"Смерть на рассвете" - читать интересную книгу автора (Мейер Деон)

3

Женщина-адвокат посмотрела на папку и медленно вздохнула.

— 30 сентября прошлого года Йоханнес Якобус Смит погиб от огнестрельного ранения. Его застрелили грабители, которые проникли к нему в дом на Морелетта-стрит в Дурбанвиле. Пропало все содержимое встроенного сейфа, в том числе завещание, согласно которому он передает все свое имущество своей подруге, Вильгельмине Йоханне ван Ас. Если завещание не найдется, будет считаться, что мистер Смит скончался, не оставив завещания, и тогда все его имущество отойдет государству.

— Велико ли его состояние?

— На данный момент оно оценивается приблизительно в два миллиона.

Так он и подозревал.

— Ван Ас — ваша клиентка.

— Она прожила с мистером Смитом одиннадцать лет. Помогала в делах, готовила ему еду, убиралась в доме, следила за его одеждой и, по его настоянию, сделала несколько абортов.

— Он не… не делал ей предложения? Не собирался на ней жениться?

— Он не был сторонником брака.

— Где была она в тот вечер, когда…

— Тридцатого? В Виндхуке. Он сам и послал ее туда. По работе. Она вернулась 1 октября и нашла его мертвым. Его привязали к кухонному стулу.

Ван Герден развалился в кресле.

— Вы хотите, чтобы я отыскал завещание?

Адвокат кивнула.

— Все возможные законные отсрочки я уже использовала. Последнее заседание суда состоится через неделю. Если мы к тому времени не разыщем подлинник завещания, Вилна ван Ас не получит ни гроша.

— Через неделю?

Она кивнула.

— Смита убили… почти десять месяцев назад.

Адвокат снова кивнула.

— Значит, полиция зашла в тупик.

— Они старались как могли.

Ван Герден посмотрел на нее, а потом на два сертификата на стене. Ужасно болели ребра. Он недоверчиво хмыкнул. Стало еще больнее.

— Через неделю, значит?

— Я…

— Разве Кемп вам не сказал? Я больше не совершаю чудес.

— Мистер ван…

— Прошло десять месяцев после гибели человека. Ваша клиентка напрасно тратит свои деньги. Разумеется, для адвоката деньги клиента — не вопрос…

Адвокат прищурилась; ван Герден заметил, что на щеке у нее проступило маленькое розовое пятнышко в форме полумесяца.

— Мистер ван Герден, я профессионал и не намерена обсуждать свои нравственные принципы.

— Ну да, конечно, особенно если вы вселили надежду в миссис ван Ас! — съязвил ван Герден и подумал: интересно, надолго ли ее хватит.

— Мисс ван Ас, — первое слово было подчеркнуто, — всецело проинформирована о том, что, возможно, все усилия ни к чему не приведут. Но она готова заплатить вам, потому что вы — ее последняя надежда. Разве что вы сами, мистер ван Герден, не уверены в своих силах. Что ж, вы не единственный человек, обладающий нужными нам талантами.

Полумесяц на щеке был уже пунцовым, но голос оставался таким же ровным и спокойным.

— Ну да, поищите кого-нибудь, кто только обрадуется, узнав, что можно и дальше грабить вашу несчастную мисс ван Ас, — сказал ван Герден и подумал, покраснеет ли пятно еще больше. К его удивлению, адвокат улыбнулась.

— Не стану спрашивать, где вы получили ваши раны. — Она ткнула в него холеным, наманикюренным пальчиком. — Но я, кажется, начинаю понимать, как они вам достались.

Полумесяц на щеке бледнел. Разочарованный ван Герден задумался.

— Что еще, кроме завещания, находилось в сейфе?

— Она не знает.

— Не знает?! Спит с мужчиной одиннадцать лет и не знает, что лежит у него в сейфе?!

— Мистер ван Герден, вам известно, что находится в платяном шкафу вашей жены?

— Как вас зовут?

— Хоуп, — не сразу ответила адвокат.

— Хоуп? Надежда?

— Мои родители были людьми в чем-то романтичными.

Ван Герден несколько раз произнес ее имя и фамилию — «обкатал». Хоуп. Бенеке. Окинул ее внимательным взглядом. Как тридцатилетняя женщина может уживаться с таким именем? Хоуп, надо же! Потом посмотрел на ее короткие волосы. Стрижка как мужская. Вскользь подумал: боги, наверное, очень веселились, создавая ее лицо. Но то была старая, сейчас почти забытая игра.

— Хоуп, у меня нет жены.

— Я не удивлена. А вас как зовут?

— Мне и «мистер» сойдет.

— Так вы согласны, мистер ван Герден?

Вилна ван Ас оказалась женщиной неопределенно-среднего возраста. В ее фигуре не было ни одного острого угла; она была низкорослая, кругленькая и разговаривала тихим голосом. Они сидели в гостиной дурбанвильского дома, и Вилна рассказывала им с Хоуп о Яне Смите.

Хоуп Бенеке представила его так:

— Мистер ван Герден, наш следователь. — «Наш». Как будто он отныне принадлежал им.

Когда хозяйка предложила им что-нибудь выпить, он попросил кофе. Три совершенно чужих друг другу человека напряженно помолчали.

— Я понимаю, что разыскать завещание к сроку почти невозможно, — как бы извиняясь, сказала ван Ас, и ван Герден посмотрел на Хоуп Бенеке. Она не отвела взгляда, но выражение ее лица было непроницаемым.

Он кивнул.

— Вы уверены в том, что такой документ вообще существует в природе?

Хоуп Бенеке резко вздохнула, как будто собиралась возразить.

— Да, однажды вечером он принес его домой. — Хозяйка махнула рукой в сторону кухни. — Мы сидели за столом, и он зачитывал мне завещание пункт за пунктом. Оно оказалось недлинным.

— И главным его смыслом было то, что вы получаете все?

— Да.

— Кто составлял завещание?

— Он сам. Оно было написано от руки.

— Его кто-нибудь засвидетельствовал?

— Он засвидетельствовал его в полицейском участке здесь, в Дурбанвиле. Его подписали двое тамошних сотрудников.

— Завещание было только в одном экземпляре?

— Да, — покорно ответила Вилна ван Ас.

— Вам не показалось странным, что он не поручил составить завещание юристу?

— Ян вообще был такой.

— Какой?

— Скрытный.

Последнее слово повисло в воздухе. Ван Герден молча ждал, когда хозяйка заговорит снова.

— По-моему, он не очень-то доверял людям.

— Вот как?

— Он… мы с ним… жили просто. Работали, а вечером приезжали домой. Иногда он называл свой дом убежищем. Да и друзей у него в общем-то не было.

— Чем он занимался?

— Классической мебелью. Ее чаще называют старинной или антикварной. Ян говорил, что в Южной Африке настоящей старинной мебели нет, страна еще молода. Мы торговали оптом. Находили мебель и продавали ее посредникам, а иногда вели дела напрямую с коллекционерами.

— Чем занимались вы?

— Я начала работать на него лет двенадцать назад. Кем-то вроде секретарши. Он разъезжал по стране, выискивая нужную мебель. Заглядывал в глушь, на фермы. Я вела дела в конторе. Через полгода…

— Где находится контора?

— Здесь, — ответила Вилна ван Ас. — На Веллингтон-стрит. За магазином «Пик энд Пэй». Такой маленький старый домик…

— В конторе не было сейфа?

— Нет.

— Вы сказали: «через полгода», — напомнил ей ван Герден.

— Я быстро освоилась. Он был в Северной Капской провинции, когда вдруг позвонили из Свеллендама. У них был йонкманскас, то есть платяной шкаф, если я правильно запомнила, девятнадцатого века, хорошо сохранившийся, с инкрустацией. В общем, я перезвонила Яну. Он велел мне взглянуть на шкаф. Я поехала и купила его почти даром. Когда он вернулся, то очень обрадовался. Постепенно я все больше и больше втягивалась в бизнес.

— А кто же принимал звонки, вел бухгалтерию и так далее?

— Сначала мы делали это по очереди. Потом в конторе стал оставаться он один.

— Вы не возражали?

— Мне нравилось.

— Когда вы начали жить вместе?

Ван Ас смутилась.

— Мисс ван Ас… — Хоуп Бенеке подалась вперед, подыскивая нужные слова. — К сожалению, мистер ван Герден вынужден задавать вам вопросы, которые могут показаться вам неприличными, неудобными. Но ему очень важно узнать обо всем как можно больше.

Ван Ас кивнула:

— Да, конечно. Просто… Я не привыкла обсуждать свою личную жизнь. Ян был… Он говорил, что никому ничего не надо знать. Потому что люди обожают сплетничать.

Она поняла, что ван Герден по-прежнему ждет от нее ответа.

— Через год после того, как мы начали совместную работу.

— Одиннадцать лет. — Ван Герден не спрашивал — утверждал.

— Да.

— В этом доме.

— Да.

— И вы ни разу не заглядывали в сейф.

— Ни разу.

Ван Герден смерил ее пытливым взглядом.

Ван Ас поморщилась:

— Ну да, так и было.

— Если бы Ян Смит умер при других обстоятельствах, как бы вы достали завещание из сейфа?

— Я знала комбинацию кодового замка.

Ван Герден ждал.

— Ян поменял ее. На дату моего рождения. После того как показал мне завещание.

— Он хранил в сейфе все важные документы?

— Не знаю, что еще там было. Ведь оттуда все пропало.

— Можно мне взглянуть на сейф?

Вилна ван Ас кивнула и встала. Он молча последовал за ней по коридору. Хоуп Бенеке пошла с ними. Между ванной и хозяйской спальней, справа, находилась массивная стальная дверь сейфа с вваренным кодовым замком. Дверь была открыта. Ван Ас щелкнула выключателем на стене, и загорелась лампа дневного света; она постепенно разгоралась все ярче. Ван Ас вошла внутрь.

— Я думаю, он сам его встроил. После того как купил дом.

— Вы так думаете?!

— Он никогда не рассказывал о том, как у него появился сейф.

— А вы никогда не спрашивали?

Ван Ас покачала головой. Ван Герден огляделся. Внутри комната-сейф была увешана деревянными полками — они были пусты.

— Значит, вы понятия не имеете о том, что здесь находилось?

Женщина снова покачала головой; рядом с ним, в тесной комнатке, она казалась еще меньше ростом.

— Вы никогда не проходили мимо, когда он что-то делал в сейфе?

— Он закрывал за собой дверь.

— И любопытство никогда вас не мучило?

Она посмотрела на него с почти детским выражением:

— Вы его не знали, мистер ван Ренсбург.

— Ван Герден.

— Извините. — Ван Герден заметил, что ван Ас покраснела. — Обычно я легко запоминаю имена.

Он кивнул.

— Ян Смит был… очень закрытым человеком.

— Вы прибирались здесь после…

— Да. Когда полицейские все здесь осмотрели.

Он повернулся и, пройдя мимо Хоуп Бенеке, стоявшей на пороге, вернулся в гостиную. Женщины последовали за ним. В гостиной все снова сели.

— Вы первая прибыли на место происшествия?

Адвокат подняла руки:

— Можно небольшую передышку?

Ван Ас кивнула. Ван Герден промолчал.

— Я бы выпила чаю, — сказала Бенеке. — Если, конечно, вам не трудно. — Она тепло и участливо улыбнулась хозяйке.

— С удовольствием. — Вилна ван Ас вышла на кухню.

— Мистер ван Герден, немного сочувствия не помешает…

— Называйте меня просто ван Герден.

Адвокат посмотрела на него в упор.

Он откинулся на спинку кресла. Глаз болел все сильнее, затмевая боль в ребрах. От похмелья тупо болела голова.

— Хоуп, у меня всего семь дней. На сочувствие времени не остается. — Когда он назвал свою собеседницу по имени, та дернулась: видимо, это ей не понравилось. Ван Герден с удовольствием это отметил.

— По-моему, для сочувствия не требуются ни время, ни усилия.

Он пожал плечами.

— Вы так с ней разговариваете, как будто подозреваете ее в чем-то.

Ван Герден ответил не сразу.

— Вы долго работаете адвокатом? — устало спросил он.

— Почти четыре года.

— И сколько дел об убийстве вам довелось вести?

— Решительно не понимаю, какое это имеет отношение к вам и отсутствию у вас элементарной порядочности.

— Как вы думаете, почему Кемп рекомендовал вам именно меня? Потому, что я — такой славный малый?

— Что-о?!

Он не обратил внимания на ее возглас.

— Бенеке, я знаю, что делаю. Я знаю, что делаю.