"Опасная магия" - читать интересную книгу автора (Снайдер Люси)

Глава 9 СВЕРХЗВУКОВАЯ БАБОЧКА

Я проснулась разбитой, глазница и рука болели, а Пал тыкался мне в шею мокрым носом.

— Что такое? — промямлила я.

«Думай, не говори вслух, — предупредил он. — Нам нужно найти другое место как можно скорее».

Я села на кровати, оглядывая комнату. Ничего необычного я не заметила.

«Что случилось?»

«Мой наблюдатель вызвал меня к себе в логово, — ответил Пал. — Они хотят, чтобы я оставил тебя и принял назначение к другому хозяину».

«Так на тебя тоже давят? Чудненько».

Я рухнула обратно на кровать, но тут же пожалела, что потревожила руку. Когда я перекатилась на здоровую сторону, подо мной что-то хрустнуло. Конечно, пергамент и перо мистера Джордана. Опять. Я скинула их с постели.

«Нет, ты не понимаешь, — настаивал Пал. — Это неслыханно. Фамильяров не должны касаться политические проблемы Талантов. Нас можно отозвать, если хозяин совершил преступление и ему запретили пользоваться магией, но такие… такие закулисные интриги недопустимы. Никогда».

Я нахмурилась.

«И как сильно на тебя давят?»

«Довольно сильно».

Определенно плохие новости. «Ты собираешься бросить меня?»

Пал посмотрел на меня так, будто я сошла с ума.

«Конечно нет! Во-первых, это неправильно, а во-вторых, если этот чешуйчатый мерзавец считает, что может обращаться со мной как с рабом… Ну, если подумать, я и есть раб, но все же…»

«Чешуйчатый мерзавец?»

«Мой наблюдатель — белый змий. Мне приходится мириться с его надменной, самовлюбленной болтовней уже третье столетие. Будь я проклят, если пойду у него на поводу».

«Но ведь ты обязан делать то, что он тебе говорит?»

«Я должен заставить его думать, что делаю, как он говорит. Но он ничего не узнает, если только ты ему не пожалуешься или агенты мистера Джордана не поймают тебя на месте преступления. Во время первого столетия моего приговора за мной постоянно наблюдали, и почти все, что я говорил или делал, записывалось. Мой хозяин вступил в группу колдунов, которые протестовали против такого вторжения в их личную жизнь, и они подавали петиции Виртусам, пока те не изменили правила и не запретили подслушивание.

С тех пор мой нос был безупречно чист. — Пал гордо выпрямился. — Я заслужил право на конфиденциальность, и я буду использовать его, чтобы делать то, что считаю правильным. То есть помогу тебе выбраться из неприятностей».

«Но как же Круг старейшин?»

«Видишь ли, это спорный вопрос. Виртусы никогда не давали местным Кругам право на преследование или вмешательство в дела фамильяров, а заслужившие доверие фамильяры не подлежат повторному наблюдению, пока старейшины не предоставят убедительных доказательств их плохого поведения. Так что если они не поймают тебя за темными делишками, то не поймают и меня».

Пал наклонил голову, будто обдумывал собственные заверения, и его усики нервно задергались. Он спрыгнул с кровати и взобрался на подоконник, тревожно оглядываясь, будто в поисках наблюдателей.

«Но в том и подвох — если мы не будем вести себя крайне осторожно, тебя наверняка поймают на чем-то, что можно объявить незаконным. Мне совсем не нравится происходящее. Мистер Джордан не смог бы организовать все это за несколько дней… Ему пришлось завоевать влияние в некоторых высокопоставленных кругах. Думаю, он готовил все это загодя».

«Хочешь сказать, что это Джордан устроил катастрофу в парке?» — потрясенно спросила я.

«Нет, — ответил Пал. — Вовсе нет. Вызов демона оказался слишком хаотичным и разрушительным. Но я думаю, мистер Джордан подозревал, что может произойти нечто подобное, и хорошо подготовился».

«Если он предполагал, что Купер вытворит такое, почему не вмешался? Почему не предупредил нас?»

«Не знаю. Но нам обязательно надо узнать. Купер когда-нибудь говорил о мистере Джордане?»

«Никогда. Насколько я знаю, они и встречались-то всего один раз, на каком-то городском празднике. Но никогда не имели дела друг с другом».

«Ну, пора приниматься за дело, — заявил Пал. — Ты знаешь упаковочные заклинания?»

«Честно говоря, нет. Когда мы переехали, мы паковались обычным способом».

«Если строго следовать правилам, мне нельзя обучать тебя… Но все не так сложно. Сперва тебе надо собрать все хрупкое».

«У нас не осталось коробок, может, у Бо что-нибудь найдется, — ответила я. — И надо спросить, может, он заберет продукты».

Мы спустились на кухню. Там витал кислый, неприятный запах; неужели Купер снова оставил молоко на столе? Нет, на разделочном столике стояла только пара грязных тарелок, а мусор мы выносили перед тем, как отправиться в парк.

Я открыла холодильник, и меня чуть не стошнило от запаха. Банку с огурцами покрывала пушистая плесень. Купленное три дня назад молоко в пластиковой бутылке превратилось в густую серо-зеленую слизь. Баночку с маринованной морковью наполняла гниющая коричневая жижа. И пакет с тамалес миссис Санчес — бог ты мой!

Я побыстрее захлопнула дверцу и сглотнула желчь.

— И что нам теперь делать? — прокашляла я.

«Можно воспользоваться заклинанием», — посоветовал Пал.

— Если для этого надо снова открывать холодильник, я против. — Мой единственный глаз слезился.

Тот, кто поджег нашу избушку, оказался мстительным типом и испортил еду. Скорее всего, он ускорил течение времени внутри холодильника. Я открыла шкафчики, чтобы проверить полуфабрикаты. Банки с супом и консервами вздулись, а в овсяной крупе ползали черви.

— Подлые крысы, сукины дети!

Единственной нетронутой едой на кухне оставался сорокафунтовый пакет с сухим кормом для Смоки. При взгляде на него настроение испортилось еще больше. Бедный Смоки…

Нет. Я сморгнула слезы. Сейчас не время впадать в депрессию. Я выбросила банки с испорченными продуктами в мусорное ведро.

«Наверное, не стоит доверять зубной пасте или лосьонам?» — спросила я Пала.

«Я бы не советовал», — ответил он.

«Хорошо. Значит, сборы будут проще».

Я вытащила из шкафа упаковку пакетов для мусора и прошлась по квартире, складывая в них тюбики с кремом, коробочки с пудрой, флаконы шампуня, лосьона и мыло. Даже неоткрытый пакет с кормом для хорьков, который мы покупали для Пала, покрылся плесенью. Уборка заняла около часа, и мне пришлось оттащить на помойку три мешка с мусором.

«Сволочи небось затерли все наши DVD-диски, — горько подумала я. Культя болела все сильнее, а здоровую руку и спину ломило от усталости. — Устроили короткое замыкание всем электроприборам и насажали вирусов в компьютер».

«Если можно снять защитные заклинания, то поджечь дом и испортить пищу достаточно легко, — ответил Пал. — Возможно, остальное они не тронули. Упакуй все, что тебе нужно, если на нем нет очевидных следов чужих рук».

Я вернулась на кухню и задумчиво осмотрела пакет с собачьим кормом. «Как ты думаешь, его действительно не трогали? Мне бы не хотелось, чтобы с Джи что-то случилось, но и выбрасывать жалко».

Пал спустился с моего плеча и запрыгнул на пакет. Понюхал корм, лизнул и надкусил.

«Не особо вкусно, но не думаю, что корм испорчен».

«И почему они не тронули собачий корм?»

«Чтобы могли сказать, что не оставили нас голодать».

«Сволочи!»

Я подхватила пакет, оперла его на бедро и направилась к двери соседа. Пал побежал за мной. Я постучала, и Бо открыл дверь.

— С тобой все в порядке? Ты что-то бледная, — сказал Бо.

— Все нормально. — Я больше не могла удерживать пакет, так что опустила его на бетонное крыльцо. — Джи ест такой корм? Смоки… он не пережил той ночи.

— Вашего пса убили? Господи! Как жалко-то!.. — Бо покачал головой.

— Мне тоже.

На сей раз мне не удалось сдержать слез, глубоко въевшаяся усталость взяла верх. В глазах поплыло, колени подогнулись.

— Эх ты! — воскликнул Бо и поймал меня прежде, чем я грохнулась на землю.

Я вцепилась в его широкое плечо и попыталась выпрямиться, но запах пота и одеколона вдруг так остро напомнил мне о Купере, о том, что я потеряла и могу никогда не вернуть, что я уткнулась в футболку Бо и разрыдалась, как ребенок.

Он прижал меня к себе и неуклюже похлопал по спине.

— Ничего. С тобой много чего стряслось. Поплачь.

Наконец я смогла сделать глубокий прерывистый вдох и выпрямиться. На зеленой футболке Бо остались мокрые отпечатки моего глаза и носа.

— Я тебя испачкала.

Он пожал плечами и улыбнулся:

— Если это худшее, в чем я сегодня перемажусь, то меня ждет хороший день.

Глазница и рука болели все сильнее.

— Мне неловко спрашивать, но у тебя есть обезболивающее?

— Адвил подойдет? Он у меня есть. Да тебе и поесть, наверное, надо.

— Я бы не отказалась, — ответила я. — Эти сволочи испортили все наши продукты, пока меня не было, только корм не тронули. — Я толкнула пакет носком кроссовки.

— А зачем? — нахмурился Бо.

— Хотят показать мне, кто в доме хозяин. Напугать так, чтобы не думала о поисках Купера.

— Нельзя так поступать, — сказал Бо. — Можно подумать, им больше делать нечего.

— Да уж.

— Ну, заходи, — пригласил Бо, легко поднимая мешок с кормом. — Тамалес больше нет, но могу сделать тебе бутерброд.

«У него есть яйца? — спросил Пал. — Я бы тоже перекусил».

— У тебя есть сырое или сваренное вкрутую яйцо, чтобы накормить хорька? — спросила я, следуя за Бо в его квартиру.

— Найду что-нибудь… иди присядь на диван.

Я прошла в гостиную, перешагивая через игрушечные машинки и солдатиков.

— Дети на этой неделе у тебя?

— Нет, с матерью, — ответил Бо, выглядывая из кухни. — Надо бы убраться, но мне как-то жалко. Как будто мальчишки все еще тут, понимаешь?

— Думаю, да, — ответила я.

На журнальном столике стояли пустые бутылки и валялись обертки от сэндвичей. На бежевом потертом диване лежали врассыпную журналы «Плейбой»; я отодвинула несколько штук в сторону и присела.

Я слышала, как Бо открывает банку с газировкой, и через секунду он вошел в гостиную, держа в одной руке банку с колой, а в другой — упаковку адвила.

— Нашел на кухне таблетки… ох!.. — Он замер с открытым ртом, когда заметил стопку журналов. — Забыл, что не убрал их. Я это… просто…

— Читаешь в них статьи, правильно? Ничего страшного, Бо.

С поджатыми от смущения губами он смахнул со столика обертки, поставил передо мной таблетки и колу и снова вышел на кухню. Я вытряхнула на колени четыре таблетки, закинула их в рот и запила колой.

— Тебе сыр класть? — спросил Бо из кухни.

— Да, пожалуйста.

— Горчицу?

— Нет. Я использую ее только в медицинских целях.

— В смысле?

— Не обращай внимания.

С немного недоуменным видом Бо принес мне на бумажной тарелке бутерброд, поставил на пол миску с яйцом и сел напротив меня в старое кожаное кресло. Мы поболтали о погоде и печальном положении дел в, комплексе, пока я жевала бутерброд, а Пал вылизывал миску.

— И у них хватает наглости кого-то выселять, когда они совсем не занимаются ремонтом, — сказал Бо. — В бассейне все время жуки и листья, а мои мальчишки хотят купаться. Если им лень выловить жуков, откуда мне знать, может, они и хлорку туда не льют и там сплошная зараза.

— Не волнуйся, — ответила я. — Купер позаботился об этом, когда бассейн наполняли перед летом. Там может плавать мусор, но никто не подхватит гепатит, даже если какой-нибудь наркоман решит туда опорожниться ночью.

Бо сморщил нос:

— Что за мерзкие идеи!

— Такое вполне может случиться, — запротестовала я с набитым ртом. — Но я хочу сказать, что дети ничего не подхватят в бассейне. Купер сделал так, чтобы вода всегда оставалась чистой, что бы ни случилось.

«Можно мне немного ветчины?» — спросил Пал, когда я уже приканчивала бутерброд.

«Конечно. — Я сняла с хлеба остатки мяса и положила на край его миски. — Но тебе вредно ее есть».

«Тебе тоже», — ответил он, деликатно жуя немного резиновое мясо.

— Я бы хотела попросить еще об одной услуге, — обратилась я к Бо и поставила на столик бумажную тарелку.

— О какой?

— Я не собираюсь оспаривать выселение, по крайней мере сейчас, так что мне надо паковать вещи. У тебя есть большие коробки? И можно попросить тебя помочь мне?

— Конечно, — ответил Бо. — В подвале куча коробок. Если хочешь, можешь подождать здесь, пока я их достану.

— Спасибо, Бо. Ты просто прелесть.

Бо ушел в подвал, а я откинулась на спинку дивана и прикрыла глаза. Адвил начинал действовать, в ушах слегка звенело, но боль в глазу и руке отступала.

Я вынула культю из повязки, чтобы размять плечо и локоть, и положила на стопку журналов.

«Сборы много времени не займут, — сказал Пал. — Особенно если ты не будешь прятаться от Бо с заклинаниями».

«Он и раньше видел, как мы творим магию, — подумала я. — Не понимаю, зачем надо сейчас от него скрываться. Я хочу покончить со сборами, найти новое жилье и начать поиски Купера».

«Ты не сможешь искать Купера, если мистер Джордан будет следить за тобой», — предостерег Пал. Его хвост нервно подергивался, будто ему хотелось сделать что-то рискованное, но он не мог решиться.

У меня было не то настроение, чтобы вытягивать из него секреты.

«Придется попробовать. Я что-нибудь придумаю, всему свое время».

От таблеток меня начало клонить в сон, голова казалась легкой как перышко. Я устроилась на диване поуютнее. Глянцевая обложка журнала холодила ладонь, я чувствовала гладкий сгиб корешка. В задумчивости я начала ковырять большим пальцем скрепку.

«Джесси!» — воскликнул Пал, вспрыгивая мне на колени.

— Что? — Я встревоженно выпрямилась.

«Как ты это сделала?» — он смотрел на обрубок моей руки.

«Что сделала?» — я огляделась, пытаясь понять, что он имеет в виду.

«Журнал двинулся. Ты его как-то подвинула».

Я глянула на пачку журналов под рукой… нет, под пустым местом. Руки не было, но, когда я снова закрыла глаз, я опять почувствовала гладкую обложку, прохладный металл скрепки. Я ухватила журнал большим и указательным пальцами, приподняла и уронила с мягким шлепком обратно.

Потом открыла глаз, посмотрела на культю и попробовала еще раз. Ничего не получилось.

«Все это крайне необычно», — сказал Пал.

«Судя по всему, я могу это делать только с закрытыми глазами, — ответила я, удивленная не меньше Пала. — Так что никакой помощи при переключении передач».

«Я серьезно! Паракинез на уровне рефлексов — очень редкая врожденная способность даже среди Талантов. — Пал от волнения сплясал чечетку всеми четырьмя лапами и боком запрыгал по дивану, выгнув спину от радости и возбуждения. — Это же чудесно! Не многим из Талантов удается научиться, и практически всем приходится тренироваться часами, чтобы сделать то, что только что получилось у тебя».

Пал прекратил свой воинственный танец, встряхнулся и залез ко мне на колени, пытаясь вернуть себе полный достоинства вид.

«А твои родители были…»

«Трансвеститами? Поклонниками Элвиса? Агентами ФБР? Я о них знаю не больше твоего, — горько подумала я. — Но в чем дело? Купер все время двигает вещи телекинезом».

«Да, но ему нужно заклинание, которое он изучал несколько месяцев, как и остальным волшебникам. А ты сейчас не использовала заклинание. Ты его не учила. Это врожденное».

«Я не хочу показаться туповатой, но… ну и что? Я всего лишь немного подвинула силой мысли журнал. Мы сейчас мысленно разговариваем. В шестнадцать лет я подожгла силой мысли свою спальню. По сравнению с этим сегодняшний подвиг не особо впечатляет».

«Ведь мы поражаемся, что крохотная бабочка-монарх путешествует за тысячи миль, разве нет? — спросил Пал. — Мы поражаемся, что цирковой дельфин выскакивает на двадцать футов из воды и перепрыгивает через горящее кольцо».

«Конечно, мы же не можем повторить такое без помощи магии или технологий, так что нас это впечатляет».

«Но практически все бабочки-монархи могут пролететь тысячи миль, и любой здоровый дельфин может выпрыгивать из воды, верно? Никого из монархов не впечатлит, если их родственница пролетит от Бразилии до Канады, так ведь?»

«Так…»

«Так что ты скажешь об обычной в остальных отношениях бабочке, которая летает так быстро, что сумеет преодолеть звуковой барьер? Ты будешь сидеть здесь и утверждать, что у нас есть самолеты, летающие гораздо быстрее, и они могут перевозить грузы и бомбить города, а эта бабочка и гранату не унесет?»

«Если я увижу сверхзвуковую бабочку, я буду вне себя от удивления. Даже если на ней окажется только маленькая торпеда. Ты хочешь сказать, что я могу с ней сравниться?»

«Врожденный телекинез встречается так же редко», — ответил Пал.

«Почему ты спрашивал о моих родителях?»

«Я довольно долго обитаю на Земле. Я встречал множество Талантов. И только один из них, мальчик с Гавайев, был паракинетиком от рождения. Считалось, что его семья ведет род от богини Пеле».

«Ты думаешь, мой прапрадедушка был богом?»

«Или инкубом либо другим бестелесным существом. Я увлекаюсь изучением последствий связей между людьми и духами, и новые объекты для исследований приводят меня в восторг».

Я заерзала на диване — меня посетило ощущение, будто я превратилась в подопытного кролика.

«Никогда не понимала, как работают такие связи между богами и людьми. В смысле генетики. Насколько я знаю, малые божества — это природные силы, которым люди поклонялись так долго, что они обрели разум, правильно?»

«В большинстве случаев так и есть. Даже у обычных людей воображение играет большую роль».

«А демоны — это души или частицы душ, которые не могут существовать в нашем мире в своей настоящей сущности? Поэтому у богов и духов нет генов, чтобы передать по наследству, если только они не вселятся в тело какого-нибудь бедолаги, но тогда передадутся гены бедолаги, верно?»

«Все не так просто. Бестелесные существа могут оставить женщину — или самку животного — беременной, даже не вселяясь в тело. При помощи своей магии они дублируют гены в яйцеклетке женщины, чтобы она начала делиться… но у них есть возможность изменить генетическую структуру яйцеклетки. Возьми, к примеру, Иисуса Христа, — продолжал Пал. — Все мои источники согласны, что он сперва был клоном Марии, но для божества с силой Иеговы достаточно просто превратить хромосому X в Y. Человеческий генофонд всего лишь пластилин для творческих богов».

«Вот как! Так что обычно случается с потомками ребенка бога?»

«Ну, это трудно предсказать, поэтому мне так интересно их изучать. От потомка бога может произойти сотня поколений обычных людей, а затем вдруг рождается младенец с крыльями или способностью ходить сквозь стены. Виртусы отличаются математической точностью, — рассказывал Пал, — но даже гены Талантов, которые они привили твоей расе миллионы лет назад, находят поразительные выражения. Если изучить правила, стоящие за, казалось бы, случайным проявлением генов богов, мы сможем понять жизнь и магию гораздо лучше».

«Мы всего лишь эксперимент для Виртусов? Учителя и академики всегда говорят о том, какую огромную роль мы играем в судьбе Вселенной, но я что-то не вижу, чтобы Виртусам требовалась наша помощь. Им все равно, что с нами происходит. Я никогда не видела Виртуса, но говорят, что они совершенно бессердечны. И зачем они привили Талант только части человечества, а теперь пасут нас, чтобы не дать захватить власть над миром? Они раздали Талант всем волшебным расам и бросили их на произвол судьбы. Я знаю, что у людей много недостатков, мы жадные до власти, но гоблины гораздо хуже».

«Тут я не могу с тобой поспорить. Мне всегда казалось, что Виртусы изучают таланты — и человеческие, и других рас — в своих собственных целях. Но про них мне ничего не известно».

«Я читала статью, где говорилось, что в мире сейчас живет около шестнадцати миллионов потомков Чингисхана. Может, ему и нравилось насиловать всех подряд, но разве мог он переплюнуть Зевса? Или даже обычного целеустремленного инкуба?»

«Вряд ли, — ответил Пал. — В данный момент большинство людей, что обычных, что Талантов, несут в своих генах наследие какого-нибудь божества или духа».

«Так что мой талант очень редкий… но он мог достаться любому? Ты же говоришь, что мы живем в мире, где почти каждая бабочка может стать сверхзвуковой?»

«Да, — согласился Пал. — Мы живем в мире бесконечных возможностей».