"Нянь, или мужчину вызывали?" - читать интересную книгу автора (Петерсон Холли)

Глава 20 Не просто нянь

Следующая неделя выдалась нелегкой. С Гудмэном не было никакого сладу, он перепроверял каждый мой шаг, А я перепроверяла каждый шаг своего няня, Когда Питер звонил, чтобы сказать, где он сейчас, я обязательно спрашивала, кто с ним рядом. Когда он пытался перебросить мост через возникшую между нами пропасть, я реагировала на это очень холодно. Я перестала смеяться в ответ на его шуточки, просто возвращалась к делу. В четверг было особенно тяжело, потому, что он огрызнулся в ответ на мою резкость. Постепенно я задумалась над собственным поведением: я же не хотела, чтобы он ушел. Так что когда я зашла пожелать спокойной ночи Дилану, в голове у меня царило полное смятение. В темной комнате горел ночник, который отбрасывал треугольник яркого света на его волосы и на книгу. Это был «Эрагон».

— О, мам, ты дома! — сказал Дилан. Было почти девять часов; всю неделю я работала с Гудмэном допоздна, обговаривая, как именно мы собираемся подать сюжет, но сегодня я, наконец, успела застать сына до того, как он уснул.

Мой ангел. Я подошла к кровати и села с краю.

— У тебя усталый вид, — сказала я, убрав волосы у него со лба, и положила его книжку на прикроватный столик. Он залез глубже под одеяло и положил голову на подушку. Я выключила ночник и в темноте негромко сказала ему: — Пора спать.

— У меня было столько домашнего задания.

— Питер тебе помог? Ты все сделал?

— А то!

— Ладно. Это хорошо.

— Когда папа приедет?

— Я же тебе говорила, его почти две недели не будет, он только пару раз заедет домой ночным рейсом. В субботу утром, когда ты проснешься, он будет у себя в постели.

— А почему ты не можешь бывать дома чаще, когда его так долго нет?

— У меня же сюжет, милый. Очень важный сюжет для телевидения, я тебе говорила. Скоро это закончится.

Он усмехнулся; я погладила ему лоб.

— Честное слово, скоро.

— Мы с Питером столько смеялись сегодня насчет Крейга.

— А что такое с Крейгом?

— Ну, это длинная история. Во-первых, вчера, когда мы пришли в школу…

Тут я проявила себя совсем не образцовой матерью — мысли у меня снова сбились на Питера.

— А потом он сказал Дугласу Буду, что не хочет идти на его вечеринку с боулингом на пристанях Челси, и что это…

Моя жизнь вдруг превратилась в сериал «Отчаянные домохозяйки». Моя соседка крутила любовь с моим аппетитным уборщиком, и я ее за это ненавидела. Я не могла избавиться от ощущения, что Питер меня предал.

— Мам, ты слушаешь? Ты можешь себе представить, что Джонатан сказал, что вечеринка Дугласа дерьмо? Вот прямо это слово и сказал. Правда, это нехорошо?

— Да, дорогой. Ну и что ты ему ответил?

— Питер меня научил, как надо. — Мой саркастичный сынок невольно усмехнулся. — С этой проблемой я разобрался. Это все, что тебе нужно знать.

Через десять минут я наткнулась на Питера, когда тот в задумчивости стоял перед открытым холодильником. Он быстро повернулся ко мне.

— Привет. Вы же мне сказали, что на этой неделе каждый вечер допоздна работаете.

— Да, просто Гудмэну понадобилось пораньше уйти.

Я бросила свою огромную сумку на кушетку и принялась вытаскивать из нее кассеты и складывать их на обеденном столе.

— Если бы я знал, я бы задержал детей, но малыши устали.

— Да, Питер, хорошо. Просто, черт возьми, замечательно. — Мне уже было не удержаться, так переполнял меня гнев. Я прижала руки к сердцу, словно оно могло вырваться из груди, как та тварь из фильма «Чужой». Вытащив транскрибированные тексты интервью, я с размахом хлопнула ими по столу.

— Ого.

— Что «ого»?

— Просто ого. — Он помолчал с минуту, наливая себе у кухонного прилавка имбирный эль. — Я же извинился.

— Знаешь, меня раздражает сразу куча всего.

— Да? Что, например?

— Например, твое отношение ко всему этому делу. Тебя явно не смутило, что Ингрид замужем. Мы об этом даже не говорили.

— Ну, хорошо. Я никогда в жизни не имел отношений с замужней женщиной.

— Ингрид замужем, так что один раз точно был.

— Да, хорошо! — Питер захлопнул дверь холодильника. — Я никогда этого раньше не делал.

Я подозрительно посмотрела на него.

— Ну, то есть женщины обычно не настолько настойчивы. Я был в шоке. Честно, в шоке, и потерял равновесие от всего этого. В буквальном смысле, между прочим.

— Подробности меня не интересуют.

Это была неправда. Мне отчаянно хотелось истерзать себя каждой правдоподобной деталью. У меня в голове безостановочно крутилось воображаемое кино: как Ингрид в коридоре отпустила одну из своих язвительных шуточек, и Питер рассмеялся. Он вроде как шлепнул ее по руке, но потом задержал прикосновение. Потом она прижалась к нему посреди коридора и принялась сосать ему мочку уха. Он сразу возбудился, и это он втащил ее в бельевую кладовку. Он хотел ее. А не меня.

— Слушайте, я знаю, что совершил большую ошибку, но она сама все устроила. И кстати, я извинился. Мне на самом деле очень жаль. Я сделал глупость, но я сделал это не назло вам. Это был совершенно отдельный случай. Не имеющий отношения к нам с вами.

«К нам с вами». К нему и ко мне? Я не могла поверить, что он это сказал, и в то же время не позволяла себе почувствовать удовольствие от его слов. «К нам с вами». Когда я смогла рассуждать более ясно, я признавалась себе, что этот мужчина испытывает ко мне нежные чувства, даже восхищается мною, хотя ни на секунду не могла себе представить, что возбуждаю его. А еще я пыталась убедить себя в том, что тяга к Питеру возникла у меня из-за семейных проблем; что мои чувства к нему не были естественными, что это лишь симптом того, что у меня проблемы в семейной жизни.

— Нет, правда, это не означает, что она мне нравится.

— Ты такой здоровый парень. Трудно представить, чтобы на тебя напали и застали врасплох.

— Говорю вам, в такой ситуации не так-то просто сказать «нет». Мы были у нее в доме, у нее в кладовке, и ее безумное настроение сильно повлияло на ситуацию.

— Ее безумное что? — воскликнула я, повернувшись к нему.

— Может, перестанете на меня давить, а? Вы всю неделю от меня отворачивались. Попробуйте вспомнить, что на самом деле произошло. Попробуйте представить это с моей точки зрения: я был так потрясен, что не в состоянии был реагировать.

— Я не хочу больше это слушать.

— Ну и хорошо, мне и самому не хочется это обсуждать.

Питер взял еще стакан, наполнил его водой из бутылки и протянул мне — слабенький жест мира при таких обстоятельствах.

— Мне кажется, вы обижены.

— Ты с ума сошел.

— То есть вы не обижены.

— Нет. Ну, то есть, ты же мой работник.

Он ударил кулаком в стену и сказал язвительно:

— Я ваш работник, да. И это все. Единственная связь между нами в том, что я на вас работаю. — Питер мог закричать, мог обвинить меня во лжи и уйти с шумом. Но он не повел себя так, как я. Вместо этого он одним движением уничтожил мою враждебность. — Хорошая попытка, леди, но не выйдет. Я на вас не просто работаю. Я не позволю вам спрятаться за этим.

— Ну, хорошо, ладно. Ты не просто…

— Не просто что? Скажите мне. — Он постучал ногой по полу, слегка улыбаясь.

— Ты знаешь что, Питер.

— Что? Не просто нянь?

— Да.

— Ну, так скажите это, — настойчиво повторил он.

— Что сказать?

— Скажите это, глядя на меня: «Питер, ты не просто нянь». — Он поправил волосы и уставился на меня.

— Нет.

— Мне это нужно. Нехорошо ведь получилось, и вы это знаете. Только при этом условии я спущу вам это с рук.

— Какого черта? Это мне есть что спускать тебе с рук, это ты оказался у Ингрид в кладовке!

— Скажите это.

Я почувствовала, как краснею, и попыталась удержаться от нервного смешка.

— Это глупо.

— Ну, вы же можете. Пожалуйста.

— Ну, хорошо. — Я закатила глаза к небу. — Ты не просто нянь.

— Фу-у-ух! — Питер театральным жестом утер пот со лба.

Мы оба с минуту помолчали, осознавая, что в эту самую минуту вышли за пределы ситуации с Ингрид и стали… друзьями.

— Я знаю. Так и было. Поверьте мне. — Он прямо-таки завораживал меня своим обаянием.

— Она моя приятельница. И она мне нравится. Правда нравится.

— Знаете что? — Он вскинул руки в воздух. — Мне тоже нравится Ингрид. Она смешная. Но я не хочу такого… черт, я никогда даже ни на что не намекал.

Признаюсь, осталось еще одно нехорошее дело, которое я собиралась сделать.

— Генри ее все время обманывает, и она его тоже.

— Меня это не удивляет. Не похоже было, что для нее все это что-то значит, что она делает что-то необычное.

— Нет, я имею в виду — все время. Регулярно его обманывает, — сказала я.

— Ну, если учесть ее темперамент…

— Знаешь, у нее есть такой здоровый личный тренер из Панамы, а может, и еще кто-то.

Питер обдумал это и побледнел. И на этот раз не нашел готового ответа.

Моя стратегия проверки сработала. Гудмэн научил меня самым разным способам проверки информации. Необязательно задавать прямой вопрос, чтобы получить ответ. Можно просто сделать заявление и посмотреть, как люди будут реагировать. А реакция Питера в этом случае была красноречивее тысячи слов: ни с чем не спутаешь смущенный вид мужчины, гадающего, вдруг у него не такой большой, как у его соперника.

Как он сказал на прошлой неделе, когда я его спросила, ограничилось ли дело поцелуем? «Вроде того». Ага. Я верила в то, что он с ней не спал, но я знала: поцелуем дело не ограничилось.

С одной стороны, я чувствовала победу, а с другой — огорчение, так что в итоге я решила оставить эту тему.

— Как сегодня дела у Дилана?

— Прекрасно. Домашнюю работу он сделал. Здорово, что вы пришли до того, как он уснул.

Я чувствовала напряжение в его голосе; он явно хотел поговорить о том, как Дилану нужно, чтобы родителя уделяли ему больше времени и внимания. Но меня смущало то, как напряженно он на меня смотрит. Может, он расстроился, что я заговорила с ним как хозяйка с работником, или просто хотел очередной раз извиниться. Или, скорее, он пытался сказать, что у него пенис не такой уж и маленький.

— А что такое? — выпалила я.

— Ровно то, что я сказал: он был рад увидеть маму, — ответил Питер. — Ладно, пойду, соберу вещи.

— Почему? Ты уже уходишь?

— Ну, поскольку я здесь просто работник, — он постучал по часам, — я свое отработал. Пора закрывать табель.

— Да некуда тебе спешить, — сказала я, на этот раз с улыбкой. Напряжение исчезло. Ну, или почти исчезло.

Он достал еще одну бутылку имбирного эля из холодильника и сел на диван. Стол перед ним был завален кассетами и блокнотами.

— Так когда вы ее интервьюируете?

— Мы уже.

— Как вы могли мне не сказать?

— Мне не положено никому этого говорить. Так что держи информацию при себе.

— Конечно. Вы уже ужинали? Я как раз собирался подогреть немного карри перед тем, как уйти домой. Вы не хотите?

— Нет, но я посижу с тобой. Сейчас приду. — Я собрала пленки и блокноты и отнесла их в кабинет.

Когда я вернулась на кухню, Питер ставил на стол две тарелки с курицей с карри.

— Вот вам немного, а то еще похудеете от такого количества работы.

Ну, ладно. Может, он и правда считает, что моя задница в порядке, хоть до Ингрид и не дотягивает.

— Ну вот, — сказала я.

— Что?

Теперь, когда я признала, что он не просто нянь, я воспринимала все это как что-то вроде «свидания вслепую».

— Расскажи мне про свою программу.

Питер выпрямился и при этом коснулся своим коленом моего. Меня словно током ударило. Я отдернула ногу и стукнулась о перекладину стола.

— Ой.

— Извините. Я ничего такого не хотел, честное слово. — Он ухмыльнулся. — Кое-кто из моих спонсоров отошел от проекта. Я опробовал онлайн-версию на всех браузерах и компьютерах, какие только возможны, но когда я пошел к инвестору показать демоверсию, программы по борьбе со «шпионским» софтом на его компьютере начали выдавать предупреждения. Я прогнал версию заново, пока он ждал, и тут все обвалилось…

Я старалась внимательно слушать технические детали и не отвлекаться на все остальное, например, на свой сюжет и на вертевшуюся в голове картинку: его член во рту у Ингрид.

Ну вот, поужинала. Сегодня вечером меня ждала куча работы. Мне требовался кофе.

— Вы готовите кофе так поздно? — спросил Питер. — Разве вам не нужно поспать?

— Я сегодня долго не буду ложиться, мне нужно еще раз просмотреть интервью. Хочу это сделать в спокойной обстановке, когда никто не будет меня отвлекать, прежде чем сяду писать сценарий. Я всегда это делаю дома. — Я достала из сумки блокнот.

— Черт.

— Что такое? — Питер подошел ко мне сзади. Я чувствовала жар, исходящий от его тела.

— Мой секундомер! Мне он от дедушки достался. Я его на прошлой неделе потеряла, кажется, в такси. Ненавижу размечать записи с обычными часами, там минутная стрелка не останавливается. У тебя случайно нет секундомера? — Я говорила быстрее обычного, боясь, что наши отношения изменились, боясь (а может, и, надеясь), что его колено на этот раз коснется моего вполне намеренно.

— Нет, секундомера у меня нет.

— Черт. — Я села, резко ощущая, как на меня накатилась усталость от всего сразу — от сюжета, от мужа, детей, Питера, от этой чертовой секс-богини Ингрид.

— Вам нужно передохнуть немного, — сказал Питер.

— Нет у меня времени.

— Я составлю вам компанию. Погуляем завтра в парке, или зайдем в какую-нибудь галерею на Мэдисон-авеню, или в музей, — сказал он. — Выделите себе один час, засеките время и оторвитесь от всех обычных дел. Так у вас и рабочие вопросы в голове прояснятся.

Я представила себе, как гуляю с ним, только с ним, без детей, и тут же подумала, что могу натолкнуться на знакомых, и они придут к неправильным выводам. Это никуда не годится.

— А пока что, — сказал он, — дайте мне посмотреть интервью.

— Да ладно, Питер. Уж больно все это гадко, не стоит в это лезть.

— Да я и так в этом. Я прекрасно представляю себе Хартли. Не абывайте, мой отец отъявленный правый. Я с такими людьми вырос.

— Питер, ты один из немногих, кто знает о существовании этих пленок. Мне не следовало о них упоминать.

— Как я мог о них не знать? Я же практически живу здесь, вы помните? Как вы говорите, я на вас работаю. Вы же знаете, я никогда не подводил вас. Ну, то есть кроме той истории. Обычно не подводил. — Он улыбнулся.

Я устала. И я, правда, ему доверяла несмотря ни на что.

— Ну, хорошо, можешь посмотреть вместе со мной, но это будет работа, а не просто развлечение. Считай, что ты зритель, просто обычный зритель, и скажи мне, что ты обо всем этом думаешь.

Мы пошли в кабинет; я вставила пленку в видеомагнитофон и устроилась на тахте с блокнотом на коленях, словно студентка, которая собирается всю ночь готовиться к экзамену. Питер сел в кресле на другом конце комнаты. Я отпила кофе, пока на экране шли первые минуты интервью.

— Это скучный кусок, здесь мы ее просто разогреваем.

Это последние свои слова, которые я помню перед тем, как заснула. Проснулась я в три часа ночи на тахте, укрытая одеялом. Свет был выключен, телевизор не работал.

Поспав еще четыре часа, я, наконец-то, успокоилась, и в голове у меня прояснилось. Пленки я смогу посмотреть попозже и тогда же хорошенько все обдумать. Я все равно их уже десять раз видела. Я была очарована тем, как Питер вчера за мной поухаживал. Мы с ним официально пересекли пределы прежних отношений и стали друзьями. Можно было перестать сходить с ума насчет Ингрид. Конечно, Питер очень привлекателен, и меня захлестнула волна ревности и неуверенности в себе, но я с этим справилась. Конечно, справилась. Я либо налажу свой брак и научусь жить, приняв все недостатки Филипа, либо мы, наконец, разойдемся. Но об этом я еще не готова думать. А пока что я расследую крупнейший политический сюжет года, и у меня трое здоровых детей. Мне повезло, и я это знаю.

В девять утра я вышла на кухню и приготовила себе завтрак и кофе. Каролина уже отвела Дилана и Грейси в школу. Вошел Майкл, влез на кушетку рядом со мной и стал таскать чернику у меня из тарелки. Я посадила его к себе на колени и крепко обняла. Он потянул в рот кусок рогалика и засунул руку в мой апельсиновый сок; я сделала вид, что хочу съесть пальцы у него на ногах, и он захихикал.

Открылась и закрылась входная дверь. Питер. В темном джемпере с высоким воротником. Раньше он такого не носил. Выглядел он великолепно. Вот тебе и спокойствие, и ясность мысли.

— Ты на несколько часов раньше обычного.

— Я надеялся застать тебя, пока ты не уйдешь.

— Похоже, я вчера не осилила пленки, но я рада, что хоть выспалась. — Я откусила кусок булки. — Извини, что я отключилась. Если подумать, даже хорошо, что ты их не видел. Мне вообще-то не полагается никому их показывать до эфира. Спасибо за одеяло.

— Я их просмотрел.

Я удивленно повернулась к нему.

— Просмотрел? Пока я спала?

— Ага.

Интересно, я храпела? А может, я пускала слюни на подушку прямо у него на глазах?

— Питер, тебе не стоило этого делать.

— Я пытался тебя спросить, но ты заснула намертво, То есть абсолютно намертво. — Он сел рядом со мной. Вид у него был серьезный.

— Я что, все это время проспала?

— Ты выглядела как Спящая Красавица.

Я смутилась так, будто он увидел меня в одном белье. Хотя я бы против этого не возражала, если бы освещение было удачное.

— Нам надо поговорить. Насчет Терезы, И тебе это не понравится.

— Да? Ну, выкладывай, я переживу. Тебе было неинтересно? Интервью скучное?

— Мне было не оторваться.

Я улыбнулась.

— Потрясающе. Ты у нас как раз попадаешь в хорошую выборку. Мужчины от восемнадцати до сорока девяти. Крупные вложения в рекламу. И сплошь из республиканского окружения. Я рада. Теперь можно вздохнуть с облегчением. — Я снова откусила огромный кусок булки с яичницей.

— Нечему радоваться.

— Почему?

— Потому что с этой Будро что-то определенно не так, и я поверить не могу, что ты этого сама не заметила.