"Власть колдуна" - читать интересную книгу автора (Сеймон Норман)

Глава шестая В джунгли

Через десять дней после того, как протекающий баркас выбросило на камни возле западного побережья Андро, об этом событии уже знали все островитяне, кроме разве что грудных детей. Том XXXI, король Бахама, издал манефест и разослал гонцов с ним в соседние королевства. Прибывшему с Большой Земли господину С'Колле присваивался титул Высокого Друга, и отныне его желания рассматривались в бахамском королевстве как закон. Новый свет пролился на остров, свет потерянной когда-то общечеловеческой цивилизации. Пора покончить с варварскими культами, ведущими людей к новой Погибели. Совет Кюре упразднен, члены его уличены в связях с вудуистами. Церковь Матери-Девы, не перенеся позора, объявила о передаче всего своего имущества, зданий и земель королю. Некоторые кюре сопротивлялись вполне естественному решению, мотивируя это тем, что если нет Совета Кюре, то некому и распоряжаться церковным хозяйством, но таких быстро вразумляли солдаты.

С'Колла упивался властью. Именно этого не хватало ему все годы вынужденного заточения в джунглях: почета, блеска, мощи, ресурсов для ведения большой игры. Видело бы Темное Братство своего малоизвестного члена! Впрочем, Темное Браство существовало уже и на острове. Больше двух десятков бывших членов Совета Кюре составило его костяк. Колдун не стал тратить время на тщательный отбор и полноценную инициацию: ему были нужны свои люди, срочно.

Порой он задумывался о том, как в сущности призрачна его власть здесь, по сравнению с той, что виднелась в конце длинного пути на Большой Земле, как адепт и сам привык называть недосягаемый материк. Не все секреты Темного Братства успели открыться перед ним, никогда не создать ему хоть одного лемута, никогда не дарить своим приверженцам амулетов на толстой голубоватой цепочке, как тот, что висит у него на груди. И все же удовлетворенное честолюбие тешило черную душу С'Коллы.

Прежде всего было необходимо прибрать власть во Дворце. С'Колла не мелочился, и вот король удваивает жалованье всем, от кэпов до простых стражников. Пара министров отправилась на кол, адепт выбрал их почти наугад - воровали-то все. Министра Тайных Дел достаточно было припугнуть, и он с утроенным рвением бросился исполнять новые приказы.

Дальше требовалось успокоить город. Бахамцы настороженно восприняли известия о разгоне Совета Кюре. Мало кто из них был истово верующим человеком, и все же люди привыкли относить себя к почитателям Матери-Девы. С'Колла, перенесший свою резиденцию в Бахамский Храм, вызывал постоянное раздражение. Тогда адепт назначил себя Магистром Церкви, заставив всех кюре, до которых дотянулся, присягнуть себе на верность. Несогласные погибали. Это вызвало первые робкие восстания, и С'Колла с удовольствием подавил их в три дня, силой мысли обращая в бегство колонны бунтовщиков. Над столицей потянулись первые дымки пожаров, и адепт вдруг понял, что надо сделать. Понял, чего действительно хочет.

- Отдай город баронам, мой король. На три дня. Пусть делают с ним, что хотят.

- Твое желание закон, Высокий Друг.

Вот когда заполыхало как следует! Баронские дружины три дня не спали и не ели, растаскивая столицу по частям. За Дом Наслаждений произошло настоящее сражение, хотя выхода на крышу, на счастье спасшихся там Хозяек, воины не нашли. Не обидел С'Колла и королевскую стражу, позволив им заняться разграблением специально выделенного, запретного для других участка столицы.

Теперь следовало ожидать крестьянских восстаний, под руководством несмирившихся, фанатичных кюре. Почти не нуждающийся во сне и пище С'Колла подготовился к встрече: на средства, полученные от Церкви, нанимались все новые солдаты. В рекрутах не было недостатка - в разрушенном городе осталось без работы великое множество ремесленников. Для того, чтобы у армии было твердое ядро, из королевской стражи был создан Железный Полк. Этим солдатам платили в три раза больше обычных, а новичков принимали на службу лишь таких, что соглашались проклясть Мать-Деву и восславить таинственного Великого Хозяина.

Не остались без внимания и бароны. Для них С'Колла создал Орден Крови, неофициально сделав его главным совещательным органом управления страной. Каждый член Ордена получил долю во всех грядущих прибылях. Аристократы немного колебались, презрительно рассматривая на совещаниях безволосого, бледнокожего адепта. Но С'Колла не смущался этим: пока в качестве приманки годилась их жадность, позже все они будут убиты, это лишь вопрос времени. А времени колдун отводил себе предостаточно.

В армейские полки, стоящие на границах с Ками и Дивуаром, отправили золото, вполне достаточно, чтобы поддержать их преданность на первое время. Эти два королевства беспокоили С'Коллу меньше всего, настоящую угрозу он видел со стороны себе подобных. Вудуисты, скрывающиеся в джунглях - вот с кем надо было покончить в первую очередь. Тем более, что где-то там находился и Джезекия, знавший слишком много.

И однажды утром запели трубы, заполоскались на ветру флаги. Обновленная армия Бахама, во главе с Железным Полком и дружинами баронов вышла из почти разрушенного города. В роскошном королевском паланкине ехал С'Колла, Высокий Друг, Магистр Церкви, Глава Ордена Крови. Король Том остался во Дворце, едва не заплакав при расставании.

Лоу, ныне лойнант Железного Полка, шагал следом за паланкином во главе своей сотни. Посреди порядков его отряда воины несли еще один паланкин, поскромнее, в нем находились трое детей. Рядом скакали, переваливаясь и злобно скалясь на людей, два из трех ревунов. До Лоу долетал их отвратительный запах, а также и разговорчики солдат, собиравшихся прикончить вонючих лемутов в первом же бою. Лойнант находился в прескверном настроении.

Прежде всего, ему не нравилось все происходящее. Уроженец столицы, он с болью воспринял ее разграбление. Верный слуга короля, Лоу морщился всякий раз, как Том XXXI начинал лебезить перед Высоким Другом. Как солдат, он ненавидел всякое колдовство. Но еще хуже было то, что лойнанты, шептавшиеся друг с другом в ту, самую первую ночь, похоже просчитались. Никакого десанта с Большой Земли, который и делал их решение подчиниться заморскому колдуну единственно верным, видимо, не ожидалось.

Выходит, можно было все решить одной отчаянной атакой?.. Или нет, Лоу помнил, как шел будто пьяный к колдуну и с каждым шагом словно умирал. Тогда - стрела. Это было так просто... Теперь поздно, солдаты Железного Полка всегда грудью закроют С'Коллу, хотя дисциплина и упала до предела. Но одно дело выкрикнуть из строя оскорбление лойнанту, а другое - готовность умереть за Командира.

Даже объявленный поход на вудуистов не радовал Лоу. Как приятно рубить головы колдунам по приказу короля, защищая Церковь Матери-Девы, и как двусмысленно выглядит их убийство во главе с колдуном куда худшим. Лоу оглянулся и увидел позади мрачно вышагивающего лойнанта Жакса. Похоже, его обуревали точно такие же мысли. Зато солдаты были счастливы, и выйдя за город затянули развеселую песню о том, как они привыкли поступать с крестьяночками из вудуистских деревень. Раньше Лоу приказал бы выпороть запевал и навсегда забыть эту песню.

Он замедлил шаг и поравнялся с паланкином. Мальчик по имени Томп, с которым за время их заточения в Башне Лоу успел даже немного подружиться, высунул голову в окно. Ему тоже нравилось происходящее. Еще бы, после недели в полутьме!

- Вырастешь - станешь солдатом? - спросил лойнант, улыбаясь мальчику.

- Не-а, - замотал головой Томп. - Хотел бы, но нельзя.

- А кем же? Неужели лойнантом? Или сразу кэпом?

- Я буду адептом, - объяснил Томп. - Меня посвятят Нечистому и... То есть Великому Хозяину!!

Последние слова он прокричал, потому что внутри паланкине сестра явно как следует его шлепнула. Лоу совсем приуныл. Нечистый... Хорошенькое же прозвище носит Великий Хозяин Большой Земли! Лойнанту захотелось бежать, все равно куда, пусть на самые далекие острова, даже на Гату, к колдунам.

- Меня посвятят Хозяину, когда мы сможем вернуться и я стану адептом. Не сразу таким, как С'Колла, а понемногу.

- А когда же вы сможете вернуться? - заинтересовался Лоу.

- Не знаю. Анджала, а когда мы сможем вернуться домой? - спросил мальчик через плечо. Из паланкина послышался сердитый голос сестры и Томп исчез.

- Скажите, господин Лоу, - поинтересовалась появившаяся на его месте Анджала, - а господин С'Колла ничего не говорил о нас?

- Высокий Друг короля, - поправил ее лойнант. - Я не слышал такого, Анджала. И о Дженис он тоже не спрашивал. Не расстраивайся, он, наверное, просто очень занят.

- Ну конечно, я и не думала расстраиваться, - нахмурилась девочка. - Просто хотелось знать, куда мы направляемся.

- В джунгли, - просто сказал Лоу. - На войну.

- Большое спасибо, - ответила Анджала и задернула шторку.

Ей нравился этот лойнант, он был вежливее и заботливее других. Да к тому же и смел, достаточно вспомнить, как он бросился с мечом на С'Коллу. Теперь, когда Лоу верно служил адепту, Анджала находила тот его поступок вполне естественным. Сегодня утром их наконец-то выпустили из Башни Сашо, правда, только для того, чтобы посадить в паланкин. И все же это было гораздо лучше и совсем непохоже на заточение.

Немного смущало Анджалу, что в паланкине уже находилась Дженис с аккуратно перевязанной рукой. В первый момент они обрадовались встрече, после долгого одиночества это было приятно, но потом смущенно примолкли. Дженис ненавидела С'Коллу, и Анджала не знала, насколько это чувство распространяется на нее саму. Она, в свою очередь, тоже не могла забыть предательского нападения на адепта, которого спасла лишь нерасторопность Джезекии. И вот они едут вместе. Свобода это или новая тюрьма?

- Дженис, а ты тоже все это время просидела в камере?

- Да, - вздохнула девочка и поправила бусы. - Я думала, С'Колла меня убьет, а он тянет.

- Странная ты, - фыркнула Анджала и даже Томп засмеялся. - Наоборот должна радоваться. Может быть, он тебя простит.

- Не простит. Такие твари никого не прощают.

- Не говори так о нем! - притопнула Анджала. - Между прочим, он теперь Высокий Друг вашего короля!

- Король околдован, и ты это прекрасно понимаешь, - ухмыльнулась Дженис. - Все это понимают, все вокруг. И всем нет до этого дела до тех пор, пока не запылает их собственный дом.

- Можно подумать, ты что-то знаешь о том, что происходит.

- Да ты выгляни наружу. Посмотри, что осталось от великого города. А солдаты, которые должны его защищать, поют песни!

Анджала не ответила, разговор прервался. Паланкин мерно покачивался, через какое-то время глаза сами стали закрываться. Томп, украдкой глянув на сестру, снова высунулся в окно. К его сожалению, лойнант Лоу уже не шел рядом. Мальчик поискал его и обнаружил с

позади, вместе с другим командиром. Они шли, одинаково нахмурясь, и беседовали. Лоу заметил это и помахал мальчику рукой.

- Демонский выкормыш, - проворчал Жакс.

- Зря ты так, он еще ничего не понимает. Обычный паренек. Жалко его, говорит, будет таким же как С'Колла.

- Таким же белым и лысым? - усмехнулся лойнант. - Много о себе думает. Хотя... Мало ли какое бывает колдовство. Эта девчонка, что в платье, будто взрослая дама - его сестра, да? А вторая?

- Вторую они прихватили в рыбацкой деревушке, когда приплыли, и почему-то не отпускают. Что ты думаешь делать дальше, Жакс?

- Вечером напьюсь. А что еще прикажешь делать? Мы присягали королю, а нарушивший присягу куда денется? Ни в Ками, ни в Дивуаре такие не нужны. Разве только пойти в джунгли и попросить вудуистов выпустить из меня кровь по капле.

Лоу понурил голову. Жакс прав, островитяне не привечают предателей, во всяком случае, если они - солдаты. Вот Хью Грамон, вовремя уволившийся из Королевской Стражи и занявшийся специальными поручениями короля - другое дело. Такие могут продаваться по три раза на дню и всегда быть уважаемыми людьми. Джунгли остаются последним прибежищем для всякого рода сброда, но только не для бахамских солдат. При воспоминании об останках пленных, которые они находили в деревнях, Лоу даже тихонько застонал.

- Вот то-то, - по своему истолковал это Жакс. - Судьба. Судьба солдата полна превратностей. Пей и не горюй, а в остальное время будь зол и готов намотать свои кишки на первый встречный меч.

- Может быть, на островах мы бы пригодились?

- Как же ты будешь жить среди дикарей? Я однажды был на Нюпро, не рассказывал я тебе?

- Нет. Что там?

- Почти весь остров выжжен, но не это главное... Дикари. Нет городов, а любая деревня может в один прекрасный день решить напасть на другую. И тогда они убивают всех, кроме самых красивых женщин. Хотя, красивая женщина для них не совсем то, что для нас...

- А с детьми что делают?

- Я же говорю - всех убивают. Мы приплыли туда десантом, на галерах. И вот на одном судне каторжники взбунтовались, перебили команду и удрали на берег. Мы провели там весь сезон ветров, на это проклятом Нюпро... У меня с тех пор часто болит голова по ночам. Так вот, каторжники вернулись. Не все, конечно. Просились обратно... Кэп согласился, если они сами прикончат каждого третьего. Они это сделали, Лоу, чтобы вернуться к своим веслам. Нет, забудь про острова.

- Что же делать, что же делать... - пробормотал Лоу и Жакс, воровато оглянувшись, протянул ему флягу. Кому нужна дисциплина в этой армии?

Хью провожал армию, сидя на крыше Дома Наслаждений. Когда длинный хвост марширующих солдат наконец втянулся в кажущуюся отсюда очень узкой щель между баронскми крепостями, он закурил и покосился на сидящую рядом Дану. Старуха отвела глаза. Она не разговаривала с Грамоном, недовольная тем, что он до сих пор в городе.

Расставшись с Лоу, Хью попытался выскользнуть из дворцового парка, но оцепление действительно было сплошным. Пришлось все-таки отправиться к пристани и, сев в одну из имевшихся там маленьких лодочек, целый час грести по ночному морю, полному огромных, громко фыркающих тварей. Добравшись до порта, отважный коротышка отправился к одному из своих очень старых знакомых, забытых даже Тайной Службой, и хорошенько выспался. Все последующие дни ушли на попытки нащупать контакт хоть с кем-то, близким ко Дворцу и Башне Сашо, чтобы добраться до Дженис. Усилия оказались тщетны, запуганные люди и слышать не хотели о помощи. Хью разозлился и укрепился в решимости выкрасть девочку.

Сидя в укрытии и покуривая трубку, он размышлял о способах молниеносного налета на тюрьму, и в результате оказался застигнут врасплох начавшимися беспорядками. Быстро напялив на себя одеяние кюре, Грамон бросился к восставшим и даже попытался возглавить их, чтобы направить к Башне. Но бунт кончился так быстро, что зажатый в пылающем центре города Хью вынужден был искать спасения в Доме Наслаждений. Здесь уже кипело сражение двух баронских дружин, поэтому коротышка стал искать способ проникнуть в потайной лаз. К собственной досаде, нашел он его очень быстро. Как выяснилось, нырять через сток в Подземный Канал не было никакой необходимости, следовало пройти несколько шагов дальше и оказаться в крошечном садике.

После утомительного путешествия по пустотам в стене, Хью опять оказался на крыше. Как он и надеялся, проведать про это райское местечко бьющимся в бесконечных лабиринтах Дома воинам не удалось, и все Хозяйки, прихватив с собой наиболее ценное барахло, любовались видом горящего города. Делали они это, правда, украдкой, из-за зарослей кустов: с вершины Королевской Горы и с колокольни Бахамского Храма их могли заметить.

- Дана, перестань злиться. Я же обещал привезти тебе флягу напитка бессмертия? Значит привезу, просто подожди немного.

- Я не могу ждать, - нахмурилась старуха. -Я слишком стара.

- Ну, здоровье-то у тебя еще ничего, я же видел ваши развлечения, - хохотнул Хью и занялся набиванием трубки. - Сама видишь, что творится... Может быть, и ни к чему тебе теперь этот напиток, а? Знаешь такую сказку: "Живет за морем Нечистый, на Большой Земле".

- Знаю я эту сказку... - вздохнула Дана. - Непонятно только, откуда ты ее вычитал. Совет Кюре запретил ее переписывать.

- Так может ты знаешь и того, кто ее сочинил? - насторожился Грамон.

- Знала. Он был совсем ненормальный, только за то его и терпели, что болтал всякую забавную чепуху. Давно это было, лет сорок назад... Девки где-то в кабаках нашли его и привели переночевать. Он говорил, что рыбак, приплыл с Большой Земли, а больше и понять ничего было нельзя. Сказки сочинял чудные какие-то... Про колдуна, только колдун вроде как помер, пока их в лодке к нам несло. Потом пришли люди из Совета Кюре и забрали рыбака. А он, придурок, даже за постой с нами расплатился.

- Чем?

- Амулетом. На удивительной, кстати говоря, цепочке, да и сама штучка не нашей работы... Кругленькая такая.

- Продай, - сразу предложил Хью, сам не зная почему.

- Если найду, - засомневалась старуха. - А сколько дашь? Десять золотых.

- Пять, - Хью стал не спеша разжигать трубку. - Ты кстати не знаешь, сколько стражников осталось в Бахаме?

- Я тебе сейчас его покажу, этот амулет, так ты увидишь, что десять - это недорого, - Дана поднялась и начала копаться в выброшенных на крышу сундуках с тряпками. - А стражников сам считай.

Семь золотых пришлось отдать Грамону за заморскую поделку. На толстой, голубоватого отлива цепочке намертво крепился увесистый металлический кругляш. Как ни пытался Хью открыть непонятный предмет, половинки разделяться не хотели. Тогда счастливый обладатель совершенно бесполезной вещи нацепил ее на шею и вдруг почувствовал странный покой. В испуге Хью тут же содрал с себя приобретение.

- Что с тобой? - засмеялась Дана, очень довольная сделкой.

- Сам не пойму... - нахмурился Грамон. - А ты это одевала?

- А как же, и не я одна. Ничего с нами не случилось. Ты бы, господин, не задерживался, а вспомнил все-таки про наш уговор. В городе тебя теперь никто не тронет, отправляйся ради Матери-Девы в джунгли. Обгонишь по дороге армию, вот и скажешь Джо, что пришел предупредить, а он тебя отблагодарит.

- Умна ты, Хозяйка, на крыше сидя, - проворчал Грамон, но спорить не стал и направился к лестнице, ведущей во внутренние покои.

- Кло! - закричала за его спиной старуха. - Проводи господина кюре, а то заблудится!

Оставшись один, Джезекия первым делом обошел вдоль стен лачуги, сложенных из тростника, и заглянул в каждую щель. Он вовсе не собирался убегать, просто состояние вечной тревоги делало его нервным. Дорога с Ривом и Джуном оказалась дольше, чем они сами предполагали. Встретившиеся люди, назвавшиеся посланниками колдуна в цилиндре, приказали идти сначала на Розовое болото. Прибыв на место, кюре и крестьянин застали там не менее сотни людей всех рангов и сословий. Больше всего пугали Джезекию звуки тамтамов, день и ночь доносившиеся из джунглей.

Внешне ничего не происходило. Люди охотились, разводили на ночь костры, приходили и уходили, но во всем чувствовалось напряженное ожидание. Вот и Риы с Джуном чего-то ждали, вслушиваясь в звуки барабанов. Джезекия не сразу понял, что беспорядочный ритм на самом деле передает по джунглям новости и распоряжения какого-то неведомого начальника всех этих людей.

И только два дня назад, ночью, кюре услышали что-то, относящееся к ним. Они разбудили крестьянина и повели сквозь джунгли. Джезекия опять натерпелся страху - на Большой Земле никому бы и в голову не пришло путешествовать в темноте, разве что эливенерам. Но на острове, похоже, почти не было хищников, опасных для человека. И вот теперь путники оказались в странной, будто наскоро построенной деревне почти без жителей. Или, может быть, они прятались от Джезекии?

Рив, а потом и Джун вышли, предупредив, что скоро придет тот, что поможет Джезекии избавиться от заклятия С'Коллы. Крестьянин и радовался, и боялся. Ведь чтобы снять заклятие одного колдуна, нужен другой, еще более страшный и могучий. За спиной крестьянина раздался ехидный смех. Джезекия подпрыгнул от ужаса и обернулся.

Перед ним стоял невысокий, но будто способный вытягиваться человек. Все его тело находилось в постоянном движении, изгибаясь то в одну, то в другую сторону, руки же и вовсе выписывали в воздухе странные кренделя. Он был одет в чистые белые штаны и рубаху, очень похожие на те, что носили в деревне Джезекии. Черную кожу лица густо покрывала белая краска, а на совершенно седые, но удивительно пышные, хотя и прямые волосы была нахлобучена высокая черная шляпа с крохотными полями.

- Вот кто ко мне пришел! - пропел тоненьким, чистым голоском колдун. - Вот кто навестил старого Джо! А зачем?

- Мне рот запечатали, чтоб не болтал... - выпалил Джезекия. - Вот и, значит, господа кюре меня привели...

- Всем бы такую болезнь! - подпрыгнул Джо Салижар. - Ну давай смотреть, раз пришел. Показывай печать!

- Какую еще печать? - не понял крестьянин.

Но не успел он договорить, как Джо пригнул на него и ухватился обеими длинными руками за челюсти. Не успел Джезекия и вскрикнуть, как колдун уже раскрыл его рот на фут. Этого не могло быть, но крестьянин видел, как Джо по пояс забрался к нему в горло.

- Желудок... Сердце... - бормотал он. - Печень, селезенка... Ничего не понимаю, где же печать?..

Стены хижины закружились вокруг Джезекии, он почувствовал, что падает. Все его внутренности горели огнем, холодные длинные пальцы нестерпимо щекотали. Джо продолжал недовольно бормотать, забираясь все глубже. Джезекия хотел вскрикнуть, хотел ухватиться за исчезающие в горле босые черные ноги, но не мог, а только размахивал руками, стараясь хоть за что-то уцепиться. А потом его рот вдруг закрылся. Он был один.

Джезекия быстро ощупал живот. Показалось, что там что-то шевелится, одновременно кольнуло в ноге. Крестьянин припомнил молитву, зашептал одними губами, готовясь покинуть этот мир навсегда. Перед его глазами медленно крутилась камышовая крыша, и еще что-то черное. Проморгавшись, он заметил под черным белые волосы.

- Ну и задал ты мне работенки! - теперь колдун не пищал а наоборот, разговаривал звенящим басом. - И все напрасно, печати там нет. Где же она?

- Не... Не знаю... - выговорил Джезекия. Как ни страшен С'Колла, но этот болотный колдун еще страшнее.

- А ставили-то куда? Я думал, на рот. Думал, ты ее проглотил. Нет у тебя в брюхе печати.

- Не знаю...

- Ах вот оно что! - взревел Джо Салижар. - Она у тебя в голове! Вдохнул небось!

Джезекия крепко зажмурился, решив ни при каких обстоятельствах не открывать глаз. Но не происходило ровным счетом ничего, минута тянулась за минутой. Он тихонько пошарил вокруг руками, потом коснулся своей головы. Все вроде бы в порядке. Тогда крестьянин осторожно, сквозь ресницы, посмотрел перед собой. Колдун был на месте, но вместо головы на его плечах лежал один только цилиндр. Не успел крестьянин удивиться, как Джо схватился за его крохотные поля обеими руками и рывком поднял вверх.

- Она действительно здесь, - сказал Джезекия собственной голове, оказавшейся под цилиндром.

- Кто? - спросила голова Джезекии с плеч колдуна.

- Печать. Я ее сейчас втяну, а потом выплюну.

Колдун стал вдыхать, его грудная клетка раздулась до неправдоподобных размеров. Джезекия подумал, что кое-что происходит как-то не так, что если он говорит головой Джо, то и видеть должен ей же, но ни к какому выводу прийти не успел. Джо сорвал с себя голову Джезекии одной рукой и снял с нее цилиндр другой, а потом выдохнул воздух. Из длинной тощей шеи вылетел черный цветок.

- Вот она. Смотри опять не вдохни.

Все вокруг потемнело, Джезекия с наслаждением потерял сознание. Колдун захихикал и немного потанцевал над лежащим телом, потом остановился и во все горло заорал:

- Джун!!

- Я здесь! - вбежал через несколько секунд бывший член Совета Кюре.

- Как хорошо... - улыбнулся ему Салижар и еще немного потанцевал. - Останься с ним и выслушай все, что скажет. Скажи, что я больше не приду, если меня не позовут.

Как ни был С'Колла мудр, а для того, чтобы стать настоящим государственным мужем, ему не хватало опыта. Король Клэнс, получивший известия о выступлении новой армии Бахама из города, был уверен, что дни его сочтены. Простившись с королевой, он покинул столицу и во главе своих полков отправился на запад. Каково же было его удивление, когда бахамцы углубились в джунгли, сжигая деревушки вудуистов.

В тот же день к нему пришли присягнуть на верность последние беглецы из разгромленного Совета Кюре. Клэнс слушал их со все возрастающим изумлением. Крестьяне возмущены нападками на Церковь Матери-Девы, деревенские кюре подогревают их пламенными проповедями. Еще немного и весь Бахам охватит восстание, а король остался в столице с несколькими сотнями стражников... Армия, стоящая на границе, невелика и тоже пребывает в состоянии брожения.

- Как все это понимать? - обратился Клэнс к Дезиру, королевскому министру.

- Пока не могу сказать определенно, Ваше Величество... - замялся министр. - Но думаю, что наши планы, относящиеся к Белому Вуду, должны быть... Пересмотрены. Крестьяне и рыбаки Бахама поддержат нас, если мы будем защищать Церковь Матери-Девы.

- Не могу взять в толк, к чему король Том все это затеял? - Клэнс нервно стискивал эфес. - Я боюсь атаковать, Дезир. Что, если это ловушка?.. Есть новости от Джо?

- Колдун отозвал всех своих людей.

- Значит... Наступать или нет, Дезир? Я боюсь, что другого такого удобного момента может не быть. Мы сметем их полки и отрежем этого С'Коллу от столицы. Он сгниет в джунглях. Так? Или нам в спину ударит Дивуар?

- Дивуар отводит солдат от наших границ, - вздохнул Дезир. - Они тоже напуганы и просят заключить перемирие. Думаю, Ваше Величество, что Дивуар может последовать нашему примеру и пойти на Бахам по южному побережью. Тогда С'Колла обречен, и король Том тоже.

- Конец политике... - выдохнул король. - Так отправляйся же в Дивуар, здесь ты мне теперь не нужен. Трубите сбор!

Трубы запели, и этот звук донесся до расположения бахамского войска. Кэп Жиз выскочил из палатки, не успев даже надеть доспех. В лагере началась суета, лойнанты тщетно пытались выстроить солдат. Прошло не меньше двух часов, пока армия наконец построилась неровными рядами.

- Лойнантов ко мне, - пробурчал кэп, вслушиваясь в звуки труб противника. - Они приближаются.

На коротком совещании он не услышал ничего нового. Армия, составленная в основном из бывших крестьян, прилежных прихожан церквей, готова была сражаться с вудуистами, чуть с меньшей охотой - с единоверцами из Ками, но совершенно не желала защищать интересы заморского колдуна. Между тем все последние дни из Бахама бежали кюре и рассказывали жуткие истории о творившихся там бесчинствах. Где-то за спиной собирались крестьянские отряды под знаменами Матери-Девы, и каждый день лойнанты недосчитывались нескольких сотен дезертировавших солдат. Поступившие из столицы средства не спасли положения - получив немало золота, солдаты поняли, что следующей порции ждать придется долго и продолжали убегать.

- Сколько у нас на сегодня осталось людей?

- По спискам около шести тысяч против восьми две недели назад, - доложил начальник штаба.

- При чем здесь списки?! - прикрикнул на него Жиз, топорща седые усы. - Сколько людей?

- Может быть, пять... Но рассчитывать надо скорее на четыре тысячи, перед построением дезертировать стали почти открыто, десятками, и это продолжается до сих пор. Вот, смотрите туда!

С холма, на котором собрались офицеры, было прекрасно видно кучку солдат, побросавших пики и устремившихся к лесу. От развалившихся шеренг к ним присоединялись все новые одиночки.

- Так отправляйтесь по местам, попытайтесь сохранить хоть кого-то! - рявкнул Жиз и с досадой хватил кулаком по стволу дерева. - Правый фланг у деревни, левый прижать к озеру!

- Нас обойдут, - тихо сказал начальник штаба, когда лойнанты разбежались к своим подразделениям. Прямо за деревней и обойдут, через лес.

- Сам знаю. Но отступать не приучен. Что говорит разведка?

- Только один лазутчик вернулся, - усмехнулся лойнант, набивая трубку. - Я бы его наградил, за геройскую глупость... Утверждает, что видел королевские стяги. Если Клэнс здесь, то против нас не меньше десяти тысяч. А что, если все же отступить? Маршировать по дороге, хоть до Бахама, а там бароны помогут.

- Некому будет помогать, - Жус сплюнул и нахлобучил на голову шлем. - До столицы дойдем только мы с тобой, если свои же не зарежут. Будь оно все проклято, бой так бой.

Двигающаяся армия разоряла все на своем пути, будто шла не по бахамским владениям. С'Колла посмеивался, глядя на изумленные взгляды лойнантов и приказывал сжигать все, что не загоралось само во время грабежей. Королевства, города, крепости... Адепт испытывал ко всему этому инстинктивную ненависть. Люди недостойны того, чтобы владеть этой планетой, так пусть же вернутся в грязь, из которой то и дело пытаются выбраться.

Лоу и Жакс все чаще держались вместе, даже не пытаясь командовать солдатами. Лойнанты ловили на себе косые взгляды колдуна и чувствовали, что час их близок. Железный Полк по прежнему следовал впереди войска, остальным доставались объедки. Завидуя гвардейцам, бывшие ремесленники разоренного Бахама старались захватить как можно более широкую территорию, чтобы тоже пограбить усадьбы. Бароны же во главе своих дружин и вовсе совершали длинные рейды, то и дело отправляя в вотчины тележки с добром.

Анджала, Томп и Дженис по прежнему ехали вместе, С'Колла к ним даже не приближался. Единственным развлечением детей было смотреть в окна, считая дымы на горизонте. Анджалу мало помалу стал разбирать страх, не сошел ли С'Колла с ума. Конечно, сам адепт не принимал участия в злодеяних, это делали аборигены, но происходило все явно с его одобрения. Иногда они проходили через догорающие деревни, и тогда вдоль дорог виднелись тела мужчин, женщин, детей... Девочка думала, что так могут поступать только эливенеры.

Однажды они увидели, что солдаты тащат за собой толстого, богато одетого человека с веревкой на шее. Паланкин С'Коллы остановился, адепт выглянул наружу.

- Вот, говорит, что имеет сообщить что-то важное Высокому Другу короля! - небрежно отрапортовал старший из солдат. - Если соврал, в землю зароем.

- Говори, - позволил С'Колла.

- Я купец... - повалился на колени толстяк, расслабляя полузадушившую его петлю. - Купец Жон... Я много лет являлся доверенным лицом короля Клэнса и могу рассказать...

- Хватит, - лениво махнул рукой адепт. - Белое Вуду, деньги, секреты... Все это больше никому не нужно. Ты опоздал.

- Но я... - взмолился Жон, которого солдаты потащили в сторону. - Я ведь могу помогать вам... Я... Мне верит Клэнс!..

- Постойте, - С'Колла снова появился в окошке. - Не убивайте его пока, пусть идет сзади.

Жон облегченно вздохнул, но отдохнуть ему на дали. Веревку привязали к паланкину, она быстро натянулась и толстый купец поспешил следом. Жону не верилось, что колдун все же ришил сохранить ему жизнь. Зачем лазутчики тому, кто может читать чужие мысли как книгу?

Вечером все стало ясно. Два лемута привели к паланкину С'Коллы Дженис, непонятно зачем таскаемую колдуном с собой девчонку. Солдаты не слышали, чтобы ревунам кто-то передал приказание Высокого Друга и каждый из них еще сильнее пожелал смерти вонючим тварям.

- Вот, купец Жон, смотри - эту малышку зовут Дженис, - адепт впервые с тех пор, как покинул город, вышел из паланкина. - Скажи королю Клэнсу, если сможешь до него добраться - а ты уж постарайся! - что очень скоро он начнет получать от меня кусочки этой девочки. Как этого избежать, я передам его послам. Если, конечно, Клэнсу это интересно... А пока отрежьте ее волосы, купец Жон возьмет их с собой.

Дженис рванулась, но лемуты крепко схватили ее. Солдаты, смеясь, мечами отпилили жесткие черные пряди и затолкали их Жону за пазуху. Купец, мало что понимая, ушел в темноту, часто оглядываясь. Так дешево отделаться?.. Может быть, скрыться? Но что-то сидело в его душе, будто острая черная иголка. Нельзя ослушаться колдуна.

Анджала ахнула, когда зареванную Дженис затолкнули обратно в паланкин. Томп некстати засмеялся, и заслужил очередную оплеуху. Девочки обнялись. А ночью, когда мальчик уснул, долго перешептывались. Они говорили о своих родителях, и сказали друг другу все. В ту ночь Анджала снова произнесла слово Нечистый.

Хью Грамон не отказался от намерения выкрасть у колдуна девочку, позаботиться о которой обещал другому, несколько более симпатичному, а главное, немало заплатившему колдуну. Довольно быстро удостоверившись, что из Башни Сашо пленников забрали, он отправился следом за С'Коллой. Правда, маршрут своего путешествия Хью выбрал самый длинный из всех возможных. Такова была его логика: если не удалось сразу схватить добычу за хвост - отправляйся в противоположную сторону. Следует заметить, что на небольшом острове с таким подходом трудно спорить.

Хью направился в Дивуар, таким образом избежав небезопасного следования в хвосте разгулявшейся армии. Спокойно проехав в паланкине вдоль вполне мирного, хотя и полнящегося ужасными слухами побережья, он платил носильщикам вдвойне и не ленился их менять при каждой возможности. Таким образом той же ночью, когда купец Жон получил волосы Дженис, коротышка был задержан аванпостами дивуарцев. На вопросы он отвечать отказался, требуя встречи не меньше, чем с кэпом.

Кэп Джошуа, командующий двумя полками, охранявшими границу с Бахамом, когда-то неплохо знал Грамона, о чем свидетельствовал большой кривой шрам через все лицо. Появление давнего врага вызвало у него жутковатую улыбку.

- Слава Матери-Деве, - приветствовал он задержанного. - Путешествуете, господин Грамон?

- Путешествую, слава ей же, - согласился Хью. - Но путешествую не по своим делам, а по служебной надобности.

- И кому же на этот раз служите? - предвкушающий все унижения, которым он подвергнет удачливого коротышку, кэп сам наплескал в высокие стаканы рома. - Неужели своему королю?

- Нет, - признался Хью. - Мой король изволил тронуться умом и влюбиться в заморского колдуна, слыхали такую историю?

- А как же... Полнится земля слухами. Каждый день беженцы мимо нас идут. Но вас, господин Грамон, к ним ведь нельзя отнести? Раз вы по служебной надобности? Так кому же служить изволите, дорогой друг?

- Матери-Деве, - скромно признался Хью. - По зову сердца я мчусь день и ночь к королю Дику, чтобы предупредить его о кознях колдуна С'Коллы. О том имею полную и совершенно секретную информацию.

- Ну, передо мной-то можете не секретничать...

- Могу. То есть должен. Очень, - Хью залпом выпил ром и встал, - очень срочная и очень секретная информация. Не то что судьбы королевств, но судьба самой Церкви в моих руках. Прошу предоставить охрану для следования в столицу.

- Да бросьте, - кэп налил ему еще стакан. - Бросьте, Грамон, в кои то веки свиделись! Пейте, а потом я отужинать попрошу со мной. Ночь на дворе, куда сейчас идти?

- Ну хорошо... - вздохнул Хью, снял с себя перевязь и пошел было повесить ее на специально для этого заведенный в палатке крючок, но с полдороги, оказавшись за спиной кэпа, вернулся и сильно ударил того по голове эфесом. - Прости, Джошуа, но спешу. Вот рома выпью, не могу не уважить.

С этими словами Грамон послушно выпил еще стакан и, чувствуя приятное расслабление во всем теле, покинул палатку. В этот момент подбежал молоденький лойнант, явно собиравшийся что-то доложить командиру, и Хью шагнул назад, услужливо отдернув перед юношей полог. Нанеся второй удар эфесом, Грамон опять вышел наружу и, стараясь не вызывать подозрения у часовых, направился в сторону от паланкина, помахав ожидающим носильщикам рукой.

Выбраться из расположения полка не представляло большого труда для привычного к таким фокусам Хью, вот разве что еще два часовых заработали большущие шишки на головах. Оказавшись вне поля зрения постов, Грамон перешел на бег и довольно скоро добрался до границы джунглей. Узкая полоска каменистой почвы, отделявшая здесь джунгли от моря, могла уместить на себе лишь дорогу да прерывистую цепочку трактиров с дурной славой.

Оказавшись со всех сторон окруженным зарослями, Хью пошел медленнее. Будь его воля, он бы доехал спокойно до города, а уже оттуда известными тропами добрался до мест, где не было другого хозяина, кроме Джо Салижара. Идти через джунгли ночью - это не тот способ передвижения, к которому привык благородный с некоторых пор господин Грамон. Сказать честно, он чувствовал себя проигравшим. Совсем недавно жизнь улыбалась ему, а если и возникали опасности, то красивые - удар клинка, мгновенная смерть от яда. Но после появления С'Коллы все изменилось. Теперь Грамона все чаще окружало то, что он больше всего ненавидел: гадкие твари в Подземном Канале, морские чудовища, теперь вот ночные, полные мелких, но опасных существ джунгли.

Хью шел все медленне, но старался трещать ветками погромче. Может быть, змеи и правда не нападают на людей? Тогда пусть слышат его и убираются прочь заранее. Но что-то давило на него, заставляло внутренне напрягаться еще сильнее, чем того требовала ситуация. Хью остановился и прислушался.

Рокот. Тихий рокот доносился откуда-то из глубины джунглей. Откуда он взялся? Хью не было известно о существовании здесь водопадов, а звукам прибоя и вовсе неоткуда взяться в середине острова. Он осторожно пошел дальше, продолжая то и дело останавливаться и прислушиваться. Наконец какой-то невидимый барьер был преодолен и Грамон смог понять, откуда исходят звуки.

Тамтамы. Прежде он никогда не слышал их на таком большом расстоянии, поэтому и не узнал. В те дни, когда совсем молодой лойнант Хью вместе с Лоу и Серджо учился войне в джунглях, тамтамы порой не умолкали неделями. Так переговаривались вудуисты, сообщая друг другу все новости о передвижении королевских войск. Долгое время солдаты думали, что тамтамы бьют только для того, чтобы заколдовать их, измотать, не дать спать ночами. Много пришлось пролить пота и крови, чтобы наконец понять, что именно дает колдунам такое преимущество в зарослях, почему они так неуловимы.

Если тамтамы бьют, значит Джо готовит отпор. Джо Салижар, тот, за чью седую голову неоднократно назначались фантастические суммы. И много раз эта седая, чернозубая голова в своем странном уборе украшала колья, с почетом отправляемые в столицы. Но Джо не умирал, сколько бы его не убивали. Многие говорили, что ему сотни лет, другие относили рождение колдуна на срок куда более ранний, до Погибели. Церковь утверждала, что никакого Джо Салижара, души Вуду, не существует, и Хью долгое время тоже так считал. Пока однажды женщина с ребенком, которым он решился таки помочь, не вывели его прямо к секретному поселению.

Джо Салижар существовал, и действительно являлся самым страшным, самым умелым кодуном Вуду. Хью знал это, так же как и то, что несколько раз пытался его убить. Но стоявший спиной к нему колдун вдруг отодвигался в самый последний миг, тетива лука рвалась, а воткнутого в живот ножа Джо вроде бы и не заметил. Всему есть предел - и Хью Грамон оставил эти попытки, согласившись на милость всемогущего властелина джунглей. Он даже пытался задавать ему вопросы, понять, для чего этот человек живет в глуши и почему не защитит своих сторонников, не завоюет весь остров. Ответов Хью понять не смог.

- Вуду перестанет быть Вуду, - смеясь и кривляясь говорил колдун. - Ты же сам так думаешь: Вуду - это страх. Вуду - это ночь. Вуду - это крещеные куклы, напитанные пятью жидкостями, это восставшие мертвецы... Что же это будет за Вуду, проповедуемое в Бахамском Храме?

- Но твоих людей убивают каждый день! - возмущался Хью.

- Моих?.. Вуду бывает разный, и есть только один Истинный Вуду. Смешные люди приходят в джунли искать его... И даже едут на Гату. Ни один не вернулся, смешно, правда? Хорошо, давай воцаримся на острове. Будь моим королем. Королем Вуду!

На том все и кончалось. Грамон уверился, что великий колдун одновременно и великий сумасшедший. А потом этот человек однажды снял перед ним цилиндр. И оказалось, что странная шляпа доверху наполнена золотом.

- Сколько ты попросишь, чтобы устроить в тихое, здоровое место эту девочку, что живет со мной и чья мать скоро умрет?

- Я так не привык, Джо, - Грамон освоился в секретном поселке и даже скучал, покуривая трубку. - Деловые люди сами называют цену, не показывая деньги.

- Я не деловой человек, я колдун Вуду. Ладно, бери все.

- Нет-нет! - Хью Грамон не желал становиться самым богатым человеком на острове, такие долго не живут. Да и ни к чему выглядеть жадным перед настоящим колдуном Вуду, все запрещенные Церковью сказки говорят об этом. - Пусть будет три тысячи золотых, за это я обещаю еще и пристроить ее в хорошие руки, когда подрастет.

- Как хорошо! - заскакал Джо вокруг Грамона. - Вот только есть ли здесь три тысячи?..

- Здесь не меньше десяти... Нет, двадцати тысяч. Не знал, что у тебя такая крепкая шея, - Хью, попыхивая трубочкой и стараясь хранить самообладание, отсчитывал золотые. - Но зачем тебе эта девчонка?

- Она мне нравится, - Джо присел рядом с ним на корточки и заглянул в глаза. - А тебе?

- Ну мне тоже, славная девчушка. Тогда... Тогда завтра я уйду вместе с ней.

- Молодец! - заплясал Джо. - Ай да Хью, вовремя догадался, как мне надоел! А девочку береги, я вот тебя послушал и решил сделать из нее королеву острова. Королеву Вуду. Она очень подходящая, я таких раньше не встречал.

Давний разговор действовал Хью на нервы до сих пор. Первое время он даже посылал людей наведаться в рыбацкую деревушку и проверить, все ли в порядке с девочкой. Новости поступали постоянно одни и те же, точнее сказать - никаких новостей. Грамона это вполне устраивало, тем более, что деньги мало помалу истратились, а появляться у Джо Салижара не было никаких причин. И все же колдун никогда ничего не говорит просто так, им не положено этого делать. А Хью Грамон вовсе не был заурядным авантюристом.

Остров, раздираемый на куски воюющими королями, дикие островки вокруг, до которых никому нет дела - все это не могло ему нравиться. Делая деньги на политике, а в конечном счете на предательстве и крови, Хью никогда не любил этого. Если бы был хоть какой-то шанс прекратить раздоры и действительно высунуться с острова в неизведанный внешний мир, добраться до Большой Земли... Церковь Матери-Девы даже и не собиралась заниматься такими вещами. А вот колдун Джо Салижар оказался настоящим колдуном, имеющим власть. Он мог бы объединить островитян... Но почему-то не хотел.

Грамон брел на звук тамтамов и гадал, кто же все-таки стучит в барабаны. Скорее всего, темные, запуганные всеми воюющими сторонами и прежде всего горе-вудуистами, жители близлежащих деревень. Доверенные люди Джо, должно быть, сейчас пытаются организовать сопротивление вторжению С'Коллы.

Ночь уже светлела, когда пошатывающийся от усталости Хью неожиданно вышел на полянку, где и увидел таинственных барабанщиков. Лицо одного из них показалось ему знакомым по Совету Кюри, а второй оказался тем самым крестьянином, который приплыл с Большой Земли вместе с колдуном. Оба находились в состоянии какого-то транса, беспрестанно пританцовывая и выбивая на высоких узких тамтамах один и тот же ритм.

- Слава Матери-Деве, - не без издевки поздоровался Хью, потирая глаза.

- Что? - Джезекия остановился, в то время как Рив продолжал свою работу. - Что вы говорите, высокий господин?

- Я поздоровался.

- Понятно... А вы не видели наших дозорных? Они должны были охранять нас и предупредить, если появятся чужие.

- Ночь кончается, - сухо заметил Хью. - Мне нужен Джо, а часовых своих сами ищите.

- Брат Рив! - позвал Джезекия. - Смотрите, к нам пришел тот господин, что самым первым встретил нас у Бахама!

Рив перестал стучать и перевел тяжелый взгляд на Хью. В наступившей тишине четко звенели насекомые, где-то очень далеко запела первая птица. Бывший кюре утер пот, ручьями струившийся у него по лицу и хмуро переглянулся с Джезекией. Все поняв, он снял с пояса флягу и жадно напился.

- Мне нужен Джо Салижар, колдун в цилиндре, - напомнил Хью. - И нужен срочно. Если нет другого способа - отстучите ему на своих барабанах, что я его ищу. Дело касается Дженис.

- Той девочки? - ахнул Джезекия. - Так ведь Джо уже все знает.

- Сегодня мы больше не будем бить в тамтамы, - мрачно сообщил Рив. - Если тебе, Хью Грамон, нужен отдых, то я могу пригласить тебя в нашу землянку. Вот только оружие ты отдашь мне.

- Спасибо, обойдусь, - сплюнул с досады Грамон и прошел мимо вудуистов. - Передайте Джо привет от меня.

Что было делать? Силой их не заставишь снова забить ладонями по гулкой коже. Так или иначе, а придется углубиться в джунгли, чтобы оказаться в самой гуще событий. Здесь теперь и С'Колла, и Джо, а оттого, чья возьмет, зависит будущее всего острова.

Король Клэнс, собираясь в свой последний бой, уверенный, что Бахам за его спиной сторговался с Дивуаром, собрал не десять, а все пятнадцать тысяч войска. Поступившие данные о действиях загадчного колдуна С'Коллы ошарашили его, но упускать такой случай было нельзя. Когда же Клэнс увидел порядки противника, нелепо выстроившегося между озерцом и деревней, то чувство нереальности происходящего опять заставило его встревожиться.

Врагов было не более трех тысяч. Еще по тысяче, судя по выбранному месту для сражения, бахамский военноначальник должен был отрядить для охраны флангов, и тысячу оставить в резерве, но все равно это была совсем не та армия, которую Клэнс ожидал увидеть.

Короля так и подмывало атаковать по центру и обходными маневрами с обеих флангов, но где-то, видимо, таился подвох. Скрепив свое горячее сердце, Клэнс двинул на врага три тысячи копейщиков, и еще столько же послал в джунгли, обойти фланг со стороны деревни. Вместе со своим штабом король поднялся на холм и с волнением приготовился следить за сражением.

Он оказался разочарован - сражение не состоялось. Как только выбежавшие впереди копейщиков лучники стали осыпать противника стрелами, ряды его заколебались, будто пальмовая рощица под ветром. Набиравющие скорость фаланги уже бежали в атаку, ревели трубы, били барабаны, а бахамцы не трогались с места. Наконец, когда до столкновения бойцов осталось несколько мгновений и камийские полки опустили копья, готовясь ударить по врагу, противник побежал. Сперва в одном месте, потом в другом, а когда раздался первый звон оружия - сразу везде.

Лойнанты камийцев в нерешительности придерживали своих бойцов, опасаясь засады, но бахамцы сами бросали оружие и поднимали руки. На всем поле несостоявшейся битвы звучали крики, прославляющие Мать-Деву, почему-то солдаты противника сдавались именно так. Клэнс стоял в недоумении, ожидая известий от полка, обходившего бахамцев скраю, когда увидел, что к нему ведут группу вражеских офицеров.

- Кэп Жиз, к вашим услугам, - представился усатый человек, раненый в плечо. - Позвольте поздравить, Ваше Величество, с выигранной битвой.

- Что за чушь вы болтаете? - подскочил к нему Клэнс. - Какая битва?! Где ваша армия?!

- Разбежалась, - развел руками Жиз. - А те, что сдались - лучшие наши солдаты. Если позволите, мы бы хотели принять над ними командование. Под вашими знаменами, за освобождение Бахама.

- От кого? Дайте мне кто-нибудь рома! - король на миг отвернулся к своему штабу, хранящему мудрое молчание. - Что происходит, кэп?

- Покорнейше изволю просить помощи от имени порабощенного заморскими колдунами Бахама, - закусив ус, Жиз встал на одно колено. Позади него одобрительно кивал начальник штаба, немало сил потративший, чтобы уговорить командира сказать эти слова. - Армия не желает служить осквернителям Матери-Девы, от солдат до офицеров.

- Так ведь этот ваш С'Колла, он же Магистр Церкви? - недоумевал Клэнс.

- Да, только кюре его таким не признают, а содаты слушают только их. Прошу вас, спасите Бахам и нашего бедного короля.

Клэнс еще долго выслушивал лойнантов разбежавшейся армии Бахама о крестьянских отрядах, возглавляемых несмирившимися кюре, о творимых колдуном бесчинствах и ничего не мог понять. Офицеры умоляли его двигаться не к столице, а в джунгли, куда С'Колла сам загнал себя будто в ловушку.

До самой темноты Клэнс не мог решиться, посылая разведиков все дальше на вражескую территорию. Но все подтверждалось: никакого подвоха нет, армии Бахама здесь больше не существует, а он, король Ками, выглядит в глазах солдат и крестьян освободителем. К вечеру подоспела и делегация от деревенских кюре. Эти конечно стали просить изгнать подальше не оправдавших своей миссии коллег из старого Совета Кюре и создать здесь, из них, новый Совет, который присягнет на верность новому королю...

Это было уже слишком для Клэнса. Терять время нельзя! Если заморский колдун оказался настолько глуп, что вместо того, чтобы упрочить державу, разорил ее - надо добить его немедленно. Полк за полком десять тысяч отборных бойцов Ками втянулись в джунгли, чтобы отыскать и уничтожить осквернителей Церки Матери-Девы. Впереди них шли две тысячи бахамцев под предводительством кэпа Жиза, они уже поклялись в вечной преданности Клэнсу. Еще пять тысяч камийского войска выступили на столицу Бахама, в поддержку крестьянской армии.

Но еще до того, как сам король в паланкине отправился в джунгли, оттуда вывели толстого оборванного человека, назвавшегося купцом Жоном, имеющим срочные новости для Клэнса. При обыске у него не нашли оружия, зато выгребли полную пазуху длинных, по видимому женских, волос.

- Как это понимать? - строго приступил к нему Клэнс.

- Ваше Величество, не извольте казнить... - повалился на колени Жон. - Вы же меня помните, я же вам столько лет верой и правдой...

- Ах да, купец Жон, - узнал толстяка король. - Тот, у которого я, насколько помню, просил некоторых средств...

- Это все господин Хью Грамон! - испугался купец. - Это он не передал мне письмо! То есть...

- Позже, это все позже. Что за срочные новости?

- Колдун С'Колла просил вам передать, что скоро будет вам присылать девочку по кусочкам, если вы не... Не... Не договоритесь с ним, наверное... - Жон совсем сник. - Не велите казнить, Ваше Величество! Так и сказал!

- С'Колла?.. - король пощелкал в воздухе пальцами и один из расторопных лойнантов поднес ему стакан рома. Клэнс выпил и помотал головой. - Что за чушь?.. Какая девочка?

- Дженис, - упавшим голосом сообщил купец. - Ее зовут Дженис и это ее волосы. А больше я ничего не знаю.

- Ах вот оно что... - протянул Клэнс.

Девочка, которую он считал своей дочерью. Та, что сбежала вместе с матерью после того, как королева немного их невзлюбила... Клэнс по характеру был добрым человеком. Как бы там ни было, а крайне неприятно осознавать, что твоя дочь находится в руках у колдуна.

- Предлагает договориться, ты сказал?

- Точно так, Ваше Величество! Для этого надо к нему кого-нибудь послать, вот и...

- Иди, - Клэнс перебирал в руках разлетавшиеся по ветру волосы. - Бедная девочка... Иди к С'Колле и спроси, чего он хочет. Да поторопись, потому что моя армия шагает быстро, как бы не опередили.

- Но я!.. - попытался возразить Жон. - Я не... Я купец! Вы меня помните!

- Помню, помню. Проводите его, - король забрался в паланкин. - И вот что, Жон! Если доберешься раньше, скажи ему, что если хоть один волос... Тьфу... Если еще хоть какая-то обида будет нанесена моей дочери, то С'Коллу ждет самая жестокая смерть, какую я смогу придумать! Дайте мне еще рома и в путь, в путь... Привал на рассвете.

Двое дюжих солдат подхватили Жона под руки и довели до зарослей. Купец тупо смотрел на яркую зелень, через которую он зачем-то снова должен был отправиться. Потом махнул рукой и зашагал, не разбирая дороги. Ему было уже все равно, куда попасть.