"Смерть у порога" - читать интересную книгу автора (Баркли Линвуд)

Глава пятнадцатая

Я возвращался домой, когда зазвонил мой сотовый.

— Его милость нашел тебя? — спросила жена.

— Да.

— Я пыталась до тебя дозвониться…

— Забыл включить сотовый.

— Рэнди сказал, что ему нужно поговорить с тобой, и я не смогла солгать, что не знаю, где ты, — призналась она.

— Все в порядке.

— Что ему было нужно?

— Мэр собирается баллотироваться в конгресс.

— Да ладно? — удивилась Эллен. — Интересно, на каком основании? Он считает, что у нас слишком мало продажных политиков, и хочет исправить положение?

Я не смог удержаться от смеха.

— Да, наверное. Только представь себе: «Голосуйте за Финли и изваляйте правительство в грязи!» Правда, неплохой лозунг?

— Что ему было нужно от тебя?

— В основном мое молчание.

— А что ты получишь взамен?

— Мне не придется голосовать за него.

— Ну, это уже что-то, — заметила Эллен.

— Он предлагал мне работу. Не такую, как раньше. Не шофером. Для этого у него есть Лэнс. Предлагал работать в его штабе.

— И что ты на это ответил?

— Отказался.

— Он не упоминал по поводу зарплаты?

— Эллен, я не стану работать на него ни за какие деньги.

— Знаю. Просто спросила. Когда ты работал у него и возвращался домой, у тебя был такой измотанный вид.

— Перестань. — Я так и не решился рассказать Эллен о том, как врезал Гэррику.

— Слушай, я думала насчет нашего разговора перед твоим уходом, о том, как Донна пришла к нам с пакетом от курьера. Он перепутал наш дом с домом Лэнгли из-за почтового ящика. С шоссе нашего дома не видно, и дом Лэнгли легко можно принять за наш.

— Да, — согласился я.

— И что ты по этому поводу думаешь?

— Не знаю. Не знаю, что думать, особенно на этот счет. История с компьютером занимает меня намного больше. Его исчезновение, а также то, что там оказалась книга Конрада. И то, что компьютер отдали Дереку, а не Адаму. Я виделся с Агнесс и спросил ее, не рассказывала ли она о том, что подарила компьютер нашему сыну.

— И что она ответила?

— Она утверждает, что не говорила.

Потом я подумал: а не мог ли об этом сказать Дерек? Или Адам? Возможно, они разболтали кому-то из своих друзей? Наш парень мог поделиться об этом по секрету с Пенни, а Пенни — сказать еще кому-нибудь. Кто-то из них мог оповестить о своей находке всех знакомых по Интернету.

— Слушай, Джим, что ты собираешься делать? — спросила Эллен. — Если дело действительно серьезное и этот пропавший компьютер имеет какое-то отношение к тому, что произошло с Лэнгли, как ты планируешь поступить?

Я уже понял, к чему она клонит.

— Джим? Ты слышишь меня?

— Да, слышу.

— Я подумала, что связь оборвалась.

— Нет. Просто слежу за дорогой.

— Ты слышал, что я спросила? Что ты собираешься делать?

— Я не совсем понимаю, о чем ты, — солгал я, желая проверить свои предположения насчет Эллен.

— Не надо прикидываться идиотом, Джим. Ты знаешь, что я имею в виду. Насчет того, что Конрад может быть как-то связан с тем, что случилось с Лэнгли.

— Мне кажется, не стоит исключать такую версию, — заметил я.

— Но это же смешно, — возмутилась Эллен. — Не важно, что ты о нем думаешь, он не может быть замешан в подобном деле.

— Но должна же быть причина, по которой некто перебил всех Лэнгли.

— То, на что ты намекаешь, Джим, просто абсурдно!

— Я ни на что не намекаю. — От напряжения по шее стали бегать мурашки. — Но мне было интересно поговорить с Агнесс об ее сыне. И еще я поговорил с его учителем по английскому языку и литературе.

— Ты звонил его школьному учителю?

— Ездил к нему. Его зовут Уолтер Бюргесс.

— Ну ты даешь, — удивилась Эллен. — Ты просто Сэм Спейд.[3]

В ее сарказме я не заметил ни капли восхищения.

— Этот мальчик был необычным. Настоящим гением. И об этом говорила не только мать, но и его учитель. Он был великолепным писателем и развит не по годам.

— Понятно.

— Вот я и подумал: даже если исчезновение компьютера не имеет отношения к убийствам, Барри должен узнать об этом, а также о том, что там была книга, написанная за несколько лет до того, как роман Чейза увидел свет.

На другом конце провода повисла пауза.

— Эллен?

— Я здесь. Вот что думаю. Мне плевать, понравится тебе это или нет, но Конрад имеет право узнать обо всем и предложить свою версию прежде, чем ты поговоришь с Барри. Это может серьезно повредить репутации Конрада. Породить множество сплетен и пересудов.

— Я не пытаюсь породить сплетни и пересуды.

— Конечно, он не пытается! — бросила Эллен. Эти слова ударили меня как разряд электрического тока. — Ты никак не можешь забыть того, что случилось, и думаешь, что спустя столько лет у тебя появилась возможность расквитаться с Конрадом!

— Это неправда, — возразил я и почти поверил в свои слова.

— Ты думаешь, что он украл роман у того парня?

— Просто считаю, что Барри должен знать то, что стало известно нам, вот и все.

— Ты же не знаешь, что еще удалось раскопать полиции. Может, у них уже есть подозреваемые? Не забывай, кем работал Альберт — он защищал преступников. Немало людей могли затаить на него злобу.

Я обдумал все сказанное Эллен. В ее словах было много правды. Я не знал, какую информацию удалось заполучить полицейским. Барри явно не собирался рассказывать мне об этом.

— Ладно, — согласился я. — Ты права. Не думаю, что эта информация будет так уж полезна для полиции, но все равно он должен узнать ее.

— Конечно, только что бы там ни натворил Конрад в прошлом, теперь он мой начальник. У меня хорошая работа. И она многое значит для меня.

— Я знаю.

— Кроме того, Чейз имеет большой вес в литературном сообществе колледжа. Весь фестиваль держится на нем.

— И это мне тоже известно.

— У меня возникнут проблемы на работе, если его репутация окажется запятнанной. И особенно тяжело мне придется, если это случится по нашей вине.

— Понимаю.

— Я не хочу потерять работу. За нее очень хорошо платят.

Ну вот, начинается.

— А за мою работу платят плохо, да? — возмутился я.

— Я этого не говорила, — пошла на попятную жена. — Ты меня неправильно понял. Я вовсе не это имела в виду.

— Разумеется, — пробурчал я.

— Да перестань ты! — вспылила Эллен. — Ладно, беру свои слова назад. Сказала глупость, прости меня.

Я ничего не ответил.

— Послушай, я просто хотела сказать, что сначала мы должны все сами выяснить, а уж потом говорить с Барри. Давай сначала расскажем все Конраду.

— Хочешь, чтобы я сам это сделал? — спросил я, нарушая молчание. — Явился к нему в кабинет и спросил: «Слушай, а ты, случайно, не украл свой знаменитый бестселлер у бывшего студента?»

— Поэтому я и решила сначала позвонить тебе. Дело в том, что он здесь, у нас. Вместе с Иллиной. Зашли к нам. Ты же знаешь, как он любит заваливаться в гости без приглашения. У меня от неожиданности чуть сердечный приступ не случился, когда Чейзы явились, даже не постучав.

— Ты не запираешь дверь после того, что случилось?

— Думала, что ты закрыл дверь, когда уезжал. Ладно. Я была на кухне, а тут входит он, я даже вскрикнула от неожиданности.

Конрад считал себя слишком важной персоной, чтобы предупреждать о своем визите хотя бы стуком.

— Они сейчас на веранде.

— Через минуту буду на месте.

Я свернул на дорогу, ведущую к нашему дому. Проезжая мимо дома Лэнгли, около которого дежурила патрульная машина, я заметил на заднем дворе двух полицейских. Опустив низко головы и словно ища что-то, они медленно направлялись к деревьям, отгораживавшим дом соседей от нашего дома. Я подумал, что это, наверное, были криминалисты.

Миновав нашу веранду, припарковался напротив гаража рядом с новеньким «Ауди-ТТ» Конрада. Конрад и Иллина сидели на веранде, у каждого в руках было по бутылке пива. Седана «мазды», на котором ездила Эллен, нигде не было видно — значит, Дерек куда-то уехал. Жаль, потому что я хотел расспросить его кое о чем.

Когда я вышел из пикапа, Конрад вскочил со своего места и направился ко мне, протягивая правую руку, в левой он держал коричневую бутылку с пивом. Пришлось ответить на рукопожатие. Он сжал мою руку сильнее, чем следовало бы, словно пытался таким образом что-то доказать. Конрад был довольно крупным мужчиной — грузным и довольно высоким. К тому же имел необычайно важный и самоуверенный вид. Мне показалось, что он слишком уж старательно демонстрирует свое расположение ко мне. Чейз прекрасно понимал, что когда-то нанес мне серьезную обиду, и теперь отчаянно старался доказать, что мы все равно можем оставаться друзьями, несмотря на то что случилось когда-то.

Но меня все это мало волновало.

— Джим, — проговорил Конрад, широко улыбаясь.

— Извините за мой внешний вид. — Я поднял грязную руку, которую он только что пожимал, и показал на свою одежду. — Сегодня мне пришлось убрать пару дворов, вчера я не успел все закончить.

— Не извиняйтесь. — Чейз повернул голову в сторону дома Лэнгли и добавил: — Даже не верится, что такое могло случиться.

Я лишь покачал головой и пошел к дому. Гость нагнал меня.

— Вот уж соседство. — Конрад похлопал меня по плечу. Тем самым он словно демонстрировал, что мы приятели, несмотря на то что он трахал когда-то мою жену. — Представляю, каково вам пришлось. Вы ничего не слышали?

— Нет, — коротко бросил я.

— Я ведь давно знал Альберта, — продолжил Чейз. — Он был не просто моим адвокатом, но и хорошим другом. Я знал его еще со школы. Они с Донной часто бывали у нас. Альберт долгое время был членом попечительского совета нашего колледжа. Интересовался общественной жизнью и был потрясающим человеком. Редкое качество для того, кто умудрился вытащить из тюрьмы столько мерзавцев. Но это была его работа.

Мы поднялись на веранду. Жена Конрада Иллина улыбнулась мне, когда я подошел к ней, но не встала. На ней были белые блузка и шортики, светлые волосы волнами падали на плечи. Она протянула мне руку и легко пожала.

— Иллина, — произнес я.

— Здравствуйте, Джим. Конрад решил, что мы должны зайти к вам. — Она говорила так, словно оправдывалась за их с мужем неожиданный приход. — Такая трагедия для всех нас.

После того как уехала из Голливуда, Иллина быстро освоилась с ролью жены президента колледжа в маленьком городе. Одевалась дорого, но со вкусом, носила обувь на шпильках, но не таких высоких и вызывающих, чтобы это показалось неприличным. Ее блузка всегда была расстегнута ровно настолько, чтобы возбудить любопытство, но при этом ничего не выставлять напоказ. И все же, несмотря на респектабельность внешнего вида, в ней все равно оставалось нечто непристойное. Как будто от нее исходили какие-то невидимые вибрации, действующие возбуждающе на всех особей мужского пола.

Эллен дала мне бутылку пива «Амстел», и мы сели. Жена потягивала свое любимое белое вино, и ее бокал был наполнен почти до краев. Конрад плюхнулся на свое место рядом с Иллиной и изрек:

— Мы просто хотели убедиться, что с вами все в порядке. Вы же члены одной большой семьи колледжа Теккерей, и когда происходит нечто подобное, тем более что такая трагедия произошла здесь впервые, мы считаем своим долгом узнать, как вы пережили это событие. — Он посмотрел на Эллен: — Ты ведь для этого нам звонила?

— Звонила? — удивился я.

— Сегодня утром я обнаружил ваш номер у себя на телефоне. Мы с Иллиной испытывали наш новый «ауди». Ты видел его? Правда, шикарная штучка? Иллина так увлеклась, что мы пропустили звонок.

Эллен посмотрела сначала на меня, потом на Конрада.

— Это была я. Думала пригласить вас в гости, но вы меня опередили.

Я пристально посмотрел на жену. Так, значит, она решила предупредить его. Вероятно, сначала звонила ему домой, но когда никто не ответил, позвонила на мобильный.

— В следующий раз, — Конрад улыбнулся, — отправляй сообщение, и я перезвоню тебе, как только смогу.

— Итак, — кивнул я, — похоже, все сложилось наилучшим образом. Вы пришли к нам, и теперь мы все в сборе.

— А этот Барри Дакуорт? — спросил Конрад. — Он ведь проводит расследование?

— Да.

— Хороший человек, хотя не уверен, что у него хватит ума для подобного дела. Не представляю, как он сможет раскрыть это преступление.

— Думаю, детектив сделает все наилучшим образом, — возразил я, сделав большой глоток пива. — Если мне не изменяет память, Барри одно время работал в Олбани.

— Ну, это же не Нью-Йорк и не Лос-Анджелес, — заметил Конрад. — А всего лишь Олбани, — добавил пренебрежительным тоном. — Когда в Олбани происходило что-то значительное? Я говорю даже не о политике. А вообще?

Я не ответил. Не любил трепаться попусту, особенно в компании этого напыщенного болвана. Несколько раз в год мне приходится сопровождать Эллен на официальные мероприятия, которые проводит колледж Теккерей, и встречаться с Чейзами. Поскольку он босс Эллен, я не мог избежать встреч с ним и общения по телефону. Конрад всегда производил впечатление человека, который хотел, чтобы все его любили и восхищались им, и был готов пойти на многое, лишь бы достигнуть своей цели, — даже притвориться, что между нами никогда не было конфликтов.

Ему это было несложно. Не он же остался рогоносцем. Не каждый день услышишь такое слово, да еще в свой адрес.

— Я собираюсь позвонить шефу, — заявил Конрад, имея в виду шефа полиции Промис-Фоллс, который, без сомнения, был его лучшим другом. Чейз умел заводить полезные связи. — И напомню, что он должен бросить все силы на раскрытие этого дела. Даже если понадобится подключить полицию штата, или ФБР, или еще кого-нибудь, чтобы помочь Барри в работе. Сейчас не время для ложной гордости. Если Дакуорту нужна помощь более опытных специалистов, он должен проявить достаточно благоразумия, чтобы принять ее. Что скажешь, любимая?

Он посмотрел на Иллину.

— Полностью с тобой согласна, Конрад, — промурлыкала она и слегка коснулась его руки. — Тебе стоит позвонить ему. По крайней мере полицейские должны знать, что мы следим за следствием.

— Не удивлюсь, если Рэнди поступит точно так же, — заметил я.

— Ах да, Рэнди, — усмехнулся Конрад. — Конечно же! Как только ему надоест разбрасывать печенья в доме матерей-одиночек! — Он хлопнул себя по колену и рассмеялся: — Сколько его знаю, Финли всегда найдет чем удивить меня!

— Разумеется, — согласился я. И пускай эта болтовня уже начала мне порядком надоедать, я не смог удержаться и спросил: — А вы в курсе, что он собирается сделать?

— Вы насчет конгресса? — Чейз бросил на меня усталый взгляд.

Я кивнул.

— Да, его предвыборный штаб уже начал собирать кое-какую информацию. Думаю, у этого ублюдка есть шанс. Вы же знаете — чтобы тебя избрали, вовсе не обязательно быть ангелом.

— Рэнди понравились бы ваши слова, — заметил я. — Думаю, он объявит об этом в ближайшие дни.

— А где вы об этом слышали? — Судя по всему, Конрад был удивлен, что я знаю новости, так горячо обсуждавшиеся в высших кругах города, учитывая мое теперешнее положение.

— Он сам сказал мне.

Чейз удивленно моргнул.

— Ладно, честно говоря, мы не хотели бы отнимать у вас много времени. Эллен, если ты неважно себя чувствуешь и тебе нужен денек-другой, чтобы прийти в себя, не стесняйся, звони.

— Конечно, Конрад, — ответила жена, допивая вино. — Спасибо за внимание и участие.

— Мы просто выполняем…

— Конрад, — перебил я его, — прежде чем вы уйдете, мне нужно с вами кое о чем поговорить.

Жена подозрительно посмотрела на меня. Судя по выражению ее лица, она не хотела, чтобы это делал я, и надеялась уладить все самостоятельно. Но я это проигнорировал.

— Конечно, — согласился Конрад. — А в чем дело?

— Пойдемте прогуляемся.

Чейз поднялся со своего места, и мы направились к гаражу. Двойная дверь была открыта.

— Послушайте, а Эллен… с ней все хорошо?

Меня буквально передергивало, когда он произносил ее имя.

— Мы оба немного на взводе, — признался я.

— Конечно, понимаю. Просто я заметил, как быстро она выпила вино.

— Я же говорю, что для нас это стало серьезным потрясением. Трех человек застрелили в соседнем доме; представьте, как вы себя чувствовали бы на нашем месте.

Чейз прошел в гараж и стал осматриваться по сторонам, глядя на газонокосилки, взял в руки кусторез, потом заметил мои картины. Их было около дюжины, они стояли у стены, покрытые толстым слоем пыли. Президент колледжа подошел к ним и стал по очереди рассматривать.

— Нельзя так обращаться с живописью. Краски портятся от жары и пыли.

Я ничего не ответил.

— А вы неплохо рисуете. — Он умудрился сказать это таким тоном, что одновременно польстил мне и показал свое превосходство. Конрад вернулся к первой картине — это был пейзаж с видом гор Адирондак. — Мне нравится. И чем больше я смотрю на эту картину, тем больше проникаюсь. Очень импрессионистично. Крупные мазки, если смотреть вблизи, то видишь только непонятные разводы, но стоит отойти немного, — он сделал три шага назад, — и начинаешь видеть всю картину целиком. Вы ведь устраивали выставку несколько лет назад?

— Да.

Чейз вновь подошел к картинам, достал третью, поднял.

— Это… дайте подумать… водопад Промис?

— Да.

— Вы интересно работаете с цветами. У вас получается приглушенная гамма, как будто на все краски сверху накладывается серый фильтр. Не знаю ни одного художника, который мог бы передавать через пейзаж ощущение грусти так, как это удается вам. — Он покачал головой, показывая восхищение. — А вы непростой человек, Каттер, — заметило наше светило.

Я не мог удержаться.

— В смысле?

— Вы неразговорчивы, целыми днями разъезжаете на пикапе и косите траву во дворах у других людей, а одно время вообще возили Рэнди, но оказывается, что у вас богатый внутренний мир. — Он указал на мою голову: — Намного богаче, чем можно подумать на первый взгляд.

— Правда?

— Вы проницательный человек. Уверен, что вы были очень серьезным ребенком, который редко делился с окружающими своими планами на будущее.

— Да. Редко.

— Вы не находите, что человеческий мозг — потрясающая штука? Обычно люди вроде вас готовы все отдать, лишь бы заниматься любимым творчеством. Но вы не такой: в один момент вы просто решили все бросить.

— Мне нужно было зарабатывать на жизнь.

Конрад кивнул, как будто в знак понимания.

— Я и сам частично так поступаю. Все свое время отдаю колледжу, этой дрянной административной работе, вместо того чтобы писать. А ведь только творчество по-настоящему питает нас.

«Если только ты не питаешься от чужого творчества», — подумал я.

— И все же, о чем вы хотели поговорить? — спросил он, положив пейзаж, на котором был изображен водопад Промис, поверх других картин.

— Понимаете, мне хотелось бы рассказать кое о чем Барри Дакуорту, но Эллен считает, что сначала стоит поговорить с вами.

— Правда? — Он удивленно приподнял брови. — И о чем же?

— Вы помните студента, который учился у вас лет десять назад, его звали Бретт Стокуэлл?

— Ну конечно, — тут же ответил Конрад. Я рассчитывал, что он сделает вид, будто забыл его, и пару раз повторит имя юноши, словно пытаясь вспомнить. — Прекрасный студент, к тому же очень талантливый, — заявил он. — Ужасная трагедия. Вы же знаете, что парень совершил самоубийство.

— Да. Знаю.

— Я был потрясен. Хотя, если честно, это не стало для меня неожиданностью.

— Правда? А почему?

— Иногда талантливые люди бывают очень сложными. Талант — это не просто дар, Джим. Это может быть и проклятием. Не мне говорить вам об этом. — Он снова показал на мои картины. — Вы ведь пережили что-то вроде падения. Черную полосу. И тогда у вас возникла мысль все бросить и уйти, но если бы у вас не было выхода, не было дороги, по которой вы могли идти, возможно, это привело бы к ужасным последствиям.

— Значит, в случае с Бреттом вы видели какие-то признаки того, что он может с собой сделать?

Конрад пожал плечами:

— Стокуэлл был человеком настроения. Помню это прекрасно. Очень замкнутым. Все, что он делал, казалось ему недостаточно хорошим. Любая фраза, идея, родившаяся в твоей голове, когда ты переносишь ее на бумагу, выглядит совсем по-другому. — Он сделал паузу. — А почему вы вдруг заговорили о Бретте Стокуэлле?

— Вы знаете его мать, Агнесс?

— Конечно. Видел ее на похоронах. Когда я пришел на прощальную церемонию в церковь, она была там, стояла у гроба сына и плакала. Бедная женщина выглядела такой одинокой. Ее муж к тому времени уже умер.

— Она моя клиентка. Мы с Дереком приводим в порядок ее двор.

— Как мило, — заметил Конрад.

Боже, как мне хотелось убить его прямо на месте! Сесть за руль садового трактора и переехать этого самодовольного индюка.

— Она сказала, что вы были очень внимательным к ней после смерти сына. Посылали цветы и билеты на концерт.

Конрад кивнул, словно вспоминая, но что-то в его взгляде выдавало беспокойство по поводу того, что мне это стало известно.

— Агнесс долгие годы хранила многие вещи Бретта, — продолжал я. — Не могла расстаться с ними, но несколько недель назад отдала его компьютер Дереку. Они с Адамом, сыном Лэнгли, собирали старые компьютеры.

— Даже так? — Чейз провел рукой по электрическому кусторезу, взялся пальцем за спусковой крючок и нажал его, но ничего не произошло, поскольку агрегат не был подключен к сети.

— Бретт был писателем, и вы, как его преподаватель, должны знать об этом. В его компьютере нашлась целая книга.

— Ничего странного, — медленно процедил Конрад. — Я бы удивился, если бы в его компьютере не было книги или даже двух-трех. Он хотел стать писателем.

— Насколько я знаю, ребята нашли только один роман. О парне по имени Николас, который однажды утром проснулся и понял, что кое-что в нем изменилось.

— Вы это серьезно? — удивился Конрад.

— Он проснулся с влагалищем вместо члена.

— Мне прекрасно известна эта история. Но, боюсь, я ничего не понимаю.

— Компьютер находился в доме Лэнгли пару дней назад. Но теперь его там нет.

Лицо Чейза оставалось непроницаемым.

— Я по-прежнему ничего не понимаю.

— Если честно, я тоже. Как ваша книга могла оказаться в компьютере мертвого мальчика? И почему она попала туда за два года до того, как увидела свет? Поэтому я решил, что нужно будет привлечь к этому внимание Барри. Пусть он во всем разберется. Но Эллен сказала, что сначала мне стоит рассказать все вам. Возможно, тому есть простое объяснение. Вот я и сделал это. Просто из вежливости.

Щеки моего собеседника вспыхнули, но голос оставался спокойным.

— Не хочу показаться совсем уж тугодумом, Джим, но я все равно не понимаю. Если так называемый компьютер, который, как вы говорите, отдали вашему сыну, исчез, как вы обо всем узнали?

Я сглотнул.

— Потому что мой сын сделал… — Я замолчал, поняв, что перестарался.

— Сделал копию? — спросил Конрад.

В ответе не возникло необходимости. У меня было лицо шулера, попавшегося на обмане. Конрад прекрасно понял, что я хотел сказать.

— Знаете, что я думаю, Джим? Думаю, что это полная чушь. Вы удивляете меня. Я считал, что уже все забыто. Мне казалось, что вы из тех людей, кто не любит ворошить прошлое. Эллен — замечательная женщина, но она теперь ничего не значит для меня, и давно уже ничего не значит. Просто мимолетное увлечение, легкий роман. Теперь нас связывает только работа. Она заслуженный сотрудник Теккерея и каждый год организует фестиваль, которым гордится весь город. У меня с ней нет связи. У меня есть жена. Красавица жена.

Просто удивительно: я ненавидел этого человека за то, что он переспал с моей женой, но одновременно пришел в ярость, что подлец желал ее не так сильно, как свою нынешнюю половину.

— Джим, я старался сохранить добрые отношения с вами. Я хотел, чтобы прежние обиды остались в прошлом, пытался подружиться…

— Не нужно мне все это расписывать, — отрезал я.

— Как я уже сказал, просто пытался соблюсти правила приличия. Не только ради наших деловых отношений с Эллен, но и ради нас самих, поскольку мы существа разумные. Но вы долгие годы вынашивали план мести и наконец придумали, как дискредитировать меня. Это совершенно не укладывается у меня в голове. Я потрясен. Я изумлен. И позвольте кое-что вам объяснить. Если вы попытаетесь плести какие-нибудь жалкие интриги, чтобы разрушить мою репутацию, навредите самому себе. Я использую все доступные мне средства, чтобы расправиться с вами. Я вас раздавлю. Уничтожу. Вы испытаете ужасное потрясение, мой друг. Мне будет это страшно неприятно, но вместе с вами на дно придется упасть и Эллен. Это будет страшным позором для вас. Но по крайней мере теперь вы знаете истинное положение вещей. Меня не погубит какой-то жалкий рогоносец.

Ну вот опять. Это слово сегодня буквально преследует меня.

Во время пламенной речи я не сводил с Чейза взгляда, а когда он закончил, ответил:

— Конрад, а ведь вы больше не написали ни одной книги. Почему? Или ваше вдохновение разбилось, сорвавшись с водопада?

Я подумал, что он вспылит и опять начнет орать, но мой собеседник лишь улыбнулся:

— Так вот о чем выдумаете? Эх, Джим, я был о вас лучшего мнения. На самом деле я как раз заканчиваю книгу, над которой работал несколько лет. Мой нью-йоркский агент сейчас отдыхает на озере Саратога, но на неделе она должна заехать ко мне и привезти список издателей, которые борются за право прочитать ее первыми. Хотите, я спрошу, вдруг у нее возникнет желание встретиться с художником-неудачником, который зарабатывает себе на жизнь уборкой чужих газонов?

— Что тут у вас стряслось? — забеспокоилась Иллина, заглядывая в гараж. — Из-за чего вы ссоритесь?