Глава четвёртая: Похищение собственной дочери

Близился Новый Год своей фирменной неотступной походкой, окрашивая каждую квартиру разноцветным сиянием гирлянд на свежих ёлках. Огромные толпы абсолютно счастливых и весёлых людей высыпали наружу в шапочках Деда Мороза, поздравляя друг друга.

Это был особенный Новый Год, первый, встречаемый вместе с любимой, для Артёма, который, несомненно, запомнит его на всю жизнь. Уже всё закуплено, ёлка наряжена, осталось только закрыться вместе с Каритас в своей маленькой комнате, в которую они больше никого не пустят.

Проснувшись тридцать первого декабря, часов этак в пять вечера, Артём сладко потянулся в предвкушении целых десяти дней праздников и увидел перед собой склонившееся личико Каритас.

— Доброе утречко, мой любимый именинничек. С днём рождения, засоня! Боже мой, тебе уже двадцать два года, совсем старичок стал, — она поцеловала Артёма продолжительно и нежно, а затем добавила: — Подарок будет вечером.

— Самый лучший мой подарок — это чтобы ты всё время была рядом. Больше мне ничего не надо, — ответил Артём, крепко обняв Каритас.

— Иди в душ, умойся и давай готовить салатики на вечер, а то не успеем!

Через пару часов новогодний ужин приготовился в основном стараниями Каритас, которая в этот день умудрялась делать десять дел одновременно, — без помощи магии, конечно же, не обошлось. В День Рождения возлюбленного её квартира, вычищенная до блеска, осталась без единой пылинки, все нужные вещи расставлены по местам, а ненужные куда-то испарились.

Когда Артём вернулся в комнату, просидев более часа на кухне, то не сразу её узнал, приятно удивившись тому великолепию, которое ему открылось: вместо потолка светилось чистое звёздное небо, на котором то тут, то там виднелись яркие полосы падающих комет. Вместо окна стоял огромный аквариум, подсвеченный тёмно-голубым неоновым сиянием, журчание воды в котором приятно успокаивало. Ни шкафа, ни кровати, ни телевизора — всего этого не было за отсутствием надобности. Пол и стены стали абсолютно зеркальными, отражая звёздное небо. Создавалось впечатление, что это всё происходит в открытом космосе, и рядом за миллионы километров нет ни одного живого существа, которое могло бы помешать влюблённым встретить Новый Год вместе.

Посередине комнаты стоял маленький стол, на котором умудрились втиснуться все кушанья, приготовленные Каритас. Рядом расположился один-единственный диванчик, который, казалось, сливался со звёздным небом, отчего Артём не сразу его заметил.

— Как тебе? — спросила Каритас таким голосом, будто от ответа любимого зависела вся её дальнейшая жизнь.

— Это… это просто… — единственное, что смог вымолвить Артём, повернувшись и поцеловав Каритас. В этом поцелуе и содержался весь ответ на вопрос, отчего она радостно просияла.

Влюблённые сели за стол только за несколько минут до Нового Года и с боем курантов принялись поздравлять друг друга.

Наступил 2007 год, который, вопреки ожиданиям, не принёс им, к сожалению, ничего хорошего, став сплошным испытанием, но об этом они пока не догадывались.

— С Новым годом, милый!

— С Новым годом, любимая! Кто первый?

— Давай ты, — улыбнувшись, сказала Каритас.

— Закрой глаза, — предложил Артём и, когда она выполнила просьбу, достал маленькое золотое колечко и надел его на правый безымянный пальчик Каритас. — Теперь открывай.

— Какое красивое, — нежным голосом сказала она, поворачивая свою миниатюрную ручку и разглядывая подарок. — Спасибо большое.

— Это пока не обручальное колечко, а простое. Я очень волновался, что тебе оно не подойдёт: у тебя очень тоненькие пальчики. Этим колечком я хотел сказать, что всегда буду рядышком с тобой. Я очень сильно тебя люблю! Но…но не это главное.

Самое ценное — это время, проведённое вместе. Никто никогда не сможет прожить со мной заново все те минуты, начиная со встречи в метро, а если сможет, то это будет лишь жалкой копией оригинала. Я не представляю своей жизни без тебя. Мне не нужен никто ни красивее, ни умнее, даже если бы такие существовали. Помнишь, как мы гуляли вечерами в заснеженном парке, где были только я и ты? Помнишь, как целовались в кафе, не обращая внимания на окружающих? Помнишь, мечтали о том, как создадим семью, убежим от родных, и будем жить на необитаемом острове, где никто нас не найдёт? Конечно же, ты помнишь каждую минуту, проведенную со мной, вижу это по глазам. Я тоже помню и никогда не забуду. Спасибо тебе за это время. Я люблю тебя, Каритас! Пусть это колечко будет всегда рядом с тобой, напоминая обо мне.

Артём, переполненный положительными эмоциями, мог бесконечно говорить Каритас о том, какая она хорошенькая, разрисовывая розовыми красками каждую секунду, проведённую с ней. Он готовился написать целую книгу комплиментов: не тех, которых она была бы достойна, а наоборот — которые были бы хоть чуть-чуть достойны её.

— Я тоже хочу подарить тебе на Новый Год колечко, — тихо сказала она, немало смутившись от его слов, приятно ласкавших сердце. — Какое замечательное совпадение. Значит, мы и думаем одинаково. Вот! Надеюсь, оно также подойдет для твоего безымянного пальца, — Каритас с любовью взяла руку Артёма и надела на неё серебряное кольцо. — Это волшебное колечко. Оно будет давать свет, когда тебе темно, радовать, когда грустно, согревать в холоде, давать прохладу в жару, лечить тебя, когда болен, оно будет твоей надеждой. Возможно, оно поможет тебе, когда ты этого меньше всего ждёшь. Я хочу, чтобы колечко всегда было на твоём пальце.

— Конечно, я всегда буду носить его, спасибо, — улыбнувшись, сказал Артём, разглядывая обычное с виду серебряное колечко, на котором одиноко блестела маленькая звезда.

— Когда ты счастлив, оно не действует, так как нет в этом необходимости. Колечко приходит на помощь только тогда, когда ты в этом будешь действительно нуждаться. Но это ещё не всё, я приготовила тебе ещё один подарок, — сказав это, Каритас поднялась, подошла к стене и вытащила "откуда-то" красную коробочку, перевязанную белой лентой, подала её возлюбленному и предложила: — Открывай.

Артём взял подарок из рук, развязал ленту, которая сразу же "растаяла" в воздухе, и открыл коробочку. Там лежало два абсолютно одинаковых медальона в форме сердечка. На первый взгляд они были совершенно обычными, но только на первый. Присмотревшись, Артём заметил, что один из медальонов так и "просится" на его шею, а серебряное сердечко будто бы бьётся в такт с его пульсом.

— Один тебе, другой мне. Надень свой, которой чуть побольше.

Артём взял предложенный медальон и застегнул на шее, ощутив приятное тепло. Действительно, серебряный кулончик бился в унисон вместе с его сердцем, создавая единое дыхание жизни. Когда Каритас надела второй, медальоны засветились. Аккуратно, боясь нечаянно сломать "живой" кусочек металла, Артём приподнял свой, чтобы внимательно рассмотреть: на маленьком серебряном сердечке вспыхнула яркая стрелочка и под ней цифра "ноль".

— Это волшебные медальоны. Они показывают местонахождение любимого. Стрелочка — направление, а цифра — количество шагов до того, кого ищешь. Сейчас мы рядом, поэтому светится цифра "ноль", — пояснила Каритас. — Но медальоны не могут отображать слишком дальние расстояния, так как там есть место только для пяти цифр. Да, и ещё: только мы с тобой видим эти знаки.

— Большое спасибо, это лучший подарок, который можно пожелать. Теперь я буду точно знать, где моя любимая, — произнёс Артём, действительно обрадовавшись медальону и сразу же поверив в его волшебные свойства. Чему теперь он только не верил!

— Вот сейчас, после торжественной части, мы можем приступить к салатикам, а то я, если честно, проголодалась.

Артём знал, что счастье не бывает абсолютным, лёгким и его надо заслужить, завоевать, пройдя через тяжёлые испытания, но даже он не ожидал, что в тот момент, когда влюблённые с беззаботной улыбкой намеревались положить себе еду в тарелки, чтобы продолжить праздновать вдвоём, наедине в атмосфере абсолютно счастливой любви, на кухне внезапно что-то грохнет — это разлетелась в мелкую пыль его вера в справедливость.

Через мгновение в комнату вошли, а точнее ворвались, круша всё на своём пути, Тсалвус Первый и Эрдамас. Хотя оба пытались сохранить спокойный вид, только слепой мог не заметить, что случилось нечто неординарное. Король вздохнул с облегчением, когда увидел Каритас, впервые в жизни обрадовавшись, что рядом с ней находился Артём, — а это уже о многом говорило.

— С Новым Годом! — сказал Тсалвус Первый, пытаясь придать голосу праздничный вид, но прозвучало это так, словно он говорил о конце света. — Очень рад вас видеть в целости и сохранности, даже тебя, Артём. Каритас, доченька, ты как себя чувствуешь?

Влюблённые молча переглянулись, немало шокированные таким появлением. Артём с трудом пересилил желание наброситься на короля, он даже Эрдамаса в этот момент искренне ненавидел.

— Я чувствовала себя прекрасно до той минуты, пока вы не появились. Будь моя воля, я бы отправила портал, куда подальше от моего окна! Вы бы предупредили нас, — вздохнула Каритас, не скрывая своего разочарования. — Ну что ж?! Раз уж вы пришли, приглашаем вас к столу.

Отец и дедушка продолжали стоять, словно и не слышали последнего предложения.

— Да, что же случилось? С мамой что-то? — уже взволнованным голосом спросила Каритас.

— С-с ней вс-сё в порядке, — ответил Эрдамас с таким виноватым видом, точно извинялся за своё появление: "Простите меня, мои дорогие! Но у меня не было другого выхода!"

— Гредеон сбежал из тюрьмы, — грустным голосом сказал Тсалвус Первый.

Артём с Каритас опять недоуменно переглянулись.

— А мы-то здесь причём? — в один голос произнесли они, совершенно не понимая, как это "событие" с ними связано.

— В с-своё время мы были лучшими друзьями и рос-сли вмес-сте, — в живых глазах Эрдамаса появилась нотка грусти. — У него отличные родители, по крайней мере, вс-се так думали. Никто точно не знал, что проис-сходило в их с-семье, так как они жили отдельно ото вс-сех, выше по реке, в двух час-сах ходу от замка — но это с-совершенно нормально для нас-с, — как будто оправдываясь, сказал Эрдамас, хотя Артём и Каритас пропускали каждое второе слово, дожидаясь сути. — В день, когда Гредеону ис-сполнилос-сь дес-сять, он не пришёл в замок, хотя мы договаривалис-сь отметить праздник в кафе, на площади. Это было с-странно, так как он вс-сегда держал с-своё с-слово и не боялс-ся один пус-скатьс-ся в далекий путь. Я подумал, Гредеон решил отпраздновать с-со с-своими родителями. Не пришёл он и на с-следующий день, когда у нас-с началис-сь уроки по волшебс-ству. Это его любимый предмет и Гредеон никогда его не пропус-скал. Мы были лучшими учениками в клас-с-се и час-сто ос-ставалис-сь пос-сле уроков, чтобы позаниматьс-ся с-с ребятами на нес-сколько лет с-старше нас-с. Родители его матери, которые жили в замке, забес-спокоилис-сь и пошли к ним в дом, чтобы узнать что с-случилос-сь. Через нес-сколько час-сов они вернулис-сь с-с окровавленным и ис-сцарапанным Гредеоном. Он потерял много крови и чуть не умер. Через нес-сколько дней я узнал, что произошло: ночью на их дом напала то ли с-стая вампиров, то ли оборотней. С-сначала они загрызли мать Гредеона. Потом его с-самого. Отец попыталс-ся с-сбежать, его нашли возле реки. С-с ним обошлис-сь ос-собенно жес-стоко. К с-счас-стью, Гредеон выжил.

— Ближе к делу, — прервал отца Тсалвус Первый, выражая общую мысль всех слушателей.

— С-с тех пор он замкнулс-ся в с-себе, с-стал изучать тёмную магию, чтобы вос-скрес-сить мать — единс-ственного человека, которого по-нас-стоящему любил. Гредеон с-стал раздражительным и нервным. Конечно, он прекрас-сно училс-ся, но с-стал проявлять с-слишком много жес-стокос-сти. Когда ему ис-сполнилос-сь с-семнадцать, он влюбилс-ся в женщину в два раза с-старше него. Но вс-скоре Гредеон узнал, что у неё было много мужчин. Через нес-сколько дней эту женщину нашли мёртвой вмес-сте с-со с-своим очередным любовником. На их телах не нашли ни одной раны, но при вс-сём при этом в них не ос-сталос-сь ни капли крови.

Гредеон ис-счез в ту ночь, с-следующие двадцать лет я его не видел. Поползли с-слухи о том, что на с-севере Атулис-сы с-стали пропадать люди, а также то, что Гредеон пытаетс-ся с-стать бес-с-смертным. Мой отец, тогдашний король материка, уже с-стал очень с-стар, чтобы ус-смирить его, а мой с-сын, Тс-салвус-с, с-слишком молод, хотя уже тогда проявлял задатки храброго рыцаря (Артём посмотрел на короля и не увидел на нём былой заносчивости и хвастовства. Действительно, ситуация очень серьёзная, раз тот никак не реагировал). Я же хотел пос-святить с-себя науке волшебс-ства, с-сознательно отказываяс-сь от прес-стола, — Эрдамас вздохнул, на минутку остановившись, налил себе водички, выпил её и продолжил: — Я не хотел нас-силия, поэтому чтобы прекратить его, я отправилс-ся на с-север ис-скать Гредеона. Через мес-сяц я нашёл его логово. В пещере одной из гор он оборудовал с-себе прекрас-сное жилище, а также лабораторию, в которой ис-скал эликс-сир вечной жизни.

Гредеон позволил мне войти, в знак с-старой дружбы, иначе меня бы рас-стерзали драконы или другие опас-сные с-создания, которых он с-собирал вокруг с-себя. Я увидел его молодого, будто бы ему вс-сегда двадцать лет, и понял, что Гредеон вс-сё-таки нашёл эликс-сир. Когда я с-спрос-сил, почему он убивает людей, то получил с-следующий ответ: "Они мне нужны для выработки эликс-сира, а также для проведения опытов. Меня не интерес-сует влас-сть, поэтому пус-сть этим материком правит твоё жалкое отродье. Как его там? Тс-салвус-с? Единс-ственное что мне интерес-сно — это тёмная магия и вечная жизнь. И ес-сли для этого мне будут требоватьс-ся жизни жалких волшебников, то я их заберу".

Мы с-с ним долго разговаривали, я прос-сил его и убеждал, но ос-сталс-ся ни с-с чем, — Эрдамас замолчал, воспоминания причиняли ему боль и через минуту продолжил: — У Гредеона жила прорицательница по имени Вида. Он с-стал очень мнительным, когда изобрел эликс-сир, и верил вс-сякой чуши. Вида умела впадать в транс-с и гадать на золотых камешках, которые называла волшебными. Единс-ственное, зачем Гредеон держал её возле с-себя — маниакальная боязнь потерять вечную жизнь. Он верил, что рано или поздно она с-скажет пророчес-ство на с-счёт продолжительнос-сти его жизни, и хотел находитс-ся рядом в этот момент, чтобы вовремя принять с-соответс-ствующие меры.

За нес-сколько дней до моего приезда Вида тяжело заболела. Возможно, её отравил с-сам Гредеон, бояс-сь рано или поздно ус-слышать то, чего не хочет с-слышать. Я думаю, он решил, что ес-сли уничтожит того, кто может предс-сказывать с-судьбу, то ему от этого с-станет легче. Когда я пыталс-ся в очередной раз переубедить Гредеона, пришел его с-слуга и с-сообщил, что Вида умирает. Мы пошли в её комнату, она лежала на с-своей кровати и еле дышала. Когда мы вошли, Вида с-сказала: "Я умираю и хочу ос-ставить пос-следнее пророчес-ство в с-своей жизни", она закрыла глаза и произнес-сла: "Гредеон, придёт время и у с-сына твоего лучшего друга, которого ты давно уже забыл и который с-сам вс-спомнил о тебе, родитс-ся младенец необычайной крас-соты и таланта. Ребёнок вырас-стет и с-станет вос-схитительной девушкой, которая", — внезапно она прокашлялас-сь. Она хотела ещё что-то с-сказать, но с-сил у неё не ос-сталос-сь. Гредеон подошел ближе, наклонил ухо вплотную к её губам и нетерпеливо с-спрос-сил: "Что дальше?" Она начала что-то шептать и затем внезапно закричала: "с-сделает тебе вызов, победит и убьёт тебя. И тогда ты с-сгинешь навс-сегда". Пос-сле этих с-слов она умерла.

Гредеон пос-смотрел на меня и повторил её с-слова: "Лучшего друга, которого ты давно уже забыл и который с-сам вс-спомнил о тебе". Я подумал, что он не дас-ст мне уйти и попытаетс-ся убить, но я ошибалс-ся. Гредеон отпус-стил меня, с-сказал, что не верит с-словам Виды, и не будет убивать моего с-сына. Как же я тогда ошибалс-ся? Он прос-сто копил с-силы и пока ещё не был готов с-сделать вызов королю.

Не буду рас-с-сказывать подробнос-сти войны, которая пос-сле этого началас-сь. Это очень длинная ис-стория. Факт в том, что за год до рождения Каритас-с, войс-ска Гредеона полнос-стью разбили, а его с-самого пос-садили в тюрьму, которая находитс-ся в подвалах замка. Мы пус-стили с-слух, что он убит, чтобы его с-сообщники не пыталис-сь с-спас-сти его, либо навредить Каритас-с. К с-сожалению, пророчес-ство кроме меня и Гредеона ус-слышал его с-слуга, поэтому вс-скоре очень многие узнали его с-содержание. Пытаяс-сь угодить с-своему гос-сподину, некоторые твари пыталис-сь с-сами убить Тс-салвус-са, либо Каритас-с. Это прекратилос-сь только по прошес-ствии нескольких лет, пос-сле того, как Гредеона пос-садили и вс-се с-стали думать, что он умер. Ради Каритас-с мы бы его убили, ес-сли бы знали как. Он неуязвим, на него не дейс-ствуют никакие заклятия. Двадцать лет Гредеон с-сидел взаперти, пос-старел без эликс-сира и ес-сли бы пару час-сов назад не с-сбежал, то рано или поздно умер бы от возрас-ста. Теперь Каритас-с угрожает с-серьёзная опас-снос-сть, поэтому мы здес-сь.

— Маньяк-убийца угрожает моей любимой, — вздохнул Артём, понимая, что праздник вконец испорчен. — И что, его нельзя никак остановить? Вы же его уже арестовывали? Вы же волшебники и "короли"?

— С чего ты решил, что он собирается сам её убить? — сказал Тсалвус Первый, посмотрев на Артёма отсутствующим взглядом. — Скорее всего, Гредеон будет скрываться до тех пор, пока опять не накопит достаточно силы. Но в это время все гоблины, орки, вампиры и прочие твари будут знать, что он жив, а также — чего хочет. За жизнь Каритас Гредеон заплатит много золота и не поскупится, так как его заботит только вечная жизнь, а власть и деньги не интересуют.

— Тогда пусть Каритас остается здесь. Обратимся в милицию, скажем, что на неё готовится покушение, — предложил Артём, пытаясь хоть как-то спасти ситуацию.

— Гредеон умеет гипнотизировать людей, изменять им память и уже через пару час-сов она из потерпевшей превратитьс-ся в с-самого разыс-скиваемого прес-ступника, — ответил Эрдамас. — В любом с-случае к Каритас-с будет повышенное внимание, и он вс-сегда будет знать, где она. Мы не можем на это пойти. Извините за ис-спорченный праздник, но нам необходимо идти… вместе с Каритас.

Тсалвус Первый и Эрдамас вышли на кухню и скрылись в портале, прекрасно понимая, что влюблённым захочется побыть наедине. Но даже, не смотря на сочувствующий вид, каждого из них не сильно заботили чувства Артёма и Каритас. Они заранее отвели им второстепенное значение, не понимая, что тоска по любви может убить гораздо реальнее, чем самый опасный преступник.

— Я думаю, всё скоро образуется, любимый, — сказала она, сама не веря своим словам и осознавая, что Артём также ей не верит.

— Конечно, — согласился он, состроив недовольную гримасу, а затем вдруг резко встал и бросил тарелку об аквариум, который вдребезги разлетелся, вернув комнате прежнее состояние: без прекрасного, далёкого ночного неба, зеркальных стен и полов, с разбитым, "тусклым" окном.

Каритас вздрогнула.

— Что, твой отец победил? — с иронией и издёвкой спросил у неё Артём.

— Не говори глупостей, это на пару дней… обещаю.

Каритас обняла и поцеловала возлюбленного, успокаивая его, а затем поспешно выбежала на кухню и скрылась в портале, словно оставаться в квартире для неё было нестерпимо.

— Замечательно Новый Год начинается. Лучше не придумаешь, — Артём посмотрел на подаренный медальон. Стрелка показывала на юго-запад, а прямо под ней светились пять девяток. Он поцеловал его и попытался сам себя успокоить: — Всё будет хорошо, это на пару дней…

В течение недели от Каритас не приходило сообщений — одно это внушало опасение и не давало покоя. Медальон продолжал показывать всё те же знаки и, если бы Артём не видел яркий "ноль", когда надел его в первый раз, то подумал бы, что он всегда показывает "девять", "девять", "девять", "девять" и ещё раз "девять". С каждой минутой Артём всё больше ненавидел эти цифры, говорившие о том, что Каритас далеко. Пару раз пытался пойти в замок на Атулису, но как только выходил из портала, сразу упирался в кусты, которые отказывались его пропускать. Пытаться перелезть через них — бесполезно, так как они разрастались всё выше и выше по мере влезания наверх. Артём звал на помощь, но ни разу не получал ответа, скорее всего по ту сторону кустов никого не было. Самое плохое то, что цифры на медальоне не менялись даже на Атулисе, только стрелочка теперь показывала на северо-восток, а это значило, что Каритас не в замке.

Перед Рождеством в Москву приехал Коля, отдыхавший на праздники у родителей, и Артём вернулся к нему. Появление Каритас он бы заметил сразу, по медальону, а находиться в квартире без неё — просто невыносимо. Он рассказал Коле о том, что его любимую увезли родители, без уточнений об их волшебном происхождении, что могло бы обернуться ураганом насмешек, шуток и ироничных замечаний. Тот посочувствовал скорее себе, чем брату, ведь теперь приходилось делить жилище на двоих.

Утром седьмого января Артём проспал дольше обычного — сказались несколько тревожных ночей, когда на него снова нахлынули летние кошмары, заканчивавшиеся смертью Каритас. Сразу посмотрев на медальон и убедившись, что ничего не изменилось, он без особого смысла уставился в потолок, размышляя о том, что делать дальше.

— С Рождеством, "спящая красавица", — шутливо поздравил, вошедший в комнату, Коля и, не заметив состояние души брата, предложил: — Давай сегодня развеемся? Пошли хоть в парк прогуляемся?

— Тебя тоже с Рождеством! Хорошо, пошли, всё равно больше нечего делать.

Как только Артём поднялся с кровати, оставив медальон на подушке, как символ своей разлуки с Каритас, с серебряным сердечком начало твориться нечто невообразимое: оно дёрнулось и завибрировало, после чего стрелка повернулась в другую сторону, а число на нём стало резко убывать. Как так получилось, что пока собирался на улицу, Артём ни разу не посмотрел на медальон — сказать невозможно. Но когда вместе с братом через десять минут он вышел из дому, то совершенно забыл захватить с собой подарок Каритас, что случилось с ним впервые за неделю.

Ребята шли по узкой улочке по направлению к парку, утопая в белоснежном снегу, обильными хлопьями выпавшем за ночь. Снег, как ни странно, подействовал на братьев по-разному: Артём совершенно его не заметил, топча его и думая о чём-то своём. Коля же откровенно радовался белому покрывалу, накинутому на землю, и с весёлым видом лепил снежки, "стреляя" ими в брата, который слишком много времени провёл взаперти и, возможно, даже удивлялся, что сейчас зима.

Из-за поворота вдруг резко вынырнула машина, с отвращением разбрасывая снежные хлопья из-под своих колёс. Легковушка быстро приближалась к парням, ревя мотором и истошно визжа. Она остановилась прямо перед Артёмом, чуть не сбив его, и оттуда выскочила взволнованная девушка, на которой была надета лёгкая кофточка и джинсы.

— Каритас! — вскрикнул Артём, от неожиданности даже не сразу поверив в своё счастье, и побежал обнимать возлюбленную.

Они поцеловались так длительно, утопая в долгожданных объятиях, словно не виделись целый год и ещё столько же не увидятся.

— У меня очень мало времени. Уверена, скоро за мной придут, — быстро начала говорить Каритас, задыхаясь от волнения. — Я не знаю, кто такой Гредеон и вправду ли хочет меня убить, но я вижу, что отец желает повернуть ситуацию в свою сторону. Вчера он очень долго уговаривал меня забыть о тебе, что с Крисом мне будет лучше и безопаснее. Похоже, отец до сих пор хочет, чтобы я вышла замуж за него и теперь настроен решительно.

Каритас не успела договорить, как раздался визг колёс, принадлежавших чёрному фургону, выехавшему из-за того же угла. Быстро подъехав к троице и слегка помяв легковушку, машина затормозила и тут же, не дожидаясь полной остановки, из неё выбежали пятеро человек в зелёных плащах, лица которых скрывались за капюшонами. Они ударили пятью серебряными лучами в Артёма, отлетевшего в ближайший сугроб, и затащили сопротивляющуюся Каритас в фургон, обвязав её невидимыми верёвками. Один из похитителей подошёл к Артёму вплотную и, усмехнувшись, проговорил:

— Забудь о ней! Ну… Ты её больше не увидишь — я лично прослежу за этим. Понял? Ну?

Через пару мгновений фургон, визжа и ревя мотором, исчез, оставив после себя только отпечатки шин на свежевыпавшем снегу.

— Что это было? — открыв рот от изумления, спросил Коля. — Что это за банда?

— Крис, — злобно прошипел Артём, узнав пятого нападавшего по голосу.

— Что здесь происходит? Что это за свет в их руках?

— Не сейчас, братишка, нет времени что-либо объяснять. Пошли, нам надо забрать из дома медальон. Только так мы сможем найти Каритас.

Артём сел в брошенную машину, совершенно не заботясь, что она, скорее всего, угнана, дождался, когда Коля последует его примеру, и с силой вдавил педаль газа. Через десять минут они уже вбегали в свою квартиру. Артём вовремя схватил медальон, чтобы заметить, как стрелка поменяла направление от дома Каритас к юго-западу, а четыре цифры резко сменились пятью девятками.

— Они прыгнули в портал, нам надо спешить, — сообразил Артём, повесив медальон на шею. Коля хотел задать вопрос, но вовремя остановился, видя, что брат всё равно не собирается его слушать.

Когда они приехали в квартиру Каритас, Артём молнией метнулся на кухню так, что брат еле за ним поспевал. Через мгновение он уже взбирался на подоконник, намереваясь сделать шаг в портал, но вместо этого сильно ударился ногой об стекло, которое вдребезги разлетелось, осыпав подоконник множеством осколков.

— Ты что делаешь? Обалдел? — заорал Коля, наблюдая, как его брат собирается прыгнуть из окна четырнадцатого этажа. Он подбежал к нему, дёрнул за ноги и они вместе повалились на пол. Через пару секунд оба встали, все в крови от многочисленных порезов, причинённых мелкими осколками стекла, рассыпанными по кухне.

Внезапно Артём побледнел, осознавая, что кто-то уничтожил Вход в Атулису. Запаниковав, ему даже пришла бредовая мысль выброситься из окна — жить без Каритас он бы не стал, а затем, когда мысли потихоньку пришли в порядок и рассудок вернулся на место, он вспомнил, что портал уничтожить нельзя, лишь — передвинуть.

— Думай, Артём, думай, — тихо говорил он сам себе, осматриваясь по сторонам в надежде найти где-нибудь ответы на все вопросы. — Что я знаю о порталах? Что?

Он посмотрел на Колю, как будто тот мог ему помочь, но увидел только взгляд, смотревший на него как на сумасшедшего, с долей ужаса и непонимания.

— Вход был здесь некоторое время назад — это первое, второе — это то, что портал можно сдвигать не более чем на сотню метров.

Артём выглянул в окно и окинул беглым взглядом "допустимую территорию", немало расстроившись.

— Чёрт! Получается парочка домов и несколько сотен квартир. У меня уйдут месяцы, чтобы всё обыскать в каждой комнате, если, конечно, хозяева согласятся. И это только дома! А что если теперь портал находится в небе? Как я его найду? А может, они воспользовались им, а потом отправили на стометровую глубину? Мне что перекопать здесь всё?

Артём пошёл в комнату, вид которой после исчезновения Каритас доставлял ему невыносимую муку, и обреченно сел на диван.

— Может, в милицию позвоним? Мы же свидетели похищения, — предложил Коля, хотя ему больше хотелось обратиться к докторам, чтобы они осмотрели Артёма. Он опасался, что эти серебристые лучи лишили брата рассудка и уже видел пару доказательств этого.

— Думай, думай, — не обращая внимания на Колю, говорил Артём, качая головой взад и вперёд. — Как им удалось перенести портал?.. Эрдамас! Точно! Только он может его сдвинуть. Но! Эрдамас на нашей стороне, во всяком случае, мне так показалось. Он всегда говорил, что Каритас должна выбирать себе любовь, а не Тсалвус. Зачем тогда создавать нам препятствия?.. Может, заставили? Хотя нет, Эрдамас самый сильный среди них. Тогда что?.. Наверняка, он сделал так, как просит сын, но при этом оставил мне лазейку. Точно!!! Эрдамас убрал портал, по требованию короля, но при этом перенёс его в место, которое я смогу найти. Только куда?..

Артём окинул оценивающим взглядом комнату, в которой находился, следующие полчаса потратив на то, чтобы "перерыть" всю квартиру, прощупывая мебель и стены. Коля сначала молча наблюдал за происходящим и не знал смеяться ему или плакать, а когда ему всё это надоело, пошёл на кухню и налил себе водички — он ещё не мог решиться звонить ему в "скорую" или нет. После внимательного обследования, Артём, уставший и разочарованный, рухнул на диван.

В квартире стало холодновато, через разбитое окно с улицы проникал морозный, январский воздух.

— Я всё же предлагаю обратиться в милицию, — настаивал на своём Коля, зайдя в комнату и серьёзно посмотрев на старшего брата, а затем, будто его кто-то кольнул, вернув в обычное состояние, произнёс шутливо-насмешливо: — Что, снесло крышу? Не можешь на место поставить?

Артём понял, что пришло время всё рассказать, но ему, так же, как и Каритас когда-то, было нелегко решиться на этот поступок, тем более, прекрасно зная характер Коли, предполагал, как тот отреагирует. Но дальше тянуть было бессмысленно, и он неуверенно начал со своих летних кошмаров. Коля внимательно выслушал брата, с каждой минутой всё шире ухмыляясь, и со всем соглашался, так энергично кивая, что у него в конце повествования разболелась шея. Как-то он читал, что с душевнобольными и сумасшедшими надо разговаривать спокойно и не перечить, но всё равно с трудом сдерживал смех, подло засевший в его горле.

— Ладно, всё равно ты мне не веришь, — закончил свой рассказ Артём. — Надо оставаться реалистичным ("Это точно! Зато как складно придумывает. Может, ему в писатели податься?" — подумал про себя Коля). Я потерял портал, а значит — и волшебный мир. Каритас уже не отпустят после сегодняшнего побега, а у меня уйдет жизнь, чтобы найти Вход, даже в районе ста метров. Через пару лет она смирится со своим положением и выйдет замуж за Криса, ведь мы не имеем возможности встретиться. Я утратил свою Любовь.

Артём больно схватил себя за волосы, намереваясь вырвать хотя бы клок, чтобы хоть как-то приглушить душевные страдания. Ему не хотелось сдаваться, но не было другого выхода.

— Пошли отсюда, — тихо, но уверенно сказал он, поднимаясь с дивана с тем выражением бесконечной скорби, с которым люди прощаются с самым дорогим навсегда.

Выйдя из комнаты, Артём остановился у входной двери, в бессилии уперевшись в неё обеими руками. С каждой секундой, с каждым мгновением частичка жизни покидала его. Сможет ли он прожить без неё? Коля молча стоял сзади, только сейчас осознавая насколько сильна любовь его старшего брата, в первый раз в жизни пожалев, что не умеет говорить слова поддержки, и даже осознавая(!) нелепость своих приколов.

Артёма переполняла ненависть, которую он питал абсолютно ко всем, за то, что кто-то мешает любить, а остальные не могут помочь. От злости он со всей силы ударил ногой по двери, намереваясь выбить её: ничего не произошло, нога просто прошла сквозь неё, как будто препятствия не существовало. От неожиданности Артём не удержался в равновесии и упал. Целое мгновение, длившееся вечность, он сидел на полу, не понимая, что происходит, пока не осознал: портал находился перед самым его носом, в нижней части двери.

Коля, стоящий сзади, понял, что надо действовать, когда увидел, как брат встал на колени и медленно пополз к двери. Он достал мобильник и набрал номер "скорой". Через пару гудков в трубке послышался замученный голос диспетчера:

— Алло! "Скорая помощь" слушает… Алло… АЛЛО… Говорите, я вас слушаю…

Коля стоял с раскрытым ртом и не мог вымолвить ни слова. Он только что видел, как его старший брат прошел сквозь дверь, настоящую дверь, а не какую-нибудь ватную. Коля выключил телефон, находясь в состоянии транса, и медленно дёрнул за ручку: на лестничной площадке никого не было. Он вышел, опасаясь сделать какое-нибудь неловкое движение, прикрыл за собой дверь и начал осматривать её со стороны, с которой должен был выползти по всем законам физики Артём. Она была тверда, как и всегда, но где же тогда его брат?!

В это время в квартире послышался голос:

— Где ты? Иди сюда, пролезай в портал.

Поражённый Коля, решив, что его брат насмехается над ним, резко открыл дверь и вбежал в квартиру, намереваясь устроить тому "взбучку", но вместо этого услышал болезненный вопль. Не увидев Артёма, Коля закрыл дверь и в ужасе отпрыгнул от неё с перекошенным лицом: в нижней её части, как ни в чём не бывало, высовывалась знакомая голова.

— Ай, ты меня ударил о стену! Осторожней надо, — с обидой произнесла она, состроив недовольную гримасу, будто проглотила целиком лимон.

От страха у Коли мурашки пробежали по коже, а сердце забилось в два раза быстрее, бешеными темпами вырабатывая адреналин. Ему стало не по себе, когда он увидел, как его брат вылезает обратно из двери.

— Пойдем со мной, я покажу тебе, что нужно делать, — сказал, теперь уже целый, Артём, таким интригующим голосом, будто хотел показать фокус.

Коля не понимал, что происходит, про себя решив, что теперь "скорую" надо вызывать ему, поэтому не стал сопротивляться брату, когда тот пригнул и вытолкнул его через дверь. Артём выполз следом. Они оказались в тёплом месте среди зелёных кустарников, уходящих ввысь блестящей изумрудной стеной. Коля поднялся и начал себя рассматривать точно так же, как это делал в первый раз его брат.

Артём подошёл к кустам и наткнулся на очередную преграду, совершенно позабыв о ней и слишком рано обрадовавшись, ведь надо было пройти ещё и их.

— О, нет! Я же совсем о них забыл! — сказал Артём, обреченно глядя на изумрудную стену перед собой. — Сколько раз я пытался пройти сквозь них и всё без толку.

— Где мы? — подал голос, пораженный Коля.

— На Атулисе — страна, в которой живет Каритас, я же тебе рассказывал. Мы сюда телепортировались из Москвы. Только есть одна преграда: нам надо пройти через эти кусты.

— А в чём проблема-то? Раздвинь и всё? — сказал Коля и подошел к кустам. Он попытался просунуть в них руки, но у него ничего не получилось, толкнул их — они не поддались: — Как так? Я же вижу, что кусты от ветра шевелятся, а сдвинуть их не могу.

— При этом если ты попытаешься перелезть, они начнут расти вверх. Всё очень просто: кусты волшебные. Ты не пройдешь, если они сами этого не захотят, — грустным голосом произнёс Артём, вспомнив все свои попытки пробраться через заколдованные растения.

Он подошёл к кустам и оперся на них руками, зажав несколько листьев в свои кулаки. В голове пытались "родиться" мысли с каким-либо новым способом, который ещё не испробован, но ничего свежего в голову не приходило. Сердце разрывалось от обиды: Каритас похитили, а он не может её спасти из-за каких-то растений.

— Мне нужно, нужно пройти через эту… кучу хвороста, — произнёс Артём голосом несправедливо обвинённого мученика.

Серебряное колечко на его руке, о котором он, конечно же, давно забыл, засветилось, из него вырвались яркие лучи и прошли внутрь стены растений. Через мгновение кусты раздвинулись со скрипом, с которым открываются ворота старинного замка. Артём поцеловал и поблагодарил подарок Каритас, проклиная себя за то, что не воспользовался им раньше. Вместе с Колей они вышли из зелёного заточения на песчаный берег с таким выражением лица, словно пробыли там сто лет.

— Пошли поскорее, — поторопил Артём брата, видя, как тот начал рассматривать всё вокруг, точно оказавшись в волшебной сказке.

— А я бы тут искупался, — с ехидной улыбкой произнёс Коля, рассматривая нежно-голубую гладь реки.

Через десять минут они уже прибежали к воротам замка.

Время было около полудня, по дороге никто их не останавливал: ни охрана на мосту, ни жители, хотя многие с интересом наблюдали за странными людьми. Артём знал только один вход в замок, у него не было времени искать другой, поэтому он подбежал к двери ближайшей башни. Там стоял тот же охранник в зелёном плаще, который при приближении незнакомцев вытянул руку вперёд и безапелляционно заявил:

— Сюда нельзя!

— Мне очень нужно! — прошипел Артём, понимая, что его слова мало кого заботят, поэтому сразу поднял кулаки, готовясь ударить охранника, при этом понимая всю обречённость ситуации.

Глядя на его руки, человек в зелёном плаще неожиданно изменил свой тон, учтиво проговорив:

— Извините, господин, за мою недоброжелательность. Мне дали приказ пропускать только человека с серебряным кольцом и никого больше. Простите, что я сразу не заметил его на вашем пальце.

При этом в его голосе прозвучала нотка удивления оттого, что такое кольцо вдруг оказалось на пальце такого человека. Артём улыбнулся и во второй раз с благодарностью посмотрел на подарок любимой, решив, что теперь будет в первую очередь использовать его.

— Он со мной, — небрежно бросил Артём, кивнув в сторону Коли.

Через несколько минут поочередного предъявления кольца на каждом посту, оба брата стояли перед дверьми парадного зала, в котором обедал Артём во время первого визита на Атулису.

Он открыл дверь и замер от изумления, пытаясь понять, что же в действительности происходит и как это понимать: Каритас, живая и невредимая, даже более того — весёлая, стояла посередине зала вместе со своими родителями и дедушкой. Все четверо обернулись на вскрик удивления Артёма. Увидев его, Каритас с ужасом посмотрела на своего отца, который, казалось, был поражен не меньше неё.

— Что здесь происходит? Я спрашиваю: что здесь происходит? Зачем ты разыграла эту комедию пару часов назад? — проорал Артём вне себя от бешенства, похоже, забыв, что перед ним волшебники. — И это так ты меня любишь?! Сначала говоришь, что тебя похищают, а потом мило разговариваешь со своим папочкой.

Он был так разъярен происходящим, что хотел до основания разнести этот проклятый замок и, подбежав к Каритас, посмотрел ей в лицо.

— Посмотри мне в глаза и ответь: что здесь происходит? — чуть ли не крича от злости, сказал Артём.

Каритас медленно и неохотно, словно под давлением, подняла свой взор на него. Артём посмотрел в глаза этой лгуньи, актрисы, которая два часа назад разыграла перед ним трагедию, глаза, которые некоторое время назад были полны любовью. Он хотел отыскать в них ответы на свои вопросы и нашел их…

Артём с ужасом попятился назад, пытаясь что-то сказать, но вместо слов выходили какие-то бессвязные звуки. Он посмотрел на её шею и не увидел там медальона.

— Что… что вы с ней сделали? — заикаясь, спросил Артём у короля. — Где Каритас? Где она?

Тсалвус Первый подошел к нему вплотную и со злостью из-за того, что этот наглец мог погубить "Королевский план", прошипел:

— Пошёл вон, щенок!

В следующее мгновение Артём сделал свою самую большую ошибку: с размаху ударил короля левой рукой в челюсть, отчего тот упал на пол. Через несколько секунд в зал вбежали несколько людей в зелёных плащах и в Артёма полетели серебряные лучи, отчего у него в глазах потемнело, и он потерял сознание.

-