"Остров" - читать интересную книгу автора (Колосов Дмитрий)

Глава вторая

Зеленая змея стремительной ленточкой мелькнула под ногой Иусигуулупу. Тот едва успел отпрыгнуть в сторону: зеленые змеи ядовиты и первыми нападают на человека. От их страшного укуса тело распухает, и укушенный умирает в страшных мучениях. Иусигуулупу выругался и ткнул змею копьем. Бронзовое острие проткнуло гадине череп, та задергалась, истекая грязно-желтым ядом. Выждав несколько мгновений, Иусигуулупу брезгливо наступил ногой на еще трепещущую оболочку, извлек копье и стал аккуратно вытирать тусклый, похожий на лист суммамейры, наконечник о сочную траву. Вскоре он был уже далеко от этого места.

Иусигуулупу был уру — сын Солнца. Так звался его народ и так звался он сам. Он был молод, но уже замечен. Стремительные ноги скорохода создали ему большую славу, и Рыжебородый Титан — правитель Инти Уауан Акус, города сыновей Солнца, не раз посылал Иусигуулупу гонцом в свои многочисленные города. Вот и сейчас он выполнял подобное задание. Рыжебородый Титан послал его с известием к наместнику города Куучак. Иусигуулупу выполнил поручение и теперь возвращался обратно. На поясе его висело кипу — связка шнурков с ответным посланием Рыжебородому Титану.

Гонец нырнул под лиану, тропинка повернула направо. Вдали послышался мерный глухой гул ударов, будоражащий тихую какофонию джунглей. «Дорога», — подумал Иусигуулупу. Он не ошибся. Через несколько сот шагов джунгли рассекла широкая просека. На ней копошились с три десятка обнаженных янакона — людей без земли и без дома. Спины их маслянисто лоснились потом, превращаемым полуденным Солнцем в вязкую соль. Срубив быстро тупящимся медным топором дерево, янакона облепляли его как муравьи и, обвязав лианами, оттаскивали ствол в сторону. Затем они корчевали пень, уничтожали мелкий кустарник и густо усыпали обезображенную землю мелким гравием, перемешанным с сухой глиной. Завтра придет караван — тридцать пушистых мягкогубых лам, груженых ровными базальтовыми плитами, что отшлифованы в мастерских Инти Уауан Акус. Мастера-каменщики разровняют гравий, разровняв, польют его водой и будут ровно-ровно, без малейшей зазоринки, класть на землю серые гладкие кирпичики, тонко смазывая их каменным клеем. И возникнут новые десять шагов Дороги. А затем мастера уйдут, чтобы вернуться через пять солнц. И джунгли станут меньше еще на десять шагов. И так будет вечно. Так будет до тех пор, пока базальт не оближут теплые волны Соленого моря. Минует не одна жизнь, где день равен двум шагам. Минуют десятки и сотни жизней. Но когда-нибудь чуткое ухо уловит в зеленом гаме джунглей нежное пение морских волн. И будет день радости… А завтра Рыжебородый Титан заложит первый камень новой Дороги. Ж-ж-ж-жах! Скрипнуло и упало огромное дерево. Янакона облепили его, полетели куски белесой коры, и вскоре тридцать двуруких муравьев тащили сочащийся свежими ранами ствол в сторону. Через год он станет домом термитов, через два от него останется лишь труха изъеденной коры. Иусигуулупу подошел к стоящему на краю сельвы воину, точнее, не подошел, а подкрался.

— Здравствуй!

Воин вздрогнул и, звякнув болтающимися на загорелых руках боевыми браслетами, стремительно обернулся. Наконечник копья угрожающе уставился в грудь гонца.

— Тьфу, нечистый дух, напугал!

Это был сосед Иусигуулупу Анко-Руй. Они рассмеялись и, воткнув копья в землю, прижались друг к другу грудью.

— Как дела? — спросил Анко-Руй.

— Как видишь, нормально. Иду с большим кипу — Иусигуулупу показал на висевшую на его поясе связку разноцветных шнурков, испещренных многочисленными узелками.

— А-а-а… — уважительно протянул воин. Иусигуулупу знал, что Анко-Руй не умеет читать кипу и хитроумные шнурки повергают его в почти священный трепет. — Тебя ждет большой отдых.

— Да — важно согласился Иусигуулупу. — Повелитель подарит мне пять, нет — семь солнц отдыха!

Воин завистливо вздохнул. Его должны были сменить не ранее чем через тридцать солнц — время, достаточное для того, чтобы кожа стала сухой и горячей, а москиты искусали босые ноги.

— Ты — счастливчик! — воскликнул он.

— У меня быстрые ноги, — словно оправдываясь, сказал Иусигуулупу. Они помолчали, затем гонец из вежливости осведомился:

— А как идут твои дела?

Анко-Руй вздохнул:

— Какие тут дела! Из девяти рук янакона у меня осталось лишь шесть. А ведь не прошло и двадцати солнц! Боюсь, не успею к сроку — Иусигуулупу сочувственно покачал головой. — Болезни. Жара. Вода зацвела — обреченно бормотал стражник — Вчера одного из воинов укусила зеленая змея.

— Ай-яй-яй! — закивал головой Иусигуулупу и рассказал о недавней неприятной встрече.

— Что творится — не пойму! — пожаловался Анко-Руй.

— Наверное, Боги гневаются…

Они снова замолчали. Солнце обогнуло дерево и бросило в беседующих огненную стрелу. Они тут же, не сговариваясь, шагнули в тень. С треском рухнуло еще одно дерево. — А что будет, если ты не управишься с работой — внезапно спросил Иусигуулупу. Воин вздрогнул.

— Ничего хорошего. Меня могут наказать — перевести в митмак.

— Это плохо, — покачал головой гонец — Сейчас много митмак требуется в Уари, а у тамошних племен отравленные стрелы.

— Я слышал об этом, — хмуро сказал Анко-Руй — Слушай, — вдруг встрепенулся он, — ведь ты скоро увидишь Рыжебородого Титана?

— Да, — догадываясь, куда клонит сосед, подтвердил Иусигуулупу,

Анко-Руй взмолился:

— Замолви ему за меня словечко. Скажи, что эта чертова дорога застряла не по моей вине. Опиши ему мучения, которые мы испытываем. Пусть пришлет еще янакона, и тогда мы управимся к сроку.

— Так попроси его сам.

— Я боюсь, — сознался Анко-Руй.

— Чего? Рыжебородый Титан — справедливый правитель.

— Так-то оно так… — протянул воин. И без всякого перехода:

— Так ты выполнишь мою просьбу? Иусигуулупу пожал плечами.

— Попробую. Хотя ничего не обещаю. Если известие, что я несу, будет добрым, Титан, я думаю, выслушает меня.

— А ты разве не читал его?

— Нет, как можно? — обиделся гонец.

— Извини. Это я так. Ты не забудь о моей просьбе, а за мной будет должок.

Иусигуулупу ощерился кривозубой улыбкой.

— Еще бы! А сейчас неплохо бы перекусить!

— О чем речь! — Пойдём.

Анко-Руй созвал остальных охранников, и они сели под развесистой суммамейрой. Гонец устроился на огромном, выпирающем из земли, корне, остальные расположились вокруг. Анко-Руй раздал воинам картофельные лепешки, по куску вяленого мяса и по несколько бананов. Появилась фляга с бражкой, первый глоток которой предоставили сделать гостю.

Заметив, что воины сели обедать, янакона прекратили работу и дружно повернули носы на запах пищи. Тогда Анко-Руй привстал с места, показал им копье и крикнул:

— Работать!

Вновь хрипло застучали топоры.

Насытившись и слегка захмелев, все легли подремать, оставив двух стражников присматривать за голодными янакона. Разомлевший Иусигуулупу не видел, как Анко-Руй воровски, скользким движением ощупал кипу и завязал несколько новых узелков.

Вечером он разбудит Иусигуулупу, и тот отправится в путь по серой базальтовой дороге.

Шесть огромных ступенек из вечного андезита. Двенадцать стражников, вооруженных короткими мечами и копьями. Дворец Рыжебородого Титана. Сотни и сотни раз ступала на эти ступени нога Иусигуулупу, но до сих пор он ощущал внутренний трепет, чувствуя под босой ногой холод божественного камня.

Неосознанно сгорбив спину и приняв раболепный вид, Иусигуулупу миновал стражу, начальник которой слегка кивнул гонцу, забирая у него копье, и вошел во дворец. Блеск тысячи солнц. Золотая зала — тысячи и тысячи золоченых медных пластин, отражавших ослепительное светило, заглядывающее через хитроумные щели в крыше. Пластины были прибиты к гранитным стенам неисчислимыми мириадами крохотных серебряных гвоздиков, загадочно мерцающих ночью. Человек невольно зажмуривался, впервые попадая в эту залу.

— Что ты принес, гонец?

Рыжебородый Титан стоял рядом со своей статуей, только что высеченной из камня дворцовым скульптором. Они были мало похожи друг на друга — живой бог и гранитная статуя. Только размерами да небольшой рыжей бородкой — у статуи она была вымазана красящим соком дербенника. В остальном оригинал был куда величественнее. Огромный — в полтора нормальных человеческих роста, могучий, словно секвойя, с резкими непривычными чертами лица — таким представал Рыжебородый Титан перед своими подданными.

Иусигуулупу раболепно склонился.

— Послание от наместника Куучака.

— Давай его сюда.

Гонец отстегнул кожаный ремешок и протянул кипу своему повелителю. Тот взял послание, пальцы быстро заскользили по разноцветным шнуркам. Лицо Титана просветлело.

— Добрые известия. Я прикажу выдать тебе в награду лишний мешок сушеного картофеля. Можешь отдыхать. Иусигуулупу поклонился, но не сдвинулся о места.

— Что еще?

Гонец разогнул спину и торопливо изложил просьбу Анко-Руя. Титан нахмурился.

— Не успевают? Это их проблема.

— Но, Повелитель, — Иусигуулупу невольно заговорил словами Анко-Руя, — янакона мрут как мухи!

— К сожалению, они мрут гораздо быстрее, чем мухи — усмехнулся Титан. Ладно, я прикажу послать твоему соседу еще несколько рук янакона.

Иусигуулупу склонился в низком поклоне.

— А ты добрый! — с удивлением заметил Рыжебородый Титан. — И, кажется, преданный мне человек.

— Это так, мой Повелитель.

— Хорошо, ступай. Я даю тебе десять дней отдыха.

Иусигуулупу был счастлив. Над страной Уру светило яркое солнце. Великое Пресное море навевало прохладу…

Дождавшись, когда гонец выйдет, Инкий подошел к большому столу, выточенному из матового серого мрамора, и нажал на кнопку. Вскоре послышались быстрые шаги. Вошел Воолий.

— Что случилось?

— Радостные новости. Еще один город в наших руках.

Воолий воспринял это сообщение довольно равнодушно.

— Отлично! — воскликнул он без всякого энтузиазма. — Где?

— Неподалеку от Куучака. Гонец только что принес кипу с этим известием.

Воолий хмыкнул.

— Все-таки странно. Нас всего четверо, а в наших руках земли, втрое превышающие остальные владения атлантов. — В голосе его зазвучали горделивые нотки.

— Не забывай, — одернул его Инкий, — большую часть нашего государства составляют сельва и бесплодные горы.

— Полетишь к Командору? — внезапно изменил тему бывший механик. Было традицией после каждого очередного успеха летать с докладом Командору.

— Да, этой ночью.

— Возьмешь меня? — В голосе Воолия затеплилась надежда.

— Ты ведь прекрасно знаешь, что в этот раз очередь Герры.

Воолий слегка огорчился.

— Давненько не видел наших.

— Ничего, еще один город — и наступит твоя очередь.

— Ха, еще один город! Как будто это дело двух дней!

— Ладно, кончай канючить! Иди-ка лучше готовиться к церемонии.

— Опять кровь… — скорчив недовольную мину, пробурчал Воолий.

В ответ на слова Воолия Инкий скептически усмехнулся — он не верил в их искренность, но счел нужным сказать:

— Не я устанавливал нравы этой страны. Дикари уважают лишь смерть, и мы не можем столь быстро изменить их душу. Иди и возвести о нашей победе!

Гигантская пирамида Солнца. Четыре яруса каменных, сложенных из стотонных трахитовых блоков, террас, увенчанные зубцами храма-крепости. Каменный монстр и море людей, бушующее у его подножия. Ждут появления Рыжебородого Титана. Ждут дня отдыха и раздачи подарков. Ждут.

Инкий склонился над мраморным ложем священного водоема — каким-то чудом холм, опоясанный пирамидой, пробил родничок — и зачерпнул ледяной воды. Несколько обжигающих холодом глотков, затем атлант набрал живительной влаги в горсть и растер опаленное солнцем лицо. Пора начинать. Накинув на плечи пурпурный плащ и надев увенчанную кондором диадему, Инкий вышел к народу. При появлении своего повелителя людское море загудело. Инкий вскинул вверх руку и начал:

— Сыновья Солнца, я собрал вас здесь, чтобы поведать радостное известие! — Это была дежурная фраза, предшествующая любому заявлению. — Наши доблестные войска покорили еще один город кечуа! — Раздался восторженный рев. Инкий сделал небольшую паузу. — Тысячи и тысячи новых янакона будут трудиться во имя могущества великого Инти Уауан Акус — Города сыновей Солнца! Тысячи, и тысячи митмак будут осваивать безбрежные пространства сельвы. Да славятся великие воины Солнца! Да славится великий народ Солнца! Да славится великий Город сыновей Солнца — Инти Уауан Акус!

Порыв ветра надул плащ, заключивший фигуру Инкия в пурпурно-солнечный нимб. Словно в объятия Солнца.

Слушатели, восторженно заревев, начали скандировать последние слова Инкия, присовокупляя к ним:

— Да славится великий Повелитель! Слава Правителю Города сыновей Солнца! О-о-о! А-а-а! У-у-у! — ревела толпа на разные лады. Взгляд Инкия медленно окинул покорную, прославляющую его толпу. Пестрые богатые одежды. Ни янакона — потерявших свободу слуг, ни митмак — крестьян, терпко пахнущих натруженным потом. Здесь были лишь блистающая золотом знать, хранители знаний жрецы, воины и небольшие, вкрапленные то там, то здесь группки камайок — богатых ремесленников. Все это сборище ревело и славило своего мудрого Правителя — Рыжебородого Титана. Лица их выражали восторг, в голосе звучало торжество. Победа!

Приветственно махнув рукой, Инкий ушел в тень ворот крепости. Речь его была краткой: не стоило утомлять сгоравших от нетерпения людей долгими словами, ведь они пришли сюда ради второй части действа — принесения кровавой жертвы Солнечному Ягуару — Богу войны великого Инти Уауан Акус.

Грозно и торжественно заревели медные трубы. Цепь воинов, стоящих на верхней террасе, звонко ударила мечами о щиты. Шел Бог! Человек, одетый в пятнистую шкуру с грациозными повадками кошки. На голове его была маска ягуара, небольшие матово поблескивающие темные стекла заменяли мертвые глаза хищника, гипертрофированные золотые клыки ощерились в грозном оскале.

Толпа взвыла. Человек-ягуар встал на самом краю платформы и начал завораживающий танец смерти. Нервные скользкие движения, удары хвостом, быстрые прыжки и сальто — и все это в сиянии золотой кровожадной улыбки.

Из ворот, куда скрылся Инкий, появились трое. Два сильных, закутанных в черные плащи с капюшонами, человека крепко держали за руки темноволосую стройную девушку. Ноги ее подгибались, глаза бессмысленно смотрели вперед. Она явно не понимала, что здесь делает. Человек-ягуар приблизился к жертве и, хищно забив хвостом, начал круг смерти. Черные фигуры отшатнулись и скрылись в сумраке ворот. Один круг, еще… Девушка механически поворачивала голову за движениями своего палача, который медленно подводил ее к огромной каменной чаше, стоящей с правого края платформы. Толпа настороженно затихла. И вот девушка достигла чаши. Человек-ягуар начал свой последний круг, проскользнул по самому краю платформы и, чудом не упав вниз, оказался возле девушки. В руке его блеснул широкий, отточенный словно бритва, нож. Яростные глаза ягуара — куски волшебного камня, посланного небом, украшали рукоять этого ритуального орудия смерти. Схватив горло девушки рукой, человек-ягуар полоснул ее шею хищно блеснувшим ножом. Толпа взвыла. Девушка забилась, сознание, находящееся прежде где-то далеко, на мгновение вернулось к ней. Но поздно! Желтые клыки ягуара вонзились в трепещущую плоть и окрасились алой кровью. Бессильно упавшая голова свесилась над чашей, и кровь хлынула в священный сосуд. Горячая, из еще трепещущего тела. Толпа стонала в экстазе. Человек-ягуар бросил тело девушки вниз, и оно покатилось по каменным террасам, пятная их редкими мазками крови. Толпа расступилась, дав телу место для падения, а затем вновь сомкнулась, раздирая на куски кровавое мясо. Счастлив тот, кому достанутся остатки трапезы Солнечного Ягуара — всю жизнь ему будет светить Солнце, всегда будет полный достаток, сладкий картофель и страстные женщины. И люди рвали теплое мясо! Подобно стервятникам!

Дождавшись, когда тело разорвали в клочья, человек-ягуар достал золотую чашу и, зачерпнув ею крови, поднес чашу ко рту. Яркая жидкость потекла по хищной морде, окрашивая шерсть в цвет смерти. Ягуар скалил кровавые клыки, Бог был доволен. Бог обещал свое покровительство и помощь. Инти Уауан Акус мог спать спокойно.

Заревев в последний раз, толпа стала расходиться, предвкушая сытый и беззаботный день празднества.

Инкий сидел на бордюре, окольцовывающем водоем, и смотрел, как к нему приближается человек-ягуар. Очутившись у воды, тот скинул маску и погрузил воспаленную голову в воду. Инкий успел заметить, что на губах жреца кровавые пятна. Побулькав под водой пузырьками воздуха, человек-ягуар замерз и высунулся к Солнцу.

— Ну, как представление?

— Отвратительно, как и всегда. Воолий, ты опять пил кровь?

Жрец смутился.

— Что ты, Инкий! Это всего лишь имитация. Я лишь делаю вид, будто пью кровь, чтобы потрафить дикарям.

— Когда мы впервые очутились здесь, в сельве, — начал вспоминать Инкий, — обряд жертвоприношения Ягуару уже существовал, но этой, как ты выражаешься, имитации в нем не было.

— Была, — спокойным голосом возразил Воолий — Ты же сам говорил, что не мы устанавливали нравы этой страны. Не нам их и менять — Он извлек из-под шкуры нож и опустил его в бассейн. По воде поплыли масляные пятнышки. Воолий зачарованно наблюдал за их жирным блеском, а Инкий следил за глазами Воолия. Маленькие алые пятнышки, отражающиеся в алчных глазах вампира!

Инкий резко встал.

— Ну что ж, пора готовиться в дорогу. На ночь выставь вокруг дворца усиленный караул. Мне донесли о волнениях среди янакона.

Вскоре стемнело. Сумерки поглотили город. Как только на небе зажглась седьмая звезда, огромная черная тень скользнула над Инти Уауан Акус и, выплюнув теплый розовый шлейф, исчезла в созвездии Рака.