"Без веры" - читать интересную книгу автора (Слотер Карин)

8

Первым, что услышала Лена, войдя в зал для инструктажа, был крик Толливера, доносившийся из-за закрытой двери кабинета. Она нарочно задержалась у кофеварки, но разобрать ничего не смогла.

В зал вышел Фрэнк, чтобы долить кофе в и без того полную кружку.

— Что стряслось? — шепотом спросила детектив Адамс.

— Марти Лэм, — пожал плечами Фрэнк. — Он должен был вчера караулить ночлежку?

— Чипа Доннера? — переспросила Лена.

Джеффри приказал патрульным сидеть возле дома бармена из «Розовой киски» на случай, если парень появится.

— Доннер сегодня утром заезжал, но на месте никого не оказалось.

Оба застыли, пытаясь разобрать хоть слово из того, что орал Джеффри.

— По-моему, шеф не в духе, — заметил Фрэнк.

— Думаешь?

— Смотри, осторожнее! — посоветовал Уоллес, которому всегда казалось, что, раз он на тридцать лет старше, Лена должна его уважать.

— Отчет о кредитоспособности семьи подготовили? — сменила тему детектив Адамс.

— Ага, — кивнул он. — Насколько я понял, ферма приносит прибыль.

— Хорошую?

— Среднюю, — проговорил Фрэнк. — Пытаюсь получить копии их налоговых деклараций. Не уверен, что получится: ферма-то в частной собственности.

Лена подавила зевок: прошлой ночью поспать удалось секунд десять, не больше.

— А из приютов какие новости?

— «Нужно благодарить Бога за то, что на земле еще остались такие люди», — процитировал Фрэнк, явно не собираясь преклонять голову.

Дверь в кабинет шефа распахнулась, и показался Марти Лэм, бредущий, словно узник вдоль камер смерти. Руки нервно теребят шляпу, глаза устремлены в пол.

— Фрэнк! — бросился к подчиненному Джеффри. Чувствовалось, он до сих пор зол, и Лена представляла, какую головомойку он устроил Марти. Яркий, цвета спелого граната, синяк также не прибавлял шефу оптимизма. — Ты связался с поставщиками химикатов?

— Да, и получил список тех, кто в нашем графстве заказывал цианид. — Пожилой полицейский достал из кармана листок. — Они продали соли в два ювелирных магазина Мейкона и один на Семьдесят пятой улице. В Огасте есть гальваномастерская, оттуда тоже заказали три бутыли в этом году.

— Понимаю, это страшное занудство, но, пожалуйста, проверь каждого из них отдельно. Узнай, не отличается ли кто повышенной религиозностью, которая связывала бы с фермой, и по цепочке — с Эбби. Чуть позже побеседую с родственниками и выясню, выезжала ли девушка в город одна. — Толливер повернулся к Лене: — На цианидной бутылке Дейла Стэнли отпечатков не оказалось.

— Ни одного? — удивилась женщина.

— Дейл всегда работал в перчатках, наверное, в этом дело.

— А может, кто-то стер?

— Побеседуй с О'Райан, — велел Джеффри. — Пару минут назад звонил Бадди Конфорд. Он будет представлять красавицу.

— Кто его нанял? — услышав фамилию адвоката, поморщилась Лена.

— Откуда я знаю!

— Конфорд не возражает против допроса?

Отвечать Толливеру явно не хотелось.

— Слушай, может, я что-то путаю? Теперь ты мой босс? — Не дождавшись ответа, Джеффри зарычал: — Тащи девчонку в кабинет, пока адвокат не пришел!

— Да, сэр, — кивнула Лена, понимая, что в такой ситуации лучше согласиться. Выходя из зала, детектив переглянулась с Фрэнком Уоллисом, который не знал, что сказать. В последние дни с Джеффри творилось что-то неладное.

Детектив Адамс раздраженно толкнула огнеупорную дверь в служебный отсек участка. Марти Лэм склонился над фонтанчиком с водой, но почему-то не пил. Пробегая мимо, Лена кивнула и встретила безнадежный, как у затравленного оленя, взгляд. Что ж, состояние Марти ей хорошо знакомо.

Набрав код на панели сигнализации, Лена достала ключи. Патти О'Райан свернулась на койке калачиком, так что колени почти упирались в подбородок. Даже одетая, вернее, полуодетая в свой вчерашний костюм, она напоминала двенадцатилетнего ребенка, ангела, заблудившегося в этом жестоком мире.

— О'Райан! — заорала Лена, толкая закрытую дверь.

Раздался ужасный грохот, и перепуганная девушка упала на пол.

— Проснись и пой! — велела детектив Адамс.

— Не ори, сука! — огрызнулась стриптизерша и, больше не похожая на двенадцатилетнюю девочку, заткнула уши. Пришлось снова встряхнуть дверь. Девушка явно под кайфом, вопрос только от чего.

— Вставай! — велела Лена. — Лицом к стене, руки за спину.

Процедуру Патти явно знала и даже не поморщилась, когда детектив защелкнула наручники вокруг запястий. Они были такими тонкими, чудо, что О'Райан не вырвалась. Подобные девушки не становятся жертвами, это похожим на Эбигейл Беннетт нужно оглядываться через плечо.

Лена открыла дверь и вывела стриптизершу в коридор. Оказавшись совсем близко, она чувствовала запах ее пота и лекарств. Пепельно-каштановые волосы жирными патлами свисали до пояса. Сальная прядь легла на грудь, и на тыльной стороне оголившегося локтя детектив увидела след от укола.

— Любишь метамфетамин? — догадалась Лена. Как и повсюду в провинциальной Америке, за последние пять лет торговля метамфетамином в Гранте приняла воистину угрожающие масштабы.

— Я знаю свои права, — заявила девушка. — С какой стати вы меня здесь держите?

— Препятствие отправлению правосудия, нападение на сотрудника полиции, сопротивление аресту, — спокойно перечислила Лена. — Может, пописаешь в стаканчик? Уверена, обнаружится кое-что интересное…

— Я лучше на тебя поссу! — плюнула на пол стриптизерша.

— Да ты настоящая леди, О'Райан!

— А ты настоящая сучка, вонючая течная сучка!

— Ой! — притворно взвизгнула Лена, дернув девушку так, что та споткнулась. — Нам сюда! — наслаждаясь гневными воплями, объявила детектив и втолкнула Патти в кабинет для допросов.

— С-сучка! — прошипела О'Райан, когда ее усадили на самый неудобный стул в участке.

— Смотри, без фокусов! — велела Лена и, расцепив наручники, пристегнула один к кольцу, впаянному в стол по приказу Джеффри. Сам стол привинтили к полу, и, как уже не раз убеждались, не зря.

— Вы не имеете права меня здесь держать! — заявила О'Райан. — Чип ничего не сделал.

— Тогда почему сбежал?

— Потому что знает — вы, ублюдки, все равно его загребете.

— Сколько тебе лет? — спросила Лена, устроившись напротив.

— Двадцать один, — вызывающе подняв голову, ответила Патти. Все ясно: несовершеннолетняя.

— Себе же хуже делаешь… — процедила Лена.

— Мне нужен адвокат.

— Приедет с минуты на минуту.

— Кто еще? — удивилась О'Райан.

— А сама не знаешь?

— Черт подери! — выпалила стриптизерша, снова превратившись в двенадцатилетнюю девочку.

— Что такое?

— Не хочу адвоката!

Все проблемы этой соплюшки можно решить хорошей поркой.

— Почему?

— Просто не хочу. Отведи меня в камеру, предъяви обвинение, делай что хочешь. — Она жеманно облизнула губы, бросив на Лену оценивающий взгляд. — Может, хочешь кое-чем заняться?

— Не льсти себе!

Сообразив, что с соблазнением не вышло, О'Райан спешно превратилась в испуганную маленькую девочку. По щекам текли крокодиловы слезы.

— Ну, предъявляй обвинение! Мне нечего сказать!

— Хочу задать тебе несколько вопросов.

— Да иди ты со своими вопросами! — огрызнулась Патти. — Я свои права знаю! Не обязана говорить ни слова, и ты не заставишь!

Если опустить бранные выражения, заявление стриптизерши ничем не отличалось от реакции хозяина бара, когда накануне вечером Джеффри попросил его поехать в участок. Лена терпеть не могла людей, которые знают свои права, — эти умники только мешают работать!

— Патти, ты себе же хуже делаешь, — перегнувшись через стол, повторила детектив Адамс.

— Да иди ты в задницу! Ничего подобного, могу сидеть себе и молчать!

Разъяренная девчонка так и брызгала слюной, а Лена, откинувшись на спинку стула, гадала, как Патти О'Райан дошла до такой жизни. Когда-то ведь была чьей-то дочерью, сестрой, подругой, а сейчас превратилась в пиявку, которая думает только о себе.

— Патти, ты никуда не пойдешь, — спокойно проговорила женщина. — Я могу здесь целый день провести…

— Ну и хрен с тобой, сучка драная!

В дверь постучали, и вошел Джеффри, а следом за ним Бадди Конфорд.

За долю секунды поведение О'Райан изменилось до неузнаваемости: из развязной стриптизерши она превратилась в испуганного ребенка.

— Папочка, забери меня отсюда! Клянусь, я ничего не сделала!

В кабинете шефа Лена, откинувшись на спинку стула, прижала колено к ножке стола. Перехватив заинтересованный взгляд Бадди, она стада гадать, чего же в нем больше: похоти или зависти?

Еще подростком Конфорд потерял правую лодыжку в аварии, несколько лет спустя перестал видеть левый глаз, а совсем недавно разъяренный клиент, отказавшись платить, выстрелил в него в упор. После того случая Бадди остался с одной почкой, но все-таки добился, чтобы нерадивого плательщика обвинили не в предумышленном убийстве, а в простом нападении. Словом, взявшись защищать человека, он защищал его до конца.

— Твой бойфренд больше проблем не создает?

— Давайте не будем об этом, — попросила детектив Адамс, в очередной раз пожалев, что пыталась решить проблему Итана с помощью Бадди Конфорда. Но ведь когда сидишь по другую сторону стола и нужен адвокат, выбираешь самого ловкого, изворотливого и беспринципного. Говорят: любишь кататься — люби и саночки возить. Лене казалось, она до конца жизни будет возить санки Бадди Конфорда.

— А за собой приглядываешь? — не унимался Бадди.

Детектив Адамс отвернулась, пытаясь понять, почему задерживается шеф. Держа в руке какой-то листок, Джеффри разговаривал с Фрэнком, затем похлопал коллегу по плечу и вошел в кабинет.

— Прошу прошения, — извинился Толливер и, покачав головой, показал Лене, что новостей пока нет. Устроившись за столом, он тут же закрыл листок Фрэнка белой бумагой.

— Классный фингал! — похвалил Конфорд.

Судя по всему, Джеффри было не до светских разговоров.

— Не знал, что у тебя есть дочь!

— Падчерица! — с явной неохотой поправил Бадди. — В прошлом году мы с ее матерью поженились, а до этого целых десять лет встречались с переменным успехом. Она ходячая проблема!

— Мать или дочь? — уточнил Джеффри, и оба засмеялись, будто услышав старый анекдот.

Вцепившись в стул обеими руками, Бадди тяжело вздохнул. На правой ноге протез, но, похоже, без трости он ходить не рискует. Трость напомнила Лене Грэга Митчелла. Несмотря на все усилия воли, по дороге на работу она искала глазами бывшего бойфренда, надеясь, что тот вышел на прогулку. Хотя о чем с ним говорить, так и не решила.

— Патти балуется наркотиками, — проговорил Конфорд. — Время от времени мы пытаемся ее лечить.

— А где родной отец?

— Кто знает… — развел руками Бадди.

— Ваша падчерица предпочитает метамфетамин? — поинтересовалась Лена.

— Что же еще? — буркнул адвокат. Вообще-то ему от метамфетамина сплошная выгода, не напрямую, конечно, а через клиентов-торговцев, которых приходится защищать. — Девчонке семнадцать, и, по мнению матери, балуется она уже несколько лет, хотя колоться начала недавно. Лично я не знаю, как ее остановить.

— С метамфетамина так просто не слезешь, — признал Джеффри.

— Почти невозможно, — согласился Бадди. Кому это знать, как не адвокату, половина клиентов которого рецидивисты. — Пришлось выгнать Патти из дома, — рассказывал Конфорд. — Около полугода назад мы не выдержали. Она только и делала, что шлялась по ночам, возвращалась под кайфом и спала до обеда. Когда вставала, проклинала маму, меня, весь мир — ну знаете, как бывает: вокруг одни уроды, кроме нее. А ругаться детка умеет — ни дать ни взять синдром Туретта[4], только произвольный! Словом, сплошные неприятности… — Бадди постучал по протезу, и кабинет наполнил глухой отрывистый звук. — Помочь человеку можно, а спасти от самого себя — нет.

— И куда она переехала?

— В основном ошивалась у подруг, хотя не исключаю, что ради карманных денег и молодых людей развлекала. Когда гостеприимных знакомых не осталось, пошла работать в «Киску». — Конфорд перестал стучать. — Хотите верьте, хотите нет, но я стал надеяться, что девочка наконец взялась за ум.

— Почему это? — удивилась детектив Адамс.

— Ну, оказавшись на дне, понимаешь: ниже опускаться некуда. — Бадди многозначительно взглянул на Лену, и той захотелось как следует ему врезать. — По-моему, раздеваться перед убогими крестьянами — самое настоящее дно.

— А на ферму в Катуге она не ездила? — спросил Джеффри.

— К тем фанатикам? — засмеялся Бадди. — Не думаю, что Патти в их вкусе.

— Откуда вы знаете?

— Ну, могу уточнить, есть ли смысл? Патти не слишком религиозна и привыкла брать, не предлагая ничего взамен. Возможно, живущие на той ферме — фанатики, но отнюдь не дураки, они бы в два счета ее раскусили. Девочка тоже знает своих зрителей и не станет понапрасну терять время.

— Вы знакомы с Чипом Доннером?

— Ага, по просьбе Патти несколько раз его защищал.

— В нашей базе данных его нет, — проговорил Джеффри, имея в виду, что в округе Грант Чипа никогда не задерживали.

— Нет, это было в Катуге, — заерзал на стуле Конфорд. — Надо сказать, парень он неплохой. Местный, никогда дальше пятидесяти километров от дома не уезжал… И очень неглуп, большинство торчков тупые как пробки. Прибавьте к глупости беспросветную скуку и…

— Как насчет Эбигейл Беннетт? — перебил Толливер.

— Никогда о ней не слышал. Она работает в клубе?

— Нет, ее зарыли в лесу живой…

Бадди вздрогнул так, будто призрака увидел.

— Какая ужасная смерть! Помню, папа водил нас на могилу бабушки и пугал… Там рядом был похоронен священник, и прямо из земли к столбу тянулся телефонный кабель. Папа говорил, в гробах есть телефоны, чтобы покойник, если оживет, смог позвонить близким. — Конфорд усмехнулся. — Однажды мама привезла на кладбище велосипедный звонок и, когда мы, такие серьезные, стояли у могилы, взяла и позвонила. Я чуть в штаны не наделал!

Джеффри растянул губы в улыбке.

— Так я здесь не для того, чтобы развлекать вас байками. Что хотите от моей падчерицы?

— Услышать, что ее связывает с Чипом.

— Ну, это легко: девочка на него запала. Доннер не особо ее жаловал, но Патти было все равно — любовь!

— Чип знал Эбигейл Беннетт.

— Откуда?

— Это мы и хотим выяснить, — сказал Джеффри. — Надеялись, Патти нам поможет.

Конфорд облизнул губы. Лена чувствовала, что он сейчас скажет.

— Шеф, как ни печально, но я для нее не авторитет.

— Ну, мы договоримся…

— Нет! — поднял руку Бадди. — Так не играю. Девочка меня ненавидит: увел маму, выставил ее из дома. Настоящий злодей!

— Возможно, тюрьму она возненавидит еще больше, чем вас? — предположила детектив Адамс.

— Возможно, — пожал плечами Конфорд.

— Итак, — с явным неудовольствием заявил Джеффри, — подержим Патти здесь еще денек?

— Думаю, так будет лучше, — согласился Конфорд. — Не хочу показаться жестоким, но девочке нужно понять, что такое тюрьма… — Превратившись из гневного родителя в адвоката, Бадди быстро добавил: — Естественно, в обмен на ее заявление должны быть сняты обвинения в препятствии отправлению правосудия и нападении…

— Неудивительно, что все так ненавидят юристов! — не удержавшись, проворчала Лена.

— Ну, когда пользовалась моими услугами, тебя это особо не волновало, — весело напомнил Бадди, а потом повернулся к Толливеру: — Что скажете, шеф?

Откинувшись на спинку стула, Джеффри нервно переплел пальцы.

— Завтра утром она с нами побеседует, либо никакой сделки не будет.

— Договорились! — Конфорд бодро пожал ему руку. — Позвольте поговорить с Патти наедине. Буквально минутку, и я нарисую миленькую картинку.

— Брэд! — позвал Толливер, подняв телефонную трубку. — Отведи Бадди к О'Райан. — Он повернулся к адвокату: — Он ждет вас в карцере.

— Спасибо, сэр. — Поднявшись с помощью трости, Конфорд подмигнул Лене и поспешил к выходу.

— Идиот! — прошипела та.

— Просто делает свою работу, — отозвался Джеффри, но чувствовалось, он тоже зол. Конечно, шеф общался с Конфордом чуть ли не каждую неделю и умел заключать сделки, хотя Лене казалось: эта О'Райан раскололась бы без всяких закулисных переговоров, а за пару лет в тюрьме посвежела бы и набралась ума. Более того, раз нападению подверглась детектив Адамс, именно с ней связались бы, прежде чем выпустить маленькую стерву на свободу.

Встав у окна, Толливер посмотрел на стоянку.

— Я велел Дейлу Стэнли прислать жену с самого утра.

— Думаете, приедет?

— Черт его знает. — Инспектор вернулся в кресло. — Хочу снова поговорить с родственниками.

— Они должны появиться завтра.

— Поверю, когда своими глазами увижу.

— По-вашему, Лев позволит привязать себя к детектору лжи?

— В любом случае это многое прояснит, — снова выглядывая в окно, проговорил Джеффри. — А вот и миссис Стэнли.

Проследив за его взглядом, Лена увидела миниатюрную блондинку, выбиравшуюся из «доджа» классической модели. На руках ребенок, другой терпеливо стоит рядом. Подождав высокого худого мужчину, она зашагала к участку.

— Где-то я ее видела…

— В прошлом году на пикнике, — надевая пиджак, подсказал Джеффри. — Слушай, займи Дейла, ладно?

— М-м-м… — промычала детектив: предложение явно застигло ее врасплох. Вообще-то все допросы они проводили вместе. — Хорошо, как скажете.

— Кто знает, вдруг без мужа она окажется более разговорчивой? — пояснил Толливер. — Этот Дейл рта не закрывает.

Как только открылась дверь, Марла завизжала и бросилась к малышам.

— Вы только посмотрите на эти складочки! — верещала она так пронзительно, что тряслись стекла, ущипнула ребенка за щеку, и мальчик, вместо того чтобы зареветь, рассмеялся. Администратор взяла его на руки, словно смертельно соскучившаяся по внукам бабушка. Увидев Терри Стэнли вблизи, Лена почувствовала, как в животе завязывается тугой узел.

— Ой… — будто задыхаясь, прошелестела Терри.

— Спасибо, что пришли, — поблагодарил Толливер, пожимая Дейлу руку. — Это Лена Адамс… — Шеф не договорил, и детектив заставила себя закрыть рот, безвольно открывшийся при виде гостьи. — Вы встречались в прошлом году на пикнике, помните? — удивленно глядя на женщин, спросил Джеффри.

Терри что-то ответила — по крайней мере ее губы шевелились, — но Лена не слышала, так громко в ушах стучала кровь. Шеф мог не тратить время на представление: детектив точно знала, что собой представляет Терри Стэнли. Невысокая, килограммов на десять легче Лены, старушечий, совсем не подходящий молодой женщине пучок, посиневшие губы, а в глазах — страх, тот же самый, что у детектива Адамс. Лена уже видела эту затравленную особу чуть более недели назад, когда ждала в приемной абортария.

— Я-я… — заикаясь, начала детектив, но не договорила, понимая, что нужно успокоиться.

За обеими не отрываясь следил Джеффри, на ходу решивший изменить первоначальный план.

— Терри, не возражаешь, если Лена задаст тебе несколько вопросов? — Дейл открыл рот, но начальник полиции не дал и слова сказать. — Можно взглянуть на «дарт»? Уверен, мечта, а не машина!

Стэнли эта идея не понравилась, и Лена видела, он пытается подобрать предлог, чтобы остаться. Ничего не придумав, Дейл взял на руки стоявшего рядом сынишку.

— Ладно, пойдем.

— Скоро вернемся, — пообещал инспектор, многозначительно глядя на помощницу. Ясно, ему потребуется объяснение, но Лена не знала, как все рассказать, чтобы не подставить себя.

— Я с ним посижу, — показывая на смеющегося ребенка, предложила Марла.

— Пойдем в кабинет Джеффри, — бросила детектив.

Терри молча кивнула. На шее тоненькая золотая цепочка с крестиком. Молодая женщина вертела его в руках, не отпуская ни на секунду, словно талисман. Похоже, ей было очень страшно.

— Нам сюда, — проговорила детектив и пошла первой, напрягая слух, чтобы уловить легкие шаги миссис Стэнли. В зале для инструктажа почти пусто: лишь несколько патрульных заполняли формуляры либо просто грелись. Когда дошли до кабинета Толливера, спина Лены покрылась потом: прогулка по коридору показалась самой долгой в жизни.

Терри заговорила, лишь убедившись, что детектив плотно закрыла дверь.

— Это вы были в клинике!

Лена смотрела в окно на идущих к машине Дейла и Джеффри.

— Это точно были вы! — звенящим от напряжения голосом повторила миссис Стэнли.

— Да, я, — медленно обернувшись, призналась детектив. Терри сидела в одном из кресел напротив стола Джеффри, вцепившись в ручки так, словно хотела оторвать. — Терри…

— Дейл убьет меня, если узнает, — проговорила гостья так убежденно, что даже Лена поверила.

— От меня он ничего не узнает.

— Тогда от кого? — Молодая женщина была в таком ужасе, что мысли путались, а детектив, наоборот, успокоилась. Их связывает одна тайна. Терри видела ее в клинике, но ведь и Лена ее видела!

— Муж меня убьет, — повторила миссис Стэнли, и худенькие плечики задрожали.

— Я ему не скажу, — еще раз пообещала Лена, думая, что излагает очевидную истину.

— Только попробуй! — Очевидно, по замыслу вопль Терри был угрозой, вот только силы ему явно недоставало. Молодая женщина едва не задыхалась, а в глазах стояли слезы.

— Чего ты боишься? — устраиваясь в соседнем кресле, спросила детектив.

— Ты тоже это сделала! — срывающимся голосом настаивала Терри. — Ты такая же преступница, как я. Убила… погубила своего… убила…

Уже не в первый раз Лена попыталась что-то сказать, но слова не шли.

— За свой поступок я отправлюсь в ад, — выпалила миссис Стэнли. — Но не забывай, тебя там тоже ждут!

— Знаю. Терри, я никому не скажу.

— Боже мой! — Гостья прижала к груди маленькие, как у ребенка, кулаки. — Пожалуйста, не рассказывайте мужу.

— Обещаю, — уступив жалости, поклялась Лена. — Слушай, все в порядке.

— Он не поймет.

— Я не скажу, — повторила детектив, коснувшись худенького плечика.

— Так тяжело! — Миссис Стэнли схватила ее руку. — Так тяжело!

Глаза заволокло слезами. Стиснув зубы, Лена подавила желание вырваться.

— Терри… — начала она. — Успокойся. Здесь ты в безопасности. Я никому не расскажу.

— Я его чувствовала. — Молодая женщина схватилась за живот. — Прямо здесь… Он шевелился… Бил ножкой. Но я больше не могу… Не могу оставить еще одного… Я не выдержу… Сил больше нет… Я так устала… Так устала…

— Тсс… — зашипела детектив, поправляя светлую, упавшую на глаза Терри прядь. Она же совсем девочка! Впервые за много лет захотелось кого-то утешить. Когда долгое время пользуешься чужой поддержкой, забываешь, как это помогать самой. — Ты в безопасности. Я никому не расскажу.

— Я чудовище! — не унималась миссис Стэнли. — Убийца…

— Ничего подобного!

— Чувствую себя грязной, — призналась гостья. — Сколько бы ни мылась, грязь не отходит.

— Понимаю, — вздохнула Лена и, признав это, почувствовала себя лучше. — Еще как понимаю…

— Этот запах пропитал меня насквозь: анестезия, лекарства…

— Да уж… — Салене Адамс страшно захотелось остаться наедине со своим горем и болью. — Нужно быть сильной, Терри. Ты должна с этим справиться.

Миссис Стэнли кивнула и ссутулилась так сильно, что могла запросто сложиться пополам.

— Он никогда меня не простит!

Детектив не поняла, о ком идет речь: Всевышнем или муже, но на всякий случай кивнула.

— Никогда…

Лена украдкой глянула в окно: Дейл стоял у машины, а вот Джеффри чуть поодаль разговаривал с Сарой Линтон. Посмотрев на здание участка, начальник полиции резко поднял руку. Неужели злится? Доктор что-то говорила бывшему мужу, и тот, кивнув, взял у нее… Боже, пакет для улик! Взял и быстрым шагом направился в участок.

— Терри, — совсем другим тоном заговорил детектив Адамс, опасаясь возвращения Джеффри, — послушай, нужно вытереть глаза. Вот… Посмотри на меня! — Молодая женщина послушалась. — С тобой все в порядке…

Последняя фраза скорее напоминала утверждение, чем вопрос.

Миссис Стэнли кивнула.

— Нужно срочно взять себя в руки!

Терри опять кивнула, прекрасно понимая, почему волнуется Лена.

Джеффри уже в зале для инструктажа, что-то говорит Марле.

— Идет! — шепнула детектив, и Терри, словно услышавшая подсказку актриса, расправила плечи.

Постучавшись, в кабинет вошел Толливер. Явно взволнованный, он тщетно пытался это скрыть. Пакет для улик, тот самый, что дала Сара, торчал из кармана, но что в нем, рассмотреть невозможно. Шеф вопросительно поднял брови, и у Лены засосало под ложечкой: она совершенно забыла про задание!

— Миссис Стэнли утверждает, что видела в гараже только мужа, — без запинки соврала детектив.

— Да, правильно! — вставая, кивнула Терри. Она старательно отводила глаза. Лена радовалась, что шеф слишком взволнован и не замечает, что гостья плакала.

Джеффри даже не поблагодарил Терри за приезд, ограничившись рассеянным: «Дейл ждет на улице».

— Спасибо! — пробормотала молодая женщина. Украдкой взглянув на Лену, она чуть ли не бегом бросилась в зал для инструктажа, вырвала ребенка у Марлы и исчезла за дверью.

— Вот, Саре в клинику прислали, — буркнул инспектор, протягивая пакет для улик.

Внутри один-единственный тетрадный листок. Лена прочитала записку. Три слова крупно выведены красной пастой, печатные буквы занимают чуть ли не пол-листа: «Эбби не первая».

Приказывая себе сосредоточиться, Лена шла по лесу и внимательно осматривала землю. Мысли крутились как в бешеном калейдоскопе: в одну секунду останавливаясь на мрачной перспективе найти в чаще вторую девушку, а в следующую она слышала перепуганный голос Терри Стэнли, умолявшей не рассказывать о ее поступке. Бедняжка так боялась гнева мужа! Дейл казался безобидным, совершенно не похожим на вспыльчивого Итана, но страх Терри понять нетрудно. Она ведь совсем молода и, кроме мастерской мужа, вряд ли где-то работала. Если Дейл бросит ее с двумя детьми, это будет настоящая катастрофа. Лену не удивляли ни сомнения женщины, ни страх перед разоблачением.

Все это время Лена переживала из-за реакции Итана, а сейчас поняла: побои далеко не самое ужасное. А что, если узнает Джеффри? Бог свидетель, за последние три года она прошла через огромные кучи дерьма — в основном собственного изготовления, — но ведь однажды терпению шефа наступит конец. Сара Линтон — педиатр, и, судя по всему, Толливер детей обожает. Не то чтобы он прямо об этом говорил. Вообще-то Лена не знала, как он относится к абортам, зато не сомневалась: узнай шеф, что жену Дейла допросить толком не удалось, по головке не погладит. Они с Терри так запутались в своих страхах, что детектив не успела спросить ни про гараж, ни про внеурочных гостей. Нужно срочно встретиться с миссис Стэнли и поговорить о цианиде, но осторожно, чтобы не привлечь внимание Джеффри.

Вон он, совсем рядом, что-то бормочет под нос. На поиски могилы шеф поднял всех полицейских участка. Прочесывать лес — все равно что искать на морском берегу какую-то особенную песчинку, тем более погода резко менялась: то палящее солнце, то прохлада, от которой вспотевшую Лену бросало в дрожь. К вечеру стало еще свежее, но сбегать к машине за курткой детектив не решалась. Джеффри чуть ли не носом землю рыл. Лена понимала, он чувствует себя виноватым, но что ему сказать, как подбодрить?

— Надо было еще в воскресенье этим заняться! — вздохнул Толливер.

Можно подумать, случайно обнаруженный в лесу гроб автоматически означает наличие других! Озвучить эту мысль детектив не решилась: зачем создавать себе проблемы? Лучше всматриваться в землю, хотя посторонние мысли превращают иголки и листья в расплывчатое пятно, а на глаза наворачиваются слезы.

После восьми часов, за которые удалось обыскать лишь половину огромного массива, Лене казалось, она неоновую стрелку-указатель не разглядит, не то что маленькую, торчащую из-под земли трубку. Быстро сгущались сумерки; солнце почти село, в любой миг грозя исчезнуть за каймой горизонта. Десять минут назад полицейские достали фонари, но разве ими лес осветишь?

Задумчиво почесывая затылок, Джеффри поднял голову. Он позволил сделать всего один перерыв, во время которого полицейские едва успели прожевать бутерброды, заказанные Фрэнком в местном магазине.

— Зачем слать записку Саре? — спросил Толливер. — Она-то с делом никак не связана!

— Ну, то, что вы вместе, ни для кого не секрет! — заметила Лена, мечтая только о том, чтобы где-нибудь присесть минут на десять, не больше. Тогда она придумает, как связаться с Терри. А что сказать Дейлу? Для чего понадобилось снова беседовать с его супругой?

— Не хочу ее впутывать, — заявил Джеффри. Детектив поняла, что, кроме всего прочего, его раздражает, что записка ставит под угрозу Сару. — Штемпель местный. Отправитель живет здесь, в Гранте.

— Вероятно, кто-то с фермы решил не отправлять письмо из Катуги, — предположила Лена. Любой мог бросить конверт в один из почтовых ящиков округа.

— Отослано в понедельник, — сказал Толливер. — Тот, кто это сделал, знал о расследовании и хотел нас предупредить. — Фонарь замигал, и начальник полиции раздраженно его встряхнул. — Ерунда какая-то!

Джеффри поднес к уху рацию и включил микрофон:

— Фрэнк!

— Да? — ответил через несколько секунд трескучий голос.

— Нужно освещение получше. Позвони в супермаркет — может, у них что найдется!

— Хорошо.

— Сегодня лес все равно не прочесать, — дождавшись, пока он отключил рацию, попыталась урезонить шефа Лена.

— Хочешь вернуться сюда утром и найти девочку, которая, не брось мы работу раньше времени, осталась бы жива?

— Уже поздно. Можем просмотреть могилу, находясь от нее в двух шагах.

— А можем и найти. Как бы то ни было, завтра мы вернемся и, если понадобится, каждый квадратный метр бульдозерами перекопаем, ясно?

Детектив Адамс опустила глаза, продолжая искать то, чего, возможно, тут и не было. Исполненный решимости Джеффри последовал ее примеру.

— Нужно было в воскресенье этим заняться! Весь участок бы на ноги подняли, добровольцев привлекли. — Неожиданно он встал как вкопанный. — Что у тебя с Терри Стэнли?

Небрежное «не понимаю, о чем вы» получилось жалким и совершенно неубедительным.

— Не принимай меня за дурака! — предупредил Джеффри. — Что-то ведь произошло!

Лена нервно облизнула губы, чувствуя себя затравленным зверьком.

— В прошлом году на пикнике Терри слишком много выпила, — соврала детектив. — Помню, зашла в туалет, а ее рвало над унитазом.

— Она злоупотребляет? — спросил Толливер, уже готовый спустить всех собак на несчастную миссис Стэнли.

Женский алкоголизм был любимой мозолью Джеффри, и загнанная в угол Лена решила этим воспользоваться.

— Да, — кивнула она, думая, что Терри Стэнли охотно признает себя беспробудной пьяницей, лишь бы муж не узнал о ее поездке в Атланту.

— По-твоему, у нее серьезные проблемы?

— Трудно сказать…

— Говоришь, ее тошнило? — не унимался Толливер. — Рвало?

Спина покрылась испариной, и Лена снова соврала, понимая, что в такой ситуации ничего другого не остается.

— Я велела ей срочно взяться за ум, и, думаю, она послушалась.

— Скажу Саре, — к вящему ужасу своей помощницы, пообещал Джеффри, — пусть свяжется с органами опеки.

— Нет! — старательно пряча отчаяние, воскликнула Лена. Одно дело — просто врать, и совсем другое — создавать Терри проблемы. — Говорю же, ситуация под контролем: Терри ходит к психотерапевту и на собрания… — Детектив лихорадочно вспоминала рассказы Хэнка о встречах анонимных алкоголиков. Надо же, в собственной лжи запуталась! — В прошлом году закодировалась.

Толливер прищурился, пытаясь определить: врет или нет.

— Шеф! — затрещало радио. — Западный сектор возле колледжа! Мы что-то нашли…

Толливер сорвался с места, Лена — за ним, луч фонарика подпрыгивал в такт ее движениям. Инспектор лет на десять старше, откуда такая прыть? Когда подбежали к двум стоявшим на поляне патрульным, детектив Адамс отстала метров на пять.

Запыхавшаяся Лена увидела, что Джеффри склонился над небольшой ямкой, из которой на несколько сантиметров торчит металлическая трубка. Заметили ее наверняка по чистой случайности: даже зная, что искать, детектив разглядела кусок ржавого железа с большим трудом.

Следом за Леной прибежал Брэд Стивенс с ломиком и двумя лопатами. Джеффри схватил одну из них и начал копать. В ушах еще отдавался глухой звук, а Толливер уже опустился на колени и сметал остатки земли руками. Наверное, в субботу они с Сарой делали то же самое… Без сомнения, перепугались, поняв, что это за ящик! Даже сейчас Лене было не по себе оттого, что кто-то в Гранте оказался способным на подобное зверство.

Брэд поддел ломиком край гроба, и они с Джеффри вместе попытались его вскрыть. Одна доска отошла, и к пробоине тут же устремились лучи фонариков. Полицейские сморщились от неприятного запаха — не разлагающейся плоти, а плесени и гниения. Подставив плечо, Толливер отломил еще одну доску, которая согнулась неожиданно легко, совсем как листок бумаги. Дерево грязное, почти в труху превратилось, значит, лежит здесь давно. Судя по фотографиям, гроб Эбигейл Беннетт был новым, а зеленые, обработанные под давлением доски сдерживали воздействие окружающей среды не хуже, чем попытки несчастной вырваться.

Толливер отломал последнюю доску, и фонари осветили внутренность гроба. Начальник полиции тяжело вздохнул, разочарованно и одновременно с облегчением, стоящую рядом Лену переполняли те же эмоции.

Гроб пустой!

Детектив Адамс оставалась на месте возможного преступления, пока не были собраны все улики. От сырости и времени гроб практически разложился. Вне всякого сомнения, он старше первого и использовался для тех же целей. На оторванной крышке глубокие царапины, все днище в темных пятнах. Здесь истекали кровью, ходили под себя, а возможно, и умирали. Вопросы «кто» и «когда» прибавились к и без того длинному списку. Слава Богу, шеф наконец признал, что дальше искать бесполезно, и приказал группе из десяти человек вернуться с первыми лучами солнца.

Приехав в участок, Лена тщательно вымыла руки. В шкафчике были чистые сухие вещи, но переодеваться не хотелось: в конце концов, некоторые горести и переживания смываются только горячим душем. Тем не менее, подъехав к дому, она переключилась на первую скорость и, развернувшись в неположенном месте, погнала «тойоту» прочь от своей улицы. Отстегнув ремень безопасности, она зажала руль коленями и быстро сняла куртку. Нажав на кнопку, Лена открыла окно, затем убавила громкость радио и подумала, что давным-давно не наслаждалась одиночеством. Для Итана она на работе, Нэн, наверное, ложится спать, а она наконец осталась тет-а-тет со своими мыслями.

Лена вернулась в центр и, притормозив у закусочной, вспомнила последнюю встречу с Сибиллой. Сколько ошибок она с тех пор наделала! Ведь было время, когда детектив Адамс не позволяла личной жизни мешать работе! Она ведь всегда хотела быть копом и, кроме этого, ничего не умела… И вот на тебе, из жалости к Терри Стэнли не выполнила задание. Уже не в первый раз эмоции подвергают риску единственное, что можно назвать более-менее устоявшимся… Интересно, что бы сказала сейчас Сибилла? Наверное, постыдилась бы называть сестрой чудовище, в которое превратилась Лена!

Мейн-стрит упиралась в университетские ворота, так что Лена, доехав до детской клиники, развернулась и поехала за город. Поднялся ветер, окна пришлось закрыть, и женщина стала терзать кнопки радио, выбирая подходящую музыку. Проезжая заправку, возле одной из помп она заметила черный «додж-дарт».

Недолго думая, Лена развернулась на сто восемьдесят градусов и встала параллельно «дарту». Теперь быстрее к кассе, где расплачивается Терри Стэнли. Вон она, с кассиром разговаривает: ссутулилась, глаза опущены… С таким же успехом можно написать на лбу: «Преступница»! Пожалуй, стоит поблагодарить Бога за эту встречу…

Бак в «тойоте» почти полный, но Лена все равно взяла пистолет и нажала на собачку. В ту самую секунду показалась Терри Стэнли: в тоненькой форменной курточке с закатанными рукавами, она шла по ярко освещенной заправке. Погруженная в свои мысли, она ничего вокруг не замечала, и Лене пришлось несколько раз кашлянуть, прежде чем на нее обратили внимание.

— Ой! — воскликнула Терри. Встретив Лену в участке, она отреагировала точно так же!

— Послушай, — детектив Адамс растянула губы в улыбке, — мне нужно тебя спросить…

— Вы следили за мной? — Миссис Стэнли огляделась по сторонам, будто опасаясь, что их увидят вместе.

— Просто заправляюсь. — Лена вытащила пистолет из «тойоты». Только бы Терри на счетчик не посмотрела! — Нам нужно поговорить.

— Меня ждет Дейл. — Терри опустила рукав куртки, но детектив заметила нечто до боли знакомое. Целую минуту, показавшуюся Лене самой длинной в жизни, женщины буравили друг друга глазами. Что тут скажешь?

— Послушай…

— Мне пора идти… — пролепетала миссис Стэнли.

Слова липким комом застряли в горле, в ушах раздавался пронзительный, похожий на сирену звук.

— Он тебя бьет? — выдавила Лена.

Пристыженная Терри опустила глаза на заляпанный маслом асфальт. Детектив Адамс хорошо знала этот страх, но, увидев его на лице молодой женщины, задохнулась от гнева.

— Он тебя бьет! — Лена шагнула к миссис Стэнли, будто та плохо слышала. — Иди сюда! — Она схватила ее за запястье. Рукав куртки пополз вверх, и несчастная вздрогнула от боли — по бледной коже змеились темные синяки.

Терри не отстранилась.

— Все совсем не так…

— А как?

— Вы не понимаете.

— Черта с два, не понимаю! — Лена стиснула руку еще сильнее. — Ты из-за побоев так поступила? — прожигая собеседницу взглядом, спросила она. — Из-за них в Атланту ездила?

— Пустите, пожалуйста, пустите, — пыталась вырваться Терри.

— Ты его боишься! — Жаркие волны гнева накрывали детектива Адамс с головой. — Поэтому и пошла на это… Трусиха!

— Пожалуйста…

— Что «пожалуйста»? — вопрошала Лена. — Что «пожалуйста»?

Теперь молодая женщина рыдала по-настоящему и, пытаясь вырваться, чуть ли не садилась на землю. Увидев, как ниже синяка на коже Терри появляется красное пятно, детектив тут же отстранилась. — Послушай…

— Оставьте меня в покое!

— Тебе не обязательно…

— Я еду домой! — пятясь к машине, объявила миссис Стэнли.

— Прости меня! — бросаясь следом, выпалила Лена.

— Дейл тоже так говорит!

Ножевая рана принесла бы меньше боли, чем эти слова, но Лена знала, что раскисать нельзя.

— Пожалуйста, позволь мне помочь…

— Мне не нужна ваша помощь! — открывая машину, всхлипывала несчастная.

— Подожди…

— Отстань! — с шумом захлопнув дверцу, крикнула Терри и тут же заблокировала ее, словно боялась, что Лена вытолкнет ее из машины.

— Терри… — снова начала детектив, но миссис Стэнли сорвалась с места, стирая резину об асфальт. Шланг натянулся, а затем вылетел из бака «доджа». Бензин растекся по бетонной площадке, и Лена поспешно отступила.

— Эй, — вмешался заправщик, — что здесь происходит?

— Ничего. — Детектив подняла пистолет и поставила на место. Затем, порывшись в кармане, достала два доллара и швырнула молодому человеку со словами: — Вот, возьми и вернись на рабочее место! — Не давая ему ответить, Лена села в машину.

С истошным визгом «тойота» понеслась прочь. Лишь пролетев мимо микроавтобуса, который стоял на обочине уже целую неделю, Лена поняла, что превышает скорость. С бешено бьющимся сердцем она нажала на тормоза. Терри испугалась, думала, она ее ударит… Возможно, Лене хотелось это сделать, чтобы насладиться мелким всевластием и сорвать злость на бедной женщине. Да что с ней такое? Боже, да ведь на заправке она орала не на Терри Стэнли, а на себя! Это она трусиха, она боялась того, что случится, если люди узнают…

«Тойота» почти ползла по шоссе. Лена оказалась на окраине Хартсдейла, минутах в двадцати от дома. Здесь неподалеку на примыкающем к баптистской церкви участке похоронена Сибилла. Сразу после смерти сестры детектив ездила на кладбище как минимум раз в неделю, потом реже, затем вообще перестала. К своему огромному ужасу, женщина поняла, что не навещала Сибиллу целых три месяца. Постоянная занятость, работа, проблемы с Итаном… «Самое время наверстать упущенное», — сгорая от стыда, решила детектив.

Лена остановилась перед церковью и, не закрыв машину, прошла в сад. Света более чем достаточно, при таком количестве фонарей хорошо видны все аллеи. Салена Адамс приехала сюда неспроста и четко знала, что нужно делать.

У ворот росли анютины глазки. Раскачиваясь на ветерке, они будто приветствовали Лену. Могила Сибиллы находилась чуть в стороне от обрамлявшего храм сада, и, наслаждаясь одиночеством, женщина шла по зеленой лужайке. Сегодня более двенадцати часов на ногах провела, но рядом с сестрой даже усталость не чувствовалась. Наверное, Сибилле бы понравилось, что ее похоронили здесь, она ведь так любила свежий воздух…

Бетонный блок, который Лена когда-то перевернула вверх ногами и использовала как скамью, по-прежнему стоял возле мемориальной доски. На него она и села, обхватив руками колени. Днем на могилу падала тень от высокого дерева, а солнечный свет проникал сквозь густой шатер листьев. Мраморная доска — последний приют сестры — начищена до блеска, и беглого взгляда на соседние могилы хватило, чтобы убедиться: старался не смотритель, а кто-то из посетителей.

У плиты ни одного цветка: у Нэн аллергия…

В душе Лены будто прорвалась невидимая плотина, и по щекам потекли слезы. Она такой ужасный человек, а по отношению к Терри повела себя еще хуже, чем Дейл! Задача детектива — защищать людей, а не хватать за запястье, пугая до полусмерти. И уж точно не стоило называть Терри Стэнли трусихой! Если кто ею и является, то сама Лена. Это она, наврав близким с три короба, сбежала в Атланту, заплатила доктору, чтобы вырезал плод ее ошибок, а потом, как испуганная девочка, спряталась от последствий.

Перебранка с Терри оживила воспоминания, которые так хотелось уничтожить. Пришлось заново пережить все, что случилось в Атланте. Вот она в машине с Хэнком, его молчание ранит, словно острый нож. Вот клиника: она сидит напротив Терри и молит Бога, чтобы все скорее закончилось. Вот ледяная операционная: полулежа в кресле, Лена раскрывается навстречу доктору, который говорит так тихо и спокойно, что наступает похожее на транс состояние. «Все будет хорошо… Просто замечательно… Дышите глубже… Расслабьтесь! Умница… Вот и все… Осторожно… Садитесь. Ваша одежда здесь. Позвоните, если кровотечение не остановится… Милая, с вами все в порядке? Вас встречают? Присядьте на стул… К машине вас проводят… Чудовище… Потаскуха… Убийца…»

Противники абортов караулили у ворот: устроились в складных креслах и, потягивая из термосов горячий кофе, мало чем отличались от собравшихся на финальный матч зрителей. Увидев Лену, все дружно встали и начали кричать, размахивая плакатами с воззваниями и жуткими картинками. Один из них держал в руках банку, содержимое которой отлично просматривалось с порога клиники. Слишком крупно, ярко, неестественно, и Лена представила, как мужчина (конечно же, это был мужчина) сидел дома, возможно, за тем же столом, где каждое утро завтракали его дети, и готовил страшную начинку, чтобы унизить перепуганных женщин, принявших, вне всякого сомнения, самое сложное решение в жизни.

Сейчас, сидя на кладбище, детектив впервые задумалась, что стало с извлеченным из нее плодом. Его заложили в кремационную печь или закопали в могилу, которой она никогда не увидит? Ее пронзила щемящая боль: Боже, что же она натворила, чего лишилась?!

Мысленно Салена попыталась объяснить Сибилле, как и почему все произошло. Как после встречи с Итаном что-то внутри надломилось и ее положительное начало сошло на нет, словно просыпавшийся сквозь пальцы песок. Рассказала о Терри и страхе, ясно читавшемся в ее глазах… Вот бы повернуть время вспять! Не знакомиться с Итаном, не сталкиваться с Терри! С каждым днем сложнее и невыносимее. Новая ложь покрывает старую, Лена задыхается в липкой паутине, а как вырваться, не знает…

Если бы сестра оказалась рядом хоть на секунду, пожалела и сказала «все образуется!». Так ведь повелось с самого детства: Лена создавала проблемы, а Сибилла их решала, помогая разобраться и найти выход. Без нее — как без солнца: холодно, страшно, а жизнь кажется ужасной. Нет, нельзя было рожать того ребенка, она и о себе позаботиться не может…

— Ли!

Обернувшись, она чуть не слетела с узкого блока.

— Грэг?

Митчелл появился из темноты, озаренный неярким светом луны. Сильно хромая, он шел к могиле: в одной руке трость, в другой — букет цветов.

Вскочив, Лена постаралась не выдать удивления.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она, стряхивая с брюк песок.

Неловкое движение — и букет упал на траву.

— Пожалуй, приду попозже…

— Нет! — остановила его Лена, надеясь, что слез в темноте не видно. — Все в порядке… — Пряча взгляд от Митчелла, она посмотрела на могилу. Перед глазами встала Эбигейл Беннетт, и Лену охватил безотчетный страх: почудилось, что сестра, еще живая, умоляет о помощи, пытаясь расцарапать крышку гроба.

Прежде чем посмотреть на Грэга, Лена покачала головой. Кажется, ее покидают остатки разума. Ужасно хотелось рассказать ему обо всем, что случилось до поездки в Атланту, когда она вернулась из Мейкона и Джеффри объявил: Сибиллы больше нет. Лена мечтала, что Грэг притянет ее к себе и успокоит, а потом простит.

— Ли! — окликнул Митчелл.

Ну что ему ответить?

— Я… просто удивилась, что ты пришел.

— Попросил маму подбросить. Она в машине ждет.

Салена оглянулась, будто могла увидеть стоянку у главного входа в церковь.

— Что-то вы поздно…

— Мама меня обманула, — пояснил Митчелл, — и сначала пришлось идти с ней в кружок вязания.

Язык будто распух, но Лена любой ценой пыталась поддержать разговор. Она уже забыла, какой у него голос: такой родной, нежный и успокаивающий.

— Она что, тебя клубки держать заставляла?

— Ну да, — засмеялся он, — постоянно попадаюсь на ее уловки!

Лена почувствовала, что губы расплываются в улыбке: никаких уловок не требовалось. Грэг ни за что не признается, но он всю жизнь был и остается маменькиным сыночком.

— Вот, Сибби принес, — поднимая букет, пробормотал бывший бойфренд. — Вчера заезжал, не увидел ни одного цветка и подумал… — Митчелл улыбнулся, и в неярком свете луны Лена заметила, что он так и не восстановил зуб, который по неосторожности сломал во время игры в футбол.

— Сибби любила маргаритки. — Грэг передал Салене цветы. На долю секунды их пальцы переплелись, и Лене показалось, что она коснулась провода под напряжением.

Митчелл никак не отреагировал и двинулся к выходу, но Лена его окликнула:

— Подожди!

Грэг медленно обернулся.

— Присядь! — показывая на бетонный блок, попросила она.

— Но это же твое место…

— Ничего страшного. — Лена собралась положить цветы к мемориальной плите Сибиллы, но, подняв голову, перехватила внимательный взгляд Митчелла.

— С тобой все в порядке?

Так, нужно срочно что-то придумать! Лена засопела, надеясь, что заплаканные глаза не кажутся чересчур красными.

— Аллергия, — буркнула она.

— Понятно…

Зачем она ломает себе руки? Лучше от греха подальше за спиной сцепить.

— Как ты повредил ногу?

— Авария, — ответил Грэг и снова улыбнулся. — Сам виноват: искал диск и буквально на секунду перестал следить за дорогой.

— Обычно больше и не требуется.

— Да уж… В прошлом году умер мистер Джинглз.

Любимый кот Грэга… Лена его ненавидела, но теперь даже пожалела.

Поднявшийся ветер перебирал листья высокого дерева.

Прищурившись, Митчелл посмотрел на луну, потом на свою бывшую подругу.

— Когда мама рассказала про Сибиллу… — Он ударил тростью о землю, вырывая с корнем траву.

Лене показалось, в глазах Грэга мелькнули слезы, и она отвернулась, чтобы не заразиться его грустью.

— Даже поверить не мог…

— Про меня тоже рассказала?

Митчелл кивнул, а потом сделал то, на что, заговорив об изнасиловании, способны очень немногие — посмотрел на Лену в упор.

— Она очень сожалеет.

— Конечно… — с неприкрытой иронией отозвалась детектив Адамс.

— Нет, правда! — настаивал Митчелл, а в ярко-синих глазах не было ни капли притворства. — Мою тетю Шелби… помнишь ее? — Салена кивнула. — Так вот, в выпускном классе ее изнасиловали.

— Не знала… — пробормотала Лена. Она видела Шелби несколько раз и так же, как и с матерью Грэга, общего языка не нашла. Неужели пожилой женщине пришлось пройти через нечто подобное? Тетя Шелби казалась очень сильной и уверенной в себе, впрочем, как все представительницы семьи Митчелл. Со дня нападения Лена не уставала изумляться: сколько жертв насилия оказалось в ее ближайшем окружении!

— Если бы я знал… — начал Грэг, но закончить не смог.

— Что именно?

— Ничего… — Он поднял упавший с дерева орех. — Просто сильно расстроился.

— Было очень тяжело, — призналась Лена и, увидев, как вытянулось лицо Митчелла, спросила: — В чем дело?

— Сам не знаю, — швырнув орех в траву, прошептал он. — Раньше ты так не говорила.

— В смысле?

— Ну, о своих переживаниях…

Лена усмехнулась: вся ее жизнь была непрерывной борьбой с переживаниями.

— А как я говорила?

— Ну… — неуверенно промычал Грэг. — «Ерунда, дело житейское». — Он изобразил, как бывшая подруга пожимает плечами.

Парень совершенно прав, только как это объяснить?

— Люди меняются…

— Нэн сказала, ты с кем-то встречаешься.

— М-м-м… да, — с трудом выдавила Лена, а сердце болезненно сжалось: с чего это Митчелл спросил? Нэн надо убить: почему не передала, что он спрашивал?!

— Она отлично выглядит! — похвалил Грэг.

— Столько вынесла, бедняжка…

— Поверить не могу: вы вместе живете.

— Нэн замечательная, жаль, я раньше этого не понимала…

Черт подери, Салена Адамс раньше столько не понимала и портила все хорошее, что выпадало на ее долю. Грэг — лучшее тому подтверждение.

Не зная, на что решиться, она посмотрела на дерево: совсем скоро начнут опадать листья. Митчелл собрался уходить.

— Что это был за диск?

— А?

— Ну, во время аварии. — Женщина показала на сломанную лодыжку. — Какой диск ты искал?

— Энн и Нэнси Уилсон, — лукаво ухмыльнулся бывший бойфренд.

— «Странную малышку»? — уточнила Лена, чувствуя, как на губах появляется улыбка. Когда они с Грэгом жили вместе, суббота обычно посвящалась генеральной уборке, и эту пластинку слушали столько раз, что до сих пор, протирая кафель в ванной, Лена напевала одну из песен.

— Нет, это был новый альбом.

— Новый?

— Да, кажется, в прошлом году вышел.

— «Торговец любовью»?

— Нет! — зажмурился от удовольствия Грэг. Больше, чем слушать музыку, он любил только говорить о ней. — Альбом просто обалденный! Ремиксы их первых композиций, неужели ты не знаешь? Едва появился в продаже, я сразу его купил!

Боже, да ведь она забыла, как звучит хорошая музыка! Итан предпочитает панк-рок, от такого испорченные белые мальчики на стенку лезут. А ее старые диски вообще неизвестно где…

— Ли?

Грэг что-то сказал, но, поглощенная собственными мыслями, она не расслышала.

— Да?

— Мне пора. Мама ждет.

Внезапно глаза наполнились слезами, и Лена едва сдержалась, чтобы не броситься к нему в объятия. Боже, да она в слезливую идиотку из тупого женского романа превращается!

— Береги себя!

— Ага, — протянула детектив, не зная, как его остановить. — Ты тоже.

Только тут Лена поняла, что до сих пор держит в руках маргаритки, и, наклонившись, положила их на могилу. Когда оглянулась, Митчелл, сильно хромая, уже направлялся к стоянке. Она не отрываясь смотрела ему вслед: может, обернется? Увы…