"Остров надежды" - читать интересную книгу автора (Рытхэу Юрий Сергеевич)

ГЛАВА ВТОРАЯ

Человека, волею судеб оказавшегося этим тихим летним днем на берегу бухты Провидения, звали Георгий Алексеевич Ушаков. Он был начальником экспедиции по освоению острова Врангеля. Вот что было написано в его мандате, выданном Дальневосточным крайисполкомом: «Тов. Ушаков, Георгий Алексеевич, назначается уполномоченным Далькрайисполкома Сов. Раб. — Крест., Казач. и Красноарм. Депутатов по управлению островами Северного Ледовитого океана Врангеля и Геральд с 8-го сего мая, с местопребыванием на острове Врангеля».

Еще совсем молодой, с черными усиками на выразительном волевом лице, с проницательными глазами, может быть, только здесь, на берегу бухты Провидения, он ощутил по-настоящему то бремя, которое добровольно взвалил на себя. По заранее намеченному плану ему нужно было набрать переселенцев из местных жителей Чукотки. Пока с ним ехали только двое: камчатский охотник-промысловик Скурихин, поднявшийся на борт парохода «Ставрополь» в Петропавловской гавани, и врач Савенко.

Встреча с пьяным эскимосом обескуражила Ушакова и заставила задуматься о будущих жителях далекого острова. Ведь туда должны поехать люди, которые с самого начала будут полагаться лишь на самих себя. А с другой стороны, кому охота покидать родные места?

Да… первое свидание с людьми, населяющими берега юношеской мечты, оказалось совсем не таким, как в мыслях, когда от одного взгляда на карту полярных стран в душе поднималось волнительное, неудержимо зовущее к этим далеким неизведанным землям, к загадочным племенам чувство.

…Засыпанная глубокими снегами глухая таежная деревушка с восемнадцатью рубленными из дальневосточной лиственницы избами была почти так же оторвана от большого мира, как и это эскимосское селение. А может быть, даже больше. Ведь в Урилык нередко заходили разные морские суда. Гавань здесь хорошо защищена от ветров, а до Берингова пролива и американского берега — рукой подать. Уже при входе в бухту «Ставрополю» повстречалась американская торговая шхуна. А какой товар она привезла, об этом нетрудно догадаться: большинство жителей этого крохотного селения были пьяны, и веселье, по всему видать, продолжалось несколько дней.

Вот тебе и племя сильных и смелых морских охотников!

Еще десятилетним парнишкой Георгий Ушаков со своими братьями промышлял крупного таежного зверя в Уссурийской тайге, мечтая выбраться на вольный простор жизни. С неимоверными трудностями любознательный юноша, почти подросток, добрался до Хабаровска и поступил в городское училище. Жить было негде, приходилось пользоваться даже «гостеприимством» городского ночлежного дома. Здесь впервые Георгий Ушаков услышал о знаменитом земляке, писателе и исследователе Дальнего Востока Арсеньеве. Юноше повезло. Он попал в экспедицию Владимира Клавдиевича, познакомился с ним и его друзьями — проводниками-удэгейцами.

По вечерам у таежного костра Владимир Клавдиевич частенько говорил притихшему, завороженному его рассказами пареньку:

— Россия, братец мой, вон аж куда простирается — до берегов Америки. Это все наши российские исконные земли — Камчатка, Чукотка и острова Ледовитого океана. А они — без призору… Вон в американских географических журналах пишут, что канадский путешественник Стефансон снаряжает новую экспедицию на остров Врангеля и собирается заселить ее колонистами с Аляски. Ох, кончится это дело тем, что мы потеряем изрядные пространства нашей земли, как потеряли в свое время Аляску!..

В минуты откровенности Арсеньев открыто бранил царское правительство за пренебрежение к своим дальневосточным владениям.

— Здешние народы точно сироты, — с горечью говорил он. — Грабят их все, кому не лень. Неудачливые бандиты-старатели, китайские и корейские купцы, даже японцы сюда добираются… А там, на севере, что делается! Китобойные и зверобойные шхуны дочиста выбили зверя на побережье, а теперь американские купцы спаивают и грабят чукчей и эскимосов, отнимая у них последнее. Только чудо может спасти их, только чудо…

«Чудо» революции спасло не только жителей побережья, но и сказалось на судьбе пытливого юноши из глухой таежной деревушки — Георгий Ушаков получил государственную стипендию. Однако учиться ему не пришлось: началась гражданская война. Надо было защищать свое право на новую жизнь, и Ушаков ушел в партизаны. Но несколько лет, проведенных в приморской тайге, жестокие схватки с белогвардейцами, японскими оккупантами, жизнь, полная опасностей и лишений, не заслонили детской мечты о далеких северных землях. Остались в памяти и рассказы Арсеньева.

После гражданской войны на Дальнем Востоке началась другая, дипломатическая война молодой Советской Республики — ей пришлось защищать свои права на исконные территории.

Так было и с островом Врангеля.

Остров Врангеля давно привлекал внимание Вильялмура Стефансона. В 1913 году в Ледовитом океане произошла очередная трагедия: судно «Карлук», принадлежавшее канадской правительственной экспедиции Стефансона, вмерзло в лед восточнее мыса Барроу. Но неожиданный ветер разломал льды вокруг «Карлука» и понес корабль в океан. «Карлук» дрейфовал в высоких широтах до начала 1914 года, а затем, получив пробоину, затонул недалеко от острова Геральд.

Самого Стефансона в то время на борту не было — решив, что судно, затертое льдами, будет зимовать к востоку от Барроу, он и еще несколько человек ушли охотиться на материк. Команда затонувшего «Карлука» во главе с капитаном Бартлеттом сумела достичь острова Врангеля. Оставив спутников на острове, Бартлетт добрался до материкового берега и организовал экспедицию по их спасению.

Летом русские гидрографические суда «Вайгач» и «Таймыр» предприняли попытку снять канадцев с острова, но безуспешно. Помог пострадавшим Олаф Свенсон, опытный полярный торговец. На своей шхуне «Кинг энд Уингс» он пробирался к берегам острова и снял оставшихся членов экспедиции «Карлука». Очевидно, они и поведали Стефансону о нетронутых моржовых лежбищах острова, непуганых стадах белых медведей, многотысячных стаях гусей, так плотно усеивающих своими гнездовьями тундру, что она казалась покрытой снегом… Теория Стефансона о том, что в Арктике можно выжить, используя местные природные ресурсы, могла получить прекрасное подтверждение на этом острове. Стефансон утверждал, что незаселенные территории практически никому не принадлежат и право владеть ими имеет тот, кто первым освоит их и создаст там постоянные поселения.

В начале сентября 1921 года Стефансон высадил на острове экспедицию во главе с Алланом Крауфордом. Продовольствие было рассчитано на шесть месяцев. Остальное колонисты должны были добывать охотой. Судьба этих людей закончилась трагически. Все они, за исключением эскимоски Ады Блекджек, погибли от голода и цинги.

Но даже эта трагедия не остановила Вильялмура Стефансона. В двадцать третьем году он высадил новый отряд колонистов и попытался основать на острове Врангеля постоянное поселение, подняв там английский флаг. Экспедицию Стефансона финансировала Канада.

Советское правительство стремилось решить этот вопрос дипломатическим путем. Но Стефансон и стоявшие за ним канадские власти, используя старый опыт колониального грабежа и присвоения чужих территорий, не отказались от своих притязаний. Тогда летом двадцать четвертого года к острову была направлена канонерская лодка «Красный Октябрь» во главе с капитаном Давыдовым. Пробив плотный ледовый барьер, окружавший остров, экспедиция высадилась на землю и подняла советский флаг. Давыдов снял с Врангеля канадских колонистов и доставил их во Владивосток.

Узнав о том, что на острове Врангеля предполагается создать советское поселение, Георгий Ушаков, которому было тогда всего двадцать пять лет, подал заявление уполномоченному Наркомвнешторга. В этом довольно обширном документе были и такие слова:

Мысль об острове настолько захватила Ушакова, что он не хотел даже думать о том, что кто-то другой может выполнить эту задачу. Уверенность омрачалась только тем, что придется много ходить по разным инстанциям, убеждать, доказывать, а возможно, и обращаться за разрешением в Москву. Но рекомендации Владимира Клавдиевича Арсеньева оказалось достаточно. Вопрос был решен положительно.

Вскоре Ушаков получил приказ Дальневосточного крайисполкома готовиться к экспедиции. Начались лихорадочные сборы. Времени и средств было чрезвычайно мало.

Первым делом надо было найти подходящее судно, способное преодолеть ледовый барьер вокруг острова. Сначала шли переговоры о покупке знаменитой шхуны Амундсена «Мод», которая несколько лет назад зимовала в Чаунской губе, затем продрейфовала по направлению к Северному полюсу, однако добраться до вершины земли ей не удалось. Хозяин судна — знаменитый Руал Амундсен занялся другими проектами освоения высоких широт, в частности проектом достичь Северного полюса воздушным путем. Но эти переговоры неожиданно натолкнулись на препятствия, которые во многом объяснялись нежеланием некоторых американских кругов способствовать освоению арктического острова, который они упорно продолжали считать нейтральной территорией.

А время шло. Надо было искать другой выход, другое судно, которое могло бы пробиться к острову.

Парадоксальность ситуации заключалась в том, что, хотя корабля и не было и впереди — полная неопределенность, капитан уже был. Опытный полярный мореплаватель Петр Миловзоров, который уже почти подобрал экипаж будущего судна.

Он и подсказал выход, предложив товаро-пассажирский пароход «Ставрополь», уже имевший опыт плаваний в Арктике. Несколько лет назад это судно было даже зажато льдами неподалеку от места зимовки амундсеновской «Мод» и с честью выдержало испытание.

Пятнадцатого июля двадцать шестого года «Ставрополь» покинул залив Петра Великого и взял курс на далекий остров.

Лишь оставив за кормой берега Японии, Георгий Ушаков почувствовал: наконец-то он действительно на пути к своей давней мечте.

Теплой ночью, поворочавшись на узкой корабельной койке, так и не сумев заснуть, он вышел на палубу и на правился на корму. Пробираясь между нагромождениями закрепленного на палубе груза, обходя клетки с коровами и свиньями, он старался найти такое место, где можно побыть одному.

Пароход шел в густой темноте. Только тяжкие вздохи коров, жующих сено, плеск воды за бортом да ухание паровой машины нарушали окрестную тишину. Из широких раструбов вентиляционных труб тянуло теплым запахом раскаленного угля, металла, разгоряченных тел кочегаров. Тускло светились ходовые огни, а от капитанской рубки на крышку переднего трюма, заваленного палубным грузом, ложилось яркое световое пятно.

На корме было тихо и темно, если не считать тех звуков, которые, как казалось Ушакову, только подчеркивали величие тишины океана.

Итак, мечта сбывается. Порой не верилось, и, просыпаясь поутру, Ушаков по-мальчишески ощупывал себя, чтобы убедиться — в действительности ли он начальник большой и серьезной полярной экспедиции по освоению острова Врангеля.

Знакомясь с историей полярных исследований, в особенности с материалами по подготовке судов, снаряжения, читая о том, каким трудом добывались средства, Ушаков поражался косности и равнодушию властей.

Но как же случилось, что ему, почти мальчишке, доверена не только эта важнейшая экспедиция, но и дорогостоящее судно, люди, снаряжение и, главное, — политическая ответственность?

Такое время пришло, думал про себя Ушаков, глядя на светлый пенный след, который оставлял за собой «Ставрополь». Время молодой мечты молодой страны. Ну, где и когда еще паренек, выросший в таежной глухомани, мог вырваться на такой вот беспредельный простор мечты и деятельности? Он знал, что впереди его ожидают куда большая неизвестность и большие трудности, чем те, что ему удалось преодолеть, готовя экспедицию. А в душе его звенела какая-то неведомая струна, будущее виделось ему значительным и прекрасным.

Ушаков просидел на палубе почти до самого утра. Когда на востоке наметилась зарождающаяся заря, он обогнул зачехленный гидроплан и ушел в свою каюту.

Последняя его запись, сделанная в Петропавловске перед выходом в море, была такой:

Уэлен — это последний административный пункт. А поселений на пути «Ставрополя» было достаточно. Они располагались цепочкой по выдающимся в море косам, на высоких мысах, в укромных бухтах. Каждое это место тщательно выбиралось морскими охотниками и отвечало главному требованию: рядом должно быть моржовое лежбище, а в окрестных водах должен водиться морской зверь.