"Пташка Мэй и страна Навсегда" - читать интересную книгу автора (Андерсон Джоди Линн)

Глава двадцать шестая Вечное Здание

Сразу после полуночи, когда все духи Призрачного города высыпали из городских ворот, отправляясь на ночную работу, возле решетки канализационного стока присели на корточки три тени. Они мрачно смотрели на поток вязкой, вонючей эктоплазмы, протекавший мимо.

— Гули любят плавать парочками, — сказала Беатрис. — А еще, как ты могла заметить, они ужасно любят поговорить, поэтому, если что, мы их услышим.

— Держитесь у меня за спиной, — добавил Фабио, ударив себя кулаком в грудь. — Со мной бояться нечего!

Мэй и Беатрис переглянулись.

— Смело вперед! — Капитан соскользнул в воду, и девочки прыгнули за ним.

Эктоплазма оказалась холодной и липкой, и девочки наморщили носы.

Двигаясь по течению, которое тут было не слишком сильным, они вскоре добрались до места, где канал пересекала дорога. Дальше поток уходил во тьму.

Осторожно ступая, они продолжили путь. Над головой погасли последние звезды. Следом за Фабио они сворачивали, петляли, поворачивали опять, и все это в кромешной темноте.

— Я уже почти не чувствую вони, — прошептала Мэй.

Беатрис сжала ей руку.

— Да, — ответил Фабио. — Твой нос не реагировать запах, если ты долго быть с ним рядом. Например…

— Тише! — Беатрис остановилась так внезапно, что Мэй налетела на нее.

Они настороженно замерли, и тут Мэй услышала голоса.

— Хыбыблырррггггг. Гыббырлллерррх хех хех хех.

Впереди послышался плеск.

Беатрис вцепилась Мэй в руку. Прятаться было негде.

— Хыбббблурерррххх.

Из темноты донеслось хрипение, похожее на смех. Оно все приближалось и приближалось.

— Глыблеглоххххх.

Разговор слышался все громче. Мэй затаила дыхание.

И тут голоса понемногу начали затихать. Наконец стало ясно, что они удаляются.

Несколько минут друзья стояли и ждали, прислушиваясь, не вернутся ли гули. Все было тихо.

— Идем, — шепнул Фабио.

После этого случая они все держали рот на замке.

Они кружили по каналам так долго, что Мэй потеряла счет времени. Она даже перестала чувствовать холод эктоплазмы.

— По-моему, мы немножко теряться, — наконец прошептал Фабио.

— Что же делать? — испугалась Беатрис.

— Я думать, это все карта. Она неверная. Но я сейчас разберусь.

Они свернули еще несколько раз. Фабио шел все медленнее и медленнее, а Мэй сомневалась все больше и больше. И тут они услышали впереди шумный плеск: шлеп-шлеп-шлеп.

Все прижались к стене тоннеля. Звук стал ближе. Кто-то шел прямо к ним и теперь сворачивать не собирался. Кто бы это ни был, он видел их, потому что замер прямо напротив. Мэй услышала дыхание и различила в темноте два силуэта.

— Умри! — Капитан Фабио прыгнул на одного из неизвестных и уволок его под воду.

Второй взвизгнул, однако этот визг принадлежал вовсе не гулю, а…

— Тыквер? — Мэй не поверила своим ушам.

— Мэй?

Эктоплазма забурлила, и на поверхности показался Фабио со своей жертвой.

— Пусти меня, ты, недоносок!

Девочка узнала и этот голос. Позабыв об опасности, она выхватила из рюкзака звездосвет, и тоннель озарила яркая вспышка. Перед ней, словно понурые мокрые дворняги, стояли Тыквер, Фабио и еще кое-кто, чью голову капитан зажал под мышкой. Это был не кто иной, как сам Джон Бом-Кливер!

— Джон! — Мэй прыгнула, повисла у него на шее и едва не сбила с ног.

Бом-Кливер пошатнулся, но устоял. Он расхохотался.

— Да ладно уж… хм… Приветик, цыпа!

— Но… но… — Девочка не находила слов. Она даже не знала, с чего начать. — Ты же упал в реинкарнатор! Как ты выбрался? Мы же видели!

Джон помолчал, неловко теребя воротник.

— Ну, у старины Бом-Кливера всегда найдется в запасе пара трюков. Я же самый ушлый пройдоха на свете, разве я тебе не говорил?

— Говорил. — Мэй снова обняла его. — Но как? Как тебе это удалось? И где вы нашли друг друга?

— В «Последнем приюте», конечно, — ответил Джон, пропуская первый вопрос. — Я ждал в девять тысяч девятьсот девяносто девятом номере. Вы не пришли. А потом я в коридоре на Тыквера наткнулся. Он там сопли распускал да слезы лил. Уфф, мы по твоей милости все углы обыскали! — Он вытер лоб изорванным рукавом. — Несдобровать бы мне, если б я тебя потерял!

— Несдобровать? — Мэй недоуменно прищурилась.

Джон снова затеребил воротник.

— Ну, в смысле, если б ты пропала, я бы, конечно, винил себя до конца самой вечности. А разве это дело?

Мэй посмотрела ему в глаза, но его взгляд скользнул прочь.

— Кхм-кхм.

Мэй повернулась к Тыкверу. Тот стоял, скрестив на груди руки. Его уныло вытянутые глаза сверкали гневом.

— Тыквер, я…

— Ты меня бросила.

— Я думала, так будет лучше…

Он повернулся к ней спиной.

— …лучше для тебя. Тыквер, со мной опасно!

Молчание. Девочка протянула руку, чтобы погладить его, но призрак улетел от нее подальше.

— Так что у нас тут? — Джон смерил мрачным взглядом Беатрис и Фабио.

— Ах да! — Мэй улыбнулась. — Они тоже идут со мной в Здание. То есть с нами. Я так и знала, что без тебя мы потеряемся!

Джон замахал сухими, мозолистыми руками.

— Постой, постой. Лишних я не беру. Хватит мне и болвана Тыквера.

За спиной у него Тыквер театрально развел руками и вздохнул.

Мэй оглянулась на Беатрис и Фабио. Капитан с негодованием сверлил глазами Джона.

— Но я же обещала их взять.

— Цыпленок, я дважды не повторяю.

Мэй опустила глаза, чертя пальцем узоры в эктоплазме. Потом оглядела всю компанию и решительно скрестила на груди руки.

— Господин Кливер, без них я никуда не пойду. А если вы нас не возьмете… что ж, ну и хорошо! — прибавила она уже не так уверенно.

По правде говоря, хорошего в этом было мало. Девочка затаила дыхание, ожидая, что сейчас на нее обрушится ругань.

Однако Джон растерялся. Его глаза беспомощно забегали.

— Ладно, ладно. Пошли, — буркнул он.

Мэй облегченно выдохнула. Пронесло.

— А далеко еще нам? — спросила она, когда перевела дух.

Джон хмыкнул.

— Далеко? — Он взял у нее звездосвет и посветил на стену. — Да вот она!

Мэй ахнула. Прямо перед ними в сером камне было вырезано лицо старой женщины, окруженное листвой. Его затянула паутина, а в ней дрожали капельки эктоплазмы.

— Я знал, что мы где-то рядом, — заявил Фабио.

Широко раскрыв глаза, Мэй протянула руку и дотронулась до лица. Хозяйка…

— Ай!

Рот женщины распахнулся, будто хотел откусить ей пальцы. Мэй отскочила.

Рот немедленно захлопнулся, но девочка успела заметить в глубине крошечное отверстие.

Тем временем Тыквер дал стрекача вперед по тоннелю. В нескольких шагах от Мэй он остановился и опасливо повернул голову.

— Вот видите? Без меня вам бы ни за что не справиться! С этим дверями ухо востро держать нужно. Они очень древние и хитрые. Сделаны как раз для таких вот гостей, как мы. Вот. Держи. — Бом-Кливер порылся в потайном кармане штанов и сунул девочке белый ключ.

Мэй растерянно взяла его.

— Из кости отличного слесаря выточен! В прошлом году я его у Гарри Гудини стащил на Море Спокойствия. Он тогда как раз на дно погружался. — Джон подмигнул, но усмешка у него на губах была жесткая. — Когда рот опять откроется, суй ключ в дырку. Поняла?

— Она мне руку откусит!

— Положись на меня. — Джон снова улыбнулся, но улыбка не засветилась в глазах.

Мэй кивнула.

— Хорошо.

Бом-Кливер потянулся и левой рукой ухватил женщину за нос. Несколько секунд ничего не происходило, а потом каменные глаза вытаращились, а губы начали кривиться. «Простите», — морщась, подумала Мэй.

Несколько мгновений — и женщина, пыхтя, раскрыла рот. Джон схватился за верхнюю и нижнюю челюсть.

— Давай!

Мэй замерла с ключом в руках, не сводя взгляда с мощных каменных зубов.

— Давай же, цыпа!

— Она тебя съест! — взвыл Тыквер.

Но Мэй упрямо сжала губы, сунула ключ прямо в каменную глотку и водила им, пока он со щелчком не вошел в скважину. Ничего не произошло. Джон с досады зарычал. И тут рот стал открываться все шире и шире. Верхняя губа поднялась до самого потолка, а затем в камне появилась вертикальная трещина. Половинки стены разъехались в стороны, точно двери лифта. За ними оказалась узкая каменная лестница.

— Идем! — прошептал Джон, вытаскивая ключ из стены.

Он первым поплыл вверх по ступеням. Следом пошла Мэй, за ней — Беатрис, а за ней — Фабио, которому пришлось протискиваться в дверь бочком.

— Капитан, а может, вам лучше бросить парашют?

— Ни за что! — отрезал тот и стал протискиваться дальше. — Солдат всегда готов.

— Капитан, и все-таки…

Беатрис посмотрела на Мэй, ища поддержки. Фабио сделал то же самое. Оба хотели, чтобы Мэй решила спор. Она сунула в рот мизинец. «Бедняжка Фабио», — подумала девочка, вспомнив, что привидения не меняются.

— Ну, раз уж это так важно…

Они с Беатрис взялись за капитана, рванули как следует, и тот вместе с парашютом оказался у подножия лестницы. Джон Бом-Кливер стоял несколькими ступенями выше и презрительно качал головой.

Последним к лестнице нерешительно подплыл Тыквер, и двери за его спиной с грохотом захлопнулись. Все подпрыгнули от неожиданности.

Лестница вела в бесконечный коридор, такой длинный, что его конец терялся из виду. Пол и стены тут были выложены маленькими зеркальными плитками.

— Ничего не трогайте! — прошептал Джон.

Едва он это сказал, как Тыквер потянулся к стене.

— Но они же такие блестящие!

Едва его длинные пальцы коснулись плиток, послышался громкий всасывающий хлюп. Рука призрака провалилась сквозь стену.

— Аааааааааааа!

— Тыквер!

Мэй прыгнула вперед и схватила призрака за пояс, а Беатрис ухватила его с другой стороны. Тыквер впечатался в стену. Там, где его тело касалось плиток, они словно таяли, чернели и засасывали его все сильнее.

Чьи-то руки изо всех сил дернули Мэй назад. Она упала, кувырком прокатилась по ступенькам и приземлилась на что-то мягкое. Сверху на нее шлепнулись Беатрис и Тыквер. «О мама миа!» — долетел со дна кучи сдавленный стон.

Прошло несколько мгновений, и Фабио наконец столкнул с себя девочку. Все встали на ноги, убедились, что целы, и ошарашенно посмотрели друг на друга.

Бом-Кливер ждал на лестнице.

— Вот же идиот! — прошипел он Тыкверу и глянул через плечо на остальных. — Нам сильно повезет, если хотя бы до первого этажа дойдем незамеченными.

Вверху со стен постепенно исчезала чернота. Вскоре зеркальные плитки засверкали как ни в чем не бывало.

Джон порылся у себя в сумке и вытащил оттуда рулон красного шелка, бормоча себе под нос: «Зеркала утащат душу, если их не закрывать». С мрачным видом он подбросил шелк в воздух. Рулон покатился, устилая пол коридора, точно ковровая дорожка, и скрылся далеко во тьме.

— Наступайте только на него, ясно? — бросил Джон и подтолкнул Мэй вперед, не дожидаясь ответа остальных.

Он начал считать:

— Семнадцать, восемнадцать, девятнадцать…

Так продолжалось добрый час. Как только они доходили до конца шелковой дорожки, Джон вытаскивал из сумки новый рулон, бросал его перед собой, и тот лентой катился по полу. Капитан глубоко вздохнул, не скрывая нетерпения.

— Ох, и когда же этот коридор кончится? — спросила Беатрис и ласково потрепала его по плечу.

— Никогда, — к общему изумлению, ответил Джон. И снова принялся бормотать: — Тысяча триста одиннадцать…

На тысяча семьсот десятом шагу он остановился.

— Вроде бы здесь. — Он вынул из сумки длинную палку и ткнул ею вперед. К удивлению Мэй, палка не исчезла. — Ага.

Джон шагнул прямо в стену. И тоже не пропал. Сделав несколько шагов, он обернулся.

— Ну, чего встали?

Он поглядел налево, повернул туда и скрылся за выступом, который сливался с зеркальной стеной настолько, что его невозможно было заметить. Мэй удивленно раскрыла рот.

— Мама миа! — выдохнул Фабио.

Миг спустя голова Джона высунулась обратно.

— Вот оно, слабое местечко. Пошли! Не всю же ночь мне с вами шастать!

Мэй этого совсем не ожидала, но Тыквер с недоверчивой улыбкой первым влетел в проход. Остальные шагнули за ним, выставив перед собой руки. Преграды и в самом деле не было. Все удивленно заулыбались.

— В прошлый раз я полторы недели тут кружил, — прошептал Джон, пока они шли по темному каменному коридору. — Говорят, зеркальный путь замыкается в кольцо, поэтому до конца никогда не доберешься. Духи попадают в ловушку и остаются в ней навеки. В Здании полно таких штук. Очень уж хитро тут все устроено. — Он замер, посмотрел вперед, оглянулся, словно хотел проверить, что никто не отстал, и пошел дальше. — Верхние-то этажи не такие древние. Вся охрана там стоит, и нам туда нужно — к взлифту. Говорят, Кливил даже не знает, что этот ход существует. Так или иначе, сюда он сторожей не поставил. Ну-ка… — Джон подергал себя за бороду. — Где-то тут был черный ход.

Он провел рукой по стене, и вдруг далеко впереди засиял искристый белый свет.

— Господин Бом-Кливер? — позвала Беатрис. — Что там такое?

— Где? — Джон поднял глаза, вздрогнул и выругался. — Скорее! Ищите дверь!

Они зашарили руками по стене, а прекрасный свет становился все ближе. Когда Мэй смотрела на него, в груди у нее становилось теплее.

— Вот! — услышала она чей-то голос, но так, словно это было во сне.

Кто-то дернул ее за купальник, потащил назад, и девочка оказалась в глубокой арке дверного проема. Фабио завозился в тесноте, толкая всех локтями.

— Видали когда-нибудь северного духа? — дрожа, шепнул Джон Бом-Кливер. Остальные помотали головами. — Ну, сейчас увидите.

Все прижались к двери. Тем временем свет в коридоре стал ослепительно-белым, и мимо них проплыла светлая тень. Она была похожа на легкое, прозрачное облачко. Мэй завороженно смотрела на нее, затаив дыхание, и держала за руку Тыквера. У северного духа была круглая голова, которая плавно переходила в длинный, слегка заостренный хвост, как у кометы, однако сиял он слишком ярко, чтобы рассмотреть его как следует. Существо медленно проплыло мимо. Свет начал тускнеть и наконец погас.

Джон немного повозился с замком. Послышался громкий щелчок, и дверь открылась. Она вела на лестницу.

— За мной!

Бом-Кливер начал подниматься. При этом он гнул спину все ниже и ниже, а последние ступеньки преодолел и вовсе на четвереньках. Он выполз на площадку, заглянул за угол и шарахнулся назад. Мимо протопала пара склизких, когтистых лап.

Медленно и бесшумно Джон сполз назад, вытер лоб истлевшим платком и нервно стрельнул глазами вверх и вниз по лестнице.

— К взлифту отсюда можно пробраться двумя путями. Один — через Дворик Зари. Там полно уголков и щелочек, чтобы спрятаться, зато его сторожит самое меньшее дюжина гулей. Другой путь — комната отдыха. Там охрана смотрит теневизоры, режется во всякие игры — словом, расслабляется. Гулей мы там вряд ли встретим, зато придется пройти мимо гоблинской гостиной. Там уж нигде не спрячешься, из вестибюля все видать. Наверное, дворик…

— Но… — невольно перебила Мэй. Сердце подсказывало ей, что идти нужно через комнату отдыха. Джон посмотрел на нее, и она, запинаясь, продолжила: — А какие они, эти гоблины? Наверное, не такие страшные, как гули?

К удивлению Мэй, Джон задумался над ее вопросом.

— Они быстрее. И зубы у них больше. А вот толку от них маловато. Потому как самовлюбленные лентяи. Когда приходят на Землю, прячутся у людей под кроватями, а то лезут сразу в шкаф, присмотреть себе шмотки. — Похоже, Бом-Кливер заметил, что на него напала нервная болтовня. Он помолчал немного. — Хорошо, цыпа. Идем, как ты хочешь.

Мэй сглотнула.

— Да. Я бы тоже этот путь предложил, — вставил Фабио.

— Есть у вас, дамы, какие-нибудь побрякушки? Украшения там или красивый платочек?

Девочки покачали головами.

— А зачем? — спросила Мэй.

— Надо бросить им что-нибудь, если нас заметят. За красивую безделушку они друг другу глотки перегрызут. Вот я тупица, что ни одной не захватил!

Мэй запустила руки в карманы и вытащила кварцевый камешек, который принесла из дома.

— Это пойдет?

Девочке так не хотелось его отдавать! Ведь это была единственная память о родных лесах.

— Авось и сгодится. Держи его наготове, пока я не подам знак.

Мэй сунула камешек в правый карман. И тут рука наткнулась на что-то еще. На ощупь это было похоже на тюбик помады. Мэй вытащила стеклянный пузырек с черней жидкостью и ойкнула.

Джон прищурился.

— Гвеннет! Вот же шельма вонючая! Ее работенка, чем хочешь клянусь. Пузырек с морской водой. Треснет, если надавить. Она таким манером сотни две ребят угробила.

Мэй подумала, сколько раз этот пузырек мог разбиться у нее в кармане, и вздрогнула. Она вспомнила прощание на пристани, когда Гвеннет обняла ее и похлопала по боку.

— Нравится ей, что духи погибают, когда ее нет поблизости! — процедил Джон. — Очень уж она это любит. Бедняга садится на кровать и… — Он провел ребром ладони по горлу. — Вот уж чокнутая! Положи-ка его в тот угол, цыпа.

— А если кто-то наступит? — спросила Мэй.

— Положи. Хватит спорить. Время поджимает.

Мэй недоуменно посмотрела на него.

— Поджимает?

Джон поморгал и отмахнулся, как от навязчивой мухи.

— Хватит спрашивать! Клади, и точка.

Мэй задумалась. Среди врагов такой пузырек мог ей очень пригодиться. Она присела и сделала вид, что кладет его в угол возле ступенек, но, как только Джон отвернулся, снова подобрала и аккуратно спрятала в карман.

Встав на ноги, Мэй встретилась глазами с Беатрис. Та кивнула, показывая, что все понимает, и пожала Мэй руку.

— Осторожнее, — прошептала Беатрис и наклонилась поближе: — Я думаю, твоему другу не стоит доверять.

У Мэй не было времени, чтобы ответить. Они добрались до вершины лестницы и поползли вслед за Джоном.

— Когда подам знак, все быстро летим э-э… или крадемся прямехонько в зал. Слышали?

— Естественно, мы слушали, — вздернув нос, прошептал Фабио.

Беатрис кивнула, Тыквер от страха просто сунул в рот пятерню. Мэй крепко держала его за рукав, готовясь потянуть за собой, если тот растеряется. Слова Беатрис все крутились у нее в голове.

Джон вытянул руку и легонько пошевелил пальцами. Мэй изо всех сил дернула Тыквера, и все выбежали в просторный вестибюль с блестящим мраморным полом. Его стены уходили на несколько этажей ввысь. Над головой светился стеклянный купол. Бросая по сторонам настороженные взгляды, они устремились вперед. Мэй вздрогнула, заметив неподалеку парочку гулей, увлеченных беседой, но в следующий миг девочка уже скрылась в небольшом зале, о котором говорил Джон.

Внезапно Бом-Кливер остановился и растопырил руки, чтобы задержать Мэй и остальных. Они все врезались в него. Впереди, справа, зияла открытая дверь. Джон многозначительно посмотрел на них, давая понять, что это и есть гостиная гоблинов. Он молнией пронесся мимо. Беатрис, Фабио и Тыквер поступили так же. Мэй замялась, понимая, что ей придется идти на цыпочках.

Она прокралась к самой двери, выглянула и снова задрожала. В комнате сидели сотни маленьких, не выше ее коленки, гоблинов. У них были здоровенные клыки и развесистые уши. Гоблины качались на полках и стульях, сидели верхом на теневизоре. Некоторые валялись на длинной оранжевой кушетке, смотрели передачу «Музыкальная шкатулка» и громко подпевали, но большая часть спала, развалившись там и тут во всевозможных позах. Несколько гоблинов смотрелись в зеркала и делали себе макияж, а еще парочка сидела на полу. Между ними высилась груда малюсеньких бумажных сумок. Гоблины извлекали оттуда наряды и показывали их друг другу.

Решительно пригнув голову, Мэй пробежала мимо двери и догнала остальных. Потом оглянулась. В зале было пусто.

Джон оскалился чернозубой улыбкой и похлопал ее по спине.

— Отлично. А теперь…

Он не договорил, потому что стены зала вдруг затряслись от страшного грохота. Все застыли.

Хрррррроооооохх. Хррррроооооххх.

— Еще такое что? — прошептал Фабио, скрестив руки на груди и сурово глядя на Джона.

Тот явно не понимал, в чем дело. Он вытащил платок и вытер лоб, хотя Мэй не заметила на нем ни капли пота.

— Надеюсь, мы этого не узнаем.

Они осторожно двинулись вперед, в ужасе глядя на дрожащие стены. Потолок тут был с небольшим уклоном и поднимался все выше и выше. В конце зала он примыкал к широченной колонне, которая уходила так высоко, что ее верх терялся из виду. Внутри находилась шахта взлифта — сияющий цилиндр внутри цилиндра.

Его золотые двери были не меньше двух этажей в высоту, а возле них лежала черная собака размером с небольшой дом. Из ее пасти торчали огромные клыки. С ошейника свисал серебряный медальон с гравировкой: «МАМОЧКА». Веки чудовища были полуприкрыты, и под ними виднелись кроваво-красные глаза.

— Кто-то должен пойти и вызвать взлифт, — прошептал Джон, показывая на маленькую голубую кнопку, которая находилась на вполне обычной высоте от пола.

Все переглянулись.

— У меня аллергия на собак, — сказал Фабио и притворно кашлянул.

— Н-н-н-е я, — заикаясь, ответил Тыквер.

— Ох, — простонала Беатрис, хлопая прекрасными ресницами. — Кажется, у меня не хватит смелости. А может, вы, Джон?

Джон покачал головой:

— Да ни в жисть!

Все повернулись к Мэй.

— А… хм…

Девочка не знала, что еще придумать — все отговорки были заняты. Но идти ей уж точно не хотелось.

Мэй сделала шаг. Бом-Кливер схватил ее за руку.

— Осторожнее. — Он кивнул налево и направо, показывая, что кроме Мамочки вокруг могут быть и другие стражи. Из-за колонны в любой момент мог вывернуть гуль.

Мэй кивнула, стиснула зубы и на цыпочках засеменила вперед.

Подкравшись к собаке, она сморщила нос и закрыла рот рукой. Мэй убедилась, что гулей поблизости нет, и снова посмотрела на собаку. Девочке показалось, что красные глаза чудовища смотрят на нее сквозь щели между веками. По телу Мэй побежали мурашки, колени задрожали.

«Все получится», — успокоила себя девочка. Она сделала широкий шаг, аккуратно встала на заднюю лапу, замерла, когда та дернулась, и перелезла на другую сторону. Соскользнув с лапы, девочка нажала кнопку и стала ждать, глядя, как на табло зажигаются одна за одной лампочки с цифрами: 800 000, 700 000, 600 000, 1000, огонек пробежал сотни и наконец дошел до кнопки со звездой.

Двери открылись, тихонько звякнул колокольчик. Мэй не сводила глаз с Мамочки. Та заворочалась во сне. Двери взлифта начали закрываться.

— Ой! — Мэй бросилась к ним, нажала кнопку и, не отпуская, замахала рукой остальным.

Один за другим, они проскользнули над лапами Мамочки и влетели в кабину. На другом конце зала остался один Тыквер.

Все замахали ему что было сил. Призрак сунул в рот указательный палец и замотал головой.

— Давай! — беззвучно шевелила губами Мэй, махая свободной рукой и оглядываясь по сторонам. — Скорее.

Тыквер медлил, кусая пальцы. Его трясло. Остальные взирали на него с негодованием. Наконец призрак сдвинулся с места и полетел вперед.

— Гыббылыррх!

Мэй и Тыквер оглянулись. В зал вошел гуль. Увидев их, он завопил и поднял копье.

— Ааааа! — завопил Тыквер. Он метнулся вперед, но все-таки не успел увернуться. Копье вонзилось ему в плечо. — Ааааааа!

В ту же секунду Мамочка вскинула огромную голову, и ее красные глаза сверкнули. Она сразу увидела Тыквера и прыгнула на него с яростным рыком. Призрак завилял влево и вправо, а далеко в вышине взвыла оглушительная сирена.

— Поехали, цыпа! — крикнул Бом-Кливер, но Мэй по-прежнему давила на кнопку, уворачиваясь от задних лап Мамочки, пока Тыквер короткими перелетами продвигался к взлифту.

Он влетел в кабину. Мэй запрыгнула следом и только потом заметила, что стоит на чистейшем воздухе. Тем временем Беатрис отчаянно давила на другую кнопку, чтобы двери поскорее закрылись. Наконец створки поехали навстречу друг другу, но в этот миг в кабину врезалась Мамочкина пасть. Двери стиснули морду. Чудовище завизжало. Его красный язык захлестал во все стороны и отбросил Фабио к стене.

Не думая, Мэй схватила копье, торчавшее из руки Тыквера, выдернула его и вонзила собаке в нос. Вопль призрака и вой Мамочки слились воедино. Беатрис, Фабио и Тыквер бросились вперед и заколотили по носу кулаками. Они колотили до тех пор, пока собака не выдернула голову из кабины. Двери закрылись, а снаружи раздались рык и топот бегущих гулей.

Бом-Кливер нажал самую верхнюю кнопку с цифрой 1 007 869. Взлифт громко засвистел. Мэй понесло вверх так быстро, что все вокруг превратилось в размытое пятно. «Как же высоко мы поднимаемся», — подумала девочка, и ее желудок противно сжался.

Она посмотрела вверх и увидела в вышине сияющий белый шарик. Мэй становилось все жарче и жарче, как будто они летели прямо на Солнце. Миг — и белое сияние рассыпалось на разноцветные лучи, будто прошло сквозь призму. Вокруг засверкали все цвета радуги. Казалось, взлифт вот-вот врежется прямо в шар.

Мэй зажмурилась.

В то утро все глаза в Призрачном городе были прикованы к Вечному Зданию. Повсюду разнесся слух, что три привидения, призрак и живая девочка сумели пробраться внутрь. Ни один дух, даже носатый фантом, не смотрел в сторону западной стены. Но если бы туда кто-то глянул, он увидел бы необычное зрелище. Примерно в сотне шагов от ворот, в песках, стояла гигантская деревянная мышь на колесах. Внутри нее собралось больше тысячи древних египетских духов. Эту хитрость они узнали от привидений в хитонах, с которыми встретились на Пустынном плато. Египтяне ждали вестей от шпионов, которых они послали в город на поиски Больших Ушей.

После долгих споров духи решили, что ловить кота в городе нельзя — а вдруг он забежит в какой-то дом, нырнет в отверстие водостока, и тогда они снова его потеряют? Нет, они все пришли к выводу, что лучше всего узнать, когда кот соберется покинуть город. В том, что это случится, они не сомневались: Большие Уши явно входил в число богов-кочевников. И вот тогда-то, когда он окажется на открытом месте и спрятаться ему будет негде, они поймают его и отвезут назад, в его пирамиду. Они воздадут ему все почести, которых заслуживает священный кот.

А именно — в тринадцатый день месяца принесут его в жертву Ра.

Теснясь внутри темной мыши, египтяне поглядывали в щелочки и ждали. Отсюда им был хорошо виден маленький ход, который Большие Уши прорыл под стеной города.