6

На улице уже стемнело, и машин перед рестораном заметно поубавилось. Я остановился, чтобы вдохнуть свежий вечерний воздух. Призрачное тепло весеннего дня уже растворилось. От земли тянуло сыростью, и я поежился.

Неосвещенный парк перед рестораном казался почти черным и зловещим. Иногда налетал прохладный ветер, и едва различимые в сумерках деревья угрожающе покачивали голыми, еще не одетыми в листья ветками. Оттуда, из темноты, коротко и высоко вскрикивали птицы.

Впереди, нервной походкой, подпрыгивая, быстро шагал к своему черному «Мерседесу» Хасанов. Следом за ним поспешали трое его охранников. Водитель уже выскочил из автомобиля и распахнул дверцу.

Хасанову оставалось до машины не больше метра, когда откуда-то из темноты, со стороны парка, грянул резкий одиночный выстрел. И тут же испуганная ворона с карканьем рванулась вверх. Хасанов молча качнулся назад и схватился рукой за грудь.

За первым выстрелом последовал второй. Охрана Хасанова, как по команде, бросилась на землю. Я остался на месте, опешив и еще не понимая, что произошло.

Хасанов развернулся ко мне, и в сумерках я увидел его лицо: изумленное и детски перепуганное.

— Убили, гады, — пробормотал он, словно жалуясь мне на несправедливость, сделал несколько шагов и упал навзничь.

Рука, прикрывавшая грудь, отлетела в сторону, полы двубортного смокинга широко распахнулись, и на светлой майке расплывалось кровавое пятно, смазывая игривый рисунок. Я стоял оцепенев, не в силах сдвинуться и произнести ни слова. С минуту ничего не происходило.

Хасанов лежал не шевелясь, его злосчастные массивные очки нелепо съехали на лоб. С чувством внезапной вины я захотел их поправить. Но не смог. Какая-то вялость вдруг охватила меня. Неподалеку лежала его охрана, уткнувшись в мягкую, еще не высохшую после недавно сошедшего снега землю. Вокруг было тихо, темно и спокойно. Лишь из освещенного ресторана позади доносились звуки танцевальной музыки.

Вдруг тишину разорвал истеричный женский голос за моей спиной.

— Застрелили! Хасанова застрелили! Добавились другие голоса, тревожные и взвинченные, раздался топот ног, все заметались, забегали, началась суета и сутолока. Площадка перед рестораном заполнилась растерявшимися людьми. Оправившиеся от шока хасановские охранники, вскочив на ноги, уже расталкивали толпу.

— Не подходите! Нельзя сюда! — командовал один из них, отряхивая с пиджака прилипшую грязь.

— Красавцы! — громко сказал Гоша и сплюнул. Я обернулся на него и увидел, что он тоже еще не пришел в себя.

Несколько человек уже наперебой звонили в милицию с мобильных телефонов.

В эту минуту из ресторана выскочила жена Хасанова. Споткнувшись на ступеньках, она запуталась в длинном платье, едва не упала и бросилась сквозь расступившихся людей к телу мужа. Мгновенье она стояла, глядя на него не то с жалостью, не то с обидой и стискивая поднятые к подбородку тонкие руки. Потом медленно опустилась на землю рядом с ним и дотронулась до его плеча. Так она и просидела до прибытия милиции, не двигаясь, никого не замечая, не проронив ни слезинки. Никто не решился поднять ее или подойти к ней.