"Смертельные игры" - читать интересную книгу автора (Крейс Роберт)

Глава 15

В тот же вечер я позвонил Джо Пайку. В Лос-Анджелесе была половина восьмого.

— Это я. Я в Нью-Йорке по тому делу, о котором тебе говорил. Тут становится жарковато. Похоже, замешана мафия.

— Ролли Джордж.

— А номер его телефона у тебя есть?

Пайк назвал номер.

— Ты где остановился?

Я ответил.

— Подожди десять минут, затем звони Ролли. Постарайся продержаться до моего приезда.

И повесил трубку. Это Пайк.

«Мой партнер — это что-то!»

Через пятнадцать минут я набрал номер, который он мне назвал, и низкий мужской голос сказал:

— В Виллидже на Бэрроу-стрит, к востоку от Седьмой, у меня квартира. Если тебе негде остановиться, она твоя.

«Роланд Джордж».

— Как дела, Ролли?

— Не жалуюсь. Мой друг Джо Пайк сказал, что ты хотел бы кое-что узнать про нашу классическую американскую мафию.

Слово «мафия» он произнес протяжно, разделив его на три длинных слога. Чернокожий парень, выросший на улице.

— Семья Де Лука.

— Я думал, тебя заинтересуют Гамбино, это же ты разобрался с Руди, когда тот отправился на побережье.

«Никто в мире не называет Лос-Анджелес побережьем. Только жители Нью-Йорка».

— Женщина по имени Эллен Лэнг[24] его прикончила. А я решил с ней прокатиться.

— Они на тебя охотятся?

— Нет, тут другое.

— Ты же знаешь, что получишь все, что тебе нужно.

— Знаю.

— Все, что у меня есть и что я могу раздобыть для тебя или Джо, — ваше.

— Приеду завтра утром. Из Челама, Коннектикут.

— Приезжай после часа пик, скажем в десять. У тебя это займет час. Я встречу тебя внизу, перед домом. Например, в половине двенадцатого.

— Договорились.

Он дал мне адрес, и мы повесили трубки.

На следующее утро я вернулся назад той же дорогой, которой ехал сюда, на сей раз свернув с Вестсайдского шоссе на Двенадцатой улице, затем через площадь Эбингдон и Виллидж на Бэрроу.

Двое чернокожих мужчин и очень старый терьер стояли перед домом из красного кирпича в восточной части Бэрроу, у Четвертой улицы. Один из них был моложе другого: высокий, мускулистый, в простом голубом костюме и белой рубашке. Его спутник, лет шестидесяти, в темно-коричневом кожаном плаще, видимо, когда-то выглядел так же, как его товарищ. Когда-то — это пару жизней назад, до того как он прослужил двадцать два года в полицейском управлении Нью-Йорка и получил две девятимиллиметровые пули из парабеллума в печень. Роланд Джордж. Маленький черно-белый терьер сидел у его ног, выставив задние лапы под необычным углом. Его приплюснутая мордочка посерела от возраста. Терьер смотрел в пустоту слезящимися от катаракты глазами. Малиновый язык, казалось, не помещался в пасти, и с него капала слюна. Пес Роланда. Макси.

Одиннадцать лет назад Роланд Джордж и его жена Лиана возвращались из Джерси после уикэнда по Рахвей-Тернпайк, когда их догнал темно-коричневый «меркурий» и два пуэрториканца выпустили в них очередь из автомата — привет от колумбийского наркодилера, которого Роланд засадил в тюрьму. Ни пули, ни авария не стали для Роланда смертельными — в отличие от его жены Лианы. Макси оставался у соседей. Детей у них не было.

Роланд Джордж вышел на пенсию по медицинским показаниям, целый год пил не просыхая, затем протрезвел и начал писать толстые брутальные романы про нью-йоркских копов, охотящихся на убийц-психопатов. Первые два романа не продавались, зато следующие три вошли в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс», позволили автору приобрести несколько роскошных квартир, дом на озере Вермонт на двадцать четыре комнаты и вносить солидные средства в фонд избирательных кампаний кандидатов, выступающих за смертную казнь. Через четырнадцать недель после смерти Лианы два пуэрториканца устроили налет на «Тако Белл» в Калвер-Сити, Калифорния. Их застрелил полицейский по имени Джо Пайк. Вот так мы и познакомились с Роландом Джорджем. Роланд все еще продолжает носить обручальное кольцо.

Я остановился у тротуара, выбрался из машины, и Роланд пожал мне руку. Его рукопожатие было жестким, сильным, но каким-то костлявым.

— Есть хочешь?

— Не откажусь.

— Томас поставит твою машину на стоянку на другой стороне улицы. Тут неподалеку есть итальянский ресторанчик, до него пара минут ходу.

— Отлично. — Я отдал молодому человеку ключи, затем наклонился и погладил Макси по маленькой квадратной голове. Ощущение было такое, словно я решил приласкать пожарный шланг. — Как делишки, старина?

Макси пукнул. Роланд печально покачал головой:

— Дела у него не так чтобы очень.

— А что?

— Он оглох. У него артрит, он слеп, как крот, а теперь еще и не слышит. Мне кажется, ему мерещатся всякие страсти.

— Да, стареть неприятно.

— Это точно. По личному опыту знаю.

— Мне забрать вас из ресторана, мистер Джордж? — спросил Томас.

— Нет. Думаю, мы вернемся сюда пешком. Старине Макси полезно прогуляться.

— Очень хорошо, сэр.

Томас сел в «таурус» и уехал.

— В жизни не слышал, чтобы кто-нибудь говорил «очень хорошо, сэр», — заметил я.

— Я пытаюсь его отучить, но он насмотрелся слишком много фильмов.

Мы с Роландом свернули с Бэрроу на Четвертую. Чтобы заставить Макси сдвинуться с места, Роланду пришлось поставить его на ноги и пару раз дернуть за поводок, чтобы показать, куда нужно идти. Язык Макси свисал из пасти, за псом тянулся слюнявый след, а задние лапы не слушались. Артрит.

По дороге Роланд всматривался в лица прохожих и витрины по обе стороны улицы, время от времени останавливая взгляд на чем-то, что казалось ему интересным. Коп всегда коп.

— Сол Де Лука в этом деле давно, — сказал Роланд. — Начинал в сороковых как самый обычный боевик в банде Лучези. Когда банда распалась, у него образовалась своя команда, причем достаточно большая, а еще он сумел получить столько власти, что ее хватило, чтобы основать собственный клан. Сол Скала — так его называют. Эти парни обожают звучные имена.

— И чем они занимаются?

— Азартные игры, ростовщичество, профсоюзный рэкет здесь, в Нижнем Манхэттене. В данный момент мы находимся на территории Де Луки.

Я принялся озираться по сторонам в поисках теней, затаившихся в дверных проемах, или людей с автоматами в руках, но ничего такого не увидел.

— А ты откуда знаешь?

— В полицейском управлении на стене висит расчерченная карта Нью-Йорка — ну точь-в-точь маленькие Соединенные Штаты. Вот район, принадлежащий Де Луке, рядом территория Гамбозы, а вот здесь — Карлино. Что-то вроде того. Ребята, которые называют себя капо, имеют собственных солдат и управляют тем или иным бизнесом, но все капо подчиняются капо де тутти капо, боссу боссов.

— Крестному отцу.

— Точно. В семье Де Лука это Сол. У Чарли своя команда и свое дело, но он тоже должен отчитываться перед Солом. Как правило, когда капо де тутти капо уходит на покой, он передает бразды правления сыну. Он организовывает дело таким образом, что у сына самая большая команда, больше всего денег и все такое. Сол купил Чарли мясокомбинат.

— Я там был.

Ролли сложил пальцы пистолетом и поднес руку к виску.

— Чарли — псих. Абсолютно неконтролируемый. Его называют Чарли Тунец. Помнишь, что я говорил тебе про имена? Его прозвали Тунцом, потому что он прикончил массу людей. Утопил в океане.

Отличные новости. Просто то, что нужно.

Мы свернули с Четвертой на Шестую и направились на юг, к Маленькой Италии. Пока мы ждали у светофора, Макси вдруг зарычал и бросился в сторону. Задние лапы опережали передние, из пасти непрерывным потоком текла слюна — он изо всех сил пытался укусить несуществующего врага. Стоявшие рядом с нами парни в бейсболках переглянулись и отошли подальше.

— Самое страшное, когда у него едет крыша, — печально произнес Роланд.

Макси какое-то время яростно кусал воздух, потом устал, снова пукнул и сел. Один из отошедших в сторону парней нахмурился и покачал головой.

— Похоже, с пищеварением у него тоже не все в порядке, — заметил я.

Роланд снова печально кивнул:

— Да.

Когда загорелся зеленый свет, Роланд помог Макси встать, показал, куда нужно идти, и мы перешли на другую сторону.

Мы свернули с Шестой на Спринг и вошли в маленький ресторанчик под названием «Умберто». Лысый тип в жилетке бросился к Ролли, улыбаясь и постоянно повторяя «buon giorno», и тотчас же проводил нас в кабинку напротив бара.

В зале уже сидело человек двадцать. Примерно добрая половина из них говорила по-итальянски. Черные глаза проводили Ролли до столика, голоса зазвучали тише. Метрдотель щелкнул пальцами, и мальчишка с нечистой кожей принес воду. Макси, тяжело дыша, уселся на полу рядом с Ролли. Когда метрдотель и мальчишка ушли, я спросил:

— Они не возражают против собаки?

— Мы с Макси едим здесь уже много лет. Когда я служил в полиции, половина здешних парней состояла у меня на учете. Мы киваем друг другу, улыбаемся. Это что-то вроде игры. Заведение принадлежит семье Гамбоза.

— На территории Де Луки?

Ролли глотнул воды и кивнул.

— В прежние времена имелось пять кланов, и все убивали всех, сражаясь за территорию и бизнес, но теперь кланов восемь или девять, и они изображают из себя Ли Якокку, все ужасно вежливые и ведут дела друг с другом, если партнеры демонстрируют rispetto. Ты знаешь, что это такое?

— Если хочешь открыть свое дело на чужой территории, мало просто занять там место. Ты должен продемонстрировать уважение. Попросить разрешения и отдавать часть прибыли.

— Точно. Вито Ратулли, хозяин заведения, является боевиком Карлино. Он отдает Де Луке шесть процентов прибыли за право оставаться на этой территории. Вито готовит лучшее каламари в округе и ведет себя с Де Лукой уважительно. Сол иногда заходит сюда поесть. Эта система работает в обе стороны. Кое-кто из людей Де Луки ведет свои дела на территории Карлино.

Вернулся метрдотель и поставил перед нами большую белую тарелку. В центре тарелки стояла маленькая чашка с оливковым маслом и базиликом, вокруг были разложены веером тонко нарезанные кусочки острой ветчины, по краям лежали горячие рогалики, щедро политые оливковым маслом и посыпанные мелко нарубленным чесноком. Ролли свернул кусочек ветчины, обмакнул в масло, съел половину с маленьким рогаликом, остальное отдал собаке.

— Любишь острую еду? — спросил он.

— Да.

Ролли сказал метрдотелю, чтобы он принес нам каламари, и тот ушел.

— Из какой части Италии ты родом? — спросил я.

Ролли раскатисто рассмеялся:

— Если есть много макарон, перестаешь любить бобы и ветчину.

— А почему кланы заключили мир? — поинтересовался я.

— Организованная преступность — это больше не даго[25] и евреи, — развел руками Ролли. — Наши братья в Гарлеме были под каблуком у мафии, но потом получили гражданские права. Черные решили, что они и сами могут совершать преступления и не платить даго. Появились новые банды, которые уже не были просто уличными хулиганами. А еще выходцы с Ямайки и из Вест-Индии. Они верят в вуду и прочее дерьмо. Им плевать на Сицилию. Кроме того, не следует забывать про кубинцев, китайские триады и всякое отребье из Юго-Восточной Азии. В общем, дерьмо. — Ролли нахмурился, обдумывая свои слова. — Кланы поняли, что, если они не будут держаться вместе, их вытеснят из дела, но мир дался им нелегко. По-прежнему проливается море крови. Никому не нравится вести себя вежливо, и никому не нравится демонстрировать уважение, и множество тел было зарыто в землю, прежде чем семьи приняли решение, как они разделят свою преступную деятельность и территории. Твой Де Лука и Гамбоза ненавидят друг друга еще со времен Сицилии, но ниггеров и китайцев они ненавидят больше. Улавливаешь?

— А кто-нибудь ведет дела с другими парнями?

— Дерьмо.

— Я хочу, чтобы Чарли Де Лука отпустил одного человека, которого он прибрал к рукам.

Ролли съел еще кусочек ветчины.

— Чарли Тунец не из тех, с кем можно договориться.

— Ну, они все такие.

— У тебя есть что ему предложить? — улыбнулся Ролли.

Я покачал головой.

— Я поспрашиваю, — сказал Ролли. — Может, смогу тебе помочь.

— Думал поговорить с ним, посмотреть, как он себя поведет. Знаешь, где его найти?

— Попробуй на мясокомбинате.

— Пробовал. С ним довольно трудно встретиться.

— Вполне возможно, что он там не часто бывает. Умники владеют бизнесом, но работать не хотят. Поищи его в заведении, которое называется клуб «Фигаро», на Мотт-стрит. Это примерно в восьми или девяти кварталах отсюда.

— Ладно.

Ролли наградил хмурым взглядом последний кусочек ветчины, взял его и обмакнул в масло.

— Этот парень, если распаляется, себя не контролирует. Именно поэтому у него постоянно возникают проблемы. А папочке приходится за ним убирать.

— Знаю.

— Он самый настоящий псих, Элвис. Это и без справок видно. — Ролли говорил очень медленно. — Здесь тебе не Лос-Анджелес.

— Ролли, в Лос-Анджелесе у нас имеются Ричард Рамирес и Горный Душитель, — сказал я.

Роланд долго-долго на меня смотрел, затем кивнул и доел ветчину.

— Да, наверное, имеются.

Макси неожиданно сделал выпад в сторону, залаял и попытался схватить очередного только одному ему видимого врага. Роланд Джордж снова погрустнел, подтянул его к себе, принялся нашептывать ему на ухо ласковые слова, которые пес не слышал, и гладить по спине. Мне показалось, что он сказал: «Лиана».

В конце концов Макси успокоился, тяжело вздохнул и сел у ног Ролли. Потом громко пукнул. Думаю, его слышали все посетители ресторана, но никто даже не посмотрел в нашу сторону. Наверное, хотели показать, какие они воспитанные и вежливые. И демонстрировали нам свое уважение.

Каламари оказалось превосходным.