"Свеча для трупа" - читать интересную книгу автора (Грэнджер Энн)

Глава 10

Неожиданная беседа со стариком Булленом привела к тому, что Мередит и Маркби на несколько минут опоздали в «Олд-Коучин-Инн». Однако когда они въезжали на большую, с новым асфальтом, парковку, то увидели, что Ларс и Энджи только выходят из машины.

— А, вот вы где! — с облегчением сказал Ларс. — А я боялся, что мы заставили вас ждать. Надо было заехать домой, поговорить с матерью. Все закончилось нормально на кладбище?

Мередит задумалась, откуда Ларс знает, что они были у священника. Не был ли Ларс в курсе того, что Буллен собирается устроить представление? Может быть, именно поэтому они с Энджи так скоро уехали. У нее появилось стойкое ощущение, что Ларс что-то задумал. Мередит перехватила взгляд Алана и поняла, что он думает так же.

Энджи оставила шляпу в доме. Ветер, свободно гулявший по парковке, разметал ее роскошные волосы. Она отбросила прядь с лица и несколько чопорно, словно они были на дипломатическом приеме, предложила всем зайти в ресторан.

Каменные стены «Инна», который, если судить по названию, когда-то был постоялым двором, были сохранены во время реконструкции. Внутри же были оставлены только грубо обтесанные потолочные балки. Все остальное было переделано, но, что бы там ни говорил Саймон Френч, оформление его заведения было далеко небезупречным. Основной темой владельцы выбрали английскую старину. В соответствии с ней по стенам были развешаны старые хомуты, цепы, коромысла и всякие мелкие предметы, характерные для архаического сельского быта. Все они были покрыты различными защитными составами, и от этого казалось, что они не настоящие, а то ли новоделы, то ли макеты. Это было жалко, потому что, видимо, они были настоящие. Все свободное место между ними занимали плохо отпечатанные картинки с охотничьими сюжетами и рыночные рекламные листки. Их было чересчур много: глаза не знали, куда смотреть.

Как раз в ту секунду, когда они зашли в зал, из двери позади барной стойки вынырнул Саймон Френч. Завидев Маркби с компанией и решив, что тот прибыл явно не по работе, он нацепил самую лучшую из своих улыбок и устремился к ним.

— Здравствуйте, суперинтендент! Решили принять мое приглашение? Столик на четверых?

Он проводил их к угловому столику. Над ним висели картинки, на которых джентльмены в гетрах стреляли уток, а деревенские кузнецы подковывали лошадей. Рядом располагался фальшивый камин, его дубовая полка была заставлена старыми фарфоровыми тарелками, из тех, что продаются за несколько пенсов в благотворительных лавочках. Мередит никак не могла понять, какое впечатление, по мысли оформителей, это все должно было вызвать у посетителей. Что это — старый постоялый двор? Ферма? Магазин подержанных вещей, замаскированный под выставку антиквариата? Это место будто специально решило притворяться, что оно вовсе не ресторан.

— Желаете выпить? — Френч подал знак официанту. — За счет заведения, разумеется. Я пришлю меню.

Он поспешил к бару. Рядом со столиком материализовался молодой человек. Он принял заказ на выпивку и вручил им огромные папки с меню из искусственной кожи. Френч, оставшийся за стойкой, осторожно сигнализировал Маркби, подзывая его к себе. Маркби поднялся, пробормотал извинение и направился к Френчу.

— Я просто хотел спросить, мистер Маркби, — взволнованно прошептал Френч, — там с вами, случайно, не Ларс Холден, член парламента?

Маркби сдержал возглас разочарования. Он надеялся, что Френч узнает Ларса как бывшего клиента «Патитайм». Или, еще лучше, вспомнит ту вечеринку на «Старой ферме», где была сделана фотография с Кимберли и еще одной девушкой. Френч хвастался, что у него абсолютная память на лица и имена, поэтому почему нет? Но, как верно заметила Брайс, лицо Ларса невозможно было не увидеть на предвыборных агитационных листках, щитах и в местной прессе. Френч сразу узнал Ларса, но, увы, только как своего представителя в парламенте.

Маркби подтвердил, что член парламента сидит за одним с ним столиком. Френч чуть не подпрыгнул от радости и вновь приблизился к компании:

— Мистер Холден? Позвольте мне сказать вам, как мы рады, что вы сегодня выбрали наш ресторан. Это для нас большая честь.

Ларс поднялся со стула и принял чествование с неподражаемой легкостью и грацией. Он тепло поздоровался с Френчем за руку. Поздравил его с великолепным обновлением интерьера ресторана. Последовал приступ взаимного восхищения, завершившийся тем, что Френч попросил их свободно выражать любые пожелания, касающиеся трапезы, а Ларс уверился, что получил еще один гарантированный голос на выборах.

Тем временем Маркби переглянулся с Мередит, выразив во взгляде сдержанное отвращение к происходящему. Она улыбнулась.

Френч удалился. Ларс вновь занял свое место и провозгласил:

— Именно такие — молодые и энергичные — деловые люди нам нужны!

— Мне казалось, — проговорил Маркби, — что вы должны были узнать его.

Ларс нахмурился:

— Я каждый день вижу множество людей, Алан. Я выступал на нескольких заседаниях местной торговой палаты. Не думаю, что…

Энджи поднесла к губам бокал с джин-тоником, не сводя с Маркби внимательного, настороженного взгляда.

— Несколько лет назад он работал в местной фирме «Патитайм», специализировавшейся на организации праздников. Мне кажется, они занимались фуршетом у вас в доме. Дело давнее, Френч тогда был барменом-учеником.

Повисла неловкая пауза.

— Я его не помню, — наконец сказал Ларс. — Но я…

Он посмотрел на Энджи в расчете на подсказку.

— Почему ты не покажешь Алану письмо? — Энджи перестала улыбаться. — Алан, Ларс хотел обсудить с вами кое-что неофициально. Все это, разумеется, буря в стакане, но Ларс является публичной фигурой, и любая сплетня, направленная против него, может превратиться в скандал. Я уже не говорю о том, что он не давал ни малейшего повода для какой-либо спекуляции, но вы знаете, как это бывает.

— Письмо?

Маркби посмотрел на Ларса. Тот покраснел:

— Алан, сначала я должен кое-что объяснить. Вы были у нас в доме и видели мою мать. Она всегда поступает по-своему.

Энджи холодно сказала:

— Та старуха, которую мы хоронили сегодня утром, вот она отлично понимала Маргарет. Она подарила ей серебряную брошь, кошмарную вещь в виде орлиной лапы. Она могла дать Маргарет любое украшение, но выбрала именно эту брошь, потому что это идеальный символ жизненной позиции Маргарет. Словно хищная птица, она вцепляется в то, что ей нужно, и уже не ослабляет хватки.

— Ну перестань, Энджи! — слабо возразил Ларс. — Мама не настолько плохая!

Энджи вздернула бровь и пожала плечами. Ларс, смешавшись еще больше, вернулся к своему объяснению:

— Дело в том, что мать полностью контролирует семейную собственность. Она позволяет старику по имени Буллен бесплатно жить в одном из домов, принадлежащих нам.

Маркби осторожно толкнул коленом Мередит. Та поджала губы — неужели он думает, что она до того глупа, что сейчас возьмет и все выболтает?

— Он бывший могильщик, так ведь? — спокойно спросил Маркби. — Он пришел на кладбище после того, как вы уехали.

Ларс покачал головой:

— Я боялся, что так оно и случится. Я убедил его не принимать участия в самих похоронах. Представьте только, какой ажиотаж вызвало бы появление такого персонажа! Однако он настоял на том, чтобы поехать на кладбище. Появился в доме с утра пораньше, в костюме — думаю, самом лучшем, если у него их больше одного, — и с небольшой лопатой, завернутой в газету. Совершенно очевидно, что он окончательно свихнулся. Я отказался посадить его в свою машину — от него так и разило виски и нафталином. Если мать не возражает, чтобы он ехал в ее машине, вместе с Оскаром, — ну и замечательно. Мать испытывает к нему странную приязнь, уж не знаю почему!

— Я знаю почему! — ровным голосом сказала Энджи.

Ларс смущенно посмотрел на нее:

— Ну, Энджи… Конечно, все это странно, но не могла же она в самом деле…

— Что в самом деле? — вмешался Маркби. У него уже кончалось терпение.

Ответила Энджи:

— Все довольно просто, Алан. Мы с Ларсом хотим пожениться. После свадьбы нам нужен будет дом в пределах его избирательного округа. Естественно, у Ларса есть дом, это «Старая ферма». Трудность состоит в том, что Маргарет не переедет оттуда и мы не можем ее заставить — из-за условий, указанных в завещании отца Ларса. Думаю, мне вряд ли нужно говорить, что жить под одной крышей с Маргарет у нас вряд ли получится.

С этим никто не стал спорить. Маргарет Холден считала особняк имения своим домом и тридцать пять лет была в нем полновластной хозяйкой.

— Две женщины на одной кухне не уживутся, — сказала Мередит как бы самой себе, но вслух.

— Вот именно! — Энджи улыбнулась. — Я не смогу даже лампочку сменить самостоятельно. А уж о перестановке мебели или ремонте и речи нет. Только не думайте, что я не понимаю ее позиции. Она привыкла жить в своем доме, и, конечно, это ее право. Но только не в «Старой ферме». В идеале старик Буллен должен отправиться в дом престарелых. Мы бы полностью перестроили дом, в котором он сейчас живет, и Маргарет переехала бы туда. По соседству у нее будут Нед и Эвелин — для них это счастье. Она бы жила рядом с друзьями и поблизости от нас. Ухаживала бы за садом и вообще играла почти ту же роль, но в меньшем объеме, разумеется. Это было бы идеально! Но она на это никогда не пойдет! — Энджи сжала кулаки и ударила ими по столу. Бокалы угрожающе качнулись. — Конечно, если бы удалось выселить Буллена, желание Маргарет остаться в особняке не имело бы под собой прежней доказательной основы. Она это знает и делает все для того, чтобы тот дом не опустел. Поэтому она с Буллена ни пенса не берет! Вполне естественно, что он оттуда съезжать не собирается!

Официант вернулся за заказом. Возник вынужденный перерыв в разговоре, необходимый больше всего Ларсу — во время речи Энджи он еще больше покраснел, а его лоб покрылся испариной.

Прием заказа занял некоторое время. Алан и Ларс остановились на супе, Энджи заказала дыню. Мередит решила пропустить первое блюдо, чтобы потом иметь возможность, не испытывая чувства вины, съесть что-нибудь сладкое. Еще больше времени заняло обсуждение вторых блюд. Маркби выбрал жареное мясо и удалился, чтобы указать точно, какой он хочет кусок. Мередит и Энджи заказали провансальского цыпленка, а Ларс, после невнятного бормотания о том, что вообще-то он на диете, попросил бифштекс средней прожаренности, печеный картофель и салат без приправы.

Официант исчез, и Маркби, вернувшийся за стол, спросил:

— Так что насчет письма?

— Ах, письмо… — Ларс достал из кармана неровно сложенный листок бумаги. — Буллен послал его в палату общин. Он псих, конечно, но далеко не глуп. Я сначала не понял, о чем оно, и чуть его не выбросил. Потом я узнал об этом старом убийстве и имя жертвы. Письмо предстало в зловещем свете. Я спрашивал Буллена, что он имел в виду, когда посылал его, но старый мерзавец только ухмыляется и похлопывает себя по носу. Мне кажется, — признался Ларс, — я бы его с удовольствием придушил.

— Пожалуйста, не надо этого делать, — попросил Маркби. Он прочел письмо дважды, затем опять сложил его. — Я могу оставить его себе?

— Ладно, — неохотно разрешил Ларс. — Только не показывайте никому. То есть никому, кроме Мередит. Мне интересно ее мнение.

— Только в случае крайней необходимости. Вы считаете, что это письмо содержит угрозу? Отсылка угрожающих писем является преступлением и преследуется по закону. Вы собираетесь подать иск на Буллена? Что вы в итоге хотите от меня?

— Не знаю! — раздраженно воскликнул Ларс и тут же огляделся, не услышал ли кто. — Послушайте, Алан! — прошипел он, наклонившись через стол. — Могут пойти слухи. Этого я допустить не могу.

— Ларс! — жестко сказал Маркби. — Вы думаете, Буллен пытается вас шантажировать?

— Нет! — Ларс замотал головой. — Каким образом? Я ничего не сделал… он ничего не знает!

— Ларс! — прервала его Энджи. — Ты должен рассказать Алану о девушке.

Трапеза, как ни странно, удалась. Перед вторым блюдом появился Френч. Он удостоверился, что гостям ресторана все нравится, и еще раз обменялся с Ларсом слащавыми любезностями. Через равные и достаточно непродолжительные промежутки времени к ним подходил официант и спрашивал, не нужно ли им еще хлеба, вина или чего другого? «Мы могли бы попросить кухонную раковину, и они бы притащили ее для осмотра», — подумала Мередит.

Тем временем Ларс рассказывал:

— Я помню эту девушку, Алан. Но очень смутно. Это случилось в мой восемнадцатый день рождения. Мать наняла эту фирму. Одна из официанток была очень хорошенькая. Ларс посмотрел на Энджи затравленным взглядом, но выражение ее лица было как у Сфинкса. — Ну, она… мне показалось, что она мной заинтересовалась. Я немного выпил. Вы знаете, как это бывает… — Ларс, казалось, одновременно оправдывался и форсил.

— Где? — спросил Маркби.

— Где? — удивился Ларс.

— Я решил, что вы скажете, что вы с официанткой тайком улизнули на пару минут, и…

— И развлеклись! — хрипло сказал Ларс. — Все так и было. Во имя всего святого, мне было всего восемнадцать, а ей… ну, семнадцать, не больше! Мы были молоды. Это был мой день рождения!

— Где? — повторил Маркби свой вопрос. — В спальне? Разве это было не рискованно? Ведь мог войти кто-либо из гостей или даже ваша мать.

— Нет, — сказала Мередит, внимательно наблюдавшая за Ларсом. — Я могу предположить где. В потайной часовне, верно?

Ларс посмотрел на нее почти с благодарностью:

— Да. Я предложил показать ей потайную комнату, а когда мы туда пришли… ну, все и произошло. — Он положил нож и вилку и выпрямился. — Но заметьте, я ее не принуждал! Она сама хотела.

— А что потом? — спросил Маркби.

— Ничего. Мы вернулись к гостям. Она уехала вместе с другими официантами в микроавтобусе.

— А потом вы ее видели?

Ларс опустил глаза:

— Я столкнулся с ней спустя неделю прямо в центре города. Не повезло. Мы выпили кофе. Я выяснил, как ее зовут. Кажется, она сказала мне свое имя на вечеринке, но я забыл, и она представилась еще раз: Кимберли. По-моему, ее не задело, что я забыл ее имя. Она была очень довольна, что мы опять увиделись. Она несколько раз намекнула, что хочет, чтобы мы встречались. Но мне это было не надо. Я имею в виду, трезвому и при свете дня она мне совсем не понравилась! Но она продолжала намекать и… напомнила о том, что мы сделали на вечеринке.

— Получается, она с помощью легкого шантажа заставила вас пригласить ее на свидание? Что она сказала? Что придет к вам домой и расскажет все вашей матери?

— Нет, прямо она этого не сказала. Но угрозу я почувствовал. Теперь-то я понимаю, что должен был сказать, чтобы она даже и не мечтала, что, если она вздумает заявиться к нам домой, мать ее просто выставит. Но я был молод и боялся, что семья узнает. — Ларс вздохнул. — Я повел ее в кино. Не помню, на какой фильм, что-то смертельно скучное. Она все время висела у меня на руке, как гиря, и обслюнявила мне все ухо, когда выключили свет.

Мередит приглушенно фыркнула, успев прикрыть рот салфеткой.

— Это было очень тягостно! — с обидой в голосе сказал Ларс.

— После этого вы с ней еще виделись?

— Пару раз. Я всегда увозил ее из Бамфорда, потому что не хотел, чтобы нас кто-нибудь увидел. Затем, слава богу, начался новый семестр, и я вернулся в школу. Я сдал экзамены, поступил в университет и никогда больше не видел Кимберли. Это правда, Алан, клянусь.

Мередит перехватила взгляд Алана. «Я уже вполне способна читать его мысли», — подумала она. Алан спрашивал, что бы сделала молодая девушка, вообразившая, что влюблена.

— Ларс, она писала вам в колледж? — спросила Мередит.

— Да. Несколько раз, — угрюмо ответил Ларс. — Я не стал отвечать. Я эти чертовы письма даже читать почти не мог — до того было неловко. Я их сразу сжигал. Вы не поверите, какие вещи эта девушка доверяла бумаге! Она была просто помешанной на сексе!

— Она не приходила к вам, когда вы приезжали домой на каникулы?

— Вообще-то первые каникулы я провел не дома, — объяснил Ларс. — Приехал всего на пару дней, собрать вещи перед поездкой в Европу. Когда в следующие каникулы я вернулся домой, она не появлялась. И поверьте мне, я ее не искал!

Никто ничего не сказал. Ответ висел в воздухе. Ларс не искал Кимберли, но спустя двенадцать долгих лет Кимберли нашла его сама.

В завершение неловкой паузы к их столику подъехала тележка с десертами. Все чересчур скоро и живо переключились на них, несмотря на то что у Ларса и Энджи, казалось, пропал аппетит.

Энджи попросила, будто исполняя неприятную, но необходимую обязанность:

— Мне фруктовый салат, но, пожалуйста, без крема!

— Сырный десерт, — мрачно буркнул Ларс.

— А мне французское шоколадное пирожное! — сказала Мередит. — С кремом!

Какого черта. Раз в год это еще никому не повредило, к тому же она пропустила закуску.

— Пожалуй, присоединюсь к тебе, — сказал заметно повеселевший Алан Маркби.

Через несколько минут, которые были отданы десерту, Маркби продолжил беседу:

— Ну, кажется, тут все предельно ясно. Если все было так, как вы рассказали, вам не о чем беспокоиться.

Ларс, с наколотым на кончик ножа сыром бри, взглянул на небо с видом человека, которого приговорили к смертной казни и только что помиловали:

— Вы даже не представляете, как я вам благодарен, Алан!

— Я же говорила, что Алан все уладит! — самодовольно сказала Энджи.

Маркби нахмурился:

— Если все произошло именно так, мне нечего улаживать. Но я должен быть уверен, Ларс, что вы рассказали все, что знаете, и рассказали честно.

— Я рассказал, рассказал! — с жаром откликнулся Ларс. — Теперь вы знаете столько же, сколько и я.

— Пожалуйста, вспомните, что конкретно Кимберли говорила вам на свиданиях. Она не упоминала о том, что у нее дома неприятности, что она собирается уехать, например к своей матери?

— Нет! Она говорила почти исключительно о сексе. Я ничего не знаю о ее семье.

— Еще один вопрос, и, Ларс, крайне важно, чтобы вы дали мне точную информацию. Не мог ли Буллен видеть вас с девушкой где-нибудь в городе? Мог ли он подозревать, что вы с ней встречаетесь? Потому что, видите ли, если судить по письму, которое он вам послал, он полагает, что факт обнаружения останков Кимберли касается вас лично.

Ларс состроил кислую мину. Ему было сильно не по себе.

— По правде говоря, Алан, да, он нас видел. Я старался увозить ее подальше от Бамфорда, но раза два наши свидания проходили в городе. Однажды он случайно наткнулся на нас. Мы… обжимались в кустах.

Маркби вскинул бровь:

— Вот как? Где конкретно?

Ларс судорожно сглотнул, затем выпалил:

— На старом кладбище, в кустах возле ограды!

— Ну, какие у тебя впечатления? — спросил Алан.

Он вез Мередит домой.

— Что-то наш член парламента чересчур много открещивается. Ему было восемнадцать лет, а в таком возрасте у всех нас слишком активные гормоны. Кимберли не могла говорить о сексе сама с собой! И чтобы «обжиматься в кустах», нужны двое! В подростковом возрасте у него была сексуальная связь с местной девушкой легкого поведения, и теперь настал час расплаты. Он в панике. Энджи знает это и сделает все возможное, чтобы он не натворил глупостей. Этот упреждающий удар в «Олд-Коучин-Инн» — целиком ее заслуга. Она чувствует надвигающийся скандал и в спешном порядке заделывает течи. Неглупая особа.

— Он что-то скрывает, — сказал Алан. — И он, и Энджи. Они явно стараются что-то выгадать. Что за люди — рассказывают все вроде бы как на духу и в то же время водят за нос! В конце концов они мне все выложат. Кстати, ты пропустила очень важный момент в истории Ларса, касающийся Буллена и его письма.

— Подожди секунду! — прервала его Мередит. — Дай подумать… — И через секунду: — Поняла! Когда Буллен написал письмо в палату общин, останки еще не были идентифицированы. Откуда он, спрашивается, знал, что это Кимберли?

Они подъехали к дому. Маркби остановился, заглушил двигатель и повернулся к Мередит:

— Когда-нибудь пробовала выкопать яму? Я копал, много раз. Любой садовод скажет, что выкопать яму нелегкий труд. Для того чтобы похоронить тело, необходима определенная сноровка.

— Если верить Буллену, на могиле была свежая мягкая земля. Та, которую он привез на тачке.

— Возможно. Однако Буллен не помнит, когда он это сделал, поэтому мы не можем доказать твое утверждение. Но естественно, вырыть яму в мягкой земле легче, чем в слежавшейся. И все равно кто-то должен был знать о ней. Увидеть свежую землю на могиле и запомнить это… — Он вздохнул. — Я поехал, Мередит. Не могу зайти. Надо работать.

Мередит, взявшись за ручку дверцы, спросила:

— Ты думаешь, Ларс был отцом ребенка, умершего вместе с Кимберли?

— Это вопрос на шестьдесят четыре тысячи долларов! — пробормотал Маркби. — И раз уж ты собралась над ним раздумывать, поломай голову еще вот над чем: мы слышали теорию Энджи; но какие еще причины могли побудить Маргарет Холден позволить Буллену бесплатно жить в принадлежащем ей доме?