"Игра в любовь" - читать интересную книгу автора (Максвелл Кэти)

Глава 4

Судя по тому, как резко все вдруг замолчали, Энн решила, что, возможно, ее заявление было немного поспешным.

Но сделанного все равно не воротишь. Энн встретила взгляд Айдена с высоко поднятой головой. Конечно, совсем не так ей хотелось быть представленной его людям. Но если бы она сейчас не заявила о своем праве на него, он бы отослал ее назад и никто так ничего бы и не узнал.

Она не собиралась уступать свое место шлюхе. Или уезжать из замка, даже, несмотря на испепеляющий взгляд, который муж бросил в ее сторону.

Будто прочитав ее мысли, он нахально обнял за плечи самую молодую и привлекательную из «девочек-виски», которая, к удивлению Энн, от него отстранилась.

— Я не буду путаться с женатым мужчиной, несмотря на то, что он лэрд. Мать меня по-другому воспитывала.

— Не переживай, — успокоил ее Айден. — Моя жена надолго здесь не задержится.

Он повысил голос, чтобы его услышали во всех уголках двора.

— Это мисс Энн… — Он запнулся. — Как твоя фамилия?

— Блэк, — дерзко ответила она.

— Твоя фамилия не Блэк.

— Блэк. — Энн ужасно не хотелось ссориться из-за таких вещей перед всей толпой, но выбора у нее не было. — У меня есть свидетельство о браке, чтобы это доказать.

Она подняла охотничью сумку Хью, в которую запихнула бумаги вперемешку со своими вещами.

Айден счел нужным все рассказать толпе.

— Это брак по доверенности, — пояснил он. — Я до сегодняшнего дня эту женщину даже в глаза не видел. Хью и Дикон могут это подтвердить.

— Так оно и есть, — охотно подтвердил Дикон, прикладываясь к бочонку с элем.

Энн нахмурилась. С самого начала Дикон был настроен против нее. Но если Айден решил рассказать свою историю во всеуслышание, то кто мешает сделать это ей? Она повернулась к женщине, которая ранее с осуждением высказывалась о «девочках-виски».

— Сестра лорда Тайболда, леди Вальдо, выбрала меня. У него есть долг перед его родом. Она решила, что вашему лэрду пришла пора жениться.

— На женщине, которая выглядит так, будто ее изваляли в чане с мусором, — съехидничал Дикон.

Этот злобный выпад шокировал Энн, но тут, к ее удивлению, за нее вступился муж:

— Я уже раз тебя предупреждал, Дикон. Оставь девушку в покое. — Следующие его слова уже были адресованы ей: — Но ты только не реши, будто я передумал. Завтра же ты уезжаешь отсюда.

«А вот и нет, если сегодня ночью я консумирую этот брак», — коварно ответил ее внутренний голос. Она поставила перед собой цель, и куда только подевалась усталость!

— У меня на руках подлинные документы, которые я могу показать вашему священнику, и он это подтвердит.

— Здесь, в Кельвине, священников нет, — сообщил ей Айден. — Тут я лэрд. И я закон. Оставьте это, Энн. Вы все равно ничего не добьетесь.

Она посмотрела на лица людей, которые с жадным интересом слушали их разговор, и поняла, что Айден был прав. Но она не собиралась сдаваться без боя.

— Я устала. Хочу в постель, — сменила она тему.

Поначалу толпа не уловила двусмысленность этой фразы, но затем несколько людей удивленно приподняли брови, многие стали перешептываться и смеяться.

— А ну тихо там, она девственница, — заявил Айден, которого явно разозлили их домыслы. — Пойдем, — резко бросил он Энн.

Он направился к центральному входу в замок, на полпути остановился, взглянул на «девочку-виски», которую не так давно обнимал.

— Кора, я к тебе попозже загляну.

Толпа дружно заулюлюкала. Энн понадобилась вся ее отвага, чтобы проследовать в замок за своим бессовестным мужем. Если он думал, что она просто так проглотит это оскорбление, то он в корне заблуждался. Сейчас, конечно же, у нее не было другого выбора, кроме как пойти за ним вместе со сворой разномастных псов. Об одного из них, совсем маленького, она споткнулась, когда тот перебегал ей дорогу. Она с трудом смогла его разглядеть в сумраке двора.

К счастью, она не упала. Уж такого позора она наверняка бы не вынесла. Не сейчас, когда все было еще так шатко и неясно.

Центральный вход оказался высоким и узким. Будь ее воля, она бы его расширила, особенно учитывая то обстоятельство, что ей пришлось ждать, пока весь собачий выводок радостно промарширует вслед за хозяином. Вход вел в узкий альков, специально предназначенный для того, чтобы не пропускать в зал холодный воздух. Но сейчас там стоял запах прелой псины.

Дикон придержал перед ней дверь:

— Графиня, — еле слышно и с издевкой произнес он, когда она проходила мимо. Она лишь пренебрежительно взглянула в его сторону.

Хью также шел за ними, но на более безопасном расстоянии.

И снова Энн пришлось пропустить вперед собак, прежде чем самой войти в зал. Но стоило ей туда попасть, как она пережила настоящее потрясение.

Это был настоящий средневековый зал со сводчатым потолком, который поддерживали дубовые колонны, почерневшие от времени. Факелы в настенных канделябрах наполняли комнату мерцающим золотистым светом. В камине, высеченном из камня, высотой едва ли не в человеческий рост, горел огонь.

Но больше всего ее внимание привлекли окна в дальней части зала. Они были похожи на окна в соборах, их изгиб повторял линию потолка. Каждое окно было украшено каменными завитками. Вопреки ожиданиям, стекла в них были не витражные, а прозрачные. И лунный свет, отражающийся в водах Северного моря, был зрелищем куда более захватывающим, чем любое изобретение человека.

— Они вам нравятся, не так ли? — Эго было скорее утверждение, нежели вопрос. Видимо, он решил на время прекратить их распри, чтобы потешить свое самолюбие.

— Они изумительны, — ответила она, не успев даже рассмотреть сам зал. И тут ее восторг сменился жесточайшим разочарованием.

Это место было ужасно грязным — и бесцветным. Все было серым или бурым. Обстановка в помещении выглядела сугубо практичной и без намека на цвет.

Собаки, наконец, оставили Айдена и расположились у камина. Судя по обглоданным костям, разбросанным по всему полу, это было их излюбленное место. У очага гордо возлежал пивной бочонок с протекающим краником. Кто-то подставил миску, чтобы его содержимое не капало на пол. Эту миску облюбовали собаки.

Перед окнами было сооружено небольшое возвышение, на котором стоял длинный стол. Стулья были расставлены как попало, словно сидевшие на них просто поднялись и вышли. Гора оловянных тарелок, кружки и большое блюдо с чем-то, отдаленно напоминающим ногу барашка, ждали, когда же их, наконец, помоют. У Энн возникло подозрение, что посуду здесь вообще никто не мыл.

Хью пересек комнату, отодвинул скатерть и уселся прямо на стол. Маленькая собачонка, из-за которой Энн чуть не упала, прыгнула ему на колени.

Но самым ужасным было то, что в комнате воняло. Из алькова несло прелой псиной. И этим запахом был пропитан весь воздух. Энн сморщила нос. Запах также шел от пола, выстланного тускло-коричневой массой высушенных стеблей и травы. Эту импровизированную циновку покрывали огромные пятна и масляные потеки. На ней было противно стоять, даже в обуви.

Она еле поборола рвотный спазм.

— Что это на полу?

Она удивилась, когда вместо ответа услышала целую лекцию:

— Это называется ситник. Его использовали еще в средние века. Готовится смесь из сушеной травы, тростника, цветочных лепестков и душистых трав, а затем ею усыпают пол.

— Зачем?

Если в этом месиве найдется хоть одна душистая травка, она отправится в Лондон пешком!

— Для теплоизоляции, — пояснил он как нечто само собой разумеющееся. После чего с изрядной долей гордости добавил: — В университете я специализировался на истории средних веков. Здесь была использована та же технология производства, что применялась шестьсот лет назад.

— А чем плохи ковры? — поинтересовалась Энн.

Хью вздрогнул, а Дикон хохотнул. Они оба предвидели реакцию ее мужа.

— Ковры не соответствуют духу Кельвина, — категорично отрезал Айден.

«А грязь и блохи соответствуют?» — чуть не вырвалось у Энн, но она вовремя остановилась. Усталость и пережитые потрясения давали о себе знать.

— У вас здесь есть слуги? — спросила она, чтобы сменить тему — Судя по состоянию комнаты, нет.

— Норвал и повар, — ответил Айден. — Этого достаточно, чтобы удовлетворить мои потребности в быту. И, кстати, мы здесь не придерживаемся этикета. Я специально уехал из Лондона, чтобы избавиться от глупых условностей так называемого высшего общества. Здесь я могу делать все, что сочту нужным, и мне не надо ни перед кем за это отчитываться.

Пока он говорил, маленькая собачонка спрыгнула с колен Хью. Царапая когтями поверхность стола, она подбежала к недоеденной бараньей ноге и стала ее грызть.

Энн чуть не потеряла сознание. Вмиг она взобралась на помост и согнала собаку со стола. Но на пса это ничуть не подействовало. Он всего лишь залез под стол, чтобы тут же как ни в чем не бывало снова на него запрыгнуть. И Хью позволил ему это сделать!

Она больше не могла сдерживаться.

— Да здесь немногим лучше, чем… чем в каком-нибудь охотничьем домике!

— А что плохого в охоте? — спросил Хью, искренне недоумевая.

— Да, — тут же поддержал его Дикон. — Мы любим охоту.

— Настолько, что готовы размалевать себя синей краской и вырядиться в юбки, — выпалила Энн. — Это ребячество какое-то!

— Это не юбки, — раздался сзади голос Айдена.

Она обернулась, понимая, что допустила оплошность.

— Я не хотела никого этим обидеть…

— Вы сочли нас глупцами, — развил он ее мысль. — На нас были настоящие охотничьи килты, совершенно идентичные тем, что носили во времена, когда был построен этот замок. Согласен, может, синяя краска — это немного и… глуповато, но это ритуал, которого придерживаемся мы с Хью и Диконом. В средневековых общинах ритуалы имели большое значение.

Он мог бы преподавать в Оксфорде.

Дикон от всей души наслаждался ее стесненным положением, ему явно не терпелось подлить масла в огонь:

— Между прочим, с тех пор как король дал свое согласие, многие достойные шотландцы носят килты. И если вы, дорогуша, собираетесь здесь остаться, то вам придется привыкнуть к виду обнаженных мужских ног.

— Она здесь не останется, — твердо заявил Айден.

В тот момент Энн едва не согласилась сию же секунду покинуть замок. Но затем она напомнила себе о том, какое неизгладимое впечатление произвел на нее Кельвин с первого взгляда.

Она собрала волю в кулак.

— Мне еще многому нужно научиться. Наверное, лучше будет обсудить все эти вопросы с утра.

— Энн, здесь нечего обсуждать.

— Всегда найдется что-то, что можно обсудить, — возразила она, следуя тактике тетушки Мэйв, которую она часто применяла к дядюшке Роберту.

Но с Айденом это не сработало. Он взорвался:

— Четырех часов брака с вами достаточно, чтобы я никогда, слышите, никогда не согласился дальше продолжать этот цирк!

Энн не знала даже, что на это ответить. Она не могла говорить в присутствии этих двоих — Дикона с его злорадной ухмылкой и Хью с его сочувствующим взглядом.

— Вообще-то мы женаты уже чуть больше полутора недель.

— Что? — переспросил Айден почти угрожающе.

Она прокашлялась.

— Я имею в виду, что наш брак длится уже больше нежели… если считать со дня церемонии.

— Я не хочу жениться. — Он поднял глаза к небу. — Господи, за что мне все это?

Энн попятилась. Никто еще из-за нее не взывал к Богу.

— Я бы все-таки хотела пройти в свою комнату.

— Пожалуйста, — чуть ли не прорычал Айден. Он подошел к лестнице и принялся звать Норвала.

Из комнаты под лестницей вышел старик.

— Да, лэрд?

— Проводи принцессу Энн в ее комнату. Гостевую комнату, — подчеркнул он.

Энн могла бы возразить, но не стала. Пора было действовать осмотрительнее — это нужно было сделать еще тогда, когда она только вошла в эту комнату.

Лучшая тактика сейчас — это проявить послушание. Долгие годы, пока она жила на правах бедной родственницы, научили ее гибкости и осторожности. Она понимала, что изначально повела себя неверно, и теперь нужно было это расхлебывать.

Со стола, на котором валялось множество каких-то кусочков и обрывков, Норвал взял огарок свечи и зажег его от настенного факела. Она украдкой посмотрела на мужа. Айден, нахмурившись, глядел на пламя.

— Спокойной ночи, — мягко произнесла она.

Он напрягся, но ничего не ответил.

Идя за Норвалом по лестнице, Энн поняла, почему в главном зале царил такой беспорядок. Старик был слишком немощен, чтобы заниматься уборкой.

— Где-нибудь неподалеку есть девушки, которых можно было бы нанять сюда служанками? — спросила она.

— Что-что? — Норвал остановился посреди лестницы и развернулся лицом к ней. — Извините, мисс, что вы сказали?

Он соединил ладони раковиной и приложил к уху. Говорил он с таким ужасающим акцентом, что понять что-либо было сложно.

— Служанки! Здесь есть служанки? — буквально прокричала она.

— Самки? Вы имеете в виду разведение скота?

И пока она силилась разобрать, что же он сказал, старик ответил:

— Мы разводим овец и лошадей. У нашего лэрда в этом деле легкая рука.

По крайней мере, так она это поняла. Уж что-что, а обсуждать скотоводческие навыки Айдена она была не готова.

К счастью, они наконец-то поднялись по лестнице. Дальше длинный узкий коридор уходил в сторону, противоположную основному зданию. Слева и справа располагались двери.

Идя за ним следом, Энн невольно подслушала, как старик бормочет себе под нос: «Гостевая комната… гостевая комната», — словно точно не знал, где она вообще находится.

Они чуть было ее не миновали, когда его вдруг осенило.

— О, вот это она… Я так думаю…

Он растерянно взглянул на Энн, словно ища у нее поддержки.

Энн кивнула. А что ей еще оставалось делать? Но она также не упустила возможности поинтересоваться:

— А где комната лэрда?

Это Норвал знал.

— Она в самом конце коридора, самая большая комната в замке. И самая лучшая, — доверительно сообщил он ей, протягивая руку к дверной ручке. Но тут он, к несчастью, промахнулся и едва не упал.

Она успела вовремя его подхватить, и тут, на беду, он обдал ее запахом перегара. Он был пьян. Хотя чему тут удивляться!

Он идеально вписывался в обстановку Кельвина. Энн покачала головой. Айдену нужна была жена хотя бы для того, чтобы навести в доме порядок.

— Как долго вы служите лэрду?

— Всю жизнь, — заявил Норвал. — Я родился в этом замке и никогда не выходил за его пределы.

Ей пришлось отвернуться, так как вблизи этот зловонный запах переносить было невозможно. Она сама потянулась к ручке.

— Я открою.

— Спасибо, принцесса Энн.

Она нахмурилась, услышав из его уст это насмешливое обращение, которое употребил Айден. Он смотрел на нее с самым невинным видом. Она забрала у него огарок свечи, пока он вдобавок ко всему еще и не обжегся. Свеча была сделана из сала, притом не самого лучшего сорта. Отец ее был деревенским врачом — работа достойная, но не очень хорошо оплачиваемая. Она помнила свое счастливое детство, в том числе и то, как часами помогала матери делать мыло и свечи. Похоже, в Кельвине ей доведется вспомнить прежние навыки.

В комнате было темно. Сквозь прорези окон лунный свет просачивался совсем чуть-чуть, его не хватало, чтобы осветить всю комнату. Энн высоко подняла свечу, держа под мышкой охотничью сумку Хью. Дрожащий огонек выхватил из темноты спинку кровати и отразился в пыльном зеркале, висящем над раковиной, на противоположной стене.

— Норвал, пожалуйста, разведите огонь в камине, — прокричала она, чтобы он ее наверняка услышал.

— Но ночь и без того достаточно теплая.

— У вас же горит огонь внизу.

— У меня не колет в носу.

Энн стояла с ним лицом к лицу. Терпение ее было на пределе. Она больше не напрятала голос, говорила медленно и четко, стиснув зубы, так чтобы слова ее наверняка дошли до его пропитанного элем мозга.

— Вы слышите лучше, чем может показаться. Я знаю фокусы, слуги часто так делают.

И тут слух к нему неожиданно вернулся.

— Сейчас уже слишком поздно, чтобы идти за торфом, миледи. Я старый человек, которому нужно поспать.

— Или проспаться, — едко заметила она. — Вы и к лорду Тайболду так же относитесь?

Слуга чуть дара речи не лишился от подобной резкости:

— Я служу лэрду верой и правдой.

— В его комнате горит огонь?

— Каждый вечер. Кроме того, его там ждет горячая ванна. — Он слегка понизил голос. — Наш лэрд в этом смысле немного чудаковат. Он любит купаться каждый день, даже когда наступают холода.

Энн сделала вид, будто разделяет недоумение Норвала, но в глубине души порадовалась этому известию — ее муж оказался чистоплотнее, чем она думала.

Не собираясь дальше ходить вокруг да около, она спокойно попросила:

— Я хочу, чтобы у меня горел огонь, и была горячая ванна. Пожалуйста, позаботьтесь об этом.

Норвал изобразил нечто наподобие поклона.

— Я скоро вернусь, миледи.

Шаркая, он выскочил из комнаты.

Энн подумала, что стоило попросить его принести еще свечей, потому что тот единственный огарок, который она держала в руке, уже начинал постреливать. Но в итоге решила не испытывать судьбу. Когда в очаге загорится огонь, в комнате тут же станет светлее и уютнее. Может быть, тогда ей удастся сесть и как следует все обдумать. Ей было крайне необходимо сделать паузу и поразмыслить над происходящим.

Со стороны кровати раздался храп.

Энн застыла на месте.

Света свечи не хватало, чтобы осветить всю кровать целиком, но там явно кто-то был. Или что-то, как шепнуло ее бурное воображение. Только пойманный на приманку медведь мог издавать такие звуки, но никак не человек.

Затем оно снова захрапело.

И тут изрядно измотанные нервы девушки сдали. Она завизжала, уронив на пол свечу. Та немедленно погасла, и Энн оказалась в темноте один на один с этим чудищем. Она в панике кинулась к двери, лихорадочно нащупала ручку и понеслась по коридору, не разбирая дороги.

К счастью, навстречу ей по лестнице, перепрыгивая ступеньки, бежал Айден с факелом в руках. Дикон и Хью вместе со сворой собак следовали по пятам.

Энн возблагодарила Бога, что наконец-то появился свет, и кинулась к мужу.

— Там кто-то есть, — предупредила она мужчин.

— Где? — переспросил Айден.

— В моей комнате. Кто-то или что-то лежит на кровати.

Айден нахмурился.

— Но там никого не должно быть. Хью, возьми факел, — велел он, нагибаясь и доставая из голенища сапога спрятанный там нож. Он вошел в комнату.

Энн поспешила за ним, сердце ее бешено колотилось в груди. Она не думала, что может пролиться кровь. Прежде чем она успела что-либо сказать, муж уже был у кровати, на которой явно кто-то лежал, укрытый простыней. Держа нож наготове, Айден сорвал простыню.

Мужчина на кровати заорал от неожиданности.

— Рой! — рявкнул на него Айден.

— Да, лэрд? — Человек сел, удивленно моргая заспанными глазами. У него были широкие волосатые плечи и обвисший живот, а также короткие ноги и руки. Теперь Энн понимала, почему приняла его за медведя. — Зачем вам нож, лэрд?

— Он собирался вспороть тебе брюхо, — пояснил ему Дикон.

— Но за что, черт побери?

— Мы решили, что ты грабитель, — нахмурился Айден.

— Что такое «грабитель»? — тупо спросил Рой.

Вместо ответа Айден просто запихнул нож обратно в сапог.

— Энн, это мой повар Рой. Рой, это мисс Энн, которая отказывается называть свою фамилию.

— Моя фамилия Блэк, — представилась она.

— Да, Блэк, — рассеянно подтвердил он, переходя к сути дела: — Ты что здесь делаешь, Рой?

— Я тут хлебнул лишнего. А Эльма всегда на меня кричит, когда я пьяный прихожу домой. — Он поежился. — Вам, лэрд, этого не понять, ведь вы не женаты.

— Я уже начинаю представлять, что это такое, — пробормотал Айден. — Но сегодня ты здесь спать не можешь, Рой. У нас гостья. Это ее кровать, и тебе придется ее освободить. Можешь поспать на кухне или у камина с собаками.

— Да, лэрд. — Рой буквально скатился с кровати.

К счастью, на нем были кальсоны. Он так и вышел босиком, не проронив ни слова. Собаки последовали за ним, вероятно, надеясь поживиться остатками окорока на столе в холле.

— Ну вот, — сказал Айден, обращаясь к Энн. — Теперь можете ложиться. Спокойной ночи.

Он направился было к выходу, но она преградила ему путь.

— Я не стану спать на простынях, на которых кто-то уже спал до меня, — кивнула она на измятую, скомканную постель.

Она была уверена, что белье здесь не меняли годами, особенно если это входило в обязанности Норвала. Айден угрожающе навис над ней.

— Могу вам предложить то же, что предложил Рою. Отправляйтесь спать на кухню или к собакам.

Он не шутил.

— Я лучше останусь здесь.

— Хорошо. Тогда спокойной ночи.

Он резко развернулся и зашагал к выходу. Дикон, посмеиваясь, последовал за ним.

Хью немного задержался, вставляя факел в специальное крепление у входа.

— Вам наверняка понадобится свет.

— Спасибо, — еле слышно поблагодарила она, и он тут же кинулся догонять своих друзей.

Какое-то время Энн стояла неподвижно посреди комнаты. Ей противно было даже смотреть на разворошенную постель. В простынях вполне могли водиться вши и множество других незнакомых ей паразитов. Внезапно в приступе гнева она решительно пересекла комнату и в сердцах хлопнула дверью.

— Это грубый, неотесанный, несносный мужлан! — тихо вскричала она в отчаянии, заламывая себе руки. Теперь понятно, почему все считают его сумасшедшим. Кто еще станет ходить с ножом в сапоге? — Наверное, это какой-то средневековый обычай, — сказала она своему отражению в закопченном зеркале. — Неудивительно, что возникает вопрос, все ли в порядке у него с головой.

Он отгородился в своем замке от всего мира — мог спокойно разгуливать в килте, размахивать ножом и сколько угодно притворяться, будто живет в другом времени.

Хотя не все еще потеряно.

«Он по-прежнему принимает ванну», — напомнила она себе. Сейчас она готова была душу продать за горячую ванну. Она ничуть не сомневалась, что Норвал о ней забыл. Он заботился только о лэрде…

Энн прервала свою мысленную тираду.

Ванна была приготовлена всего в нескольких шагах отсюда, в комнате ее мужа. Там, где она должна была сейчас находиться. И тут она поняла, что ей нужно делать.

Это была ее первая брачная ночь, и она была достаточно умна, чтобы понимать, что невозможно консумировать брак, находясь в разных постелях.

Кроме того, она была более чем уверена, что у него имелись чистые простыни.

Энн повернулась к своему отражению в зеркале.

— Это всего лишь испытание на прочность, — напомнила она себе. — Которое я должна пройти, просто чтобы показать ему, на что я способна.

Деньги для нее больше не имели значения. Она во что бы то ни стало должна была спасти этот брак.

Итак, он не хотел становиться ее мужем. Она бы тоже вряд ли предпочла его, хотя он был довольно красив.

«Когда лицо у него не вымазано синей краской», — напомнила она себе.

Она взяла сумку со своими вещами, от факела зажгла погасшую свечу и вышла из комнаты. В коридоре никого не было, а комнату он не запер.

Энн повернула ручку и толкнула дверь. Она слегка побаивалась того, что могло ждать ее там, за порогом.

К ее радости, комната мужа оказалась чудо как хороша. В ней также были сводчатые окна — уменьшенная копия тех, что она видела в большом зале, и с тем же самым видом на могучее, залитое лунным светом море. В камине ярко горел огонь, спасая от холодка ранней весны.

Помимо этого, комнату освещали еще два факела по обе стороны от самой огромной кровати из всех, какие Энн когда-либо приходилось видеть. Она была очень массивной, с резным изголовьем из красного дерева, возвышающимся чуть ли не до самого потолка.

Простыня не была подвернута, но об этом можно было забыть, стоило только увидеть роскошные меха, которыми была устлана кровать. Чьих шкур там только не было — и лисьих, и соболиных, и многих других неведомых ей зверей.

На кровати разворотом вниз лежал древний фолиант, словно Айден читал его перед сном, да так и оставил, чтобы не потерять страницу, на которой остановился. Она подняла книгу и бережно закрыла. От подобного небрежного обращения мог пострадать переплет. Книги лежали на полу рядом с кроватью, под кроватью и возле ванны у камина.

Она подошла к ванне. Та была поистине гигантской, хотя какой еще она могла быть, учитывая телосложение Айдена? Она попробовала воду. Та была еще горячей. Лентяй Норвал наверняка вскипятил ее, чтобы вода оставалось теплой независимо от того, когда Айден решит искупаться.

К бортику ванной была прикреплена небольшая подставочка, на которой лежал кусок мыла. Энн понюхала его — запах оказался довольно приятным. Это был аромат сандалового дерева и цитрусового масла. Два ее самых любимых аромата.

И Энн принялась раздеваться.