"Поговори со своей тенью" - читать интересную книгу автора (Андреева Наталья)

ИСТОРИЯ НОМЕР ПЯТЬ

«И вы, конечно, сразу же догадались, что речь пойдет о моем родном брате Игоре. Не в том смысле, что он — Козерог. Родился-то он в августе, под знаком Льва, но вот рога у него выросли такие, что всем Козерогам на зависть! И мне, конечно, жаль моего брата, но факт остается фактом. Адюльтер, если он доказан, имеет ту же силу, что и законный брак: после того как его признали в присутствии двух свидетелей, объявить себя наутро девственницей уже невозможно. Я опять несу чушь, но это потому, что очень переживаю за своего брата. Если, попав в переделку, Леночка поняла, что он единственный, кто ей дорог, то у меня после этого памятного дня тоже кое на что открылись глаза.

Итак, почему мой брат Игорь — Козерог, вы уже поняли. Осталось перейти к сути. Но прежде чем сделать это, отвлекусь немного. Нет, не на рассуждения о смысле жизни, упаси меня боже замахнуться на философский трактат! Хотя я не против данного жанра, да и философии вообще, но для простого обывателя это не занимательное чтение, а перевод со словарем после того, как еле-еле освоил азы. То есть тяжелая работа. А я хочу, чтобы меня выслушали до конца, причем не умники, а люди простые, у которых, быть может, те же проблемы, что и у меня. Одни спешат навстречу переменам и радуются им, а другие, такие, как я, остаются за бортом и только и умеют, что дожидаться спасательного круга. А пока захлебываются и еле-еле держатся на плаву. Времени у меня не так уж много. Если наши с Виолой отношения будут развиваться в том же ключе, то кончим мы обе плохо, причем очень скоро.

Я подумала, что вам будет интересно узнать, как изменился быт Саши Беловой после того, как Виола прожила у нее больше месяца. Ведь с работы никто меня не увольнял. Я по-прежнему должна была целыми днями сидеть за Швейной машинкой. Должна была, но не сидела. Во-первых, наши с Виолой приключения стали отнимать много времени. И тренировки — тоже. Во-вторых, она откровенно смеялась, когда я садилась за швейную машинку. Но зато у Виолы была привычка днем спать. И в этом время я…

Да-да! Глупая Пучеглазая Лягушка прыгала за машинку и что есть силы давила на педаль! Но все равно не успевала. И мысли о том, что я скажу своим заказчикам, терзали меня каждый день, словно стая пчел, поднятая из улья косолапым любителем полакомиться. Виола чувствовала это и молча усмехалась.

Когда позвонила та самая дама, с пододеяльниками, и сказала, что сегодня зайдет, я не выдержала и взмолилась:

— Спаси меня!

— А что такое? — сделала Фиалка невинное лицо. — Ты не можешь сказать, что не выполнила заказ?

— Не могу, — упавшим голосом сказала Глупая Пучеглазая Лягушка.

— Но ты ведь можешь смело вернуть недошитые пододеяльники и отказаться от этой работы. Разве я даю тебе мало денег? А если мы еще как следует потрясем Леночку…

— Лучше пододеяльники! — охнула я.

— Тогда объясняйся со своей заказчицей сама.

— Не могу.

— Не можешь то и не можешь это. Но выбрать придется. Человек так устроен: каждую минуту он делает выбор. От маленького — съесть пирожное с кремом или овощной салат, до глобального — жить или умереть. Перед тобой сейчас выбор средней тяжести. Не смертельно.

И я свой выбор сделала. Вы уже догадываетесь какой. Виола умела заставить меня плясать под свою дудку. И к рассерженной заказчице вышла не я, а она. Та сделала удивленное лицо.

— Ну и вид!

Да, на моей подруге было весьма мало одежды. Красивое тело Фиалки едва терпело ее, норовя поскорее сбросить, словно лопнувшую лягушачью кожу. Ведь мы сегодня ждали клиента!

— Ну и вид! — в свою очередь протянула Виола, оглядев даму с ног до головы.

Та была одета явно не по возрасту и не по комплекции. А из-за кожаного пальто ядовито-зеленой расцветки лицо дамы приняло оттенок заплесневевшего сыра. Виола хмыкнула, и тут заказчица заметила у нее за спиной мою бледною, испуганную физиономию, потому что сказала:

— Саша, я вас не узнаю! Я пришла забрать свой заказ и хочу сказать, что очень вами недовольна.

И дама занесла ногу, чтобы перешагнуть через порог.

— Одну минутку! — остановила ее Виола. — Стой, где стоишь.

— Что?! — опешила моя заказчица.

— Сейчас все будет, — пообещала моя подруга и взяла со стоящей в прихожей тумбочки заранее приготовленный сверток.

— Что это? — спросила перепуганная дама, которая теперь не знала, чего еще можно ждать от этой зеленоглазой нахалки.

— Твои пеленки. Я полумала, что лучше будет оставить их в первозданном виде. До пододеяльников ты еще не доросла, поскольку твои представления о том, как надо вести бизнес, — в возрасте младенчества.

— Вы хотите сказать, что…

— Да. Мы хотим сказать, что Государственная Дума на днях приняла закон о работорговле. Как выяснилось, это снова актуально. Хотите получить распечатку? Вам с мужем это пригодится.

— Да я столько для тебя сделала! — завопила дама, потеряв разом всю свою респектабельность. Она взывала к Саше Беловой, которая от наглости своей лучшей подруги потеряла остатки разума и дар речи. — Когда ты сидела без копейки, я дала тебе работу! Я кормила тебя! И я снова принесла тебе деньги, несмотря на то…

— Засунь их себе в зад, — спокойно сказала Виола. Глупой Пучеглазой Лягушке показалось на мгновение, что у нее сердце остановилось. Ну разве так можно?! Поступать с людьми?!

— Что?!

— Что слышала. И — вон.

И тут… Неужели мне послышалось? Дама взяла сверток и пропела сладко:

— Сашенька, если вы передумаете, мой телефон у вас есть. Я даже обещаю вам существенную прибавку. У вас, видимо, что-что случилось, раз с вами произошли такие разительные перемены. Но я все понимаю. Всего вам хорошего.

— И вам, — прошептала я. Подруга же просто промолчала.

Захлопнув дверь, Виола обернулась ко мне:

— Вот видишь: ты даже работу не потеряла. И по-прежнему — Сашенька. Но если ты вздумаешь ей позвонить…

Я покраснела, потому что думала в этот момент только об одном: следует извиниться за Виолу. Позвонить заказчице и извиниться. Особенно за ту фразу. Насчет зада.

— Теперь ты знаешь, как надо разговаривать с людьми, которые, используя тебя, потеряли чувство меры. Это я к тому, что скоро у Леночки день рождения. И ты должна ее обрадовать.

— Но Леночка… — прошептала я. — Разве она меня использовала?

— Нет. Но вспомни, сколько гадостей она тебе наговорила! А ее старые тряпки, которые ты донашивала? Атак называемое вегетарианство? А ее измена Игорю? Нет, она тебя не использовала, она тебя унижала. А это еще хуже. Используя, люди хоть какие-то деньги, но платят. Леночка же получала удовольствие совершенно бесплатно. Теперь выстави ей счет. Тысяч на пять долларов. Для начала.

— Разве у меня хватит на это сил?

— Запомни: такие люди, как она, должны хоть чего-то бояться. Безнаказанность — это почва, на которой пороки плодятся, будто сорняки на грядке. Выполи их, и Леночка станет шелковой. А твой брат будет счастлив. Разве ты не замечала, какое иногда у Игоря бывает лицо? В тот момент, когда он перестает себя контролировать?

Вот так Виола умела уговаривать. Но самое ужасное, что, когда я захотела взять ее с собой на день рождения Леночки, мама сказала:

— Саша, но это же неудобно! Будут только свои. То есть только родственники. Может быть, Валерия Сергеевна заглянет (ха, ха!). А ты пришла с подругой. Если бы это была подруга Леночки, еще можно было бы понять, ведь это ее день рождения, и она вольна приглашать, кого угодно (к вам в дом!). Я не вправе тебе указывать, ты уже взрослая девочка, но…

— Я поняла, мама. Хорошо, не будет никакой подруги. Я приду одна.

— Умница. А подарок? — заволновалась мама. — Ты уже приготовила Леночке подарок?

— Ну, разумеется, мама.

Виола при этих словах рассмеялась.

— Надеюсь, что Леночке понравится, — сказала моя мама и повесила трубку.

Я купила ей синие колготки. Кстати, не так-то просто оказалось раздобыть их, несмотря на то что времена тотального дефицита безвозвратно ушли в прошлое. На лотках продают в основном черные и телесного цвета. Встречаются и белые, и серые, и с рисунком. В сеточку, в полосочку, в точечку, в квадратик. Но синие! Только в специализированных магазинах, где торгуют чулочно-носочными изделиями, можно раздобыть Леночкину симпатию. И то не во всех. Леночка, например, покупает синие колготки в крупном универсаме, что находится неподалеку от дома, и, по ее же словам, продавщицы уже знают пристрастия постоянной клиентки. В дальнейшем это будет иметь важное значение, вот почему я так подробно останавливаюсь на такой детали, как синие колготки. То есть их покупке. Ибо после третьего трупа следствие…

Стоп-стоп-стоп! Куда это меня занесло? Мы только-только спустили с обочины первый труп. И зависли под знаком Козерога.

Двенадцатого декабря я стояла на пороге родительской квартиры с красиво упакованным свертком в руках. Под слоем оберточной бумаги пряталось то, что должно было намекнуть Леночке о ее прегрешениях. Виола осталась дома.

— Мысленно я с тобой, — сказала она на прощание.

Я опять-таки умудрилась явиться последней! Поистине, обремененный нечистыми помыслами не спешит навстречу разоблачению. Когда камень придется-таки вынуть из-за пазухи и сделать замах. В Леночкином взгляде, когда я вошла в комнату, отразился ужас. Да-да! Она уже ждала!

— Ну вот, почти все в сборе! — удовлетворенно вздохнула мама и задала Леночке традиционный вопрос: — Может быть, подождать твоих родителей?

— Нет-нет! Мама сказала, чтобы садились без них.

Итак, ритуал Двенадцатого декабря соблюдался неукоснительно. За четыре года он был отработан до мелочей. Весь вечер мы делали вид, что будут еще гости. На столе стояли два лишних прибора. В начале застолья три раза надо было заговорить о ремонте (который вот уже третий год идет в квартире Игоря и Леночки и признаков которого я не заметила, когда там побывала) — один раз маме, один раз имениннице и один раз мне. Папа должен похвалить новую машину Игоря. Брат меняет их каждый год и нуждается в подтверждении того, что предыдущая была гораздо хуже. А поскольку папа работает в автосервисе, то его мнению Игорь доверяет. Что думает папа на самом деле, не знает никто, потому что он молчалив и в разговор вступает редко. Итак, мы должны были поговорить о ремонте и о машине. О походе же супружеской пары в ресторан вечером десятого декабря, напротив, следовало молчать.

Я уже описывала семейное застолье, а поскольку одно от другого почти не отличается, перейду сразу к сути. К тому моменту, когда я протянула Леночке сверток.

— Что это? — спросила она.

— Развернешь — увидишь. — И я потянулась к салату из кальмаров.

Надо сказать, что в последнее время мы с Виолой себя баловали. Покупали деликатесы, а от привычки к ним так же трудно избавиться, как от курения. Хорошая еда относится к разряду удовольствий. Таких же, как алкоголь, сигареты, путешествия и секс. Поскольку секс не был для нас удовольствием, по разным, правда, причинам, путешествия пока недоступны, алкоголь во время работы исключен, а «Чупа-чупсы» сосать мы давно уже перестали, грех чревоугодия оказался самым приемлемым. Короче говоря, на праздничном столе я сразу же выделила то, к чему следует отнестись со вниманием. Креветки и кальмары. Пока наша очаровательная вегетарианка занята подарками, следует поспешить.

— Ах! — раздался ее всхлип, и я замерла с вилкой в руке. Как и все прочие.

— Что? Что такое? — заволновалась мама. А бабушка взялась рукой за сердце. Она у нас очень впечатлительная.

— Ничего. Мне… мне нравится, — сказала Леночка, лицо которой в этот момент было цвета мела. — Спасибо, Саша.

— Ты могла бы сделать и более дорогой подарок, — шепнула мне мама с недовольным лицом.

— Не беспокойся. Сейчас это необходимо Леночке больше всего на свете, — ответила я.

— Ты уверена? Ведь на улице не лето!

— Но для синих колготок самый сезон, — громко сказала я, и Леночка, которая немного было отошла от потрясения, вновь изменилась в лице. Теперь она покраснела.

— А какие обои вы купили в спальню? — сказала мама, следуя ритуалу. О ремонте она должна была заговорить первой. Но вот со спальней вышло неудачно: Леночка позеленела.

— Об обоях поговорим потом. Я хочу сказать тост, — поднялся мой брат. Глоток шампанского — это все, что он позволял себе на подобных сборищах. И вот он поднял бокал и торжественно сказал: — Я хочу выпить за мою жену. За самую красивую, самую добрую и самую верную. И за самую лучшую в мире женщину и мать.

Хуже он ничего сказать не мог: Леночка стала бордовой. Если бы за столом не было меня, а на Леночкиных коленях не лежал сверток с синими колготками, может быть, и обошлось бы. Атак… Она в буквальном смысле слова давилась шампанским, а минут через десять Игорь вызвал меня на кухню и спросил:

— Саша, что такое с моей женой?

— Не понимаю тебя, — попыталась я уклониться от ответа.

— Она заперлась в ванной. У меня такое ощущение, что Леночка плачет.

— Ну так проверь.

— Она не отпирает дверь, — пожаловался Игорь.

— Ну так подожди.

— Хорошо, — кивнул он и, пододвинув табурет, надежно на него уселся. Словно Великий Будда посреди храма, построенного в его честь. Потом сказал: — Присядь, Саша. Я давно хотел с тобой поговорить.

— О чем? — похолодела я.

— Тебе уже тридцать лет, а я не слышал, чтобы у тебя кто-то был. Парень, жених. Ты — странная девушка и ведешь себя странно. Тебе не кажется, что твои представления об окружающем мире не соответствуют действительности?

— То есть?

— Мир, в котором ты живешь, он какой-то вывихнутый. Одна нелепость на другой. Просто сплошное нагромождение нелепостей! Такое ощущение, что у тебя на носу очки с плюсовыми стеклами, в которых тебе нет нужды. И выдуманная старческая дальнозоркость. Представляю, как все выглядит, если смотреть через эти очки вдаль! Но ты же — молодая женщина, Саша! Нельзя так.

— Как? Приведи пример.

— Например, то, что ты думаешь о людях, также не соответствует действительности.

— А ты знаешь, что я о них думаю?

— Да у тебя на лице все написано! Ты не умеешь скрывать своих чувств. Я вижу, что ты относишься ко мне, как к врагу. И к Леночке. Чем мы тебя так обидели?

— Ты не любишь людей! — выпалила я. — Ты — эгоист! И Леночка тоже.

— Вот как? — удивился Игорь. — И в чем заключается мой эгоизм?

— В том, что ты богатый. И ведешь себя так, будто бедность — заразная болезнь, а все, кто ее подцепил, сами же в этом и виноваты. А ведь тебе просто повезло. Ты выгодно женился.

— Ты хочешь сказать, что я себя продал? — довольно спокойно отреагировал брат.

— Да, — отрезала я.

— А в том, что Леночка — замечательная женщина, красивая, умная, добрая, и ее можно за это полюбить, ты сомневаешься?

— Я сомневаюсь в том, что твои представления об окружающих тебя людях соответствуют действительности! — выпалила я. — Да твоя Леночка…

И тут хлопнула дверь ванной комнаты. Поскольку из коридора прекрасно просматривается крохотная кухня, а дверь мы не закрыли, Леночка тут же увидела, что мы с Игорем беседуем, и поспешила к нам.

— Что с тобой случилось? — взволнованно спросил Игорь.

— Ничего. Могу я поговорить с Сашей наедине? Это чисто женские проблемы, — потупилась Леночка. Поистине, целебное свойство холодной воды и тут проявило себя! Она выступила, как великолепная актриса!

— Ах, вот оно что! Только и всего! — Мне показалось, что Игорь вздохнул с облегчением. — Ну, конечно!

И мой брат удалился, оставив нас с Леночкой наедине. Как только Игорь ушел, моя невестка в десятый раз за вечер изменилась в лице. Она почернела и зашипела, словно змея:

— Что ты ему тут наговорила?

— Ничего.

— Не успела, значит. Скажи, что ты хочешь?

— Я? — О, если бы она знала, чего я на самом деле хочу! Но об этом мне даже и подумать страшно! Даже Виоле я до сих пор не призналась в своих истинных чувствах! Я бы никогда не посмела. Но что, если Леночка догадается? Мне надо обставить дело так, чтобы все выглядело как можно естественнее. — Денег, — выдавила Саша Белова, краснея.

— Денег? Ты хочешь денег? Ты что, взялась меня шантажировать? Ты? — опешила Леночка. (Ты — то есть Глупая Пучеглазая Лягушка.)

— У меня нет выхода.

— А что с тобой случилось?

— Одной моей подруге нужны деньги.

— Сколько?

— Пять тысяч. Долларов. Или хотя бы четыре.

— Да ты с ума сошла! Где я их возьму?

— У папы. Или у Игоря. И вообще… — Я набрала в грудь побольше воздуха. Прежде чем это выдать, надо.согласиться с тем, что у тебя заразная болезнь. И Глупая Пучеглазая Лягушка с собой справилась, на одном дыхании сказав: — Это твои проблемы.

Ну, вот и все. Рубикон перейден. Отныне их правила — это мои правила. Я больше не дожидаюсь спасательного круга, барахтаясь в воде. Я подпрыгнула и сорвала его с борта уплывающего корабля. Мне с ним не по пути, но тонуть я больше не собираюсь.

— Хорошо, — кивнула Леночка. — Когда тебе нужны деньги?

— Чем скорее, тем лучше. А в общем, я не спешу.

Что вы скажете на это? «Ха-ха»! Вот что! Ибо две этих фразы друг другу противоречат.

Но Леночка поняла меня по-своему.

— Ты не оставляешь мне выбора. Но я могу достать четыре тысячи долларов только к Новому году, когда попрошу на подарок у папы и у мужа. Они ведь только что спонсировали мой день рождения.

— Надо было думать раньше, — пожала плечами я.

— Какая же ты… В первых числах января тебя устраивает?

— Лучше в последних числах декабря, — торопливо сказала я, прикинув, что арендную плату, скорее всего, надо внести до Нового года. Разумеется, я имела в виду спортивный клуб Большой Махи.

— Договорились, — кивнула Леночка. — Но только умоляю: молчи.

То, что Леночка меня умоляла, лично мне очень понравилось. Долгое время нас даже нельзя было поставить рядом на одну доску, а теперь она от меня зависит. То есть это я смотрю на нее свысока и принимаю решение: казнить или помиловать. Вот вам урок: Земля-то, оказывается, вращается вокруг Солнца! Сегодня у тебя весна — и яблони в цвету, а завтра грянул гром — и полетели желтые листья. А там и до морозов недалеко. Не суди других за то, что завтра может свалиться и на твою голову.

Сегодня я жаждала не крови, а денег. Причем не для себя, а для лучшей подруги. И Леночку я отпустила с миром. Жаль только, что разговор с Великим Буддой оборвался на полуслове. Но и это не беда, ведь я не была к нему готова. Нашей дискуссии тысяча лет, и один день ничего не решает. Мы вернулись за стол, и папа, чувствуя, что пришла его очередь, заметил:

— А двигатель у твоего «Мерседеса», Игорек, работает тихо. Вот когда ты ездил на…

И они заговорили о машинах. Самое интересное, что двухлетний Вовка перестал капризничать(это его обычное состояние) и, вскарабкавшись к деду на колени, затих. Разговор о машинах моего племянника заинтересовал.

Мы же с мамой заговорили о вязании. То есть я, запинаясь, пыталась объяснить, почему она ни разу не видела на мне подаренный на тридцатилетие свитер.

А Леночка молча кусала губы. И вообще все заметили, что именинница не в духе. Поэтому лично мне вечер показался интересным. Наконец-то Леночку все во мне устраивало! И цвет волос, и прическа, и то, что я за милую душу ем сочные свиные отбивные. Она ни разу за весь вечер не сказала знаменитую фразу: «Саша, а почему бы тебе не…» Не устраивало ее только выдвинутое мною требование, но помалкивать об этом в Леночкиных же интересах.

— Что-то наша красавица не в себе, — шепнула мне на ухо бабуля. — Уж не на сносях ли опять? Или с Игорьком поссорились?

— Она со мной не делится, — усмехнулась я.

— Ох, девка! Что-то ты темнишь!

Да, бабулю не проведешь. Но она старенькая и быстро устает. А выпив шампанского, вовсе сомлела и вскоре удалилась в свою комнату. Единственный человек (кроме меня), который посчитал, что вечер удался, — моя мама. Она, как всегда, сделала вид, что ничего не случилось.

Но самое интересное произошло, когда я собиралась сесть в такси, которое поймал Игорь. Нет, я не была пьяна, как в день своего тридцатилетия. Просто мой брат решил, что в данной ситуации надо поступить именно так. И когда подогнал машину, спросил: — Какие у тебя планы на тридцатое декабря?

— Никаких, — пробормотала я.

— У вас что, не устраивают корпоративных вечеринок по случаю Нового года?

— Она будет двадцать восьмого, — соврала Глупая Пучеглазая Лягушка, густо покраснев при этом. Хорошо, что было темно.

Но Великий Будда, обремененный тысячелетней мудростью, все равно насторожился:

— Ого! Рановато начальство решило отпустить вас на каникулы! Напомни, что это за фирма?

— Фирма, э-э-э…

Брат смотрел на меня так, что ничего не оставалось, как назвать ему бывшее место своей работы. Игорь кивнул и сказал:

— Знаю такую. Солидная контора, большой оборот. Пересекались однажды с ее владельцем. В боулинг-клубе. Если ты у себя на фирме не можешь ни с кем познакомиться, придется пригласить тебя к нам. На корпоративную вечеринку. Как? Согласна?

— А можно я приду с подругой? — тут же спросила я, подумав, что Виоле это будет интересно.

— Видишь ли, я арендовал ночной клуб, предновогодняя пора самая горячая, поэтому количество мест ограничено. Строго по пригласительным, и только для сотрудников. Извини, но подругу приведешь в другой раз. — И, видимо, заметив, что лицо у меня расстроенное, брат спросил: — Что, очень близкая подруга?

Я кивнула.

— И что, тоже… гм-м… — Видимо, он хотел сказать «старая дева», но ограничился лишь: — Тоже не замужем?

— Вовсе нет! То есть она не замужем, но поклонников у нее полно!

— Могла бы в таком случае и тебе кого-нибудь найти. Но насчет вечеринки… Тем более: раз у нее много поклонников, значит, она будет занята на какой-нибудь другой вечеринке. А тебя я жду у входа в девять часов. С приглашением. Предварительно позвоню. Ну все, поезжай.

И на прощание Игорь наградил меня сдержанным братским поцелуем. Леночка тоже коснулась душистой щечкой моей пылающей щеки. Я почувствовала, что она хочет меня удушить. Но тем не менее напомнила:

— Встретимся на корпоративной вечеринке по случаю Нового года. В ночном клубе. Игорь меня пригласил. Думаю, что к тому времени ты поправишься.

Она прекрасно уловила подтекст этой фразы: туда и привезешь деньги — срок достаточный. И, кивнув, сказала сквозь зубы:

— До свидания, Саша.

Племянник, который почти уже засыпал, вяло помахал мне крохотной ладошкой: «Пока, пока». Игорь поднял его на руки и пошел к своей машине. И вот тут, поняв, что все закончилось, я чуть не разрыдалась. Ну откуда во мне столько жестокости? Наверное, учителя были хорошие.

Я давилась рыданиями на заднем сиденье, но давилась молча. Водитель тоже попался молчаливый. Так мы и доехали до дома, на этот раз без всяких приключений.

А дома меня ждала Виола, которая с любопытством спросила:

— Ну, как все прошло?

— Это ты во всем виновата! Ты! — крикнула Глупая Пучеглазая Лягушка.

— Ну, разумеется, я!— усмехнулась Виола.— Мы обе прекрасно знаем, что надо щадить твою нравственность. Успокойся. Быть может, ты мало выпила? Могу составить тебе компанию. Сходить за вином?

— Нет, спасибо. То есть я не хочу спиртного. — Я немного успокоилась, потом присела в кресло и тяжело вздохнула: — Брат пригласил меня на корпоративную вечеринку. Хочет, чтобы я с кем-нибудь познакомилась.

— А я в качестве сводни тебя уже не устраиваю?

— Нет. Твои знакомые… Как бы это сказать?

— Мерзкие, грубые, отвратительные типы. Скоты, одним словом. И вообще — все это грязь. Понятно. А там, куда ты пойдешь, мужчины не такие. Они белые и пушистые. Элитная порода, выведенная на ферме, где просто-напросто не бывает дерьма: не курят, не пьют, матом не ругаются. И не ходят к шлюхам. Ну-ну.

Я в такие моменты просто готова была ее удушить! Говорить при мне такие слова! Да я про себя стесняюсь их произносить, не то что вслух! Да как она смеет!

— Да, — кивнула Глупая Пучеглазая Лягушка. — Они такие. Потому что это фирма моего брата. А мой брат…

— Можешь не продолжать, — тихо сказала Виола. — Я не собираюсь тебя отговаривать от участия в вечеринке.

— Но он сказал, что я должна пойти туда одна! Без тебя! — отчаянно воскликнула Глупая Пучеглазая Лягушка.

— А зачем тебе я на этом празднике? — удивилась Виола.

— Ну как ты не понимаешь! Я без тебя, словно голая! И все увидят, какая я уродина! Мне нужна моральная поддержка, иначе весь вечер просижу в самом темном углу. Думаешь, я смогу выйти в круг и танцевать? Да я скорее умру!

— Я сейчас заплачу от жалости, — хихикнула Фиалка. — Ну, не скули. Я буду рядом.

— Как же ты туда попадешь? Вечеринка только для сотрудников, вход строго по пригласительным.

— Ох ты, боже мой! У меня есть волшебный ключик, который отпирает любую дверцу. — И она достала из кармана зеленую купюру. — Вот он. И добро пожаловать в кукольный театр Папы Карло! Но у меня к тебе просьба.

— Какая? — насторожилась я.

— Уверена: твой брат не помнит в лицо всех своих сотрудников. Если ты сделаешь вид, что со мной незнакома, он ни в жизнь не догадается, что я не из их числа. Тебе ведь не хочется его разозлить?

— Хорошо. Сделаю все, как ты скажешь.

— Тогда мы справимся. Деньги Леночка передаст тебе там?

— Да.

— Отлично. Надо обрадовать Большую Маху.

Можете себе представить! Деньги достала я, а Виола собиралась присвоить все лавры себе! Ну, что мне было делать? Ради вечеринки, на которой она обещала меня поддержать, пришлось проглотить и эту обиду.

…На следующей тренировке в клубе Скорпиона Большая Маха собрала всех своих подопечных в кружок и сказала:

— Женщины, у меня для вас печальная новость. Нас закрывают.

— Как закрывают? — заволновались все. — Почему?

— Арендную плату увеличили и требуют деньги за полгода вперед. Думаю, что хозяин помещения просто-напросто нас выживает. Кто-то предложил больше. Место бойкое, да и ремонт я, как на грех, сделала… В общем, после праздников мы с вами распрощаемся, — вздохнула Большая Маха.

— Во сколько увеличили арендную плату? — осведомилась Виола.

— В два раза.

— Так, может, и мы будем платить в два раза больше? — спросил кто-то.

— А что, кто-то из вас может заплатить за полгода вперед? — И Большая Маха обвела глазами присутствующих.

— Я могу, — сказала Виола. — Деньги будут. И тренировки не прекратятся. Это единственное место, где можно отвести душу. Разве не так?

— Так, так, — закивали женщины.

— Значит, проблема будет решена. Ну что, начнем? — посмотрела Виола на Большую Маху.

— Ну, раз так… — И тренерша громко хлопнула в ладоши: — Женщины! Работать!

О, как мне нравилась в такие моменты лучшая подруга! Я имею в виду не то, как Виола бегала по периметру спортзала, хотя делала она это красиво. Мне понравилась уверенность, с которой Фиалка сказала: «Значит, проблема будет решена». Даже имея в перспективе четыре тысячи долларов, я не смогла бы произнести такую фразу. У меня бы просто язык не повернулся. А вот она смогла.

И три часа кряду женщины отводили душу. А потом разошлись с уверенностью, что будут делать это и через месяц. И через два месяца. И через три. Ибо проблема будет решена.

А Виола и Большая Маха, как всегда, задержались, чтобы потренироваться еще. Потом две лучшие подруги сидели на корточках на татами и обменивались впечатлениями. Глупая Пучеглазая Лягушка, как всегда, застыла в своем темном уголке, внимательно прислушиваясь к разговору

— Сколько тебе надо внести? — спросила Виола.

— Три шестьсот.

— По шестьсот за месяц! Неплохо, — усмехнулась Фиалка. — Плюс налоги, визит пожарника, санэпидстанция. Кто еще?

— Желающих хватает. Один с сошкой, семеро с ложкой. Ничего не изменилось на Руси. Девяносто копеек с рубля идет в чужой карман.

— Я дам тебе четыре тысячи долларов. Не спорь. Надо покрыть все расходы.

— Откуда у тебя деньги? — внимательно посмотрела на Виолу Большая Маха.

— Ты же сказала, что догадываешься, чем я занимаюсь.

— Но я не думала, что этим можно столько заработать. К тому же ты много тратишь на себя.

— Присоединиться не желаешь?

— В качестве охраны?

— А что? Это мысль! Мы же круче любых мужиков!

— Нет, — отрезала Большая Маха. — Я уважаю женщин. И не считаю, что надо обязательно под кого-нибудь ложиться, чтобы процветать. А насчет денег… Выхода у меня нет. Я беру в долг. Но под проценты. Или отныне это наше общее дело.

— Второй вариант меня устраивает больше, — задумчиво сказала Виола. — Но я не хочу нигде светиться. Никаких бумаг. Пусть все остается, как есть. Меня устроит твое честное слово.

— Идет, — кивнула Большая Маха. — Я твоя должница.

— Маленькая проблема: деньги будут у меня вечером тридцатого декабря. Около полуночи. Тебе расчет с владельцем помещения надо оттянуть до последнего. Сможешь?

— Думаю, что смогу, — кивнула Большая Маха. — Я все-таки женщина.

— Вспомнила! — рассмеялась Виола. — И красивая женщина! Вечером тридцатого будь здесь. То есть ночью. Я приеду поздно. Возможно, что очень поздно. Но приеду обязательно.

— Я буду ждать.

Словно меня здесь и нет! А ведь это я должна взять у Леночки деньги! Итак, в ночь с тридцатого на тридцать первое…»

«Меня прервал на полуслове телефонный звонок. То за весь день никто не побеспокоит, а то словно плотину прорвало. Ну кому я понадобилась?

— Саша? — услышала я в телефонной трубке взволнованный голос брата. — Мне только что звонила Леночка! Она хочет, чтобы я срочно приехал домой. Речь пойдет о тебе. Но неужели она знает? Она ведь не смотрела телевизор сегодня утром. И потом: якобы это все равно связано с ней. Все эти убийства. Или убийство? Я что-то не понял.

— Тебе лучше поехать домой, Игорь, — устало сказала я.

— Но у меня же работа! Я не могу бросить фирму.

— Хорошая отговорка.

— Что у вас произошло? Чего я не знаю?

— Скажи лучше, что ты ничего не знаешь! — сорвалась я. — Не хочешь знать! Во всем виновата мама! Это она тебя так воспитала! Все у нас здорово, просто замечательно! Работа — супер! Жизнь — супер! Отдых — супер! У меня лучшая жена! Лучший сын! Лучшие родители! И лучшая сестра!

— Саша…

И тут я вспомнила одну очень важную вещь. Игорь едет домой. Надо взять себя в руки. Быть может, ничего страшного не случилось. Надо, чтобы Игорь мне помог. И я сказала:

— Послушай, сделай для меня одну вещь. Пустяк. Но очень тебя прошу: сделай.

— Говори.

— Я знаю, у вас все та же вахтерша. То есть их две, работают посменно. Пожилая женщина в очках. Круглые стекла, металлическая оправа…

— Да-да. Вера Павловна. Знаю.

— Так вот, попроси у этой Веры Павловны журнал за прошлый год. В который она записывает посетителей. Если, конечно, он сохранился.

— Вообще-то она очень аккуратная, но…

— Это очень важно, Игорь. Очень.

— Хорошо, я постараюсь. А что именно тебя интересует?

— Ноябрь месяц. Помнишь, когда вы с Леночкой улетали на Кипр?

— Да. И что?

— Мне нужно, чтобы ты прочитал мне эти записи. Кто к вам приходил. Понимаешь? Я хочу знать, кто к вам приходил.

— Но если бы кто-то из посторонних…

— Сначала найди журнал.

— Хорошо. Если это что-то изменит.

— Возможно, что я не так уж и виновата. Даю тебе слово, что если услышу то, что ожидаю услышать, — сама пойду в милицию.

— Я вижу, Саша, что в голове у тебя слегка прояснилось. А Леночка говорит…

— Что говорит Леночка?

— Я тебе из дома перезвоню. Похоже, что я теряю семью. А мне бы очень этого не хотелось.

И брат повесил трубку.

Интересно, говоря о семье, он имел в виду только Леночку или и меня тоже? Я — его семья или нет? Дорога я ему хоть сколько-нибудь? Наверное, дорога, раз пригласил меня на ту чертову вечеринку. Хотел устроить судьбу сестренки, но судьба моя уже была решена. Если бы я только могла предположить ужасные последствия того празднества, даже с места не двинулась бы! Ни за что!

Но вернемся к дневнику. Пропущу полмесяца и перескочу сразу в конец декабря. Когда мы с Виолой собирались на первый в жизни Золушки бал. На бал под созвездием Козерога».

«Разумеется, я и раньше принимала участие в корпоративном отдыхе. Стараясь хоть ненадолго и на чуть-чуть приблизиться к своему Сияющему Солнцу, меняла орбиту и вместе с сотрудниками фирмы коллективно посещала бассейн, загородные пикники и офисные вечеринки. Но поскольку меня интересовал только предмет моего обожания, я практические ничего не помню. Кроме него. Как он был одет, что сказал (увы, не мне!), что пил, что ел и как смотрел на свою жену. Словом, полная, бесконечная, беспросветная глупость в духе Саши Беловой.

Впервые мне предстояло поехать на праздник ради себя самой. Ради того, чтобы устроить свое собственное будущее. Ибо глазеть на любимое Солнце было хоть и волнительно, но абсолютно бесперспективно. А тут брат предоставил мне выбор. С десяток принцев, каждый из которых был бы несказанно рад поухаживать за сестрой хозяина фирмы. Поистине щедрость Игоря не имеет границ!

— Надень вечернее платье, — посоветовала Виола.

— Я буду выглядеть в нем, как дура! — отмахнулась Глупая Пучеглазая Лягушка.

А вот Фиалка, та постаралась! Да и чего ей стесняться с таким-то телом? А я даже в зеркало не решилась взглянуть после того, как натянула на себя что-то из гардероба Леночки. Сама не помню что, поскольку была ни жива ни мертва от страха.

Виола молча расчесала мне волосы и нанесла на лицо грим. Потом кивнула: сойдет!

В начале девятого позвонил Игорь.

— Ты готова? — спросил любящий брат.

— Да, — упавшим голосом сказала Глупая Пучеглазая Лягушка.

— Жду тебя в девять у входа. Метро…

И он назвал адрес ночного клуба.

Виола накинула куцую курточку на меху и потянула меня за руку:

— Пора!

Разумеется, на нас оглядывались! Еще бы! Она вырядилась так, чтобы привлечь к себе внимание! Длинные стройные ножки в обтягивающих серебристых брючках сверкали из-под куцей куртенки! Сапожки были те самые — с острыми длиннющими носами, на шпильках! Шапки не надела — золотые локоны рассыпаны по плечам! А любимыми Леночкиными духами разило за версту!

Потом Виола останавливала прохожих и спрашивала, где находится ночной клуб такой-то! Причем останавливала только молодых парней! Каждый из которых предлагал лично ее сопроводить!

Последний из опрошенных, тот, кто наверняка знал, где находится клуб, и довел нас до самых дверей. Я сразу заметила, что за стеклянной дверью, в холле, стоит мой брат и беседует с кем-то из своих сотрудников. И дернула Виолу за рукав.

— Я записала твой телефон, — пропела она своему спутнику. — А сейчас извини. Вечеринка только для сотрудников.

— Еще увидимся! — крикнул нам вслед парень.

— Ведешь себя, как шлюха! — прошипела я на ухо Виоле. — Только не при моем брате!

— Ладно, не учи. Ты сейчас войдешь и на время про меня забудешь. Я приду потом.

— Когда? И как?

— Не твое дело. Иди и ничего не бойся. Ну, все. И главное, помни: мы незнакомы.

Я только потом поняла смысл этой фразы. О! Она прекрасно знала, что делала! И в который раз спихнула все на меня! Итак, я шагнула к дверям ночного клуба в гордом одиночестве. Стоящий у дверей охранник окинул меня таким выразительным взглядом, что я невольно попятилась назад. И оскалился:

— Девочка, ты, часом, не ошиблась адресом?

О, господи! Он видел меня рядом с Виолой и подумал, что… И тут мой брат наконец-то соизволил заметить сестренку! Оставил своего собеседника и шагнул вперед, также окинув меня удивленным взглядом:

— Саша? Пропустите девушку, у нее есть пригласительный билет. — И когда охранник посторонился, заметил: — Гм-м… А на Леночке это смотрелось… гм-м… несколько иначе.

Значит, он узнал один из нарядов своей жены! Ну и пусть. Я не из тех, кто стесняется бедности.

— Что ж, проходи, сестренка, — улыбнулся мне Игорь несколько натянуто. — Но, черт возьми!…

И братик вновь выразительно хмыкнул. Глупая Пучеглазая Лягушка чувствовала себя ужасно! Приняв у меня верхнюю одежду, брат понес ее в гардероб. Да он, оказывается, джентльмен, Великий Будда! С тысячелетним опытом ухаживания за женщинами. Ибо, вернувшись, первым делом представил меня своему собеседнику, который остался торчать в холле. Видимо, хозяин забыл его отпустить.

— Моя сестра. Александра. А это Николай, заместитель директора одного из моих магазинов.

— Очень приятно. А вы с братом очень похожи, — промямлил Николай, а Игорь еле заметно толкнул меня в бок.

Я поняла, что Николай оказался в холле отнюдь не случайно. Жаль только, что он мне не понравился. Ну, нисколечко! Рядом с братом он смотрелся, как поставщик из мясной лавки на приеме у владельца маленького королевства. А этот владелец хочет — платит ему, а не хочет — не платит. Я поняла, что являюсь тем же товаром. Куском бессловесного мяса, поскольку скотинку уже забили. А мне не хотелось, чтобы мою судьбу устраивали таким образом. Спасибочки, сама о себе позабочусь. Но где же Виола? И я активно завертела головой.

— Кого ты ищешь? — спросил Игорь. — Леночку?

— Что? Да.

— Она приедет чуть позже. Заехала к папе. Во-первых, Вовку надо с кем-то оставить, а во-вторых, у нее какая-то просьба. От меня секрет — видимо, речь идет о новогоднем подарке.

Ха! Ветвистые рога — замечательный подарок к празднику! Можно носить, а можно повесить на стену, как украшение. Значит, Леночка решила обратиться за деньгами не к мужу, а к отцу. Что ж, меня так больше устраивает.

Поскольку Игорь свою миссию выполнил — провел Глупую Пучеглазую Лягушку в клуб и передал ее на руки Николаю, той ничего не оставалось, как проследовать вслед за братом в зал. Под руку с Николаем. Разумеется, думала я только об одном: как бы побыстрее от него отвязаться.

Брат, всерьез озаботившийся моей нелегкой судьбой, указал нам на один из ближайших к сцене столиков. Чтобы мы с Николаем все время были у него на глазах. Понятно: хочет контролировать процесс сватовства. Но неужели же этот парень может жениться на женщине непривлекательной, закомплексованной и занудливой только затем, чтобы породниться с хозяином фирмы?

Я покосилась на Николая. Этот может.

Мой кавалер тут же перехватил направленный в его сторону взгляд и улыбнулся:

— Все в порядке?

«Да ничего не в порядке!» — хотелось крикнуть мне. Виолы по-прежнему нет в зале, а жених, которого навязал брат, отчаянно мне не нравился. Хотя я — не привереда, а парень — далеко не урод. Но это не мой тип мужчины. Без комментариев.

— Сейчас начнется, — шепнул Николай, сунувшись к моему ушку. От него пахло дорогим одеколоном, и меня слегка замутило. — Игорь Владимирович будет говорить.

Меня замутило еще больше. Я вспомнила… Но прежде чем продолжить, хочу вставить в свое повествование маленькое эссе. Чтобы не описывать именно эту вечеринку, попытаюсь обобщить. А потом перейти сразу к сути конфликта. Итак, эссе бездарного литератора на тему:

Для начала хочу заметить, что есть простой способ примирения с окружающей действительностью: напиться вместе со всеми. И тогда корпоративная вечеринка превращается в грандиозный многочасовой фейерверк, где каждая последующая рюмка взрывается в тебе яркой ракетой, отчего все происходящее окрашивается в цвета радуги. Ты переносишься в волшебную сказку, где люди просто замечательные, и ты их всех обожаешь, еда такая вкусная, что невозможно оторваться, попса воспринимается, как откровение, а самый популярный литературный жанр — это объяснение в любви всем, с кем приходится столкнуться. Правда, на двенадцатом сонете у тебя уже начинают слипаться глаза и язык во рту едва шевелится. Но попробуй-ка остановиться!

Это один ракурс. Причем самый правильный. Подчеркиваю это. А теперь представьте себе, что на подобном сборище оказался человек, который не пьет. И у которого на носу очки с плюсовыми стеклами при идеальном зрении. И что же видит он через эти треклятые стекла?

Во время тронной речи шефа, когда все живут ожиданием выпивки и раздачи слонов (читай: конвертов с премией), он, единственный, знает, что забыться не удастся и никакой компенсации за страдания не получить. И слушает все иначе, чем сидящие в зале люди. То есть пытается вникнуть в суть. И вот, когда он в нее вникает, вдруг выясняется, что директор фирмы напрасно не брал уроки ораторского искусства. И что фирма эта до сих пор чудом не пошла на дно, потому как обрисованные шефом перспективы ее развития похожи на бред параноика. Но этого никто не замечает, поскольку каждый ощупывает тайком своего слона на предмет его толщины. А потом раздается команда:

— Поднять бокалы!

И низкий старт. То есть сидячий. Последующие рюмки пьются стоя и уже без тостов. Шеф, который дал установку веселиться, находится в окружении подчиненных, которые пользуются моментом, чтобы рассказать о своих подвигах во имя фирмы. Цель — новые должности и повышение зарплаты. Самое смешное, что те, которые говорят громче всех и дольше всех, их получают. Документально подтвержденные подвиги не рассматриваются, разыгрывается приз в номинации «лучшему сказочнику».

В это время сотрудники, которые мало проработали и которых шеф еще не знает в лицо, пытаются привлечь к себе внимание зажигательным танцем. Цель одна: надо засветиться, чтобы заметили и потом помнили. И шеф, и начальники отделов. Преуспевают женщины. И это понятно: их перспективы сделать карьеру гораздо скромнее, чем у мужчин. А вот в танцевальных па — гораздо больше. Наиболее преуспевших на этом поприще на следующий день переводят в наиболее перспективные отделы. Таким образом, перед нами образчик самого неискреннего веселья: каждый решает свои проблемы.

Со мной в такие моменты происходит что-то странное: я краснею. Мне стыдно. Отчего-то мне стыдно. Такое чувство, что я подглядываю в замочную скважину. Все находятся по ту сторону двери, а я по эту. И мне жутко хочется толкнуться в дверь, но она (увы!) заперта. Почему так?

Не скрою, что во мне говорит обида, ибо я в этих тараканьих бегах уже не участвую. И не смогла преуспеть даже в танцах — в те времена, когда работала на фирме. И потому отдел, в котором я работала, был самый неперспективный. И вообще: в таком ракурсе на происходящее взирает человек недалекий и убитый жизнью. Поэтому больше всего на свете мне стыдно за себя, но поделать ничего не могу. Я — царица Глупых Пучеглазых Лягушек. Этим все сказано.

Вот вам фон, на котором развивались текущие события. Мне же было сейчас обиднее вдвойне, потому что свои проблемы Николай собрался решить за счет меня. Ибо, оставив сцену после тронной речи, Игорь за своим бокалом шампанского подошел к нашему столику. Еще бы! Ведь за отсутствием Леночки я была его семьей!

— Поднять бокалы! — скомандовал мой брат, и началось!

— Ваша сестра так на вас похожа! — сказал Николай, первым вступив в борьбу за приз в номинации «лучшему сказочнику». Я заметила, что он повторяется. — Такая красавица!

Я чуть не поперхнулась шампанским!

Поскольку Игорь сидел за нашим столом, наиболее значительные лица компании потянулись сюда. Некоторых из них брат мне представил. А улучив момент, сказал на ухо:

— К парню приглядись. Перспективный.

— И какие у него перспективы? — изобразила я крайнюю заинтересованность.

— Еще в сентябре он был завскладом в одном из моих магазинов. Теперь замдиректора. Думаю двинуть его в директора. Парень вырос из своей должности, к тому же нынешний директор меня не устраивает.

— И чем же не устраивает? — продолжала я допытываться. Надо же было поддержать разговор! А о своей фирме Игорь может разговаривать бесконечно. Причем слушает его собеседник или нет, брата абсолютно не волнует. Чтобы Игорь был от тебя в восторге, надо только кивать и поддакивать, и думать при этом о своем. Чем меньше ты скажешь слов и чем больше успеет сказать он, тем лучшее впечатление ты на него произведешь. О! Я давно уже изучила своего брата!

— На работу опаздывает, спит со своими же сотрудницами, допускает небрежности в финансовых документах и, кажется, подворовывает. Скользкий тип, — пожаловался брат.

— Игорь Владимирович, вы с сестрой так похожи! — раздался женский голос.

Так: еще одна претендентка вступила в борьбу за приз все в той же номинации.

И тут… Я заметила их! Виолу и его. Мужчину моего типа. Они были не вместе, но я тут же соединила их взглядом. Прекрасная получилась бы пара! Мне срочно понадобилась ракета, чтобы зажечь внутри фейерверк. И я опрокинула одним махом бокал шампанского. Игорь посмотрел на меня с удивлением:

— Что это с тобой?

— Ничего. Продолжай.

Я не отрывала взгляда от понравившегося мне парня. Он был почти так же хорош, как мой брат. Виола уже делала мне какие-то знаки. Мол, не теряйся.

— И хотя ты относишься ко мне, как к врагу, я всегда желал тебе только добра. Кстати, ты произвела на Николая впечатление.

— А если… Если мне понравился другой, — прошептала я, чувствуя, что фейерверк внутри уже начинает загораться. Так захотелось пуститься в пляс!

— Кто?

— Вот он, — я робко кивнула в том направлении, где стоял мужчина, похожий на Игоря. Поистине, поразительное сходство! Высокий красивый шатен с голубыми глазами. Среди полусотни мужчин, находящихся в зале, я каким-то шестым чувством высмотрела именно его! Да я самая настоящая маньячка!

— В светлой толстовке? Блондин?

— Да нет же! Высокий, в черной рубашке и белом пиджаке.

Мой брат на мгновение потерял дар речи. Я удивилась: что его так расстроило? А потом услышала:

— Не перестаю тебе удивляться, Сашка! Даже находясь в комнате, пол которой устлан золотыми слитками, ты все равно умудришься вляпаться в дерьмо!

Вот тут я потеряла на мгновение дар речи. Неужели мой брат может быть таким грубым? И знает такие слова! Первый раз слышу от него нечто подобное! При женщине! Или я уже не женщина?

— Ну, знаешь! — надулась Глупая Пучеглазая Лягушка. — Раз уж ты обещал, познакомь меня с ним.

— Перед Николаем неудобно, — буркнул брат.

— Почему же?

— Потому что это — директор магазина. Тот самый, должность которого я обещал Николаю. Ты поставишь меня в неловкое положение. Я же тебе сказал: он бабник, спит со своими сотрудницами, плохо работает, — терпеливо пояснил мой брат.

— Но он такой красивый, — прошептала я. — И вообще…

«И вообще» — это самый веский мой аргумент в любой дискуссии, если вы еще не в курсе.

— Я знал, что ты дура, но что такая… — А братец-то разозлился! И здорово разозлился! — Не хочу больше с тобой возиться, ты не понимаешь, когда тебе желают добра. Делай что хочешь.

И я устремилась навстречу своему счастью, как мне тогда показалось. Когда женщина встречает мужчину своего типа, все, на что она способна, это тихо млеть рядом и мечтать. О том, как сладко замереть в его объятиях, почувствовать запах его тела, вкус его губ…

Но как этого добиться, если братец и не собирается представлять нас друг другу? А сама я не в состоянии сделать ни полшага к заветной цели. Могу только топтаться рядом и делать вид, что мне на все наплевать. Если я за три года работы на фирме не посмела даже глаз поднять на предмет своего обожания, что уж говорить о таком коротком отрезке времени, как один вечер! Да мне и вечности мало! И, уж конечно, он не посмеет покуситься на сестру хозяина фирмы! Мильон непреодолимых препятствий! Виола, где ты?

— Я здесь, рядом, — услышала я шепот лучшей подруги. Она конспирировалась, это без сомнения.

— Как ты…

— Тихо. Молчи. Мы незнакомы. Ты совсем не умеешь танцевать. Просто беда! Делай, как я.

И она встала напротив меня.

Я провела долгие часы в темных уголках, наблюдая за тем, как танцуют другие женщины. Я изучала их движения, пытаясь примерить танец на себя, словно платье, которое жало. Но попробуйте-ка потанцевать, когда ваши движения скованы неудобной одеждой!

Еще больше времени я провела в спортзале, наблюдая за тренировками в Школе Скорпиона. Виола двигалась столь свободно потому, что была натренирована, и тело ее слушалось. Еще бы! Большая Маха гоняла своих подопечных до седьмого пота! Теперь я не отрывала глаз от лучшей подруги и пыталась копировать ее движения. И, как ни странно, потихоньку у меня стало получаться. У меня, Глупой Пучеглазой Лягушки, стало получаться! Ибо…

Ибо на меня все обратили внимание. Даже он. Тот парень, на которого я, что называется, положила глаз.

Виола подбадривала меня знаками. Мол, подойди к нему ближе! И я, делая различные па и вращая бедрами, все сокращала и сокращала расстояние между нами. По-прежнему не отрывая глаз от лучшей подруги. Это она вела меня навстречу счастью. И довела. В итоге мы с мужчиной моей мечты вдвоем оказались в центре круга. И когда быстрая зажигательная музыка сменилась медленной, ему ничего не оставалось, как положить руки на мои плечи:

— Вы разрешите?

Он уже не сомневался в моем согласии. И правильно. Я почувствовала себя счастливой и на некоторое время потеряла из виду Виолу. Должно быть, с кем-то танцует. Такая женщина без внимания не останется.

— Как вас зовут? — услышала я самую великую в жизни фразу.

Скорее всего, он знал, как зовут единственную сестру шефа, но играл по всем правилам. И я сразу же поняла, что передо мной великий игрок в любовь. Куда мне до него! И я робко прошептала:

— Александра.

— Разрешите представиться: Алексей Туманов, директор магазина. Саша, а можно мы перейдем на «ты»?

— Конечно!

— Ты очень похожа на своего брата. — Что?! Или я ослышалась, или приз в номинации «лучшему сказочнику» еще лежит под новогодней елкой! — Какие планы на вечер? — прижавшись так, что дух захватило, поинтересовался мой партнер. И настороженность по отношению к нему мигом улетучилась. У меня на руках не было ни одной стоящей карты, и он бил их козырями, как нечего делать.

— Никаких, — потупилась Глупая Пучеглазая Лягушка.

— Может, поедем ко мне? Летом отдыхал на Кипре, привез такого замечательного вина! Настоящее, кипрское. Одна бутылочка осталась. Берег для особого случая. Мне кажется, что момент настал. Танцую с такой очаровательной девушкой, которая к тому же прекрасно двигается, но главное — безумно мне нравится. Так что? Поедем?

— Да. Ко…

И тут я вспомнила. Леночка! Деньги! Большая Маха, которая ждет в клубе! Сначала надо убедиться, что Виола передаст ей деньги. Срок истекает, надо вносить арендную плату.

— Мне надо уладить одну проблему, — прошептала я. — Мы не могли бы задержаться?

— Не проблема.

Медленный танец закончился, и Алексей Туманов, директор магазина, снял свои руки с моих тающих плеч.

— Вот ты где! — услышала я Леночкин голос. — Развлекаешься, значит?

Мой партнер по танцу кивнул ей, причем взгляд, которым Алексей окинул Леночку с ног до головы, Глупой Пучеглазой Лягушке не понравился. Она почувствовала укол ревности. На Леночке было вечернее платье, синее, с блестками, точь-в-точь отродье Сияющего Безобразия, но на мужчин оно производило сильное впечатление.

— Пойдем, — кивнула мне невестка.

Я умоляюще посмотрела на Алексея: надо, мол, ничего не поделаешь, но ты меня обязательно дождись. Он кивнул, и мы с Леночкой прошли в дамскую комнату. Там она достала из сумочки белый конверт, примерно такие раздали сотрудникам фирмы во время тронной речи шефа, и протянула мне:

— На! Подавись!

— Сколько здесь? — спросила я, отчаянно краснея.

— Четыре тысячи: Можешь не пересчитывать, — презрительно сказала Леночка, заметив, что я собираюсь открыть конверт.

Я отродясь не держала в руках подобной суммы, и мне показалось, что в таком маленьком конверте не могут лежать такие большие деньги. Четыре тысячи долларов! Но раз Леночка говорит…

— Это все? — спросила она.

— Да. Все.

— Тогда убирайся отсюда!

— Но меня же брат пригласил!

— Да если бы только Игорь знал, какая ты дрянь!

— А ты?

Леночка слегка растерялась. Что ж, мы друг друга стоили. Так ничего больше и не сказав, моя невестка удалилась обратно в зал. Как только она ушла, в дамскую комнату влетела Виола. Раскрасневшаяся, немного пьяная и отчаянно счастливая.

— Ну как? Деньги у тебя?

— Да.

— Отлично! Немедленно отвези их Большой Махе!

— Как — отвези? — растерялась я. — Ты, кажется, сама собиралась это сделать!

— Смеешься? Столько классных мужиков, халявная еда, халявная выпивка! Вечеринка — супер! И я все это брошу и полечу сломя голову на окраину Москвы, когда есть ты!

— Что? Я не ослышалась? Эта вечеринка тебе дороже подруги?

— Каждый за себя. И потом: ведь ты это сделаешь. Так?

— Я-то сделаю.

— Ну и что ты на меня так смотришь? Я же сказала: проблема будет решена. Ведь она решена?

— Да, но…

Мне хотелось сказать «моими руками». И как же свидание, на которое меня только что пригласили? Как же волшебная ночь с мужчиной моей мечты? Виола ловко мною манипулировала! Вот и сейчас, бросив «чао, до завтра», она исчезла. А я осталась в дамской комнате с конвертом в руках. Который мне даже некуда было положить! Ведь моя сумочка осталась лежать на столике, за которым сидел родной брат, жену которого я шантажировала! «А вот и пшеница, которая в темном чулане хранится, в доме, который построил Джек. А вот и синица, которая ловко ворует пшеницу, которая в темном чулане хранится…» — тут же завертелся в моей голове занятный детский стишок. Пусть даже Виола заставила меня это сделать: воровать пшеницу. Но воровала-то я! А в зале ждал Алексей Туманов, мужчина моей мечты. Ну, почти что так.

И я вышла к нему с белым конвертом в руках и сказала со слезами на глазах:

— Извини, сегодня ничего не получится. Мне срочно надо уйти.

Я не могла предать Большую Маху. Ну не могла, и все тут! Наша дружба стоила волшебной ночи и еще десятка два таких ночей.

А он нисколько не расстроился! Еще бы! Подумаешь: свидание с Глупой Пучеглазой Лягушкой сорвалось! Как только она уйдет, директор магазина Алексей Туманов тут же подцепит другую девушку. Ведь чудесное кипрское вино дожидалось своего часа! Сквозь гул в ушах я услышала:

— Ну тогда, может быть, ты оставишь мне свой телефон? Я позвоню.

— Моя сумочка, — прошептала я. И побежала к своему столику.

Брат внимательно слушал очередного номинанта на приз «лучшему сказочнику». Видимо, я оказалась права: этот приз все еще лежал под новогодней елкой. Интересно, а умеет ли Великий Будда танцевать? Я видела его всяким: агукающим, смеющимся, плачущим, философствующим, ну и так далее. Не видела только пьяным и танцующим. Ну еще и… Но об этом я спокойно думать не могу.

Конечно, Игорь заметил у меня в руках белый конверт. И с удивлением посмотрел, как я засовываю его в сумочку. Хотел что-то сказать, но я выхватила блокнот с ручкой и — бегом к Алексею Туманову! Так, что пятки засверкали!

Мы обменялись телефонами. Пока я записывала свой, каким-то шестым чувством отметила, что он смотрит на Леночку. Он по-прежнему смотрит на Леночку!

— Самая красивая женщина в этом зале! — высказался Алексей Туманов. И тут же поправился: — Не считая тебя.

О, это был джентльмен! Я оценила его деликатность. И хороший вкус. Сказала жалобно:

— Леночка и правда красавица. — (Читай: не то, что я!)

— Блондинкам идет синий цвет.

Почему-то эта фраза врезалась мне в память. И возможно, что в дальнейшем именно она стала ключевой ко всем несчастьям, свалившимся на мою бедную голову. «Блондинкам идет синий цвет». Подумать только! Тянули тебя за язык! Но не буду отвлекаться. Я ведь торопилась, очень торопилась! Но пришлось задержаться, потому что брат не собирался так просто меня отпускать.

— Я вижу, у тебя большие успехи, — заметил он, когда я вернулась за сумочкой. Дуреха! Надо было взять ее с собой и теперь уже протискиваться к выходу! — Честно скажу: не ожидал. Сядь, Саша.

Великий Будда сидел за столиком один. Видимо, приз все-таки разыграли, а следующую номинацию еще не объявили. Не сомневаюсь, она будет называться «самый занятный собеседник». Или «самый преданный шефу». Не желаю в этом участвовать. И Игорь — мне не шеф. Он — мой брат. Но я все-таки присела на краешек стула со словами:

— Извини, но я тороплюсь. Мне надо уйти.

— Куда?

— Туда. И вообще, — выдала я самый веский аргумент. Для тех, кто не умеет врать, он просто спасение.

— Тебе здесь не нравится. Так?

— Не так.

— Но я же вижу! И вообще. — Брат усмехнулся. — Я в курсе твоих проблем. Почему ты не обратишься ко мне за помощью?

— За помощью? — удивилась я. — А чем ты мне можешь помочь? Денег дашь?

— А хотя бы и денег.

— Как у тебя все просто! Просто и пошло. Сто баксов, и проблема решена! А ты не думаешь, что есть еще люди, у которых осталась душа? Которая по сто баксов не разменивается?

— Значит, мне в наличии этой самой души ты отказываешь? — усмехнулся брат. — Подумать только, но это меня задевает! То, что родная сестра считает меня человеком бездушным, задевает! Сестра, которая ничего в жизни не добилась, и вообще… — Он словно поперхнулся, но потом продолжил: — В целом, твоя позиция мне ясна. Ты не любишь богатых. Я — частность. И что ты предлагаешь? Ликвидировать фирму, распустить сотрудников, построить на эти деньги монастырь, а самому уйти в монахи? Так?

Я не была готова к такому разговору. И, подобно всем идеалистам, знала, как не надо, но не знала, как надо. Вернее, модель идеального общества не была продумана мною до конца. И Глупая Пучеглазая Лягушка приподнялась со стула:

— Игорь, я спешу. Честно.

— Знаю. Ты никогда не врешь. Именно оттого и задевает. Никто из присутствующих в зале мне этого не скажет. И не только потому, что все они от меня зависят, Есть определенные нормы поведения. Так называемые правила. А для тебя правил не существует. Но дело в том… Извини, я немного выпил.

И тут я заметила: брат действительно выпил больше обычного! Что вообще происходит?

— Игорь…

— Нет, ты подожди. Сейчас уйдешь. Я только одно хотел сказать. Насчет монастыря. Если бы я был уверен в том, что это единственно правильное решение, я бы так и поступил. Но дело в том, что никто не знает, как надо. И ты не знаешь. И я. Мы все живем по инерции. В какую колею попали, по той и катим. Думаешь, я — хозяин своей судьбы? Или тот, кто надо мной? Просто так получилось. У тебя, у меня, у него.

— В твоих словах нет логики.

— Зато в них есть правда. Иди уж. Математик, — усмехнулся брат. — Логику ей подавай, в то время как жизнь — вообще штука не логичная! И… извини меня. Что-то не пошло.

И Великий Будда кивнул на стоящую перед ним бутылку. К нам уже шел один его из директоров.

— Я тут обдумал схемку, Игорь Владимирович. Как повысить прибыль…

Я ушла со спокойной совестью. Пусть говорят о фирме. Это его спасение. А вовсе не монастырь.

…Я ехала в метро, сожалея, что рядом нет Виолы. В этот поздний час, да еще и тридцатого декабря мужчины вешались на всех женщин без исключения. Даже на Глупую Пучеглазую Лягушку. Но, честное слово, мне было не до них. Если бы такое произошло в какой-нибудь другой день и в сумочке у меня не лежал бы плотный белый конверт, предназначенный Большой Махе. Не везет, так не везет! Только бы она меня дождалась!

Она дождалась. Разумеется, увидев меня, а не Виолу, посмотрела с удивлением:

— Ну и вид! — Должно быть, она имела в виду, что я запыхалась, раскраснелась и волосы у меня растрепались. — Ты деньги привезла?

— Ну да. — Я хотела поначалу объяснить, почему не приехала Виола, но ведь это была такая длинная история! Про Леночку, про вечеринку… Пришлось ограничиться кратким: — Все в порядке, — и достать из сумочки конверт.

Большая Маха открыла его, заглянула внутрь. Потом тихо сказала:

— Ты даже не представляешь, что для меня сделала. Ведь в этом клубе вся моя жизнь. И теперь на всю жизнь я твоя должница.

Ради таких слов стоило пощипать богатого Леночкиного папу! И лавры на этот раз достались мне, а не Виоле. И вдруг мне стало так неловко: что я без нее?

— Да нет, это не я, — забормотала Глупая Пучеглазая Лягушка. — То есть мы вместе. И вообще, Я тороплюсь. У меня… У меня свидание сорвалось!

— Понимаю.

— Как думаешь, он позвонит?

— Конечно, позвонит! А если он этого не сделает, я сама его найду, скручу и принесу к тебе. Слово даю.

— Он тяжелый.

— Но и я сильная.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. Две сильные женщины, которые сегодня решили проблему. Конечно, завтра появятся новые, и, возможно, эта проблема покажется нам пустяшной. Но дело в том, что сегодня мы ее решили».

«На этом хочу закончить историю номер пять. По-моему, достаточно. Но сначала надо позвонить Игорю. Нашел он журнал или не нашел? А главное, хочу я этого или не хочу? Я достаточно долго сижу над пятой историей, чтобы брат успел добраться до дома. А в кармане у него мобильный телефон. Один из трех.

Набираю номер…

— Саша?

— Ты нашел журнал?

— Какой еще журнал?

— Игорь, я же тебя просила!

— Господи, разве мне сейчас до этого! К Леночке пришла милиция! Теперь-то что им от нее надо? Ты понимаешь, что происходит?

— Да. Я понимаю.

— Они ее допрашивают! Опять! А я просто с ума схожу!

— Игорь, найди журнал, — тихо сказала я. — Спустись вниз, и…

— Ну, хорошо. Если меня выпустят из квартиры. Я тебе позвоню.

Милиция допрашивает Леночку. А блондинкам идет синий цвет. Какая связь между двумя этими фразами? На первый взгляд, никакой, а для меня — прямая.

Ибо мне ничего не остается, как перейти к истории номер шесть. Весьма для меня печальной».