ЦАРИЦА ВСЕЛЕННОЙ

— Лена, Человек, помогите! — крикнул Коля, пытаясь поднять Дмитрия Дмитриевича.

Он пригнулся; руки Дмитрия Дмитриевича бессильно легли на его спину. Лена очнулась от оцепенения и бросилась на помощь. Человек молча стоял в стороне. Дмитрия Дмитриевича уложили на диван и расстегнули ворот сорочки. Лицо его было совсем белым, как бумага.

Коля приложил ухо к его груди.

— Не слышу… — прошептал он с ужасом. — Сердца не слышу! Дмитрий Дмитриевич!..

Он беспомощно огляделся по сторонам, затем кинулся к телефону:

— Алло, алло! Скорая! Скорее приезжайте? Да… Да, упал, понимаете, упал, и глаза открыты… Не знаю, ничего не знаю! Скорее… Я выйду встретить. Скорее, пожалуйста!

Лена открыла окно — свежий воздух ворвался в комнату вместе с шумом дождя. Прошло минут десять.

— Что же они медлят! — Коля выбежал на лестницу; со двора донесся гудок, приглушенный, мелодичный. — Приехали! — Коля кубарем скатился вниз.

Врач пощупал пульс, выслушал сердце.

— Камфару, кофеин, — бросил он сестре. — Как это с ним произошло? — обратился он к Коле.

— Как? Мы с Леной были вот в этой комнате, а Человек разговаривал с Дмитрием Дмитриевичем на кухне, потом…

— Он совсем неожиданно вскрикнул и упал, — вмешался Человек.

Врач с изумлением взглянул на него.

— Нет, нет, — сказала Лена. — Он упал потом, когда Коля к нему прикоснулся.

— Да, это было так.

— Случай сложный, нужно везти в клинику, — сказал врач, отводя наконец глаза от фарфорового лица Человека. — На носилки, — приказал он санитарам.

Дмитрия Дмитриевича вынесли из квартиры… Коля выбежал вслед за носилками, умоляя санитаров быть осторожнее. Лена тоже хотела выйти, но Человек резко захлопнул перед нею дверь.

— Поговорим, — сказал он.

Когда носилки уже были в машине, врач, протягивая Коле полоску бумаги, сказал:

— Вы позвоните по этому телефону. Вы кто ему будете?

— Я? Ученик его.

— Так позвоните. И известите родных.

Врач сел в машину, и шофер, круто ее развернув, умчал Дмитрия Дмитриевича в холодную ночь.

Коля медленно поднялся вверх по лестнице и припал мокрым от дождя лбом к обитой клеенкой двери. «Что же случилось с Дмитрием Дмитриевичем? — думал он, нащупывая кнопку звонка. — Как он внезапно — А может быть, это… Человек? Нет, не может быть». Он позвонил. К двери никто не подходил. «Человек что-то сделал с Дмитрием Дмитриевичем. Между ними был такой резкий разговор…» Коля опять позвонил, но опять никто не подошел, хотя не услышать звонок в квартире было невозможно.

Коля позвонил в третий раз. Теперь он был уверен, что Человек не подойдет к двери. «Но что с Леной? Она там одна… с ним… Нужно сейчас же открыть. Мало ли что произойдет за ближайшие пять — десять минут! В милицию? Не успею… Открыть, любой ценой открыть! Взломать, открыть дверь… Но здесь такой замок… Что у меня есть? — Коля нащупал в кармане нож. — Нож! Но нож не возьмет этот замок… А если… а если с черного хода?» Коля, сдерживая дрожь в ногах, выбежал во двор, обогнул дом и поднялся по лестнице черного хода. В нос ударил запах кошек, пыли, какого-то тления, влажный ветер гулял над выщербленными ступенями, свободно проникая сквозь выбитые стекла узеньких окон. Лестница освещалась только светом с улицы. Он ощупью отыскал дверь и просунул в щель лезвие ножа. «Там только один крючок, кажется, только один», — думал он, осторожно двигая нож снизу вверх. Крючок тихонько лязгнул, дверь приоткрылась со скрипом. Перед Колей была знакомая кухня. Он осторожно прошел вперед и прислушался. Из кабинета доносился голос Лены:

— Но ведь и я могу вам надоесть, и вы оставите меня на какой-нибудь безводной, горячей планете?

— Что вы, Лена! — Человек говорил торопливо и уверенно. — Я буду для вашей забавы гасить и зажигать звезды, для меня нет преград; я страдал много, очень много тысячелетий. Если бы вы, Лена, знали мою жизнь! Я хотел быть властелином своего мира, чтобы мои слова означали жизнь и смерть для миллионов людей… Я бы правил машинами, а машины правили бы миром. Но я просчитался. Машины не могут заменить людей. Мне нужны были живые помощники, а я слишком полагался на свои силы. И вот это случилось… Мне удалось бежать, Лена. Но я остался в одиночестве — это страшно, Лена. Как я ждал, как я стремился к вам, к людям вообще, любым: с каменными, топорами или с атомными реакторами!.. Но теперь мне нужна только ты, Лена. Мне так много нужно сделать! Будь же мне той, что на вашей Земле называют…

— Перестаньте строить свои грамотные фразы! — быстро сказала Лена. — Я согласна, почти… Мне нужно подумать…

— Думать?! Я положил к твоим ногам всю Вселенную!

— Мне казалось, что только часть, большую, но все-таки часть…

— Тебе мало? Я боялся излишней скромности, но ты достойна моего выбора…

— Мне нужно посоветоваться…

— Серафим Яковлевич был бы счастлив, в этом я уверен, он считает меня Антихристом… Это что-то вроде вашего бога, но наоборот… И, Лена, пойми, ведь я…

— Завтра, завтра утром я дам вам ответ. Вы ждали тысячи лет, подождете еще несколько часов.

«Предательница! — подумал Коля, сжимая кулаки. — Но кто же все-таки он, Человек? Чего он хочет?»

В коридоре зазвенел звонок.

— Опять Коля, — проговорил Человек. — Он надоел мне. Мне надоели все… все, кроме вас, Лена. Эти люди не понимают меня, моих замыслов! Горе вашей планете, если я ошибусь и на этот раз…

— Значит, Дмитрий Дмитриевич — ваших рук дело? Человек помолчал. Коля затаил дыхание.

— Нет, — сказал Человек. — Это вышло случайно. Но я могу…

Звонок повторился. Коля на цыпочках прошел коридор и распахнул парадную дверь. Навстречу ему шагнул Евгений Леонович.

— Туда нельзя. — Коля схватил Евгения Леоновича за рукав. — Там Человек, и Дмитрия Дмитриевича нет дома, он заболел.

— Ах, это опять вы? — сказал Евгений Леонович. — Между прочим, мне как раз и нужен Человек.

Евгений Леонович небрежно-ленивым жестом отстранил Колю, снял плащ и стряхнул с него капли дождя.

Дверь кабинета распахнулась, очень больно ударив Евгения Леоновича в спину.

— Простите, — сердито сказала Лена.

Она скользнула взглядом по лицу Коли, пожала плечами и вышла. Ее каблуки торопливо застучали вниз по лестнице. Коля мгновение колебался, затем махнул рукой и бросился за ней. На бегу он услышал, как Евгений Леонович говорил:

— Я к вам, товарищ… э… Человек. К вам. Вы меня, вероятно, не помните…

Коля догнал Лену только на улице.

— Стыдно, — сказала Лена, — стыдно! Бросил меня одну, он мне такое говорил, предлагал!

— Мне стыдно?! Это тебе должно быть стыдно, я все слышал — ты согласилась, ты на все согласилась, а я так боялся за тебя! Как ты могла!

— А как ты мог стоять под дверью и молчать? И не мог ничего придумать? Ты трус! Не подходи ко мне!

Она круто повернулась и быстро зашагала по тротуару. Несколько секунд ошеломленный Коля смотрел ей вслед, затем крикнул:

— Так целуйся со своим Человеком! Ты мне не нужна… царица Вселенной!