"Три заката и другие стихотворения" - читать интересную книгу автора (Кэрролл Льюис)

Льюис Кэрролл ТРИ ЗАКАТА И ДРУГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯТри закатаПуть шипов и тропа розДолина тени смертнойУединеньеБеатрисУкраденные водыИваВсего лишь женский волосЖена морякаСпустя три дняЛица в пламениУрок латыниВсе то, что я вообразилПак утраченный и обретенный

Украденные воды

А свет чуть брезжил — мягок воздух,      Овеявший округу, Она ж прекрасней гибкой лозы,      Капризная подруга,      С головкой грациозной. Пылали щечки, взгляд блистал,      Она мне шла навстречу, И дух мой волшебство впитал      Улыбки лгущей вечно. Зачем я шел за ней — не знаю. Деревья толстые — в плодах,      Трава в цветах для нас; Но дух мой мертв, язык в устах      Стал нем в проклятый час. Реально ли в воображенье      Она дала совет: «Пусть юность будет наслажденьем».      Я не сказал ей: «Нет».      Я встал — вот весь ответ. Она сломила ветвь любезно —      Ах, нет числа плодам! — Сказав: «Пей, рыцарь, сок полезный      Для рыцарей и дам». Не созерцать глазам слепца, Не внять оглохшему — с отрадой Усмешку дивного лица      И смех до жизни жадный. Я выпил сок и ощущаю:      Огонь жжет мозг мой бедный, И дух мой, кажется, уж тает      От сладостного бреда. Сказала: «Что украдкой — сладко:      Где мера наслажденью? А счастье — сокровенность клада.      Так что ж мы в отдаленье?» «Так насладимся, пока можем, —      Сказал я безучастно, — Там, на закате, в бездорожье,      Жизнь умерла для счастья. Печально сердце, голос — тоже». Нежданно — я и сам не ждал —      Я этот пальчик хрупкий, И лоб ее поцеловал,      И лгавшие мне губки — Но поцелуй лишь обжигал! «От верности любовь верней, —      Я крикнул, — мое сердце — вот — Трепещет, из груди моей      Для вас я вырвал этот плод!»      Она свое мне отдает. Но запад каждый миг темней. В поблекшем свете ее лик      Вдруг сморщился, поблек, Средь вялых трав главой поник      Увядший вмиг цветок. От этой девы, как олень, я      Сквозь ужас ночи убежал. Но по пятам — подобье тени,      Так что от страха я дрожал, — Она гналась за мной без лени. Мне показалось очень странным, Что сердце спит в груди, не бьется, Легло тихонько — я ль в дурмане —      Оно ль не встрепенется. «Мое отныне, — говорила, —      То сердце, что когда-то вашим В груди живой и теплой было,      Теперь там камень — так ведь краше». Но солнце в этот миг всходило. Сияло солнце сквозь деревья,      Как в древности, но нежно. Извечно ветра дуновенье      С холмов, с лугов безбрежных.      Лишь мне не быть уж прежним. «Безумец», — слышу позади,      Смеюсь и плачу впредь. Коль сердце спит в моей груди,      Не лучше ль умереть? Умру! Умру? Ну а пока      Уж слишком жадно, может, Пью из фонтана — как сладка      Та влага для прохожих. Печален голос, сердце — тоже. Когда вчерашний вечер к ночи      Клонился, чистый голос пел — Так сладко летний дождь лопочет,      Он слезы мне вернуть сумел И сердце, что в груди клокочет.      Дитя все в розах тут: Поет в саду — его нет краше,      И слушать мне отрадно,      Здесь просто быть — награда, Увиты розами кудряшки      И волны вольно льют.      Вот бледное дитя Печально смотрит на закат      И ожидает Вечность. —      Она придет беспечно, Разбивши цепи из преград      И дав пожить шутя.      Дитя, как ангел зыбкий, Глядит на мертвый лик живущим взглядом,      Покинутой не жить —      Ее не разбудить. Она лежит недвижно рядом,      И мертвенна улыбка.      Ребенком станьте прежде, Чтоб, радуясь и песне, и дыханью,      Ведь умирать не жалко,      В священном катафалке Пройти вратами смерти и страданья,      Не замарав одежды. Скажи, что за виденье? Знаю      Лишь то, что дух воскрес. Безумство? — Пусть! Я восславляю      Безумство до небес, Смеясь или рыдая. Пусть я рыдаю — это знак,      Как велики потери. Корона разрывает мрак      Сияньем — свято верю Ненарушимости присяг. Пусть я смеюсь — ведь это знак      Того, что жизнь продлится, Венец страданий вспорет мрак,      Все плачем обновится Сквозь смерть. Не все ль равно мне как! Перевод С. Головой