"Мототрек в ад" - читать интересную книгу автора (Мэннинг Марк)

ЗАЕЗД № 4 МАЛЬЧИК-С-ПАЛЬЧИК В ДЕВЯТЬ ДЮЙМОВ, ПЛЮС БО-О-ОЛЬШИЕ ШАРЫ

«Вечерний Звон», как много дум и так далее, она очень-очень озабочен-н-на. Всего лишь небольшое внеклассное чтиво, такой вот лесбиянствующий журналец для подростков под названием "Сладкая жизнь".

Девчонка прогрузилась по полной программе. "Сладкая жизнь" авторитетно гнала по теме секса, типа "пацанам не в кайф пороть неопытных целок".

«Вечерний Звон», хоть и была целочкой, являлась ей в лучшем смысле этого слова… Но, тем не менее, немножечко рубила фишку по теме порева. С одной стороны она хотела, чтобы красавчик Бобби Соккет отшилил ее как положено в первую брачную ночь. А с другой стороны всякие там ТВ-педики, пишущие сценарии сериала «Секс в большом городе», которые глубокомысленно грузят подростков со своих голубых экранчиков на тему "тинейджерских половых отношений" уже успели чуть-чуть подзасрать ей мозги.

Да и в школе мерзкие подростки постоянно гнали какую-нибудь чушь про секс, и какой бы чистой ни была «Вечерний Звон», уши и глаза не заклеишь.

"Сладкая жизнь" авторитетно рекомендовала работать руками или задействовать вибратор.

Про вибраторы «Вечерний Звон» знала все из толстых женских журналов, ее мамаша уже после того, как схватила кондрашку, постоянно че-то в этом духе почитывала, типа журнала «Космополитен».

Че делать?

Само собой, как и положено в Европейской деревушке, в Бугезфорде был интим-салончик с незамысловатым названием "Приватное Анальное Безумие". И ничего особо зазорного не было туда заглянуть. Вот и вошла трепетная девочка в энтот Ад, куда не отваживались заглянуть даже паскудные местные еноты, заколыхалась соломка на двери-шторке, затрепетала и «Вечерний Звон», а на самом-то деле волноваться не было причин — от прилавка на нее ласково глядел будущий тесть, деревенский викарий, отец Бобби Соккета.

— «Вечерний Звон», сладенькая моя, — елейным голосом проговорил викарий, — что привело тебя в этот храм здоровья и христианской любви?

Несмотря на ласковое обращение, девочка, тем не менее, была смущена и не могла так вот с ходу перетереть на тему секса с викарием.

Но, о счастье! В углу у стойки с дивидюхами о монгольской национальной содомии притулился Амос Смуглиринг, деревенский молочник, человек с гнилыми зубами и маленькими глазками, но при этом добрейшей души. Он одарил девочку дружелюбной улыбкой и она почувствовала облегчение, просекла, что попала отнюдь не в ад, а в добрую компанию хороших людей.

— Ну-у-у-у, викарий Соккет, — «Вечерний Звон» завела свою речь, — вы знаете, что мы с Бобби поженимся, ну-у-у-у, следующим летом, — с каждым словом она краснела и краснела, ярче и ярче, как яблочко на ветке жарким летом. Она накручивала косичку на палец правой руки и чертила круги по полу мысочком левой ноги, — а я никогда и нигде, и никак и ничего такого-вот сексуалистского не делала.

При этом она обратила внимание, что викарий Соккет стал весь какой-то вспотевший-запотевший, как стакан с холодным пивом.

— Кевин, — позвал викарий хозяина магазина. Этот изящный джентльмен любил выпить в одиночку, где-нибудь в тихом уголочке "Козырной свинки". И кто бы мог подумать, что он "король озабоченных" в Бугезфорде? "Век живи — век учись" — отметила про себя «Вечерний Звон».

— Кевин, — торжественно заявил викарий, — моя будущая дочь имеет определенную и очень разумную цель в твоем заведении… Покажи ей что-нибудь из таких вот, э-э-э, изящных, э-э-э, помощников молодой семьи, — и он потянул девушку за руку. — Не стесняйся, милая, иди сюда.

У «Вечернего Звона» аж в ушах зазвенело, столько там было всяких штучек, дилдо и вибраторов.

— И все эти палочки для девочек, чтобы внутрь, ах? — смущенно выдохнула она. — Такие огромные, жуть…

— Все, что нужно для полного христианского счастья и семейной благодати, милая моя — высокопарно, как проповедь с церковного амвона, сопровождая речь широким торжественным разведением рук, произнес Викарий.

— А у красавчика Бобби Соккета разве меньше, — смачно облизнувшись, добавил продавец, — у него вполне приличный департамент гульфика, уж вы то наверно все друг у дружки общупали под стойкой в "Козырной свинке".

— Не стесняйся, сладенькая, — викарий говорил так, будто облизывал каждое слово как леденец, — ты должна прекрасно понимать, доченька, что добрачный петтинг — вполне христианская вещь.

— Ну да-а-а, я чувствовала это, о чем вы говорите, — ответила «Вечерний Звон», стараясь не смотреть в глаза своего будущего тестя.

— Так он большой у моего мальчика или нет? — викарий смотрел на девочку как строгий учитель, требующий ответа на вопрос, сколько будет "дважды два". — У него большой департамент гульфика или нет? Ответь нам, девочка.

— Ох, викарий, я правда не знаю, я никогда не была в департаменте гульфика, только у своего отца, но это было давно, я уже ничего не помню, — от щечек «Вечернего Звона» можно было прикуривать — она сгорала от стыда.

— Никаких проблем, — решил проблему продавец, Кевин- король мудаков, — надо взять "мальчика-с-пальчик в девять дюймов с бо-о-льшими шарами". 25 сантиметров — суп-п-пер. Это самая популярная модель в Бугезфорде, ваша жена, викарий, брала ее на прошлой неделе, — и он достал с полки большую розовую ребристую и головастую штуковину. «Вечерний Звон» как загипнотизированная таращилась на мерзкие пальчики Кевина, пока они с превеликой преувеличенной нежностью заворачивали елду в серебристую упаковку, — а если вам надоест или не понравится, я всегда могу заменить ее на другую модель.

Девочка, не поднимая глаз, положила сладкую покупку в свою авоську и поблагодарила добрых взрослых людей за помощь. Потом ее растерянный взгляд упал на порно-часы, сделанные в форме задницы с двумя членами внутри.

— Ох-ох, мне пора в паб, работа не ждет, если я опоздаю, у хозяина будет инфаркт. Пока-пока, — и она быстренько выскочила из магазина «Приватное Анальное Безумие», почапав с огромным смущением в "Козырную свинку".

Было полчаса до полудня.