ГЛАВА ВТОРАЯ

     Когда она проснулась, был уже день. Закованную в гипс руку жгло и дергало. Она сжала зубы и отчетливо вспомнила случившееся — удар, звон бьющегося стекла, собственный крик — и пустоту. Отца она не обвиняла. Скользкая дорога, неожиданно выскочившая перед ними машина — и они, съехав с проезжей части, врезались в бетонный столб. Несмотря на покалеченную руку, Арабелла была счастлива уже тем, что осталась жива. Но как же теперь выступать с концертами? Она не хотела даже думать об этом. И вообще нужно быть оптимисткой.

     Они направлялись в Джекобсвиль из студенческого городка, где она давала благотворительный концерт. Отец не сказал, почему они едут в Джекобсвиль, и Арабелла решила, что он, по-видимому, хочет немного отдохнуть там. Возможно, она снова увидит Итана, и сердце ее гулко билось в груди.

     Они были уже совсем рядом с Джекобсвилем, когда это случилось. Отца отправили в Даллас, и он вызвал Итана. Но почему? Почему он попросил позаботиться о своей дочери человека, которого совершенно откровенно не любил? Когда дверь больничной палаты открылась, она все еще решала эту загадку.

     Вошел Итан с чашкой кофе в руках. Как всегда, мрачный. И эта высокомерная манера держаться, так заинтересовавшая Арабеллу с первой же встречи! Он был не похож на других, как и его имя, которое получил при рождении. Его мать, Корина, была поклонницей Джона Уэйна и особенно фильма «Разведчики». Когда Корина поняла, что беременна, она не могла придумать для будущего первенца лучшего имени, чем то, что носил в фильме герой Джона Уэйна. Вот так он и стал Итаном Хардеманом. Вторым его именем было Джон, но мало кто знал об этом.

     Арабелла очень любила смотреть на него. Фигура наездника, мощные плечи и грудь, узкие бедра, плоский живот и длинные мускулистые ноги. Загорелое лицо, с глубоко посаженными серыми глазами, которые иногда казались серебристыми, а иногда чуть голубоватыми. Темные волосы он коротко стриг. Прямой нос, чувственный рот, высокие скулы и чуть выдающийся подбородок с ямочкой. И еще изящные руки с длинными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями.

     Она пристально посмотрела на него. Сейчас он был одет в безукоризненный ковбойский наряд, элегантный даже для хозяина ранчо: синяя клетчатая рубашка, серые джинсы и черные сапоги.

     — Ты выглядишь просто ужасно, — сказал он, и все ее романтические мечты рассеялись как дым.

     — Спасибо за комплимент, — отозвалась она с жалким подобием своего обычного темперамента. — Твоя поддержка необходима мне больше всего!

     — Выздоровеешь! — как всегда невозмутимо произнес он, сел в стоящее рядом с кроватью кресло и закинул ногу на ногу, прихлебывая кофе. — Мама и Мэри потом зайдут навестить тебя. Как рука?

     — Болит, — ответила Арабелла и здоровой рукой откинула назад волосы. В голове у нее звучали прелюдии Баха и «Сонатины»   Клементи. Музыка! Она была ее жизнью, заставляла дышать. Страшно даже подумать, что теперь можно потерять все это...

     — Тебе что-нибудь давали?

     — Да, несколько минут назад. У меня еще немного кружится голова, но болит уже поменьше. — Арабелла видела, как бросилась прочь санитарка, когда он вошел. Не хватало еще, чтобы из-за нее Итан затерроризировал здешний персонал.

     Он слегка улыбнулся.

     — Я не причиню слишком много беспокойства. Просто хочу убедиться, что за тобой здесь как следует ухаживают.

     — Несомненно, — сухо ответила она. — Правда, я слышала, что, по крайней мере, двое врачей намерены уволиться, если меня не выпишут в ближайшее время.

     Итан слегка смутился.

     — Я только хотел удостовериться, что ты получаешь самое лучшее лечение.

     — Получаю, не сомневайся! — Она отвела глаза. — Хоть и не без помощи врага.

     Он напрягся.

     — Я тебе не враг!

     — Нет? Мне кажется, несколько лет назад мы расстались не совсем друзьями. — Она вздохнула. — Жаль, что у вас с Мириам ничего не получилось,   — тихо произнесла она. — Надеюсь, это не из-за того, что я тогда сказала?

     — Все в прошлом! — оборвал он. — Давай лучше забудем.

     — Хорошо.

     Он пил кофе и скользил взглядом по ее хрупкой фигурке.

     — Ты похудела. Тебе нужен отдых.

     — Я не могла позволить себе такую роскошь, — ответила она. — Мы только в этом году начали сводить концы с концами.

     — Твой отец мог бы пойти работать и помочь тебе, — холодно заметил Итан.

     — Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь! Ты сам отказался от этого много лет назад.

     — Я лучше тебя знаю, от чего отказался. Мама и Мэри готовят тебе комнату для гостей. Мэт сейчас на ярмарке в Монтане, так что Мэри будет рада твоей компании.

     — А твоя мама не возражает, что ты посадишь меня ей на шею?

     — Моя мама любит тебя. И всегда любила, и ты это прекрасно знаешь, так что не надо притворяться.

     Она посмотрела на свою закованную в гипс руку.

     — Ты звонил в Даллас, узнал про отца?

     — Я звонил утром твоему дяде. Сегодня отца должен осматривать окулист. Они настроены уже более оптимистично, чем вчера.

     — Он спрашивал обо мне?

     — Конечно, спрашивал. Ему рассказали про твою руку.

     — Ну и?..

     — Если верить твоему дяде, отец не сказал ни слова. — Итан мрачно улыбнулся. — Ну, а чего ты еще ожидала? Твои руки его кормят. Он увидел впереди будущее, когда ему снова придется работать ради пропитания. Полагаю, он сейчас захлебывается от жалости к самому себе.

     — Как ты смеешь! — оборвала его Арабелла.

     Он смотрел на нее не мигая.

     — Я знаю твоего отца. Теперь для разнообразия попробуй жить по-своему.

     — Я довольна своей жизнью, — буркнула она.

     Их глаза встретились, и он замер. В комнате стояла такая тишина, что был слышен шум машин на улице.

     — Ты помнишь, о чем спросила меня, когда тебя принесли сюда?

     — Нет, мне было слишком больно, — солгала Арабелла, пряча глаза.

     — Ты спросила, помню ли я тот день, у заводи.

     У нее вспыхнули щеки. Она беспокойно теребила больничную рубашку.

     — Не знаю, почему я об этом спросила. Это все древняя история.

     — Четыре года — не такая уж древняя история. Отвечаю на твой вопрос: да, я помню. Хотя и хотел бы забыть.

     Ну что же, подумала Арабелла, все предельно ясно!

     — Почему же не можешь? — спросила она, стараясь, чтобы ее слова прозвучали так же спокойно, как его. — В конце концов, ты же сам сказал мне, что я на это напросилась, а ты думал о Мириам.

     — К черту Мириам! — Он встал и, отвернувшись к окну, поднес чашку ко рту и отхлебнул немного, чтобы успокоиться. Его ранило даже простое упоминание имени бывшей жены. Арабелла представления не имеет, в какой ад превратила его жизнь Мириам. Как и о том, почему он позволил Мириам заманить себя в эту ловушку и женился на ней. Объяснения и извинения запоздали на четыре года. Его воспоминания о том дне, проведенном наедине с Арабеллой, были всегда с ним, даже более — были частью его самого, но он не мог сказать ей об этом. Все его чувства были заперты так глубоко, что он уже почти забыл, что это такое — чувствовать. Они ожили в тот момент, когда позвонил отец Арабеллы и сказал, что она ранена. Даже сейчас, при мысли, что она могла бы погибнуть, Итан ощущал болезненный страх. Свет вокруг померк, и лишь когда он примчался в больницу и сам убедился, что с ней не случилось ничего страшного, впереди забрезжило.

     — Ты что-нибудь знаешь про Мириам? — спросила Арабелла.

     — Ничего не слышал с самого развода и до прошлой недели. — Он наконец допил кофе и холодно засмеялся. — А теперь она хочет приехать поговорить о примирении.

     У Арабеллы упало сердце. Вот и все твои надежды! — подумала она.

     — Ты хочешь, чтобы она вернулась?

     — Нет, не хочу! — Он холодно смотрел на Арабеллу. — Мне понадобилось несколько лет, чтобы заставить ее согласиться на развод. Неужели ты думаешь, что я снова собираюсь сунуть шею в петлю?

     — Я не знаю тебя, Итан, — тихо ответила она. — И, наверное, никогда не знала. Но ведь ты когда-то любил ее, — добавила Арабелла, опустив глаза. — Ничего удивительного, если ты скучаешь или хочешь, чтобы она вернулась.

     Он не ответил. Повернулся и сел в стоящее рядом кресло, закинув ногу на ногу. Итан рассеянно вертел в руках пустую чашку. Любил ли он Мириам? Хотел ее — да! Любил ли? Нет!

     — Треснутое зеркало лучше заменить, чем чинить, — сказал он Арабелле, ставя чашку на пол. — Я не хочу примирения. И вот тут-то, — продолжал он, придумывая на ходу и сразу же намечая выход из сложной ситуации, — мы и можем помочь друг другу.

     — Что?..

     Он пристально посмотрел на нее.

     — Твой отец растил тебя в эмоциональной тюрьме. А ты никогда не пыталась вырваться. Ну что же, вот твой шанс!

     — Я не понимаю...

     — Раньше ты умела читать между строк. — Итан достал из пачки сигарету и принялся вертеть ее в руках. — Не бойся, я не буду курить здесь, — сказал он, заметив ее взгляд. — Мне просто нужно чем-то занять руки. Я хочу предложить вот что — мы с тобой можем сделать вид, что у нас роман.

     Удивление и страх ясно отразились у нее на лице. Однажды он просто вышвырнул ее из своей жизни, а теперь имеет нахальство просить сделать вид, что у них роман? Это жестоко!

     — Я так и знал, что тебе не понравится мое предложение, — сказал он, наблюдая за девушкой. — Но все-таки подумай о нем. Мириам приедет только через неделю-другую. Есть время хорошенько подготовиться.

     — А почему ты не можешь просто сказать ей, чтобы она не приезжала? — неуверенно спросила Арабелла.

     Он внимательно разглядывал носки сапог.

     — Я мог бы сказать, но это не решит проблему. Она так и будет то появляться в моей жизни, то исчезать. Лучший, и даже единственный способ — это найти вескую причину. Роман с тобой вполне для этого подходит.

     — Мириам просто умрет от смеха, если кто-нибудь скажет ей, что у тебя «роман со мной», как ты говоришь.   Мне было всего восемнадцать, когда ты женился на ней. Она никогда не считала меня соперницей и была права. Я не была ей соперницей ни тогда, ни сейчас. — Арабелла гордо вздернула подбородок. — Я талантлива, но не красавица. Она никогда не поверит, что ты заинтересовался мной.

     Итан с трудом сдержался. Как больно слышать эти слова! А еще больнее вспоминать, как ему пришлось обидеть Арабеллу. Но тогда у него не было выбора. Объяснять же это сейчас, через четыре года, не имеет никакого смысла.

     Потемневшими глазами Итан смотрел на Арабеллу. Сможет ли он во второй раз позволить ей уйти из своей жизни? Но, по крайней мере, они пробудут несколько недель вместе под предлогом договора о взаимопомощи. Лучше, чем ничего! Хоть останутся какие-то воспоминания, которые помогут прожить ожидающие его пустые и бессмысленные годы.

     — Мириам не глупа, — произнес он вслух. — Ты теперь молодая женщина, пользующаяся известностью в своих кругах, а не тихая деревенская мышка. Она не узнает, какую замкнутую жизнь ты вела, если, конечно, сама не расскажешь. — Он с нежностью взглянул на девушку. — Даже без вмешательства твоего отца не думаю, чтобы у тебя оставалось много времени на мужчин.

     — Мужчины — предатели! — ответила Арабелла. — Я предложила тебе свое сердце, а ты швырнул его мне в лицо. Я больше никому его не предлагала и не собираюсь. У меня есть моя музыка. Больше мне ничего не надо.

     Он не верил ей. Юношеская влюбленность не оставляет такой горечи. Возможно, лекарства несколько затуманивали сознание, но Итан готов был отдать собственную руку, только бы знать, что она действительно любит его.

     — А что, если у тебя больше не будет музыки? — вдруг спросил он.

     — Тогда я брошусь с крыши! — твердо ответила она. — Я не могу жить без нее. Не хочу даже пробовать.

     — Это же трусость!

     — Вовсе нет, — возразила Арабелла. — Мне нравится то, что я делаю. Большая часть того, что я делаю, — поправилась она. — Я не люблю толпы и переездов, но вполне довольна своей жизнью.

     — Ну, а муж? Дети? — осторожно поинтересовался он.

     — Мне не нужно ни то, ни другое. — Она отвернулась. — Моя жизнь уже распланирована.

     — Это твой папаша, черт бы его побрал, распланировал ее! Он командует даже тем, как ты должна дышать, а ты ему позволяешь!

     — Тебя не касается, что я делаю! — Зеленые глаза в упор смотрели на него. — Ты не имеешь никакого права говорить, что отец мной командует. Ты сейчас сам пытаешься манипулировать мною, хочешь заставить помочь тебе избавиться от Мириам.

     Глаза Итана превратились в узкие щелочки.

     — Это поразительно. Ты с такой отвратительной легкостью расправляешься со мной, но слова не можешь сказать своему папочке!

     — Я тебя не боюсь! — Она сплела пальцы. — А отца всегда побаивалась. Мой талант — единственное, что его интересует. Я думала, если стану знаменитой, может быть, он меня полюбит. — Она горько рассмеялась. — Но ничего не получилось. И теперь, когда я больше не смогу играть, я ему не нужна. — Арабелла взглянула на Итана полными слез глазами. — И тебе тоже, если бы не приезд Мириам. Я всегда была для мужчин пешкой, а ты утверждаешь, что только отец пытается распоряжаться моей жизнью.

     — Это просто твое воображение, — тихо произнес Итан.

     — Я знаю свои недостатки. — Арабелла закрыла глаза. — Я помогу тебе избавиться от Мириам, но не нужно защищать меня от собственного отца. Сомневаюсь, что я еще когда-нибудь увижу его.

     — Если рука заживет как следует, увидишь. — Итан бросил сигарету в пепельницу. — Мне нужно заехать за мамой и Мэри. Скоро должен вернуться человек, которого я послал за твоими вещами. Я привезу их сюда.

     — Спасибо, — сдержанно поблагодарила Арабелла.

     Он еще постоял возле кровати, внимательно глядя на нее.

     — Я тоже не люблю зависеть от других. Но ты со своей независимостью можешь зайти слишком далеко. На данный момент я — это все, что у тебя есть.

     — Каким образом ты намерен убедить Мириам, что наши отношения не просто выдумка?

     — Ты, похоже, нервничаешь, — заметил он. — Неужели боишься, что я буду заниматься с тобой любовью прямо перед ней?

     — Разумеется, нет! — вспыхнула она.

     — Ну, так расслабься! Я не прошу у тебя никаких жертв. Несколько улыбок, нежные рукопожатия — и все станет ясно. — Он горько рассмеялся. — А если это не поможет, я объявлю о нашей помолвке. Да не пугайся ты! — холодно добавил Итан, увидев выражение лица Арабеллы. — Мы сможем ее расторгнуть, когда она уедет.

     Сердце билось как сумасшедшее. Итан и не представляет, что от одной мысли о помолвке с ним... Она любила его так отчаянно!.. Увы! Совершенно ясно, что он не испытывал подобных чувств.

     — Ну, хорошо, я согласна, — сказала Арабелла и закрыла глаза. — Итан, я так устала!

     — Отдыхай. Я приду попозже.

     Итан вернулся с Кориной и Мэри, но сам в палату не вошел.

     Маленькая изящная Корина обладала, по мнению Арабеллы, всеми качествами идеальной свекрови. О сражениях этой доброй, энергичной и жизнерадостной женщины с Итаном ходили легенды. Но она любила Арабеллу и Мэри как родных — так же, как и Джен, свою замужнюю дочь, жившую в другом штате.

     — Счастье, что Итан оказался дома, — рассказывала Корина Арабелле, пока Мэри, ее лучшая школьная подруга, сидела рядом и слушала с улыбкой в карих глазах. — С тех пор как развод признан окончательным, он почти каждый день уезжал из дома. В основном деловые поездки. Он стал мрачным и беспокойным. Просто поразительно, что в этот раз он послал вместо себя Мэта.

     — Может, после развода он нагоняет упущенное, — предположила Арабелла. — Итан ведь слишком порядочен, чтобы встречаться с другими женщинами, пока... официально считался женатым.

     — В отличие от Мириам, которая уже в первые недели после свадьбы готова была лечь в постель с любым, кто носит брюки! — резко сказала Корина. — Бог знает, почему она так долю цеплялась за него. Мириам никогда не лобила Итана.

     — В Техасе жена не получает алиментов от бывшего мужа, — усмехнулась Мэри. — Может, это и ответ на твой вопрос.

     — Я предложила ей отступного. — Слова Корины изумили Мэри и Арабеллу. — Мириам отказалась. Я слышала, что она встретила кого-то на Карибском море и собирается замуж за своего нового приятеля. Вероятно, именно поэтому она и согласилась на развод.

     — Так почему же она хочет вернуться? — спросила Арабелла.

     — Возможно, для того, чтобы доставить Итану как можно больше неприятностей, — мрачно предположила Корина. — Она частенько бросала ему в лицо такие слова, от которых у меня просто сердце разрывалось на части. Бог свидетель, он старался сопротивляться, но даже сильный мужчина может не выдержать непрестанные насмешки и унижения. Однажды Мириам прямо на званом обеде соблазнила одного из деловых партнеров Итана. Он наткнулся на забавлявшуюся парочку в своем собственном кабинете.

     Арабелла закрыла глаза.

     — Должно быть, для него это было просто ужасно!..

     — Ты даже не представляешь, до какой степени, — кивнула Корина. — На самом деле он не любил Мириам, и она об этом знала. Ей хотелось, чтобы Итан обожал ее, носил на руках, а он никак не желал этого делать. К тому же эти постоянные измены! Итан как-то проговорился, что Мириам кажется ему просто отвратительной, а возможно, и ей он говорил то же самое... Как раз в это время она старалась устроить как можно больше скандалов. Она добилась своего. Итан привык соблюдать правила приличия. А Мириам ничуть не стеснялась соблазнять даже его деловых партнеров. — Корину при этих словах передернуло. — Мужское «эго» — самое чувствительное место. И она это знала и била туда, где больнее всего. Итан очень изменился. Он всегда был молчалив и замкнут, но то, что сделала с ним эта женитьба!.. — Корина развела руками.

     — Он никогда не подпускал к себе слишком близко, — тихо сказала Арабелла.

     — Ты одна могла развеселить его, — улыбнулась Корина. — Ты учила его играть. Таким счастливым, как в то лето, четыре года назад, я его не видела.

     — В самом деле? — с трудом улыбнулась Арабелла. — А ведь мы поссорились из-за Мириам. Думаю, он так и не простил мне те слова, что я тогда сказала.

     — Гнев может скрывать самые разные эмоции, — тихо произнесла Корина. — Это не всегда то, что кажется.

     Еще долго после их ухода Арабелла думала о словах Корины. Как такого мужественного человека, как Итан, могла ранить слабая женщина? Может, Мириам имела над ним какую-то власть? Например, чувственную, подумала она, и боль ревности добавилась к физической боли. Мириам была светской, изысканной женщиной. Вполне понятно, что он так сильно поддался ее чарам.

     Вошла медсестра с огромным букетом, и Арабелла едва не расплакалась от такой красоты. Записки никакой не было, но по роскоши подарка она сразу поняла, что цветы от Корины. Нужно будет завтра поблагодарить ее.

     Ночь оказалось беспокойной. Арабеллу мучили воспоминания и физическая боль. Она окончательно проснулась, когда было еще темно, и так и лежала, глядя на потолок, а память снова и снова возвращала ее к тому летнему дню, в котором было жужжание пчел над цветами, пышно разросшимися в том месте, где речка широко разливалась и была достаточно глубокой, чтобы плавать. В тот жаркий день они с Итаном отправились купаться...

     Она словно наяву видела бабочек, слышала стрекотание кузнечиков. Они поехали туда на грузовичке Итана, потому что под палящим солнцем южного Техаса дорога была бы слишком долгой и утомительной. На нем были только белые плавки. Сильное тело, широкие плечи и грудь, узкие бедра, длинные ноги. Он дочерна загорел, грудь и плоский живот густо покрывали завитки темных волос. До этого дня вид Итана в плавках не волновал Арабеллу, но тут она вдруг отчего-то засмущалась и прыгнула в воду.

     Она была одета в закрытый желтый купальник, очень скромный и недорогой. Заработки ее отца позволяли им едва сводить концы с концами, и Арабелле приходилось подрабатывать, чтобы оплатить свою учебу в музыкальной школе в Нью-Йорке. Она мечтала стать первоклассной пианисткой, и будущее ласково ей улыбалось. Арабелла приехала навестить сестру Итана, но та с приятелем уехала куда-то в гости, поэтому он и предложил девушке искупаться.

     Его предложение испугало ее, но, в то же время, и обрадовало. Итан был на несколько лет старше ее. Обычно он вел себя очень сдержанно, но в тот ее приезд следил за ней пристальным взглядом, который одновременно беспокоил и волновал. Арабелла уже давно любила этого человека, любила до боли. И вот, в тот день, когда он так небрежно пригласил ее поплавать, мечты, казалось, начинали сбываться.

     Когда они подъехали к реке, что-то случилось. Арабелла не понимала взглядов, которыми Итан окидывал ее тело, откровенно жадных, возбуждающих, соблазняющих. Она заливалась румянцем всякий раз, как он смотрел на нее.

     — Тебе нравится твоя музыкальная школа? — спросил он. Они сидели на траве у берега, Итан курил сигарету.

     Она с трудом оторвала взгляд от его широкой груди.

     — Очень нравится. Хотя скучаю по дому. — Она вертела в руках стебелек травы. — Совершенно нет времени! Приходится так много наверстывать!

     — Мальчики? — поинтересовался он, поднося сигарету к губам.

     — Нет! — Она с негодованием отвернулась от его насмешливого взгляда.

     Он потушил сигарету об землю.

     — А у нас гости. Какая-то киногруппа снимает рекламные фильмы, и им понадобилось настоящее ранчо. Моделям очень здесь нравится. Одна даже спросила меня, правда ли, что корову доят, дергая за хвост.

     Арабелла рассмеялась.

     — И что же ты ей сказал?

     — Что, если хочет, может попробовать сама.

     — Как тебе не стыдно! — улыбнулась Арабелла, и тут же улыбка исчезла: казалось, она смотрела ему прямо в душу. От этого долгого, проникновенного взгляда Арабелле стало не по себе, а Итан вдруг встал и шагнул к ней.

     — Пытаешься соблазнить меня, да, Белла? — ласково поддразнил он, стоя над ней и ощущая, как ее нежный взгляд скользит по его телу.

     Она залилась краской.

     — Разумеется, нет! Я... я просто смотрела на тебя.

     — Ты делаешь это весь день. — Он опустился на колени так, что ее бедра оказались у него между ног. Грудь Арабеллы напряглась под его долгим взглядом. Заметив, что соски отчетливо выдаются под тонкой шелковистой тканью, она попыталась прикрыть грудь руками, но стальные пальцы поймали ее запястья и отвели назад. Он наклонился, теперь его бедра были совсем рядом, и она почувствовала, как начали изменяться очертания его тела. Ее испуганные глаза встретились с его.

     — Итан, что ты... — охрипшим голосом начала она.

     — Не двигайся, — низким голосом произнес он, медленно и нежно касаясь своей грудью ее напрягшихся сосков. — Переплети свои пальцы с моими, — шепнул он, не прекращая возбуждающих прикосновений. Его твердые тонкие губы были совсем рядом с ее ртом. Он нежно куснул ее за нижнюю губу, провел языком по ее влажной внутренней поверхности.

     Арабелла застонала от такой близости, глаза ее изумленно открылись.

     — Да, — сказал он, чуть отодвинувшись, чтобы лучше видеть ее. — Ты и я. Неужели такая мысль никогда не приходила тебе в голову, когда Джен несколько месяцев назад упорно знакомила тебя с молодыми парнями?

     — Нет, — слабым голосом призналась Арабелла. — Я думала, тебя не интересуют девушки моего возраста.

     — Девственница имеет свою притягательность. Ты же еще девушка, правда?

     — Да, — с трудом ответила она, удивляясь своей полной неспособности произнести что-либо связное.

     — Не бойся. Я остановлюсь прежде, чем ситуация станет опасной, — тихо сказал он. — Но до этого мы будем долго наслаждаться друг другом. Открой рот, когда я его целую, малышка, дай мне почувствовать, как твой язык касается моего...

     Арабелла застонала, позволив его языку проникнуть в нежную глубину ее рта, и в ответ он опустил на нее свое тело.

     Почувствовав ее панику, Итан успокоил девушку ласковыми словами и нежными поглаживаниями. Она лежала на мягкой, густой траве и смотрела в светлые серые глаза.

     — Боишься? — тихо спросил он. — Я знаю, ты чувствуешь, как я возбужден, но не бойся, я не сделаю тебе ничего плохого. Пожалуйста, расслабься. Мы можем просто лежать вместе, вот так. Я не потеряю контроль над собой, даже если ты позволишь мне пойти дальше.

     — А что... дальше?

     Итан приподнялся на локте и провел кончиками пальцев по ее плечу, шее, вниз, к округлым линиям груди. Он едва дотрагивался до нее, и она не могла справиться со своим телом, охотно отвечая на прикосновения его тонких пальцев.   Серые глаза с удовольствием наблюдали за ней.

     — Я знаю, чего ты хочешь, — тихо прошептал он и, не отводя от нее взгляда, легко коснулся сосков, заставив ее выгнуться дугой. — Ты когда-нибудь делала это с другим мужчиной?

     — Никогда, — прерывающимся голосом, дрожа от возбуждения, ответила Арабелла, впиваясь ногтями в его мускулистые руки.

     При этих словах его лицо изменилось: черты стали тверже, а глаза начали как-то странно светиться. Он приподнялся на несколько дюймов.

     — Спусти купальник до пояса, — с грубоватой нежностью попросил Итан.

     — Не могу, — покраснела Арабелла.

     — Я хочу видеть тебя. Хочу показать, как приятно, когда твоего тела касается тело мужчины и никакая ткань не препятствует этому прикосновению.

     — Но я никогда... — слабо запротестовала она.

     Он заговорил тихо, нежно и торжественно:

     — Белла, есть ли другой мужчина, с которым ты хотела бы быть первый раз?

     — Нет, — ответила она, подумав. — Я бы не смогла, если бы кто-то другой смотрел на меня так. Только ты.

     Он глубоко вздохнул.

     — Только я, — едва слышно произнес Итан. — Ну, так сделай это!

     И, пораженная собственной смелостью, она послушно стащила с плеч лямки и спустила купальник. Он внимательно наблюдал за ее движениями и, когда она обнажилась до пояса, чуть прикрыл глаза.

     — Я не думала, что первым будешь ты, — дрожащим голосом прошептала Арабелла.

     — Я тоже, — ответил Итан, проводя рукой по ее груди.

     Он накрыл ладонью отвердевший сосок, и Арабелла застонала, когда его губы снова коснулись ее рта.

     Ее тело жило само по себе, отдельно от разума. Оно отчаянно хотело Итана. Инстинктивно она поднимала бедра, стремясь к более тесному контакту. Но этого было мало — она пылала, словно в огне. Он просунул руки ей под спину, и его грудь заскользила по ее нежной груди, бедра ритмично двигались по ее бедрам. Арабелла вскрикнула.

     Этот крик остановил его. С трудом оторвав от нее губы, он застонал, вскочил на ноги и бросился в воду, оставив на берегу потрясенную Арабеллу в спущенном купальнике.

     Она успела только натянуть его, когда Итан выбрался на берег и, взяв девушку за руку, заставил встать.

     Он не отпустил ее руку, а поднес ко рту и приложился губами к мягкой ладошке.

     — Я завидую мужчине, которому ты достанешься, — серьезно произнес он. — Ты совершенно необыкновенная.

     — Почему ты это сделал? — нерешительно спросила Арабелла.

     Он отвел глаза.

     — Может, хотел попробовать тебя, — ответил он с циничной улыбкой и отвернулся за полотенцем. — У меня еще никогда не было девственницы.

     — А!..

     Он смотрел, как она собирает вещи и обувается.

     — Надеюсь, ты не приняла все это всерьез? — спросил он, распахивая перед ней дверцу грузовичка.

     Приняла, да еще как, но что-то подсказало ей, что этого говорить не надо. Она кашлянула.

     — Нет, не приняла.

     — Я рад. Ничего не имею против того, чтобы продолжить твое дальнейшее образование, но учти: я ценю свою свободу.

     Его слова больно задели Арабеллу. Возможно, именно так и было задумано? Итан едва не потерял контроль над собой, а он такого не любил. Гнев ясно читался у него на лице.

     — Я не просила тебя продолжать мое образование, — сердито ответила она.

     Он насмешливо улыбнулся.

     — Вот как? А мне показалось, ты разве что плакат на грудь не повесила. Или я просто читаю там, где не следует? Ты хотела меня, детка, и я был рад оказать тебе эту услугу. Но только до определенного   момента. Девственниц приятно целовать, а под собой в постели я предпочитаю более опытных женщин.

     Она отвесила ему звонкую пощечину. Он не сказал ни слова — лишь улыбнулся холодной, насмешливой и высокомерной улыбкой, означавшей, что он выиграл, а все остальное не имеет значения. Потом посадил ее в грузовичок и отвез домой.

     На следующей неделе его везде видели с Мириам, и Арабелла случайно услышала, как та рассказывала другой фотомодели о своих видах на Итана. Несмотря на их осложнившиеся отношения, Арабелла тут же отправилась к нему и рассказала все, пока не поздно. Но он лишь посмеялся над ней и обвинил в ревности. А потом выставил из своей жизни, сообщив все, что думает о ней и ее недостатках.

     И теперь, четыре года спустя, она помнила каждое слово. Арабелла закрыла глаза. Интересно, его воспоминания такие же горькие? Вряд ли. Наверняка Мириам подарила ему какие-то счастливые мгновения.

     Несмотря на уже забрезживший рассвет, вконец измученная Арабелла вновь уснула.