"Его лучшая любовница" - читать интересную книгу автора (Уоррен Трейси Энн)

Глава 7

На следующее утро, вскоре после рассвета, Габриэла выскользнула из постели и прошла к громадному гардеробу красного дерева, который стоял у дальней стены ее спальни. Вытащив оттуда свою новую синюю амазонку, она начала одеваться, радуясь тому, что может обойтись без услуг горничной: жакет застегивался впереди в стиле военного мундира. Натянув на ноги пару черных сапожек со шнуровкой, она прошла к туалетному столику и взялась за щетку для волос. Несколько раз, быстро проведя ею по волосам, она скрутила тяжелую волну в узел и ловко сколола его на макушке. На секунду задержавшись, чтобы критически осмотреть себя в высоком зеркале, она вышла из спальни в коридор.

Быстро пройдя по коридору, девушка оказалась у комнаты, отведенной Уайверну. Подняв руку, она тут же негромко постучала, чтобы не дать себе времени изменить решение. Переступая с ноги на ногу, стала ждать ответа. Тут ей пришло в голову, что герцог мог еще спать и просто не услышать ее стука. Ей хотелось надеяться на то, что дело было именно в этом. Она тут же вообразила, как он будет выглядеть, когда откроет дверь: заспанный, со встрепанными волосами и босой, одетый в один только тонкий шелковый халат… «О чем я думаю? — укорила она себя. — Но какой смысл иметь живое воображение, если не будешь им пользоваться?»

Она как раз поднимала руку, чтобы постучать второй раз, когда дверь приоткрылась, явив ей мужчину… но совсем не того, которого она рассчитывала увидеть. Это был камердинер Уайверна, на удивленном лице которого отразилось явное любопытство.

— Кто это, Галл? — осведомился герцог своим звучным голосом откуда-то из глубины комнаты.

— Леди, ваша светлость, — отозвался слуга, повернувшись, чтобы ответить своему хозяину. — Мисс Сент-Джордж, как я понимаю.

Наступило молчание, которое вскоре нарушил звук тихих шагов по ковру. Слуга отошел в сторону, одновременно широко распахнув дверь. И за ней оказался Уайверн — полностью одетый и явно вставший уже достаточно давно.

— Отнесите вещи вниз, — сказал он камердинеру, указывая на составленный, на полу багаж. — И сообщите Хичкоку, что я сейчас приду.

— Конечно, ваша светлость.

Галл поклонился и взял багаж. Кивнув Габриэле, он ушел из комнаты.

— А кто такой Хичкок? — поинтересовалась она, перешагивая через порог.

— Мой кучер. — Он взял дорожные перчатки и начал натягивать их на свои крупные, но изящные руки. — А почему вы встали и разгуливаете по дому, пока все его обитатели еще мирно спят в своих постелях?

— Я часто поднимаюсь на рассвете. По-моему, раннее утро — это самое хорошее время суток. — Она обвела его комнату взглядом. — Но почему ваши вещи уложены? Разве вы уезжаете?

— Вы угадали. — Он на секунду отвел глаза. — У меня возникли срочные дела в поместье.

Она ощутила острый укол разочарования. «Как интересно, — задумалась она в следующую секунду, — что его «срочные дела» возникли именно сегодня, причем в столь ранний час!» И ей показалось, что вчерашний импульсивный и страстный поцелуй может иметь какое-то отношение к его спешному отъезду.

— Вот как! Очень жаль, — проговорила она небрежным тоном, который должен был скрыть ее досаду. — А я подумала, что мы могли бы проехаться верхом, потому что мне захотелось надеть новую амазонку. Деревенская портниха принесла мне ее вчера.

Она расправила юбку, чтобы продемонстрировать свой наряд.

Его взгляд медленно скользнул по ее фигуре — и на его губах появилась чуть заметная улыбка одобрения.

— Костюм весьма удачный, очень вам идет. Что до прогулки верхом, то я не сомневаюсь, что кто-то из гостей с радостью согласится сопровождать тебя в утренней поездке…

— Скорее всего, — согласилась она.

«Вот и конец моему чудесному плану, благодаря которому я собиралась проводить с Уайверном больше времени!» — мысленно посетовала она. Прикусив губу, она попыталась придумать способ задержать его рядом еще хоть немного.

— Вы завтракали? Не отправляться же в дорогу голодным!

— Я поел у себя в комнате. Чай, тосты и хороший кусок окорока.

— А! Ну что ж, наверное, я увижу вас в Лондоне. Вы ведь приедете туда на светский сезон? Джулианна и Рейф решили вывезти меня в свет… Не очень понимаю, что это будет означать.

— Очень много вечеров и обедов с танцами, а затем — балы, рауты и приемы. Это и есть светский сезон, — сообщил он ей с легкой насмешкой. — Ты будешь прекрасно проводить время, конечно же.

— Мне нравится танцевать, — призналась она. — А вам, ваша светлость?

Он покачал головой:

— Я редко танцую.

— Дамы вряд ли бывают этим довольны.

— Они научились справляться с разочарованием.

Она секунду обдумывала услышанное.

— Но вы ведь иногда должны делать исключение! Кстати, вы задолжали мне желание.

Темная бровь иронически выгнулась.

— Вы намерены обменять мое обещание на танец?

— Но только не на один! — шутливо возмутилась она. — Два, самое меньшее.

Он раскатисто засмеялся.

— Вот как? Ну, наверное, меня можно будет уговорить. И поскольку я всегда готов перевыполнять обещанное, пожалуй, подниму эту цифру до трех. Что скажешь?

Она медленно кивнула:

— Звучит неплохо. Я буду с нетерпением ждать.

Тони коснулся ее руки.

— Прошу прощения, мисс Сент-Джордж, но мне предстоит долгий путь, а время уходит. Боюсь, что должен с вами попрощаться.

У нее оборвалось сердце: радость, парившая в душе, лопнула, словно мыльные пузыри. Стараясь ничем не выдать своих чувств, она продолжала улыбаться.

— Счастливого вам пути.

— И вам тоже, когда вы отправитесь в Лондон. До встречи.

Он отвесил ей щегольской поклон, от которого у нее по коже пробежали мурашки, кивнул — и зашагал прочь.

— Да, Тони, — прошептала она еле слышно. — До встречи.

— Вам один кусочек сахара или два, мисс Сент-Джордж?

Сидя на краешке обитого шелком изящного стульчика в парадной гостиной графини Сефтон три с половиной недели спустя, Габриэла встретилась с любезно-вопросительным взглядом хозяйки дома.

— Два, пожалуйста, — ответила она, зная, что просить три кусочка, как она на самом деле предпочла бы, нельзя: такое пожелание, оказывается, продемонстрировало бы недостаток светского этикета.

Дожидаясь, пока хозяйка дома нальет чай, она встретилась взглядом с Джулианной — и женщина, которая успела стать для нее настоящей подругой, адресовала ей чуть заметную ободряющую улыбку, а потом повернулась, чтобы ответить на какую-то фразу, сказанную ей сидевшей рядом дамой.

Спустя мгновение Габриэла уже принимала из рук графини чашечку с чаем, негромко поблагодарив ее с улыбкой, которая, как она хотела бы надеяться, была достаточно аристократичной. Только после того как леди Сефтон налила чай остальным гостьям, Габриэла сделала осторожный глоток, заставив себя сидеть очень спокойно, чтобы не расплескать напиток. Ведь если верить Джулианне, сегодняшний визит имеет огромное значение для ее будущего в светском обществе. Ей было сказано, что если она произведет хорошее впечатление здесь, то двери всего Лондона будут для нее открыты, а если оплошает, то… Ну, об этом лучше не думать.

Джулианна пыталась умерить ее нервозность, посоветовав представить себе светский сезон всего лишь как очень большой загородный прием. Однако, несмотря на этот совет и ту легкость, с которой она вошла в круг титулованных друзей и родных Рейфа и Джулианны, лондонский свет оказался совершенно другим.

Во-первых, прежде ей не приходилось жить среди людей благородного происхождения как ровня, и, несмотря на врожденные способности к имитации, ей приходилось внимательно следить за всем, что она делает и говорит в обществе, чтобы не допустить ошибок.

Габриэла быстро убедилась в том, что светское общество — это сложный лабиринт строгих правил и укоренившихся обычаев, какие-то тернистые заросли, которые словно преднамеренно были созданы так, чтобы устроить западню для тех, кто не рос в этих границах с самого своего рождения. И, тем не менее, благодаря спокойной — и неизменно дружелюбной — помощи Джулианны ей удавалось быстро усвоить все, что было необходимо знать.

Единственное, что не вызывало у нее никаких жалоб после возвращения в Лондон, это ее гардероб. Едва приехав сюда, они с Джулианной отправились по магазинам. Даже сейчас Габриэла не могла поверить тому, как изменилась ее жизнь. Теперь у нее была по-настоящему элегантная одежда: красивые платья, о которых она прежде могла только мечтать, — из нежных шелков, роскошного атласа и тончайшего муслина в разнообразнейших полосках, узорах, горошках и оттенках. Ее словно закружило в бурном вихре: ее обмеряли, переводя от модисток к шляпницам, от перчаточников к сапожникам. И все вместе занимались тем, чтобы превратить ее в элегантную леди, начинающую выезжать в свет.

К ее глубокому изумлению, Джулианна смогла сделать так, чтобы ее представили ко двору, так как иначе появиться в обществе было невозможно. А теперь она добивалась, чтобы ее допустили на ассамблеи «Олмака» — святая святых аристократии.

Она уже получила огромное количество разнообразных подарков, и ее долг перед Рейфом и Джулианной был настолько огромным, что она никогда не сможет его полностью оплатить. И потому, несмотря на все свои сомнения относительно сегодняшнего визита, она поклялась себе, что произведет хорошее впечатление.

По словам Джулианны, графиня Сефтон была самой дружелюбной и милой из всех патронесс «Олмака» — именно поэтому она решила обратиться к ней, надеясь получить приглашение, позволявшее прийти на ассамблею. Увы: если графиня согласия не даст, то будет очень мало надежды на то, что кто-то из других патронесс захочет это сделать.

— Не желаете ли бисквитов? — предложила Габриэле эта важная дама.

Надежно удерживая в пальцах чайное блюдечко из тончайшего фарфора, Габриэла секунду размышляла над ответом. Почему-то ей показалось, что прямой отказ прозвучал бы невежливо, и поэтому она кивнула:

— Да, спасибо, ваше сиятельство. Похоже, они очень вкусные.

Хозяйка дома улыбнулась.

— Это так и есть. Не побоюсь сказать, что мой повар готовит самые вкусные десерты во всем Лондоне. Хотя если не проявить осторожность, то очень легко можно съесть слишком много.

— Тогда мне придется ограничить себя всего одним кусочком, — отозвалась Габриэла и щипчиками положила на свою тарелку один кубик, покрытый глазурью. Под зорким взглядом хозяйки она заставила себя съесть один малюсенький кусочек. Когда сладость начала таять у нее на языке, она не удержалась и совершенно честно воскликнула: — Ой, вы правы! Это просто чудо!

Графиня рассмеялась, а потом с загадочной улыбкой проговорила:

— Вот именно.

Габриэла промокнула губы салфеткой, а потом отпила еще немного чаю. Только тогда гранд-дама, наконец, отвела от нее взгляд.

«Это была проверка? — попыталась понять Габриэла. — А если да, то прошла ли я ее?»

Не зная ответа на этот вопрос, она стала молча слушать разговоры в гостиной.

— Как я слышала, Уайверн решил почтить нас своим присутствием на балу у Хоксли сегодня вечером, — сказала одна из женщин, рядом с которой сидела дочка на выданье. — Очень надеюсь, что он наконец-то прекратит свои глупые шашни и начнет выбирать невесту.

Габриэла совершенно забыла про свой бисквит.

«Уайверн сегодня будет на балу? — подумала она. — Ну что ж, давно пора бы!»

Сделав еще глоток чаю, она постаралась не выказывать особого интереса к этой новости.

Несмотря на обещание Уайверна, что они встретятся в столице, она с момента своего приезда еще ни разу его даже мельком не видела. Насколько она поняла, сначала он оставался у себя в поместье, занимаясь тем непонятным «делом», которое заставило его уехать, но в конце прошлой недели она услышала, как Рейф упомянул о герцоге, сказав, что они с Тони встретились в клубе «Брукс», чтобы выпить и сыграть в карты еще с несколькими друзьями.

На следующий день она с явным нетерпением ждала, что Уайверн покажется у них в городском доме. Однако он не торопился с визитом. Не приезжал он и в течение следующих нескольких дней — даже для того, чтобы повидаться с Джулианной, чего, насколько поняла Габриэла, требовала бы вежливость. Право же, он мог бы найти несколько минут для того, чтобы навестить их! В конце концов, как ей проверить свои чувства к нему, если он не показывается?

«Но, похоже, мы с ним сегодня окажемся на одном и том же балу!» В предвкушении этого момента она сразу повеселела.

— Так что вы скажете, леди Пендрагон? — продолжила тему та же дама. — Ваш муж, кажется, дружен с герцогом? Может быть, Уайверн что-то говорил вам относительно своих намерений?

Джулианна поставила свою чашку.

— Насчет ярмарки невест? Нет, насколько я знаю, герцог не изменил своего отношения к этому вопросу. На вашем месте я бы не возлагала особых надежд на сегодняшний бал.

— И я бы тоже, Ленора, — поддержала ее леди Сефтон. — Я уже давно махнула на Уайверна рукой. Вот если он вдруг начнет появляться в «Олмаке», то, возможно, у вас появятся основания для надежды.

Ленора возмущенно фыркнула и быстро сжала руку дочери, словно желая утешить.

— Право, я не понимаю! Каждому мужчине нужны жена и наследник. И потом, он должен продолжить свой род!

— В отличие от нас мужчины могут позволить себе не спешить с браком, — сказала графиня. — Насколько я слышала, он не против, чтобы титул перешел к одному из его кузенов.

— Несмотря на все мольбы его матери, насколько я знаю, — поделилась с присутствующими еще одна гостья. — Оказывается, вдовствующая герцогиня каждый год спрашивает, не передумал ли он, и каждый раз он отвечает, что нет.

— Ну а я отказываюсь сдаваться! — объявила Ленора. — Когда-нибудь он изменит решение и женится.

«Но только на особенной женщине! — вдруг поняла Габриэла. — Вопрос в том, смогу ли я стать такой для него. И что важнее — хочу ли я ею стать».

Вскоре разговор перешел на другие темы, так что остальная часть визита прошла спокойно и легко. В конце положенного времени они с Джулианной встали и начали прощаться. Хозяйка дома прошла с ними к дверям гостиной сразу за порогом леди Сефтон отвела Джулианну чуть в сторону — но не настолько далеко, чтобы Габриэла не смогла их слышать.

— Ваша племянница показалась мне милой и скромной девушкой, леди Пендрагон, — сказала графиня. — И, несмотря на очевидные проблемы с ее происхождением, я полагаю, что она вполне способна выйти в свет. Можете рассчитывать на то, что получите приглашение на следующую среду. Надеюсь очень скоро увидеть в «Олмаке» вас и мисс Сент-Джордж. И возможно, вашего супруга также. Нам всегда нужны джентльмены в качестве кавалеров для танцев, даже женатые.

С искрами смеха в глазах Джулианна ответила:

— Полагаю, что смогу его уговорить. По крайней мере, обязательно постараюсь.

— Ну, большего ведь я просить не могу, правда, же? Если помнить, что такое мужья. — Повернувшись, она улыбнулась Габриэле: — До встречи, мисс Сент-Джордж.

— До свидания, ваша светлость. — Габриэла согнула колени в книксене. — Спасибо за чудесный прием.

Улыбка леди Сефтон стала шире.

— Рада была познакомиться. Какая вы милая барышня! Как обидно, что ваш отец оказался злодеем, а матушка была актрисой! Но, увы, родителей мы ведь выбирать не можем, правда?

Габриэла на секунду напряглась, намереваясь вступиться за своих близких, однако в последнюю секунду сумела сохранить на губах приятную улыбку и только чуть опустила ресницы, чтобы скрыть гнев, который наверняка пылал в ее взгляде.

— Да, миледи, это не в наших силах.

— Ну, прощайте! — проговорила графиня, изящно взмахнув рукой.

Не дав Габриэле сказать что-то еще, Джулианна шагнула к порогу, подхватила ее под руку и увлекла к дверям, которые перед ними распахнул лакей.

Только когда они спустились по ступенькам и устроились в своем экипаже, Габриэла разрешила себе заговорить:

— Какое нахальство! — воскликнула она с пылающими щеками. — Ты ведь слышала?

— Да, и мне очень жаль, что так получилось. Но мне кажется, что на самом деле она не хотела сказать тебе что-то неприятное.

— Разве? Ну, возможно: ведь она была настолько любезна, что обещала мне приглашение. И все же ее слова про моих родителей были жестокими.

— Я готова согласиться, что она произнесла их не подумав. — Джулианна секунду помолчала. Кучер пустил лошадей шагом, и карета негромко застучала колесами по одной из самых роскошных улиц Лондона. — Но я считаю своим долгом предупредить тебя, что во время сезона ты можешь услышать и нечто гораздо менее терпимое. Светское общество бывает весьма строгим в своих суждениях по отношению к тем, кто стремится в него попасть.

— Ну, если мне придется встречаться именно с такими людьми, то я бы предпочла обойтись без такого общества. Пусть они найдут кого-нибудь другого, чтобы высмеивать.

Джулианна подняла руку и ласково дотронулась до пальцев Габриэлы.

— Не сердитесь. Ты чудесная девушка, которую я уже успела полюбить. И хотя ты действительно можешь столкнуться с несколькими твердолобыми блюстителями традиций, которым нравится обижать других, не обращай на них внимания. В светском обществе найдется столь же много добрых и благородных людей. Ищи их и не позволяй, чтобы какие-то подлые особы портили тебе настроение.

Протяжно выдохнув, Габриэла постаралась успокоиться. «Джулианна права, — подумала она. — Зачем отказываться от благоприятных возможностей из-за чьих-то необдуманных слов?»

И к тому же, если говорить честно, леди Сефтон не сказала, в сущности, ничего, кроме правды.

Каким бы красивым и аристократичным ни был ее отец, теперь она уже знала, что он был виновен в немалом количестве бессердечных и жестоких поступков, хоть об этом и было очень больно думать. А что до мамы… Ну, она действительно была актрисой, с этим не поспоришь. И хотя высший свет относится к этой профессии с презрением, это не значит, что сама Габриэла обязана поступать так же. Она всегда будет вспоминать мать как красивую и добрую женщину, которая любила жизнь — и щедро делилась этим даром со своей дочерью и со всеми, кто ее окружал. Будь ее матушка сейчас жива, она бы гордилась ею и посоветовала делать все для того, чтобы добиться успеха в жизни.

«Ты только посмотри на себя, Габби, — сказала бы она. — Моя малышка живет среди знати, словно и сама такая, как они! Ездит на пышные приемы и модные балы, носит роскошные наряды! Да уж, скажу я: вот это жизнь!»

И Габриэла сказала себе, что она не такая нюня, чтобы позволить кому-то помешать ей выйти в люди. И потом, Джулианна страшно огорчилась бы, если бы она сейчас отказалась выезжать в свет. И если она отступится, ей будет ужасно стыдно за то, что она уже вовлекла Пендрагонов в такие расходы и заставила делать ради нее столько усилий. Она не имеет права их подводить, да и себя тоже, внезапно поняла она.

«Я выдержу! — пообещала она себе. — Что бы люди ни думали обо мне и что бы мне ни говорили!»

Тони пропустил съезд гостей. Танцы уже давно начались, когда он вошел в переполненный бальный зал Хоксли перед самой полуночью. С лисьей хитростью он подгадал свое появление очень точно, чтобы смешаться с остальными, привлекая к себе как можно меньше внимания.

Пока, похоже, было, что его план воплощается удачно. Все рьяные маменьки, нацеленные на ловлю женихов для своих дочурок, уже расселись вдоль стен и были заняты сплетнями, тогда как их чада кружили по залу со своими кавалерами, а все их танцы на оставшийся вечер были расписаны заранее. Таким образом, Тони мог свободно выпить, поговорить с друзьями и сыграть пару партий в карты, не обременяя себя необходимостью отбиваться от неуместных женских уловок.

Обведя взглядом зал, он стал искать своих друзей, не зная, решил ли Итан в этот вечер выйти из дома и не пришел ли на бал Рейф: тогда он мог бы предоставить им давно обещанный реванш за пикетом. Однако внезапно его взгляд резко остановился, натолкнувшись на одного из них.

«Боже! Она даже красивее, чем мне помнилось!» — подумал он, опуская веки так, чтобы можно было незаметно любоваться оживленной темноволосой красавицей — Габриэлой Сент-Джордж. В его чреслах начал разгораться жар, который ему пришлось безжалостно подавить.

Наверное, нетрудно было догадаться, что она появится на этом балу. В столице их пути неизбежно должны были пересечься, и он вынужден был признать, что этому давно следовало случиться. После того как почти месяц назад он уехал из поместья Пендрагонов, Тони старался найти себе как можно больше дел. Благодаря этому мысли о Габриэле приходили к нему все реже и реже — как он это себе и обещал.

Две недели он провел у себя в Роузмиде, занимаясь разнообразными делами, связанными с поместьем: вместе с секретарем проверял счета, встречался с арендаторами, чтобы обсудить волнующие их вопросы, отвечал на очередную просьбу матери об увеличении ее содержания. Покончив с заботами, он в буквальном смысле закатал рукава и занялся грязной работой по разбору затора, который образовался в ближайшей реке после недавнего сильного ливня.

Конечно, он мог бы поручить это дело своим работникам — но ему нравилось время от времени браться за тяжелую физическую работу, чтобы держать в узде свое высокомерие. Унаследовав титул герцога в десятилетнем возрасте, он слишком хорошо знал, как легко потерять себя среди подобострастных поклонов и фальшивого величия, которые приносил с собой этот титул. Физическая работа очень способствовала тому, что все казалось не таким сложным и не столь уж важным, в конце концов.

На следующей неделе он отправился в Лондон, где ездил верхом и в фаэтоне, ходил в клубы и навещал друзей. И хотя он мог бы нанести визит в городской особняк Пендрагонов в Блумсбери, но решил не торопиться. Пусть все происходит по пословице: «С глаз долой — из сердца вон».

Но теперь он снова увидел Габриэлу, танцующую всего в нескольких шагах от него, и одного взгляда оказалось достаточно, чтобы воскресить все запретные желания и плотские стремления, которые уместны только в воспаленном воображении.

Он так и не мог решить, кто такая Габриэла — ангел или сирена, однако видеть ее озорные фиалковые глаза было высочайшим наслаждением. Ее стройный стан под складками нежно-розового шелка был ошеломляюще безупречным, когда она с разгоревшимися чудесным румянцем щеками выполняла сложные па контрданса. Не замечая его взгляда, она со смехом откинула голову, явно оценив замечание, которое только что сделал ее кавалер.

Тони скрипнул зубами, и все же попытался убедить себя, что ему приятно видеть, как хорошо она проводит время. Как он и предвидел, она рассталась со своей влюбленностью в него и обратила внимание на кого-то другого. При всех возможностях, которые мог предоставить Лондон, она легко закружилась в вихре светских увеселений, приобретая новых друзей, и флиртуя с молодыми джентльменами, забыв о нем. К тому же эти джентльмены вполне подходили ей по возрасту.

Расправив пальцы, рефлекторно сжавшиеся в кулак, он повернулся и направился в другую сторону, зная, что в следующие несколько минут она будет полностью поглощена танцем.

Однако когда музыка смолкла, он одним глотком допил остатки вина, отдал бокал проходившему мимо лакею и перешел через зал к тому месту, где она остановилась, разговаривая с Джулианной.

— Леди, как поживаете? — поздоровался он с поклоном. Обе дамы обернулись. Габриэла сразу же посмотрела ему в глаза.

— Ваша светлость, — негромко проговорила она и с легкой улыбкой на губах сделала книксен.

— Тони! — воскликнула Джулианна, подставляя ему щеку для дружеского поцелуя. — Когда ты приехал? Ты проник сюда незаметно, словно призрак!

Он ухмыльнулся, нисколько не скрывая, что не испытывает по этому поводу никакого стыда.

— Это мне иногда удается.

Габриэла иронически надула губки.

— Его светлость получает удовольствие, дразня нас и посмеиваясь над нами. Наверное, именно поэтому мы в последнее время так мало его видели, несмотря на то, что он пробыл в городе уже несколько дней.

Он выгнул бровь в ответ на ее открытый укор, отмечая про себя, что с их прошлой встречи она нисколько не утратила привычки давать волю своему язычку.

— Прошу меня простить, мисс Сент-Джордж. Вы совершенно правы, выговаривая мне за это упущение. Хотя, судя по тому, что я слышал, вы не испытывали недостатка в визитерах, с тех пор как появились в столице.

— Это правда — благодаря тому, что Джулианна великодушно за меня вступилась, — ответила Габриэла.

— Ах, ты недостаточно высоко себя ценишь, — возразила Джулианна. — Габриэлу прекрасно принимают. Не удивлюсь, если к концу сезона она уже получит немало предложений руки и сердца. Вот захочет ли она принять какое-то из них — это другой вопрос.

Его опущенная рука снова непроизвольно сжалась в кулак.

— Я уверен, что она будет пользоваться огромным успехом. Ведь мисс Сент-Джордж — чрезвычайно красивая молодая леди, сердце которой любой мужчина был бы рад завоевать. — Он встретился взглядом с Габриэлой. — Вот почему я могу предположить, что вы уже ангажированы на все танцы.

— По правде говоря, ваша светлость, — ответила Габриэла, — так получилось, что следующий танец у меня свободен. И если вы помните, то обещали танцевать со мной при нашей следующей встрече в городе.

Попавшись в собственную ловушку, он мог только согласиться. Хотя, если быть честным с самим собой, он должен был признать, что перспектива танцевать с Габриэлой чрезвычайно его обрадовала.

— Это правда. Мисс Сент-Джордж, могу ли я иметь счастье пригласить вас?

Она чуть сжала губы. На какое-то мгновение ему показалось, что она собирается ему отказать, но она почти тут же улыбнулась и наклонила голову.

— Можете, Уайверн. Я буду очень рада.

— Джулианна, — сказал он, — надеюсь, вы простите нас за то, что мы вас оставляем?

Она небрежным взмахом руки указала на центр зала.

— Конечно, идите потанцуйте. Я тем временем попробую узнать, куда пропал Рейф. Подозреваю, что он либо играет в карты, либо рассуждает с кем-то о политике. Сейчас главная тема разговоров — Бонапарт. Ведь этот маленький тиран сбежал с Эльбы и снова раздул пожар войны на континенте. Танцуйте. Увидимся позже.

Прощально улыбнувшись, Джулианна ушла, оставив их с Габриэлой одних — если посреди многолюдного бала вообще можно остаться наедине. Однако, как это ни странно, именно такое чувство он испытал в эту минуту, особенно когда Габриэла снова посмотрела ему в глаза. Необычайный цвет и глубина ее глаз заставили его кожу то пылать, то холодеть, а сердце стремительно ускорило биение. Неуместное влечение снова зародилось там, где ему появляться не полагалось.

С трудом заставив себя отвести взгляд, он предложил ей руку:

— Начнем?

Они направились к центру зала.

— Как вам нравится сезон? Все именно так, как вам хотелось? — спросил он, когда они заняли свои места среди других пар, готовящихся начать танец.

Она выгнула бровь.

— Поскольку у меня с самого начала не было никаких особенных ожиданий, то должна сказать, что все оказалось таким, как я могла мечтать, и даже больше того. Конечно, моя жизнь переменилась. Но хотя Пендрагоны одели меня в роскошные шелка и атлас, я прекрасно помню то время, когда на мне было просто хлопчатобумажное платье.

— Вы прелестны во всех нарядах.

В глазах Габриэлы зажглось теплое сияние, и она приоткрыла рот, собираясь что-то ответить. Однако в это мгновение зазвучала музыка, а еще через несколько секунд начался танец.

В соответствии с фигурами танца он то подходил к ней, то удалялся. Его руки на несколько секунд сжимали ее пальцы, а потом он снова отпускал ее. Она вынуждена была признаться себе, что никогда не испытывала ничего подобного, танцуя с другими кавалерами.

— Знаете, а вы ведь задолжали мне верховую прогулку, — сказала она, когда их руки в очередной раз соединились. Кстати, я взяла с собой амазонку. Хотя уже после приезда добавила к моему гардеробу очень модный костюм для верховой езды цвета лаванды. Лорд Карлоу и мистер Хьюз говорили мне, что этот цвет очень подходит к моим глазам.

Пальцы Уайверна на секунду сжались сильнее, после чего танец снова их разлучил. Габриэла спрятала улыбку и, несмотря на отчаянно забившееся сердце, заставила себя продолжить движение. Она чувствовала на себе его взгляд так остро, что у нее чуть покалывало кожу.

— Значит, вы уже ездили верхом? — осведомился он своим звучным низким голосом, когда снова оказался рядом.

— Всего один раз. Но синюю амазонку я еще ни разу не надевала. Вы могли бы помочь мне обновить ее. А то ведь неизвестно, кто еще захочет это сделать.

Он снова сжал ее пальцы, а взгляд его стал неожиданно жарким.

— Осторожнее выбирайте поклонников. Некоторые могут казаться безобидными, но за красивым фасадом может обнаружиться нечто неприглядное.

— Вас, разумеется, это не касается. Вы безобидны.

Его губы медленно раздвинулись в улыбке… и туг музыка и танец закончились. Однако он не отпустил ее руку сразу же, а пристально посмотрел в глаза.

— Вы правы. Я отнюдь не безобиден, и вам не следует об этом забывать. Не играйте с тигром, если не хотите, чтобы вас покусали.

По ее телу пробежала дрожь.

— Я постараюсь быть осторожной. Хотя мне представляется, что тигры — это всего лишь огромные кошки, которых просто надо приручить.

Он снова рассмеялся и отпустил ее руку.

— Правда? Пойдем, плутовка. Нам надо найти Рейфа и Джулианну.

— Как пожелаете, ваша светлость, — отозвалась она и благовоспитанно положила руку на его рукав.