"Посмертное слово" - читать интересную книгу автора (Грэнджер Энн)

Глава 13

Они поехали к менгирам ясным, погожим утром, и ощущения оказались совсем иными, чем вчера ночью. За рулем сидела Уинн; хотя ее старенькая машинка тряслась на ухабах, а коробка передач ужасно скрипела при переключении, она довольно лихо маневрировала на проселочной дороге. Мередит обрадовалась, когда они наконец добрались до «кармана» для отдыха.

— Приехали!

Уинн выбралась из машины, прихватив с собой путеводитель и — на всякий случай — крупномасштабную карту Мередит.

Мередит не без труда поспевала за ней; они вскарабкались на насыпь и перелезли через низкую каменную стену.

— Вы совершенно уверены, что вчера ночью не видели здесь припаркованных машин? — спросила Уинн, целеустремленно шагая к камням.

— Ни одной! Конечно, было темно, но мы с Аланом внимательно огляделись.

— Но ведь машины у них есть, а как иначе? Значит, — уверенно продолжала Уинн, — у них свои стоянки, закрытые для посторонних глаз, и попасть туда не так легко. Мередит, нам с вами понадобится сообщник из местных.

— Уинн, здесь нет никого из местных!

— Карта, дорогая моя, карта! — Уинн развернула карту, сразу зашелестевшую на ветру. Довольно быстро Уинн нашла, что искала. — Вот, пожалуйста. Ферма «Нижний край». Отсюда рукой подать! Думаю, мы срежем путь, если пройдем напрямик, по лугу.

Мередит показалось, что Уинн лишь гадает, но ей не хотелось обескураживать свою спутницу. Даже при свете солнца и в обществе нескольких овец место казалось заброшенным. Да и сами камни ее смущали.

— Где вы видели костер? — осведомилась Уинн.

Они нашли почерневший круг дерна. Ничего не осталось от топлива — ни единого уголька.

— Перед тем как уехать, они убрали за собой, — кивнула Уинн.

Она побрела в сторону и вскоре окликнула Мередит:

— Идите сюда!

Она нашла еще один след, судя по всему более ранний. На черной, обугленной земле уже росла трава, но все равно было ясно видно, что на этом месте разводили костер.

— Теперь мы знаем, что они приезжают сюда регулярно. Нам обязательно нужно добраться до фермы. Тамошние обитатели наверняка видят пламя, как вчера вы с Аланом. Если костры разжигают регулярно, они непременно их видят! И должны были поинтересоваться, что происходит.

К ним подошла овца; она принялась шумно щипать траву рядом с Мередит. Мередит задумалась. Может, поле тоже относится к ферме «Нижний край»? Если да, то фермер не может не волноваться. Но участников вчерашней церемонии никто не потревожил.

До слуха Мередит донесся гул подъезжающей машины. Она оторвалась от разглядывания горелого дерна и обернулась к дороге.

— Пропади ты пропадом! — воскликнула она. — Полиция!

Полицейская машина виляла по дорожке, идущей вдоль луга. Потом она остановилась, и из нее вылезли двое людей в форме. Они пристально смотрели на двух женщин на лугу и о чем-то переговаривались. Потом один вернулся в машину, а второй взобрался на насыпь, перелез на их сторону и направился к ним. Он был очень молод, рыжеволос. Когда он приблизился, Мередит и Уинн заметили, что он волнуется.

— Доброе утро, дамы! — приветствовал он их.

— Доброе утро! — ответила Уинн с лучезарной улыбкой. Ее приветливость, впрочем, не утешила молодого полицейского.

— Позвольте узнать, что вы здесь делаете? — Он откашлялся. — Вы что, сбились с пути?

Уинн с уверенным видом помахала своим путеводителем:

— Мы осматриваем очень интересную местную достопримечательность. Разве вы, констебль, о ней не знаете? Я живу здесь, в Парслоу-Сент-Джон. Эта дама — гостья; я привезла ее сюда посмотреть наши камни. Это очень важный доисторический памятник!

Констебль снял фуражку и бросил на Мередит пристальный взгляд. Как у многих рыжих, кожа у него была белая, на носу проступила россыпь веснушек. Мередит дружелюбно улыбнулась, но констебль не улыбнулся в ответ.

— Вы никого здесь не видели?

— Ни души, — ответила Мередит.

— А в чем дело? — спросила Уинн.

— Мы… — Молодой человек оглянулся на дорогу, где его ждал коллега, удобно расположившийся в машине. — Нам сообщили, что какие-то люди жгут здесь костры. Это очень опасно!

— Мы тоже заметили кострища. — Уинн неодобрительно поджала губы. — Должна признаться, мы очень удивились. Такой риск! Подумать только, что может случиться с этими менгирами, если пожар перекинется на них! Они могут треснуть…

Констебль попятился, надел фуражку, поправил ее, чтобы ровно сидела.

— Что ж, тогда ладно… — Он замялся. — Если все же увидите, как кто-то необычно себя ведет, позвоните нам, хорошо?

Мередит и Уинн обещали.

— Бедный молодой человек, — хихикнула Уинн, когда полицейская машина отъехала. — Перепугался до потери сознания: вдруг он засек парочку современных ведьм!

— Уинн, вы разделались с ним замечательно, но, наверное, мне надо было сказать, что именно мы с Аланом сообщили о костре.

Уинн смерила ее ошеломленным взглядом:

— Нет, что вы! Вы бы его только смутили. И потом, я уже сказала, что вы — гостья и я показываю вам окрестности.

В ее доводах имелся смысл. Мередит сокрушенно вздохнула. Стоило ей что-то утаить от стражей порядка, это всегда заканчивалось проблемами. Ее представили гостьей, все вполне достоверно. Вот если бы они признались в истинной причине своего приезда сюда, они непременно вызвали бы подозрения.

Она подошла к камням и остановилась рядом, сунув руки в карманы. Камни словно притягивают к себе… Вот бы узнать их тайну! К сожалению, менгиры молчат.

Вдруг она сказала:

— Знаете, Уинн, вряд ли те, кто водили вчера хоровод вокруг камней, поддерживают традицию, которая связывает нас с нашей предысторией. Если здесь и существовали обряды и ритуалы, которые повторялись из года в год, все о них давно забыли. Несомненно, в них вкладывали очень важный смысл. Мне почему-то кажется, что участники вчерашней церемонии что-то изобрели сами, придумали собственный ритуал. Настоящих друидов — или кто еще тут жил — хватил бы удар, если бы они увидели их кривляния!

— Если бы вы расспросили участников вчерашнего обряда, они бы непременно сказали, что их действо абсолютно соответствует древней традиции, — возразила Уинн.

— Ну и что? Это ничего не значит. Вы в детстве играли в «испорченный телефон»? Все садятся кружком; один шепчет что-то на ухо соседу, а тот передает то, что понял, дальше. Последний должен повторить то, что услышал, вслух. Как правило, слова первого игрока меняются до неузнаваемости! Вот какие ассоциации у меня вызывают воззрения вашей Сейди. Возможно, раньше обряды что-то и значили, но не сомневаюсь, что к ним многое добавили, неверно истолковали или просто исказили их за многовековую историю.

— На этом материале можно написать интересную статью. — Уинн задумалась и покачала головой. — Хотя о современных ведьмах кто только не пишет!

Она подошла к Мередит и, задрав голову, посмотрела на Стоящего Человека.

— Возможно, вы сочтете меня тронутой, но, по-моему, эти камни обладают своего рода… аурой. А может, у меня просто богатая фантазия!

Она принужденно рассмеялась.

— Нет, я с вами согласна. От них действительно исходит какая-то сила. Но я не уверена, что нам непременно нужно выяснять, что в них за сила. Взять, к примеру, нас с вами. Где проходит граница между журналистским расследованием и праздным любопытством? Дело в том, что я не уверена, что мы имеем право совать свой нос и в дела здешних сектантов. У меня нехорошее предчувствие: мы можем вызвать к жизни опасные силы.

— Вот именно. Только… — Уинн провела рукой по голове, и из пучка тут же выпала шпилька. Она нагнулась, чтобы поднять ее с земли. — Мередит, я могу вам признаться, потому что вы меня поймете. Мне кажется, это «что-то» уже потревожили, выпустили джинна из бутылки. Пони Оливии, моя клумба, машина бедного Рори… — Она вздохнула. — У нас в Парслоу-Сент-Джон всегда было так мирно! Ничего дурного никогда не происходило. А сейчас как будто пробудились к жизни силы зла.

— Да уж… Ведьму, которая пользуется растворителем для краски, можно назвать весьма современной!

— Ах, да я не о том, я не верю, что вандализм как-то связан с колдовством. Я хочу сказать… хотя сама толком не понимаю до конца, что я хочу сказать… в общем, в нашей деревне творятся какие-то темные дела, которых не было раньше. Мне это не нравится! — Уинн неожиданно возвысила голос: — Совсем не нравится, и мне страшно. У меня дурное предчувствие. Нет, я не смотрю в хрустальный шар… Просто у меня хорошо развит журналистский нюх! Я всегда чуяла, где затевается что-то интересное, и не важно, случилось ли оно уже на самом деле или только собирается, как гроза.

Она все больше волновалась. Мередит поспешила успокоить ее:

— Как бы там ни было, Алан тоже наводит справки.

— Да, какое облегчение! — Уинн вздохнула и улыбнулась. — Алан вселяет в меня уверенность! — Она снова заговорила отрывисто и деловито: — Ну что, идем на ферму?

— Раз уж мы сюда приехали… Почему бы и нет? — Мередит украдкой покосилась на Стоящего Человека. Вдруг он… вдруг ему это не понравится? Вслух же она сказала: — Похоже, скоро действительно будет настоящая гроза. Вся эта жара должна рано или поздно закончиться.

Ферма «Нижний край» находилась в конце узкой проселочной дороги. Двор оказался маленьким и неопрятным; судя по всему, хозяева не процветали. Дом был старый и, судя по внешнему виду, неухоженный, хозяйственные постройки полуразрушенные. На пыльном дворе, у дальней низкой каменной стены стоял древний трактор, весь покрытый пылью, как будто он пробирался по пустыне в песчаную бурю. С мотором возился какой-то человек в матерчатой кепке и синих рабочих брюках. Когда машина Уинн со скрежетом миновала решетку для скота, он поднял голову и шагнул навстречу незваным гостьям.

— Что, заблудились? — спросил он вроде бы и не враждебно, но и не особенно приветливо.

Мередит определила, что на вид ему около пятидесяти, но, возможно, фермер был моложе. Кожа обветренная, морщинистая, но из-под кепки выбивались еще темные курчавые волосы. Он склонился к водительскому сиденью. Уинн опустила стекло и жизнерадостно улыбнулась.

— Доброе утро!

Она распахнула дверцу, и он отступил. Мередит открыла дверцу со своей стороны.

Фермер наблюдал за их маневрами; всякое дружелюбие, даже если оно и было, растаяло, и осталась одна подозрительность.

— Извините за беспокойство. Мы вот интересуемся… Тот луг, где стоит доисторический памятник, находится на вашей земле?

Похлопывая отверткой по ладони, фермер смерил сначала Уинн, а потом и Мередит оценивающим взглядом:

— Нет. Тот луг уже за границей наших владений.

— А мы подумали, — сказала Мередит, — что там, должно быть, пасутся ваши овцы. Посмотрели по карте — ваша ферма ближе всех. — Она похлопала по карте рукой.

При виде карты фермер прищурился.

— Очень может быть! Ну и что? Это еще не значит, что там наша земля, верно?

— Тогда чья она? — спросила Мередит.

Фермер наградил ее кривой улыбкой:

— Ну и вопросик! Государственная, конечно. Значит, ваша и моя, как скажут некоторые.

— Но как же ваши овцы?

— А что не так? — Фермер все больше мрачнел. — Ну да, пасутся там мой овечки, щиплют травку. Никто мне не запрещал их туда выгонять. Может, я их побаловать хочу. А вы что же, овцами интересуетесь?

— Нет, камнями. — Уинн решительно перехватила инициативу. — Вы можете что-нибудь о них рассказать?

— Ничего я не знаю. А камни… они здесь всегда стояли. И всегда, наверное, будут стоять. Как я и сказал, земля там не моя, значит, и дело не мое. — Фермер отвернулся. — Так что извините, больше я вам ничем помочь не могу.

Он явно хотел от них избавиться, но Уинн не так-то легко было сбить с толку.

— Я заметила, кто-то совсем недавно жег там костер…

Фермер с упрямым видом зашагал назад, к трактору. Склонился над мотором и, стоя к ним спиной, проворчал:

— Так и полицейские сказали. Они сюда еще раньше вас приезжали.

— Вам известно, кто жег костер? Ведь жечь костры в такую погоду очень опасно.

— Ничего ни о каком костре не знаю. То же самое я и копам сказал.

Послышался лязг — фермер уронил отвертку и выругался.

— Но вы же видели отсюда огонь. Вы не могли не заметить зарево над холмом…

Фермер пришел в ярость — незнакомые настырные женщины одолевают его вопросами, а теперь вот еще отвертку уронил. Он круто развернулся. Его обветренные щеки пылали от гнева.

— Послушайте, мадам! Не знаю, чего хотите вы и ваша подруга, но я ничем не могу вам помочь, ясно? Может, я и видел вчера ночью огонь, да еще не в первый раз, но земля там не моя, так что это не мое дело!

— Да бросьте! — подзадоривала его Уинн. — От костра может начаться пожар. Место находится так близко к вашим владениям, что вы не могли не встревожиться!

Фермер схватил грязную тряпку, повешенную на огромную шину, и зашагал к ним, на ходу вытирая руки.

— Послушайте-ка меня! — Он махнул тряпкой сначала в сторону Уинн, потом Мередит. — Если бы я побоялся, что начнется пожар, я бы вызвал пожарных. Но никакого пожара не было. Я видел там костры и раньше; то ли цыгане их жгли, то ли хиппи. Здесь живем только мы с женой да наш сын, ему пятнадцать. Мне вовсе не улыбается тащиться туда и ссориться с полудюжиной здоровых парней, у которых еще и собаки есть. К тому же луг не мой, я копам уже сказал и вам повторяю. Зато двор — мои владения, и я человек занятой. Так что убирайтесь и задавайте свои вопросы в другом месте!

— Он что-то знает! — сказала Уинн, когда они ехали назад по ухабистой дороге. — Он ведь сам сказал, что видел костры не один раз, и, должно быть, рано или поздно он отправился на разведку, посмотреть, что там такое. Либо он их боится, либо ему заплатили, либо он сам участвует в ночных сборищах. Если бы мне предложили угадать, я бы сказала, что участники ночных сборищ ему платят. А он позволяет им оставлять машины где-нибудь здесь, вдали от дороги. Для него приличный заработок, а для них — просто мелочь. Добраться отсюда до луга напрямик можно очень быстро. Вы заметили следы?

— Следы шин? Да, заметила — у амбара. Но возможно, это следы полицейской машины.

Уинн покачала головой:

— Там несколько покрышек разного типа. Стоянка ведьм, вот что!

Мередит посмотрела на часы:

— Что будем делать дальше? Я обещала Алану пообедать с ним в «Королевской голове». Пожалуй, пора возвращаться. Присоединитесь к нам, Уинн?

— Нет, дорогая. У меня дела. Но держите меня в курсе, ладно? И передайте Алану: я знаю, он что-нибудь обязательно найдет.

Возможно, Алану и не придется по душе такая уверенность в его силах.

— Если есть что находить, — возразила Мередит.

Она надеялась, что Уинн не ожидает от Алана слишком многого.

— Я уверена, да, — сказала Уинн. — Обязательно найдет! Я кожей чувствую. Скоро что-то непременно случится.

Алан уже ждал ее в «Королевской голове». Он сидел один на их прежнем месте, с кружкой пива в руке и мнимо праздно разглядывал других посетителей паба.

Мередит села напротив:

— Ну, как у тебя дела?

— С доктором еще не виделся. Зато долго разговаривал с Кромби. Что будешь пить?

— Херес, пожалуйста. Я приглашала Уинн отобедать с нами, но у нее какие-то дела дома. Она волнуется… — Мередит замялась. — Не скрою, она сама меня беспокоит. В конце концов, она действительно кожей чувствует сенсации, это у нее профессиональное.

Алан пробормотал что-то неразборчивое и пошел к стойке за хересом. Мередит, оставшись одна, огляделась по сторонам. На самом деле она искала взглядом Мервина Полларда, но его, как назло, нигде не было видно. За стойкой стояла бойкая молодая женщина в джинсовой рубашке, обвешанная дешевыми украшениями. Алан что-то небрежно спрашивал у нее. Мередит заметила, что барменша замялась, нахмурилась, словно в раздумье, затем подошла к двери, ведущей на кухню, и просунула туда голову — кажется, передавала кому-то вопрос Маркби.

Через секунду она вернулась за стойку и покачала головой. Алан поблагодарил ее и вернулся за столик, неся в руке бокал с хересом.

— Спасибо. В чем дело? Ты спрашивал, где Мервин?

— Ну да; мне ответили, что он уехал на пивоваренный завод. А сейчас я спросил, не появлялся ли здесь утром разнорабочий Берри. Кромби ждал его у себя, потому что поручил ему работу, но Берри, судя по всему, находится в самовольной отлучке. Никто его не видел.

Мередит стало не по себе.

— Вот и Кевин вчера его искал…

— Кевин не знает, где он, так говорит Кромби. Макс считает, что Эрни завел себе подружку. При такой внешности…

Мередит широко улыбнулась:

— Наверное, местные дамы клюют на его своеобразное обаяние. Хотя, по-моему, обаяния у него не больше, чем у старой ручной масленки, которую выбросили в канаву!

— Вот припечатала! — ухмыльнулся Алан. — Боюсь, здесь с тобой многие не согласятся. От Макса я узнал, что Эрни пользуется большой популярностью. — Он смерил ее любопытным взглядом. — О чем ты сейчас думаешь? У тебя странное выражение…

— Спасибо. Так я и знала! Я думала о том, что фавны, сатиры и им подобные существа, которые в древности ассоциировались с плодородием и общим разгулом, тоже внешне были довольно уродливыми. — Она сделала маленький глоток хереса. — Твое здоровье! Что еще сообщил тебе Кромби?

— Если честно, почти ничего. Говорил он, правда, много, но в основном не по делу. Да, я услышал кое-что интересное. И всякий раз признание приходилось вытаскивать из него буквально клещами! Во-первых, я наугад спросил, не было ли у него в последнее время каких-то странных происшествий, и оказалось, что было. Кто-то взломал замок на кладовой, где у него хранится краска, и украл банки с растворителем! Во-вторых, на втором этаже его дома, в неприметном уголке, висит картина кисти Мервина Полларда. На ней изображены Стоячие Камни.

— Что?!

Мередит отставила бокал, чуть не расплескав херес.

В их сторону повернулись две или три головы.

— По-моему, ему не понравилось, что я разглядываю картину. Впрочем, возможно, он просто решил, будто мой визит слишком затянулся. Кстати, Кромби учился вместе с Поллардом в школе. Он уверяет, что Поллард с детства любит рисовать. Вряд ли его слова доказывают твое предположение. — Маркби взял со стола меню в пластиковой папке. — Сегодня у них дежурное блюдо — пирог с курицей и грибами. На гарнир — жареная картошка или салат. А где же кухня народов мира?

— Слава богу, сегодня у Мервина простая еда! Мне с салатом, пожалуйста. Ты веришь, что у Полларда действительно дела на пивоваренном заводе?

— Откуда же мне знать? Так говорит барменша. Возможно, он отсыпается после бурной ночи под луной. А может, действительно занимается своими делами. Мы ведь по-прежнему не знаем наверняка, Полларда ли видели на лугу вчера ночью.

— Я знаю, — возразила Мередит. — Мы с Уинн ездили туда сегодня утром.

Маркби отставил меню и раздраженно цыкнул зубом.

— Жаль, ты не сказала мне, что замышляешь. Я бы попросил тебя никуда не ездить.

— Мы не сделали ничего плохого… Кстати, туда наведывалась и полиция, но вряд ли они что-нибудь нашли. По крайней мере, Бэзил их встряхнул. Да, еще мы с Уинн выяснили, где участники вчерашнего действа оставляли свои машины. Всего в четверти мили от луга есть ферма, она называется «Нижний край». Фермер явно знает больше, чем говорит. Настоящий грубиян!

— Я его понимаю, — парировал Маркби. — Неизвестно откуда являются две незнакомые женщины и донимают его своими вопросами!

— И все же одну загадку мы разгадали. Я все время ломала голову, где они оставляют машины. Ведь на луг без транспорта не доберешься.

— Для разнообразия поломай голову над тем, что может быть внутри здешних пирогов с курицей, хорошо?

После обеда Мередит проводила Алана до самых ворот бывшего Дома настоятеля.

— Буду ждать тебя здесь, когда ты поговоришь с Барнеттом, — сказала она. — А пока погуляю в парке «Грачей». Это не значит, что я передумала! — поспешно добавила она, заметив, как просиял Маркби.

— Вот и хорошо, — ответил Алан. — Сходи туда и еще раз осмотрись. Попозже я к тебе приду, хотя вряд ли разговор с доктором займет много времени. Вряд ли Барнетт сумеет мне много рассказать. Его уже предупредили о моем приходе; он постарается сообщить мне как можно меньше! — Он сокрушенно вздохнул.

Мередит пристально посмотрела на него:

— По-твоему, Кромби позвонил Барнетту и передал, о чем вы с ним беседовали?

— Готов поспорить на что угодно! — угрюмо ответил Маркби.

Мередит смотрела ему вслед. Алан подошел к парадной двери и нажал кнопку звонка. Мередит толкнула незапертую калитку, ведущую в сад «Грачей», и во второй раз за день без спросу вторглась в чужие владения.

Правда, в чьи? Уинн сказала, что все имущество покойной Оливии Смитон, кроме небольших сумм, завещанных разным людям, будет использовано в благотворительных целях. Следовательно, деньги от продажи «Грачей» получит какой-нибудь благотворительный фонд. Какой? Выбрала ли Оливия конкретный? Скорее всего, нет; наверное, поручила своим адвокатам выбрать несколько надежных, солидных учреждений. Мередит вздохнула. Может быть, Оливии такое решение и показалось хорошим, но на самом деле чем точнее оговаривать все условия в завещании, тем лучше. Подробно оговорив каждый пункт, завещатель избавляет наследников от недостойных пререканий.

Кто-то побывал в доме и открыл ставни на втором этаже. Скорее всего, Джанин проветривает помещение. Однако никаких признаков того, что бывшая домработница по-прежнему в доме, Мередит не заметила. Может быть, вернется вечером и тогда закроет ставни. Джанин, Макс Кромби и Берри старались как могли, но здание неизбежно разрушится, если в скором времени его никто не купит.

Мередит медленно побрела вдоль стены, глядя на заросший газон и клумбы. Ближе к дому кто-то посадил однолетники. Наверное, сама Оливия немного занималась садоводством, несмотря на хромоту. А может, она просто дала указания отцу или сыну Берри. Кстати, здесь многое напоминало Мередит о странной семейке. Вот место, где парень, Кевин, прислонил лестницу к стене и взобрался наверх, испугав Мередит своим появлением в окне второго этажа. Она живо представила себе несчастного, некрасивого юнца — таким, как видела его в последний раз: Кевин стоял у входа во двор паба, сунув руки в карманы толстого, растянутого свитера и ежась на ветру. Он спрашивал, где Эрни.

Кстати, в самом деле, где Эрни? Судя по всему, его никто не видел уже два дня. Неужели самая пылкая страсть способна заставить его так надолго забыть о своих делах и обязанностях? Тем более ему поручили новую работу… Эрни очень зависит от таких людей, как Кромби; благодаря Кромби и ему подобным он регулярно получает заказы. А теперь подрядчик не только не будет поручать ему новую работу, но еще и ославит его на всю округу. Достаточно лишь намекнуть, что на Эрни нельзя положиться.

Мередит села на садовую скамейку, когда-то ярко-зеленую, а сейчас блеклую и облупившуюся. Как здесь тихо… Греет теплое солнышко… Она закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам. Здесь приятно, очень приятно, но жить здесь она не сможет. Одно дело мечты, и совсем другое — настоящая жизнь. Над «Грачами» столкнулись мечтательность Алана и практичность Мередит. Так уже неоднократно случалось: они во многом очень разные. И почему она всегда такая приземленная?

Нет, не всегда. Мередит вспомнила, как когда-то, очень давно, безрассудная любовь чуть не разбила ей жизнь. Правда, это случилось задолго до того, как в ее жизнь вошел Алан.

Она открыла глаза. Ветерок проник и в ее гнездышко и ерошил ей волосы. Вдруг она поняла, что ей больше не хочется сидеть на одном месте. Она почувствовала себя человеком, который лезет не в свое дело. Она не имеет на это права. Она не собирается покупать «Грачи», только притворяется, и почему-то гуляет здесь, как в общественном парке. Оливия Смитон не одобрила бы такого нахальства!

Мередит встала и пошла назад той же дорогой. Выглянув за ворота, она увидела, что дорога пуста. Алан, наверное, до сих пор в Доме настоятеля.

Не желая возвращаться на скамейку в парке, она зашагала к бывшему огороду, обнесенному стеной. В огороде было жарче, чем в парке; старые толстые стены удерживали тепло, воздух застоялся. Мередит вышла через другую калитку, за которой виднелся загон, за ним — луг. Если ей повезет, на вершине холма будет прохладнее.

Над пустым загоном нависла жаркая дымка. Здесь нечем было дышать. Живая изгородь напротив как будто вибрировала, а старый каштан посреди загона почти не отбрасывал тени. Солнце стояло еще высоко.

И все же, несмотря на жару, под каштаном кто-то сидел. Мередит не видела, кто именно, потому что сидящий расположился на другой стороне и прислонился спиной к стволу. Но она видела, что из-за дерева торчат нога и рука — кисть безвольно обвисла, пальцы впились в дерн.

Она уже собиралась отвернуться, как вдруг произошло нечто неожиданное. Захлопали черные крылья, и, как ей показалось, с коленей сидящего человека взлетела ворона. Тревожно каркая, она скрылась в ветвях. Почти сразу же за первой вороной последовала вторая.

Несмотря на жару, по спине у Мередит пробежал холодок. Что-то не так! Вороны могли спикировать на спящего человека, но вряд ли сидели бы у него на коленях. Вороны — птицы осторожные. Они бы не стали садиться человеку на ноги, не будь у них на то веской причины.

Если, конечно… Вороны ведь питаются падалью!

Нет, внушала себе Мередит. Не может быть. А если все-таки?.. Рука и нога по-прежнему не двигались. Может, человек заснул или, скажем, заболел. Она заставила себя подойти поближе к дереву.

Голая мускулистая рука густо поросла темными волосами. Нога была облачена в рабочие вельветовые брюки. В воздухе слышался странный гул: похоже, над уснувшим роятся мухи.

Нога и рука… Должно быть, там Эрни Берри. Но ведь не мог же он просидеть под каштаном целых два дня! Мередит остановилась, преодолела естественное отвращение и растущий страх и обошла ствол каштана, чтобы увидеть сидящего.

Густое облако мух взлетело с верхней части торса Эрни и зависло, сердито жужжа, над его…

— О господи! — прошептала Мередит.

Мухи жужжали не над головой Эрни, потому что головы не было. Были крепкие ботинки, ноги, облаченные в вельветовые брюки, грязная майка, еще грязнее от почерневших, запекшихся пятен на груди. Мускулистые руки и широкие волосатые плечи… На месте же головы — ничего. Только обрубок шеи, почерневшее месиво хрящей, сосудов и плоти. На шее по-прежнему сидели несколько особенно назойливых трупных мух, не желавших улетать. Над трупом жужжали осы; время от времени они пикировали вниз, как истребители, которые наметили цель.

Мередит отвернулась, и ее вывернуло наизнанку. Напрасно она ела на обед куриный пирог и салат!