8

Обычно Эльвис никогда не смотрится в зеркало, но теперь стал глядеться в него, всё ждёт, когда же отрастут волосы. Папа чуть-чуть подровнял их, и самому Эльвису не кажется, что голова его так уродлива, как говорит мама. Он даже считает, что эта стрижка лучше той, что сделала ему она.

Вот только мама почти не глядит на него.

Однажды уже приключилось что-то вроде этого, вспоминает Эльвис. Когда он был ещё совсем маленький. Тогда у него выросли длинные, очень длинные волосы, которые даже немножко вились.

Как-то раз они всей семьёй поехали в гости к дедушке и бабушке, а дедушка вдруг взял и отрезал Эльвису локоны — в ту пору стояло лето, и Эльвису было очень жарко, он весь вспотел под огромной шапкой волос. И дедушке не нравилось, что Эльвис разгуливает повсюду в таком виде и его принимают за девочку, — в то время еще всех мальчиков стригли коротко.

Так случилось, что дедушка с Эльвисом остались дома одни. Эльвис совсем не спорил с дедушкой и был согласен стричься. И он не отбивался, не кричал, когда его стригли.

Увидев сына, мама зарыдала и опрометью бросилась куда-то.

Потом она долго не могла смотреть на Эльвиса. Во всяком случае, сказала, что не может смотреть. И ещё говорила, что дедушка его изуродовал. Эльвис решил, что волосы уже больше никогда не отрастут, и не на шутку испугался. Должно быть, его изуродовали навсегда, и вообще ему скоро пора на свалку.

А волосы всё же отросли. Вот только локоны исчезли навсегда.

Мама была безутешна. Она то и дело осматривала волосы Эльвиса, щупала их. Но волосы его словно подменили, да и цвет изменился. Они стали грубые, жёсткие и торчали во все стороны. Прежние были куда красивее.

Она никогда не простит этого дедушке, говорила мама. С тех пор мама и невзлюбила его. «Этот старик» — так теперь мама называет дедушку.

— Дедушка изуродовал тебя! — говорила мама. — А ты был такой хорошенький, такой миленький!..

Да, с тех пор мама переменилась к Эльвису, и поделом ему. Он ведь и сам переменился, подурнел, на себя не стал похож.

Виноват во всём дедушка. Но Эльвис не может злиться за это на дедушку. Нет, ни за что. Дедушка вовсе не считает, что Эльвис подурнел, в глазах дедушки он не стал хуже.

В конце концов все позабыли эту историю. Да он и сам перестал о ней думать, вот только теперь ему сразу вспомнилось прежнее.

Вот как оно было тогда. И сейчас то же самое. Но на этот раз его изуродовал не дедушка — Эльвис сам изуродовал себя.

Теперь Эльвис стал уже постарше и знает, что человек не становится хуже оттого, что сострижёт у себя немного волос. А всё же ему то и дело начинает казаться, что он стал хуже, он вздрагивает всякий раз, когда мама начинает его корить. И тогда он бежит посмотреть на себя в зеркало…

На улицу он выходит в шапке, на улице ему не стыдно перед людьми. Потому Эльвис старается как можно больше времени проводить на дворе, всюду у него есть друзья — и на станции, и в городской посыльной конторе. И ещё у него есть Петер и дедушка. Но все они заняты своей работой, и дедушка редко наведывается в город. Случается, Эльвису за весь день не с кем словом перемолвиться.

Вот и сегодня, должно быть, такой день. На улице моросит дождь, дует резкий, пронизывающий ветер. А Эльвис всё бродит и бродит по городу и нигде не встречает знакомых.

Вообще-то говоря, сегодня самый обычный школьный день. Вот Эльвис прошёл мимо школы: на школьном дворе — никого. И Эльвис побрёл дальше. Ему-то нечего делать в школе.

Да, уж очень скучно сегодня ему одному…

Конечно, там, в центре города, народа полным-полно, и по обыкновению все куда-то спешат. Один только Эльвис никуда не спешит.

А вот и нет, вот впереди ещё человек, который тоже как будто совсем не торопится. Это — старушка: опираясь на палочку, она медленно бредёт по улице, стараясь держаться поближе к стенам домов.

Эльвис потянулся за ней; сперва он хотел её обогнать, но теперь неспешно шагает с ней в ногу. Может, старушке ещё пригодится, что кто-то идёт позади, вдруг она упадёт, она как-то не очень твёрдо держится на ногах. И ещё то и дело останавливается, чтобы передохнуть. Тогда и Эльвис тоже останавливается, но старушка ничего не замечает.

Вот старушка встала у какого-то подъезда. Помедлив, долго разглядывала дверь, потом толкнула её и вошла внутрь.

Эльвис остался на улице. Что же ему теперь делать?

Дождь заморосил пуще прежнего. Но Эльвису совсем неохота возвращаться домой. И он вошёл в подъезд, в котором исчезла старушка. Он постоит там немножко, и, как знать, может, дождь скоро перестанет. В чужих подъезд всегда так интересно…

Когда Эльвис вошёл в подъезд, старушка ещё не успела подняться на второй этаж, медленно, с трудом одолевала она ступеньку за ступенькой.

Эльвис стал красться за ней по лестнице, боясь, как бы она не оступилась и не упала, но старушка благополуч одолела все ступеньки. Вот она уже и наверху, а Эльвис нарочно замешкался на лестнице. Но старушка ни разу не обернулась назад и не заметила его. А теперь она остановись у одной из дверей и, видно, раздумывала, входить или нет.

«Антиквариат» — написано на двери. Эльвис прочитал подпись, но ему непонятно, что она означает.

Отставив в сторону палку, старушка долго вытаскивала о-то из просторной сумки, висевшей у неё на руке. Наконец, ей удалось достать из сумки свёрток. Свёрток был большой и много раз обёрнут в бумагу, которую старушка принялась разворачивать. Долго возилась она с упаковкой, под конец всё-таки разделалась с бумагой и вынула из нее книгу. Большую книгу в синем переплёте. Эльвис удивлённо уставился на неё. Это же атлас Аннарозы!

Атлас, которым нельзя пользоваться в школе, потому что мир уже не тот, что прежде.

Конечно, это тот самый атлас. Весь синий, а земной шар обложке — жёлтый, потому что его освещает солнце. Значит, старушка — прабабушка Аннарозы! Но что она задумала сделать с атласом? Да ещё здесь, лестнице? Старушка снова зашуршала бумагой — расправила её и положила назад в сумку. Затем старушка приоткрыла дверь с надписью «Антиквариат». Сунув атлас под мышку и опираясь на палку, она переступила порог книжной лавки. Эльвис стрелой взбежал по лестнице и вслед за старушкой протиснулся в дверь. Перед ним — ряды полок с книгами. Книги, книги от пола до потолка. Старушка с атласом под мышкой пробирали между стеллажами. Эльвис крадётся за ней.

Они бредут будто в лабиринте. Полки высятся одна над другой, оставляя узкие проходы между рядами. А вдруг им никогда не выбраться отсюда? И снова они всё идут и идут… Вдруг в самом конце одного из проходов показался старик. Он спешил к ним навстречу. Прабабушка Аннарозы подошла к нему, а Эльвис остановился чуть позади.

Старик, должно быть, подумал, что мальчик пришёл со старушкой, и лишь мельком взглянул в его сторону.

— Чем могу служить? — спросил он прабабушку Аннарозы.

Она протянула ему атлас.

— Сколько вы можете заплатить мне за эту книгу? — спросила она.

Старик взял книгу, немного полистал её и тут же протянул обратно.

— У нас много таких старых атласов, — сказал он. — К сожалению, мы не сможем взять вашу книгу.

Но прабабушка не хотела брать назад атлас. В голосе её зазвучала обида.

— Я хранила этот атлас всю жизнь, — сказала она, — он очень старинный.

— По-видимому, он представляет большую ценность для вас, чем для нас, — ответил старик. — Нас интересуют только очень древние карты.

Прабабушка показала на себя пальцем.

— Посмотрите на меня! — сказала она, и палец её при этом слегка дрожал. — Разве я не древняя старуха? А атлас почти такой же древний, как я!

Но старик лишь покачал головой.

— Вполне возможно, — сказал он, — а всё же этот атлас недостаточно древний. Весьма сожалею, но это так.

Старик протягивал прабабушке атлас, а она не брала его. Наконец, она с трудом выговорила:

— Как же так, недостаточно древний? Уж я-то знаю…

Старик был явно смущён.

— Две кроны, пожалуй, я могу вам за него дать, — сказал он.

Но тут прабабушка сразу отобрала у него атлас. Она выхватила его с неожиданным проворством.

— Ну уж нет! Меня не проведёшь! Этой книге цены нет!

Голос её дрожал. Прабабушка повернулась к старику спиной, и он растерянно застыл на месте. Она торопливо прошла мимо Эльвиса, не заметив его.

— Нет, нет! — твердила она. — Нет, нет!

Эльвис тоже повернулся спиной к старику и пошёл за прабабушкой.

И снова они скрылись в лабиринте полок, впереди — старушка, за ней — Эльвис. Они всё шли и шли. Вот только как им найти выход? Каждый шаг давался старушке с трудом, она тяжело дышала, и Эльвис слышал каждый её вздох. Когда она останавливалась, он останавливался тоже, но она не замечала его.

Наверно, они с прабабушкой заблудились, но остаётся одно — идти дальше. Должны же они когда-нибудь отсюда выбраться. А брести мимо стеллажей даже интересно, если бы только Эльвис не беспокоился за старушку. «Ведь она скоро умрёт», — сказала Аннароза…

А что, если вдруг она прямо вот сейчас упадёт и умрёт у него на глазах?!

Прабабушка теперь останавливалась всё чаще и чаще.

— Ну уж нет! — повторяла она всякий раз. — Ну уж нет!

Перед ними всё время открывались новые проулки, окаймлённые высокими стенами из книг. Странная затея — строить стены из книг!

Спустя целую вечность перед ними возникла наконец дверь с надписью: «Выход».

Старушка юркнула в эту дверь. Эльвис — за ней.

Но это совсем не та дверь, в которую они вошли. Они очутились теперь в другом подъезде. Однако старушка из-за этого волноваться не стала. Она снова завернула атлас в бумагу, Эльвис тем временем проскользнул мимо неё, но она его даже не заметила.

— Подумать только! — бормотала она. — Хотели обмануть старого человека! Ну и времена!

Старушка вовсе не с Эльвисом разговаривала, а сама с собой. Она вся дрожала от возмущения.

Эльвис согласен с ней. Он тоже сердит на того старика.

Но главное — атлас спасён!

Старушка начала спускаться с лестницы. Атлас лежал у неё в сумке. Она внимательно оглядывала каждую ступеньку и осторожно переставляла ноги. Дело подвигалось медленно, но Эльвис ведь никуда не спешил…

В конце концов они всё же спустились вниз. И вышли из подъезда, сначала старушка, за ней — Эльвис. Они оказались на другой улице — так далеко отстоял выход от входа в книжную лавку. Эльвис толком даже не мог понять, где же он очутился. Но это не беда. Он твёрдо решил проводить старушку до самого её дома. И не только потому, что беспокоился за неё, — ему самому это нужно.

Ведь так он узнает, где живёт Аннароза!

Не упускать же, в самом деле, такую возможность!

И неспешное шествие продолжалось улица за улицей.

Трудно сказать, далеко отсюда до дома Аннарозы или близко. Любой путь покажется длинным, когда так вот ползёшь.

Но зато уж Эльвис навсегда запомнит эту дорогу.

На тот случай, если снова захочет сюда прийти…

Потому что сейчас он и не подумает войти в дом и поздороваться с Аннарозой. Он только хочет узнать, где она живёт…

Наконец они у цели. Старушка вошла в один из дворов. Она завернула за угол дома, и теперь её уже не видно.

Эльвис подождал немного: не покажется ли она в одном из окон. Но этого не случилось. А заглянуть в окна не так- то просто, на подоконниках везде много цветов.

Дом, в котором живёт Аннароза, выкрашен в зелёный цвет. Крыша — чёрная. В доме два этажа, и Эльвису не терпится узнать, в каком из них искать Аннарозу.

Четыре окна внизу и четыре — вверху. Эльвису очень хочется знать, какое из них — окно Аннарозы…

Хочется также зайти во двор и хорошенько оглядеть его. Но сейчас он не станет этого делать.

В другой раз, может быть.

А сейчас пора домой.

Дождь припустил всерьёз. Эльвис вымокнет до костей, пока добежит до дома…

Но всё это пустяки…

Он нашёл дом, в котором живёт Аннароза.