VI

Во дворе никого не было. Видимо, все же я поторопилась. Ну, ничего пообщаемся с животным миром, то есть присмотримся к лошади. Были у меня небезосновательные опасения, что не все здесь окажется гладко.

Лошадь мне вывели рыжую. "В масть", — подумала я. Зверюга косилась на меня недоверчиво, наверно, и я на нее тоже. Так бы мы и пялились друг на друга, если бы Оленна не сунула мне в руку кусочек сахара и чуть ли не силой не отвела к лошади. Кобыла обнюхала мою протянутую ладонь, а затем взяла сахар шершавыми губами. Первый контакт был налажен.

Оказалось, что зверюгу звать Звенка — и, несмотря на имя, характер у нее довольно покладистый. Но не успела я и ногу вставить в стремя, чтобы попробовать прокатиться без посторонних глаз, как во двор прихромал подозрительный и одновременно смешной мужичок. Не старый еще, лет сорока, с топорщившейся во все стороны короткой сивой бородкой. Сей субъект странно уставился на меня:

— Неужели с нами едете? — и не дождавшись ответа. — Во времена пошли! Девка, а туда же!

Я только раскрыла рот, чтобы возмутиться и ответить нахалу (что-что, а это я умела), как он отрезал:

— Нянькаться не буду, — и скрылся в конюшне.

Я так и осталась с открытым ртом. Вот черт! Ну и поездочка намечается! Спутники один другого хуже, а это я еще только двоих знаю.

Я решила плюнуть на мужика, и, сосредоточившись на том, чтобы все делать верно, стала засовывать левую ногу в стремя. Когда вставила, вспомнила, что не перекинула поводья через луку седла, пришлось ногу вынуть, поймать поводья и повторить всю процедуру заново. Так, теперь подтянуться и перекинуть ногу через седло. Спортивной подготовки у меня никакой, но если вдуматься, задача вполне выполнима. И оп! Я в седле.

Высоко и страшно. Но я себя превозмогла и выпрямилась, тем более что давешний противный мужичок выводил свою лошадь из конюшни. Конь у него был знатный, серый в яблоках, наверно, и рыцарь не постесняется такого себе под седло поставить. Моя коняшка по сравнению с ним, тьфу, немощь хилая.

Я вздохнула и утешила себя тем, что с такого коня падать в полтора раза выше. Я толкнула лошадь пятками (видела, как это делают в фильмах). Звенка повернула ко мне свою морду, посмотрела внимательно, не сказала бы, что очень уважительно, но внимательно это точно, а затем тронулась с места неспешным шагом. Я от восторга чуть в ладоши не захлопала. Так, продолжим развивать успехи. Я еще ударила пятками, и мы поехали чуточку быстрее, только вот я стала подпрыгивать в седле, как мешок с корнеплодами, с какими, выбирайте сами. Ой, мамочка, что же будет при настоящей скачке? Прощай, моя пятая точка!

На горизонте маячила стена амбара, и я потянула повод вправо, мы начали объезжать двор по часовой стрелке. Вернувшись на место, где стояла Оленна я натянула поводья — умная лошадка остановилась. И я задумалась над задачей вылезти из седла без посторонней помощи. Страшно, конечно, но никуда от этого не денешься. Глупо ждать, что кто-то всякий раз будет тебя вынимать из седла. Надо просто повторить процедуру влезания на лошадь наоборот. "Это не так-то сложно", — как могла, утешала я себя.

Слезть-то я слезла, совсем неизящно, с трудом сохранив равновесие, но вот повернувшись к Оленне, чтобы заставить ее восхититься собственными успехами, я наткнулась на далекий от дружелюбия взгляд сэра Алекса. Я и не заметила, как он появился во дворе. Черный рыцарь поздоровался с вредным мужиком, меня же не удостоил даже кивком головы, только бросал злые взгляды. Тоже мне рыцарь. Рыцари с дамами так не обращаются! Я запоздало вспомнила, что еще недавно заявила ему, что я не леди, и прикусила губу.

Пока сэр Алекс ходил за своим конем, я умудрилась приторочить свою сумку к седлу. На этом, казалось, все мои приготовления закончились. Оставалось только дождаться остальных участников компании и надеяться, что они окажутся не слишком уж невыносимыми в пути. Дожидалась я не долго. Со всех сторон от замка к конюшне потянулись люди.

Притопал тяжеловесный сэр Ульрик. Без турнирных лат он несколько уменьшился в объеме, но от этого не стал менее внушительным. Его пегая коняга с волосатыми ногами, на мой взгляд, больше походила на деревенских тяжеловозов, что и не удивительно, учитывая, какую массу ей предстояло нести на своей спине. Следует отметить, что сэр Ульрик был пока единственным из присутствующих, кто снизошел до приветствия моей персоне. Это определенно подняло его в моих глазах.

Затем появился неопределенного возраста мужчина, внешность которого, несмотря на глубокие, но очень характерные морщины, я не могла бы иначе назвать как благородной. Умный проницательный взгляд, гордая осанка и властные движения странно смотрелись в сочетании со старой потертой и заношенной одеждой.

Пришел и жеманный щеголь, которого я приметила еще на собрании. Даже очевидная походность наряда не помешала ему разодеться так, словно он в любую секунду может оказаться на торжественном приеме. Причем он умудрился нисколько не лишить свой наряд удобства или необходимой защиты. Наверно, я на его фоне смотрелась жалкой клоунессой, а предыдущий рыцарь убогим нищим.

К моему удивлению и даже некой тайной радости, оказалась в отряде и женщина. Вот только она нисколько не напоминала такое беспомощное существо, как я. Весь ее вид говорил, что она никому не даст спуску, а постоять за себя сумеет не хуже, чем иной рыцарь. Я глядела на нее во все глаза и мысленно окрестила ее "валькирией" за высокий рост, крепкую, явно неизнеженную фигуру, толстую светлую косу, перекинутую через плечо, меч на спине и одежду, какой при всех моих усилиях мне так и не удалось достать предыдущим вечером.

Последним забавно приковылял тощий длинный подросток, наверно, единственный, кто перещеголял меня здесь в нескладности. Его одежда явно была ему коротковата, как и пегий конек. Вот и подросток был при мече. Конечно, у меня возникали сомнения, умел ли он им пользоваться должным образом, но он был вооружен….а я нет. Единственная из всех. И это обстоятельство начинало меня немного угнетать.

Итак: восемь человек, — после нехитрых подсчетов заключила я. Меня сразу можно сбросить со счетов. Мальчишку, пожалуй, тоже. Остается шесть — не такая уж великая сила. Надеюсь, они знают, что делают. Потому что я понятия не имею.

Тем временем сэр Алекс подозвал нас всех к себе.

— Для начала я хотел бы вас представить друг другу. Но на церемонии у меня нет времени, поэтому никаких обид. Меня вы все знаете, это сэр Ульрик, — он кивнул на рыжеволосого силача, — Дед Тиграш, — вредный мужичонка самодовольно почесал бороду, — сэр Вальтер, — кивнул потертый рыцарь, — сэр Дэниль, — щеголь изящно поклонился, — леди Милана, — воительница улыбнулась, — Йозеф, — подросток спрятал огромный руки за спину и мучительно покраснел, — и леди Иулия.

Я состроила скептическую гримасу, ничего не могла с собой поделать, очень уж противно здесь коверкали мое имя. Да, вряд ли это выражение моего лица подходило для первого знакомства.

Сэр Алекс окинул меня неодобрительным взглядом (подумаешь, напугал!) и продолжил:

— С этого момента я приказываю вам забыть о классовых различиях, каковы бы они не были, в отряде все должны быть равны. Я считаю это необходимым для дальнейшей слаженности действий. Никаких расшаркиваний и церемоний. Выезжаем прямо сейчас. Наша задача — как можно скорее добраться до Ольверского леса. Пока не достигнем его опушки, никаких остановок и привалов, дальше будем действовать по обстоятельствам. Это все. Выезжаем.

Все как-то резко очутились около своих лошадей, что я даже растерялась. А опомнившись настолько испугалась, как бы не оказаться последней в седле, что даже и не заметила как там очутилась. Всадники направили лошадей к воротам. Я пристроилась в хвосте, молясь, чтобы у моей Звенки проснулся стадный инстинкт, и она ехала за всеми, так что мне не пришлось бы ей управлять.

Молилась я не напрасно. Лошадь и впрямь оказалась умнее меня и покорно поплелась за остальными. По улицам города мы пустили рысью (так, кажется, это называется). Улицы были бедные и некрасивые, дурно пахнущие и мрачные при рассветном солнце, совсем не те, какими мы ехали на турнир. Не осталось и следа от той величавости и того восторга, словно бы под вышитой яркой тканью оказалась грубая дерюжная подкладка. А впрочем, я с самого начала подозревала, что именно так и будет. Влад старался показать мне этот мир с лучшей стороны. С той, которую всегда мечтаешь увидеть. Но боюсь, в этом мой волшебник оказался не очень силен, и теперь мне придется любоваться на все то, что он наверняка, постарался бы скрыть.

Довольно скоро мы достигли городских ворот. Эти тоже были кованными, но без всякой излишней вычурности. Видно было, что их делали для защиты, а не для парадности входа. Ворота были открыты, вероятно, чтобы на нашем пути не возникло лишних задержек и любопытных глаз.

Если до того сидеть в седле было еще терпимо, то после того как мы оказались на широкой дороге за городскими стенами, это стало не то чтобы непереносимым, а просто невозможным. Лошади пошли галопом. И я стала напоминать плохо привязанный мешок все с теми же корнеплодами. Черт! Как им всем удается так сидеть в седле?! Даже нескладный Йозеф достаточно ловко управлялся со своей лошадью. Я же, если так пойдет и дальше, скоро окажусь на земле со сломанной шеей. Боюсь, что в таком случае мне придется проснуться и отказаться от увлекательной идеи собственноручного спасения Влада.

Все это было единственным, о чем я успела подумать, потому что дальше не могла уделять внимание чему-то, кроме желания удержаться в седле.

— Эй!

Я с превеликим трудом заставила себя посмотреть направо, откуда раздался крик.

— Двигайся вместе с лошадью! Не выпускай поводьев! — крикнул, поравнявшийся со мной Алекс.

Черт! А чего я хотела? Конечно, он заметит, что я едва держусь в седле. Дура!

Я зло на него посмотрела, но совету все же последовала. Стало немного легче. Надо приноравливаться. Следить, как это делают остальные. Хотя приноравливайся или нет, а к вечеру я точно не смогу ни сидеть, ни ходить.

Вокруг еще долго тянулась пустынная равнина, самыми высокими растениями на которой были корявые кусты. Что-то вроде шиповника. Да, я рассмотрела. Надо же было хоть как-то отвлекаться. Дорога была явно наезженная, так что я не сомневалась, что скоро она упрется в людское поселение.

Не знаю, много ли времени прошло, я так вымоталась, что потеряла ему счет, но вдали замаячила темная опушка леса. Тут дорога разветвлялась: более широкая и явно более часто используемая ее часть вела куда-то влево, огибая деревья; небольшая же тропка, не рассчитанная на телеги, вела в лес.

К некоторому моему облегчению, на развилке мы остановились. Сэр Алекс что-то серьезно стал обсуждать с щеголеватым рыцарем (совсем из головы у меня вылетело его имя). Но я не хотела к ним подъезжать, что-то мне было совсем нехорошо. Уж не укачало ли на лошади? А что! Вполне и такое могло быть.

Ко мне подъехал сэр Ульрик:

— Как Вы себя… — он сбился, кажется, даже немного порозовел, вспомнив приказ командира нашего малочисленного отряда, и мучительно из себя выдавил, — Ты как?

Такое обращение царапнуло слух, успела я привыкнуть к напыщенной вежливости всего за один день (или за один сон).

— Прекрасно, — провозгласила я, хотя тон мой явно давал понять об обратном, — А ты как?

Сэр Ульрик, хотя будем называть его просто Ульриком, раз уж мы начали столь панибратское общение, так вот Ульрик ничего не ответил, только отъехал подальше, смущенный неприкрытой язвительностью моего тона.

— Видимо тебе и впрямь паршиво, раз огрызаешься, — это неподалеку оказалась Милана, — Только вот на кой ляд ты с нами навязалась, если на лошади едва сидеть умеешь?

— Надо и навязалась. Тебе какое дело? — я вызывающе посмотрела на воительницу, но в ее лице не было ничего враждебного, просто любопытство. Может, она всегда так груба?

— А на Ульрика зря ты разозлилась, — совершенно не к месту продолжила Милана. — Он может тебе помочь хотел.

— Чем тут поможешь? — немедленно поинтересовалась я. — Он мне что, лошадь на колеса поставит и руль приделает?

— Что приделает?

— Забудь, — махнула я рукой, — Может и впрямь зря обидела. Но когда мне плохо, я злая, а тут у вас рыцари какие-то тонкокожие.

Девушка расхохоталась.

— Если бы он тебя слышал, то это оскорбление пришлось бы смывать кровью.

Я невольно усмехнулась. Тонкий местный юмор. Господи, забери меня отсюда…

— Не переживай, дальше будет полегче, — уже совсем ласково сказала Милана, — Вон Дэниль уже отправился, а нам через лес.

Щеголеватый рыцарь пустил свою лошадь галопом по дороге, огибавшей лес. Больше никто из отряда за ним не последовал. Странно. Хоть бы кто потрудился рассказать мне о наших планах.

Все остальные стали втягиваться на тропку, ведущую через лес. Ехали действительно неспешно, по двое в ряд — больше не позволяла дорога. К моему облегчению, рядом вновь оказалась Милана. То ли ее ко мне толкало сочувствие, то ли женская солидарность. Но мне это было неважно: в кои то веки я была настроена пообщаться.

— А ты раньше была знакома с остальными? — спросила я, неуклюже пытаясь завязать разговор.

— Да, почти со всеми, — кивнула валькирия. — А что?

— Просто хотела узнать, с кем довелось ехать.

— Так почему бы тебе не пообщаться с ними самой?

— Ты уже заметила, что я не слишком общительна.

— Да уж, — девушка расхохоталась, — точнее не скажешь. А с чего ты вдруг такая злая?

Я пожала плечами.

— Такая родилась.

— Ладно, примем как данное. Я сама тоже не ангелочек, — Милана кивнула на меч у себя за спиной.

— Не думала, что женщинам можно воевать. Разве местные законы это позволяют?

— Местные законы все позволяют, хватило бы решимости, — усмехнулась моя спутница. — Зато вот местные традиции… Да что я рассказываю, тебе самой пришлось их переступить, чтобы здесь оказаться. Ты ведь за братом побежала, так? Не похожа ты на искательницу приключений, чисто домашняя птичка.

Мне оставалось только промолчать.

— И все равно бы у тебя ничего не вышло, не согласись Алекс взять тебя с собой, — продолжила Милана. — Как ты его уломала?

— На жалость надавила, — соврала я.

— Ну, уж нет! Из жалости он бы тебя оставил в замке.

— А что сэр Алекс настолько здесь влиятелен?

— Слушай, откуда ты такая взялась? Об элементарных вещах спрашиваешь.

Я пробормотала нечто бессвязанное о школе в горном монастыре.

На меня посмотрели сочувственно. И с этого момента Милана болтала не смолкая, видимо, добросовестно, но тщетно пыталась заполнить все пробелы в моих знаниях об окружающем мире. Я слушала, открыв рот, потому что, во-первых, интересно, во-вторых, познавательно, а в-третьих, я просто люблю послушать.

Сэр Алекс, как оказалось, был одним из лучших рыцарей при дворе герцога Алдайского, хотя и появился он не так давно. О роде его никто ничего толком не знал, кроме, пожалуй, герба, да и происхождение последнего оставляло только догадки. Было известно только о его дружбе с сэром Владленом (косой взгляд в мою сторону), к тому времени уже придворному магу. Милана не раз путешествовала с Алексом, и со временем у них сложилось что-то вроде компании, в которую входили также Влад, сэр Ульрик, дед Тиграш, а изредка присоединялись Йозеф и сэр Дэниль. Сэра Вальтера она практически не знала, да вроде и никто другой не мог похвастаться знакомством с ним, слишком уж нелюдимым был этот рыцарь. Взяли его главным образом за отличные навыки следопыта. И получалось, что мы с ним единственные чужаки в этой компании героев. Но он, по крайней мере, мог быть полезен, я же, как досадный балласт, была не нужна никому.

Про Ульрика Милана рассказала немного, впрочем, и рассказывать про него было особо нечего. Этот рыцарь был прост, как его меч, и незыблемо верен рыцарским идеалам. Силен и, как водится, не шибко умен. Но все это я могла бы сказать и сама, едва взглянув на Ульрика. Дет Тиграш личность гораздо более занимательная. Начнем с того, что был он далеко не дед, вовсе не рыцарь, и каким образом он попал в столь благородное общество, решительным образом непонятно. Зато житейской мудрости и полезных в походах навыков у него было хоть отбавляй. К тому же, оказывается, служил он у Влада то ли оруженосцем, то ли конюхом, а потому довольно подозрительно относился к идее моего участия в спасении "брата".

Сэр Дэниль известен всему герцогству прежде всего как неугомонный ловелас и бабник. Мало кто знал, что он заведует тайной канцелярией при герцоге Алдейском, пользуется услугами сотен осведомителей, а так же помогает правителю плести самые замысловатые интриги. Этот человек был опасен, и мое легкомысленно данное ему прозвище "щеголь" говорило лишь о поверхностности моих суждений.

Самым непримечательным, пожалуй, кроме меня, во всей этой пестрой компании был Йозеф, начинающий лекарь, который в силу своего возраста был не прочь составить компанию рыцарям.

О себе Милана почти не рассказывала, но и тех немногих скупых слов, что были произнесены, хватило, чтобы понять: собственный род от нее отказался, либо она сознательно покинула свою семью. И не известно, что бы с ней стало, не возьми ее под свое крыло герцог. Со временем она стала личной телохранительницей леди Диары. И, кажется, такая судьба ее вполне устраивала.

Почему-то на фоне всех этих людей я казалась себе серенькой мышкой, хотя и была единственным реальным существом. Или это они реальны, а я всего лишь сон? Человек так и не нашедший своего предназначения ни в своем мире, ни в чужом.

Некоторое время мы ехали молча, лес вокруг был настолько ординарен и неинтересен, что я не могла ни на что отвлечься от боли в непривыкшем к таким поездкам теле. Сколько это еще будет продолжаться? Дорога то углублялась в саму чащу, то подходила совсем близко к опушке, и сквозь просветы деревьев был виден другой более широкий тракт. В таких местах черный рыцарь предостерегающе поднимал руку, чтобы все прекращали разговор, хотя путников на дороге и не было.

На очередном витке тропки сэр Алекс неожиданно объявил привал. И пока я хлопала глазами, все уже деловито послезали с коней и занялись своими делами. Я сползла с седла и едва устояла на подкосившихся ногах.

— Дай повод, — кто-то настойчиво протянул ко мне руку.

Я подняла глаза и встретила слегка презрительный зеленый взгляд сэра Алекса.

— Я сама, — я вцепилась в свою лошадь.

— Ты хоть имеешь представление, что с ней делать надо? — он язвительно усмехнулся.

Я упрямо молчала. Трудно признаваться в собственной никчемности.

— Послушай, я тебя взял с собой, и я отвечаю и за тебя и за твою лошадь. Потому что одному Богу известно, что ты сейчас собираешься с ней делать.

Я прыснула в его серьезное некрасиво лицо, и тут же рассердилась на себя за это. Мрачно сунула ему поводья в руки. Пусть, если ему так хочется. Я найду себе занятие, с которым справлюсь. Сэр Алекс постоял еще некоторое время, будто в нерешительности глядя на меня, а затем увел лошадь.

Дед Тиграш к тому времени уже выудил котелок из сумки и деловито разгребал место для будущего костра. Я несмело направилась к нему, потопталась рядом, прежде чем он меня заметил.

— Готовить умеешь? — сразу же кинул он.

Я опасливо помотала головой. Мало ли что и как они здесь готовят.

— И чему только девок сейчас учат, — буркнул мужик себе в бороду. — Пойди хоть хворосту что ли собери. Только смотри, далеко не отходи, а то ищи тебя потом.

— Не маленькая, не заблужусь, — ответила я, углубляясь в лес, радостная от того, что можно заняться каким-то делом.

Веток быстро набралась целая охапка, но я подумала, что неплохо бы раздобыть бревнышко и потолще. К сожалению, такового не было видно среди опавшей желтой листвы, а обламывать стволики молодых деревьев не хотелось, да и не чем было. Я еще немного побродила кругами и совсем уж было решила возвращаться, как краем глаза заметила в ближайших кустах какое-то движение. Мне стало любопытно, и я подобралась поближе, но сделать это бесшумно мне, понятно, не удалось. Нечто пушистое и, кажется, крылатое (!) юркнуло за дерево. Местная фауна? Я еще более осторожно, но от того не менее шумно, обогнула дерево. Там никого не было.

Испытывая нехорошее предчувствие, я подняла голову вверх. Истошный визг и дико ощеренная пасть напугали меня до дрожи в коленях. Весь собранный хворост скатился мне под ноги. Я запаниковала, потому что это крылатое подобие белки явно собиралось броситься мне в лицо.

— Ты ее напугала, — раздался обвинительный голос у меня за спиной. Я повернулась и увидела Вальтера, который невозмутимо держал в руках пучок каких-то травок.

— Это я ее напугала?!! — задохнулась от возмущения я. — Да эта тварь…

Твари на стволе уже не было: воспользовавшись моментом, она скрылась в кроне.

— Кстати, что это за тварь?

— Меренша, если не трогать, безобидна. Редко встречается, тебе повезло.

— Ага, мне всегда везет, — зло пробубнила я и стала собирать упавший хворост. — Ты-то что здесь делаешь?

— Травки на приправу собираю, заодно тебя стерегу.

— Что?!!! — от негодования я чуть снова не выпустила хворост из рук. — Какого черта??

— Этот черный зеленоглазый черт сказал мне пока приглядывать за тобой, что я и делаю.

Да как он посмел?! Сэр Алекс, вы труп! Это ж надо было умудриться так унизить меня в глазах спутников. Мало того, что я на лошади едва держусь, делать ничего не умею, так он еще и остальных заставляет приглядывать за мной, как за дитем малым.

Я быстро похватала хворост и начала грозно ломиться через кустарник обратно к моим спутникам.

На стоянке все было тихо-мирно. Дед Тиграш уже успел развести костер и прилаживал над ним небольшой котелок. Хоть костер и не чадил, я поняла, что особо скрываться мои спутники были не намерены, иначе бы мы обошлись без горячей пищи. Я была зла, но устраивать публичные скандалы мне никогда не нравилось. Поэтому я молча вывалила хворост деду Тиграшу под ноги, а сама направилась к Алексу, который до сих пор занимался лошадьми. По счастью, рядом с ним никого не было.

— Зачем ты послал Вальтера следить за мной? — сразу без прелюдий спросила сквозь зубы я.

— На твоем месте я бы не задавал лишних вопросов, — в тон мне ответил рыцарь, — Ты вынудила меня взять тебя с собой, так вот теперь молчи и подчиняйся, не создавай больше проблем.

— Что? — моему возмущению не было предела.

— Больше я на эту тему говорить не собираюсь.

Черный рыцарь отошел от лошадей и направился к костру, вокруг которого уже кипела бурная деятельность. Я с трудом подавила в себе злость. Эх, рыцари, рыцари. В замке он разговаривал со мной совсем по-другому. Или просто эти вежливые приставки "сэр" и "леди" меняют людей? Вот здесь, в походных условиях, мы их отбросили, и получился разговор грубиянки с хамом. Хотя, кажется, от моего характера не спасают никакие волшебные приставки.

Я тоже поплелась к костру, села рядом с Миланой. Хотела помочь, но оказалось, что вся готовка заключалась в забрасывании в котел вяленного мяса и каких-то подозрительных сушеных овощей. Вальтер постоянно отходил от костра и углублялся куда-то в чащу. Сомневаюсь, что он мучился острыми приступами диареи. Что-то он там высматривали и выслеживал. Странно как-то.

Похлебка на вкус оказалась ничем не хуже наших супов из пакетика. Это надо же, чтобы в голову пришло такое сравнение, я даже улыбнулась сама себе, за что заслужила пару удивленных взглядов. Да, я умею улыбаться. Что с того? Зато вот как я умею злиться по-настоящему, вы все поймете очень и очень скоро, когда мое тело до конца прочувствует все последствия сегодняшней скачки.

Время шло, а сэр Алекс так и не думал двигаться с места. Чего мы ждали — непонятно. И, конечно, никому и в голову не пришло, посвятить меня в курс дела. Я уже всерьез начала задумываться о том, чтобы растянуться на земле и прикорнуть, но тут на нашу стоянку выехал вернувшийся сэр Дэниль. Всеобщее внимание сразу переключилось на него. От похлебки рыцарь отказался и сразу перешел к делу.

— Судя по всему его переправили в небольшой постоялый двор перед Туманными горами, а завтра планируют перевалами везти а ту сторону. Где находится их логово по ту сторону гор, мы не знаем, поэтому брать их надо на постоялом дворе, до того как они уйдут на перевалы.

В момент рассказа сэр Дэниль был настолько серьезен, что вовсе перестал походить на светского хлыща. Интересно, как он достал все эти сведения?

— Лучше всего напасть за несколько часов до рассвета, — задумчиво потер подбородок сэр Алекс. — Отсюда до постоялого двора далеко?

— Не больше получаса, — ответил Дэниль.

— Значит, смысла выдвигаться пока нет. Отдохнем здесь, а ночью поедем. Дэниль, покажи Вальтеру путь, чтобы он смог провести нас ночью.

Заведующий тайной канцелярией при герцоге кивнул, тут же встал и направился к лошади, за ним поднялся потертый рыцарь, по совместительству мой незваный телохранитель. Все остальные расслабились, Милана достала меч и стала его начищать, пытаясь убрать зазубрины. Дед Тиграш потащил котелок на помывку к небольшому ручейку поблизости. Йозеф вынул из-за пазухи какую-то потертую книжку и уткнулся в нее, будто и не было его тут вовсе. Все так мирно и обыденно. Одна я не знала, куда себя деть.

— Поспи пока, — посоветовал участливый сэр Ульрик, — ночью не так тяжело будет.

Я послушно кивнула. Хорошая мысль. Тело было настолько уставшим после дневной скачки, что прямо-таки вопило об отдыхе. Да если учесть, за предыдущую ночь мне сомкнуть глаз так и не удалось. Я подошла к Звенке и отвязала от седла меховой плащ. Вот и пригодился, не зря брала. Завернулась в него, улеглась прямо на земле.

Казалось бы, стоит мне укутаться потеплее, как я, сморенная усталостью, тут же отключусь, но не тут то было. Несмотря на полное отсутствие сил, я не могла сомкнуть глаз, ворочалась с боку на бок, пялилась вверх на серое осеннее небо, проглядывавшее сквозь кроны деревьев, но не спала. Мои мучения продолжались до тех пор, пока занимавшийся рядом какими-то своими делами сэр Алекс не бросил мне:

— Леди, Вы похожи на вывалявшегося в листве сумасшедшего ежа.

Я подняла голову, чтобы непременно ответить ему и не спустить колкости. Но осмотрев себя, поняла, что действительно похожа. На плащ налипло множество опавших листьев, да еще хвоя и мелкие веточки. Я раздраженно выползла из плаща и пошла его вытряхивать.

Наверно, странно было бы, если бы вдруг оказалось, что во сне можно спать. Это было бы как погружаться под холодную тяжелую воду — слой за слоем. Все глубже и глубже. Влад, уж не заснул ли ты во сне? Могло ли такое произойти? Что-то подсказывало мне, что еще как могло.

По мере того как темнело, на меня все больше наваливалась усталость, но заснуть я все равно не смогла. К костру уже давно вернулись сэр Дэниль и сэр Вальтер. Потрепанный следопыт сразу же завалился спать, за ним потянулись остальные. Как ни странно, сторожить у костра остался только щеголь, весь день потративший на поиск нужной нам информации, да я, потому как не видела смысла притворяться спящей.

Я сидела, обхватив руками колени, и сквозь полуопущенные ресницы рассматривала сэра Дэниля. Иногда ничего не могу с собой поделать, когда вижу красивых людей, от них просто невозможно оторвать глаз. Наверно, со стороны такое пристальное внимание выглядит неприличным, неуютным или двусмысленным, но рассматривая кого-нибудь, я никаких посторонних мыслей не имею. Красивые люди — как картины или скульптуры, не более того. Вот с сэра Дэниля стоило бы написать картину, никогда не видела таких черных волос: блестящие, словно тяжелый льющийся шелк, они кольцами ложились ему на плечи. Такие волосы, наверно, и рука не поднимается отрезать. Да и настолько синих глаз не бывает. В моем мире точно. Я наблюдала, как тонкие пальцы рыцаря умело обматывают рукоять кинжала, и впала в такое медитативное состояние, что вздрогнула, когда услышала:

— Что вы на меня так странно смотрите? — сэр Дэниль отложил кинжал и уставился на меня своими синющими глазами с нехорошим прищуром.

— Ничего, — тихо ответила я. Не было вообще никакого желания что-либо отвечать. Я снова уткнулась в колени и перевела взгляд на язычки костра.

Щеголь молча поднялся, обошел костер и сел рядом со мной. Я инстинктивно отодвинулась — не люблю, когда чужие люди находятся слишком близко.

— Что это Вы так встрепенулись? — рыцарь нехорошо усмехнулся, — Милана уже рассказала о моей репутации?

— Рассказала, — с показушным безразличием ответила я, но сама стала подозрительно коситься на соседа.

— По этому поводу Вы можете не беспокоиться: мне никогда бы и в голову не пришло за Вами ухлестывать.

— Это еще почему? — возмутилась я.

— Чтобы ухаживать за вами, надо быть либо влюбленным, либо сумасшедшим, — сэр Дэниль сверкнул отрепетированной улыбкой, — ни к тем, ни к другим я себя не отношу.

Сердце как-то неприятно кольнуло.

— Почему сумасшедшим?

— Потому что Вы…

— Интересные же вы ведете разговоры, — засмеялся сэр Алекс.

Я обернулась к нему: рыцарь приподнялся с земли, опираясь на локти. И как давно он уже не спит? Я только хмыкнула:

— Ваш рыцарский кодекс не запрещает подслушивать?

— Не знаю, как кодекс, а мое чувство самосохранения запрещает мне спать, когда люди оставленные на карауле, занимаются посторонними вещами.

— Сэр Дэниль, это камень в Ваш огород, — моментально перевела стрелки я, пусть разбираются между собой.

— Почему же, — не отступался Алекс, — Вас тоже можно обвинить во вредительстве, так как Вы отвлекали караульного. Может Вы вообще вражеский шпион?

— Это просто смешно! — вспылила я.

Рыцари обидно рассмеялись. Ну что, разве надо мной так интересно издеваться? Не рыцари, а одно название!

Алекс не обратил на мое возмущение ни малейшего внимания и принялся будить остальных. Уже пора?

Я вздрагивала каждый раз, когда лошади ржали или звенели упряжью. Казалось, что нас слышно на весь лес. Было очень неспокойно, сердце колотилось где-то в горле, будто это я сейчас кралась сквозь тьму с оружием наготове. Йозеф сидел тихо, только белки его глаз посверкивали в темноте — если мальчишка и волновался, то ничем не выдавал своего волнения. Наверно, ему не привыкать.

До этого мы долго шли по лесу, ведя лошадей на поводу. А когда прибыли к месту назначения, сэр Алекс безапелляционно заявил, что я и Йозеф остаемся стеречь лошадей и в вылазке не участвуем. На этот раз я даже и не подумала возмущаться, нечего мне лезть, куда не надо.

Из нашего укрытия постоялый двор было почти не видно, только несколько далеких огоньков. Не думаю, что мы что-то услышим или увидим. Значит, мучиться неизвестностью придется до самого конца.

— Ты дрожишь, — обвиняющим тоном сказал Йозеф. — Тебе холодно или страшно?

На самом деле и то, и другое.

— Я не дрожу, — упрямо сказала я.

— Ну да, конечно, мне мерещится, — мальчишка противно захихикал, — Ты за них переживаешь, за себя или за брата?

— Да ни за кого я не переживаю! — возмутилась я, но тут же закрыла себе рот ладонью: страшно или нет, а вот голоса повышать не стоило.

— Хочешь, я тебе травки успокоительной пожевать дам?

— Не буду я жевать никакую травку, — буркнула я.

Тоже мне нашелся наркоман малолетний.

Стало тихо. От напряжения я чувствовала шевеление каждого листика и стрекотание каждой букашки. Находиться ночью в лесу было странно и страшно. Раньше я никогда даже в походы не ходила, а уж тем более в такие вот полувоенные вылазки.

Цепочка на шее обожгла кожу холодом. Странно, до этого момента я и не вспоминала об этой безделушке, так удобно она висела она у меня на шее. Я полезла рукой за ворот рубашки и вытащила серебряную звездочку наружу. Металл был ледяной, будто украшение несколько часов пролежало в холодильнике. Я поддела цепочку кончиками пальцев и, наклонившись, осторожно стала стаскивать через голову, чтобы по возможности не коснуться лица.

Над головой что-то просвистело и с гулким стуком врезалось в дерево. Я вздрогнула, отпустила цепочку и подняла глаза вверх — в стволе дерева торчал арбалетный болт. Я даже вскрикнуть не успела, как свист повторился, заржали и стали биться лошади. Я припала к земле и инстинктивно поползла подальше от лошадиных копыт (перепуганные животные вполне могли и затоптать) в сторону того места, где только что сидел Йозеф. За спиной слышались далекие еще крики и топот. В темноте я наткнулась на чью-то ногу.

— Йозеф, — шепотом позвала я.

Ответа не последовало. Тогда я подобралась ближе и принялась тормошить парня. Он был словно безвольная кукла.

— Йозеф!

Вдруг он стал как-то неестественно заваливаться на бок. Я все еще ничего не понимала, или не хотела понимать. Но когда лунный свет упал на его грудь, все стало ясно. Арбалетный болт попал ему прямо в горло, крови было так много, что в темноте его одежда казалась черной. Меня замутило, и я поспешила отползти подальше. В теле появилась опасная слабость, и я испугалась, что могу упасть в обморок, хотя раньше со мной такого никогда не случалось. Но раньше я никогда не видела смерть, даже на похоронах не была ни разу, каким-то образом эта сторона человеческой жизни не затрагивала меня. Но лишиться чувств сейчас было подобно приговору.

Я продолжала двигаться вперед ползком среди кустов, но куда бежать так еще и не решила. Если напали на меня и Йозефа, значит бандиты, или кто они там, должны были знать, что остальные отправились к постоялому двору, чтобы под покровом ночи перерезать всю их братию и освободить Влада. Но тогда получается, что вся моя бравая компания попадет в ловушку. Если еще не попала. А может, действительно, не попала, и у меня есть время предупредить их? О чем я только думаю? Самой бы ноги унести.

Своим малотехничным ползаньем сквозь кусты я создавала много шума, но, насколько я могла определить, погони за мной не было. Или они еще не успели понять, что я осталась жива? Вряд ли. Стреляли прицельно, и мне просто повезло, что я в этот момент… От неожиданной мысли я остановилась и поспешно нащупала на шее подозрительное украшение. Звезда едва заметно светилась в темноте. Но светилась же! Обычное серебро так не светится. На этот раз кулон был теплым. Странно. Более чем странно. Ладно, будем считать, что эта штука волшебная, и меня не видно нападавшим. Стоит ли мне рискнуть и побежать сквозь лес к постоялому двору? Вполне возможно, что я еще успею всех предупредить.

Я мучительно колебалась. Героиня из меня аховая, но, в конце концов, чем я рискую?

Я собралась с духом, уняла дрожь в коленках и встала на ноги. Если красться по лесу до постоялого двора, то было далековато, но если через поле… У всех на виду. Талисман на груди стал жечь, словно маленький процессор внутри перегревался. Была, не была.

Стараясь не думать об арбалетных болтах, что в любую секунду могли подтолкнуть меня в спину, я понеслась через поле. Бегать я никогда не умела и не любила, а школьные и институтские кроссы выливались в сплошное мучение. Но тут страх подгонял с двойной силой. Несколько раз я падала, попадая ногами то ли в ямки, то ли в норки мелкого зверья. Только чудом я умудрилась себе ничего не сломать.

Немного не добежав до корчмы, я остановилась, потому что увидела фигуру черного рыцаря у входной двери, позади него топтался Ульрик. Милана застыла рядом с одним из окон. Где были остальные, я не заметила. Еще секунда и будет поздно, они войдут в дом.

— Там засада!!! — заорала я, что было мочи. Увидела, как отпрянул от двери черный рыцарь, а Милана ловко перекатившись, спряталась за стоявшую рядом с ней тяжелую бочку. Вот только не успела я заметить, откуда была выпущена стрела, что почти тут же просвистела рядом со мной, обжегши руку болью. Я схватилась за плечо, между пальцами заструилась кровь. В темноте она блестела на ладони и остро пахла железом. Я поняла, что больше не выдержу, и стала оседать на землю. Как оказалось, вовремя, потому что вокруг тут же засвистели другие стрелы. Но мне уже было все равно. В глазах потемнело, словно бурный поток уносил сознание далеко-далеко. Подальше от этого опасного места.