"Ола и Отто. Выбор" - читать интересную книгу автора (Руда Александра)

7. Весенний гон

Ольгерда решает заняться спортом, что, конечно, не обходится без приключения!

Как только зажила моя рука, сломанная в нелегкой борьбе с оборотнем, я решила заняться спортом.

Хотя необходимость в этом назрела очень давно (наверное, с того момента, как я начала устойчиво держаться на ногах), окончательное решение сформировалось в один прохладный весенний день, когда я наблюдала за боевыми магами во время их утренней пробежки.

Блестящие от пота и утреннего тумана мощные накачанные торсы, ноги в облегающих кожаных штанах, удаляющиеся в лучах нежного весеннего солнышка красивые, как на подбор, фигуры… Что может быть приятнее утром, чем наблюдение за привлекательными мужчинами?

Вот и стимул для занятия спортом! Я явилась в мастерскую в приподнятом настроении.

— Что случилось? — удивился Отто, уже приготовивший заготовку будущего артефакта. — Я думал, что столь раннее пробуждение тебя не обрадует, а ты улыбаешься. Мне уже начинать бояться?

Конечно, он был прав. Сегодня я просыпалась со стонами и причитаниями и зарождающейся ненавистью к лучшему другу. И почему он решил сегодня поработать на рассвете? Сам же любит поспать не меньше меня!

— Я видела, как боевые маги пробежку устраивают, — мечтательно сказала я.

— И что? — удивился полугном, но потом понял. — Засиделась, девка, без мужика рядом. Весна!

— Вот именно, что засиделась. Я теперь по утрам вместе с ними бегать буду.

— Ну ну, — протянул Отто, но от дальнейших комментариев воздержался.

После занятий в Университете я залезла в глубины своего одежного шкафа. Утренние пробежки требовали соответствующего наряда, а как же иначе! Желание купить новые штанишки было соблазнительным, но я решила проявлять силу воли во всем! Вставать рано по утрам, бегать, завтракать овсяными хлопьями, не покупать лишнего шмотья, не лопать шоколад килограммами… Стоп, тут я кажется с обещаниями переборщила.

— Ты чего? — удивилась вернувшаяся из Дома исцеления Лира, переступая через разбросанную по комнате одежду.

— Подходящие штаны ищу. Я буду бегать по утрам, — похвасталась я.

— Я тебя будить не буду, — сразу подстраховалась подруга.

— Не надо! Я сама буду вставать!

— Ты так решительно настроена?

— Конечно! Физкультура полезна для здоровья. Когда же ею начать еще заниматься, как не весной?

— Похвально, — сказала Лира, рассматривая валяющиеся на полу вещи. — А почему у тебя три одинаковые юбки?

— Э э э… Наверно, потому что мне очень понравилась эта юбка. Вот я и решила обзавестись сразу тремя.

— Что то я ее на тебе ни разу не видела, — удивилась подруга. — А вот эта блузочка? Она же на тебя мала!

— Я собиралась ее младшей сестре подарить на день рождения, — сказала я. — Да и забыла. Подарю потом. Да, я знаю, что я ужасная шмотница, — покаялась я.

— С другой стороны, поход по лавкам и магазинам тоже может быть приравнен к занятиям физкультурой, — утешила меня верная подруга.

Лира помогла мне отобрать подходящие для занятия спортом штанишки и затолкать остальные вещи обратно в шкаф. Преисполненная решимости завтра выйти на пробежку, я легла спать.

Утром шел мелкий холодный дождик. Порывы ветра бросали колючие капли в лицо. Постояв на крыльце общежития, я решила вернуться в тепло комнаты — начинать великое дело нужно по хорошей погоде.

— И как успехи? — поинтересовался Отто на лекции.

— Ты же видишь, какая погода сегодня.

— А практический факультет бегал, я специально смотрел.

— Ты не ровняй! Они с первого курса каждый день бегают. А я — нет.

Отто скептически хмыкнул.

Дождливая погода стояла целую неделю. Желание бегать по утрам таяло с каждым днем. Поняв, наконец, что если я завтра не побегу, то заставить себя еще раз принять такое решение уже не получится.

Промозглым серым утром я вышла на улицу и пошла к спортивному полю. Там разминались студенты практики. Я, подражая им, помахала руками и ногами и, присоединившись к небольшой группе девушек, побежала вместе с ними. Однако скоро я стала задыхаться. Из последних сил я поддерживала темп бега, удивляясь тому, что студентки еще и переговариваться между собой умудряются. Начало колоть в боку. Я отстала и, сгибаясь пополам, поплелась к ближайшему дереву, чтобы отдышаться, прислонившись к холодному мокрому стволу. Пришлось признать, что с практиками мне не бегать. Легкой трусцой я побежала обратно в общежитие, раздумывая над дальнейшей перспективой своих спортивных занятий.

В коридоре учебного конкурса меня поймал Трохим.

— Прошел слух, что ты сегодня занималась пробежкой.

— Кто тебе сказал? — насторожилась я.

— Одногруппницы, ты с ними начинала бежать, а потом куда то пропала.

— Конечно, пропала. Куда мне до них, быстроногих.

— Ничего, — приободрил друг, — начнешь заниматься ежедневно, скоро догонишь и перегонишь.

— Скоро — это когда?

Трохим неопределенно махнул рукой.

— Главное — регулярно заниматься. Вот я, например, уже десять лет бегаю каждый день, по любой погоде, не смотря ни на самочувствие, ни на настроение.

— Так уж и каждый день, — усомнилась я, вспоминая совместные пьянки.

— Уела, — рассмеялся Трохим. — Каждый день, кроме дней Большого Похмелья и после Бурной Ночи. В такие дни организму и так тяжело.

Отто никаких вопросов не задавал, но я была уверена, что друзья между собой уже обсудили мои спортивные достижения.

На следующее утро обнаружилось, что вчерашние студентки поджидают меня на спортивном поле.

— Ты ведь с нами бегаешь, да?

— Нет нет, я сама.

— Самой скучно, побежали с нами. Мы ради тебя даже маршрут сократили, мы же понимаем, что тебе привыкнуть сначала надо.

Предложения, сделанные с таким участливым видом, всегда заставляли меня искать в этом подвох, но отказаться было неудобно, и я, проклиная мерзкое утро и свое воспитание, присоединилась к их группе. Сегодня бежать было ничуть не легче, чем вчера. Даже тяжелее — мышцы болели больше. Девушки, лукаво переглядываясь, постепенно ускоряли темп бега. Я поняла, что мне устроили проверку — не зря же на нашем пути то и дело попадались студенты практики мужского пола, провожающие нас внимательными взглядами. Конечно, на фоне моего задыхающегося тела с заплетающимися ногами девушки смотрелись очень выгодно. Сцепив зубы, я старалась не отставать. Главное — равномерное дыхание, равномерное дыхание, равномерное… хых… хых… хых… Я смогу, смогу, смогу! Удивляясь собственной силе воли, я закончила пробежку вместе с вредными практиками, почти не отстав. Меня хватило даже на то, чтобы вежливо улыбаться и махать рукой при прощании. Рот я не открывала — боялась, что через него вывалятся легкие. В общежитие я возвращалась долго, шатаясь и охая, и стараясь не попадаться на глаза знакомым, а тем более незнакомым, особенно если они были похожи на студентов практиков.

Не раздеваясь, я повалилась на кровать. Если до сих пор я физкультуру я не любила, то сейчас я ее просто ненавидела. Если бы у меня не так сильно болели все мышцы, я бы жалела себя. А так моих сил хватало только ненавидеть спорт и вредных студенток.

В дверь осторожно постучали и лучший друг осторожно заглянул в комнату.

— Ты это… в мастерскую идешь?

Я молча посмотрела на Отто, постаравшись вложить во взгляд все обуревавшие меня чувства.

— Нет? Я так почему то и подумал, — сказал полугном и ретировался.

На лекции я все таки пришла, стараясь держаться как королева и мило улыбаясь всем встречным. При виде поджидающих меня у корпуса знакомых по пробежке студенток мне пришлось приложить значительные усилия, чтобы улыбка не превратилась в оскал. Надеюсь, я их разочаровала своим цветущим видом.

— Вечером к тебе зайду, — прошептал мне Отто, одновременно перечерчивая с доски в тетрадь сложную схему.

Я вопросительно посмотрела на друга.

— Ты же собираешься завтра бегать? Ну не надо на меня смотреть с таким ужасом! Ты должна! Иначе решат, что ты слабачка.

— Кто решит?

— Девчонки из практического факультета. И прочие всякие. У них там пари, выдержишь ты или нет.

— Откуда ты знаешь?

— Трохим донес.

— Интересно, почему они ко мне прицепились?

— Просто ты первый теоретик, решивший бегать по утрам, да еще и вместе с практиками.

— Я не хотела бегать вместе с практиками! Оно само так получилось, — прошипела я. — И я не единственный теоретик, занимающийся спортом!

— Ты единственная, кто бегает по утрам, — возразил Отто. — Если не собираешься сдаваться, я зайду, сделаю тебе массаж. Иначе ты завтра не встанешь.

— Мне Лира массаж сделает, — сказала я, погружаясь в мрачные раздумья.

Вечером я лежала на кровати и продолжала размышления на тему «Почему мне не везет и что с этим делать».

— И почему я вечно становлюсь объектом для самоутверждения всяких… всяких… в общем, всяких, — подумала я вслух.

— Плата за популярность. Никто не любит конкурентов, — сказала Лира. — А уж тем более девицы из Практического факультета. Их там мало, вот они и хотят, чтобы все мужское внимание было приковано к ним.

— А я чем мешаю?

— Ну как же? «Ола, представляешь, да, та самая Ола, решила бегать по утрам».

— Ты считаешь, что я именно «та самая»? — польщено спросила я.

— Конечно. Ты личность довольно известная. И признайся: почему ты решила бегать?

— Ну… потому что… спорт это вообще полезно… да и давно пора…

— Кажется, в вашем учебном корпусе есть спортзал специально для теоретиков?

Я замялась. Перед моим мысленным взором промелькнули прекрасные полуобнаженные фигуры будущих боевых магов.

— То то же, — сказала Лира, понаблюдав за мной. — В причинах всех твоих поступков нужно искать мужскую составляющую.

— Что в этом плохого?

— Ничего. Просто ты живешь, следуя велениям инстинктов.

— Это же очень хорошо! — обрадовалась я диагнозу. — У меня самая правильная жизнь, максимально приближенная к природе.

— Я надеюсь, распевать песни на крыше ты не будешь? — осведомилась подруга.

— Зачем? — не поняла я.

— Коты тоже живут максимально близко к природе. И сейчас каждую ночь орут на крыше. Должна сказать, они поют намного мелодичнее, чем ты, — язвительно сказала Лира.

— Просто, когда я пою, я всегда немного выпивши. А тогда как то наплевать на качество пения, главное — душа требует! — пояснила я.

— Так вот, — вернулась к теме Лира. — Студентки боятся, что ты вышла на пробежку с единственной целью — подцепить себе какого нибудь парня. А парни хорошие в дефиците, а ты еще и самого лучшего выберешь.

— У меня, между прочим, официальный жених имеется. Тоже практик.

— Ола, никто не знает, где твой официальный жених и с кем он там имеется. Наше общество Иргу видело довольно давно, а ты вот, каждый день под носом у перспективных парней крутишься. А сейчас не просто крутишься, а в облегающих штанишках.

— В них бегать удобнее.

— И мужчин соблазнять тоже.

— Глупости. Они что, действительно так думают? Откуда ты знаешь?

— Все таки этим летом я получу диплом Целителя, — улыбнулась подруга. — Какой же я Целитель, если в душах не разбираюсь, ведь все болезни от нервов. Поставь себя на их место: общеизвестная противница спорта вдруг утром выходит на пробежку. Зачем?

Я задумалась. Потом до меня дошло:

— Потому что девушка, так старательно бегущая и так трогательно уставшая вызовет у боевых магов желание опекать, защищать, оберегать. Они же там все на благородном отношении к страждущим помешаны.

— Вот именно, — подтвердила Лира. — Поэтому они и превратили твою пробежку в соревнование. Соревнование мужскую половину интересует совсем не в плане оберегать помогать, а в плане «кто победит» и «я поставлю на эту лошадку». Извини.

— Вот козлы! То есть козлихи! — обиделась я. — Такую идею испортили! Не быть мне подтянутой и физически крепкой.

— Что тебе мешает ходить в ваш спортзал?

— Принцип, — мрачно ответила я и полезла за шоколадной заначкой. Прожевав плитку, я приняла решение:

— Я буду бегать. А эти красавицы у меня еще посмотрят.

На следующее утро я отправилась не на спортивное поле, а в мастерскую, где старательно имитировала бурную деятельность до прихода лучшего друга.

— Это что еще за новость? — удивился он, заходя в помещение. — Напомни мне, когда ты последний раз приходила сюда раньше меня?

— Ни разу, — сказала я. — Но надо же когда то начинать.

— А как же твоя пробежка?

— Я ее перенесла на вечер. И ты подтвердишь всем желающим, что мы по утрам очень заняты.

— Умно придумано, — одобрил полугном. — А что, если твои любимые студентки перенесут свою пробежку тоже на вечер?

— Ха! Я посмотрела, у них вечером тренировки по фехтованию.

— И ты каждое утро будешь приходить так рано?

Я вздрогнула от этого вопроса. Все время рано вставать? Кошмар!

— Нет, только эту неделю, — ответила я, — чтобы доказать, что мы очень заняты.

— И вечером ты не будешь сидеть с нами в кабачке?

— Почему не буду? Что мне мешает после пробежки выпить кружечку другую пива.

— Сомневаюсь я в пользе от такой пробежки, — сказал полугном.

— Без пива мой организм перестанет получать необходимые ему витамины и загнется в страшных мучениях, — закончила я обсуждение.

В учебном корпусе меня остановили мои несостоявшиеся партнерши по бегу.

— Что, испугалась? — с издевкой спросили они.

— Чего? — деланно удивилась я. — Просто у меня дела по утрам в мастерской. Не успеваем мы все закончить до лекций, приходится раньше вставать и усиленно работать. Мы же не какие то там практики — мечом раз другой махнул и все сделано. Наша работа требует ума и кропотливости.

— Попробовала бы ты мечом так махнуть, — скривилась темноволосая студентка, которую я определила как лидера этой группки.

— Махала, — равнодушно сказала я. — Ничего сложного.

Да, ничего сложного, если не считать того, что при виде меня с мечом преподаватель боевых искусств хватался за голову. Поэтому он не сильно возражал, когда я на занятия не являлась, ссылаясь на болезни одна ужаснее другой. Все таки для успешного владения мечом нужны развитые мускулы и большая настойчивость в тренировках. Ни тем, ни другим я не обладала.

Темноволосая открыла рот, намереваясь что то сказать, но я бесцеремонно ее перебила:

— Извини, дорогуша, спешу. Удачных утренних пробежек.

Бегать по вечерам оказалось намного приятнее, чем по утрам. Никто не мешал — народ либо учился, либо сидел по кабачкам или по укромным закоулкам, пользуясь первыми по настоящему теплыми вечерами. После пробежки я присоединялась к друзьям в кабачке, возвращая утраченные калории с помощью пива.

— Я знаю, почему Ола бегает по вечерам, — однажды глубокомысленно произнес Трохим.

— Почему? — заинтересовалась я.

— Потому что никто не мешает тебе подглядывать за целующимися в кустах парочками.

— Вовсе нет! — обиделась я. — Я бегаю возле Гая Влюбленных только потому, что там дорожки утоптанные.

— И молодая листва ничего не скрывает, — добавил друг. — Бегать становится интересно.

— Не надо на меня примерять свои собственные сексуальные фантазии! — сказала я. — делать мне нечего, как за другими подглядывать! Тем более, что темно и все равно ничего не видно.

— А ты огонек засвети.

— Ага, чтобы мне кто то потом в глаз засветил. Нет уж, я буду заниматься спортом ради здоровья, а не ради удовлетворения низменного интереса.

— Почему низменного? — удивился Трохим. — Это для людей естественно — подглядывать за другими. Интересно же!

— Заметь, — вмешался Отто, — что это естественно только у людей.

— Ну, конечно! Видел я ваши барельефы на эротические темы!

— Это тяга к прекрасному!

— Вот и у людей такая тяга, только она не так выражается.

Я в пол уха слушала их перепалку, раздумывая над тем, стоит ли воспользоваться советом Трохима и начать подглядывать за парочками в Гаю Влюбленных. Меня не сильно интересовало что и каким образом они там делают, зато кто и с кем — очень даже. Такого рода информация могла оказаться очень полезной. С другой стороны, только клейма извращенки мне для полноты моего гнусного образа в глазах других и не хватало.

Борьба морали и любопытства продолжалась и на следующий вечер, когда я начала пробежку. Сегодня я бегала исключительно между корпусами общежитий — от греха подальше. Однако, против воли слушая звуки, доносящимся из открытых окон, я узнала много нового. Нет уж, лучше подглядывать, чем давать возможность воображению нарисовать картинку к услышанному.

— Ольгерда, — окликнули сзади и со мной поравнялся симпатичный парень. Я окинула его заинтересованным взглядом и приветливо улыбнулась.

— Ты ведь можешь хранить тайны? — поинтересовался парень.

— За определенную сумму денег я могу все, что угодно.

— Ты мне нужна… — начала парень и замялся.

— Как женщина? — радостно поинтересовалась я.

— Нет, как Мастер Артефактов.

Ах, так! Ну и нахал! Теперь что бы он не попросил, цена будет в два… нет, в три раза выше!

— Слушаю.

— Мне нужен такой амулет… такой… ну, для мужчин… ты понимаешь… чтобы… ты понимаешь…

Даже в сгущающихся сумерках было заметно, как покраснел парень. Я остановилась и с сочувствием к нему присмотрелась. Скорее всего, будущий боевой маг — вон как мышцы бугрятся. Жалко, такой молодой, а уже импотент. Вот до чего тяжелые физические нагрузки приводят. Может, мне стоит бегать не каждый день? Я, конечно, импотентом не стану, хотя кто ее знает, эту загадочную физкультуру?

— Извини, друг, — сказала я. — Но с этой проблемой тебе надо обратиться к целителям. Ты еще молодой, они что то придумают.

— Я уже обращался. Они сказали, что мне может помочь только амулет!

— Пойди к лавку артефактов, купи себе амулет с корнем мандрагоры.

— Зачем мне корень мандрагоры? Мне сказали, что в этом случае только индивидуальный подход нужен.

— Толку с этого индивидуального подхода, за него только деньги дополнительные возьмут. Все равно амулет будет на основе корня мандрагоры.

— Зачем мне амулет на основе мандрагоры?

— Как же? Он помогает, если слаба мужская сила, — деликатно ответила я.

— Что это значит?

— Если ты импотент, то нужно или к целителю идти, или мандрагору кое куда привесить! — прямо сказала я.

— Кто импотент? Я — импотент? Да как у тебя язык повернулся! — разъярился вдруг парень. — Я к ней за помощью, а она меня импотентом называет!

Я испуганно отступала от потрясающего кулаками боевого мага.

— Ты разве не с этой проблемой ко мне пришел? — пролепетала я.

— Я похож на импотента? — рявкнул парень.

— Похож, — прокомментировали из рядом стоящего общежития.

— Вот! Теперь все будут говорить! А все из за тебя! — эта гора мускулов замахнулась на меня кулаком, я в ужасе присела, закрывая голову руками. Вот и пробежалась, вот и оздоровилась!

Удара не последовало. Я приоткрыла глаза и снизу вверх посмотрела на парня. Он удивленно меня рассматривал.

— Ты что, думала, я тебя ударю?

— Нет, — нашлась я, — просто у меня такие упражнения для улучшения фигуры. Приседания одновременно с махами руками.

Я лениво помахала руками и пару раз присела, а потом легкой рысцой побежала дальше.

Парень догнал меня и на ходу стал объясняться:

— Я очень застенчивый, вот моя проблема. Меня девушки не любят.

«Поменьше кулачищами махать надо» — подумала я и постаралась придать своему взгляду сочувствие.

— И мне целители сказали, что мне поможет амулет специальный, который противоположный пол притягивает.

— М м м м…. И подавляет волю?

— Нет, — испугался парень. — Зачем волю подавлять? Просто девушки должны увидеть какой я привлекательный!

— Как по мне, ты и так достаточно привлекательный, — сказала я.

— А почему тогда другие этого не замечают?

— Ладно, — пожалела я страдальца. — Приходи завтра утром в пятую мастерскую, что то придумаем.

Утром я рассказала Отто о вчерашнем происшествии.

— Одного не могу понять — почему он мне все это рассказал? Я бы постеснялась свои проблемы чужому человеку, тем более противоположного пола, выдавать.

— Ты для него не противоположный пол, — задумчиво сказал Отто, листая справочник. — Ты для него как целитель — бесполое существо, способное решить его проблему. Ничего найти не могу! Есть артефакты для подавления воли, различного метального воздействия, а для повышения привлекательности нет! Может, дать ему наводящий морок артефакт?

— Не нужен ему артефакт, изменяющий внешность! Он красавчик, каких мало — мускулы, волосы волнистые… сам увидишь.

— Я не спец в мужской красоте, — проворчал Отто, доставая еще один справочник. — Сколько он согласен заплатить?

— Мне кажется, сколько попросим. Но если у нас ничего не получится… У него такие кулачищи!

— У меня не меньше, — ответил Отто. — Что нибудь придумаем.

— Можно? — к мастерскую заглянул давешний парень.

Отто подмигнул мне и расплылся в широкой улыбке.

— Заходи, заходи! Как тебя зовут?

— Артур.

— Очень хорошо, — сказал Отто, доставая из кармана складной метр.

Полугном разыграл перед Артуром целое представление. Казалось, не было ничего, что бы он не измерил — бедному парню даже пришлось высовывать язык и, стыдливо отвернувшись от меня, расстегивать штаны. По ходу дела Отто сыпал непонятными даже для меня словами, задавал массу вопросов, на которые сам же и отвечал. Я тихо исполняла роль мебели.

— Ола, — вдруг обратился ко мне полугном. — Выйди, пожалуйста. У нас мужской разговор будет.

Я кивнула и вышла, сгорая от любопытства. Через какое то время из мастерской вышел донельзя довольный Артур, а Отто, выглянув за дверь, поманил меня пальцем.

— Ну что?

— Он согласился заплатить 20 золотых, если ситуация исправится, — траурным тоном сказал лучший друг.

— Сколько сколько? Вот это да! А почему же ты мрачный такой? Ведь на эти деньги столько всего можно купить!

— Если мы их упустим, я себе этого никогда не прощу. Но я не могу придумать, что сделать! — чуть не плача, сказал Отто.

— А о чем вы разговаривали?

— О том, как ему одна девица, которую он любил, сказала, что он ужасен, и с тех пор у него с женским полом не клеится.

— Ему всего навсего нужно повысить самооценку, — сказала я.

— Всего навсего, — передразнил Отто. — А ты знаешь, как это сделать?

— Нет, — сказала я, отгоняя видение о том, как я трачу заработанные деньги по распродажам, — но я что то обязательно придумаю.

— Может, ему специальную девушку нанять, чтобы она с него комплексы сняла?

— Я, конечно, не специалист в этих вопросах, но мне кажется, что эта «девушка» влетит нам в приличную сумму.

— Я об этом не подумал, — признался полугном. — Ладно, у нас есть целая неделя, чтобы что то придумать.

И мы стали думать. Думали думали думали. Я думала не только во время пар, но и даже на пробежке. Артур периодически попадался нам с Отто в переходах учебных корпусов и просящее заглядывал в глаза. Отто в таких случаях делал важное лицо и уверенным тоном говорил:

— Твоя проблема близка к устранению!

Парень улыбался, а полугном хватался за бороду.

— Надо просить помощи, — сказала я.

— Придется деньгами делиться.

— Лучше получить хоть часть денег, чем совсем ничего.

— Это с каких пор ты стала такой мудрой? — спросил Отто.

— Это временное явление, — поспешила отказаться я от звания светочи мудрости.

Бесцельно шатаясь по коридорам общежития в поисках кого нибудь, подходящего как специалиста по вопросам взаимоотношения полов, я наткнулась на Ряка, занимающегося привычным делом — инспекцией чужих кастрюль на кухне.

— Ряк!

Вечный студент выронил крышку кастрюли и испуганно повернулся на мой голос.

— Тьфу ты, Ольгерда! Я уж думал, хозяин кастрюли объявился.

— Когда нибудь тебе за это по физиономии дадут, — напророчила я.

— Пока же не дали. Не пойман — не вор, — пожал плечами Ряк, вылавливая из кастрюли кусок мяса. — Все нормальные студенты сейчас на парах. А ты сачкуешь.

— Я не сачкую, а занимаюсь научными исследованиями, — ответила я. — Почему тебя девушки любят?

Ряк так задумался, что даже забыл жевать.

— Ну, потому, потому… потому что я такой… такой… такой…. В общем, я такой!

— Какой — такой?

— А зачем тебе?

— Говорю же — научные исследования.

— Дурацкие какие то исследования. Меня всегда девушки любили — и точка. А почему — это тебе у них надо спросить.

Я признала логичность предложения и, выяснив имена последних Ряковых пассий, отправилась на их поиски.

Ответы девушек удручали своей похожестью, не давшей мне никакого толчка к разрешению проблемы Артура.

— Мы любим Ряка, потому что он такой… Он настоящий мужчина!

Как сделать из Артура настоящего мужчину, я не представляла, но записывала все необходимые для этого качества, называемые девушками.

Вечером, составив список качеств настоящего мужчины, которого любят девушки, я приуныла. В списке соседствовали «грубый нежный», «бережливый щедрый», «разговорчивый молчун» и так далее. Одно только совпадало — настоящий мужчина должен был быть сильным. Но Артур обладал силой и без моего вмешательства.

— Лира, — обратилась я к подруге, устало жующей бутерброд после напряженного учебно рабочего дня. — Если бы твоего пациента женщины не любили, что бы ты сделала?

— А парень толковый?

— Обычный. Не плохой и не хороший. Будущий боевой маг.

Лира помолчала, раздумывая, и честно ответила:

— Я бы его полюбила.

— Почему? — удивилась я.

— Потому что на работе так устаешь, что не до поисков толкового парня. А тут — уже готовый, более того, женским вниманием не избалованный, да и конкуренции не будет. То, что надо.

— Лира! — возликовала я. — Ты гений! Как же я раньше не догадалась! У вас же девчонок на факультете большинство, правильно? Слушай, помоги мне, пожалуйста! Я приведу к вам парня, а вы его вниманием окружите, ага? С меня конфеты!

— Да можно и без конфет, — сказала подруга. — Мы и так рады будем. К нам парни редко заходят, их чаще заносят, увы.

Следующим утром мы с Отто сделали амулет, повышающий жизненный тонус. Полугном украсил вещицу картинками, срисованными не иначе как с книжки «Сравнительная характеристика поз, применяемых в любовной игре различными народами» (Читала, было дело. Только из интереса!). Да и форма амулета была соответствующая.

— По его меркам делал! — гордо сказал Отто, поймав мой заинтересованный взгляд. — Эй, эй! Слюнки закапали! У тебя свой есть!

— Мой далеко, — обиженно сказала я. — Жадина.

— Он нам — клиент. А клиент — это не человек. Это для нас открытый кошелек! — поучительно сказал полугном.

Когда пришел Артур, я уговаривала Отто, чтобы он сказал клиенту раздеться — якобы для проведения ритуала. Полугном отказывался — как я подозревала, исключительно из мужской солидарности и мужской же вредности.

— Я должен буду носить это? — спросил Артур, густо краснея.

— Да, — сказал Отто, — под одеждой. Только старайся его девушкам не показывать. Сейчас Ола тебе объяснит принцип действия амулета, она у нас за работу магии отвечает, я только с материалом работаю.

— Пойдем, прогуляемся, — предложила я.

Рассказывая парню лекцию из учебника «Основы психологии рас», я целенаправленно вела его в сторону учебного корпуса Целителей.

— Привет! — нас догнала запыхавшаяся Лира. — Как дела?

Она окинула Артура заинтересованным взглядом. Тот сжался, опустил плечи и стал похож не на красавца боевого мага, а на избитого ослика. Я толкнула парня в бок.

— Амулет действует! — прошептала я ему.

Артур тут же распрямил плечи, стал чеканить шаг, хотя взглядом с Лирой все еще боялся встретиться

— Какой парень! Познакомишь?

— Лира — Артур, Артур — Лира.

Подруга лучезарно улыбнулась Артуру. Возникла пауза.

— Артур — боевой маг, — спасая ситуацию, сказала я.

— Правда? О, а у тебя наверное, много шрамов?

— Да, — гордо ответил парень.

— А где? Долго заживали? Нагноения не было? — профессиональным тоном сказала подруга.

Я сделала страшные глаза, подавив желание схватиться за голову. Лира намек поняла и тут же исправилась:

— Тебе, наверное, больно было? Ты такой мужественный!

— Да.

Я испугалась того, что у Артура словарный запас резко сократился до одного слова и пыталась придумать, как его разговорить. В этому моменту мы уже подошли к корпусу Целителей. Из дверей выбежали несколько девушек.

— Ой, привет! — они захихикали.

Артур попытался спрятаться за меня.

— Амулет! — прошипела я, толкая горе любовника к целительницам.

Лира взяла его за руку и повела знакомить со своими соученицами, кивнув мне.

В чувством выполненного долга я вернулась в мастерскую за своей частью денег — мне не терпелось их потратить.

— Ты мне скажи, — спросила я у Отто. — Ты зачем ему амулет в такой форме сделал?

— Тактическая хитрость, — ухмыльнулся он. — Теперь стоит это хоть одной девице увидеть, как она подругам разболтает. А они сами будут его раздевать, чтобы только посмотреть. Я же не зря ему сказал носить амулет под одеждой и стараться девушкам не показывать. А все, что запретно, очень интересно. Это мне папа посоветовал.

Отто подумал и добавил:

— Наверное, он сам этим приемом по молодости и пользовался.

— Да, отец у тебя знатный, — сказала я и отправилась по магазинам — только посмотреть, не покупать, ни ни!

Следующие несколько вечеров меня мучило желание подсмотреть, чем занимаются студенты в кустах. Предложение Трохима запало мне в душу и все время мучило своей запретностью и неприличностью. Наконец, я решила, что, если я разок подсмотрю, то урона моим морали и воспитанию не будет. Приготовив маленький огонек, я побежала по тропинке вдоль овражка, в чьих кустах регулярно раздавались охи и стоны.

Вот и искомые кусты, мерно покачивающиеся не смотря на отсутствие ветра. Я направила огонек к кустам и вытянула шею. А а аа…

К сожалению, мои глаза не были приспособлены для того, чтобы смотреть в разные стороны. Как только я успела рассмотреть два полуголых тела, как перецепилась через какой то корень и кубарем полетела вниз в овраг, скользя по прошлогодней листве.

Ну вот, мало того, что грязная с ног до головы, так еще и ногу подвернула. Поделом мне, не зря мама говорила, что подсматривать нехорошо.

Я всхлипнула от жалости к самой себе и наложила обезболивающее заклятие. Ёшкин кот, жаль, что оно не всю боль блокирует. Хромая и постанывая, я попробовала вылезти из оврага. Слишком скользко! К тому же я боялась давать полную нагрузку на ногу — может быть, я ее не подвернула, а сломала? И кости сдвинутся так, что потом света белого от боли не увижу.

Парочка, судя по всему, была так увлечена своим делом, что моего падения они даже не заметили.

— Эй, кто нибудь! Помогите!

Вряд ли протяжный стон сверху можно было считать ответом. Стоять на дне овражка было мокро и противно. Я попробовала вылезти еще раз, но опять съехала вниз. И почему я не научилась левитировать?

— Помогите! Помогите! Умираю! Помогите же! Все, почти умерла!

Ну до чего народ черствый! Собственное удовольствие дороже человеческой жизни.

— Я тебе говорил, чтобы ты не смела умирать без моего разрешения?

— Ирга? — мне показалось, что я ослышалась.

— Он самый, — огонек осветил овраг и я рассмотрела веселую физиономию под длинной черной челкой.

И почему перед своим возлюбленным я всегда предстаю в самом гнусном и грязном виде?

— Ну и видок у тебя! — сказал Ирга.

— Я ногу подвернула, — сказала я мрачно. — И вылезти отсюда не могу.

— И я должен буду тебя отсюда вытянуть? — спросил некромант, ловко спускаясь в овраг. — Становись ка на четвереньки.

— Что, прям здесь? — возмутилась я.

— Что за мысли, панна? — рассмеялся Ирга. — Ползи, давай, я сзади толкать буду.

Таким образом мы потихоньку выбрались наверх.

— Даа, — протянул Ирга, ощупывая мою ногу. — Я мечтал тебя затащить в постель, а придется тащить к целителям.

— Что ты вообще здесь делаешь?

— В гости приехал, — сказал Ирга. — Соскучился по твоей грязной мордашке.

— Сколько не сталкиваюсь с практиками, — размышляла я вслух, уютно устроившись на руках у некроманта, — они все оказываются со странностями.

— Сейчас брошу и пойдешь сама, — пропыхтел Ирга.

— Я же говорю, со странностями, — сказала я, покрепче обхватывая возлюбленного. — Кому еще придет в голову бросить невесту.

— Я бы вообще мог тебя не нести, а поддерживать, а ты бы шла сама, — обиженно сказал Ирга.

— Не обижайся, — примиряющее сказала я. — После лечения мне обязательно нужно будет соблюдать постельный режим. Ты мне в этом поможешь?..

Через несколько дней я грустно сидела за столиком кабачка, попивая пиво. Ирга уехал, оставив после себя гору шоколада и мои слезы при расставании.

— Ола, ты что тут сидишь? А как же пробежка? Потихоньку себя нагружать надо.

— Какая пробежка, — ответила я полугному, пододвигая к нему вазочку с солеными орешками. — Никакой пользы от этой физкультуры, одно расстройство для здоровья!

— Это потому, что системы не было! Я вот тут систему придумал, будем заниматься вместе!

Посмотрев на полного энтузиазма лучшего друга, я пожалела, что не лежу с гипсом на кровати. Впрочем, при желании это всегда можно было исправить.