"С глаз долой - из сердца вон" - читать интересную книгу автора (Кей Мэрилин)

Глава 9

По пути домой, Аманда могла думать только об услышанном. Итак, Трейси может становиться невидимой. Это объясняет тот факт, что она часто отсутствует и что Мадам была рада ее ВИДЕТЬ на занятиях. Возможно именно это и объясняет почему Трейси была нечеткой на фотографиях и размыто отражалась в зеркале. Вопрос в том, чем это поможет Аманде. Этот дар открывает целый ряд новых возможностей. Что, если она просто исчезнет, пока все это не закончится? Возможно ей удастся прокрасться на самолет, прилететь в какое-нибудь экзотическое место и расслабиться на пляже. Интересно, а невидимки могут загореть? Она могла бы жить в самых дорогих отелях и не платить! Она задалась вопросом, что происходит, когда невидимый человек ест? Еда просто исчезает? Или можно видеть как пища переваривается? Это было бы мерзко.

Либо она могла торчать около звезд и артистов и наблюдать за их жизнью. Или же пойти в ее собственный дом и посмотреть что ее другое Я там делает… Но в конечном счете, она должна была помнить печальную истину этого вопроса. Эти одаренные дети — они не умели управлять своим даром.

Мертвецы говорили с Кеном, хотел он этого или нет, видения Эмили не всегда были ясными. Вероятно и Трейси не знала как управлять своим даром — она не могла просто щелкнуть пальцами и исчезнуть.

Так Аманда вернулась в дом Трейси и провела еще один противный вечер в стиле Трейси. На обеде, она не притронулась к тарелке, в то время, как каждый из Дейвон Семь рассказывал как провел день, а родители все восхищались какие они молодцы. Никто даже не заметил что Трейси не ела.

После обеда она пошла в комнату Трейси, сделала некоторые уроки, прочитала книги, которые взяла в школьной библиотеке. И тогда она вспомнила про дневник Трейси. Может быть у Трейси были какие-нибудь приключения, пока она была невидимкой.

Аманда достала дневник и открыла его наугад.

Это было, конечно, верно, — Аманда думала. Она перевернула несколько страниц.

Теперь это казалось интересным, думала Аманда. Тогда она и начала исчезать? Она перевернула страницу.

Она точно имела в виду сестер, когда писала: «Иногда я ненавижу их». Аманда не могла обвинять ее. Они отняли у Трейси все внимание. Но теперь Трейси должна стать невидимкой, это должно компенсировать многое.

С нетерпение Аманда читала дальше.

Аманда была в бешенстве. Даже не потрудившись закрыть дневник, она бросила его через всю комнату. Так Трейси стало жаль себя. Справедливости ради, Аманда считала что она заслуживает немного жалости к себе. Но ей совершенно не хотелось об этом читать.

По крайней мере, теперь все начало обретать смысл. По фотографиям было видно, что Трейси, должно быть, была центром жизни своих родителей, когда родилась, как и большинство детей. Но как только родились эти семь девочек, она становилась все меньше и меньше значимой в глазах у родителей. Она, должно быть, чувствовала это. И если бы вы не чувствовали себя ничем дома, то и в школе тоже бы чувствовали себя ничем. Не только застенчивость заставила Трейси исчезнуть — Трейси исчезла от нехватки внимания. И все это из-за этих несчастных маленьких клонов.

Позже, лежа на кровати Трейси, Аманда думала о своем доме и о своих родителях. Будучи единственным ребенком, она всегда жаловалась, что ее мать и отец делали слишком много суеты из-за нее, постоянно за ней наблюдали и хотели знать абсолютно все. Дома она была звездой, что хорошо, но иногда это утомительно — была такая вещь, как слишком много внимания. Конечно, должна была быть золотая середина между тем, что она имела и что имела Трейси.

Следующий день, пятница, начался как обычный день Трейси. Двери автобуса закрылись прямо перед ее носом, и она должна была идти в школу пешком. Никто не замечал ее присутствие в классе. На уроке английского они проходили Ромео и Джульетту, Аманда хотела высказаться, что если бы Ромео проверил пульс Джульетты, то узнал бы что она жива и не стал бы убивать себя, и Джульетта бы тоже не стала убивать себя, и они могли жить долго и счастливо. Но независимо от того, сколько раз Аманда поднимала руку, учитель не замечал ее, даже когда она яростно мотала ее в воздухе.

Именно в обеденный перерыв она поняла что происходит. Она искала пустой стол, чтобы сесть. Когда она осматривала переполненную, шумную столовую, она поняла, что случайно сделала паузу прямо рядом с ее собственным столом, где уже сидели Британи, Софи и другая Аманда. Она стояла очень близко, почти касалась Анти-Аманды, но никто не оскорблял ее, даже сама Аманда. В этот момент она поняла, что стала невидимкой.

Она поспешно вышла из столовой, чтобы пойти в туалет и подтвердить это в зеркале. Это странное ощущение, смотреть на себя в зеркало и ничего не видеть. И как долго это будет продолжаться?

Покинув туалет, она направилась прямо по коридору. Необычно, проходить мимо мониторов и не показывать пропуск. Она могла выйти прямо из здания и никто ее не остановит. Но куда ей идти? А некотором смысле жаль, что она не бандитка, как Дженна. В таком состоянии она могла ограбить множество магазинов.

Она решила остановиться на библиотеке и выбрать кое-какие книги. Но по дороге, она прошла кабинет директора. Дверь была приоткрыта, и она услышала как Мадам разговаривала с мистером Джексоном. Она казалось расстроена, и Аманда остановилась, чтобы послушать.

— Мне не нравятся эта договоренность вообще, мистер Джексон. В том классе мы ведем обсуждения очень личного характера. Моим студентам будет не комфортно разговаривать перед незнакомцем.

— Серена не будет незнакомцем долго, — возражал директор. — Они останутся довольны ею. Если быть предельно честным, я не одобряю Вашу методику ведения этого класса, Мадам. Я понимаю, что Ваши студенты, мм, необычны, но это не означает, что у них не должно быть обычных событий школьной жизни.

Мадам повысила голос.

— Но Вы конечно понимаете, что их особые обстоятельства требуют элемента частной жизни!

— Что именно делает их такими особенными, Мадам?

Последовала минута молчания. Аманде было жаль, что она не могла видеть выражение лица Мадам.

— Вы знаете, что я не имею права обсуждать особенность этих детей, — сказала она наконец.

Мистер Джексон начал ворчать.

— Все, что я знаю, что два года назад вы появились здесь с письмом от руководителя школы, мандатом, уполномочивающий Вас начать вести специальный класс, с очень небольшой информацией относительно того, какие специальные студенты будут приглашены учиться в классе. Очевидно, что ваши студенты не гении, но и не умственно отсталые. Все что я вижу, это то, что у них есть проблемы.

— Способности.

— Да, я знаю как вы это называете. Кто-то может назвать это заблуждением. Все, что я знаю, что кто-то предполагает, что эти дети имеют… — он сделал паузу, как будто он искал нужные слова, — необычные способности. Странные силы. Телепатия, гадания, я правильно говорю?

Аманда не могла услышать ответ Мадам. Возможно, она не отвечала вообще, потому что следующий звук, который услышала Аманда, был длинным вздохом директора.

— И я знаю, что Вы не обязаны делиться всей информацией со мной. Какие бы небыли странными их способности, я считаю что вы немного переусердствовали, обучая их защите. Может… пусть немного… расслабятся?

— Они должны уметь защищать себя, — ответила Мадам.

— Но от кого защищаться? От других студентов? От учителей? От меня? Неужели вы думаете что здесь, в Медоубруке, они в опасности?

— Опасность может быть в любой форме. Моя работа состоит в том, чтобы научить этих студентов защищать себя, — ее голос снова повысился. — Нет, это — больше чем работа, это — миссия. Я пытаюсь учить этих детей, как справиться с ситуацией. И у Вас нет никакой власти надо мной!

— Если вы собираетесь кричать, Мадам, пожалуйста, закройте дверь.

Мадам быстро подошла и захлопнула дверь, у Аманды даже не было шанса проскользнуть внутрь. Жаль, потому что это становилось интересно. Мадам, конечно, относилась к своей работе серьезно. И Аманда все еще не была абсолютно уверена, в чем заключалась эта работа.

Позабыв о библиотеке, она бродила по залам и коридорам, ища что-нибудь интересное, чтобы подслушать или подсмотреть, пока была невидимой. Когда она увидела, Кэти и Бритни, идущих по коридору, она последовала за ними в туалет. По крайней мере, она могла нагнать последние сплетни.

Она смотрела с тоской, поскольку две ее подруги прошли ритуал, который они всегда выполняли после обеда. Они вытряхнули свои косметички в раковину, затем внимательно рассмотрели свое отражение в зеркале, чтобы понять, какие элементы нуждаются в ремонте. И, конечно, они сплетничали.

Но это было шоком узнать, что они говорили сегодня.

— Аманда действительно действует мне на нервы в последнее время, — сказала Бритни.

Аманда была потрясена. Бритни повернулся и осмотрела туалет.

— Кто-нибудь здесь есть?

Кэти заглянула в кабинки.

— Никого!

— У меня было такое чувство, что кто-то нас подслушивает, — Бритни возобновила беседу. — Аманда считает что она для нас все! Хорошо, купила она себе эти новые крутые балетки, но вот обязательно говорить сколько они стоят?

— Она делает это все время, — сказала Кэти. — Она хочет, чтобы мы постоянно знали что у нее дохрена денег, ведь это так круто.

Аманда была в ужасе, и в полном недоумении. Какой смысл покупать новые вещи и скрывать от всех что они дорогие?? Она всегда думала, что ее друзья были впечатлены стоимостью ее одежды.

— И то, как она осмеяла рубашку Шеннона, ту что с цветами, только потому что его мать вышивала их сама, — продолжала Бритни. — Только между нами, я считаю ее очень даже симпатичной.

— Я тоже, — сказала Кэти.

Так вот что говорили о ней подруги, когда самой Аманды не было с ними рядом! Именно в этот момент ее другое я вошла в туалет.

— Девчонки, забыла вам показать, — сказала Аманда. — Смотрите, что я купила в Sephora вчера!

Аманда чувствовала, что наблюдала домашнее видео, поскольку эта Анти-Аманда открыла свою сумку и вытащила оттуда маленькую косметичку.

— Это — комплект косметики для путешествия. Здесь есть все, что тебе может понадобиться в любое время! Он стоит очень дорого, но он у меня просто обязан быть!

— О, мне он нравится! — воскликнула Бритни.

— Такой милый! — хныкала Кэти.

Какое двуличие, думала Аманда. Другая девушка пришла в туалете, и она воспользовалась открытой дверью, чтобы уйти. А направилась она прямиком в класс одаренных.

В классе не было еще учеников, только Мадам и новый практикант.

— Я бы хотела начать сегодня серию гипнозов, — сказала Серена.

— Я сожалею, — сказала Мадам, хотя это не звучало как извинение. — У меня сложный план на урок. Времени совсем не будет свободного.

Серена улыбнулась.

— Мистер Джексон сказал, что я могу работать с каждым студентом индивидуально. Все будет происходит в соседней комнате, так что мы не нарушим план вашего урока.

— Но студент, с которым вы будете работать пропустит часть материала, который будет проходить класс, — возражала Мадам.

— Но думайте о потенциальных выгодах, Мадам. Ваша цель состоит в том, чтобы учить студентов иметь дело с их… их особенностями. Было большое исследование, которое указывает, что гипноз может оказать реальное влияние на способность человека управлять дурными привычками.

Аманда, воспользовавшись своей невидимостью, обошла вокруг стола и пристально рассмотрела Серену. Лично она не могла понять, почему Мадам так нервничает из-за нее. Хорошо, Серена была настойчива, но почему Мадам выглядела настолько подозрительной? Боялась ли она того, что Серена больше понравится ученикам и ее поставят на место Мадам? Но Мадам с виду не походила на человека, который заботился о популярности.

Ученики подтягивались и Мадам пришлось говорить более мягче с Сереной. Их привычки, как вы их называете, не обязательно плохие.

— Ну, вы знаете то, что я имею в виду, — сказала Серена. — И у меня действительно есть разрешение г-на Джексона на проведение этих занятий.

Губы Мадам превратились в тонкую полоску. Она кивнула.

— Хорошо, миссис Хэнкок.

— Зовите меня Сереной

Мадам повернулась и посмотрела на класс.

— Чарльз, пожалуйста, пройди с г-жой Хэнкок в комнату по соседству.

— Я не хочу идти с ней, — пробормотал Чарльз.

— Теперь, Чарльз, нечего бояться, — бодро заговорила Серена. — Это будет весело! — Она схватила ручки инвалидного кресла Чарльза и повезла его из комнаты.

— Она собирается загипнотизировать Чарльза? — спросила Эмили, когда те вышли из класса.

— Она собирается попробовать, — сказала Мадам. — Не все люди могут быть загипнотизированы. У уникальных людей могут быть… уникальные реакции.

Аманде показалось, что на лице учителя промелькнула улыбка, но она в миг исчезла.

— Теперь, давайте посмотрим, — продолжала Мадам, рассматривая класс. — Сегодня кое-кто отсутствует. У Мартина грипп, его мама позвонила в школу. И Трейси…

Дженна прервала ее.

— Трейси здесь, Мадам. Я могу с уверенностью сказать.

— Спасибо, Дженна, но я должна напомнить вам, что не следует читать мысли Трейси без ее разрешения. Или кого-нибудь еще, если на то пошло. Теперь…

Ее опять прервали, на этот раз это была огромная сила, заставившая трястись всю комнату.

— Ах, боже мой, — сказала Мадам. — Я думаю, что гипноз немного разгневал Чарльза.

Конечно же, несколько секунд спустя дверь распахнулась, и разъяренная Серена влетела как ураган, сопровождаемая Чарльзом, который теперь ездил самостоятельно.

— Это…..! Что мальчишка заставил мой стул упасть! — кипятилась Серена.

— Ой, это было не очень приятно, Чарльз, — ругала его Мадам, но таким мягким тоном, что Аманда могла поклясться что увидела отблеск удовлетворения в глазах учителя. — Миссис Хэнкок — я имею в виду, Серена — почему бы вам не взять Кена сегодня вместо Чарльза?

Серена уставился на нее.

— Нет, сейчас я займусь ей! — Она указала на Эмили.

— Как хотите, — холодно сказала Мадам.

Выражение Серены резко изменилась, и она нежно улыбнулась Эмили.

— С вами все в порядке, Эмили?

Аманда, наблюдавшая за их уходом, задалась вопросом, а сможет ли гипноз Серены помочь ей? Возможно, если бы она была без сознания, Серена могла бы достучаться до Трейси и заставить ее вернуться….

Голос прошептал ей в ухо: «Или гипноз превратит тебя в Трейси навсегда. Разве тебе этого хочется?»

«Заткнись, Дженна, — думала она яростно. — И не смейся надо мной. Помогите мне!» После секунды она сконцентрировалась настолько трудно, насколько возможно на одном дополнительном слове. «Пожалуйста?»

Прошла, казалась, целая вечность, прежде чем в ухо раздался шепот.

— Хорошо.