"Красавица с острова Люлю" - читать интересную книгу автора (Заяицкий Сергей Сергеевич)Глава III Необычайное увлечение географическими наукамиОстановившись перед дверью с надписью: «Доктор Жан Сигаль», Морис Фуко почувствовал некоторый трепет. — Доктор принимает? — спросил он горничную. — Простите, сударь, — отвечала та, — доктор Жан Сигаль — доктор географии… Если вам нужно ухо, горло и нос, то это этажом выше. — Мне нужен именно доктор географии, вот моя визитная карточка… — Пожалуйте, — сказала горничная, вернувшись через минуту. В кабинете, увешанном картами, уставленном глобусами и чучелами, заваленном книгами и рукописями, за большим столом сидел Жан Сигаль, автор нашумевшей в свое время книги: «О способах приготовления человеческого мяса у бушменов», которую ловкие книгопродавцы обычно сплавляли рассеянным дамам под видом «подарка небогатым хозяйкам». Морис Фуко поклонился профессору, а профессор поклонился ему в свою очередь. — К делу! К делу! Дурак! Услыхав этот гортанный крик, Морис Фуко вспылил: — Сударь! — вскричал он гневно. — Молчи, негодяй! — крикнул профессор и тут же прибавил с любезной улыбкой: — Не сердитесь. Это мой попугай. Я к вашим услугам. Ошеломленный таким началом разговора, Морис Фуко несколько смутился. — Простите, профессор, что я решаюсь отнять у вас ваши драгоценные часы, — сказал он и еще больше смутился, увидев, как профессор с испугом пощупал свой жилетный карман. — То есть, я хотел сказать, деньги… то есть, время… ведь время деньги. — Дурак! — крикнул попугай, и, чувствуя справедливость этих слов, Морис все же подумал: «Ты сама во всем виновата, проклятая птица». — Видите, в чем дело, — сказал он наконец. — Я боюсь, что вопрос мой покажется вам несколько странным… — Имейте в виду, — проговорил профессор, — что если дело идет о сборе на устройство бала в пользу пострадавших от революции… — Никаких балов, уверяю вас… Дело вполне касается вашей науки. Скажите, существует ли в мире, вернее, на земном шаре, остров… простите, если я что-нибудь перепутал… остров Люлю? Профессор задумчиво встал и подошел к большому глобусу, усыпанному таким количеством больших и маленьких точек, что его хотелось вымыть зеленым мылом. — Что значит, существует или не существует, — произнес он, покачав головой, — иные острова, вследствие вулканических изменений морского дна, периодически то существуют, то не существуют. Недавно группа островов Си-мо-а исчезла внезапно под поверхностью воды в то время, как жители справляли праздник царя. Ту-ту-ту, повторяющийся один раз в 170 лет! 170 число глаз возлюбленной Ту-ту-ту стоносой Иш-ты. Около 5 000 человек исчезло под водой. — Какой ужас! — вскричал Морис. — Да, ужасно, — согласился профессор, — к счастью, — продолжал он, острова через минуту вновь появились в пятидесяти верстах от прежнего места, так что большинство отделалось легкой ванной… — …но одежда была попорчена и дома тоже! — Там не носят одежды, а живут в огромных раковинах. — Ну, так это даже забавно. — Не совсем, ибо акулы успели-таки съесть кое-кого… Главного жреца, например. — Ах, какая досада! Но может быть, вы все-таки ответите мне на мой вопрос, существует ли, ну хоть иногда, такой остров: Люлю? — Люлю? Гм! Профессор снова задумался, пристально глядя в лицо Морису и грызя пальцы. Лицо его постепенно расплылось в добродушную улыбку, а рука протянулась к странному предмету, лежавшему на столе. — Слушайте внимательно, что я вам скажу, — произнес он, продолжая улыбаться, — стараясь не делать лишних движений, сползайте с кресла. Не проявляйте испуга, не кричите и, по возможности, не качайте кресла… скорее… Морис Фуко, охваченный внезапным ужасом, съехал на пол. В то же мгновение профессор схватил со стола предмет — палку с проволочной петлей и через мгновение поднес к лицу Мориса плоскую шипящую морду огромной кобры. — Благодарите бога, что она вас не ужалила! От ее укуса огромный боров издох в две секунды… И его нельзя было даже съесть, ибо мясо было отравлено. Профессор кинул змею в ящик и захлопнул его. — Интересно, — прибавил он, — что она редко делает попытки ужалить живущих в этой квартире и никогда не бросается на моих коллег по университету. Морис Фуко чувствовал, как дрожат его колени. Он вытер пот со лба и ощущая ползанье по всему телу, снова сел в кресло. — Так как же остров, — пробормотал он и, чтоб успокоиться, закурил сигару. Что-то страшно чихнуло в углу. Морис с испугом оглянулся. — Огюст не любит дыма, — заметил профессор. — А кто этот Огюст? — спросил Морис, выдавливая из губ улыбку. Но прежде чем он ответил, из-за шкафа в углу выглянула длинная морда и, щелкнув чудовищными челюстями, исчезла. — Ну, иди, подай лапку гостю, — сказал профессор и, подождав, прибавил: он обиделся, что вы курите! Трудно даже представить себе, до чего самолюбивы крокодилы озера Таганьики! Они самолюбивы и мстительны. Я уверен, что он сейчас мечтает не более не менее как о том, чтоб откусить вам нижнюю часть туловища или верхнюю… ему, разумеется, безразлично. — И он может это сделать? — вскричал Морис. — Может, но не станет! Эта порода еще более ленива, чем свирепа. Им нужно часа два, чтобы раскачаться! Итак, остров Люлю! Гм! По-моему… Гм! Может быть, вы интересуетесь особенностями климата южной части Тасмании? — Нет! — Жаль! Я как раз сейчас над этим работаю. Подумав с минуту, профессор подошел к полкам, уставленным одинаковыми книгами, числом около сотни, из которых каждая напоминала те огромные библии или лексиконы, которые украшают витрины солидных букинистов и, никем не покупаемые, передаются из поколений в поколения. Раскрыв одну из книг и вставив в глаз лупу цилиндрической формы, наподобие часовщика, профессор самодовольно ударил рукой по странице. — Все, что есть в мире, есть и здесь. Незаменимая вещь в путешествии, хотя немного громоздко. На одну букву «Л» три тома… Лондон, Лозанна, Луи, Люберцы, Люблино, вот: «Люлю». «Остров вулканического происхождения… (Ага! Что я вам говорил). Расположенный под таким-то градусом восточной долготы. Открыт в 1762 году испанским мореплавателем Педро де Пудра. Из диких животных встречаются пантера и гну. Климат теплый и приятный. Население ничем не занимается». Воцарилось молчание. Слышно было, как за окном шумел Париж, да где-то в квартире, должно быть, барышня играла Шопена. — А что, профессор, — спросил нерешительно Морис, — здесь не сказано ничего о женщинах? Есть на острове Люлю женщины? Профессор задумался. — Едва ли, — сказал он наконец, — можно себе представить колонию одних индивидуумов мужского пола! Такая колония перебралась бы на другой остров, а здесь сказано «население». — Так, а вы не знаете, что, женщины на этих островах очень хорошенькие… то есть красивые? Профессор раскрыл какую-то страницу и показал Морису рисунок. — Вот, самый классический тип, — сказал он. На картинке изображено было толстое черное существо, разрисованное спиралями, в гигантских мочках ушей которого торчали трубки и пузырьки из-под лекарств и разрезательный ножик. — Нет, нет, — вскричал Морис и в волнении заходил по комнате, — на острове Люлю женщины необычайно красивы! Такие красавицы снились нам во сне, когда мы были безусыми юнцами! В них вся гармония: они изящны, как пантеры, скромны, как гну… Глаза их подобны… Одним словом, таких женщин, профессор, поискать и поискать. Это только ваши ученые способны, вместо небесного видения, изобразить какое-то темное чучело. — Осторожнее около того угла! Гм! Я никогда не слыхал о подобных женщинах. — Ну и хладнокровный же вы человек! Да я теперь не могу ни спать, ни есть, ни ходить к парикмахеру. Все из-за этого дьявольского острова. Профессор Сигаль вдруг побагровел: — Я люблю полненьких, — пробормотал он. — Хороши всякие… по настроению… Я недавно познакомился с одной девчонкой, которая была очаровательна именно своей костлявостью. — Брюнетка! — Так, что-то среднее!.. А какие ножки у той женщины! — Речь идет об одной женщине? — Об одной! — Ну, так она могла случайно попасть на остров! Тогда понятно! — Вы мне поверьте! Одно время содержал половину парижских красавиц! В настоящее время другая половина содержит меня… но такой красавицы! — Гм! Вы меня заинтересовали! — До свидания, доктор. Сколько я должен вам за совет… Простите, ради бога! Глупая привычка! До свиданья! Морис, поклонившись профессору, вышел и, к своему удивлению, увидал в гостиной банкира Пьера Ламуля. Оба отвернулись друг от друга, словно встретились у врача по дурным хворям. Он быстро выскочил на улицу и кинулся к траму. При этом он едва не попал под таксомотор, остановившийся у тех же дверей. Из него вылезли Роберт Валуа, славный потомок свергнутой династии, и полковник Ящиков. Садясь в трам, он увидал на углу улицы адвоката Эбьена, племянника Тамбетты, который внимательно разглядывал номера домов. |
|
|