"Дрессировщик драконов" - читать интересную книгу автора (Одинец Илья)

Глава 13 До первого выстрела

— Все это нам только на руку.

Фархат ходил по библиотеке, заложив руки за спину, и улыбался. Впервые за долгое, очень долгое время он был счастлив. Наконец он чувствовал себя настоящим королем, всемогущим существом, держащим в руках ниточки судеб тысяч людей, практически богом!

— Все это нам только на руку, — повторил Фархат и прищурился.

Его первый министр сидел в кресле, сложив руки на животе, и слушал своего повелителя. Или делал вид, будто слушал.

С каждым днем старик нравился королю все меньше. Вильковест был жаден, охоч до власти, неуважителен и равнодушен ко всему, кроме личных нужд. Фархат жалел о моменте, когда его губы прикоснулись к фиолетовому, переливающемуся серебряными искрами, зелью, которое связало его жизнь с жизнью колдуна, однако выбора у его величества не было. Знай сартрский правитель тогда то, что знает сейчас, все равно поступил бы точно так же.

Доверия сухой старик, которому только Ярдос знает, сколько лет, у Фархата не было, и король всерьез опасался, что он просто пешка в изощренной шахматной партии, которую затеял колдун. Мотивы, которыми руководствовался Вильковест, предлагая сартрскому правителю помощь, оставались неизвестными. Не получится ли так, что первый министр превратится в первого короля объединенных земель?

Фархат не озвучивал свои мысли, и тайно предпринял кое-какие шаги по поиску "противоядия", которое разорвет связь между его жизнью и жизнью дрессировщика. Вильковеста следовало уничтожить раньше, чем он найдет способ уничтожить своего повелителя.

— Не знаю, правда ли эльфы убивают детей, — потер руки Фархат, — но мы воспользуемся этим обстоятельством. Слухи появились очень вовремя. Скажи честно, уж не ты ли их распустил?

— Я не распускаю слухи, мой король, — оскалился колдун, — я делаю дела. Эльфы действительно пошли в атаку, можете мне поверить. Теперь у полукровки есть не только цель, но и стимул поскорее ее достигнуть.

— Он рвется в бой, — хохотнул Фархат. — Требует, чтобы его отпустили, спешит повидаться с ил'лэрийским правителем Гланхейлом.

— Гланхейл пока не знает о том, что творят его поданные.

— Думаешь? — поднял брови Фархат.

— Уверен. Но это неважно. Поезжайте с полукровкой, мой король. Соберите войско, представьте мальчишке людей как охрану, и как парламентеры двигайтесь через Миловию к стране эльфов. Тем временем, следуя нашему плану, отправьте основные силы через Арканы. Сохранить тайну не получится, поэтому пустите ложный слух, будто отправляете войско с единственной целью: оказать сопротивление эльфам, если те вдруг взбунтуются и не пойдут на переговоры, а возьмутся за луки. Войско прибудет к Каюри и без труда пройдет через это королевство к самой границе с Ил'лэрией. Вы тем временем заключите союз с Ви-Элле и, если получится, О-шо. К тому времени они сами будут искать союзников, чтобы усмирить старший народ. Объединившись, да еще с полукровкой, которому предначертано стать следующим правителем Ил'лэрии, вы покорите эльфов, а там…

— Все так, — Фархат задумчиво посмотрел на Вильковеста. — Ты приготовил заклинания от драконов?

— Ваша армия получит столько магии, сколько потребуется, — уверил колдун. — Ни один солдат не погибнет в лапах летающих тварей. Или мой король не доверяет своему министру?

— Доверяет, — солгал Фархат. — Поэтому берет тебя с собой.

— С вашего позволения, — склонил голову Вильковест, — я плечу на драконе.

— Позволяю. Мы двинемся не по тракту, а по прямой, будешь указывать путь. Заодно пусть миловийцы увидят нашу силу, пусть думают, будто на мою сторону перешли истинно свободные.

— Вы должны помнить, мой король, что эльф считает нашу миссию мирной.

— Я объясню это своим гвардалам, но если миловийцы нас не пропустят? Король Миловии считает себя благодетелем всего Аспергера, мнит, будто без его защиты мир рухнет. Мы можем сотрудничать с остальными королевствами только через миловийцев, и чтобы подойти к Ви-Элле, должны перейти через южные миловийские Провинции. Проклятый Иженек думает, будто вправе решать судьбы соседей! Он объявил меня врагом и запер в собственном же королевстве!

— Осмелюсь напомнить, мой король сам напал на Миловию.

— Это было больше двадцати лет назад, и не может служить поводом для обособления! Вот увидишь, Иженек не пропустит наше войско через свою территорию. Он не поверит в парламентеров, тем более, мы таковыми и не являемся.

Фархат сжал кулаки.

— Я не могу взять с собой меньше тысячи, а этого достаточно, чтобы заподозрить агрессию и отказать в проходе.

— Будет стычка на границе, — откликнулся Вильковест. — Не страшно. Эльф поймет необходимость малой жертвы ради всеобщего блага.

— Эта стычка может нам дорого обойтись. Что будет делать Иженек, узнав, что его указание для нас пустое место, соберет войско?

— Мой король не должен волноваться. Отправьте посла к Берсер-Логу, пусть их командир свяжется с Иженеком и получит разрешение на проход, допустим, сотни человек. Миловиец поверит в мирную миссию увещевания эльфов и оказания помощи О-шо, ведь всяк судит по себе.

— Сотня? — Фархат схватился за голову. — Это ничто!

— Иженек будет думать, что нас ровно сто, — объяснил старик. — Никто не воспрещает вам обмануть миловийского правителя и провести через его границу хоть три тысячи. Командир поста в Берсер-Логе, получив указание пропустить парламентеров, не осмелится нарушить приказ короля. Мы пройдем тихо, и у Иженека не будет повода созывать войска.

— Так и поступим, — решил Фархат. — Займись заклинаниями, а я придумаю, чем отвлечь нашего волшебного гостя, пока войско не уйдет к Арканам. Может, не стоит дожидаться совершеннолетия Сиянки, и устроить свадьбу?

— Боюсь, мой король, мы немного ошиблись. Этот брак не будет иметь для мальчишки никакого значения, их законы разрешают им вступать в брак только после двухсот лет.

— Он перепишет законы, когда взойдет на престол, — махнул рукой король. — А нам нужно привязать его к себе, чтобы эльфы помогли нам с Миловией.

— Как пожелаете.

Колдун поднялся и направился к выходу. Фархат поморщился. Старик забыл свое место! Он не поклонился и произнес последнюю фразу без должной почтительности!

Фархат в ярости сбросил с полки шкафа несколько книг.

Вильковест не должен жить! Он поможет Фархату осуществить мечту, и умрет! Сартрский правитель поклялся на крови, что найдет средство, которое позволит ему разрушить чары фиолетового зелья.

Фолианты с громким стуком упали на пол, одна из книг раскрылась, будто приглашала ознакомиться с содержимым страницы. Король отвернулся, но спустя мгновение уже бережно поднимал книгу.

Мать, покойная королева Маргарита, была мудрой женщиной, и много знала об устройстве мира, богине Айше, властелине черного царства Ярдосе и невидимых силах, пронизывающих мироздание. Она рассказывала, что человек сам выбирает свою судьбу и дорогу, но иногда боги подсказывают, в каком направлении стоит двигаться. Если совет исходит от Айши, к нему стоит прислушаться, а если от Ярдоса, нужно сделать все в точности наоборот, тогда тебя ждет успех и удача. Вот только боги не могут обращаться к людям напрямую, поэтому используют вещие предметы и книги.

Фархат почувствовал, что открывшийся фолиант — знак, и ему обязательно нужно прочесть предсказание. Книга называлась "Истории переселений" и была единственной в библиотеке сартрского правителя, принадлежавшей перу эльфийского писателя.

В своем труде, известном по всему Аспергеру, Динненхайл описывал землю такой, какой она была, когда люди и эльфы только начинали осваивать территорию. Старший народ обосновался на земле, где сосредоточилась магия, а люди расселились повсеместно. В те стародавние времена миловийцы, сартрцы, ви-эллийцы и прочие народы говорили на общем языке, который со временем преобразовался, однако люди без труда понимали друг друга. И только эльфы, отделившись от хомо обыкновениус, стали разговаривать на особом наречии. Они сразу поставили себя выше других, объявив, что дела человека их не интересуют.

Земные правители были показаны в книге рассудительными и расчетливыми. Многовековая война за территории казалась Динненхайлу глупой и бесполезной затеей, а расселение — крайне неудачным. За Арканы, где обитали драконы, ушли многие, но ни один не вернулся, и никогда ни в одно известное королевство не приезжал посланник царства, находящегося за горами. Фархату попался отрывок именно об этом.

"Они, безусловно, погибли, — писал Динненхайл. — Люди не смогли преодолеть горы, ибо истинно свободные не терпят чужаков. Драконы не вмешиваются в дела людей, они озабочены лишь собой и никогда не станут сотрудничать с человеком. Хомо обыкновениус до сих пор считают небесных воинов неразумными животными, что вполне оправдано — истинно свободные видят в людях недостойных существ, а значит, для драконов они ничем не лучше буйволов, пасущихся на лугах. Земля поделилась на три территории: землю магии — Ил'лэрию, царство истинно свободных — Арканы, и людские королевства. Мы слишком разные, чтобы жить в мире, а люди всего лишь условно могут быть отнесены к категории разумных, поэтому придет время второго переселения".

Всю вторую страницу занимал рисунок: схематичное изображение огня, в котором гибнет все живое.

Фархат захлопнул книгу и поставил ее на полку. Динненхайл предсказал верно. Война будет, и развяжет ее именно человек, но никто не знает, чем она закончится. Огонь можно толковать и как смерть, и как очищение. Осталось только угадать, какой бог заставил фолиант раскрыться именно на этой странице.

Янек изменился. Эргхарг чувствовал это, и изменения доставляли дракону удовольствие. Его луноликий развивался, совершенствовался, следовал по пути духа, подчиняя тело законам, не ведомым другим хомо обыкновениус.

Недавний эпизод с напавшими, которому Эргхарг, к сожалению, не был свидетелем, в воспоминаниях ученика дрессировщика ничуть не поблек, не замутился, как это случалось с обычными воспоминаниями. Истинно свободный раз за разом просматривал яркие картинки в голове Янека и наслаждался силой своего луноликого.

О, мудрый Крхэнгрхтортх! Скорее бы пришло время их связи! Быстрее бы наступил день, когда он прильнет к чистой, сильной и яркой и-ши бывшего плотника! Ничего в своей жизни Эргхаргу не хотелось больше, чем ощутить волнующее прикосновение, наполняющее восторгом, позволяющее душе вознестись к высшим слоям мира, где хранится мудрость предков.

Янек чувствовал нетерпение дракона, однако те изменения, которые в нем произошли, и которые так радовали Эргхарга, на некоторое время отодвигали первое причастие. Дракон понимал это и, несмотря на нетерпение, принимал. Его луноликий изменился.

Прежде всего, из сознания бывшего плотника исчезла неуверенность, присущая всем хомо обыкновениус любого пола и возраста: неуверенность в себе и завтрашнем дне. Янек перестал волноваться по пустякам, его больше не интересовали мелочи, обычно занимающие головы людей, он стал спокойнее и равнодушнее, сильно приблизившись духом к драконам, и оставаясь при этом обычным парнем.

Сознание молодого человека стало чище, теперь Эргхаргу после каждой связи не хотелось поскорее очиститься, и он мог выдерживать нахождение внутри человека несколько часов. Янек, ранее не замечавший чужого присутствия, теперь встречал истинно свободного с радостью. Дракон воспарял к небесам, замечая, что и радость, и все чувства его луноликого претерпели изменения. Теперь в них не было беспорядка, не было искр и посторонних примесей, это были чистые чувства, как слюда, как проточная вода, как небо.

С того происшествия, когда Янек спас себя и дрессировщика от рук бандитов и сжег их главаря, изменился и Дагар, вернее, его отношение к ученику. Теперь дрессировщик сидел на козлах, позволяя молодому человеку отдыхать в кибитке, и практически не разговаривал. Эргхарг не понимал, как можно бояться его луноликого? Впрочем, он не понимал и того, как можно бояться истинно свободных, однако отчетливо ощущал синие проблески страха в и-ши Дагара.

"Это магия?" — спросил Янек, когда на следующий после нападения день они выехали из города и встретились с Эргхаргом в степи.

"Магия, — подтвердил дракон. — Ты меняешься".

"Я рад".

Луноликий молчал почти сутки, рассматривая свои ладони и пытаясь постичь природу волшебства. Эргхарг не сомневался, что у Янека все получится, он наблюдал за ним, чтобы стать свидетелем рождения чуда. И не упустил момент.

Молодой человек сидел в кибитке, откинув полог и свесив ноги к земле. Он встряхивал кистями, пытаясь вызвать ощущения, которые появились у него во время схватки.

"Я был в ярости, — поделился Янек мыслями с истинно свободным, — а в первый раз, у лесного ручья, злился на Дагара за то, что тот не позволяет мне поделиться с тобой и-ши. Магия связана с настроением? Хотя в первый раз, когда водил коней на водопой, был спокоен".

"Эмоциональный фон не связан с магией напрямую, — отозвался Эргхарг. — По крайней мере, наши ученые не нашли эту связь, однако про хомо обыкновениус ничего сказать не могу. Мы можем исторгнуть огонь в любой момент, стоит только вдохнуть воздух через ша-яну, а у вас ша-яны нет. Теоретически, человек не может стать магом, но и-ши никто толком не исследовал. Не было испытуемых".

"На меня не рассчитывай, — мысленно улыбнулся Янек и встряхнул кистями.

Неожиданно с кончиков пальцев сорвались искры. Одна из них попала на полог, и ткань задымилась.

— Зловонная пасть поганого Ярдоса! — выругался Янек, разглядывая небольшую дырку. — Так всю кибитку спалю.

В его голосе дракон слышал довольство. Редкое раньше, состояние радости, комфорта и удовлетворения теперь постоянно доминировало во внутреннем фоне луноликого. Его перестали тревожить повседневные проблемы, он стал прохладнее относиться к Дагару и уже не считал его своим учителем. Дрессировщик безнадежно отстал от ученика, и Янек не обращался к мастеру за помощью. У него появилась сила, которой раньше не было, это все равно, что приобрести дополнительную конечность: нужно научиться ею пользоваться и привыкнуть, чтобы она не доставляла хлопот и всегда была наготове, когда понадобится.

Эргхарг помнил, как учился летать. Сколько раз падал, разбивая нос, царапая кожу живота об острые камни, сколько раз его сердце замирало, когда крылья, не привыкшие к непостоянству воздушного пространства, нечаянно заставляли тело сделать крутой вираж или завалиться на бок. Сейчас Янек не понимает, сколько проблем может доставить ему магия огня, и неоправданно рискует, но со временем научится контролировать себя и управлять потоками энергии.

Прошлой ночью дракон спал рядом со своим луноликим. Он лежал, накрыв перепонкой крыла хрупкое человеческое тело, и внимательно следил за тем, чтобы нечаянно не раздавить Янека.

О, небо! Он тоже изменился! Уровень жидкости в сообщающихся сосудах всегда находится в равновесии. Кое-что Янек получил от истинно разумного, а что-то и Эргхарг почерпнул у хомо обыкновениус. В частности, почему дракону вдруг захотелось почувствовать рядом с собой тепло человеческого тела? Однако противиться порыву он оказался не в состоянии. Наверное, похожее чувство заставляет людей искать свою вторую половину. Он, Эргхарг, свою уже нашел.

Мудрый Крхэнгрхтортх, несомненно, посмеялся бы — где это видано, чтобы дракон что-то перенимал у хомо обыкновениус?! Тем не менее Эргхарг чувствовал, что изменения только начались. Луноликий и истинно свободный движутся навстречу друг другу, и будут двигаться до тех пор, пока их внутренние силы и сущности не уравновесятся, пока уровень жидкости не выровняется. Чем это грозит ему? И чем это грозит человеку? Станут ли они такими непохожими на людей и драконов, что потеряют свое место в жизни? Или подобный мрачный прогноз преждевременен?

Между тем изменения, произошедшие с луноликим, не заметить нельзя. Даже Дагар обратил внимание на сухость и отстраненность Янека, которого теперь занимала только магия.

О, небо! Что же будет дальше?!

Эргхарг сделал круг над полем, где путешественники остановились на ночлег, и выпустил струю огня. Внизу засмеялся луноликий, и ночную тьму пронзил яркий, как тысячи солнц, огненный луч.

Командир пятого отряда приграничной миловийской армии Жосер, начальник первого поста Берсер-Лога, второй час беседовал с приезжим. Почему его ребята посчитали этого толстяка с тройным подбородком подозрительным, знает только Ярдос, однако Жосер снова сдвинул брови, надеясь, что его наигранное неудовольствие выглядит достаточно правдоподобным, и поднялся со стула.

— Милейший, — произнес он, разглядывая жемчужные пуговицы кафтана торговца, — мы тут не в шарады играем. Что скрываете, спрашиваю?!

— Ничего, ваше начальство! — всплеснул руками толстяк. — Честное слово! Я простой купец! У меня лавка в Тротсе. Ну хотите, проверьте!

— Некогда мне проверять. А вот товар твой мои мальчики пощупают.

— Умоляю! — купец сплел пальцы-сосиски и уставился на начальника поста свиными глазками. — Там ценное ароматическое масло! Если откупорить пробки, эфир улетучится!

— А если не откупорить, улетучатся мои погоны, прихватив с собой голову. А вдруг у вас там самоцветы? В рудниках сейчас неспокойно. Вы, милейший, лучше не крутите, говорите, как есть: куда едете и зачем.

— В Бархест, — обреченно повторил толстяк. — Родственник там у меня.

— Профессия родственника?

— Парфюмер. Масла нужны ему для притирок и духов.

— Кому в Бархесте нужны духи? Городок небольшой…

— Да говорю же, продает он духи! В Сартр отвозит!

— Не складно, — качнул головой Жосер и подошел к окну. — Правду рассказывайте, милейший. Не выпущу, пока не узнаю!

— Ваше начальство!

Жосер поднял плечи — судя по звуку, толстяк повалился на колени. Оборачиваться не стал.

— Ваше начальство! Айшей клянусь! Всем самым дорогим, что есть! Правду говорю! Брат у меня в Бархесте троюродный! Парфюмер в третьем поколении!

Начальник первого поста Берсер-Лога зевнул. Ну что сегодня за день, обоссы его Ярдос! Сначала муха разбудила, едва рассвело, теперь этот никчемный торговец уверяет, будто везет масло. Видел он, в чем масло перевозят! Подозрительный тип. Но с ним ребята могли бы и сами разобраться, всего дела-то: открыть кувшинчики, да понюхать. А пока пусть распинается, чтобы неповадно было честных вояк обманывать.

Нет, не о таком развлечении Жосер просил небеса, а о настоящем. О шпионе, например, или о дрессировщике с очередным драконом. На представление прошлого, назвавшегося Дагаром, командир так и не попал, да и не слышал, чтобы народ бурно выражал восхищение. Видать, никудышный дрессировщик попался, и дракона народу демонстрировал, не выпуская из клетки. А так — никакого интереса.

— Обоссы меня Ярдос!

— Честное слово, ваше начальство! Масло там! — вновь заныл толстяк.

В дверь постучали.

— Вот сейчас и узнаем, какое масло везешь, — повернулся к купцу Жосер. — Заходите!

Дежурный, как полагается, отдал командиру честь и щелкнул каблуками.

— Неотложное дело, ваше начальство. Прибыл посол из Сартра.

— Сартрский гонец? — поднял брови Жосер и мысленно потер руки. Вот оно, настоящее развлечение! — Веди. А этого, — кивнул он на толстяка, — пусть ребята пощупают.

— Слушаюсь! Пройдемте, милейший.

Жосер надел снятый по случаю всеобщей расслабленности мундир, лизнул пальцы, пригладил торчащий вихор и сел за стол. В это же мгновение дверь открылась, и в кабинет начальника первого поста Берсер-Лога вошел сартрский посланник — маленький жилистый человек в военной форме офицера старшего звена. Ростом гонец не вышел и, видимо, поэтому держал голову необычайно высоко, так, что казалось, будто он пытается достать носом до неба.

Жосер поднялся и представился:

— Командир первого поста Берсер-Лога Жосер. Приветствую вас в миловийском Приграничье.

— Благодарю. Гвардал сартрской королевской армии Борех, — отрапортовал гость.

— Присядете?

Жосер указал на кресло и сам сел на стул.

— Благодарю, — кивнул коротышка. — У меня дело чрезвычайной важности и срочности.

— Слушаю вас внимательно.

— Мой король желает проехать по вашей территории.

— Его величество Фархат? — уточнил Жосер.

— Именно. Вы слышали, что эльфы учинили в О-шо?

— Слухи доходили, — вздохнул начальник поста. — Жаль ребятишек, если это действительно правда.

— Это правда.

— Очень странно, — качнул головой Жосер. — Старший народ всегда вел себя мирно.

— Все меняется. Теперь остроухие стали агрессивными, и нацелили свои луки на Ви-Элле.

— Они уже и туда добрались?

Борех кивнул, умудрившись при этом еще выше задрать нос.

— Поэтому мой король просит разрешения пройти через вашу территорию. Он едет к правителю эльфов Гланхейлу с мирной миссией.

— Сколько человек с ним будет? — спросил Жосер, мысленно потирая руки в предвкушении развлечения.

— Сотня.

— Когда он намеревается придти?

— Он уже в пути. Его величество Фархат не сомневается, что король Иженек пропустит его, но, соблюдая условия договора, заключенного по окончании последней войны, предупреждает заблаговременно.

Жосер кивнул.

— Я сообщу своему королю, уверен, он и сам присоединился бы к его величеству Фархату ради благой цели. Гланхейла нужно урезонить, попытаться вмешаться и решить конфликт мирно, пока не стало слишком поздно.

Сартрский гость поднялся.

— Ответ будет получен не позднее завтрашнего полудня, — пообещал Жосер. — Советую осмотреть нашу крепость и посетить рынок. Иногда к нам завозят замечательные вещи из Ил'лэрии.

— Благодарю.

Борех удалился, а начальник поста потер руки. Наконец-то Айша смилостивилась и послала настоящее развлечение! Завтра сартрская сотня пройдет мимо его окон. Он будет зорко следить за военными и королем, высматривая малейшие признаки агрессии, хотя Берсер-Лог не возьмут и пятьсот человек. Вряд ли Фархат затеял путешествие с единственной целью, наверняка его черная голова придумала что-то дьявольское, но с сотней он никому не страшен.

— Ванарек! — выглянул командир поста в окно. — Нужно связаться с Лорен-Тогом, приготовь мне синий и красный краситель для сигнального дыма, я лично сообщу новости соседям.

"Впереди справа армия", — предупредил Янека Эргхарг.

Ученик дрессировщика приподнялся на козлах, стараясь рассмотреть то, что увидел дракон, но ничего не заметил, даже облака пыли.

"Я покажу", — отозвался истинно свободный, и втащил луноликого в свое сознание.

Янек взлетел к облакам. Его сердце восторженно забилось, желудок ухнул глубоко вниз, душа наполнилась радостью и покоем.

"Ну почему ты так редко позволяешь мне летать с тобой!" — мысленно воскликнул Янек.

Дракон не ответил, он смотрел на землю, давая луноликому возможность самому взглянуть на армию.

Сартрский король собрался на войну, понял Янек. Зачем еще ему понадобилось столько народа?

"Тысяча", — прикинул Эргхарг.

"Не меньше", — отозвался ученик дрессировщика.

"Я не стану снижаться и приближаться чересчур близко, чтобы нас не заметили".

"Люди редко смотрят в небо. Впрочем, мне и отсюда все хорошо видно".

Армия двигалась быстро. Впереди шесть длинноногих коней, их всадники везли сине-белые сартрские флаги, за ними следовал небольшой отряд легко вооруженных конных, в спину которым дышали белые лошади, везущие золоченую королевскую карету.

"Что происходит? В той карете Фархат, или она всего лишь отвлекает внимание, ведь война — не королевское дело?".

"Сегодня ты найдешь ответы на многие вопросы", — откликнулся дракон и быстро закрыл дальний слой мыслей. Он знал больше, чем хотел озвучить, Янек должен был догадаться обо всем самостоятельно.

Луноликий улыбнулся и потянулся к истинно свободному, чтобы поделиться своей радостью.

"Это испытание?" — спросил он, и почувствовал легкое колебание эмоций. Дракон подтвердил и выразил уверенность в том, что хомо обыкновениус справится.

"Будь мной", — разрешил Эргхарг, и растворился, оставив Янеку органы чувств и внутренние ощущения.

Минуту луноликий просто наслаждался полетом, потом всмотрелся в ряды воинов.

"Солдаты в основном конные, — прикинул бывший плотник, — пехоты немного, и вся она растянулась по степи на сотни тереллов, королю придется остановиться, чтобы подождать отстающих. За пехотой — осадные орудия, катапульты и крытые телеги. Наверное, пушки. Совсем далеко — стадо коров — пища на первое время. С тысячей можно завоевать небольшое королевство за землями эльфов, но не Миловию. Значит, минуя Берсер-Лог, Фархат отправится не к столице, а к Ви-Элле или О-шо. И все равно этого недостаточно. Фархат не может не понимать, что при таком количестве войска, его шансы равны нулю. Значит… он едет не воевать. Тогда зачем катапульты?"

Эргхарг повернул, и Янек увидел на горизонте Арканы, армия из поля зрения исчезла.

"Вернись", — попросил он дракона.

"Ты увидел достаточно, теперь чувствуй. И думай".

"О чем? Я не знаю, что задумал Фархат".

Истинно свободный не откликнулся, и луноликому оставалось только последовать его совету. Янек отбросил мысли и сосредоточился на ощущениях.

Он чувствовал ветер, ласкающий плечи, живот и обтекающий крылья, чувствовал тепло солнца, слышал бряцанье оружия, доносившееся со стороны войска. Сердце билось мощно и часто, легкие вдыхали кислород, а кровь распределяла его по всему телу, даря мышцам силу и энергию.

"Что я должен почувствовать?", — спросил ученик дрессировщика, и вздрогнул.

Откуда-то справа, с той стороны, где осталось войско сартрского правителя, едва заметно веял ветерок темноты. По-другому назвать то, что почувствовал Янек, ученик дрессировщика не смог. Это была чужая энергия, сила, нечто молчаливое и зловещее.

"Молодец, — удовлетворенно произнес Эргхарг и взмыл к солнцу. — Смотри!"

В первый момент луноликий не понял, куда нужно смотреть, глаза истинно свободного смотрели в небо и видели только белые облака. А потом Янек заметил крохотное облачко, которое быстро приближалось, увеличиваясь в размерах. И двигалось оно против ветра.

Черная энергия усилилась, теперь это было не легкое дуновение, а целое море мрака, и оно потянуло свои щупальца навстречу дракону.

Эргхарг поднырнул под щупальца и поднял голову. Облако обрело более четкие края и… крылья.

"Дракон! — понял Янек. — Тот самый, что был с похитителем Элиота?!"

"Тот самый", — подтвердил истинно свободный.

"Наши поиски закончены, — сердце луноликого наполнилось смесью радости и тревоги. — Ты чувствуешь Элиота?"

"Эл'льяонт в повозке", — откликнулся дракон.

"В золотой карете? С королем?"

"В обычной повозке. Насчет короля, не знаю, но рядом с эльфом кто-то обладающий большой магической силой. Наверное, кто-то из старшего народа, только какой-то странный".

Эргхарг развернулся к земле и выбросил Янека в его тело.

— Зловонная пасть поганого Ярдоса, — выругался бывший плотник. — Предупреждай в следующий раз. Пожалуйста.

"Хорошо", — ответил дракон.

От неподвижного сидения на козлах руки и ноги молодого человека затекли, шея превратилась в каменный столб. Янек натянул поводья и спрыгнул размяться. Спешить нужды больше не было. Элиот жив, здоров и сам приедет к ним.

— Чего стоим? — донесся из кибитки недовольный голос дрессировщика.

— Нужно свернуть с дороги, — Янек заглянул к учителю. — Фархат едет воевать, нам не стоит встречаться с его войском. И…

— Что?!

— Элиот с ним.

— С войском? Откуда ты… — Дагар запнулся. — Делай, что считаешь нужным.

— Я подъеду к войску сбоку, — предложил Янек, — а дальше — ваша забота. Элиот не боится, его никто не держит, он едет с сартрским войском по собственной воле. Мы зря его преследовали.

— Не зря!

Луноликий задернул полог. Если раньше выкрики, ругань и угрозы Дагара его тревожили, чуть позже — раздражали, то теперь он не чувствовал ничего. Дрессировщик беспокоится за мальчика. Зря беспокоится. Волнение ни к чему не приведет, лишь внесет хаос во внутренний мир, что отразится на духе, настроении и физическом состоянии.

Дагар несовершенен, он никогда не сможет смотреть на мир спокойно, почти как дракон, а Янек этому научился. Теперь луноликий считал неважным многое из того, что еще месяц назад казалось самым главным в жизни. Чувства, привязанность, любовь… все, что вызывает трепет в сердце и наполняет существо дрожью и хаосом.

Луноликий запрыгнул на козлы и хлестнул коней. Он отъедет в сторону, и будет ждать, пока войско не проедет Берсер-Лог. Потом, если Дагар захочет, они догонят королевскую карету, а там…

Янек зевнул. Ему было безразлично, что будет дальше.

Ночью Жосер не сомкнул глаз. В голове вертелись странные, нехорошие мысли, хотя, казалось, он должен радоваться исполнению мечты. Вот она, настоящая жизнь, отвлечение от однообразных, похожих друг на друга, будто мухи, будней.

— Видать, совсем от войны отвык, — буркнул командир первого поста Берсер-Лога, поднимаясь с кровати. — Хотя и войны-то никакой нет. Подумаешь, сотня!

Разумеется, Иженек дал добро на проход небольшой армии Фархата через миловийскую землю. Лорен-Тог передавал королю Сартра пожелания удачи в трудном и ответственном деле переговоров с эльфами. Будь воля Жосера, он бы эту сартрскую рожу и на тысячу тереллов к Берсер-Логу не подпустил! Скорее земля перевернется, чем кусачая собака позволит себя погладить. Не может в голове Фархата родиться мирная мысль, не такой он человек!

— Старый стал, — обругал себя командир, оправляя мундир. — Подозрительный.

Однако подозрения подозрениями, но солдатам нужно передать слова короля, поэтому Жосер собрал в своем кабинете командиров всех взводов.

— Через несколько часов к воротам Берсер-Лога подойдет армия Фархата, — произнес он, разглядывая цвет миловийской приграничной армии. — Сто воинов, королевская карета и личная охрана. Его величество Иженек велел пропустить сартрского правителя. Фархат едет в Ил'лэрию с мирной миссией: вести переговоры с тамошним правителем. Эльфы в буквальном смысле озверели, и убивают маленьких детей в Ви-Элле и О-шо.

— За такие дела надо сразу войну объявлять, — откликнулся один из командиров.

— Не спорю, — кивнул Жосер. — Но решать королям. Мы должны встретить Фархата и с почестями пропустить через пост. Объясните своим солдатам, что стрельба запрещена. Под страхом смерти. Сартрскому самодержцу достаточно будет одного выстрела, чтобы объявить нам войну.

— С сотней он все равно ничего не сделает.

— Неважно. Мне не нужны неприятности. Если я услышу хотя бы один выстрел, самолично выпорю и пущу под трибунал. Все ясно?

Вопросов не возникло. Жосер отпустил людей готовиться к приему Фархата, а сам взял ружье и отправился на башню. Он лично хотел убедиться, что все пройдет тихо и спокойно.

На башне дежурил тощий солдатик, имени которого командир не знал.

— Все тихо, ваше начальство! — отрапортовал дозорный.

— Продолжай наблюдение, — кивнул Жосер и встал к бойнице.

На сердце было тревожно. Мужчина близоруко вглядывался в степные дали, стараясь рассмотреть сартрскую сотню, но видел лишь колышущееся от жары полуденного светила марево.

— Ваше начальство! — окликнул вдруг дозорный. — Поглядите-ка туда!

— Гляжу, — Жосер прищурился так сильно, что заслезились глаза. — Что там?

— Войско.

— Так его и ждем, дубина.

— Большое войско, ваше начальство.

— Большое?

Жосер вытер слезы, на минуту закрыл глаза ладонями, и снова вгляделся в степь. Солдат был прав, к Берсер-Логу двигалось огромное войско, никак не меньше пяти сотен.

— Тысяча! — воскликнул дозорный. — Тысяча, ваше начальство! Чтоб мне провалиться!

— Обоссы меня Ярдос! Труби полную готовность!

Дозорный вскинул горн и затрубил. Сердце Жосера отозвалось тревожным постаныванием. Так он и знал! Так и знал! Не мог Фархат придти с миром! Не мог!

— Точно ли тысяча? — напряг зрение командир поста. — Не больше? Берсер-Лог с таким числом, пожалуй, возьмешь, но вот для Миловии армия маловата.

— А может, они не на нас войной идут? — прочитал мысли начальника дозорный. — На О-шо, например. Те, ваше начальство, как раз с эльфами воевать думают, на два фронта не сдюжат.

— Беги вниз, — приказал Жосер. — Объясни ситуацию командирам, пусть готовятся встретить сартрцев. И передай, чтобы никто не стрелял! Никто! Пусть Фархат нас обманул, королевский приказ отменить нельзя! Однако пусть все держат ружья наготове, если Фархат нападет на нас, мы должны ответить огнем. Понял?

— Понял, ваше начальство. Пост вам сдавать?

— Беги уже! Я покараулю!

Дозорный умчался по лестнице, а Жосер открыл дверцу в стене, где хранились заряды разноцветного дымного пороха для сигнальных сообщений. Лорен-Тог должен знать, что на Берсер-Лог идет тысячное войско. Ответ Иженека они получить, конечно, не успеют, но предупредить обязаны. Пусть его величество на всякий случай объявит готовность, и встретит Фархата подобающим образом.

Передавая сообщение, Жосер думал о том, что будет, если Фархат действительно решит напасть. Берсер-Лог строился как оборонительное сооружение, но он не выстоит, если его ворота будут открыты. А ворота будут открыты, таков приказ короля. И неважно, что его величество Иженек неверно информирован, начальник первого поста не может отменить приказ только потому, что количество человек в армии оказалось не таким. Иженек велел пропустить войско, и закрывать ворота Жосер не имеет права. Он не может единолично принять решение не впускать Фархата в страну, не может подвергнуть риску объявления войны целое королевство, ведь если сартрский король действительно не собирается нападать на Миловию, обязательно передумает, если его не пропустят или встретят огнем. Именно поэтому никто не должен стрелять.

Закончив с сообщением, Жосер прильнул к бойнице. Армия Фархата двигалась быстро. Теперь он и сам видел, что дозорный не ошибся, сартрское войско действительно насчитывало около тысячи воинов, и состояло в основном из конных, немногочисленная пехота плелась в арьергарде.

— Выполнил, ваше начальство, — доложил дозорный. — Всем передал, чтобы не стреляли, и предупредил о количестве.

— Молодец, — не оборачиваясь похвалил солдата Жосер. — Продолжай дежурство. И держи ружье наготове. На всякий случай. Но стрелять не смей.

— Слушаюсь, ваше начальство.

Начальник первого поста Берсер-Лога наблюдал за движением сартрской армии. Теперь он не призывал богиню Айшу, умоляя ее, чтобы произошло хоть что-нибудь интересное. Более того, он подозревал, что если ему удастся пережить этот день, никогда в жизни больше не станет жаловаться на скуку.

Он видел, как на городской стене выстроились ряды солдат с ружьями наперевес, как закрылись двери и окна крестьянских домиков, расположенных сразу за городской стеной, как исчезли с близлежащих улиц ребятишки, как взрослые приготовились защищаться, вооружившись вилами и лопатами. Город замер. Затаил дыхание. Гадал о будущем. Молился.

Жосер тоже замер и задержал дыхание, но не молился. Молись, не молись, ничего не поможет, если Фархат идет войной. Вопрос: на них или на О-шо?

"Только бы никто не стрелял, — мысленно просил неизвестно кого начальник первого поста Берсер-Лога. — Только бы никто не выстрелил!"

Бряцая шпорами и оружием, сартрская армия подошла к воротам. Жосер едва не по плечи высунулся в узкую бойницу, наблюдая за тем, как войско остановилось в сотне тереллов перед закрытыми воротами. Впереди — шесть конников, несших сине-белые штандарты, и два трубача. Они одновременно поднесли инструменты к губам и затрубили.

— Открывай! — крикнул Жосер, зная, что его команда, в сущности, была не нужна. Его солдаты прекрасно знают порядки, и без его напоминаний.

Тяжелые ворота заскрипели, загрохотали цепи, соединяющие валы с механизмами, и спустя несколько минут Берсер-Лог предстал перед сартрской армией обнаженный, словно публичная девка, задравшая подол. Заходи, кто хочет!

Жосер зажмурился. Вот сейчас все и произойдет, сейчас и определится, с миром пришел Фархат, или с войной.

Трубачи замолчали, и армия двинулась вперед.

Смотреть на молчаливое, едва ли не бесшумное, если не считать конского топота, бряцания железа и скрипа колес королевской кареты, шествие было жутко. Жосер стиснул зубы, представляя, как золоченая карета проезжает ворота и как следующие за ней ряды солдат открывают по защитникам Берсер-Лога огонь. Наблюдать за наступлением и ничего не делать, было выше сил командира первого поста.

— Нет, не могу.

Жосер отпрянул от бойницы и обернулся. Дозорный, несший самое ответственное дежурство и доложивший начальнику о тысячной армии, без чувств лежал на полу. Над ним на самом краю крепостной стены сидел белый сверкающий дракон.

— Гха! — рыкнула тварь, встретившись взглядом с человеком.

Не думая, Жосер вскинул ружье и выстрелил в страшную оскаленную морду.

Дракон взвыл и взмыл вверх.

Эхо выстрела стихло.

— Обоссы меня Ярдос, — обреченно произнес Жосер, чувствуя, как по спине заструился тонкий ручеек липкого пота.

Мгновение он думал, что все обошлось, а потом…

— Нападение! — закричали сартрские солдаты, и ружья загрохотали так, что Жосер перестал слышать собственные мысли.

— Отставить! — заорал начальник поста, высунувшись в бойницу. — Отставить, обоссы меня Ярдос!

Его крик никто не услышал, зато за спиной раздался громоподобный рев дракона. Жосер обернулся, и последнее, что увидел — огромные злые желтые глаза. Их зрачки сузились в тоненькие ниточки, и пасть исторгла из себя огненную струю.

"Умираю", — успел подумать Жосер, и ухнул в темноту.