"Последняя история Мигела Торреша да Силва" - читать интересную книгу автора (Фогель Томас)

День тридцать четвертый: Сад

Мануэл Торреш да Силва, внук Мигела Торреша да Силва, рассказчика историй, штудировал арифметику и геометрию, посещал лекции и семинары, сидел в сверкающий позолотой библиотеке — «Божьей коровке», считал и читал, прогуливался вдоль Рио-Мондегу, пока вдруг не предстали перед ним эти истории, истории его деда, которые он хранил глубоко в своей памяти, как бесценные сокровища. Теперь они принадлежали ему, он отдавал себе в этом отчет и знал, что когда-нибудь запишет их. И когда-нибудь — он очень надеялся на это — придет время рассказать их. И тогда он расскажет своему учителю историю про некий сад, о «существовании» которого дед узнал во время путешествия в Сирию.

— Это был действительно чудаковатый малый, — так начал дед свой рассказ, — который всегда дружелюбно здоровался, когда мы встречались с ним на палубе, но больше ни с кем и ни о чем не разговаривал и почти все время, казалось, витал в облаках. Он давно пробудил во мне любопытство, и я захотел, прежде чем мы завтра утром войдем в гавань, найти повод еще сегодня вечером перекинуться с ним парой слов. Ночь была спокойная, корабль тихонько покачивался на волнах, большинство пассажиров уже давно лежали под палубой и спали. Мой чудак сидел, прислонившись к мачте, и смотрел на звездное небо.

«Чудесная ночь для грез», — сказал я, чтобы начать разговор.

«Да, вы правы. В подобных случаях я часто уношусь мыслями в места моих мечтаний. Знакомо ли вам это?»

«О да, — ответил я. — Со мной это часто случается, особенно во время долгих путешествий».

«А вы не могли бы мне признаться, в какие края устремляются ваши мечты?» — спросил он.

«Ну, — ответил я, — это виноградник моего деда, вернее — виноградник моего детства».

«Ах», — сказал странный господин, слегка удивившись, и замолчал.

«А ваше место — мне очень хочется узнать, — где оно?»

«Это сад. Но это не сад за домом, как вы, вероятно, подумали. Он намного больше, это — сказали бы в Европе — парк. Вы понимаете: длинные аллеи, пруды с фонтанами, в разбитом на краю парка акациевом лесочке бьет маленький источник. Дел всегда много. Я часто остаюсь в моем саду на целый день, срезаю цветы, собираю урожай. Это то гранаты, то зимние вишни, тут и персики, и лимоны, и виноград, и фиги. Много живых существ населяет мой сад: стрекочут цикады, бегают маленькие ящерки, пчелы приносят мне свой мед, и вот уже несколько лет как красивейшие экзотические птицы избрали этот сад для своего царства, что наполняет меня, как вы догадываетесь, гордостью. Посередине моего сада стоит летний дом, сделанный целиком из кедра, причем он легкий, изысканной архитектуры, прохладный, когда входишь в него, и насквозь продуваемый нежным ветерком».

«В таком случае вы очень состоятельный человек, если смогли позволить себе такой райский сад», — заметил я с восхищением.

«О да, — сказал он, улыбаясь, и удовлетворенно кивнул, — о да, я очень богат и ценю это».

Я восторгался им, моим странным спутником, который так скромно держался во время всего плавания. «Но тот, кто истинно богат, — подумал я, — имеет все основания не выставлять напоказ свои богатства. Наоборот, чего доброго привлечешь нищих или воров». Когда наш корабль на следующее утро вошел в гавань и все были озабочены тем, чтобы как можно скорее почувствовать под ногами твердую землю, в общей суматохе я просто забыл о вчерашнем собеседнике. Но я немало удивился, придя к вечеру еще раз в гавань и увидев там его, покупающего у продавца фруктов кусок дыни. Преисполнившись любопытства, а также и потому, что забыл попрощаться с ним на корабле, я подошел к нему.

«Вы еще здесь? — спросил я. — А я думал, что вы уже давно отправились в свой сад!»

«В какой сад? — спросил он в полном недоумении. — У меня нет никакого сада. Я был бы очень рад, если бы знал, где мне сегодня преклонить голову».

На этом месте дед сделал маленькую паузу и оглядел собравшихся.

— Прошло немало времени, прежде чем я все понял.