"Пташка Мэй и страна Навсегда" - читать интересную книгу автора (Андерсон Джоди Линн)

Глава двенадцатая Белль Морт

По телевизору, который Усик называл теневизором, шла одна реклама. В то утро они все собрались на диванчике перед светящимся голографическим экраном и ждали, пока приедет наемный экипаж. Усик вызвал его на десять минут седьмого.

В теневизоре крутили ролик туалетной воды под названием «Ушлошельм». Господин с торчащими дыбом волосами, одетый в полосатую тюремную робу, сидел на электрическом стуле и протягивал зрителям флакон. Его рука вылезла за пределы экрана прямо в комнату. «От вас разит жуликом? Не можете попасть в любимый город? — спросил заключенный. — Одна капля „Ушлошельма“ — и вы благоухаете, как законопослушный гражданин! Исследования доказали: девять из десяти носатых фантомов не заметят никакой разницы!»

Перед этим они уже посмотрели рекламу о средстве от назойливых экзорцистов, а также ролики о свежайших белльмортских куличах и ясновидящем, который уверял, что назовет вам имя убийцы в случае отравления или другой загадочной смерти. Вся эта реклама только запутала Мэй. Кто такие носатые фантомы? Почему если пахнешь, как жулик, то не можешь заходить в любимые города? И кстати, чем пахнут жулики?

Начался новый клип. С экрана выпрыгнуло леденящее душу предупреждение, которое рассказывало о том, как опасны живые. Мэй принялась грызть ногти. Она как раз прочла, что, «увидев на улице подозрительно яркого и живого духа, необходимо без колебаний подуть в свисток и вызвать Буккарта».

Тыквер как завороженный таращился в теневизор. Усик покачал головой.

— Несусветная чушь! Тыквер, ну разве Мэй — не доказательство, что это все…

Раздался душераздирающий вопль.

Мэй подпрыгнула и посмотрела вокруг шальными глазами.

Усик попросту встал.

— Карета подана.

Вслед за старичком и призраком Мэй прошла на кухню и сделала, как они договорились накануне. Она забралась в большую корзину с грязной одеждой, которую Усик оставил у двери. Сверху на девочку навалили побольше вещей, так чтобы ее не было видно сквозь полупрозрачную ткань. Мэй поглядывала наружу сквозь щелочки между одеяниями.

Когда входная дверь открылась, Мэй первым делом заметила, что на улице ничуть не посветлело, хотя уже наступило утро. Звонок над дверью снова завопил, сотрясая стены дома.

— Мы уже идем, почтенный! — с раздражением сказал Усик и шепнул украдкой: — Казалось бы, нанимай себе нормальных кучеров. Так нет же! Туристам подавай всадников без головы. Зззззз. Других тут почти и не заказывают.

Скрипнула дверца, и Мэй почувствовала, что ее поднимают в карету.

— К Утешительнице, — тихо приказал Усик.

Экипаж тронулся.

— Теперь можно вылезти. В каретах люкс особые окна.

Мэй выбралась из корзины и села рядом со старичком, напротив Тыквера.

Усик показал на диск с переключателем, укрепленный на потолке.

— Сейчас выберем, что увидят прохожие. Новомодная штучка. Но если хочешь сохранить инкогнито, лучше нее не придумаешь! У каждой кареты свой набор.

Вокруг ручки переключателя светились надписи: АРТУР И ГИНЕВРА ЗА ПАРТИЕЙ В ПИНОКЛЬ, СПЯЩИЙ СКЕЛЕТ, ГИГАНТОПИТЕК, ЕДИНОРОГ, ВЕДУЩИЙ ВАЖНУЮ БЕСЕДУ. Усик выбрал первый вариант.

Мэй посмотрела в окно. Ей оно казалось вполне обыкновенным. Из него было видно, что карета едет по дороге, проложенной в песках. Слева и справа тянулся однообразный пустынный пейзаж. В небе по-прежнему вспыхивали и гасли звезды.

— Не волнуйся. В такой карете нам нечего бояться.

Мэй откинулась на сиденье.

— Господин Усик, а что случится, если меня увидят?

Тыквер и старик переглянулись.

— Тогда за тобой придет Буккарт, милая моя.

— А… а кто такой Буккарт? — отважилась полюбопытствовать Мэй.

— Жжжж. Он со своими черными псами рыщет по всей стране в поисках живых. Стережет порталы на случай, если кто-то случайно в них попадет, и приезжает на сигналы тревоги.

— Сигналы тревоги?

— Если кто-то встречает живого, то дует в свисток. Они есть у каждого духа. Про них говорили в рекламе, помнишь?

Усик и Тыквер сунули руки в карманы рубашек и вытащили цепочки, на которых висели длинные сверкающие трубочки.

— Свистки есть у всех? — испугалась Мэй.

— Свисток издает очень высокий звук. Его могут различить лишь черные псы, а они услышат этот зов хоть на другом конце страны. Они несутся быстрее ветра. Сам Буккарт почти что слепой. Собаки — его глаза и уши.

Мэй содрогнулась, вспомнив, какой рык и лай слышала у портала.

— А мысли он тоже может читать?

— Ну нет… — Усик покачал головой. — Мы с ним не похожи. Он ведь не совсем слепой. Просто не может видеть доброту. Не замечает ее. В этом ему и помогают собаки.

— А ч-что он делает с людьми, когда поймает?

Тыквер всхлипнул и зажал руками уши.

— Тыквер, да хватит тебе! — Усик повернулся к Мэй. Его антеннки грустно поникли. — Худшее, что может случиться с духом. Он засасывает тебя в ничто.

Мэй попробовала представить, каково это — совершенно исчезнуть. Сердце екнуло у нее в груди, а губы задрожали.

— Но почему?

— Да кто ж его знает? Он работает на Бо Кливила. Одно это уже достаточная причина.

Мэй почесала подбородок.

— А ведь мама мне говорила, что, если не лягу спать вовремя, придет бука и заберет меня.

— Правда?

— Вообще-то я всегда думала, что он — буга.

С болью в сердце Мэй вспомнила, как сидела в постели и пыталась вообразить это чудище. Как правило, ей представлялось, что оно безобразное и любит потанцевать. Обычно Мэй убегала от него в мамину комнату и забивалась под одеяло.

— На самом деле Буккарт с танцев и начал. До того как поднялся к нам, он любил закатывать большие пиры для всех духов тьмы в Южном местечке.

— Ясно. — Мэй прислонилась к окну. Она была слишком подавлена, чтобы продолжать расспросы. К тому же знать все это не очень-то и хотелось.

Вдоль дороги, куда ни глянь, тянулись бесконечные пески. Мимо, подпрыгивая, прокатились несколько шаров перекати-поля.

Мэй всмотрелась в крошечное оконце в передней стенке экипажа, из которого виднелось место возницы. Она увидела спину. Головы над ней и в самом деле не было. В руках кучер держал вожжи, однако на другом их конце, перед каретой, абсолютно ничего не было. Внутри экипажа, над окошком, висело небольшое табло с двумя экранчиками, на которых мигали цифры. Под одним было написано «СУММА», а под другим — «РАССТОЯНИЕ». Циферки расстояния, пощелкивая, менялись: 100, 150, 200, 250, 300.

— Это что, настоящие мили? — спросила Мэй. Усик ответил кивком. — Но ведь мы едем гораздо медленнее.

— Здесь все иначе, чем в мире живых, — просто ответил старичок.

Мэй снова подвинулась к окну. Как раз в это время мимо кареты проехала дама в купальном костюме, сидевшая на ржавом велосипеде. Ее кожа была совершенно синей, будто женщина слишком долго пролежала под водой.

А потом впереди показался и сам Белль Морт.

Город притулился у подножия огромных скал, которые нависали над ним, точно гигантские черные валы. Мэй они сразу не понравились. Девочка вжалась в сиденье, но вскоре любопытство пересилило, и она снова наклонилась к окну. Городские дома были такого же темно-серого цвета, что и скалы. Город щетинился шпилями. Кособокие треугольники его крыш напомнили Мэй помятые вафельные конусы для мороженого. Дома как будто подтаяли, у кривых окон верхняя часть рамы была куда уже, чем нижняя.

Впереди показалась главная улица в кайме синих огоньков, подвешенных на невидимых проводах. В самом ее конце светилась голубая будка, похожая на телефонную, только наверху было написано «ТЕЛЕПОРТ».

— Это Бульвар, — с ноткой гордости сказал Усик. — Красивый, правда? Тут все высечено из скал. Лет тридцать назад сюда специально привозили мастеров с острова Пасхи. В ту пору, когда они там жили, они, конечно, еще увлекались минимализмом. Я тебе описать не могу, какую роль все это сыграло в развитии туризма. Другого такого города во всем Южном Навсегда не найти.

Карета докатилась до окраины и проехала мимо высокого здания, в котором было никак не меньше семи этажей. В его окнах горело синее пламя. Вывеска возле двустворчатых дверей гласила: «ОТЕЛЬ „ГЕЕННА“». Мэй попыталась разглядеть, что творится внутри, и в этот миг из окна гостиницы с диким воплем выпал человек. Тело глухо ударилось о мостовую. За ним упало еще одно и еще.

— Усик! — вскрикнула Мэй. — Помогите!

Старичок тихонько рассмеялся, но не пошевелил и пальцем.

— Совсем как в настоящем огне. Жжжжж, очень нравится тем, кто погиб при извержении вулкана.

Ошеломленная Мэй прижалась носом к стеклу. Три трупа, лежавших на дороге, медленно сели. Тела и лица у них обгорели и закоптились. Все трое были одеты в тоги. Они встали, отряхнулись и захохотали, похлопывая друг друга по спине.

— Вот видишь, — продолжал Усик. — Это ребята из Помпей. Отличные парни, хоть и привидения. Жаль, я не знаю латыни.

Привидения развернулись и бросились обратно в отель. Через несколько секунд на улице снова раздались вопли. Мэй посмотрела в заднее окошко и увидела, что все трое опять валяются на дороге.

— А зачем это им?

— Я уже говорил. Привидения слишком привязаны к прошлому. Духи вообще не меняются. Не стареют, не умнеют, не становятся смелее. В отличие от вас, зззз, у духов нет шанса развиться внутренне или внешне. Так же и с привидениями. А гостиница просто великолепна. Тыкверу нравится бассейн.

— Особенно водяная горка, — добавил Тыквер и покраснел.

— Ззззз, а теперь тише. Скоро выедем на людную улицу.

Не успел Усик это сказать, как мимо пронесся экипаж. И еще один. Лошадей не было ни у того, ни у другого. А потом они увидели толпу. Мэй затаила дыхание. Эта толпа была не похожа на ту, которую она видела возле Аниматрона. Там все привидения были людьми, а тут собрались духи всех мастей и размеров.

Мягкая и тянучая, как ириска, женщина с оттянутыми вниз, будто потекшими, глазами и грустной миной, которая свисала ниже подбородка, просочилась через мешок, висевший на ее узеньких сгорбленных плечах. Из мешка она вытянула длинную цепь, поднесла ее к уху и как следует погремела. На цепи болтался огромный белый ярлык с каракулями «Я ЛЮБЛЮ БЕЛЛЬ МОРТ». Губы женщины приподнялись выше линии подбородка, и Мэй догадалась, что она улыбается. Привидение спрятало цепь обратно в сумку и зашагало дальше.

— Сегодня День Потерянных Душ, вот почему так много народу, — объяснил Усик. — Большинство приехало с севера. Все местные лавочки сегодня кучу денег выручат.

Мимо кареты прошел лысый человек с рогами, как у черта, и рюкзаком на спине. За ним — три клоуна, которые о чем-то шептались. Один засмеялся шутке товарища, обнажив два ряда острых, как бритвы, зубов. Внезапно откуда ни возьмись вылетела карета и переехала его. Потрясенная Мэй увидела, как двое других клоунов согнулись пополам от смеха. Третий, похоже, здорово разозлился. Когда он встал, голова у него оказалась плоской, как блин.

Мэй подумалось, что сегодня тут гуляют по магазинам персонажи всех кошмарных снов, которые она когда-либо видела.

Они проехали мимо лавки. «ДАМСКИЕ НАРЯДЫ ИЗ ШЕЛКА. ВСЕ СТИЛИ, ВСЕ ВРЕМЕНА», — гласила надпись на двери. В витрине стояли несколько манекенов, и у каждого было какое-нибудь увечье или уродство. У одной женщины отсутствовала рука, вторая держала веревку с петлей. У третьей лицо застыло в гримасе ужаса, а ее соседка стояла, подняв над ней руки, и хищно скалилась, будто хотела напугать. Мэй передернуло.

— Почему они все такие противные? — вполголоса спросила она.

— Да это же маньячки. Душительницы, — прошептал Тыквер, вытаращив глаза. — Столько народу погубили шелковым шнуром.

Мэй вздрогнула.

— Они часто собираются попить чайку в местном баре, — добавил Усик. — Никого не трогают, просто любят посплетничать о своих жертвах. Так сказать, помериться подвигами.

— Я бы ни за какие деньги к ним не подошел, — вставил Тыквер.

— Тыквер вообще мало к чему подходит, — раздраженно заметил Усик.

Через несколько минут карета остановилась перед большим окном, полным разбитого стекла.

— А теперь прячься. — Старичок указал на корзину.

Мэй влезла внутрь и спряталась под одеждой, оставив только небольшие щелочки, чтобы дышать и подсматривать.

Старичок и Тыквер взяли корзину за ручки и вылезли из экипажа. Послышался звон монет — Усик заплатил кучеру. Скрипнула, закрываясь, дверца, и сквозь щелки между прутьями корзины девочка мельком увидела отъезжающую карету. К удивлению Мэй, внутри сидели бородатый король и прекрасная королева. Они играли в карты.

— Тыквер, — сказал старичок, — сделай нормальное лицо. Из-за тебя нас раскроют. И смотри, куда идешь.

— Усик! — воскликнул кто-то.

Мэй поглубже зарылась в одежду. В щелку она смогла разглядеть лишь какую-то фигуру, которая подбежала к ним.

— Что? Затеял стирку? А мне на днях прислали с запада партию пчел. Ты же не откажешься взглянуть? Как думаешь…

Мэй затаила дыхание и сидела ни жива ни мертва. Сердце бешено колотилось. Ей было видно, что неизвестный стоит рядом со старичком, как раз напротив разбитой витрины. Над витриной оказалась вывеска: «ИСТЛЕВШАЯ СТРАНИЦА. ПОСТАВЩИКИ ПОДЕРЖАННЫХ КНИГ СО ВРЕМЕН ИЗОБРЕТЕНИЯ ПИСЬМЕННОСТИ».

На полках за окном тесными рядами стояли всевозможные тома. Некоторые были такими дряхлыми и желтыми, что просто разваливались на части. В сторонке лежали горки праха, которые, вероятно, в прошлой жизни считались книгами. Все корешки были абсолютно чистыми, однако стоило Мэй взглянуть внимательнее, как на них проступали зеленые буквы: «Жизнь после гильотины, или Два века в Западных Землях» Марии Антуанетты; «Я — мертвец, ты — мертвец» доктора Франко Позитивви, «Руны: введение для привидений» Ра.

В центре витрины, на отдельной подставке, была выставлена еще одна книга: «Я набрался духу, а ты? Бо Кливил: неофициальная биография самого известного в стране Навсегда злодея».

Пока девочка читала заглавие, под ним показалось что-то еще. У Мэй на затылке волосы встали дыбом. С обложки на нее смотрели два глаза, красных, злобных — таких же, какие она видела на странице брошюры. В их глубине тлел багровый огонь.

Внизу обложки сама по себе начала проступать еще одна надпись.

Я… т… е…

— Хорошо, завтра и приходи, — сказал Усик.

Мэй снова подняли и понесли. Она все смотрела на книгу.

б… я… в…

Мэй уносили к двери. Книжный магазин скрылся из виду. Но не раньше, чем она под гулкие удары сердца успела прочитать надпись:

Я тебя вижу.