"Париж 1914 (темпы операций)" - читать интересную книгу автора (Галактионов Михаил Романович)
Глава четвертая Маневр, скованный медлительностью
(Схема 7 и 8)
Исходным пунктом дальнейшего анализа является, таким образом, тот факт, что на реке Урк создалась
В то время как на Урке стабилизировался фронт, уже напоминавший последующие картины позиционной войны, между Б. Мореном и северным берегом Марны у обеих сторон еще оставалось пространство для свободного маневрирования. Обе стороны лихорадочно стремились использовать здесь время и пространство для перегруппировки и маневра. Факт исключительно важный, так как этим участком, по существу, ограничивалось поле свободного маневра на всем огромном пространстве Марнского сражения.
Нашему рассмотрению подлежит: во-первых,
1. Контрманевр Клюка
а) Марш 3–го и 9–го корпусов 7–8 сентября
 |
Центральной символической картиной Марнской битвы следует считать не грандиозные батальные сцены, а форсированный марш двух германских корпусов из района Эстерне к полю боя, разгоревшегося севернее Марны. От Эстерне (Estemay) до Ла-Ферте — Милон (La Ferte — Milon) по прямой расстояние около 60 км; фактический маршрут пехоты между этими двумя пунктами был почти вдвое длиннее — около 120 км. Этой цифрой определялось то усилие, которое нужно было сделать для осуществления контрманевра
8 сентября в 9 ч. 15 м. 9–й арм. корпус во время своего движения получил следующее указание от
 |
Итак,
«Принесет ли день 8 сентября решение? Это должно всецело зависеть от того, смогут ли 3–й и 9–й арм. корпуса
В полночь с 6 на 7 сентября в штабах 3–го корпуса в Сен-Мартен (St. — Martin du Bochet, западнее Ла-Ферте — Гоше) и 9–го корпуса в Ле — Везьер (Le Vezier) царила лихорадочная деятельность: только что был получен приказ из штаба 1–й армии, изданный в 10 час. вечера в Шарли, об отходе корпусов за М. Морен на линию Буатрон (Boitron) севернее Ребе (Rebais), Торай (Toraille) — для 3–го корпуса и западнее Монмирай для 9–го корпуса. Однако одновременно пришел приказ командующего 2–й армией: «В согласии с командованием 1–й армии, 3–й и 9–й корпуса поступают в мое подчинение, 9–й корпус на рассвете продолжает наступление, 3–й корпус принимает на себя охрану правого крыла усиленной 2–й армии». Кого же слушать, в конце концов? Генерал
Эти противоречивые приказы поставили в трудное положение войска, выполнявшие тяжелую задачу отрыва от противника, с которым велся бой накануне. В 3–м корпусе около 1 часа ночи приказ об отступлении уже был сообщен частям, и когда в 4 ч. 45 м. утра был послан другой приказ о возобновлении наступления, главная масса 5–й дивизии находилась уже в пути; к счастью, второй приказ удалось своевременно отменить, и 5–я дивизия продолжала свой отход. Хуже обстояло дело в 6–й дивизии. Здесь произошло в действительности: «ordre, contreordre, desordre»; части скрещивались и перепутывались; 64–й полк отходил, когда уже было светло, около 8 час. утра; только в 10 час. ушел последний солдат с дороги Монсо (Montceaux), Курживо (Courgivaux). В штабе 9–го корпуса, после того как был разработан приказ об отступлении, в 1 ч. 15 м. ночи, было получено телефонное распоряжение 2–й армии — «не отходить». Однако около 6 час. утра командир корпуса генерал
В первый раз с начала войны части 3–го и 9–го корпусов шли
Командир 3–го корпуса генерал
«Для войск и штабов, силы которых были напряжены до крайности, вследствие длительных маршей и тяжелых боевых действий, медленный отход представлял новое испытание. В особенности достойно сожаления, что было допущено многочасовое опоздание, и прохладные ночные и утренние часы были потеряны для движения. Вскоре наступила страшная жара, которая в соединении с сильной пылью заставляла напрягать силы до последней крайности».
После полудня оба корпуса перешли М. Морен. В это время почти одно за другим в штабе 2–й армии были получены два радио из 1–й армии: «2–й, 4–й и 4–й рез. корпуса ведут, западнее Нижнего Урка, тяжелый бой. Где 3–й и 9–й? Как положение там? Прошу срочно ответить», и вслед за тем: «Настоятельно требуется ввод в бой на Урке 3–го и 9–го корпусов. Враг значительно усиливается. Прошу направить корпуса в направлении на Ла-Ферте — Милон и Круи». Получив эти сообщения о тревожном положении на Урке,
3–й корпус продолжал поэтому движение через Белло (Bellot), Гондевильер (Hondevillers) и затем фланговый марш по отношению к противнику — по большому шоссе Монмирай — Ла-Ферте-су-Жуар. Корпус достиг Марны около 1 часа ночи 8 сентября, пройдя еще почти 50 км.
Участник этого тяжкого марша, в то время капитан — командир 2–й роты 12–го полка, дает следующее описание его:
«Около полудня состояние войска стало таким, что мы, командиры рот, заявляем майору: нужна остановка для отдыха, иначе половина роты свалится с ног. Вскоре весь полк (12–й) делает привал на лугу. Весь полк? От него не осталось и двух третей. Все лежат в глубоком оцепенении. Ни шуток, ни ругани… Тупая усталость, расслабляющее безразличие. Немыслимо сохранять походный порядок. Ничего не видно, только чувствуешь: рота выбивается из сил. Пробуем ругаться, увещевать, шутить. Никакого эхо, ни одного голоса, не слышно ни смеха, ни ворчания: свинцовая воля, однотонный топот многих сотен израненных, вконец измотанных ног. И часы, о эти часы! Тот, кто требует этого от войска, знает, что требует невозможного. Значит многое, все поставлено на карту. И, в конце концов, сам ответственный командир, верхом на коне, чувствует, что последний остаток энергии покидает его. Становится кусочком безвольно плетущегося стада. Все равно — все. Часы, о эти часы!»[160]. К 1 часу ночи 8 сент. 5–я пех. дивизия вошла в Ла-Ферте-су-Жуар, 6–я пех. дивизия через Вильнев — Гондевильер — Ножан — л'Арто достигла Шарли.
Вскоре после 6 час. пополудни 7 сентября еще одно радио от 1–й армии вновь настоятельно потребовало переброски 9–го корпуса на реку Урк; сражение приняло здесь такой серьезный оборот, что необходим был ввод 9–го корпуса в бой уже на следующий день, т. е. 8–го. В 7 час. вечера к генералу
18–я дивизия шла через Вандьер (Vandieres) — Розуа — Бельваль (Bellevalle) — Эсиз (Essise); 17–я — через Фонтенель и Вифор. Пройдя свыше 40 км, они далеко за полночь достигли: 18–я дивизия — Шези-сюр-Марн (Chezy sur Marne) и 17–я дивизия — Вифор.
С 5 час. утра 8 сентября оба корпуса уже снова находились в движении. 5–я дивизия направилась через Кошерль (Cocherel) и Вандрес (Vendrest), имея в виду перейти Урк у Круи. Однако тяжелое положение 4–го рез. корпуса вынудило
Приказ 1–й армии предусматривал выступление в поход еще в 2 час. ночи. Однако, генерал
Вскоре немилосердное солнце — все источники отмечают необычайную жару этих грозовых дней — начинает жечь лица и спины идущих, изматывая вконец усталых людей. Офицеры (на лошадях) помогают нести винтовки падающим от изнеможения солдатам. Кое-где пользуются подвернувшимися повозками — жалкий суррогат транспорта, в котором так нуждалась гигантская битва. В одиннадцать часов привал, 2 часа, — нет, он сокращается до часу: нельзя терять ни минуты, решается участь сражения.
«Мне было невыносимо жаль этих измученных людей. Но ничем помочь было нельзя, разве лишь оживить их призывом:
Эти слова принадлежат не кому другому, как командиру 9–го корпуса генералу
В 14 ч. 45 м. командующий 1–й армией вновь подтверждает 9–му корпусу: «Выйти, насколько только возможно в тот же день, севернее 6–й дивизии и охватить фланг противника с этой стороны». 9–й корпус не успел выполнить эту задачу 8 сентября: между 10 и 11 часами обе дивизии делают привал у Бюсиар (Bussiares) и Монтьер (Monthiers). В поддень марш возобновляется. Артиллерия высылается вперед: она прибывает в Марейль в 14 час., пройдя рысью 10
«3–й и 9–й корпуса при сильной жаре и на пыльных дорогах совершили рекордный марш, который должен считаться одним из высших достижений германского западного войска в течение всего этого периода операций. 7 сентября они покрыли около 60 км, и в ночь на 8–е, уже в 2 ч. 10 м. утра, после короткого отдыха, они были подняты снова… С коротким перерывом в поддень войска шли до темноты; в этот день было снова пройдено 60–70 км»[161].
120 км за двое суток! Конечно, это поразительное достижение. И тем не менее 9–й корпус не успел прибыть во время на поле сражения.
Как ни старается германская официальная версия скрыть роковое значение этих фактов, они слишком бьют в глаза. Бесспорно, гораздо ближе к истине английская оценка:
«В критические дни 7 и 8 сентября целых два корпуса–3–й и 9–й только маршировали между Марной и Урком и остались вне обеих битв»[162].
б) Первая зарница моторизации
Теперь же, несколько отступая от последовательности изложения, необходимо остановиться на замечательном событии, которое произошло по ту сторону фронта, в ту самую ночь, когда пехота 3–го и 9–го корпусов тщетно пыталась своими ногами нагнать упущенное. В эту ночь бойцы 3–й германской дивизии со своих позиций, западнее Вареда, с изумлением наблюдали за бесконечной вереницей то появляющихся, то вновь исчезающих движущихся огней далеко за линией неприятельских окопов. Тогда немецкие солдаты не могли понять, в чем дело; многие и теперь не могут понять этого.
В ночь с 7 на 8 сентября, впервые в военной истории, была произведена переброска целой французской дивизии — 7–й — посредством автотранспорта. 7 сентября после полудня 7–я дивизия 4–го корпуса прибыла в Париж.
Но до участка боя, куда предназначалась дивизия, оставалось еще 60 км. Переход в походном порядке означал опоздание в лучшем случае на одни сутки. По железной дороге можно было перебросить лишь половину пехоты, около 6000 чел. Остальные 6000 нужно было доставить другим путем. Тогда начальнику штаба генералу
Каждая машина перед поездкой была тщательно осмотрена. В случае поломки машины обгоняются следующими, пока не подойдет вспомогательная машина. В разных местах дороги были установлены пункты с запасом горючего и шин. Переброска была осуществлена с полным успехом. Произошло лишь четыре незначительные поломки. Рано утром 8 сентября вся 7–я дивизия была уже на месте в полной боевой готовности.
Не было и в помине той кошмарной усталости, с которой пришли на исходные позиции немецкие солдаты 3–го и 9–го корпусов, не было верениц отставших, выбывших из строя людей. Какое значение имело наличие 7–й дивизии на месте, утром 8 сентября, — уже показано отчасти. Генерал
в) Перестроение 1–й армии вправо
Рейхсархив сообщает[163], что в ночь с 5–го на 6 сентября, получив донесение о боях 4–го рез. корпуса, севернее Марны,
«Тотчас же 1–я армия направо, быстро развернуться вправо, наступать через Урк. Передвинуть обозы».
Даже если не оспаривать подлинность этого приказа, — что, в конце концов, не имеет серьезного значения, — легко понять, что перестроить так армию несколько труднее, чем батальон.
«Это значило бы: то, что до сих пор было левым флангом, делается теперь правым. Фронт, который до сих пор был направлен к югу, повернут теперь на запад, и все позади фронта также должно совершить этот поворот и передвижку. В точности так не выйдет, будет немало скрипа и треска, пока армия станет в новом положении»[164].
«Треска» оказалось гораздо больше, чем ожидал
На реке Урк со стороны Парижа наступают силы французов неизвестной численности, но, видимо, довольно значительного состава; нельзя ни в каком случае допустить их в тыл 1–й армии — это слишком очевидно; за М. Мореном отступает к югу 5–я французская армия, которую преследуют корпуса 1–й и 2–й германских армий. Между ней и Парижем — англичане. Мы знаем, что такой в основном и была в действительности обстановка.
Все эти соображения сделаны за
«1–я армия вечером 5 сентября получила, благодаря удару 4–го рез. корпуса, ясное представление об опасности, угрожающей ее правому флангу; после первоначального продолжения наступления 2–го, 4–го, 3–го и 9–го арм. корпусов в южном направлении, что привело 6 сентября к первым столкновениям с французской 5–й армией, генерал
Так создается официальная легенда! Действия
Передержка состоит в том, что умалчивается,
Если проверять по фактам, возникает сомнение, существовал ли в действительности этот маневр как нечто цельное, единое и законченное или было что-то совсем иное, к чему такое наименование не подходит. Указание на характер образа действий
«Искусный маневр с отходом на реке Урк и быстрый переход от обороны к наступлению с охватом фланга в тяжелом кризисе, созданной внезапным нападением противника, является шедевром немецкого оперативного искусства»[167]. Такова оценка руководящих военных кругов германского фашизма. Но возьмем более деловое изложение той же хвалебной оценки:
«1–я армия, неизменно и твердо придерживалась своих решений в течение всей Марнской битвы, несмотря на ряд очень тяжелых кризисов. Она осуществляла тактический охват 6–й французской армии при всех благоприятных обстоятельствах и пошла на большую опасность для ее левого крыла. Продвижение вперед 5–й французской и английской армий представляло для нее сначала только тактическую опасность, так как
Здесь, по крайней мере, более ясно выражена идея маневра, которая приписывается — неосновательно —
Для оценки контрманевра генерала
г) «Привидение со стороны Парижа облекается в плоть и кровь»
Мы уже не раз указывали на то, что первоначальное преимущество союзников в Марнской битве состояло в эффекте
Возможность удара со стороны Парижа вовсе не была тайной для командования 1–й германской армии. Оно понимало, что идет на некоторый риск, оставляя на фланге столицу Франции. Однако, оно сознательно оценивало эту угрозу, как недостаточно актуальную для данного момента. По выражению начальника штаба 1–й армии ген.
Еще согласно директиве германского главного командования от 2 сентября, 1–я армия должна была взять на себя охрану правого фланга германского фронта со стороны Парижа. По приказу от 4 сентября, в 9.15 вечера, главная масса 1–й германской армии — 4–й, 3–й и 9–й корпуса — должна была продолжать преследование с выходом на линию Шуази — Эстерне; кав. корпусу
Однако, последовали новые подтверждения угрозы со стороны Парижа. От
Итак, можно считать доказанным, что впервые директива о движении
д) 2–й и 4–й германские корпуса идут на Урк
Уже в 5 час. 45 м. пополудни 5 сентября авиационная разведка 2–го корпуса выяснила, что 4–й рез. корпус ведет бой с противником со стороны Парижа. Это сообщение было немедленно передано по телефону в штаб армии, где ему не придали серьезного значения. Около полуночи командир 2–го корпуса вновь донес о том, что 4–й рез. корпус наткнулся на превосходные силы и отходит за ручей Теруан. Только после того (т. е. когда приказ на 6–е пошел уже войскам) командование 1–й армией начинает осознавать серьезность угрозы со стороны Парижа. Но в какой степени? Что предпримет оно теперь? Во всяком случае того наполеоновского приказа, о котором сообщает рейхсархив,
Получив приказ, командир 2–го корпуса генерал
В 9 час. утра 6 сентября штаб армии переходит в Шарли.
Здесь-то и начинается роковое воздействие событий на реке Урк на волю командования 1–й армии; быть может, лучше было бы для него, если бы 6–й французской армии удалось сразу достигнуть более осязательного успеха[173]. Карты были бы тогда, по крайней мере, раскрыты. Удар армии
Существует удачное сравнение армии Монури с пиявкой, которая присосалась к армии
С 10 час. утра 4–й германский корпус находился на стоянках в Ду (8–я пех. дивизия) и Ребе (7–я пех. дивизия). В 9 час. вечера он возобновляет свой марш к северу — день потерян, таким образом, даром, в силу проволочки в решении командования 1–й армии. «Если в самом ночном марше не было вообще ничего приятного, то настроение падает все больше и больше, по мере того как движению не видно никакого конца. Только механически ноги выполняют еще свою службу. Все разговоры мало-помалу прекращаются. Серебряный блеск луны освещает ландшафт, обрисовывая великолепные картины живописной Марнской долины. Но едва ли кто-либо способен воспринять эту поэзию. С некоторым удивлением узнают бойцы, что они идут назад по той же самой дороге, по которой несколько дней тому назад шли вперед в южном направлении. Но всеобщее истощение слишком сильно, чтобы думать об этом. Проходит час за часом, во время которых не видно ничего, кроме качающихся теней рядом идущих людей. В каком-то полусне шагают вперед. Возглас
8–я дивизия идет на Кошерль, через Ла-Ферте-су-Жуар: 7–я дивизия — на Дюизи, через Орли. Клюк торопит генерала
Но эти сверхчеловеческие усилия возвращают командующему 1–й армией, по крайней мере, уверенность в успехе. В своей квартире, в Шарли, он предвкушает победу завтра, на реке Урк. 4–й германский корпус даст решающий поворот затянувшейся здесь битве.
е) Удар с юга
5 сентября утром 1–я германская армия столкнулась с наступающим противником на своем правом фланге, севернее Марны; 6–го она была атакована — и притом столь же внезапно — превосходными силами противника на своем левом фланге, южнее Марны. Этим началось контрнаступление 5–й французской армии.
6 сентября 9–й германский корпус должен был оставаться в районе Эстерне. День отдыха после стольких тяжелых дней непрерывного марша и сражения! Никто не подозревал, какие суровые испытания готовил корпусу этот воскресный день.
Утром 6 сентября артиллерия французов внезапно стала обстреливать Эстерне и северные подступы к местечку. В своем дневнике
«Мы думали сначала, что имеем дело снова с проходящей мимо, оставшейся позади колонной противника, которая ударом стремится облегчить свое положение. Но так как огонь становился все сильнее, я приказал бить тревогу».
Посланный на разведку самолет принес изумительное известие: крупные силы противника продвигались на север. Генерал
17–я дивизия достигла шоссе Курживо (Courgivaux) — Сезанн (Sezanne), но дальнейшее продвижение оказалось невозможным; части окопались и весь день удерживали свои позиции под сильнейшим огнем неприятельской артиллерии. Юго-восточнее Эстерне был взят Шатильон, который вскоре был атакован французской пехотой; весь день здесь шел кровавый бой, в результате которого деревню пришлось отдать. В упорном сопротивлении немецкие части удерживали замок Эстерне. 33–я пех. бригада стояла теперь на линии Ретурнлу (Retourneloup) — замок, с отогнутым левым флангом на шоссе Эстерне — Сезанн. Севернее Эстерне — Вивье (Vivier), фронтом на восток, стояла 34–я пех. бригада, сдерживая наступление противника с востока. Северо-восточнее правый фланг 10–го рез. корпуса вел бой в районе Ле-Рекуд (Le-Recoude).
Более подробно остановимся на боях, которые вела в этот день 18–я дивизия, так как они дают наиболее яркое представление о характере внезапно развернувшейся битвы.
Выполняя приказ корпуса, командир дивизии, генерал-лейтенант
Командир 35–й пехотной бригады, наступающей слева, полковник
84–й полк еще в 1 час. 45 м. дня начал свое движение из Неви вдоль ручья, что течет от Ножантель; пересекши через час парижское шоссе, два передовых батальона — 1–й и 2–й — углубились в лесок, восточнее Ножантель, стремясь как можно скорее выйти на шоссе Курживо — Ретурнлу. Густой кустарник, болотистая почва и страшная жара затрудняли движение. Артиллерия французов вела методический огонь по площадям. Гранаты и шрапнель осыпали лес. Как только немецкие части стали выходить на шоссе, к артиллерийскому огню присоединился огонь невидимой французской пехоты. Вышедшие первыми бойцы залегли вдоль рва дороги, поджидая отставших и неся тяжелые потери. В 3–4 км вдали виднелись плотные колонны противника, наступавшего спокойно, не подвергаясь обстрелу. Вскоре французы появились в лесках на расстоянии 400–600 м. С германской стороны артиллерия отсутствовала; только пулеметная рота сумела преодолеть лесное пространство почти одновременно с пехотой.
«Многочисленные легкие батареи противника стреляли большей частью с открытой позиции; был ясно виден блеск выстрелов, так что мы пытались начать стрельбу по орудиям из пулеметов. Наша артиллерия совершенно отсутствовала. Часто слышал я настойчивый вопрос: „Г-н лейтенант, что же у нас нет совсем артиллерии?“» (сообщение лейтенанта
Несмотря на такую рискованную ситуацию, командование не нашло ничего лучшего, как послать батальоны вперед. Около 4 час. вся линия «стрелков королевы» («Konigin — Fusiliere» — так назывались пехотинцы 86–го полка) под градом шрапнелей устремляется к югу от дороги; только пулеметы остаются, продолжая вести огонь с занятых позиций. В этот момент приближаются к дороге части 84–го и 31–го полков и также следуют дальше.
«Я никогда не видел, чтобы мои шлезвиг-голштинцы делали такие большие прыжки, — рассказывает один из участников. — Быстро вперед, через левее лежащий лесок… противник занял лес в 600–700 м. впереди. Теперь сильный артиллерийский огонь противника обрушивается на нас. В течение часа — одна граната за другой, непрерывный потрясающий грохот».
Французов удается выбить из леска. Но, пройдя его, наступающие видят поле, через которое удается сделать несколько перебежек. Теперь вся артиллерия противника обрушивается на них. Дальше продвигаться невозможно. Отовсюду слышатся требования об артиллерии. Но о ней ни слуху, ни духу! Залегшие в 600–700 м от дороги, «стрелки королевы» остались беззащитными против обрушившейся на них лавины снарядов.
84–й полк, проходя лес у Ножантель, также попал под обстрел французской артиллерии.
«Как только батальон вступил в лес, который, весь был покрыт густым непролазным кустарником и который можно было пройти, лишь по просекам, на него обрушился неслыханный по силе огонь французской артиллерии. Невозможно было больше различить отдельные разрывы. Казалось, что сильная гроза бушует в верхушках деревьев, и молнии, одна за другой сверкают в лесу» (капитан
В 5–й роте одним попаданием было выведено из строя целое отделение. Выйдя из леса на дорогу Курживо — Ретурнлу, роты 84–го полка с криками «ура» устремляются дальше и залегают рядом с линией «стрелков королевы».
31–й полк (36–я пех. бригада) благополучно добрался до дороги и отсюда с барабанным боем, под звуки горнистов перебегает в лес, в 600 м южнее шоссе; противник уходит прочь; кое-где начинают падать снаряды. Вслед за тем огонь французской артиллерии обрушивается с бешеной силой. Только 2–й и 3–й батальоны 31–го полка потеряли здесь 207 человек.
С 5 час. линия трех полков лежала в 600–800 м впереди дороги Курживо — Эстерне под ураганным огнем, «сила которого превосходила все, пережитое до сих пор». Все еще ждали подхода своей артиллерии. Но ее не было.
Около 700 «стрелков королевы» остались лежать на месте.
Между 6 ч. 30 м. — 7 час. исчезла всякая надежда. Началось стремительное и беспорядочное отступление всей линии назад
«Приходящие из передовой линии люди были совершенно расстроена» (капитан
Но и на дороге до наступления темноты огонь противника был чрезвычайно сильным. Начали подбирать раненых. Большая часть их, однако, попала в плен.
Наступавший на крайнем правом фланге 18–й дивизии 85–й полк (36–я пех. бригада), состоявший всего лишь из пяти рот, отстал и потерял связь с 31–м полком. Около 5 час. роты находились приблизительно в одном километре от Курживо, занятом французами, и были встречены артогнем неслыханной доселе силы, а также пулеметным и ружейным огнем. Продвигаться вперед, без артиллерийской поддержки, было невозможно. С германской стороны вела огонь лишь одна батарея, которая ничего не могла поделать с неприятельской артиллерией.
Западнее наступала против Курживо ударная группа майора
«Здесь огонь противника усилился в высшей степени. Казалось, что ад разверзся под нами. В самом лесу стоял такой сильный шум от сыплющихся гранат и осколков, от треска ветвей и стонов многих раненых, что мои приказы были едва слышны. Я решился тогда, не обращая внимания на соседей, пробиваться вперед и бросился с остатками первого взвода. В 200 м от опушки леса я приказал залечь и открыть огонь. Теперь нас особенно сильно обстреливали два пулемета. Очень тяжелые потери, дальнейшее продвижение вперед здесь исключено» (лейтенант
И здесь артиллерийской поддержки почти не было. 3–я батарея 45–го арт. полка в начале наступления вела огонь с позиции, южнее Артильо (Artillot), но наблюдение ее было затруднено многочисленными лесками. Некоторые снаряды попали по своим. Наконец, батарея перешла на позицию: высота 203 и тогда смогла открыть действительный огонь по Курживо; французская артиллерия продолжала стрелять, однако, без всякой помехи. Тем не менее роты ударной группы продолжали наступать, и около 6 ч. 15 м. им удалось выбить французов из Курживо. Это сразу облегчило положение и остальных, застрявших левее рот 85–го полка, которые выдвинулись восточнее Курживо.
Только теперь подоспели, наконец, две батареи 9–го арт. полка, занявшие в 6 ч. 45 м. позиции северо-восточнее Курживо. Атака Курживо стоила потери 228 чел.
«Отступление 31–го, 84–го и 86–го полков, вызванное отсутствием артиллерийской поддержки, подавило дух войск. Впервые за всю войну не смогли удержать захваченную местность»[176].
«Это было чертовски скверно: идти назад в первый раз за всю войну!» (Гacce, 5–я рота 86–го полка).
Командир 35–й пех. бригады, считая невозможным удерживаться дальше на дороге Курживо — Ретурнлу, приказал отступать к Неви. За нею иследовали и некоторые части 36–й бригады. Группа
Однако, злосчастной 35–й бригаде не пришлось долго отдыхать в Неви: ей было приказано вновь занять только что оставленную позицию у дороги. Между 1 ч. 30 м. — 2 ч. 30 м. ночи измученные бойцы тронулись в поход. Но не было больше сил снова идти через лес; бригада осталась на высотах севернее фермы Грегуар, где стала окапываться.
Таков один из эпизодов «битвы, которой не было».
Как видим, это последнее изречение также должно быть отнесено к числу легенд, 18–я дивизия понесла тяжелое поражение 6 сентября. Правда, германская пехота отнюдь не была разбита в открытом бою, но она оказалась бессильной в неравной борьбе с превосходно действовавшей артиллерией французов. С германской стороны артиллерийская поддержка отсутствовала полностью. Отчасти это объясняется тем, что с начала сражения часть артиллерии 18–й дивизии была использована для поддержки соседней 17–й дивизии; отчасти тем, что движение батарей было затруднено невозможностью двигаться непосредственно вслед за пехотой, наступавшей через лес; 2–й дивизион 22–го арт. полка, приданный 18–й дивизии из состава 7–го корп. (2–я армия), находился слишком далеко у Монмирай и не поспел вовремя. И тем не менее задержку некоторых батарей, неудачный выбор ими позиций попросту нечем объяснить, кроме как нераспорядительностью. 2–й дивизион 45–го арт. полка остался на своей позиции северо-восточнее Неви. «Почему он не был выдвинут вперед, установить невозможно»[177]. Очевидно, у германского командования еще твердо было убеждение, что пехота может атаковать и без всякой артиллерийской поддержки. За эти предрассудки штабов германская пехота заплатила 6 сентября своей кровью.
3–й корпус 6 сентября должен был уйти в район Ла-Ферте — Гоше Отход был уже начат, когда около 8 ч. утра командир корпуса генерал
Вечером 6 сентября оба левофланговых корпуса 1–й германской армии оказались на далеко выдвинутой к югу позиции в жарком бою с превосходными силами противника.
2. Марнская брешь
а) Брешь внутри 1–й армии 6 сентября
Во вступительной главе было уже указано на фетишистский характер воззрений, широко распространенных по вопросу о бреши, решившей судьбу Марнского сражения. В основе этих воззрений заложена идея, что, современные армии не могут действовать вне тесного и непосредственного примыкания друг к другу. Но ведь этим отрицается
Начать следует с того факта, что брешь возникла первоначально
Один из новейших немецких исследователей Марнской битвы пытается дать логическое истолкование[178] действий
Командование 1–й армии первоначально рассматривало нападение французов на р. Урк как демонстрацию, имеющую целью отвлечь германские армии от преследования отступающих за реку Сену союзников. Без сомнения, по воззрению командования 1–й армии, центр тяжести операции все еще находился южнее Марны, а то, что произошло севернее реки, было только необходимой защитой при осуществлении главной операции… Оно, таким образом, вовсе не собиралось по получении известия о боях 4–го рез. корпуса развернуть операцию в полной силе, ибо тогда оставление обоих корпусов (т. е. 3–го и 9–го) должно было оцениваться иначе. Учитывая «очевидную опасность, которую должно было принести даже ограниченное нападение из Парижа»,
Здесь верно то, что первоначально, а именно — в течение 6 сентября,
1–я армия 6 сентября сражалась с наступающим противником в районах, отделенных промежутком, минимум в 50 км. Оба сражения возникли внезапно, непредвиденно и носили крайне серьезный характер. Командующему 1–й армией оставалось одно: признать факты. В 16 час. он получает донесение о боях 3–го и 9–го корпусов и в 17 ч. 45 м. приказывает 3–му корпусу остаться на месте, прикрывая правый фланг 9–го корпуса, вместо того чтобы передвинуться к Ла-Ферте — Гоше. В 18 час. он посылает офицера связи к командующему 2–й армией, чтобы установить способ дальнейшего использования 3–го и 9–го корпусов; в случае необходимости 2–я армия может располагать ими, отдавая им приказы непосредственно. В 19 час.
При этом оба корпуса были оставлены в подчинении 2–й армии. Между тем командование этой последней уже отдало приказ на 7 сентября, по которому 3–й корпус должен был прикрывать правый фланг 2–й армии, 9–му же, 13–й дивизии, 10–му рез. корпусу продолжать наступление с линии, занимаемой ими 6 сентября. Узнав о приказе
К полуночи 6 сентября положение 1–й армии представлялось в следующем виде: севернее Марны развернуты 4–й рез. и 2–й корпуса, 1–й корпус на переправах через Марну у Ла-Ферте-су-Жуар и Сааси (Saacy); в тылу его, юго-западнее Куломье (Coulommiers), — две дивизии 2–го кав. корпуса; 3–й и 9–й корпуса — пока еще на старых позициях Монсо — Эстерне.
Весьма важно, что командование 1–й армии учитывало уже наличие бреши в своем расположении. В указаниях генерала
По Рейхсархиву[182] «брешь почти в 50 км шириной[183], которая возникла внутри 1–й армии, благодаря отходу 2–го и 4–го корпусов, оборонялась двумя кав. корпусами; пространственное разделение между главной массой 1–й армии и 3–м и 9–м корпусами было велико и затрудняло единое руководство сражением».
б) Возникновение бреши между 1–й и 2–й армиями
Итак, факты ясно показывают, что 6 сентября
В ночь с 6 на 7 сентября в главной квартире 1–й армии в Шарли царит в связи с этим уверенное настроение. На левом фланге, хотя и пришлось отвести 3–й и 9–й корпуса за М. Морен, положение кажется очень прочным. Нижнее течение Б. Морена нигде еще не перейдено противником, 2–я армия отогнула свой правый фланг на М. Морен.
«Около полудня 7 сентября в силу передвижений, согласно отданным приказам, позади этой линии (М. Морена) от Бюсьер (Bussieres), через Монмирай до Ле-Туль (Le Thoult) возник
Командующие 1–й и 2–й армиями, достигнув согласия, могли, казалось, облегченно вздохнуть: после горьких сюрпризов опасность миновала! Но их обоих ждало еще горшее разочарование в ближайшие же часы!
Между 9 и 10 часами 7 сентября генерал
«Решение оттянуть 3–й и 9–й корпуса было принято только теперь, под впечатлением известия германского главного командования. Вредные последствия отвода обоих корпусов были настолько явственны и так велики, что принятое решение можно объяснить лишь изменившейся в корне оценкой 6–й французской армии; ясно, что именно против 1–й армии враг готовит решительный удар»[187].
Официальная история всеми силами стремится внушить нам, что и теперь, как это было уже раз, 5 сентября, генерал
«В ясном сознании грозной опасности генерал
Решение смелое и импонирующее. Но который раз читаем мы уже о нем. 5–го, 6–го, 7–го принимается оно командованием 1–й армии. Но разве это
Беда в том, что теперь, 7–го, опасность стала реальной и ощутимой не только севернее, но и южнее Марны[189].
Поэтому, прежде чем принять окончательное решение,
В эти
От 2–го кав. корпуса и от авиационной разведки поступают сведения о продвижении англичан. В 10 час. утра их передовые части обнаружены у Куломье. Но отмечается также выгрузка новых войск противника в Нантейль-ле-Годуэн. Французы, видимо, стремятся к охвату северного германского крыла. Между 12–ю и 13–ю часами прибывает офицер связи капитан
Днем с фронта на реке Урк поступают успокоительные сведения. Только 3–я дивизия по-прежнему находится в тяжелом положении. Генерал
В 5 час. дня в главную квартиру направляется следующее радио 1–й армии: «Продвижение 2–го и 4–го рез. корпусов, благодаря вводу 4–го корпуса, развивается успешно на линии восточнее Нантейля — Мо. 3–й и 9–й корпуса подходят. Наступление будет продолжено завтра с видами на успех, 2–й кав. корпус прикрывает линию Мо — Куломье, где нет продвижения крупных сил противника. Враг применяет много тяжелой артиллерии, очевидно, из Парижа. Противник — английские силы и, кажется, 5–й и 7–й французские корпуса. Главная квартира армии — Вандрес, юго-восточнее Круи».
В этом сообщении обращают на себя внимание данные о тяжелой артиллерии, которой, в действительности, у французов на реке Урк не было. Здесь же отмечены англичане — на основании ложной информации от 3–й дивизии, 5–го корпуса в действительности в составе 6–й французской армии не было. Легко представить, в какой мере взвинчивали настроение в штабе 1–й армии подобные донесения с фронта, которые штаб принимал на веру. Из сообщений видно, что командование 1–й армии считало еще отдаленной угрозу продвижения англичан в бреши.
Но вскоре и эта иллюзия разрушена. В 4 часа дня английская пехота отмечена в движении на Куломье; в 5 час. авиационная разведка наблюдала большой бивуак пехоты на северо-восточной окраине леса Креси (La Foret de Сгесу), у Фармутье (Faremoutiers), Ля-Сель (la Celle) и Морсерф (Mortcert). To были 2–й и 3–й английские корпуса. Движение этих сил во фланг фронту на реке Урк грозило бы взорвать его. А между тем продолжали поступать сведения о расположении крупных сил противника также и в районе Нантейль-ле-Годуэн.
Положение становится исключительно серьезным. Надо действовать быстро и решительно. В 9 ч. 15 м. вечера
Таким образом, лишь 7 сентября вечером командование 1–й армии отдало приказ, реализующий идею контрманевра на Урке
Между Варедом и Монмираем зияла теперь брешь в 50 км, охраняемая только кавалерийскими частями. Она имела теперь особый
Во-первых,
Во-вторых, отсутствие твердого решения у командующего армией сразу же, как выяснилась картина боев 4–го рез. корпуса, привело к вовлечению 9–го и 3–го корпусов в бои с 5–й французской армией и склонению к югу правого фланга 2–й армии. Отозвание двух корпусов в тот момент, когда 2–я армия использовала их в обеспечение своего правого фланга у Монмирай, ставило
Конечно, не самая брешь, а именно эта
в) Конница затыкает брешь
В том, что в течение Марнской битвы с обеих сторон были допущены многочисленные ошибки, ничего удивительного нет. Вести такую сложную борьбу в условиях неизвестности и опасности несколько труднее, чем спокойно анализировать обстановку post factum. Но странно, когда эти ошибки пытаются оправдать, спустя двадцать дет. Этим занимается, в частности, генерал
Одна из таких наиболее поразительных и грубых ошибок, свершенных в ходе сражения, была с германской стороны идея остановки наступления союзников в брешь между 1–й и 2–й армиями посредством кавалерии.
На кавалерию пытались возложить совершенно непосильную задачу — заткнуть прорыв, шириной в 50 км, и задержать на несколько дней значительно превосходящие силы противника. Такую задачу даже 2 кав. корпуса, естественно, выполнить не могли.
Останавливаясь на одной из новейших французских работ[191],
Вопрос о том, какая именно задача была возложена на оба кав. корпуса, действовавшие в разрыве между 1–й и 2–й армиями, настолько важен, что необходимо привести формулировку немецкого исследователя[197]: «Дело шло уже не только о том, чтобы ввести в заблуждение столь превосходящего по силе противника, но также по мере возможности
В последнем случае явно выражена новейшая немецкая точка зрения о «задерживающем бое», в котором кавалерии уделяется виднейшая роль. Но были ли на Марне условия для такого образа действий? Очевидно, нет, по той простой причине, что не было достаточно пространства, где кавалерия имела бы возможность отходить с боями, задерживающими противника. Истина заключается в том, что кавалерии на Марне была поставлена иная задача, совершенно ей не свойственная, а именно
Затыкая дыру, кавалерия должна была дать
5 сентября командование 1–й армии возложило на 2–й кав. корпус задачу маскировки отхода армии (см. выше) фронтом на юго-восток от Парижа и на Нижнюю Сену, продвигаясь в район Люминьи — Розуа. Что касается корпуса Рихтгофена, то ему было приказано (командованием 2–й армии) далее перерезать железную дорогу Париж — Лион между Мелёном и Море (Moret) и между Море и Монтро (Montereau), для чего ему нужно было пройти к югу 40–50 км. Таким образом, 5 сентября оба кавалерийских корпуса получили весьма активную наступательную задачу, которая была радикально, но не четко изменена 6 сентября. Брошенные 5 сентября к югу патрули 1–го кав. корпуса были или захвачены в плен французами, или отступили; только среди дня (6–го) корпус был остановлен на высоте Шампсене (Champcenest); у Куртасона (Courtacon) 1–й кав. корпус вошел в соприкосновение с кав. корпусом
Что касается 2–го кав. корпуса, то 2–я кав. дивизия, двигаясь к югу на Водуа (Vaudoy), у Песи (Ресу) столкнулась с английской кавалерией и потеснила ее. Сводный отряд велорот атаковал англичан у Розуа (Rozoy); на помощь им направляется лейб-гусарская бригада. 12–й гусар, полк под Ле-Жарьель (Le Jariel) попадает под огонь английской батареи южнее Песи; в полку возникает паника, которую лишь с трудом удается ликвидировать, 9–я кав. дивизия между тем следует на Тукэн (Touquin);
Бесспорно, что 6 сентября обоим кав. корпусам удалось задержать, вернее замедлить, продвижение союзников. Генерал
Только поздним вечером достигли английские 2–й, и 3–й корпуса Б. Морена; 1–й корпус почти все время затратил на передвижение вправо; линия расположения англичан к концу дня проходила от Вильера (Villers sur Morin, 3 км западнее Креси) до Водуа с фронтом на северо-восток. Однако, приостановить наступление союзников кавалерия была не в состоянии. С этой точки зрения, гораздо важнее, пожалуй, было, если бы на
События 7 сентября не вызывают
7 сентября, утром, как мы уже знаем,
г) Маневр Клюка снова раздваивается. 8 сентября
Итак, 7 сентября оперативное руководство 1–й армии вступило, наконец, на твердый путь: теперь уже ясно, что фронт на реке Урк является
С утра положение на реке Урк представляется до крайности напряженным. Офицер связи капитан
8 сентября обе кав. дивизии 1–го кав. корпуса прикрывают Марну у Ла-Ферте — су — Жуар и западнее; однако, вскоре 9–я кав. дивизия вновь отвлекается к центру фронта на реке Урк, где опять-таки не находит себе никакого применения, 1–й кав. корпус прикрывает течение М. Морена у Саблонньер (Sablonniers). и Вильнев (Villneuve). «Оба отрезка находились твердо в руках у кав. корпусов. К сожалению, отсутствовало единое командование»[206]. Последующие события показали, что переходы через М. Морен удерживались далеко не так твердо. Против 1–го кав. корпуса шли 2 английских корпуса и 4 французских и английских кав. дивизий. В первой половине дня французская кавалерия переправилась через М. Морен у Белло, а 1–й английский корпус опрокинул сопротивление егерей гвардии; вскоре после полудня Буатрон был уже в руках у англичан; контратака немцев здесь не имела успеха. У Орли перешла реку 3–я английская пех. дивизия. Удерживать М. Морен больше не было возможности. Однако генерал
Обоим кав. корпусам и 2–й армии штабом 1–й армии посылается следующее радио:
«Летчики подтверждают движение двух неприятельских колонн силой, кажется, в одну дивизию через Ребе-Ду на север. Следующая колонна продвигается от Ля-От-Мезон (La Haute Maison) на северо-восток. Линия Марны должна быть удержана во что бы то ни стало. Эта задача возлагается на командование 2–го кав. корпуса с четырьмя егерскими батальонами и одним пех. батальоном у Ла-Ферте и западнее и на две смешанные бригады 9–го корпуса между Ла-Ферте и Шези. Мосты через Марну должны быть в случае нападения противника разрушены. Наступление врага перед фронтом 1–й армии остановлено».
Во 2–й армии это радио было получено в сильно искаженном виде.
Этими мероприятиями
Но правый фланг 1–й армии снова вызывает тревогу. Авиационная разведка в 11 ч. 30 м. утра доносит о скоплении крупных сил противника у Маклин (Macquelines); противник, силою в одну дивизию, продвигается от Наптейль и Буаси -Френуа (Boissy-Fresnoy) на Левиньян (Levignen). He грозит ли и отсюда угроза охвата?
Можно ли ждать с приходом 6–й пех. дивизии и 9–го корпуса до следующего дня? В 3 ч. 45 м. пополудни посылается новый приказ 9–му корпусу, «насколько возможно,
В 16 час.
2–й дивизии между Лизи и Юси (Ussy), куда она приходит лишь с наступлением ночи.
Вечером 8 сентября
3–й и 9–й корпуса прибыли во второй половине дня на правое крыло и завтра рано утром атакуют, чтобы охватить противника с фланга. Линия Марны от Лизи до Ножан (Nogent) защищается 2–м кав. корпусом и смешанной бригадой против нападения со стороны Куломье. Правое крыло 2–й армии отведено на Монмирай — Фонтенель».
Такова оптимистическая оценка командующим 1–й армией положения накануне последнего дня сражения. Но, в действительности, правое крыло 2–й армии находилось не на линии, указанной в сводке, а на 12 км восточнее, у Марньи — ле — Туль. На протяжении двадцати километров от Марны до Шато-Тьерри находятся всего 24 эскадрона гвардейской кавалерийской дивизии, силою всего 80 сабель каждый, 1 егерский батальон и 3 батареи; эти измотанные части никакой серьезной преградой служить не могут. Остальные 40 км от Лизи до Шато-Тьерри охраняются указанными выше силами. Могут ли они в этой бреши, шириной в 60 км, сдержать наступление десяти пехотных дивизий и четырех кавалерийских дивизий противника? Даже простая арифметика говорит об обратном.
Но знает ли, кроме этого,
Это было подтверждено и в приказе генерала
В бреши между 1–й и 2–й армиями кавалерии была поставлена невыполнимая задача, которую она и не выполнила. Отсутствие единого командования, противоречивость и нечеткость оперативного руководства со стороны командования 1–й армии — это только одна сторона причин, приведших к неудаче. Более глубокое основание последней заключалось в том, что кавалерия не могла по своей природе создать сплошной и достаточно прочный фронт, преграждающий путь союзникам. Она могла лишь дать некоторый
Итак, накануне решающего дня Марнской битвы, когда
В целом все это привело к
д) Разногласие между Клюком и Бюловым
8 сентября, после того как 3–й и 9–й корпуса ушли с южного берега Марны, наличие опасной бреши между 1–й и 2–й армиями стадо очевидным и неоспоримым фактом. Однако, союзники перешли Марну лишь на другой день. Следовательно, в распоряжении германского командования оставались еще целые сутки для предотвращения этой угрозы. Чрезвычайно важно сосредоточить свое внимание на указанной дате — 8 сентября, — т. е. на четвертом дне с момента фактического начала битвы.
Официальная история утверждает, что «при согласованном действии обоих командующих (1–й и 2–й армиями) путем использования всех наличных резервов, — в особенности 14–й пех. дивизии 2–й армии, — строгой организации защиты Марны, установления ясных, единых отношений командования и устройства преграждений и разрушения переправ через Maрну, удалось бы преградить продвижение в брешь наступающей ощупью английской армии до той поры, пока 1–я армия не достигла бы успеха»[208]. В виде примера приводятся в частности бои на переправах через Маас.
Итак, возможности были. Однако, они оказались неиспользованными. Почему? В силу несогласованности действий командования 1–й и 2–й армий, гласит официальная легенда.
«Всюду выступает недостаток единого руководства 1–й и 2–й армий. Переговоры, посылка туда и сюда офицеров мало помогали и часто вносили лишь путаницу»[209].
Оспаривать правильность этих утверждений не приходится. Отсутствие единства в управлении двумя правофланговыми армиями, несогласованность действий их командующих — слишком очевидный факт. Но вместо того, чтобы тщательно и конкретно проанализировать, в чем же именно выразилось влияние этих фактов на ход событий, пытаются ими объяснить все.
При этом, извращая исторические факты, создают целую теорию. У
Но верно ли, что все дело было в различии взглядов? Дальше будет показано, что это различие, по меньшей мере, преувеличено. Но если бы оно и существовало, нельзя рассматривать взаимоотношения
Обе армии вели тяжелый бой — одна на реке Урк, другая у Сенгондских болот. Обе они рассчитывали на победу, обе применили наступательный образ действий, обе упорно продолжали проводить свою линию, невзирая на предупредительные сигналы. Это давление боевой действительности на сознание командования той и другой армий — фактор первостепенного значения. Так ли просто и легко было 8 сентября вывести войска из боя? Не было ли бы такое решение сигналом для общего отступления? Не были ли, короче говоря, и
Объяснить происхождение Марнской бреши, значит не только сказать о разногласиях между
Могли ли германское главное командование и штабы 1–й и 2–й армий своевременно выяснить обстановку? Узнать о готовящемся ударе из района Парижа, о готовящемся переходе в наступление английской и 5–й французской армий? Конечно, могли. Для этого нужно было вести надлежащую разведку всеми средствами, а не подчинять свои мысли и волю обманчивой иллюзии, что противник уже разгромлен.
3. Наступление армии левого крыла союзников 6–8 сентября
Вспомним первоначальный план маневра, выраженный в приказе генерала Жоффра 4 сентября: 5–я французская армия должна была к вечеру 5 сентября расположиться на линии Куртасон, Эстерне, Сезанн, чтобы наступать к северу. Английская армия должна была занять линию Шанжи (Changis) — Куломье, фронтом к востоку, с задачей наступать на Монмирай.
«5–я французская армия должна была атаковать, таким образом, 1–ю германскую армию 6 сентября с
Предполагалось, что 5–я французская армия в случае, если 1–я германская окажет серьезное сопротивление, свяжет ее, а в это время 6–я французская армия и англичане, пользуясь эффектом внезапности, обрушатся на ее фланг и тыл.
По замыслу, стало быть, на 5–ю французскую армию выпала
Начавшиеся 5 сентября бои на реке Урк изменили всю картину. Эффект внезапности произвел, правда, свое действие, заставив
Разумеется, и союзники далеко не сразу учли это коренное изменение обстановки. Когда стал несомненным отход 1–й германской армии за Марну, оставалось неясным, является ли это действительным отступлением или только перегруппировкой сил. Но все возрастающий размах боев на реке Урк и образование здесь неподвижного фронта показали, что
Оказалось, что не 5–я, а 6–я армия
В результате то, что казалось генералам
Первоначальный
1–я германская армия могла уйти без серьезного риска. Продолжая же оставаться на Урке, она подставляла под удар свой фланг и тыл, но уже не с запада, а с
Так коренным образом изменился характер маневра левого союзного крыла. Выше мы рке привели различные оценки этой перемены. Все сводят обычно к бреши между 1–й и 2–й армиями, которую открыл
Выше говорилось о роли внезапности удара со стороны только 6–й французской армии. Но не следует ли ее расширить воздействием внезапности удара всех трех армий союзного левого крыла? Бесспорно для этого имеются основания. Ведь только 7 сентября
Если действия 5–й французской армии и англичан рассматривать безотносительно к этому огромному преимуществу во времени в результате боев на Урке, то они не только не означали выигрыша темпа, а напротив
а) Наступление сомкнутым строем
Установившееся понятие о «фланговом маневре» на Марне вообще вызывает критику. С одинаковым правом можно сказать, что его, в сущности, не было. Как против правого фланга 1–й германской армии, так и против левого фланга ее союзники не создали ударной маневренной массы. Наступление трех левофланговых союзных армий велось сплошной движущейся
Если, как указывают, замысел флангового маневра со стороны Парижа возник у генерала
Конечно, такой образ действий не обещал решающего успеха и полного разгрома противника. Но были ли реальные силы и возможности устроить «Седан» германским армиям на Марне? Объективный анализ, бесспорно, приводит к отрицательному ответу. Основная задача состояла, по сути дела, в том, чтобы положить предел стремлению германских армий наступать в глубь страны и заставить их отойти. Эта задача в широком смысле была оборонительного порядка. Жоффра недаром назвали «мастером обороны». В этом есть изрядная доля истины. Не следует видеть в такой оценке нечто отрицательное. В той обстановке она означала, что французский главнокомандующий, быть может, быстрее всех осознал новые условия ведения войны. Очевидно, маневр вообще, переживал какой-то глубокий кризис. Очевидно, старые формы ведения маневра оказались в высшей степени рискованными и сулили мало успеха. Поэтому Жоффр применил последовательно и методично идею наступления сомкнутым фронтом.
Суть этой идеи заключалась в том, что задачи наступления неразрывно связывались с требованиями
«Все усилия должны быть применены для того, чтобы атаковать и отбросить врага. Войско, которое не может более продвигаться вперед, должно во что бы то ни стало сохранять завоеванную территорию и скорее дать себя убить на месте, чем отступать» (из приказа генерала Жоффра войскам накануне битвы).
Этот принцип сыграл выдающуюся роль в исходе Марнской битвы.
б) Фланговый маневр застопорен на обоих флангах
Если план генерала Жоффра был проникнут осторожностью, то генерал Франше
Довольно странно видеть наступление, проникнутое в такой степени заботой об обороне. Тем не менее, предосторожности не оказались излишними. В тот самый день, 6 сентября, когда 6–я французская армия была задержана на рубеже дороги выс. 107 — Этрепильи — Аси, правое, крыло наступавших трех левофланговых армий было застопорено перед дорогой Эстерне — Монсо (Montceaux — les Provins) — Куртасон.
С утра корпуса 5–й французской армии начинают медленно и осторожно продвигаться к северу. Командир 18–го корпуса генерал
3–й корпус также получил сведения о том, что противник занимает Монсо и его окрестности, сильно укрепившись. У Сен-Бон (Saint-Воп) наступающие части попадают под огонь тяжелой артиллерии, 1–й корпус ведет наступление на Эстерне, обходя его одной из дивизий с востока. Перед Шатильон (Chatillion) 84–й полк остановлен пулеметным огнем противника. Вскоре вся 1–я дивизия, несмотря на поддержку корпусной артиллерии, задержана крупными силами немцев, позиции которых тянутся к югу от Эстерне. 10–й корпус, наступающий севернее Сезанна, легко продвигается вперед, не встречая противника; части его миновали Эсарт (les Essarts — les Sezannt), Лаши (Lachy).
Около полудня генерал Франше
Находящийся на левом фланге кавалерийский корпус достигает линии, несколько южнее Жуи-Ле-Шатель (Jouy le Chatel) — Вильганьон (Villegagnon). Ожесточенный бой завязывается между тем у Монсо, который атакует 6–я дивизия (3–й корпус). «Вся дивизионная артиллерия, усиленная дивизионом корпусной артиллерии, тяжелыми батареями и частью артиллерии 69–й дивизии, открыв сильнейший огонь, прокладывает дорогу пехоте и заставляет германские батареи, установленные в районе Монсо, ослабить свой огонь»[218]. Объятый пламенем Монсо занимается французской пехотой. Одновременно 5–я дивизия овладевает Курживо. Но в 16 час. германцы переходят в атаку, отбросив весь 3–й корпус на исходные позиции, с которых было начато наступление; части удерживаются в приготовленных ими днем окопах. Наконец, поздно вечером, в 22 часа, Монсо занимается соседним (слева) 18–м корпусом, 1–й корпус тщетно пытался весь день проникнуть в Эстерне. 10–й корпус, пройдя лес Голь (Gault), подвергся мощной атаке противника, отбросившей его к юго-восточной опушке леса. Правое крыло достигло и удержало за собой Шарлевиль.
в) Жоффр дает направление на северо-восток
В течение 6 сентября генерал Жоффр получил данные о том, что. наступление 6–й армии и левого крыла 5–й задержано. Стало также известно, что противник перебрасывает свои силы, севернее Марны, ускользая из окружения. Роль английской армии стала решающей.
Утром 5 сентября английские корпуса находились: 1–й корпус в районе Розуа и западнее, 2–й корпус в районе Турнан (Tournan), 3–й корпус в районе Озуар-Ля- Ферьер (Ozoir la Ferriere). По приказу Жоффра, они должны были занять исходное положение для наступления между Марной и Б. Мореном, на линии Шанжи — Куломье. Но, по приказу генерала
1–й корпус должен был к 9 час. 6 сентября достигнуть линии Ля-Шапель Ижер (la Chapelle Jger) — Люминьи (Lumigny); прочие 2 корпуса к 10 час. — линии Ля-Гусси (la Houssaye) — Вильнев-Ле-Конт (Villeneuve-le Conte) — Бейльи. Но еще раньше произошло упомянутое уже столкновение английской кавалерии с германской, которое вызвало сдвиг корпусов к востоку. Однако, немецкая кавалерия вскоре отошла, и движение англичан происходило беспрепятственно. К вечеру 1–й корпус достиг района Водуа (Voudoy) — Тукен (Touquin) — Пезарш (Pezarches): 2–й корпус — Люминьи, Фармутье (Farmoutier) и Морсерф (Mortcerf); 3–й — Вильер — сюр — Морен (Villers sur Morin) — Вильнев; 1–я, 2–я и 4–я кав. бригады расположились на отдых в Жуи — Ле — Шатель; 3–я и 5–я — в Пезарш и Люминьи.
По сведениям, полученным генералом Ф
Это вносило изменения в планы Жоффра. Еще утром он вынужден был согласиться с предложением английского штаба о наступлении англичан южнее Б. Морена (а не севернее); 6–я армия должна была соответственно сдвинуть фронт своего наступления к югу между Марией и Б. Мореном. В течение б сентября оказалось, что английская армия, наступая, образовала своим фронтом не прямой, а скорее тупой угол в отношении расположения 5–й французской армии. Дальнейшее движение англичан к югу от Б. Морена выводило их на фронт 5–й армии, которая должна была идти к северу. В соответствии с этим Жоффр пишет маршалу
«Продолжение наступления подчиненных вам сил сильно облегчит наступление 5–й армии в течение завтрашнего дня. Но мне кажется, что ваше действие можно было бы с большей пользой направить немного более к северу, ориентируя наступление против правого германского крыла… возможно, что направление вашего наступления следует склонить еще больше к северу, если противник отступит на Марну. Во всяком случае, 6–я армия поддержит ваш левый фланг, и вы можете требовать от нее более активного участия в вашем наступлении».
Одновременно Жоффр дает соответствующую директиву генералу
Утром 7 сентября английская армия была в готовности продолжать движение с линии, достигнутой к вечеру 6–го. Кавалерия двинулась в разведку: кавалерийская дивизия (1–я, 2–я, 4–я кав. бригады) к линии Ледон (Leudon) — Шуази; 3–я и 5–я кав. бригады — Шайльи-ан-Бри (Chailly en Brie) — Куломье. Только при Даньи (Dagny) произошло небольшое столкновение со слабым кавалерийским отрядом. Отряд 2–го корпуса имел бой в 6 час. утра у Ле-Шарнуа ((Le Charnoy), северо-западнее Фармутье) со спешенной кавалерией противника, которая, однако, отошла вскоре к северу. Данные воздушной разведки указывали на отступление германских сил в северном направлении; только в районе Ла-Ферте — Гоше отмечалось наличие сильной пехоты противника. В 8 час. утра маршал Френч отдал приказ о возобновлении наступления с общим направлением на Ребэ. Первоначально корпуса должны были достигнуть линии Даньи — Куломье — Мэзонсель (Maisoncelles) и там ждать дальнейших указаний. Британская кавалерия шла развернутым фронтом впереди и нашла Ла-Ферте — Гоше свободным от противника. В 17 час. 5–я кав. бригада заняла Ребэ. 3–я кав. бригада после короткого боя достигла Куломье и Ду. Корпуса, достигнув назначенной им линии, двинулись дальше, и к вечеру 2 корпуса подошли к Б. Морену, 1–й корпус находился между Жуй (Jouy sur Morin) и Сен-Симон (St. Simeon). 2–й — между Шофри (Chauffry) и Куломье. 3–й корпус переправился через Б. Морен и находился в районе Жирмутьера (Giremoutiers) — Ля -Гот — Мезон (La Haute Maison).
Утром 7 сентября генерал Жоффр получает все более учащающиеся сообщения об отступлении 1–й германской армии в северном направлении. Между 10 и 11 час., по донесениям британской авиации, «вся германская армия перед фронтом 5–й армии отступает с боем к северу». В свою очередь 5–я французская армия сообщает, что она начинает преследование «1–й германской армии, которая отступает к северу на всем фронте Эстерне — Куртасон».
В 15 ч. 45 м. 7 сентября генерал Жоффр отдает новый приказ всем армиям: «1–я германская армия, как кажется, отступает к северо-востоку перед лицом комбинированных усилий союзных армий левого крыла.
Эти последние должны следовать за противником всеми своими силами таким образом, чтобы все время сохранять возможность охвата правого германского крыла.
Движение должно совершаться в общем направлении на северо-восток и в таком расположении, которое позволило бы дать бой, если враг вознамерится задержаться, и там, чтобы
Эта последняя должна стремиться удерживаться на занимаемом ею фронте до того момента, когда прибытие резервных сил 4–й армии на ее правом фланге, даст ей возможность продвинуться вперед.
Разграничительная линия между 5–й и английской армиями: Даньи, Саблоньер, Гондевильер (Hondevillers), Ножан л'Арго, Шато-Тьерри (эта дорога для английской армии).
По данным разведки в 18 час, положение 1–й германской армии представляется тяжелым; она разделена на две части, между которыми зияет широкая брешь».
В соответствии с указаниями Жоффра, маршал
К вечеру 7 сентября па правом фланге английская армия соприкасается с 5–й армией, на левом ее фланге, южнее Марны выходит 8–я дивизия 6–й французской армии. Таким образом, устанавливается непрерывный фронт трех армий левого союзного крыла.
Английская армия устремляется против левого фланга 1–й германской армии. Так 1–я германская армия, повернувшись всеми силами против 6–й французской армии, оказалась теперь под ударом уже не на правом, а на левом своем фланге.
г) Рекорд медлительности маршала Френча
От Куломье до Ла-Ферте-су-Жуар на Марне меньше 20 км. 7 сентября британская армия, перейдя Б. Морен у Куломье и выше, продвигается к М. Морену. Но, задержанная кавалерийской завесой германцев, она вскоре останавливается, пройдя за день в среднем около 7 км.
8 сентября — решающий день. На реке Урк истекает кровью 6–я французская армия, бессильная опрокинуть противника, которому англичане выходят на фланг. Всего несколько километров отделяют их от Марны. Через Ла-Ферте-су-Жуар лежит путь 3–го германского корпуса, спешащего на помощь частям 1–й германской армии. Занять мосты через Марну, разрезать 1–ю германскую армию окончательно на две части, бить их по частям — таковы перспективы победы, до которой, можно сказать, «рукой подать».
Но генерал
Жоффр требует от англичан энергичного продвижения вперед: перед их фронтом, как он полагает, находится лишь часть 4–го германского корпуса и 3 или 4 кав. дивизии: «Чрезвычайно важно, — телеграфирует он 8 сентября в 9 час. утра своему представителю в британской главной квартире, — чтобы британские силы
Рано утром 8 сентября английская кавалерия приходит в движение: кавалерийская дивизия против линии Белло (Bellot) — Ля-Третуар (LaTretoire), 3–я и 5–я кав. бригады — Ля-Третуар — Сен-Сир (St. Cur)[219]. При подходе к М. Морену выяснилось, что переправы обороняются немецкими егерями и кавалерией. У Белло и Саблоньер путь прегражден огнем германской артиллерии. У Шамплион (Champlion) удается оттеснить немецкий отряд, но артиллерия и здесь не дает возможности форсировать реку. 3–я кав. бригада врывается в Сен-Сир, но оттуда ее выбивают немецкие егеря. Около 8 ч. 30 м. кавалерия прекращает свои попытки сломить сопротивление противника и ожидает подхода пехоты.
Около 9 час. утра части 1–го корпуса овладевают Белло и переходят М. Морен, но егеря и спешенная кавалерия останавливают их. Только после подхода главных сил около 13 час. удается завладеть Саблоньером. Противник отходит к северу. У Ля — Третуара 2–я дивизия, подавив артиллерию противника, остановлена пулеметным огнем; только около полудня ей удается перейти через реку; около 14 час. противник отступает, 3–я и 5–я дивизии 2–го корпуса вступают в бой около 9 час. утра у Шамплион и Сен-Сира. Противник здесь окопался, и для его обстрела приходится подвезти гаубицы. В 15 час. англичанам удается переправиться у Орли (Orly); около 16 час. это местечко берется штурмом. Бои шли также у Сент-Уан (Saint Ouen) и Сен-Сира, которыми удается овладеть лишь после сильной артподготовки. К вечеру обе дивизии достигают района Ружвиля (Rougeville). 12–я и 19–я пех. бригады 3–го корпуса осторожно продвигаются с утра к линии Жуар — Синьи — Синьет (Signy — Signets). До 13 час. происходит артиллерийская перестрелка на р. М. Морен. Около 14 час. переправа у Курсель (Courcelle) очищена противником, который разрушил, однако, мосты. У Ла-Ферте-су-Жуар немцы оказывают упорное сопротивление; происходит уличный бой, в результате которого англичане овладевают южной частью города. Синьи — Синьет удается занять без дальнейших осложнений.
К вечеру английская армия расположилась передовыми отрядами на линии: Реплонж (Replonges) — кавалерийская дивизия; Басвель (Bassvelle) — 1–й корпус; Фешер (Feucheres) — Ружвиль — 2–й корпус; южная часть Ла-Ферте-су-Жуар — Синьи — Синьет — 3–й корпус.
Таким образом, решающее звено союзного маневра делает по несколько километров в сутки, не имея перед собой никаких серьезных сил противника, кроме слабой кавалерийской завесы. Про действия этих кав. частей французский автор пишет:
«Они задержали и ввели в заблуждение союзников, они заставили всю британскую армию, кавалерийский корпус
20 км за 3 дня! 7 км в сутки! Действительно, рекорд медлительности. И удивительно, что победу одержали именно те,
Странное сражение! Однако, чудес не бывает, не было их и в данном случае. Имелись кое-какие основания и для медлительности маршала Френча. Это оказывается также был «метод»!
д) Оформление флангового маневра на новом направлении
Между 19 и 20 час. 8 сентября Жоффр отдает третий по счету во время Марнской битвы общий приказ всем армиям.
Первая часть его посвящена оценке положения правого крыла германского фронта по имевшимся к этому моменту в распоряжении французского главного командования данным:
«I. Перед комбинированными усилиями союзных армий левого крыла германские силы отступили, образуя две различные группы:
— одна, как кажется, состоит из 4–го рез. корпуса, 2–го и 4–го арм. корпусов, — сражается на Урке, фронтом против нашей 6–й армии, которую она стремится даже охватить с севера;
— другая, состоящая из остальной части 1–й германской армии (3–й и 9–й арм. корпуса) и 2–й и 3–й германских армий, — противостоит 5–й и 9–й французским армиям, по-прежнему фронтом на юг.
Связь между двумя этими группами обеспечивается только несколькими кавалерийскими дивизиями, поддержанными отрядами всех родов оружия, перед британскими войсками».
Французскому главнокомандующему, оказывается, еще не было известно, что 3–й и 9–й германские корпуса рке ушли на реку Урк[220]. Тем не менее, в основном оценка верна.
В следующей части изложена идея маневра в его новой форме:
«II. Кажется весьма важным покончить с крайним правым германским флангом раньше, чем он может быть усилен другими частями, которые, возможно, будут свободны после падения Мобежа. Эта задача возлагается на 6–ю армию и британские силы.
Для этого 6–я армия должна удерживать перед собой войска, которые ей противостоят на правом берегу Урка; английские силы, перейдя Марну между Ножан л'Арто и Ла-Ферте-су-Жуар, направляются против левого фланга и тылов противника, который находится на Урке».
Здесь избегается название «1–я германская армия», так как французский главнокомандующий все еще считает ее расколотой на две части. Объектом маневра, стало быть, избирается противник, ведущий бой на Урке. 6–я французская армия
Задача 5–й армии формулируется так:
«III. 5–я армия прикрывает правый фланг английской армии, направляя сильный отряд к Ази (Azy), Шато-Тьерри.
Кавалерийский корпус, перейдя Марну, в случае необходимости, позади этого отряда и позади английских колонн, обеспечивает действительным образом связь между английской и 5–й армиями.
На своем правом крыле 5–я армия продолжает поддерживать 9–ю армию, чтобы помочь ей перейти в наступление. Главные силы 5–й армии, двигаясь прямо к северу, должны отбросить по ту сторону Марны силы, которые ей противостоят».
В чем же состояла, в конце концов, общая идея нового маневра, предпринятого французским главным командованием? Приведем прежде оценку, которая дается в официальном французском труде[221]:
«Таким образом, наступательный маневр изменяет свой характер. От 6–й армии требуется лишь удерживать силы, которые находятся перед ней. Решающая роль переходит к британской армии и к 5–й армии, которые должны проникнуть клином в расположение противника, воспользовавшись открытой брешью. Первая (т. е. англичане) должна ударить с фланга и с тыла германскую группировку на Урке, вторая (5–я), задачи которой многообразны (прикрытие англичан, движение к северу, поддержка 9–й армии), охватывает центр противника, 9–я армия, освобожденная таким образом, сможет распространить наступление к востоку».
Здесь, несомненно, идея маневра толкуется распространительно, в соответствии с картиной сражения, как она представляется теперь. Но такой ясности у Жоффра не было к вечеру 8 сентября. Он считал, что 3–й и 9–й германские корпуса находятся еще южнее Марны: в этом случае брешь не могла иметь такого серьезного значения, как это оказалось в действительности. Словом, мы хотим сказать, что идея прорыва через брешь германского расположения вовсе не представлялась еше в тот момент с полной ясностью. Ведь в приказе четко говорится, что 5–я армия должна отбросить находившиеся перед ней силы, в частности 3–й и 9–й корпуса, за Марну, т. е. вести фронтальное наступление, а вовсе не маневр охвата германского центра.
В приказе Жоффра 8 сентября ясно выражена лишь одна идея: маневр против левого фланга германских сил, ведущих бой на реке Урк. В целом же французский главнокомандующий сохраняет прежнюю свою концепцию —
«Наступательное усилие должно продолжаться со всей энергией и необходимой быстротой; в пунктах, где обнаруживаются превосходные силы противника, следует удерживаться на занятых позициях, укрепляя их. Битва начата в хороших условиях, она должна вестись до решительного результата. Главнокомандующий уверен, что каждый выполнит больше, чем повелевает ему долг».
4. Заключение
В начале Марнской битвы лишь на крайнем западном фланге оказалось свободное пространство для проведения
Оба маневра, хотя и по разным причинам, выявили одинаковые характерные черты.
1. Маневр в обоих случаях развивался с крайней
2. Медлительность темпа развития маневра обусловливалась неясностью обстановки. Мы видели, что только к вечеру 8 сентября в обоих случаях окончательно созрела идея операции. Имевшиеся в распоряжении противников 4 дня не были использованы достаточно целесообразно: маневр
3.
4.
5. Только в качестве предварительного вывода — к этому мы вернемся в заключительной главе — следует указать, что
При таких условиях можно спросить, был ли, в конце концов, осуществлен хоть один из предпринятых маневров на Марне? На этот вопрос ответ уже был дан. Маневр 6–й французской и контрманевр 1–й германской армий на реке Урк не увенчались успехом.
(support [a t] reallib.org)