"Компания Сарфак" - читать интересную книгу автора (Наумов Евгений Васильевич)

II

Внешность Гуино удивила Дага, особенно его белая кожа и голубые глаза, хотя одет он был в такие же лохмотья, как и все остальные рабочие. Дага первое время не решался спрашивать, из каких краев его друг, лишь присматривался к нему, с каждым разом замечая все новые и новые странности.

В ожидании расчета бывшие ави разбрелись по барам и пивнушкам, принадлежавшим компании, и отмечали в кредит конец ненавистной и опасной работы.

Пойдем, Гуино, пропустим и мы по стаканчику сампо, а то не останется свободного места.

— Стоит ли? Спустить свои денежки ты всегда успеешь, Дага.

— Проклятая работа! Хочется, наконец, почувствовать себя нормальным батубе и отбить вкус мелких ящериц, которыми питался три года.

— Успеем еще, Дага. Боюсь, что многие так и не вылезут из пивнушек, пока не останутся без гроша. А потом снова в пустыню?

— Нет, меня теперь туда не заманишь. Лучше подохнуть с голоду. В общем-то, я хочу купить себе домик и завести хозяйство, если получится. Но надо хотя бы перекусить.

— Это другое дело. Теперь я могу по — настоящему поблагодарить тебя. Ты ведь спас мне жизнь.

— Зачем вспоминать! Мне самому стало легче, когда появился ты. Последние месяцы я еле держался.

— Все-таки, Дага, я этого не забуду.

— Ну, вот еще! Что я такого сделал? Немного помог и все. С каждым бывает. Не надо об этом говорить, Гуино.

— Хорошо. Можно достать себе одежду поприличней, как ты думаешь? Надо бы переодеться.

— Если уж ты решил не бросать деньги на ветер, лучше подожди до города, здесь все втридорога.

— Я боюсь, что в таком виде мы попадем в лапы полиции, и нас снова отправят сюда.

— Как это? — удивился Дага.

— А так. Я ведь не мечтал быть ави. Меня поймала полиция в городе, приняли за бродягу, и передали агентам компании. Те особенно не церемонились, сказали, что через три года я получу большие деньги, и отправили в контору. Согласия не спрашивали, считали, видно, что делают благодеяние. Я не упирался, надеялся сбежать, да не тут-то было.

— Разве ты не знал, что такое компания?

— Кое-что слышал, но не понимал до конца.

— Странно. Ведь полгорода принадлежит ей. Любой скажет.

— Я в этом городе недавно.

— Ты говоришь так, будто есть какой-то другой?

— Я вообще не жил раньше в городе.

— Понятно! Значит ты из батраков? Или у тебя была своя ферма?

— Как тебе сказать? Когда-то у родителей была ферма, но они разорились.

— А я всю жизнь провел в городе. И отец мой тоже. Правда, один раз работал на ферме, но это было давно. С работой везде плохо. А жить-то надо, вот и решил наняться в пустыню. Соблазнился деньгами. Знать бы сразу — три раза подумал бы, прежде чем согласиться. Но нам повезло, теперь можно купить дом. Я все подсчитал.

Дага замолчал, поглядел на своего друга и неуверенно добавил:

— Знаешь, все-таки странно, таких, как ты, я не встречал раньше. Да и ребята, вижу, поглядывают на тебя с любопытством. Откуда ты?

Гуино замялся, заметно было, что ему неприятно отвечать. Дага поспешно проговорил:

— Да это не важно, я просто так спросил. Ты не думай. Я ведь нигде почти, кроме города, не был. Горцы тоже на нас не похожи. Но их мало в городе.

— Нет, я не горец, это я стал таким после одной работы. Был сперва нормальным, а потом раз — и все.

Дага с изумлением смотрел на него широко раскрытыми розовыми глазами, что было особенностью почти всех батубе. Кожа на его лице отливала желтизной и казалась чрезмерно пористой, как кожура лимона. Гуино отчетливо понимал, что любопытство Дага вполне обосновано. Слишком сильно он отличался от окружающих.

— Одним словом, долго рассказывать, — произнес он после некоторого молчания, видя, что его версия не особенно убедила Дага. — Надо, наверное, загримироваться, только глаза все равно выдадут.

— Вот еще не хватало, — попытался его успокоить Дага. — Кому какое дело? Когда мы были ави, никто на нас внимания не обращал, кроме орланов.

— А вообще-то мои предки были горцами.

— Понятно. Я слышал, что среди фермеров много таких, у кого течет горская кровь.

Когда им вручили чеки и небольшую сумму наличными, Гуино все-таки купил новую одежду, хотя заплатил за нее втридорога. Он не хотел привлекать к себе лишнего внимания.

До города они добирались на повозке, в которую было запряжено животное, похожее на лошадь. Дага и Гуино уехали первыми, поэтому, кроме них, на повозке сидел всего один рабочий. Гуино сперва принял его за кучера, но чем дальше они ехали, тем больше он недоумевал. Тот, кого он считал кучером, не обращал ни на лошадь, ни на дорогу не малейшего внимания и скоро вообще заснул, так как перед этим основательно причастился в баре. А животное между тем уверенно и бодро продолжало путь и, как заметил Гуино, не имело вожжей.

— Хорошая работка, — произнес Дага, видя, что его приятель с любопытством разглядывает лошадь. — Не то, что у нас. И заработок более — менее, и всего на три месяца. Потом отпуск. Отдохнул и снова. Только разве найдешь такую работу!

Теперь Гуино все понял, и ему стало не по себе. Раньше ему казалось, что пустыня с тысячами ави и омби — это нечто единственное в своем роде, как тюрьма или каторга, но на деле выходило, что и другие сферы жизни у батубе пронизаны странными и необъяснимыми превращениями.

— Я еще понимаю, Дага, — сказал он, — охотиться в пустыне за скунами тяжело. Нет воды, страшное пекло, песчаные бури, в облике ави это делать гораздо проще. Но в городе? Ведь можно взять простую лошадь и посадить кучера. Зачем еще здесь нужны превращения?

— Не знаю, — помолчав, ответил Дага. — Ты всегда задаешь какие-то необычные вопросы. Но если сделать, как ты хочешь, будет хуже. Потребуется сразу кучер и лошадь. Так экономней.

— Я побывал в шкуре ави. И ты тоже. Сам знаешь, не очень-то весело нам было.

— Ави другое дело, а здесь никакого риска. Что тебе не нравится? Я бы с удовольствием работал. Лошадь ведь надо учить, кормить, ухаживать за ней. А так она сама обходится. Гораздо выгодней.

— Смотря кому. Значит, у вас везде так?

— Ты как будто только что родился, — произнес Дага и посмотрел на него с недоверием.

Гуино, сообразив, что выдал себя окончательно, оглянулся на спящего рабочего и сказал заговорщеским тоном:

— Я давно хочу рассказать тебе о себе… А она понимает, о чем мы говорим? — Указал он на лошадь.

— Конечно.

— Ну и ладно, пусть понимает, — сказал Гуино решительно.

— Не стоит, у компании много шпионов, — предупредил его Дага. Он теперь побаивался своего странного друга, особенно его тайны, которую тот намеревался раскрыть.

— Ты думаешь?

— Ясное дело.

— Плевать мне на компанию!

— Что с тобой? Вроде не похоже, но так и есть, наверное…

— Ты о чем? — удивился Гуино.

— Да так, все-таки ты не удержался, видно, пропустил стаканчик, другой, когда ходил в лавку.

— Почему ты так решил?

— Потому что, когда выпьют, все начинают ругать компанию.

— И не боятся шпионов?

— Чего их бояться! Это всегда. На них внимания не обращают. Протрезвеют, снова молчат.

— Но я не пил, это ты зря. К тому же, ничего опасного нет в том, что я хотел тебе рассказать.

— Тогда можно. А то я было подумал? Он так и не договорил, о чем подумал.

— Я пришел к вам из другой страны, — выпалил одним духом Гуино и взглянул на Дага, словно хотел определить, какое впечатление произвело его заявление.

— Из другой страны? А где такая страна?

— Далеко отсюда. Еще дальше, чем страна горцев.

— А зачем ты пришел?

— Посмотреть, как вы живете.

— Шпионить? — невинно заключил Дага. Именно этого он больше всего опасался, и хотя Гуино стал его другом, наживать неприятности с властями города из-за него у Дага особого желания не было.

Гуино рассмеялся.

— Ну, скажешь. Я сбежал, меня хотели арестовать. Засадили бы в тюрьму на всю жизнь. Могли даже убить. Вот и пришел к вам, не к горцам же мне идти.

— Это другое дело. Но лучше все равно молчать. Я-то ладно, а другие могут за шпиона принять.

— Когда молчишь, скорее примут. Мне скрывать нечего. Какой из меня шпион? У меня и глаза, и кожа отличаются, шпион должен быть незаметным.

— Верно, — оживился Дага. — Как это я сразу не понял? А что ты натворил?

— Да ничего! Ругал чиновников и порядки, которые они установили в стране.

— И за это хотели убить? Выходит, у вас еще хуже, чем у нас?

— Как тебе сказать? Тоже не сладко.

Город был немного знаком Гуино, он провел здесь два месяца, правда, почти не показывался на улицах из опасения, что его разоблачат. Жить приходилось в ночлежках вместе с бродягами и бездомными. Другого выхода не было, он не знал языка, не имел денег и не представлял, как их можно тут заработать. Больше всего его смущало, что он выглядит белой вороной среди батуба, однако в лохмотьях, грязный и нечесаный, он вполне сходил за своего. Отверженных, вроде него, не интересовали его голубые глаза, и он прошел хорошую школу. А главное — изучил язык, что было его основной целью, так как был послан сюда, как самый способный в этом деле. Гуино на лету схватывал смысл произнесенного кем-нибудь слова и уже никогда не забывал его и не путался в произношении.

Конечно, о компании «Сарфак» он много слышал и замечал другие необычные вещи в городе батубе, но разобраться до конца не мог. Поговорить ему было не с кем, он опасался сближаться с первым встречным, а бездомные в ночлежках менялись беспрестанно, поэтому у него так и не появилось надежного товарища. Одних ловила полиция, другие уходили на заработки, пока не наступил черед и для него самого. К тому же, недостаточное знание языка первоначально мешало ему уяснить смысл окружающей жизни. Но теперь он не был новичком и знал, что с деньгами не пропадет и во второй раз не даст себя провести агентам компании или еще кому-либо другому.

Знакомство и дружба с Дага его чрезвычайно обрадовали, наконец-то он нашел батубе, на которого можно положиться. Сейчас этому простоватому и добродушному парню еще рано открывать, кто он, Гуино, на самом деле, так что пришлось сочинять про несуществующую страну, откуда он будто бы сбежал. Но в дальнейшем, когда их дружба упрочится, без помощи Дага не обойтись. Желание нового друга стать фермером и уединиться благоприятствовало планам Гуино, теперь он мог жить у него, подальше от посторонних глаз, и спокойно заниматься своим делом.

Ехать пришлось долго, особенно в черте города. Вдоль пыльных и грязных улиц бесконечно тянулись однообразные коробки домов, похожие на бараки, уныло глядя немыми глазницами окон. Скверов, клумб и вообще зелени было очень мало, но к этому Гуино привык давно, как и к серости и убожеству кварталов для простонародья. Улицы выглядели пустынными, лишь дети играли у сточных канав, да женщины толпились у редких лавок. Зато в центре было гораздо оживленней и веселей. На каждом шагу магазины, трактиры, бары. Дома тоже понарядней, с лепными украшениями, колоннами и балконами.

Дага попросил остановиться у банка компании. Бросив пару монет в кошелек, прикрепленный к сбруе лошади, он обратился к приятелю:

— Может, прямо сейчас заплатить за дом? А то ведь не удержишься, начнешь тратить — и пропало!

— Надо хоть посмотреть.

— Чего смотреть! За мои деньги много не посмотришь, Хватило бы на самую плохенькую ферму. Эх, была, не была!

— Тебе видней. Ты лучше разбираешься. Только как бы не прогадать.

В конторе банка за столами сидело десятка два служащих. Посетители толпились тут же. Предъявив чеки, бывшие ави получили по пачке денег и по мешочку с мелочью. Гуино уселся на лавку у окна и стал ждать Дага, который ушел в соседнюю комнату узнать насчет фермы. Вернулся он бледным и растерянным, долго не мог ничего сказать вразумительного, только повторял:

— Вот и поработали. Поработали…

— В чем дело, Дага? — спросил Гуино.

— Все подсчитал, только одного не учел. Цены-то подскочили за три годика. Да еще как подскочили. Предложили за мои деньги лишь сгоревшую ферму. Участок, говорят, большой и некоторые сараи целы. Построишься, говорят, а на какие шиши строиться? Вот и думай теперь.

— Послушай, Дага, возьми-ка моих денег, сколько надо, и покупай хороший дом.

— Да ты что, спятил? Или опять хлебнул? Чем я рассчитываться буду? Думаешь, куплю ферму, обработаю участок, и денежки потекут рекой? Нет, не так все просто, как кажется. Первые два — три года нечего и надеяться на большой доход. Только в долги залезешь. Это уж потом, если повезет.

— Брось, Дага, я тебе так отдаю. Мне не нужны.

— Пойдем отсюда, — Дага испуганно оглянулся по сторонам. — Опять начинает чепуху молоть.

На улице Гуино крепко взял его за руку и сказал твердо:

— Вот что, отсюда мы не уйдем, пока ты не купишь ферму. На деньги, — он протянул пачку.

— Я сказал, мне не нужны.

— А как жить будешь? Снова в пустыню захотел, ящерицами питаться? Не нужны!.. Подумай, что городишь.

— Я подумал, Дага. Если ты не против, я бы у тебя стал жить. Помогал бы тебе.

— Так ты на двоих хочешь купить?

— Считай, что на двоих, но ферма тебе достанется. Я скоро уйду отсюда.

— Куда уйдешь?

— Потом расскажу, это не важно. Хватит у нас на приличный дом?

— Хватит-то хватит, да не понимаю я тебя. Чего ты хочешь?

— Жить мне ведь тоже где-то надо. Не слоняться же по ночлежкам снова.

— Комнату снять можно, если деньги есть.

— Не надо мне комнату. Ты вот не снимаешь.

— Теперь придется.

— Не глупи, Дага. Нам будет лучше, если купим ферму.

— На двоих?

— Пока на двоих, а там посмотрим. Иди, оформляй.