"Антимир" - читать интересную книгу автора (Сергеев Сергей Викторович)

Глава 7

Измученные дневными поездками в автобусах по изнывающей июльской жаре, они с разницей в час встретились на квартире Марии, в их повторно-создаваемом семейном доме.

Почему повторно? Потому, что ещё в студенческие годы, точнее сказать в период последнего выпускного курса, когда они приняли решение набраться опыта совместного проживания и подыскивали для таких целей недорогое, но отдельное жильё, тогда-то и остановили свой выбор именно на этой двухкомнатной квартире в новом микрорайоне.

Неразвитая инфраструктура новостройки, и частые перебои с коммунальными услугами, существенно понижали арендную плату, что было на руку молодым и студенческим семьям. В центре города на такие средства в лучшем случае можно было снять только комнату как отдельное жильё.

А здесь, десять — пятнадцать минут, и ты в центре, если, конечно, транспорт не подведёт. Но когда это было? Сейчас всё изменилось в лучшую сторону. Район обжился, и его уже называют спальным. Не стало проблем с транспортом, полностью наладилось снабжение.

У Марии остались приятные воспоминания о недолгом обитании здесь и потому, когда через несколько лет ей случайно на глаза попалось объявление о продаже, и у неё имелись свободные средства, то она с радостью приобрела квартиру по знакомому адресу.

Она стала жить в ней, ну если точней, ночевать, так как всё остальное время проводила в квартире-офисе на набережной. У неё улучшился сон, соответственно отдых и работоспособность, так как на приём в ту квартиру приходили различные клиенты и приносили с собой тяжёлую энергетику, с которой приходилось бороться.

Приехав первой, она приняла душ, включила кондиционер, протёрла полы, освободила мебель от пыли, пропылесосила, приготовила ужин, благо сейчас полно полуфабрикатов. Затем, ожидая Виктора, созвонилась с Инной, узнала о клиентах, с которыми запланированы встречи на завтра. Заострила внимание на Ухваткине, так как он обращался к её услугам вторично.

Она вспомнила, что с Ухваткиным пересекался Хрусталёв, телепатически связалась Андреем Викторовичем, получила дополнительную информацию о взрыве, пожалела, что они не могут общаться мыслеобразами, а так получила бы и картинку самого взрыва, считанной Хрусталёвым на месте происшествия.

Виктор появился в не лучшем расположении духа, выглядел усталым и несколько раздражённым, со следами пота на сорочке под мышками, на спине и вокруг воротничка. Коротко-стриженные тёмные волосы в некоторых местах слиплись и торчали как перышки у воробья после трёпки.

Мысли его были тяжелы и агрессивны, атаковали всех без разбору, как шмели на лугу стадо коров, с одной лишь особенностью, не делая различия между явлениями, предметами и людьми. Он прилеплял неприятные, а иным и неприличные ярлыки, ругая жару, автобус, горожан, в этом ряду досталось и Маше: "Сейчас как мать, будет приставать со своими тупыми вопросами, что и как!" Но больше всех и сильнее всех, он проклинал каких-то, непонятных Маше, соседей, заглядывающих не туда, куда надо: "Им пора уже в потусторонний мир заглядывать, а они всё по щелям и замочным скважинам, уроды!"

На вопросы отвечал односложно, быстро скинул липкую одежду и пошёл освежиться душем.

После душа он немного отошёл и слегка размяк. Ленивые мысли обрывались в своём зачатке и не хотели покидать голову. Он устроился в кресле напротив телевизора. Маша подошла к нему и массажной щёткой стала укладывать его короткую чёлку на правый бок. Реакция его была благосклонной, она знала его привычки.

За ужином они немного поговорили о его планах на завтра, о походе в университет и о возможном трудоустройстве. Мария предложила ему посетить офис и побеседовать с Хрусталёвым о перспективах сотрудничества. Он ответил, что подумает и, возможно, заглянет к ней завтра.

Целый вечер он молчал, смотрел телевизор, и не было явных признаков, что соскучился.

Мысли были простыми, но сдавленными. Мария относила это к его закрытости и, естественно, усталости и опустошённости.

"Были бы дети — они бы не дали ему так скучать", — подумала она.

"Да, и он бы снова раздражался", — сделала она тут же парадоксальный вывод.

Рабочая неделя, начатая со вторника, сразу показала свою продуктивность и размеренный ритм. Марья Анатольевна провела короткую встречу, называемую пятиминуткой, с Инной и Хрусталёвым, обсудили рабочие планы на день и на неделю в целом. Она попросила Андрея Викторовича прибыть повторно в офис к одиннадцати, чтобы познакомиться с Черниковым и рассказать ему о характере своей работы и по возможности заинтересовать, а так же, хотя и незримо, но присутствовать на её встрече с Ухваткиным.

Мария не вела приёма в вечерние часы, как поступали многие гадалки, а обходилась только дневным временем. Рабочий день начинался с восьми утра, но сам приём с девяти тридцати и заканчивался в шесть, клиенты были по времени распланированы так, чтобы у них не было возможности встречаться между собой.

Вот и сегодня первую женщину она отпустила уже в половине одиннадцатого, а до появления Ухваткина ещё было целых полтора часа. Они с Инной устроились на кухне попить кофейку и просто поболтать.

Только расположились за столом, как мелодично просигналил домофон, Инна пошла открывать. На вопрос кто там, ответили:

— Гад — муж гадалки.

Она нажала кнопку открытия подъездной двери и вернулась доложить Марии Анатольевне.

— Там пришёл какой-то гад, — повторила Инна услышанное, улыбаясь.

— Кто? — удивилась Мария.

— Гад, — повторила она и пояснила, — он так представился, гад — муж гадалки.

— Ну, что ж, пойдём встречать аспида, — произнесла Мария, вставая и тоже улыбаясь.

На ходу она для Инны прокомментировала:

— Это мы так шутим, значит, настроение хорошее, сейчас я вас познакомлю.

Они приоткрыли входную квартирную дверь и остались здесь же в прихожей. Мария посмотрелась в зеркало, а Инна подтянула резинку сзади на хвостике волос и поправила пояс летних холщёвых брюк, так, на всякий случай.

Черников появился бесшумно, наверное, с надеждой застать их врасплох, но врасплох попал он сам, когда, толкнув дверь, увидел двух улыбающихся женщин почти у самого порога, терпеливо ожидающих его прихода.

Он немного растерялся и потому поздоровался обычно, как все посетители, без шутейного пафоса. Они также просто ответили на приветствие. Мария, пригласив его войти, тут же представила ему Инну.

Он осмотрел её пристально сальным взглядом, и Инна внутренне сжалась, почувствовав во всём этом что-то неприятное, будто её публично раздели. Она немножко покраснела и стала инстинктивно одёргивать складки на светлой полупрозрачной блузке.

Мария сразу же поняла, в чём дело: "Господи, да он её раздел до нага, вот ещё проблема!"

Она взглянула на Инну, по возможности, глазами мужчины и увидела стройную высокую девушку, не такую уж красавицу, но и не дурнушку, с хорошим размером груди, узкими бёдрами и смущением на светлом ещё детском личике, с почти неприметными веснушками на скулах под глазами.

"Девочка, беззащитная девочка, стеснительная под напором нахалов".

Чтобы разрядить обстановку, Маша взяла за руку Виктора и повела за собой на кухню со словами:

— Идём, выпьешь с нами кофе, мы как раз только собирались, ну и заодно поделишься своими успехами.

Он руку не выдёргивал, не сопротивлялся и следовал за ней, лишь возразил по поводу напитка:

— Уж лучше холодной минералки.

Мария усадила Виктора на своё место за столом спиной к двери, сама села напротив, тем самым оставив Инне её прежнее место.

Инна достала из холодильника бутылку минералки и, налив две трети стакана, поставила его перед Виктором. Он поблагодарил её, и их взгляды встретились. Инне снова стало не по себе, теперь было ощущение чего-то противного, проникшего уже внутрь и даже в её голову.

"Какой неприятный у него взгляд", — не удержалась она от комментариев в своих мыслях.

— Марья Анатольевна, я лучше пойду в свою комнату, кофе там допью, — проговорила она, и, взяв чашку, удалилась к себе.

— Что сказали в университете? — спросила Мария Виктора, попивая кофе, когда они остались одни.

— Сказали нести справку о состоянии здоровья, писать заявление, и лишь потом ректор рассмотрит моё дело, — ответил он, потягивая мелкими глотками холодную воду.

— Ты, поаккуратней с минералкой, — предупредила она его, — разгорячённый, так можно и горло застудить, у нас прохладно, посиди, остынь.

Во всей квартире действительно было свежо, как раним утром у речки, сплит-система справлялась со своей работой хорошо.

— Я думаю, что с университетом всё наладится, — рассуждала гадалка, — теперь с работой, сейчас должен подойти Хрусталёв, ты уж, пожалуйста, побеседуй с ним серьёзно без всяких своих штучек, возможно, будете с ним партнёрами, прояви такт и уважение.

— Посмотрим на его поведение, как он ко мне, так и я к нему, — улыбаясь и глядя прямо в глаза, играл словами Виктор.

— У тебя здесь почти как дома, также уютно, — произнёс он, осматривая офисную кухню.

— Ещё бы, большую часть жизни человек проводит на работе, — пояснила она, оживившись похвалой Виктора, и тут же предложила, — пошли, я тебе все мои дневные апартаменты покажу.

Они покинули кухню и стали блуждать по квартире. Осматривая комнату за комнатой, Виктор молчал и слушал комментарии экскурсовода. Мария, окрылённая стартовым одобрением любимого, наоборот была слишком разговорчива и не умолкала ни на минуту. Так они оказались на балконе, и тут Черников не выдержал, увидев какой живописный вид открывается с этого места на Волгу и набережную:

— Чудесная квартира и район классный, может, мы станем жить здесь, а работать там, где живём сейчас?

— Вить, ну ты эту красоту будешь видеть только ночью, да и шумно здесь бывает иногда, и потом будет очень сложно перенести бизнес на новое место, — возразила ему Маша.

— А что сложного? — удивлённо переспросил он.

— Ну, как что сложного? — повторила она его вопрос вслух для того, чтобы сосредоточиться и дать более детальный и конкретный ответ.

— Во-первых, теряем часть клиентов, соответственно и доходы уменьшаются; во-вторых, увеличивается расходная составляющая на рекламу, она станет интенсивней, и тогда на нас обратят внимание не только нуждающиеся в такой услуге, но не желательные элементы; в-третьих, как там встретят нас соседи, сможем мы их прикормить и приучить к такому соседству?; в-четвёртых, как ты заметил, одна из комнат — это жильё для Инны, а в той квартире только две комнаты.

— А зачем нам Инна? — последовал простой ироничный вопрос.

— Без секретаря нельзя, такой стиль работы, тем более Инна племянница, и потом она заканчивает юридический, а наши законодатели ведут разговоры о лицензировании этого вида деятельности и нам, возможно, придётся работать по договорам, — разложила всё по полочкам Мария.

— А, может сменить вид деятельности, при наших-то способностях, или квартирку рядом прикупить? — продолжая играть в вопросы, Черников притянул к себе за талию Машу, пытаясь вставить своё колено ей между ног.

— Новый вид деятельности обсудишь с Андреем Викторовичем, кстати, по-моему, он уже здесь, а на вторую квартиру нет средств, их ещё нужно заработать, ну а такими вещами лучше заниматься в домашней обстановке, а не в офисе при сотрудниках, — произнесла она, вырываясь из его объятий.

Они покинули балкон, закрыли и зашторили дверь, чтобы уличная жара не проникала в гостевую комнату. В кресле у входной двери в комнату их возвращенья уже дожидался Хрусталёв. Он встал, освободил руку от журнала для знакомства и приветствия, возвратив тот на столик между креслами. Сделав шаг вперёд, Андрей Викторович остановился, стал ждать, когда они подойдут ближе на расстояние вытянутой руки, и Мария Анатольевна представит их друг другу.

Первой двигалась Маша. Она подошла к Хрусталёву и, сделав шаг в сторону ниши с телевизором, остановилась, предоставив место напротив Андрея Викторовича Черникову. Её силуэт, в тонком обтягивающем платье, с длинами полами почти до щиколоток ног, отразился изящно-изогнутой линией спины, талии и ягодиц на стекле тёмного экрана телевизора.

Хрусталёв первым протянул правую руку со словами:

— Много наслышан о вас, рад очной встречи!

Они пожали друг другу руки, а Виктор буркнул в ответ:

— Взаимно.

В момент двух-трёх секундной паузы они осмотрели друг друга. Черников сверху вниз, так как был на полголовы выше, а Андрей Викторович снизу вверх.

Виктор предстал перед Хрусталёвым молодым симпатичным брюнетом в светлых летних брюках, сандалиях на босу ногу, сильным торсом под свободной тенниской и обнажённым свежим загаром в районе шеи и рук от предплечья и до кистей. Вообще, выглядел, по мнению Марии, её супруг стильно.

Андрей Викторович, как всегда, моложав и слегка неуклюж в одежде. Карманы джинс оттопыривались из-за ключей, а рубашки из-за бумажника с правами. Всё это могло бы поместиться в борсетке или наплечной сумочке, которые сейчас носят не только мужчины, но и некоторые девушки.

Однако борсетки, по его словам, он терпеть не мог, а к таким новомодным предметам, как навесные сумочки для ключей и бумажника, пока ещё не присмотрелся. Скорей всего будет так же как с борсетками, сумочки выйдут из модного обихода, на замену им придёт что-то новенькое, и лишь только тогда он даст им оценку. Единственный аксессуар, находящийся в его пользовании — чехол для телефона, пристёгнутый на ремень как кобура для пистолета, и то лишь потому, что это подарок дочерей на день рождения в комплекте с сотовым телефоном.

Летний период, по его же выражению, он любил, существенным недостатком считал то, что после глубоких карманов осенне-зимних курток автомобилисту некуда было девать многочисленные и нужные предметы.

Короткую паузу нарушила Мария. Она предложила им присесть:

— Устраивайтесь, как вам удобно, можно на диван или в кресла, поговорите, мешать вам никто не будет. Я с Инной займусь подготовкой встречи с Ухваткиным, возможно понадобится и ваше незримое участие, там видно будет. Оставляю вас, пока.

Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

— Давайте присядем в кресла, — предложил Хрусталёв и, повернувшись в ту сторону, где те стояли, сделал отмашку рукой, словно показывая и приглашая одновременно, затем опомнившись, деликатно переспросил, — вы не возражаете?

— Не возражаю, — кратко ответил Черников и сделал энергичное движение в направлении кресла, стоящего в углу, с явным намерением занять именно его.

Рассевшись, они повернулись в пол-оборота в направлении друг друга, всем своим видом демонстрируя готовность к диалогу. Журнальный столик между ними определил оптимальную дистанцию для беседы, когда не так близко, чтобы чувствовать дыхание визави, но и не так далеко, когда располагаются люди, ненавидящие и не желающие видеть вблизи друг друга.

— Смею предположить, что по рассказам Марии Анатольевны, вы, наверное, уже имеете какое-то представление о том, чем занимаюсь я в сфере защиты экономических интересов банка, поэтому сейчас вкратце изложу своё виденье, а затем отвечу на ваши вопросы, если таковые возникнут, — такими словами начал свою речь Хрусталёв.

Черников кивнул и приготовился внимательно слушать или сделал вид, что он готов всё это терпеливо воспринять. Это ему удалось, хотя думал он совершенно о другом, и вопрос у него был уже наготове, нужно только дождаться, когда запас говорливости собеседника иссякнет.

Мысли друг друга они не читали, так как оба предполагали, что при первой встрече это не целесообразно и может помешать налаживанию приятельских отношений, к которым их одинаково подталкивала Мария. Виктор уже заочно испытывал антипатию к Хрусталёву, и теперь это чувство в нём не слабело, а наоборот укреплялось. Андрей Викторович был нейтрален к своему собеседнику, но отношение к себе он уловил интуитивно правильно.

Через пять минут они уже поняли, что вместе работать и сотрудничать не будут никогда и не при каких обстоятельствах. Если бы у них до этой жизни имелась другая жизнь, то в той жизни они точно конфликтовали между собой, если и не хуже того, скорей всего были врагами. У них отчётливо проявлялись совершенно разные взгляды на жизнь и на место человека в эволюции.

Хрусталёв догадывался, о чём спросит его Черников, и облегчённо вздохнул, когда закончив говорить, услышал то, что ожидал.

— Вам не кажется, что при наших способностях мы можем намного проще и больше добывать денег?

— Нет, не кажется, лично мне не позволит совесть заниматься обманом и воровством, а иных способов стать богаче с меньшими усилиями я просто не знаю, — ответил он уже заготовленной тирадой.

Но Черникова ответ не смутил, он предполагал, что тот будет таким, ну почти таким, поэтому продолжил развивать свою мысль без всякой надежды убедить собеседника, а лишь для того чтобы высказаться.

— В бизнесе много путей и вариантов, но бизнес сам по себе, по своей природе уже не может быть честным. Невозможно делать деньги, не обманывая других: конкурентов, власть, потребителей и даже партнёров. Бизнес строится не по божьим законам и не по Христианским заповедям потому, что его главная цель сделать бизнесмена богатым, а богатым человек может быть только в сравнении, когда есть бедные. Так что ваша с Машей пуританская мораль ни к чему, нового в этом ничего нет, вы, как собаки на сене, ни себе ни людям.

— С характеристикой бизнеса соглашусь с единственной поправкой, что много зависит от человека, занимающегося таким делом, от его воспитания. Вот, к примеру, если сравнить воспитание в деревне и городское. Деревенское воспитание построено на постоянном тренинге и обращении к совести человека, там все друг друга знают и дорожат отношениями между собой. В городе всё зиждется на образованности и интеллигентности, воспитывается культура поведения человека. Потому культурный бизнесмен будет выглядеть не натурально, это фарисей, а вот совестливый более гармоничен. В нём заложена практичность, и в то же время в его сознании существуют границы, рубежи, которые он старается не переходить.

— Да вы просто философ-демагог, ведь то, чем занимаетесь вы, называется воровством чужих мыслей, — втиснул колкую фразу Виктор в монолог Хрусталёва, сопроводив её не совсем приветливой улыбкой.

— Мысль материальна, но об этом не все знают или просто не верят в такое, потому и позволяют себе дурное мышление в надежде, что их замыслы не станут общим достоянием. Двойной стандарт — глобальная проблема человечества, — продолжал Андрей Викторович по инерции, понимая, что наметившийся спор не выявит победителей.

Обе спорящие стороны не слышали друг друга. Они и не хотели слушать, ведь каждый уже давно для себя решил, как он собирается жить и что делать дальше, и если не живёт ещё так, как решил, то только временно и мешают этому лишь внешние факторы, да такие вот субъекты, которые сидят напротив их.

Хрусталёв уже начал мысленно обыгрывать лёгкий план, как мирно прекратить дискуссию и при этом остаться при своих интересах. Он не уверен, сработал ли его план или нет, но в процессе мышления был выпушен скан, который наверняка уловила Мария, так как она вторглась в их ментальную область и попросила присутствовать уже при её беседе. Почему их? Потому что Черников поднял правую руку с указательным пальцем, сигнализируя этим самым, как регулировщик на перекрёстке: "Внимание!"

Большая комната, в которой гадалка принимала клиентов, находилась за стеной, и Хрусталёву не составило труда, развернувшись в пол-оборота в том направлении, создать концентрацию для того, чтобы стена стала прозрачной и пропускала достаточно звуков. Всё выглядело как в детективном фильме, только он наблюдает не за ходом допроса, а за общением гадалки со своим клиентом, и не через стекло, а прямо через капитальную стену, сходство лишь в том, что тот, за кем наблюдают, также не знает об этом.

Лицо Черникова было напряжено и направлено в ту же сторону, что свидетельствовало о параллельности их наблюдений.

Ухваткин появился несколько минут назад и сразу же ударил с места в карьер, желая получить всё и сразу. Такой настрой у него сохранился ещё со вчерашнего вечера. Здоровье его семимильными шагами шло на поправку, но всего лишь в физиологическом плане, а вот в плане психологическом прогресс был очень не существенный, да его не было бы совсем, не появись идея с гадалкой.

"Она, только она сможет помочь", — размышлял он весь вечер накануне после звонка следователю. В приватной беседе с органами дознания он получил информацию, что следствие зашло в тупик. Прокуратура опросила всё его окружение, но результата это не дало. Да, он понимал, что мотив находится где-то там, в области компромата, но не мог же он сам на себя выложить негатив, и ещё больше увеличить круг подозреваемых людей, желающих покончить с ним.

— Вы успокойтесь, — говорил ему следователь, — расследования такого типа имеют длительный период, и если происходит раскрытия таких дел, то совершенно неожиданным способом, можно сказать, случайно, но такие случайности происходят регулярно, правда периодичность их цикла очень длительна. Нужно ждать и иметь терпение, сходите к психологу, я думаю, он поможет вам.

"К психологу!" — вспоминал он уже утром телефонный разговор, — а что скажет психолог? Думайте только о хорошем, доверьтесь следствию, отвлекитесь, съездите на курорт, можно на море. Ага! Чтобы там где-нибудь на море меня и притопили. Все проблемы решатся разом".

Так или почти так он размышлял всё утро, пока брился, умывался, завтракал, принимал пилюли, смотрел новости. Он моделировал разговор с гадалкой, что он ей скажет, какие слова и в какой последовательности.

"Главное темп и инициатива", — выбрал он себе тактику на предстоящий визит.

Он тщательно подбирал гардероб, перемерил несколько сорочек и галстуков, но потом решил, что для жаркого июля это не приемлемо, и остановил свой выбор на белой сорочке с короткими рукавами и воротничком в стоечку, что уже исключало галстук, легком летнем костюме бежевого цвета и светлых туфлях, с носами в мелкую дырочку.

Проверил содержимое бумажника, наметил, чем расплатится, скорей всего это будет купюра номиналом в пятьсот евро.

"Там посмотрим по обстановке", — размышлял он, раскладывая по отдельным секциям купюры евро, долларов и рублей.

Ёще раз просмотрел фотографии своего джипа, прежде чем спрятать их в пакете, а пакет в кармане. Бросив взгляд на часы, было уже около одиннадцати, он театрально произнёс: "Ну, с богом!".

Так он оправился на встречу, горя желанием узнать то, что ему ещё неизвестно, но что не даёт покоя ни днём ни ночью.

Маша как могла, гасила его энергию, сбивая темп общения вопросами на различные темы, чтобы он излучал не только желания, которые и так были написаны на его лице, но свои мысли, размышления и догадки.

К моменту подключения Черникова и Хрусталёва они уже спокойно выясняли, кто, по мнению Ухваткина, мог быть заказчиком взрыва, так как исполнителей она ему уже описала.

Алексей вспомнил этих двух мужчин, переодетых в форму гаишников и проверявших у них документы, и странность их поведения, которую про себя он тогда отметил. Простота закладки взрывного устройства поразила его, вместе с тем и дала ответ, что акция была направлена именно против него.

"Кто мог быть заказчиком? — рассуждал он мысленно над вопросом гадалки, — кто угодно, я не знаю, с кем вступал в контакт Варев, для кого он искал компромат на губернатора и его окружение?"

— Я много думал над этим вопросом, но так и не пришёл ни к какому выводу, — отвечал уже вербально Алексей Иванович Марии, — потому и пожаловал к вам, рассчитывая на вашу скорую и скрытую помощь.

— Поймите, Алесей Иванович, вот по фотографии я вычислила людей, которые подложили вам бомбу, а вот кто это заказал — это очень сложно, нужны энергетические следы того человека, я не прорицательница, в транс не вхожу, с потусторонними силами не общаюсь. Мне нужны вещи или место, на которые залипла энергия злобы и желания вам смерти, по той энергии есть возможность выйти на того человека, который её сформировал. Нужно ходить с вами по тем местам, где вы часто бываете, сканировать тех людей, с которыми общаетесь, по сути дела, стать вашим душехранителем, для меня это не приемлемо.

— Я хорошо заплачу, — проявлял настойчивость проситель.

— Алексей Иванович, вы кофе хотите?

— Если можно то, пожалуйста, зелёного чая, мне рекомендуют врачи, чтобы выводить токсины из организма, знаете, я до сих пор ещё принимаю лекарства, а они имеют и побочные эффекты.

— Хорошо, я оставлю вас ненадолго, чтобы приготовить чай.

Мария вышла, хотя делать это было необязательно, нужно было только нажать клавишу на компьютере, и у Инны на дисплее появился бы заказ на чай. Она передала Инне пожелание клиента, а сама направилась к Хрусталёву с Черниковым.

— Ну, что скажите, господа? — спросила она их сходу.

— А что тут сказать, у нас же не детективное агентство, — ответил Хрусталёв.

— Вить, поработай с ним, походи, почитай мысли людей, его окружающих, возможно, что-нибудь и прояснится, — сделала она неожиданное предложение Черникову.

— Пусть платит бабки, я готов стать с ним рядом как Санчо Панса при Дон Кихоте, — ответил ещё неожиданней тот.

Лишь Хрусталёв удивился:

— Ну, вы, ребята, даёте!

— Я его сейчас с идеей ознакомлю, если он согласится, представлю тебя ему, а ты уж об оплате договаривайся с ним сам. Идёт?

Виктор кивнул в знак согласия.

Инна уже подготовила чай для клиента и кофе для Марии. Гадалка перехватила у неё поднос и уже с ним вошла в комнату, где её ожидал Ухваткин.

— Алексей Иванович, — обратилась она к нему, расставляя чашки на стол, — у меня стажируется помощник, он в некотором роде обладает начальными экстрасенсорными навыками и имеет желание развивать их дальше, так вот, есть возможность на время стать ему вашим помощником. За результат ручаться не буду, но вдруг он что-то увидит в вашем окружении, и это что-то окажется тем, что нам и нужно. Как вы на это смотрите?

— Так это та симпатичная девушка, которая встретила меня в коридоре? — переспросил Ухваткин, вместе с поднесённой чашкой ко рту подняв и брови.

— Нет, Инна — это мой секретарь, а помощник мужчина, я думаю, с мужчиной вам будет удобно, — ответила гадалка, продолжая стоять сбоку стола.

— Ну, я прямо не знаю, это так неожиданно, я бы для начала познакомился с ним, прежде чем дать ответ.

Он опустил чашку обратно на блюдце, чай был слишком горячим, и посмотрел снизу вверх на Марию.

— Хорошо, я сейчас его вам представлю, — произнеся это, гадалка сделала шаг в направлении двери.

— Подождите, я должен рассчитаться с вами, — засуетился Ухваткин и выложил перед Марией на стол пятьсот евро.

Мария взяла купюру, но прежде чем её спрятать, спросила у бывшего её обладателя:

— Не много ли?

— Я считаю та информация, которую получил от вас, она того стоит, эксперты утверждали, что взрывное устройство было заложено на крышу автомобиля, вот когда, как и почему я не заметил его, вы то и дали ответы на все эти вопросы.

Она вышла и через несколько секунд вошла вместе с Черниковым. Увидев человека, о котором только что шла речь, Ухваткин встал и первым протянул руку.

— Алексей Иванович, — представился он сам.

— Виктор, — ответил ему Черников и пожал руку.

— Очень хорошо, я рада, что вы сами знакомитесь, значит, посредники вам не нужны, располагайтесь, побеседуйте, кстати, Вить, кофе я ещё даже не пробовала, — произнесла Мария и вновь покинула комнату.

Всё сложилось как нельзя лучше, уже буквально через пять минут Ухваткин с Черников покинули офис.

На вопрос Маши к Виктору:

— Куда?

Последовал лаконичный ответ с подмигиванием:

— По делам.