодец! — засмеялась Арабелла.

     — Ты бы ей понравилась. Она тоже была энергичной и решительной.

     — Это я-то энергичная и решительная? — удивилась Арабелла. — Я всю жизнь позволяла отцу командовать собой и если бы не этот несчастный случай, то и сейчас бы делала то же самое. — Она посмотрела на гипс и вздохнула. — Итан, что мне дальше делать? У меня даже нет работы, а деньгами всегда распоряжался отец.

     — Сейчас не время беспокоиться о том, что будет дальше, — твердо сказал Итан. — Самое главное — выздороветь.

     — Но...

     — Я обо всем позабочусь! — перебил он ее. — Включая и твоего отца.

     Она поставила на стол чашку и снова откинулась на подушки. Рука у нее еще болела, и Арабелла довольно часто принимала лекарство. В глазах все слегка расплывалось, и было даже приятно лежать, предоставив Итану заботиться обо всем.

     — Спасибо, — кивнула она.

     — Когда ты по-настоящему отдыхала?

     — Не знаю. Кажется, никогда. — Арабелла вздохнула. — Времени не хватало.

     У нее все сжалось внутри при одном воспоминании о том грузе, под постоянным давлением которого она жила все это время, о бесконечных турне, о самолетах и комнатах в дешевых гостиницах, о концертных залах, студиях звукозаписи и ожидающей ее публике. Последнее время ей со все большим трудом удавалось заставлять себя выходить на сцену, сдерживая панику при виде всех этих людей.

     — Тебе, наверное, будет не хватать сцены и восхищения, — заметил Итан.

     — Наверное. — Она закрыла глаза, не заметив промелькнувшего у него на лице странного выражения.

     — Поспи лучше. Я зайду потом.

     Он встал и вышел из комнаты. Она даже не открыла глаза. Здесь было спокойно и безопасно. Не нужно думать о неудачах, о недовольном лице отца, его холодом взгляде. Интересно, простит он ее когда-нибудь за то, что не оправдала его надежд? Наверное, нет. Слезы потекли у нее по щекам. Если бы он только любил ее, хоть немного, ради нее самой, а не за ее талант!

     Мать Арабеллы, тихая, спокойная женщина, погибла, когда дочери было всего шесть лет. И та ее почти не помнила. Отец потом никогда не говорил о ней, но Арабелла смутно представляла, что до похорон он был совсем другим человеком.

     Отец случайно узнал, что у Арабеллы талант музыканта, и с этого момента ее карьера пианистки стала его навязчивой идеей. Он ушел с работы в юридической конторе и занялся организацией концертных турне дочери.

     — Не грусти, дорогая, — ласково говорила ей Корина, сидя около кровати девушки с вязанием в руках. — Жизнь становится проще, если ты спокойно принимаешь все, что случается с тобой, и решаешь проблемы по мере их возникновения. Не надо самому искать неприятности.

     Арабелла подняла глаза на Корину, поправила гипс и поморщилась — место перелома все еще болело. Швы, которые наложили на руку, прежде чем покрыть ее гипсом, уже сняли, но по-прежнему оставалось ощущение, будто рука побывала в мясорубке.

     — Я стараюсь, — ответила она матери Итана. — Что-то отец молчит, а пора бы ему и позвонить. Хотя бы для того, чтобы узнать, смогу ли я продолжать свою карьеру.

     — Цинизм подходит моему сыну, но никак не тебе, — заметила Корина, глядя на девушку поверх очков, которые надевала, когда занималась рукоделием. — Бетти-Энн готовит на десерт вишневый пирог.

     — Мой любимый! — обрадовалась Арабелла.

     — Я знаю! Итан сказал нам. Он очень хочет, чтобы ты поправилась.

     — А что, Мириам действительно пытается вернуться к нему?

     Со страдальческим вздохом Корина произнесла:

     — Боюсь, что да. Знаешь, что я думаю? Что последний любовник бросил ее беременной! И теперь она попытается затащить Итана в постель и убедить, что это его ребенок.

     — Вам нужно писать романы, — недоверчиво отозвалась Арабелла. — Потрясающий сюжет!

     — И нечего смеяться! Она вполне способна на такое. Мириам уже не так хороша, как когда-то. Выпивка и беспорядочный образ жизни оставили на этой красотке свой след.

     — Итан хочет, чтобы я с ним встречалась... чтобы держать Мириам на расстоянии.

     — Он так тебе и сказал? — ласково улыбнулась Корина. — Ну что же, я думаю, этот предлог ничем не хуже других.

     — Что вы имеете в виду? — изумилась Арабелла.

     — Это уж пусть Итан сам тебе расскажет! А ты собираешься с ним встречаться?

     — Мне кажется, это небольшая плата за то, что он предоставил мне крышу над головой и ради меня перевернул весь дом. Я чувствую себя незваной гостьей, — огорченно призналась Арабелла.

     — Глупости! — отмахнулась Корина. — Мы все рады, что ты живешь у нас, и никто не хочет, чтобы вернулась Мириам. Пожалуйста, подыграй Итану! Мириам просто позеленеет от зависти, и ей придется убраться восвояси.

     — Она остановится здесь? — забеспокоилась Арабелла.

     — Только через мой труп! — зарычал Итан, стоя в дверях и глядя на девушку.

     — Привет, дорогой. Опять валялся в грязи вместе с лошадьми? — любезно осведомилась Корина.

     Вид Итана действительно вызывал такие мысли. Он был одет в рабочую одежду — хлопковую рубашку, грубые штаны, сапоги, до которых ни один уважающий себя городской ковбой не дотронется даже палкой, и шляпу — на нее, судя по всему, не один раз наступала лошадь. Загоревшая кожа была покрыта слоем пыли, а рабочие перчатки он держал в руке, которая выглядела не многим чище самих перчаток.

     — Лечил жеребят. Сейчас март, — напомнил он. — В самом разгаре клеймение скота, а кобылы еще не все ожеребились. Как вы думаете, кто будет на этой неделе дежурить по ночам возле будущих мам?

     — Только не Мэт, — застонала Корина. — Он сбежит из дому.

     — Это ему не повредит, — невозмутимо отозвался Итан. — Они с Мэри просто не могут ругаться без слушателей. Рано или поздно это повлияет на их брак.

     — Знаю, — печально согласилась Корина. — Я изо всех сил пыталась убедить Мэта, что он должен жить самостоятельно. На те деньги, что достались ему от Боба, он может построить дом и обставить его как следует.

     — Мы просто слишком добры к нему, — заявил Итан. — Надо прекратить с ним нянчиться.

     — Ты пришел сюда по какому-нибудь делу или просто позлить меня?

     — Я пришел спросить Арабеллу, хочет ли она кошку.

     — Что хочу? — удивилась Арабелла.

     — Кошку, — повторил он. — Перед домом стоит Билл Дэниельс, он несет к ветеринару кошку с четырьмя котятами, чтобы их усыпить.

     — Да, я хочу кошку! — поспешно ответила Арабелла. — Пять кошек! — Она прикусила нижнюю губу. — И неважно, что скажет мой отец, когда узнает об этом! Он ведь терпеть не может кошек.

     — Почему бы для разнообразия не подумать о том, чего хочешь ты, а не твой папа? — сердито спросил Итан. — Ты хоть когда-нибудь поступала по-своему?

     — Однажды он позволил мне съесть шоколадное мороженое, хотя велел купить ванильное.

     — Это вовсе не смешно, — мрачно отозвался он. — Я скажу Биллу, что мы берем всех кошек. — Он отошел от двери.

     — Мне нужно возвращаться к работе.

     — В таком виде? — поинтересовалась Корина. — А твои работники тебя не стесняются? Им не стыдно работать на такого грязнулю?

     — Мои работники еще грязнее меня, — гордо ответил он. — Завидуешь, потому что сама чистая?

     Корина протянула было руку к мусорной корзинке, но Итан с улыбкой выскочил из комнаты.

     — Неужели вы бы бросили в него корзинкой? — смеясь, спросила Арабелла.

     — Почему бы и нет? Знаешь, Белла, мужчинам вредно оказываться победителями. Особенно Итану, — добавила она, задумчиво глядя на девушку. — Это, как я вижу, ты уже поняла. Итан хороший человек, сильный. Но ему тем более нельзя поддаваться. Он хочет все делать по-своему и не уступит ни дюйма.

     — Может, поэтому они с Мириам и не смогли поладить?

     — И это тоже. Но главное — один мужчина ее явно не устраивал.

     — Не представляю, как можно уйти от Итана, — сказала Арабелла.

     Несколько дней Арабеллу продержали в постели против ее воли. Сказали — приказ врача, потому что у нее сотрясение мозга и множество мелких травм. Но в одно прекрасное утро из-за туч выглянуло солнце, было необычно тепло для начала марта. Арабелла самостоятельно спустилась на веранду и уселась в качалку.

     Корина ушла на какое-то женское собрание, Мэри отправилась за покупками, и некому было запретить ей выходить из комнаты. Еще утром Мэри помогла ей одеться в широкую джинсовую юбку на кнопках и синюю рубашку с длинными рукавами, завязала волосы синей бархатной лентой. Даже в такой будничной одежде Арабелла выглядела элегантной, чуть-чуть косметики придало лицу выразительность. Хотя кто мог бы это заметить?

     Но вот тут она ошиблась. Во двор въехал грузовичок, из него вышел Итан и остановился на ступеньках крыльца, увидев Арабеллу.

     — Черт побери, кто позволил тебе встать?

     — Я устала лежать в постели. — От одного его вида сердце у нее забилось, как пойманная птица. Он был одет в старые выцветшие джинсы, грубую рубашку, на   голове   поношенная коричневая шляпа. Сапоги измазаны грязью. — У меня просто небольшое сотрясение мозга, и рука уже не болит. Сегодня такой чудесный день!

     — Да, денек замечательный! — Он зажег сигарету и прислонился к столбу. Серые глаза внимательно рассматривали ее. — Сегодня утром я разговаривал с твоим дядей.

     — В самом деле?

     — Твой отец уехал из Далласа в Нью-Йорк. — Он прищурился. — И знаешь почему?

     — Наверное, из-за банковского счета. Если на нем еще что-то есть...

     — На нем кое-что есть, но он не получит денег. Мой адвокат уже позаботился, чтобы для твоего отца счет был закрыт, и теперь банк не выдаст ему ни пенни.

     — Итан!

     — Это единственный способ оставить хоть что-то тебе. Когда выздоровеешь, разберешься с ним сама. Сейчас нужно как можно быстрее поправиться и не остаться без гроша из-за твоего корыстного папочки.

     — Сколько у меня? — спросила Арабелла, страшась ответа, потому что ее отец любил жить роскошно.

     — Двадцать пять тысяч. Не ахти какая сумма, но если этим разумно распорядиться, на жизнь хватит.

     — Я не думала о будущем, — сказала она, глядя на его мускулистые руки, — и позволила отцу положить деньги на общий счет, потому что он сказал, что так будет лучше. Похоже, я обязана тебе своим будущим куском хлеба?

     — Ты честно отрабатываешь свой долг, помогая мне избавиться от Мириам. Вот только над тобой придется немного поработать. — Он долго смотрел на нее. — Ты вымыла волосы.

     — Вообще-то их вымыли мы с Мэри. Ей пришлось помочь мне одеться — вот из-за этого! — Она вытянула вперед руку в гипсе и сморщилась от боли. — Я не могу даже застегнуть лиф... — Она замолчала на полуслове.

     Итан прищурился.

     — Стесняешься говорить со мной о нижнем белье? Я знаю, что женщины носят под платьем. — Он вдруг стал холодным и отчужденным. — Слишком хорошо знаю. — Он помрачнел и резко отвернулся. — Мне нужно вернуться в конюшню. Если тебе что-нибудь понадобится, крикни. Бетти-Энн на кухне.

     Он ушел не оглядываясь.

     Арабелла с тоской посмотрела ему вслед и начала потихоньку раскачиваться. Странно, что Итан не нашел кого-нибудь взамен Мириам. Уж он-то мог выбрать кого угодно — даже благодаря своей внешности, не говоря уже о состоянии. Но, судя по всему, он все это время оставался один. Не могла же Мириам обидеть его настолько сильно — или он все еще любит ее?